Любовь больше, чем правда Ермак Александр
– Угадай, какая потная обезьяна зайдет сегодня ночью в твою камеру? Ха-ха-ха…»
“Нет, – решила про себя Катя. – Я буду сниматься. И пусть меня видит Зураб. Пусть видит та подтянутая тетка с посольского приема. И начальник тюрьмы пусть тоже посмотрит на меня. Но только с экрана телевизора.
И как только я могла подумать о побеге. Ведь тогда подвела бы весь телевизионный коллектив. Подвела бы Константина, который так благополучно спас меня от падения на приеме. А если бы я тогда разбилась? Сломала бы себе ногу, руку или позвоночник? И лежала бы сейчас парализованная в какой-нибудь невзрачной больнице. И пьяные врачи лезли бы своими кровавыми руками ко мне под одеяло, щупали бы мои плечи, хватали за бока и за прочее…”
– Брр, – дернула она плечиками в ужасе.
– Вам холодно, принцесса Катя, – услышала она уже знакомый бархатистый голос.
Перед ней во всей своей красе стоял Константин. Он заметно улыбался. Подождав, пока с нее сойдет оторопь, спросил еще раз:
– Вам холодно?
– Нет, нет, даже немножко жарко…, – помахала она вовремя подвернувшимся веером.
– Тогда вперед на съемочную площадку. И не волнуйтесь. У вас все получится…
Передача «Угадай обезьяну» была самой популярной игрой на телевидении. По крайней мере, так утверждали газеты, которые читала Катя в поисках работы.
“Разные новости” писали: «…Вечером, когда „Угадай обезьяну“ выходит в эфир, на улицах замирает дорожное движение. Проблематично заказать такси, они все вдруг оказываются заняты. Нет и пешеходов. Полицейские патрули вместе с бомжами припадают к экранам витринных телевизоров. Позвонив по телефону скорой помощи, вы запросто можете напороться на автоответчик…»
“Наше мнение” высказывалось в том же духе: «…Вся страна смотрит „Угадай обезьяну“. Из-за дверей всех квартир несутся душераздирающие вопли обитателей джунглей и не только. Прямо современный феномен.
И чего, казалось бы, особенного в этой игре. Ее мог придумать любой самый непритязательный ребенок. Ну, много ли ума надо, чтобы поставить на столах посредине студии девять небольших непрозрачных ящиков. Проделать в верхней части каждого дырку размером в женский кулачек. Класть внутрь ящиков в разных передачах разную разность: яйца страуса или перепелки, беззубую змею, кролика, паука, белую мышь, курицу, жабу, кошку, ящерицу или еще что-нибудь в этом роде. А в один из ящиков засовывать обезьяну – ручного шимпанзе в наморднике.
И, конечно, любой идиот догадался бы приглашать на площадку девушек, которые по очереди совали бы руку во все девять ящиков. И чтобы гость студии – известный общественный деятель или сеятель – по реакции участниц угадывал в каком ящике находится обезьяна. Попадет в точку – побеждает. Если не угадает, то побеждает девушка.
Все просто до скуки. Но народ-то неистовствует и прям таки требует незатейливых обезьяньих зрелищ круглосуточно.
Может быть, секрет в том, что угадать женскую реакцию не так легко? Иногда девушки болотную жабу спокойно принимают за элементарный омлет. А безобидного хомячка рассматривают как канализационную крысу. И в последнем случае не просто меняются в лице, а запросто падают в неподдельный обморок.
Тогда может все дело в присутствии на площадке медицинской бригады? Может быть, зрители наслаждаются ее слаженной работой по постановке павших красавиц на их пикантно разъезжающиеся ноги? Или, возможно, смотрящие передачу совершенно по-человечески сочувствуют бледным девушкам, вдыхающим пронзительный нашатырь, получающим увесистые пощечины от накаченного медперсонала за здорово живешь?
Может быть. Но есть мнение, что все дело в тотализаторе. Ведь зрители могут участвовать в игре на равных с гостем студии. В передаче специально объявляется пауза, во время которой зрители делают по телефону ставки. Они также как и гость студии, глядя на девушек, пытаются угадать обезьяну и выиграть супер-приз.
Им есть за что побороться. Выигрыши в этой передаче, благодаря участию миллионов зрителей и десятков состоятельных спонсоров, самые крупные на всем телевидении. И может быть именно поэтому ажиотаж во время «Угадай обезьяну!» царит до небес…»
“Женский обозреватель” вторил:
«…Казалось бы, в таком ужасном представлении не согласится участвовать ни одна порядочная женщина. Но куда там – возле телецентра постоянно дежурят толпы претенденток. Днем они охотятся на Пиля. Ночью жгут костры, не расходятся, чтобы оказаться на просмотре в числе первых…
Девочки, девушки, женщины, старушки – все рвутся прикоснуться к обезьяньему ужасу. Специальная комиссия выбирает только самых красивых. Именно на их лицах интереснее всего просматриваются эмоции, переживаемые участницами во время игры – страх, брезгливость, отчаянье, надежда, возбуждение, оргазм…»
“Светская хроника” добавляла:
«…Красавицы покидают студию со славой, спонсорскими призами, премиальными и огромной фотографией. Их обязательно запечатлевают с той самой угаданной или не угаданной обезьяной, а также с ведущим передачи Константином Пилем.
Конечно, все победительницы надеются выиграть в конце года суперфинал. На нем девушка, показавшая лучшее владение своими эмоциями, получит в качестве награды шикарный автомобиль компании «Маккаки», а также контракт на рекламу парфюмерии «О’безьянн».
Ежемесячно лица красавиц появляются на первых обложках популярных глянцевых журналов. Эти фотографии продаются также в виде открыток и вкладышей в жевательную резинку, которые можно вклеивать в специальные альбомы. Зрители, полностью укомплектовавшие их, приглашаются на съемки в качестве члена группы поддержки. На протяжении всей передачи они имеют полное право орать во все горло:
– У-га-дай о-бе-зья-ну! У-га-дай о-бе-зья-ну!..
И журналы, и открытки, и вкладыши расходятся среди телезрителей на «ура» и на зависть…»
Катя так волновалась, что даже не заметила, как пролетели пятичасовые съемки. Ей показалось, что она просто вышла на площадку и вот уже уходит.
На самом же деле была масса дублей. Два раза сбегала бестолковая обезьяна. Один раз толковая, но маявшаяся животом ассистентка сценариста. Змея по самый хвост заползла в штанину гостю передачи – известному магу-кудеснику. Рядом с Константином упала балка с тридцатью прожекторами.
И именно в тот прожекторный миг характер Катиного волнения полностью изменился. Она перестала волноваться за себя, думала только о том, чтобы на Константина снова не обрушилось какое-нибудь несчастие в виде огромной камеры, края съемочной площадки или звукооператора, подвешенного за что-то над головами участников.
Глядя на Константина, Катя как-то автоматически засовывала руку в ящики. Она была так загипнотизирована своим чувственным взглядом, отраженным внимательными и без сомнения карими глазами Константина, что совершенно не думала о том, что может находиться в ящике.
Конечно, она ощущала какие-то прикосновения к пальцам, к ладони – покусывания, поскребывания, пощипывания и посасывания. Но это не доходило до ее сознания.
Катя стала возвращаться в себя только тогда, когда Константин без обиняков обратился к магу:
– Итак, уважаемый гость: угадай обезьяну!
Маг вперился взглядом куда-то меж Катиных грудей и, закатив далее глаза, высокомерно выдал:
– Ящик номер шесть.
Константин всплеснул руками:
– Откройте, пожалуйста, шестой ящик.
Из ящика вытащили большую мохнатую, жирную и оттого почти нелетучую мышь. Катя чуть не рухнула, увидев эту мерзость. Но вовремя вспомнила, кого ей приходилось обслуживать в общепитовских точках. И устояла.
А Пиль громогласно констатировал отрадный для нее факт:
– Вы проиграли, уважаемый маг. Победитель же сегодняшней игры – Катя Андреева! Аплодисменты…
И их грянул гром. И на нее тут же надели розовую ленту. И просто завалили подарками. Столовая посуда, кухонная утварь, наборы косметики и парфюмерии, огромная плюшевая обезьяна, охапки цветов. Все полилось на нее как манна небесная.
В считанные минуты Катя просто по горло ушла в подарки. Грудь ее сдавило. От недостатка кислорода она даже побледнела под макияжем.
На счастье в это время выключили камеру. Погас яркий свет.
– Не может быть, – прошептала она, все еще не веря в случившееся.
– Все может быть, принцесса, – также шепотом обратился к ней Константин, – вы здорово играли и победили по праву.
– Я так благодарна вам.
– Не стоит благодарности. Тем более, что мы с вами сегодня еще не прощаемся.
– Как это…, – начала задыхаться она.
– Мы едем праздновать победу в ресторан «Грот любви».
– Я, пожалуй, не поеду, – поняла Катя тщетность своих самостоятельных попыток извлечься.
– Не бойтесь меня, я ничего не хочу от вас, – усек Пиль и осторожно принялся разгребать подарки, – Этот ужин – традиционный подарок победительнице от нашего спонсора. Сопровождать же вас – моя служебная обязанность… Это всего лишь формальность, от которой вы не можете отказаться.
– Ну, если только формальность…, – вздохнула наконец своей полной грудью девушка.
Пиль оттаскивал в сторону ее бытовую технику, а Катя думала: «Дома все равно, кроме кураги, кушать нечего. Тем более – неизвестно как сложится завтрашней день».
Стоя среди подарков она как-то напрочь забыла о призовых деньгах, которые позволят ей теперь не только рассчитаться с хозяйкой квартиры, но и по крайней мере пару месяцев иметь регулярное трехразовое питание и даже баловать себя пирожными четыре раза в неделю. Пирожными с кремом.
3.“В Гроте Любви”
Роскошный спонсорский лимузин привез их к старой крепости. Под ней в каменном подвале находился грот, созданный тысячелетия назад самой природой. В нем когда-то были спрятаны несметные графские сокровища. Их совсем недавно обнаружили и освободили от вековой паутины шустрые археологи. Часть сокровищ с помпой и тележкой была передана в национальный историко-биографический музей. Часть же осталась по месту нахождения в крепостном гроте – теперь, однако, одном из самых респектабельных ресторанов города.
Это было довольно большое помещение, где потолком служил округлый каменный свод, а колоннами подпирали его слившиеся в едином порыве сталактиты и сталагмиты. По ним, как и тысячи лет назад, все ползли и ползли вниз холодные минеральные капли. Их собирали в кувшины и подавали посетителям за деньги.
По стенам метались отблески факелов, укрепленных в подлинных бронзовых реквизитах. По полу в изысканных одежах средневековья носились официанты. Тихо играла отреставрированная арфа того же исторического периода.
Катя и Константин присели за малахитовый столик, сервированный на двоих. Девушка осторожно притронулась к приборам:
– Неужели…
– Да, – укрепил ее подозрения Константин, – это золото. Здесь все – вилки, тарелки, супники и прочая столовая утварь – все из чудно сохранившегося графского гостевого сервиза на пятьдесят две персоны…
– Значит, когда-то ее держал в руках сам граф, – гипотетично высказалась Катя, втыкая вилку в тугую оливу.
– Или графиня, – почти согласно качнул жующей головой Константин, – А теперь ее держит принцесса.
– Почему вы продолжаете называть меня так? Вы же знаете мое имя…
Константин поперхнулся:
– Даже сам не понимаю… Может быть потому, что вы мне напомнили принцессу, о которой в детстве няня рассказывала добрые сказки. Каждый вечер я засыпал, и продолжаю засыпать, представляя себе ту принцессу именно такой – белокурой, стройной и… победительницей всякой нечисти.
Катя непреднамеренно вздрогнула:
– Да, какую-то нечисть я сегодня победила. Что там было еще кроме летучей мыши?
– Сейчас вспомню…, – взлохматил телевизионную прическу Пиль, – Значит, мышь – раз. Обезьяна – два. Щенок гиены – три. Медуза – четыре. Мутантный таракан – пять… Э-э… Белка обычная – шесть. Угрь – семь. Пингвиненок – восемь. И…, и щепотка дождевых червей – девять.
У Кати в момент округлились глаза:
– Щепотка дождевых червей?
– Или не дождевых? – пожал губками Пиль, – Не помню точно. Но какая теперь разница?…
– Фу, какой ужас…, – передернуло Катю.
Константин же восхитительно посмотрел на нее:
– Но вы и виду не показали. Честное слово: я с таким самообладанием столкнулся впервые. Вы потрясающая девушка. Не то, что большинство тех, что, прикоснувшись к барсуку, начинаются биться в истерике. Как будто их кобра поцеловала…
– И я такая же, – застеснялась Катя, – Просто как-то не чувствовала ничего сегодня. Прямо как под анестезией…
– Не прибедняйтесь. Вы не как все. Я наблюдал за вами и вчера, и сегодня. В вас есть что-то особенное…
Катя насторожилась:
– Вы говорите это всем, кого приходится вести в этот ресторан. Это тоже «формально»?
Константин скрипнул по зубам вилкой:
– Принцесса, вы меня обижаете. Я вроде бы недостоин таких слов.
– И все же…, – обмерла в ожидании девушка.
Константин думал над ответом недолго:
– Нет. Я ни с кем и никогда не разговаривал так, как с вами. Обычно, я ненавижу эти формальные ужины. Девушки, оказавшись здесь, несут какую-то чушь, напиваются от счастья до блевотины. Потом, проикавшись, тянут меня сначала танцевать, затем зазывают в постель.
Но я, как правило, ограничиваюсь действительно формальностью – отпаиваю водой, довожу до дома… А с вами, с вами все не так, слава богу. Я вижу, что вам нравится здесь, но одновременно вы не писаетесь от счастья. Вы воспринимаете это все как обычное, нормальное природное явление. И этот ресторан – это действительно просто красивое место, предназначенное для красивого времяпрепровождения…
И я надеюсь мы не будем здесь обижать друг друга, а как и полагается просто проведем несколько приятных часов. Вкусим последних достижений кулинарии, отведаем коллекционного вина, послушаем эту лучшую в городе арфу…
Он с заметным укором пронзил Катю взглядом. Девушка ему ответила также пронзительно:
– Я не хотела вас обидеть. Но…
– Я понимаю, – закачал головой в такт нежной музыке Константин, – Пиль почти каждый вечер с новой красивой девушкой в этом ресторане… Принцесса, они меня не трогают ни за что. Это, ведь, просто такая механическая работа… А с вами я сейчас отдыхаю. Это правда. Потому что мы говорим о нормальных вещах. Не о гонорарах, не о внезапно вспыхнувшей на съемочной площадке любви или о триста пятьдесят четвертой позе…
– Да уж… – поморщилась добродетельная Катя, – Я тоже не хочу говорить о триста…
– И не говорите, не говорите об этом, – поморщился Константин, – Лучше расскажите мне что-нибудь о себе. Я ведь поверил в принцессу, совсем ничего не зная о ней. И, думаю, заслужил услышать хоть что-нибудь о вас. Хоть сказку, хоть небыль. Но лучше, разумеется, документальную быль…
Катя заметно посерьезнела. И даже будто задумалась:
– Быль… В моей были нет ничего особенного. Мои родители – строители.
Еще у меня есть брат-подросток… Ой! – внезапно схватилась за лицо девушка.
– Что такое? – наклонился Пиль к ней через стол, – Вы съели что-то не то?
– Нет, – не торопилась отнимать руки от лица Катя, – Просто я только сейчас поняла, что наверное и папа, и мама, и брат видели меня по телевизору…
– Так это же хорошо, – расслабил ворот своей рубашки Константин, – им это будет приятно – увидеть вас у себя дома не только на диване, но и на экране…
– Не знаю, не знаю…
– Они не любят телевидение?
– Любят, но…
Катя задумчиво потерла себе виски и наконец опустила руки:
– Так о чем мы?
Пиль напомнил:
– Вы вспомнили о родителях. А до этого рассказывали о себе…
– Ну, конечно, – совсем уже успокоилась девушка, – Я закончила обычную среднюю школу. Безо всяких, к сожалению, уклонов. Поменяла много профессий и работ. Как говорится, по причине несхожести взглядов на взаимоотношения с работодателями. Продавец, нянька, приемщица заказов, секретарь, торговый агент, курьер, машинистка, официантка…
Катя печально улыбнулась:
– У меня нет проблем наняться на работу. Мне всегда говорят: “ Для тебя работа, конечно, найдется…”
Проблемы начинаются после… Поначалу тебя просто обшаривают, ощупывают взглядами. Потом к тебе под юбку лезет рука хозяина или управляющего. Тебя пытаются завалить на стол в кабинете или на сидение в автомобиле… Часто приходится убегать, убегать без дневного, а то и без недельного заработка.
Константин слушал ее, затаив дыхание. И Катя как-то неожиданно для себя расслабилась, поделилась с ним наболевшимся:
– Знаете, я ведь так обрадовалась, когда впервые поняла, что бог меня не обидел. Высокая, стройная и самая что ни на есть натуральная блондинка. Мне казалось, что после школы жизнь сложится как в «Светской хронике» легко и просто. Выбегу за порог и к ногам посыплются лорды, миллионеры, президенты. Я выйду замуж и стану настоящей леди. Буду сопровождать своего высокопоставленного мужа во время церемоний и визитов. Рожу ему парочку очаровательных наследников. Организую дамский кружек “Умелые ручки”…
Но, увы, в заведениях нашего района днем с огнем не найдешь ни лордов, ни миллионеров, ни президентов. Зато там полным полно воров, спекулянтов, пролетариев и прочих сутенеров. Все жрут, пьют, тискают женщин, даже не подозревая, что у них от этого могут быть дети…
Я хотела вырваться из этого кошмара. Меняла работу за работой. И вот несколько дней назад мне, казалось бы, повезло. Я устроилась в приличном районе в клуб «Дипломат», к Зурабу. Но сегодня с утра он меня уволил…
– Как уволил? – не понял Константин, – Почему?
Катя рассеянно положила пальцы на тарелку:
– Позвонил с утра пораньше. Сказал, что я, мол, не понравилась каким-то большим людям. Потом я вспомнила, что вчера на приеме мне и вправду сделала внушение одна подтянутая тетка…
– За что? – нескрываемо заинтересовался Пиль, – Вы облили ее вином?
– Нет. Впрочем, это неважно, – воткнула себе в палец вилку и тут же несколько оживилась Катя, – Знаете, с официантками так случается. На всех не угодишь. Каждый в тебе видит свое исподнее. Один упивается своими распоряжениями «Девочка, это. Девочка, то…». Другой хочет затащить в постель. Третий просто ревнует тебя к другим клиентам и начинает сходить с ума…
Константин сомкнул брови:
– Та подтянутая тетка, случайно, была не Долорес Каплан?
– Не помню, – опустила голову Катя, – И не важно все это. Я все равно бы уволилась – Зураб так за мной подглядывал… Лучше расскажите мне о себе. Теперь ваша очередь.
– Моя? – изумился Константин, как будто слышал подобное впервые в своей популярной тележизни, – Хорошо. Как известно, Константин Пиль – это ведущий игры «Угадай обезьяну». На телевидение пришел после окончания нескольких престижных учебных заведений как внутри страны, так и снаружи. Имею собственного отца и хобби: в свободное время люблю плавать “брассом” и “кролем”. Ужасно холост…
– Ужасно?…
– Шутка. Но то, что холост – это правда…
Катя подтвердила:
– Да, я читала в “Светской хронике” о вашей холостой жизни. О “брассе”, о “кроле”, о загородных пикниках с…
Константин договорил сам:
– С Чикитой Каплан… Да – она моя невеста. Но ведь еще не жена. Я не обманывал вас, говоря что холост.
Пиль от чего-то разгорячился:
– Какой смысл мне вас обманывать. Никакой ведь разницы в данном случае нет. Женат я или холост.
Катя несогласно заерзала в своем креслице:
– Разница есть. Когда мужчина говорит вслух девушке, что она особенная, и что он в этот момент холост, это звучит как прямое предложение к действию. Расчет делается на то, что девушка клюнет на такую наживку, пойдет на поводу у дурных мужских замыслов…
Константин спрятал под стол ставшие вдруг лишними руки:
– Не сердитесь на меня. Я ни на что не намекал. С этой точки зрения вы вообще не в моем вкусе…
– Да? – выкатились на лоб уже округлившиеся ранее Катины глазки, – Но только что вы говорили, что вам нравится этот неформальный ужин.
Пиль отвел свой взгляд в сталактит:
– Да, но…
– Ну, конечно… – откинулась Катя на собственную спинку, – В вашем вкусе только те – с бриллиантами и с наследством. «Есть люди, которые едят бананы, и есть те, кто убирает за ними кожуру»…
– Кто вам мог такое сказать, – испугался чего-то Константин, – Нет, Катя, нет…
Девушка же, не слушая его, легонько постучала сжатыми кулачками по столу:
– Да, Константин, да… Я думаю, обязательное время формального ужина истекло, и мы можем разъехаться по домам…
– Не торопитесь…, – пытался взять таймаут Пиль, – И не делайте столь поспешных выводов. Для меня действительно все люди отличаются лишь способностями, а не связями или богатством. И к вам я отношусь как к абсолютно любой женщине – с уважением. И даже с чем-то большим…
– Да ну…, – наклонилась к нему через стол Катя.
– Да, – несколько поджал губы Константин, – С любопытством, если хотите. Вы ведь что-то недоговорили. Я чувствую – у вас есть какая-то тайна…
Катя устало вздохнула:
– У каждой женщины есть какая-то тайна…
– Страшная?
– Конечно…, – начала было Катя, но спохватилась, – Но вы тоже ничего мне не рассказали. И у вас, похоже, есть тайна…
Константин согласился:
– У каждого мужчины есть своя тайна…
– Страшная?
– Жуткая…
– И вы ее мне расскажете? – тут же оживилась Катерина.
Но Константин девушку откровенно разочаровал:
– Только в обмен на вашу.
Катя на это отреагировала соответственно:
– Я подумаю… Но сейчас мне пора…
Они ехали молча. Но почему-то это было легкое и приятное обоим им молчание. Возможно они думали об одном и том же…
– Остановите, пожалуйста, здесь, – попросила девушка водителя за несколько кварталов от ее дома. Катя по-прежнему не хотела, чтобы Константин видел, где она живет. И чтоб не пытался напроситься на чашечку выпить.
Пиль корректно пожал ее руку:
– Жду вас завтра на съемках.
– Опять? – не уловила Катя.
– Это не провокация, – боле менее успокоил ее Константин, – Просто все победительницы промежуточных туров автоматически входят в группу поддержки. Вы будете участвовать во всем текущем цикле съемок. Так у нас принято и заведено. Это несложная и… вполне оплачиваемая работа.
Катя выдержала паузу, как бы взвешивая и сортируя. Потом согласно кивнула:
– Хорошо. Раз нужно, то я приду.
Константин смотрел на нее с какой-то затаенной надеждой:
– До свидания, принцесса…
– До свидания, Константин…
Проходными дворами она добралась до дома. Легко взбежала по ступенькам в свою коморку, зачем-то глянула в темное окно, выходящее во двор. Потом медленно разделась, прилегла на постель и с удовольствием обратилась мыслями к минувшему вечеру.
Пред ней снова предстал грот. Металось пламя факелов. Блестели глаза десятков притихших за столиками зрителей. На сталактите висела золотая обезьяна. Под каменным сводом бродило незатихающее эхо волшебного, бархатистого голоса: «Фритюрницу в студию!.. Фритюрницу в студию!.. Фритюрницу в студию!..»
4.“Пилеменос нервничает и вспоминает”
В дверь кабинета постучались.
– Это вы, Гнудсон?… Проходите, располагайтесь, – указал на кресло старик Пилеменос, – Есть у нас что-нибудь из ряда вон выходящее?
– За последнюю неделю ничего особенного не произошло, – начал привычно рапортовать инспектор, – Можно отметить лишь некоторый интерес Костаса к новенькой «обезьянке». Пока говорить о дальнейшем развитии рано. Однако, даже если и получится какое-нибудь продолжение, то скорее всего в рамках обычного телевизионного романа.
– Не очень-то он нам сейчас нужен, этот роман, – проворчал Пилеменос, почесывая накрахмаленную грудь, – Вот женится, и тогда пусть себе романится, сколько ему залезет. А вы, значит, считаете, что ничего серьезного здесь нет?
– Пока…, – пожал бровями Гнудсон.
– Пока… Пока…
Пилеменос встал из-за стола и павлином прошелся по своему отделанному сандаловым деревом кабинету:
– Молодость-молодость. Все невтерпеж. И эту хочу. И мимо той не пройду. И на эту взберусь… Впрочем я и сам был таким. И вы, наверное, Гнудсон, накануне свадьбы соблазнили не одну подружку невесты. Признайтесь, Гнудсон?
Молоденький инспектор несколько заметно смутился:
– Своей свадьбы у меня еще не было…
– Так будет. Мой вам совет: не теряйтесь, а…
Только было Пилеменос занес руки для красноречивого и живописного жеста, как раздался телефонный звонок. Пришлось старику отложить наглядную агитацию и поднять трубку:
– Алло… Мойша?… Здравствуй, дорогой. Как здоровье? Как Долорес, Чикита?… Слава богу… Нет, ничего не изменилось. Конечно, сделка есть сделка… А в чем собственно?… Ах, это… Столько шуму из-за какой-то смазливой официантки. Ну, мы же мужчины, Мойша… Ах, это Долорес волнуется… Хорошо, я приму меры. Все будет, как договорились. Мои юристы работают над бумагами… Твои тоже?… Отлично… Кланяюсь Долорес. Привет Чиките. До встречи…
Пилеменос задумался и рассеяно бросил трубку в пепельницу:
– Вот, черт. Вечно с этими бабами одни проблемы. Ну, встретился мальчик с девочкой. Ну, прогулялся, развеялся под луной, распахнул по утру дверцу: «До свидания, птичка, лети»…
Вот что, Гнудсон… На всякий неотложный случай подберите-ка мне все, что найдете по этой «обезьянке»…
Гнудсон вытянулся по струнке:
– Хорошо, господин Пилеменос. Будет сделано. Я свободен?
– Да…
Гнудсон распахнул дверь и с трудом увернулся от футбольным мячом влетевшего Константина.
– О, привет, Гнудсон…
– Всего вам самого доброго, господин Пиль…
Константин бросился в неостывшее еще кресло рядом с рабочим столом старика:
– Папа, привет.
Пилеменос внимательно посмотрел на сына:
– Какой-то ты последнее время чересчур возбужденный. Надеюсь не наркотики?
– Не наркотики, – откинул голову назад Константин и посмотрел куда-то вверх сквозь потолок кабинета, – Отец, ты не поверишь. Но я наконец-то встретил девушку, с которой мне было так хорошо. Сначала думал, что мне показалось. Но, чем дальше, тем больше думаю о ней. Вспоминаю, как впервые увидел ее, как целый вечер с увлечением слушал ее. Представляешь: оказывается женщину можно слушать целый вечер… Я потом всю ночь не мог заснуть. А теперь каждое утро начинается с мысли о ней. И мне постоянно хочется видеть ее снова и снова, говорить с ней, говорить…
Старик Пилеменос посмотрел в окно:
Читать бесплатно другие книги:
