Сборник. Верберы Сапфир Ясмина

Но теперь все встало на свои места.

Четко, как детали пазла.

И на этом пазле изображалась смерть нашего с Владом брака.

– Уходи, – процедила я.

Влад сморгнул, встал, налил себе стакан воды, осушил его и подбоченился:

– Слушай. Не руби так сразу. Да, я виноват. Но я же мужик! Я сорвался. Но я никогда раньше тебе не изменял! Клянусь.

Я сглотнула ругательства, подавила желание ударить его чем-то потяжелее и отчеканила:

– Одного раза более чем достаточно!

– Да ты! Да ты!

Влад еще раз пробежался по комнате, выпил еще стакан воды, остановился и выпалил:

– Ты уверена?

– Да, – выдохнула я.

Он схватил чемодан, который дежурил у двери после командировки. Еще не успел разобрать, видимо, вернулся вот только что.

– Переночую у мамы! Передумаешь, ты знаешь где меня искать!

Я закрыла лицо руками. Послышался хлопок входной двери, а затем и следующий – уличной. Тишина накрыла дом невесомым куполом.

Зазвенела в ушах натянутой до предела струной, которая вот-вот оборвется. И… оборвалась… Я зарыдала в голос.

Не помню сколько времени я заливалась слезами. Рыдания душили, вырывались наружу болезненными спазмами, глаза саднило.

Он изменял мне! С этой дурындой! Белобрысой крашеной шваброй с увеличенными губами! А я, идиотка, даже не подозревала! Даже не думала! Ведь это же мой Влад! Верный и честный! С которым мы женаты… боже, столько даже не живут! Отец моего любимого Клима!

Я заметалась по кухне, натыкаясь на стены, хватая вещи и не зная, что с ними делать. А затем взяла кружку, которую мне привез из командировки Влад.

Большую белую, с тонким золотистым узором. Я очень много пью, а большие кружки, как правило, довольно тяжелые. Таскать их с кухни на первом этаже в рабочую комнату на втором было не так уж и весело. И вот Влад привез мне эту! Легкую, удобную, большую…

Кружку взамен измены…

Я бросила кружку в мусорное ведро и закричала. Так, что у самой уши заложило.

Вззз… Вззз… Я не сразу поняла, что звонит сотовый. И почему-то, не глядя на номер, решила, что это звонит Влад. Решил либо в очередной раз «начать все с чистого листа», либо обвинить. Впрочем, уже неважно.

– Отстань от меня! Я тебя ненавижу! – крикнула я в трубку и услышала тяжелое, надсадное дыхание. Почему-то ужасно знакомое. – Феликс? – спросила я наугад.

В трубке раздалось еще более явственное тяжелое, со свистом дыхание. Мне ответило молчание. Кажется, оборотень решил, что я ополчилась на него. Потому что так волноваться из-за обычного звонка он стал бы вряд ли. Я понимала, что надо что-то сказать. Может, извиниться, а может, – и вовсе – все объяснить. Но не могла. Просто не могла сейчас начать разговор. Да и объяснения в голову не лезли. Что я могла сказать?

Тишина затягивалась. В какой-то момент показалось, что Феликс уже бросил трубку. Но гудков не на том конце связи не было. Я судорожно искала нужные слова и мне никак не удавалось их выдумать.

– Мне показалось, что тебе плохо, – глухо и растерянно произнес вербер. – Я сильно не вовремя? Надеюсь, ты это не всерьез?

– Что? – не поняла я.

Мысли метались в голове стаей встревоженных птиц, путались и перемешивались.

– Отстань… ненавижу… – я прямо слышала, как меняется его голос, пока вербер меня цитировал. Звучит словно из глубокого колодца.

– Это я не тебе. Извини…

– А кому? – он точно выдохнул с облегчением. Я была абсолютно в этом уверена.

– Неважно, – я постаралась ответить ровно и нейтрально.

Ну мало ли на кого я могу злиться? На квартиранта, который не платит квартплату. На заказчика, который просит все переделать, хотя уже давно утвердил макет материала. На соседа, который выпустил свою собаку на мой участок и мне ту никак не выгнать… Да на кого угодно, на самом деле.

Феликс молчал, тяжело дышал и не прерывал связь. Я не сдержалась, шмыгнула и, кажется, всхлипнула и оборотень тотчас среагировал.

– Алена? Он тебя обидел? Я убью его!

Рычание пронеслось по связи. Такое же как в момент, когда Феликс держал Влада за горло. Я всхлипнула снова, потому что сдерживаться уже не было смысла. Но постаралась утихомирить альфа-самца на том «конце провода».

– Феликс. Это наши семейные дела. Они вообще никого не касаются. И тебя, тем более. Все нормально. Это все между нами.

Рычание не прекратилось, а, наоборот, стало сильнее.

Я почти физически ощущала желание Феликса наброситься на Влада, порвать его на части… Не как человек, а как дикий зверь, что защищает… а что он защищал? Кто я ему? Зачем я ему сдалась?

Боже, как надоело пытаться понимать мужиков! Как достало стараться залезть им в голову, разобраться в их странных реакциях и поступках! Ужас просто!

Достали! Одним словом! Дос-та-ли!

На меня навалилась буквально вселенская усталость. Такая, что хочется лечь и не двигаться. Именно моральная, не физическая. Когда даже уже все равно, что произойдет дальше. Лишь бы тебя не трогали и ни в каком виде не втягивали в очередную драму…

– Я вас прошу, – устало попросила я. – У меня нет сил вас уговаривать. Феликс. Будьте мужчиной. Оставьте все, как есть. Наш уговор останется в силе. Дайте мне пару дней выдохнуть, и я буду готова помогать вам адаптироваться…

Рычание стало чуть тише. А затем послышалось шумное дыхание.

Некоторое время по связи транслировалось только оно. И ничего больше.

– Значит, по-вашему, быть мужчиной означает позволить обидеть женщину, которая… – Феликс осекся и задышал чаще.

– Феликс. Вы не вправе вмешиваться в мои семейные дела! – выпалила я, начиная раздражаться.

Да что сегодня с этими мужиками? ПМС? Причем, какой-то общегородской, видимо. Говоришь не вмешивайся, а он продолжает. Говоришь – пошел вон, а он предлагает смириться с изменой. У них что, в один день мозги отключились?

– Я… не вправе, – эхом повторил Феликс сквозь рычание. – Но хочу…

– Я тоже много чего хочу! – возмутилась я, уже не сдерживаясь. – Хочу, чтобы меня оставили в покое на два дня! Всего-то! Не спрашивали, что не так! Не предлагали помощь. Просто дали мне время успокоиться!

Последние слова я кричала, а шумное дыхание Феликса в трубке стало более неровным.

Он опять замолчал. Я слушала надсадные вдохи и резкие выдохи. И больше ничего. Минуту, две, три, четыре…

– Феликс? – позвала я.

Глава 6

Феликс

Феликс отчаянно боролся с собой.

Чего стоит ему, альфе, лучшему из лучших, к тому имеющему за плечами опыт службы в органах, выследить по запаху смертного мужика и прибить? А потом замять дело с помощью Германа? Конечно, старый друг вряд ли будет в восторге от этого. Но поможет наверняка. Феликс – один из самых перспективных вожаков. И заменить его в нынешней ситуации некому. Вон даже Тимур слегка растерян. А он не какой-то щенок, что едва вырвался в лидеры! Он вожак с опытом и с головой на плечах!

Феликс сам себе удивлялся. Молчал в трубку и пытался привести мысли в порядок. А все нутро вопило. Найди! Догони! Поррви!

Так вот оно каково! Когда встретил пару и ни с кем не можешь ее делить! Безумие… Ревность… Собственничество…

Феликс вспомнил, как разнимал двух матерых самцов, не молодняк с гормонами до самых ушей. Нашли одну пару на двоих – верпантеру из соседнего племени.

Бились, как бешеные. До крови, до лоскутов!

Их потом месяца три откачивали. А лечили и того дольше. И едва оклемавшись, эти двое снова рвались в схватку. Хорошо, что женщина все узнала и вовремя расставила все точки над «и».

Эльдар, отвергнутый вербер, отправился в Тундру, в старое поселение верберов. Не мог оставаться поблизости от пары и от счастливого соперника в придачу. Убил бы все равно. Потому что инстинкт. Потому, что нет у оборотня другого шанса завести семью и детей. Нет.

Вот и сейчас все инстинкты Феликса требовали того же. Тем более, что этот человечишка еще и обидел Алену! Она из-за него плачет! Рыдает и всхлипывает!

Его женщина плачет из-за какого-то недомерка! Таракана, которого для вербера раздавить – раз плюнуть! Даже не запыхаться!

Феликс почти не слышал уговоров нэнги в трубке. Едва-едва, мимолетным шорохом и лишь потому, что она – его, только его… Говори с ним любой другой – вообще не заметил бы. Не понял ни слова. В таком состоянии находился сейчас вербер.

И тут Алена вспылила. Накричала на грани истерики.

Феликс стиснул челюсти, сжал кулаки так, что острые ногти пропороли ладони.

Вот теперь не тот недомерок, а именно он, он сам довел ее…

Так и хотелось броситься к ней. Прижать, забрать и не отпускать. Феликс едва сдерживался.

Тишина транслировалась по связи. Алена молчала. А вербер ничего не мог ей ответить.

Слушал ее взволнованное дыхание и просто не находил слов. Только не в этой ситуации…

Вина жгучей кислотой разъедала внутренности оборотня. Больно… Как же больно…

– Феликс? – позвала Алена. Вербер тряхнул головой. Надо что-то сказать, видимо…

Но что? Что он за нее… Да что угодно он за нее, в принципе. Что он прибежит как пес в любую минуту, если ей нужен или если она позовет? Что ему без нее теперь… ну никак… совсем никак… Потому что ни оборачиваться не хочется, ни зверем бегать, ни руководить племенем… Ничего не хочется… Только бы увидеть ее…

Заглянуть в глаза, потеряться. Забыть где небо, а где земля. Где право, а где лево. И сдерживать восторг, от которого хочется прыгать и валяться на траве, как медвежонок.

Что от звука ее имени внутри все переворачивается, вибрирует, отзывается… Что попроси она – убьет, не задумываясь… Умрет, не страшась…

Потому, что прижало Феликса нехило… Прижало… Окончательно и бесповоротно.

Так, что дальше уже просто некуда…

– Да, Алена?

– Ты меня слушаешь?

– Да, Алена.

– Ты меня хорошо слышишь?

– Да, Алена.

Твою мать! Как генералу докладывался. Не мог иначе. С языка фразы слетали сами. Феликс больше не владел собой.

Она владела им безвозвратно. Его разумом, его телом. Всеми его желаниями и стремлениями.

Она стала центром его Вселенной…

Алена чуть помолчала, переходя к более важному и сложному вопросу. Вербер понял еще до того, как в трубке послышалось:

– Ты успокоишься и оставишь Влада в покое?

– Нет и да.

– Я не поняла.

Она нервно выдохнула. Ну да. Не поняла.

Феликс покрутил в голове возможные ответы. Придумал даже отговорку. Мол, я сегодня вообще нервный. День такой, неудачный. А тут еще встреча с твоим благоверным. Неадекватом каких поискать. Нормальный мужик не станет рычать на того, кто втрое сильнее. Феликс его ведь едва не убил. Еще немного… И если бы не Алена… Не пожалел бы даже. Вот ни минуты не пожалел.

– Феликс? Ты не ответил…

А она настойчивая. Маленькая, сладкая нэнги. Упрямая и не дающая ни секунды передышки. Дурочка. Сама не знает, о чем спрашивает…

Ложь прокрутилась в голове Феликса, почти сформировалась, но с языка внезапно слетела правда:

– Я не могу успокоиться. Потому что ты нервничаешь…

Сейчас он не мог лукавить. Только не с ней.

Такой расстроенной, растерянной, сбитой с толку. Все еще шмыгающей носом… Как маленький обиженный ребенок. Трогательной до того, что сердце Феликса заходилось и так хотелось ее обнять, что вербер стиснул подушку… А потом и зубы стиснул посильнее…

Алена молчала. Он знал, что сказал лишнего. Не время, не тот случай и совершенно не к месту. Но она словно ведьма тянула из Феликса правду. Спросит – и все! Он готов душу вывернуть. А потом еще столько раз, сколько ей этого захочется.

– Какое тебе дело до моих нервов… Феликс? – она спросила тихо, словно что-то заподозрила. Феликс скрипнул зубами. Еще секунда – и правда вылетит изо рта сама. И все… Она испугается и сбежит. А как смолчать?

Он сжал кулаки сильнее, ощущая характерный запах собственный крови. Густой, насыщенный сейчас гормонами. Всеми подряд. Тестостероном, адреналином, и еще множеством биологически активных веществ. Крови, которая лучше всяких слов говорила о том, что творилось с оборотнем.

– Феликс… я не понимаю, – протянула она.

Не понимает! Всю душу в клочья! Все сердце! Все инстинкты на дыбы!

И каждый вдох для нее, из-за нее… ради нее…

А она не понимает.

Вербер не мог солгать на такой вопрос. Язык немел. Смолчать хотелось бы. Но Алена снова потребовала:

– Феликс! Ну чего ты замолчал? Я ведь задала вопрос. Почему у меня сегодня все вот так вот…

Она всхлипнула, заплакала и вербер сдался.

Да гори оно!..

Какая разница, что с ним будет после признания, если сейчас ей настолько плохо?

К чертям собачьим все! Пусть убегает от него, пусть шарахается, пусть возмущается… или что там еще может сделать нэнги, считающая себя человеком, когда ей в лоб говорят, что она – чья-то пара. Единственная и незаменимая. До самой смерти.

Что бы ни делала, куда бы ни шла, какие бы вещи ужасные не сотворила, он ее не покинет. Защитит, заслонит, убережет…

Даже от законов своего мира…

Даже от себя самого…

Ну что ж… Вот и лопнули все твои замки Феликс. К сердцу, к разуму, к душе и к воле… Нет больше у тебя воли. Нет и все.

Феликс прокашлялся и произнес:

– Алена…

– Да?

– Ты…

– Ма-ам? Ты, что плачешь? Из-за папы и той гадкой дамочки?

Сын Алены спас ситуацию. Феликс выдохнул, словно минут на двадцать задерживал дыхание. В голове все еще витал туман. Связные мысли не складывались. Алена отложила трубку, забыв сбросить вызов, и чуткий слух оборотня улавливал каждое слово.

– Малыш… что за дамочка?

– Да с папкой в школу один раз приходила. В прошлом году, перед Новым годом… Гладила меня, приставала. Дура! Вот она кто! Про тебя плохо говорила. А моя мама самая лучшая!

Феликс не мог не согласиться со словами парнишки. Любил его уже заочно. Хотя бы за эту фразу о матери. Алена всхлипнула, горько заплакала.

Феликсу дико захотелось бросить все. Обернуться, домчаться до ее дома за минуту, войти и утешить…

Аж сам себе усмехнулся. Ну да, голый мужик, у которого от одного ее вида готовность номер один в ту же минуту – самое то, что нужно Алене… Для того, чтобы совсем с катушек съехать. То-то она будет счастлива… До криков и возмущений.

А еще там ее сын. Который про оборотней вообще пока не знает…

Хрр… Трк…

Феликс удивленно посмотрел на свои руки… В ладонях остались доски от стола. Оторвал и даже не заметил. Оборотни часто использовали силу зверя в человеческой ипостаси. Это было несложно. Тем более, что и сами по себе они были намного сильнее обычных смертных. А сейчас все вышло само собой. Неконтролируемо. Внезапно.

Феликс усмехнулся. Так и до полной потери контроля недолго. Надо что-то предпринимать.

– Мамочка, ты у меня самая лучшая… Ты найдешь себе хорошего мужа, а мне папу. Только не плачь…

Ух, хороший пацан! Так и потрепал бы его по макушке!

Феликс мысленно погладил мальчишку по вихрам.

Алена еще всхлипывала, но уже гораздо тише. Наверное, Клим ее успокаивал. Феликс еще раз мысленно приласкал паренька. Молодец, они наверняка сойдутся. Хороший пацан растет! Правильный! Маму надо беречь и защищать!

Даже от папы, если потребуется. Мама – она самое главное в жизни! Об этом нельзя забывать ни в каком возрасте.

Плачь Алены затих. Слышалось шуршание, тихие шепотки. Они, похоже обнимались.

Феликс хотел в этом убедиться. Потому что сейчас переживал за нэнги, как еще ни за кого в своей жизни. Но… Алена опомнилась и взяла трубку. Голос ее звучал гораздо бодрее.

– Феликс. Вы тут?

– Да!

Опять он отвечал, как генералу.

– Простите за эту сцену…

– Не извиняйтесь. Все нормально.

Куда уж нормальней! Когда она там, а он тут! Она плачет, а он даже утешить не может!

– Я не истеричка.

– Конечно нет!

Нашла в чем оправдываться. То же нашлась истеричка! Да она самая лучшая. Просто не знает об этом!

– Давайте все забудем. Наберите меня через пару дней. Мне нужно успокоиться.

А как ему успокоиться, если два дня пару не увидит? Убить кого-то? Загрызть или самому с бетонной стены у леса камнем башкой вниз сброситься?

– Конечно, я позвоню.

– Спасибо. Хорошего вечера.

Да не то слово! Лучше некуда! Она далеко, требует передышки в общении. Отличный вечер! Нечего сказать!

Самое время навести шорох в поселке! Ну держитесь, ребята… Не дай вам бог до сих пор не навести порядок… Терпения у Феликса сейчас как воды в пустыне, а ярости и злости как воды в океане!

* * *

Алена

Клим успокаивал меня и обнимал как взрослый. Мой восьмилетний мальчуган. Мой мальчик…

Я прижимала сынишку и беды уходили. А сегодняшний скандал с Владом виделся совсем в ином свете.

Мы с мужем давно не жили душа в душу. Уже много лет и в постели-то не особо получали кайф. Может это и правильно? Чего тянуть лямку? Может так и должно было произойти?

Зато Влад подарил мне моего Клима. И этого мужчину никто у меня не отнимет.

Когда я немного успокоилась, то обнаружила, что так и не сбросила звонок Феликса…

Ой… Неужели Феликс мог что-то услышать? Как слышат оборотни? Как пишут в книгах – намного лучше людей или нет?

Спросить у меня не хватило духу.

Я взяла трубку и попрощалась с вербером. Вроде бы он вел себя вполне адекватно. И если и думал, что я психованная истеричка, то виду не показал. Ну и ладушки.

Почему меня вообще должно волновать мнение какого-то медведя-оборотня? Он же мне никто! Ну помогаю я ему адаптироваться с людьми, ну и что?

И все же меня почему-то волновало, что подумает Феликс о моей истерике и нервозности.

Впрочем, я решила больше на тему мужиков не заморачиваться. И отодвинула эти мысли на потом.

Клим по-хозяйски заварил нам чай с сушеной клубникой и листьями смородины. Мы с удовольствием выпили его. Поели пельмени с тонким тестом и сытным мясом, макая их в нежную жирную сметану… И отправились спать.

* * *

Небо такое ясное, словно я в сказке. Ни облачка, ни единого намека на тучки. Голубое-голубое, как нарисованное. И я плыву в нем, размеренно размахивая огромными призрачными крыльями.

Словно так и надо.

Солнце манит впереди желтым диском, похожим на гигантскую золотую монету.

Внизу, где-то далеко остались проблемы. Все эти люди, которые мне не нужны.

Влад… с его матерью, которая меня возненавидела с первой же минуты, как только увидела.

«Ты моего сына не любишь, потому что зовешь по фамилии…»

«Ты своего ребенка не любишь, потому что кормила то сцеженным молоком, а то грудью…»

«Мой сын для тебя делает все, а ты его только попрекаешь…»

«Ты нас не уважаешь, потому что не пашешь в нашем саду…»

Господи! Кто бы знал! Как же она мне надоела!

Неужели я больше не увижу этой фальшивой насквозь улыбки свекрови, которая за глаза говорила про меня гадости, а в глаза ласково приветствовала?

Боже! Я не сразу поняла свои новые преимущества!

Да пусть катятся всей своей дурацкой семейкой!

Меня вдруг охватила свобода. Ветер насвистывал какую-то веселенькую песенку, небо принимало в свои объятия.

«Как хорошо мама!» – прозвучал в голове голос Клима. – «Мне нравится быть нэнги!»

Я почему-то знала, что мой сын тоже нэнги и даже понимала значение этого слова.

Нэнги – аурный дракон на древнем языке оборотней. Человек с аурой дракона и человека. Своего рода тоже оборотень. Может менять форму своей энергии. То она обычная для человека, а то в форме крылатого ящера.

Я словно всю жизнь это знала. Только почему-то забыла надолго…

«Ихи-и-и!» – Клим вырывается вперед… Мы перелетаем через стену поселка верберов и приземляемся к… Феликсу.

Он хватает меня на руки и… целует. Так страстно и нежно, что я забываю обо всем. О предателе Владе, о том, что Феликс – зверь: опасный, дикий, непредсказуемый. Отчасти…

Становится так хорошо, так приятно… Хочется упиваться ласками вербера, зарываться руками в его волосы, наслаждаться его поцелуями. Жадными, жаркими и тягучими. Ненасытными, безостановочными и пылкими.

Я забываю, что рядом Клим…

А куда он делся?

Я оглядываюсь…

Мы в доме. Большом, каменном. С просторными комнатами, скупо обставленными мебелью.

Феликс закидывает Клима на плечо, а сынишка хохочет, сползает вниз. Вербер поднимает его и на вытянутых руках подбрасывает.

Сынишка хохочет. А мне так… здорово.

Я хохочу вместе с ними.

Феликс подскакивает ко мне и закидывает на другое плечо.

– Надорвешься, медведь! – смеюсь я.

– Своя ноша не тянет! – отвечает он.

И… бежит. У меня дух захватывает. Рядом хохочет Клим.

И… мы снова возле стены…