Ребёнок для бывшей Рей Полина
- Я хочу, чтобы Ян был счастлив!
Виктория выдохнула эти слова, а я только и смогла, что расхохотаться. Надломлено, через силу.
В горле комком стояла желчь, вызывающая новые рвотные позывы. Она хотела, чтобы Ян был счастлив. Дрянь! Дрянь из прошлого, с которым я не хотела иметь ничего общего, потому что жила не им, а будущим. И в нём не было предусмотрено места для Яна Сереброва. И того дурно пахнущего шлейфа, который муж за собой тащил.
- Тогда забирай его и проваливайте ко все чертям!
Я сама испугалась того, как прозвучал мой голос. Надтреснуто, жутко, словно из самой преисподней. И по лицу Вики было видно - она чувствует, что я на грани. Нет, я бы, конечно, никогда и ни за что не пошла на то, чтобы причинить зло беременной женщине. Носит ли она ребёнка от моего мужа, или от президента - было бы неважным. Но я отчаянно желала сейчас лишь одного - чтобы бывшая поняла простую вещь: быть рядом со мной, появляться там, где живёт мой сын - не стоит. Это может окончиться плохо.
- Арина, поймите, мне не нужен Ян. Я действительно просила его о помощи, но сейчас так жалею, - начала Вика, и теперь мне пришлось просто шагнуть к ней, желая лишь одного - чтобы она заткнулась.
При этом я представляла, насколько жутко сейчас выглядела, раз Плюснова отшатнулась.
- Мне плевать, что тебе нужно, или нет. Забирай Яна, делай его счастливым, несчастным, ещё каким-нибудь. Скидывай с крыши, втаптывай в грязь. Он - твой! Слышишь? Твой!
Краем сознания я заметила, как посерела Вика, когда услышала мои несколько последних слов, но мне и на это было откровенно плевать. Развернувшись, я помчалась куда глаза глядят, искренне надеясь, что эта дрянь не помчится следом, придерживая руками свой живот.
Пришла в себя я лишь в аптеке. Оказалось, инстинктивно выбрала ту, что находилась в нескольких сотнях метров от моего дома. Ворвавшись в крохотное помещение, прислонилась спиной к дверям и прикрыла глаза.
- С вами всё в порядке? - поинтересовался провизор у кассы, молодой парень лет двадцати пяти, в очках.
- Да! Да, со мной всё хорошо, - притворно весело заверила я его и, подойдя к нему, попросила: - Три теста на беременность. Разных, пожалуйста. Ну, чтобы точно удостовериться в результате.
Нервно хихикнув, я тяжело оперлась на прилавок и начала считать вдохи. Обычно это приводило в чувства.
- Даже самый простой даст вам гарантию в девяносто девять процентов, - ответил парень, роясь в фармацевтических закромах. - Но если вам нужно…
- Мне - нужно! - оборвала я его, распрямляясь.
О том, что первый тест, пусть и просроченный, сделан, распространяться я не стала.
- Три разных теста на беременность, - повторила уже озвученное. - С этим ведь не возникнет никаких проблем?
Парень начал пробивать мне то, что я запросила. При этом выглядел в какой-то мере обиженным. А мне было плевать. Даже если сорвалась на нём - пошло всё к чёрту. Сейчас я обязана была думать только о себе и о своём ребёнке. И надеяться, что он у меня имеется в единственном экземпляре.
- Спасибо, - мягко сказала я аптекарю и, забрав свой заказ, вышла на улицу.
Где очутилась, поняла не сразу. Стояла, сжимая в руках телефон, и не понимала, что мне стоит делать дальше. Звонить Яну? Определённо. Чтобы он держал своих бывших под контролем. Ну, хотя бы Плюснову, что ли. Просто прогуляться и провести мысли в порядок? И это тоже да.
«Забери свою Вику и делайте с ней что хотите. Умоляю…» - напечатала мужу и, прежде, чем передумала бы, нажала кнопку «отправить». После чего прибавила: «Она была рядом с нашей с Киром квартирой. Пыталась говорить со мной. Убери её куда подальше, пока у меня окончательно не сорвало крышу. Прошу…».
Ян едва успел добраться до работы, когда получил сообщение от жены. Только прочёл написанное, как у него зашевелились волосы на затылке. Такого он не ожидал. Что Вика отправится к ним домой, что попытается поговорить…
Чёрт! Если всё так и будет происходить дальше, он окончательно растеряет даже крохи шансов на то, чтобы помириться с Ариной. Думать о том, что это уже произошло, Серебров не мог. Это уничтожало, иссушало, делало его сгоревшим изнутри.
Набрав номер жены, Ян, как можно спокойнее спросил:
- Где ты?
Ему действительно было важно только это. Арина ведь сказала, что приболела и собиралась соблюдать постельный режим, поэтому обстоятельства их встречи с Викой ему пока были неясны.
- Какая разница? - процедила в ответ жена. - Что тебе непонятно из того, что я тебе написала? Забери свою Вику от меня и Кира! Ты понял?
Она была на грани. Истеричные нотки в голосе сменялись хрипотцой, когда Арина словно бы едва справлялась с тем, чтобы выдавливать из себя слова.
- Я сейчас приеду и ты мне всё…
- Нет! Нет, даже не смей снова появляться. Всё, что хотела, я тебе сказала. Дай мне покоя, Серебров… Это всё, что мне сейчас нужно!
Сцепив челюсти, Ян мысленно выругался. Последнее, чего желал - доводить жену и дальше. И если его присутствие рядом она воспринимала настолько остро, значит, пока он отойдёт в сторону. Но лишь на время. Потому что в противном случае, если потеряет её, ему конец.
- Что она тебе говорила, ты можешь сказать? Ариш… мне очень жаль, что так всё вышло. Но я должен знать от тебя, что говорила Вика.
Яну послышалось, как жена на том конце связи хмыкнула. А ему сейчас до дрожи хотелось лишь одного - оказаться рядом, прижать её к себе и никуда никогда не отпускать.
- Она сказала, что хочет тебе счастья, что ты ей не нужен. И что она жалеет… как там было? Жалеет, что попросила о помощи именно тебя. Видимо, для роли будущего отца её ребёнка у неё аж целый взвод бывших.
Голос жены сочился ядовитым сарказмом, который она даже не пыталась сдерживать. Это вновь остро резануло тем, насколько диссонировало с его ранимой и уязвимой женой. Но он сам своими руками породил эту новую Арину. Незнакомую, другую, но всё такую же нужную и желанную.
- Я решу эту проблему. Больше рядом Вика не появится, - заверил он жену. И добавил уверенно: - Я решу эту проблему.
- Уж будь добр, - фыркнула Арина и отключила связь.
Перед тем, как звонить Вике, Ян крепко пораздумал. Он не знал, о чём стоит с ней говорить. Точнее, не понимал, как повести разговор так, чтобы бывшей с первых слов стало бы ясно - больше они видеться не будут. Никогда. И все её попытки рассказать Арине, что она жалеет, и что ей он не нужен - не просто бессмысленны, но ещё и вредны. Для него - в первую очередь.
Серебров вышел из офиса и уже собирался набрать номер Вики, когда на телефоне высветился её номер. Хм, интересно, зачем она сама ему звонила? Покаяться в том, что сделала?
- Ян… только не злись! - взмолилась она, стоило Сереброву ответить. - Уверена, ты в курсе, что я была у твоей жены.
- В курсе, - процедил он в ответ.
Это её «не злись» возымело прямо противоположный эффект. Если до сего момента Ян испытывал какие угодно чувства, но только не агрессию, то сейчас ощутил именно её. Она поднималась изнутри пламенем, порождая лишь одно желание - защитить своё. Иррациональное чувство, ведь угрозы он от Вики не видел. Но почему-то ощущал.
- Мне очень жаль, что из-за меня всё это происходит. Я хотела как лучше, я думала…
- Больше не нужно ни думать, ни хотеть, - отрезал Серебров. - Появляться возле моей семьи я тебе запрещаю тоже. У нас с тобой был договор - он исполнен. На этом всё, Вика. Наши пути разошлись окончательно.
Сказав это, Ян почувствовал себя странно. С одной стороны, вроде бы его накрыло облегчением. С другой - отголоском в груди появилось ощущение, что он прощается с прошлым навсегда. С тем, в котором была его молодость. Там, где был Марк.
- Я… понимаю, - шепнула в ответ Плюснова и, прежде, чем положить трубку, добавила: - И я действительно желаю тебе только счастья, Ян.
Втянув в грудь порцию кислорода, Серебров медленно выдохнул. После небольшого раздумья, которое понадобилось для того, чтобы просчитать в голове рациональность того, чтобы удалить номер Вики, он всё же открыл записную книжку и, смахнув цифры и имя Плюсновой влево, нажал на символ «корзинки». Теперь и точно бывшая оказалась там, где ей всё это время было самое место.
А впереди его ожидало то, что он сам и натворил, и что теперь срочно нужно было исправлять. Наивно, но Ян Серебров действительно считал, что в этот момент сумел распрощаться с прошлым.
Меня трясло от разговора с мужем. Перетряхивало и перекручивало все внутренности, как будто только что проехала десять кругов нон-стоп на американских горках без страховки. И только цеплялась в этот момент за бездушный пластик в надежде на то, что он меня спасёт. Вытянет из того бездонного колодца отчаяния, в котором я очутилась.
Нутром знала - я действительно умудрилась залететь во второй раз. Судьба подкинула мне в довесок ещё и эту задачку, пройти через которую я должна была в одиночестве. Хотя, нет, не так. Пройти через неё мне предстояло без Яна, того человека, который мне до недавних пор казался самым родным и близким. Но не в одиночестве, ибо со мной рядом была Лена как минимум.
- Вась, ну угомони ты уже детей! - рявкнула подруга мужу, когда малышня в который раз вбежала на кухню, где мы с Ленкой уединились.
Я бросила взгляд на часы. За Киром мне нужно было ехать совсем скоро, но в эти мгновения так не хотелось покидать те стены, которые казались крепостью. Стены дома моей подруги.
Сразу после разговора с Яном, я отправилась домой. Убедилась в том, что его бывшая больше не сидит стражем под нашими окнами, после чего поднялась в квартиру и принялась выискивать обменную карту, оставшуюся после беременности Кирюхой. Потом стала листать её, как сумасшедшая, ища то, что могло бы прояснить - смогу ли выносить второго ребёнка.
Конечно, самым верным было бы отправиться к врачу и выведать всё у него, но… Но я так отчаянно боялась услышать свой приговор. Столкнуться с пониманием, что должна буду добровольно пойти на избавление от второго малыша, было равносильно выстрелу в висок. Он ведь прежде всего был моим крохой. Я уже носила его под сердцем, пусть этот срок равнялся нескольким коротким дням. Но он уже был моим. И только моим.
С надеждой выяснить хоть что-то из карты было покончено минуты через три. Бесконечные листы, исписанные малопонятным почерком, света на сложившуюся ситуацию не проливали. Но в целом, для начала мне бы не помешало убедиться в том, что я действительно беременна.
Выяснять это я и отправилась в то место, которое мне казалось наиболее безопасным - к Лене.
И вот теперь в её ванной лежали два положительных теста на беременность. Третий делать я не стала, всё было понятно и без того. Сейчас же, когда сидела на уютной, казавшейся родной кухне, понимала - у меня внутри пустота. Я не чувствовала ровным счётом ничего. Даже страха за свою жизнь. Как будто сознание сделало так, что я хотя бы на некоторое время осталась в состоянии сохранности.
- Беременна? - спросила Ленка, перегнувшись через стол и глядя на меня растерянно.
- Да. Беременна.
Усмехнувшись, я потёрла ладонью лоб. Так странно. К лучшему ли сейчас это было? Что я узнала о «залёте» одна, без Яна? Он бы наверняка первым делом потребовал, чтобы мы избавились от крохи.
Мы…
Нас уже не было.
И никогда не будет.
- Блин, Арин…
Ленка вскочила на ноги и заходила по кухне, как командир на поле боя, в котором уже пали все те, кто был на моей стороне. Был ли?
- Первое - поеду к врачу. Всё выясню. Дальше по обстоятельствам, - отчеканила я, словно подруга хотела услышать от меня сухой отчёт.
- Правильно! Это правильно. С тобой поеду. Ты когда к нему? Завтра?
Ленка метнулась к телефону, что лежал на столе, принялась копаться в нём под моим взглядом, полным недоумения.
- Завтра я вроде свободна. Часов с трёх. Ты когда записалась к врачу?
Я смотрела на подругу с таким ужасом, что она, видимо, это поняла. Какой, к чёрту, врач? Мне бы выжить сейчас.
- Ох, прости… Прости, Ариш, - бросилась ко мне Лена.
Встала напротив и я, вцепившись в неё обеими руками, зарыдала. Почти беззвучно, с редкими глухими подвываниями. Чтобы не напугать Васю и детей. Чтобы себя не напугать. Сидела, цеплялась за одежду Ленки и выла. От боли, от непонимания, от несправедливости. От невозможности сказать себе, что стану делать дальше. И от обступающего со всех сторон страха.
Впервые позволила себе это - вот так, настолько по-настоящему. Настолько быть собой, сломанной, растоптанной, но всё же собой. Это с другими мы можем позволить себе вскинуть голову и сделать вид, что живы. Здесь и сейчас я имела полное право показать, что погибаю. Да, встану уже вот-вот, потому что должна не только себе самой. Да, я встану. Но могу же побыть хоть несколько минут той погибающей Ариной, которой себя и ощущала?
А Ленка ничего не говорила. Просто стояла, гладила меня по волосам, а я вжималась в неё так, как будто мне нужно было в ней раствориться.
- Пока не записывалась ни к кому, - хрипло прошептала я, наконец отстраняясь и отирая слёзы.
- Понимаю.
Подруга вернулась на своё место и принялась что-то искать в телефоне. Выглядела она при этом ровно так, как мне то и было нужно - собранной и разумно мыслящей. Хотя, я могла побиться об заклад - её саму колотило так же, как и меня. Просто кто-то из нас двоих должен был взять себя в руки. И эту миссию возложила на себя Лена.
- Вот, смотри. Это самая крутая клиника. Новая. Её открыли, когда Кирыч уже родился, - сказала подруга, протягивая мне телефон.
Я воззрилась на его экран невидящим взглядом. Какая-то «Флуония», клиника репродуктологии и генетики. Это название я слышала впервые.
- Хорошо. Поговорю со своим врачом и если направит туда - поеду, - сказала в ответ, отодвигая от себя телефон, после чего попросила: - Давай просто чаю выпьем. Всё остальное решим потом, м?
И Ленка, кивнув, метнулась ставить чайник снова.
Придя по записи к врачу, который меня наблюдал, я присела в коридоре подальше от его кабинета, словно тем самым хотела выторговать у жизни шанс не услышать правду вовсе. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
То, что рано или поздно я буду вынуждена столкнуться с нею так или иначе - загнала на периферию своего сознания. Сама же сидела, впившись пальцами в край диванчика, и смотрела прямо перед собой.
- Сереброва! Арина! А ты что у меня там забыла? Уже минут пять, как твой приём идёт, - окликнула меня Наталья Николаевна, медсестра из кабинета Александра Петровича, моего лечащего врача.
- А? - откликнулась я, вскидывая голову.
По телу словно разряд тока прошёл. Вот и всё - дальше консультация с врачом и приговор. Поднявшись на ватных ногах, я прошла в кабинет и, как только добралась до стула, буквально рухнула на него. Посмотрела затравленным взглядом на Александра Петровича и выдохнула, даже не здороваясь:
- Я беременна.
Врач ничем не выказал своей реакции. По сути её и не было вовсе. Но кивнул и строго поджал губы. Мне стало окончательно нехорошо, правда теперь к страху и ужасу примешалась ещё и злость на Яна. За то, что проходила через это одна.
Кто-то бы просто пожал плечами или даже удивился. Мол, срок небольшой, всё решается легко и просто. Однако, для меня это уже было убийством собственного ребёнка. И никак иначе я это не рассматривала и рассматривать не могла и не хотела.
- Когда у меня была? Месяца четыре назад? - деловито поинтересовался Александр Петрович.
- Угу, - буркнула я.
- Срок какой?
- Маленький совсем. Пара недель задержки.
- Ну, и то хорошо.
Теперь уже я впивалась изо всех сил в сумку, лежащую на коленях. А врач смотрел на меня, словно бы ждал то, что я, по его мнению, должна была сама озвучить.
- Я хочу попробовать сохранить ребёнка. Хочу попытаться его выносить и родить.
Александр Петрович поморщился, но прежде, чем ответил бы мне, я затараторила, приходя в лихорадочное возбуждение:
- Кирилл родился пять лет назад. За это время же хоть что-то в медицине поменялось? Если будет нужно, то только постельный режим. И какие угодно лекарства. Какие угодно обследования. Александр Петрович, ну, скажите же, что я могу попытаться!
Мольбы и воззвания в последнее время, похоже, стали неотъемлемой частью моей жизни. Я то заклинала мужа, чтобы он избавил меня от своего прошлого, то теперь - врача, чтобы он не избавлял меня от будущего. Ведь этот ребёнок был дан мне не просто так! Я искренне в это верила.
- Ариночка, - начал Александр Петрович, и по его тону я поняла: ничего хорошего ждать не приходится. - Мы с тобой уже обсуждали это. Ты знаешь, что Кирилл у вас с мужем появился скорее вопреки. Кстати, отец второго ребёнка - твой супруг?
Я ошарашено дёрнулась, а в голове появилась идиотская мысль соврать. Которую я тут же отбросила, потому что она была совершенно ненормальной и неуместной.
- Ян, да.
- Ну вот. Ты помнишь, что у вас группы крови несовместимы, но это полбеды. Случись что на поздних сроках, когда ты не выносишь ребёнка и начнёшь рожать месяца на четыре раньше, мы тебя просто не вытянем. Вспомни, как тебе кровотечение останавливали после первых родов?
Я помнила. Оно вдруг открылось посреди ночи, я только и успела, что вызвать персонал, а потом отключилась. Потом выяснилось, что у меня какое-то редкое отклонение, когда что-то не то было со свёртываемостью, и произойди кровотечение в тот момент, когда я носила Кирилла - Ян мог потерять и жену, и сына.
- Александр Петрович, но ведь шансы есть? Хотя бы крохотные.
- Крохотные есть. Но рисковать я тобой не буду, уж прости. И чем раньше мы прервём процесс, тем лучше.
Вот. Он сказал то, что я так боялась услышать. Странно, но вместо того, чтобы впасть в истерику, к чему я была весьма близка, на меня вдруг снизошло спокойствие. Оно было таким абсолютным, что показалось, будто я вообще больше никогда в жизни не смогу переживать о чём бы то ни было.
- Сколько времени у меня есть на размышления?
У меня был сын. И именно о нём в первую очередь я и должна была думать. Не стань меня, и судьба Кира будет предрешена. Мне даже дурно стало, когда представила, как Ян приводит в наш дом свою бывшую с ребёнком наперевес, и как Плюснова начинает хозяйничать в моей квартире и в судьбе Кирилла.
- Чем быстрее всё сделаем, тем лучше. Сначала все анализы, посмотрим, что тебе прокапать нужно, чтобы всё прошло без сучка, без задоринки. Ну а дальше быстренько почистимся и всё.
Почистимся. Как будто мой второй ребёнок был чем-то грязным… Тем, что могло меня осквернить.
- Я поняла. Спасибо, - сказала врачу и поднялась из-за стола.
Уже добралась до выхода из кабинета, когда Александр Петрович меня окликнул. Я обернулась и посмотрела на него, не ожидая, впрочем, ничего хорошего.
- Арина, ситуация непростая. Помни это. И не тяни. Позвони мне, как только всё решишь. Хотя… Я не вижу, что тут можно решать.
Он развёл руками, и я кивнула. Вышла из кабинета, покинула клинику. Моё состояние спокойствие очень быстро стало испаряться. С каждым шагом, который я делала, вновь накрывала паника. Та самая, которая настолько тесно связана с пониманием неотвратимости происходящего, что от неё выть хочется. И спрятаться куда-нибудь, где меня бы никто не нашёл.
Но вместо этого я направилась к остановке, сама не замечая, как по щекам побежали слёзы. Я даже не удосужилась их отереть, просто шла и плакала, пока не начала беззвучно рыдать. Снова.
- Арина! Ариш! Что случилось? - послышался поодаль голос мужа и я, вскинув голову, нашла Яна взглядом.
По его лицу можно было с уверенностью сказать - он дико, просто до чёртиков напуган. Серебров бросился ко мне, обхватил за плечи. Всё спрашивал, что произошло, а я только и могла, что стоять и мотать головой.
Он повёл меня к машине, осторожно придерживая под локоть. Я подчинилась, потому что чувствовала - больше я не вынесу. Не смогу, не сдюжу. И как бы я зла ни была на Яна, мои силы иссякли, их попросту не осталось.
Часть 8
Усадив меня на пассажирское сидение, Серебров устроился за рулём и коротко, но ёмко велел:
- То, что твой муж козёл - я знаю. И если причина слёз не в этом - рассказывай.
Захотелось рассмеяться. Горько и одновременно весело. Но сейчас мне было вовсе не до смеха. Умолчать о том, что касалось и сидящего рядом со мной человека? Это было бы слишком глупо. Так или иначе мне понадобится помощь бабушки и дедушки Кира, а значит, моя беременность в обозримом будущем станет достоянием семейства Серебровых. Это если всё пойдёт по самому плохому пути. Если же мне удастся сохранить ребёнка - Ян тем более будет в курсе. Не стану же я прятать сначала живот, а потом младенца от мужа? Ну, или бывшего мужа к тому времени.
Младенец… Я сейчас особенно остро представляла себе то, как может выглядеть мой второй ребёнок. И совсем неважно, кто это будет - мальчик или девочка. Крохотный, но в то же время сильный малыш. С тем ароматом, что источают его кожа и волосы, от которого кружится голова. Новорождённые дети пахнут совершенно по-особенному. Я до сих пор помнила, как не могла надышаться Кириллом.
- Причина слёз совсем не в том, что ты козёл, - пожала я плечами и стёрла с щёк дорожки слёз. - Но, может быть, сможешь мне помочь.
Говорила я в этот момент на удивление чётко и спокойно. Только представить не могла, как долго смогу продержаться на тех эмоциональных качелях, на которых оказалась благодаря мужчине, сидящему по левую руку.
- Я беременна. От тебя. Срок небольшой. Была у врача - сказал, что нужно прерывать.
На этом моменте мне пришлось сделать судорожный вдох. Нет, я всё так же казалась себе разумно и рационально мыслящей, но подсознание, похоже, давало о себе знать. И то чувство напряжения со стороны Яна, которое я так явственно ощущала, добавляло масла в огонь.
- Ребёнка я хочу сохранить. Несмотря ни на что.
Сказав это, я уставилась на торпеду перед собой. Сидела, созерцала бездушный тёмный пластик и ждала. Того, что скажет Серебров.
- Ты… беременна? - шёпотом уточнил Ян, и я кивнула.
- Да.
- Но Ариш…
Он не договорил, и я повернулась к нему и посмотрела так, что по радужке глаз Сереброва расползлась чернота. Примерно понимала, что выгляжу сейчас дико. Заплаканная, но лихорадочно жаждущая чего-то сверхъестественного. Пожалуй, такой меня муж не видел никогда. Такой я не представала даже наедине с самой собой.
- Я беременна. Я хочу сохранить этого ребёнка. Я знаю, что это опасно, - отчеканила я, прямо глядя на Яна.
Серебров взъерошил волосы руками. Смотрел на меня в ответ так, что я понимала - он растерян. Чудовищно растерян, так, как никогда в жизни. Ошарашен так, как не был будучи пойманным с поличным за своей тайной.
- Ты же знаешь, что тебе нельзя… случись что…
- Я знаю!
Выкрикнув эти два слова, я взялась за ручку на дверце машины, но открывать её не стала. Просто дала понять, что очень близка к тому, чтобы выйти и больше в разговорах с Серебровым этого вопроса не касаться. Потому что моё признание в данный конкретный момент времени уже было своего рода жестом отчаяния. И сейчас я преследовала лишь одну цель - вовлечь Яна в свои проблемы, потому что это давало мне и малышу ещё один шанс. О том, станет ли этот шанс спасительным, я не задумывалась. Он был мне нужен в любом случае.
- Я всё знаю. И поэтому слушай то, что сейчас скажу. - Переведя дыхание, я отвела глаза от Сереброва и вновь уставилась прямо перед собой. После чего проговорила ровно и холодно: - Пора тебе не просто словами кричать о том, что готов сделать ради спасения семьи. Пора тебе доказать это делом. Не разбрасывать своих головастиков всем страждущим и нуждающимся, - я вскинула руку, когда Ян был готов протестовать. Выдохнула и продолжила: - Не оплодотворять своих бывших, которые тебе в прошлом рога наставили, а заняться реально теми, кто в тебе нуждается. Готов это сделать?
Тяжело дыша, я вновь посмотрела на Сереброва, и, видя, какое замешательство сейчас расползается по его лицу, ощущала садистские чувства, совершенно для себя не естественные.
- Что мне нужно сделать, Ариш? - глухо выдохнул Ян в ответ через некоторое время.
И я, собравшись с последними силами, ответила:
- Найди способ сохранить эту беременность. И меня. У тебя много связей, я знаю. Ты способен на многое.
Я не удержалась от кривоватой усмешки.
- Так вот. Ищи способ сделать так, чтобы я выносила этого ребёнка и родила его в срок и без последствий. И может быть, тогда я попытаюсь тебя простить.
Выдав эту тираду, я вышла из автомобиля и быстрым шагом направилась к остановке. По правде говоря, не сильно надеялась на то, что Ян способен сотворить невозможное. Но, так или иначе, если он окунётся в этот вопрос, у него будет меньше времени на Вику.
Хотя, что и говорить: эта женщина - последнее, что могло меня волновать в данный отрезок жизни.
- Марина Алексеевна! Осторожнее! - воскликнула я, когда в очередной раз заметила, как свекровь едва ли не отрезает себе палец.
Она занималась тем, что шинковала овощи для винегрета, но и до этого момента, когда чистила селёдку, уже успела несколько раз чертыхнуться от опасной близости ножа.
- Ой, Ариш… я и не заметила, - покачала она головой и я, забрав у свекрови опасное орудие, кивнула на стул.
- Садитесь. Здесь уже немного осталось.
Пока Марина Алексеевна покорно выполняла мою просьбу, больше походящую на приказ, я принялась наскоро доделывать то, что она не успела.
Мама Яна прибыла ко мне с час назад и как только зашла в квартиру, я поняла - сама она заводить разговоров ни о чём не будет, но уже введена в курс происходящего. Её эти встревоженные взгляды, которыми она то и дело меня окидывала, говорили лучше всяких слов.
- Вас что-то волнует, - проговорила я, скидывая овощи в миску.
Посолила винегрет, сдобрила подсолнечным маслом, с запахом, как любили свёкры, после чего, вытерев руки о передник, устроилась напротив матери Яна.
- Да я себе места не нахожу, - всплеснула руками Марина Алексеевна. - С тех пор как… ну, как всё открылось… Так и идёт кувырком.
Она побледнела и схватилась за сердце. Я среагировала мгновенно - бросилась к шкафчику и выудила из него початую бутылку Курвуазье. Почему-то казалось, что корвалол здесь бессилен.
- Пейте, - велела свекрови, налив в бокал. Положила пару ложек винегрета, достала хлеб. - Лимона, увы, нет, - пробормотала я, снова плюхаясь за стол и глядя на то, как Марина Алексеевна залпом выпивает благородный напиток.
В какой-то мере, я ей завидовала. Мне такого точно в ближайшие пару-тройку лет не светит. Ну, как я искренне надеялась.
- Ян же рассказал вам, что я беременна вновь? - спросила как можно более спокойно, пока свекровь вяло ковырялась в винегрете.
Она кивнула и побледнела ещё на пару тонов. В этих своих переживаниях, что свалились на меня, словно снег на голову, я и думать забыла, что рядом имеются те люди, которые волнуются почти так же, как и я. За меня, за то, что привычная жизнь вдруг пошла по совсем иному сценарию, словно написанному каким-нибудь психом. И хоть совсем не их предал любимый человек, и не они сейчас вынашивали ребёнка, не представляя, чем именно это может завершиться - свёкры мне сострадали. И тревожились. Это нельзя было упускать из виду.
- И Влад сейчас как с цепи сорвался. Всё рявкает на меня… даже по мелочам.
Марина Алексеевна вновь налила себе щедрую порцию, что с моей стороны вызывало только одобрение в данный конкретный момент. Порой нужно было просто принять - не обстоятельства, а на грудь - и попытаться расслабиться. Иначе можно сойти с ума.
- Почему рявкает? - нахмурилась я, когда свекровь пригубила Курвуазье.
- Не знаю. Ума не приложу. На Яна зол так, как тысяча чертей. Из-за Вики, поди.
Поджав губы, я смотрела за тем, как Марина Алексеевна принимается за винегрет.
Я знала от свекрови, что всё это время мой муж живёт у родителей. Странно, но это обстоятельство воспринималось мною спокойно, как данность. Сейчас же, когда мать Яна сидела на моей кухне, мне совершенно не хотелось говорить ни о муже, ни, тем более о Вике, но я никак не могла совладать с желанием хоть что-то вызнать о прошлом. Вроде бы оно меня не касалось вовсе и мне совсем не стоило копаться в том, что отношения к настоящему не имело. Но я чувствовала - именно оттуда, из припылённых забвением лет и придёт что-то, чему мы все ещё не раз удивимся.
- Марина Алексеевна… раз уж вы сами мне рассказали про Марка… ну, вашего сына… - начала я, и свекровь вскинула на меня взгляд, полный недоумения и затаённой боли.
Впрочем, сейчас я думала прежде всего о себе, а не о том, что чувствует кто бы то ни было. Потому продолжила:
- Скажите, а было ли какое-то расследование тогда? Такие вещи обычно мимо полиции не проходят.
Я старалась говорить как можно более спокойно, хотя и чувствовала в душе волнение. Сама же следила за реакцией свекрови, чтобы понять - нет ли чего-то, что она захочет скрыть.
Ведь одно дело - рассказать о событии в общих словах и совсем другое - озвучить значимые нюансы.
- Было, конечно. Этим Владлен занимался. Везде ездил, со всеми говорил. Я тогда чуть богу душу не отдала. Если бы ещё это на меня свалилось… - Она тяжело вздохнула и, допив из бокала, продолжила: - Ян тоже не в себе был. Ему все эти расследования нутро бы вымотали. А Влад ездил, да. Только ничего особого не выяснили. Упал Марк и всё. А почему ты спрашиваешь? - приподняла она брови. - Что-то выяснилось новое?
В её тоне не было страха произнести лишнее, а в том, что она рассказывала - не имелось попыток соврать, утаить, не досказать.
- Нет, - помотала я головой и, положив себе винегрета, улыбнулась через силу: - Ничего не выяснилось. Так, просто интересно стало.
Потянувшись к бутылке, я попыталась отвлечь свекровь:
- Будете ещё?
На что она лишь с благодарностью кивнула.
- Ты задумчивая, - сказал Михаил, с которым мы встретились у него в офисе следующим утром.
Целей у этого рандеву было две. Первая - мы должны были обсудить ближайший запуск новой коллекции одежды по моим эскизам. Вторая - я собиралась сказать Мише, что пока на этом наше сотрудничество будет закончено.
Это словно бы поставило ту нужную точку в вопросе, что занимал все мои мысли. Как будто если бы я не озвучила, что на меня рассчитывать в ближайшее время не стоит, моя беременность могла бы и не состояться.
Глупо, знаю. Но, похоже, в обозримом будущем меня зачастую ждало именно это - самообман.
- Задумчивая, - кивнула Михаилу. - Приехала поговорить о том, что пока не смогу заниматься эскизами. Отслеживанием производства. Показами. Вообще всем процессом. Так что… беру паузу.
Я пожала плечами и криво улыбнулась.
- У тебя произошло что-то серьёзное? - нахмурился Миша.
Мне нравилось то, что я чувствовала в данный момент. Уверенность, что могу просто поделиться даже тем, что кажется сокровенным, и при этом меня если и не поймут, то примут это.
Потому я поведала обо всём. Ну, или почти обо всём, включая свою беременность и трудности, с ней связанные. Михаил слушал внимательно. Не перебил ни единым жестом или словом. А когда я закончила, свёл брови на переносице и вдруг спросил:
- Позволишь мне кое-что узнать сейчас же? - сказал он.
Я воззрилась на него с непониманием.
- У меня? - задала вопрос, который сейчас показался мне совершенно дурацким.
- Для тебя, - поправил меня Миша и взял со столика, за которым мы сидели, свой телефон. - Владелец одной из хороших клиник - мой приятель. И он мне кое-что задолжал. Может, не откажешься от того, чтобы съездить туда на консультацию?
У меня на глаза слёзы выступили. От благодарности, что тут же растеклась по нутру. И от слепой надежды в лучшее. Ведь всё происходило совсем не просто так! У судьбы на меня и моего второго малыша были какие-то свои, известные лишь ей, планы. В иное я верить не желала.
- Я буду очень благодарна тебе, Миш, - выдавила из себя.
Что толку ждать момента, когда Серебров начнёт чесаться в попытке использовать тот шанс, что я ему дала? Да и шансом это назвать можно было с огромной натяжкой. Потому что я попросту хваталась за любую соломинку, оказавшись в том болоте, которое утягивало меня и утягивало на дно. И вот теперь появилась крохотная надежда на то, что всё может быть иначе.
- Тогда пардон, один звонок другу, - расплылся Михаил в улыбке и, поднявшись из-за столика, отошёл, набирая чей-то номер.
- Мне не нужен абы какой врач. Мне нужен лучший, - процедил Ян в трубку в который раз.
- Я в курсе, Владленыч. Ты это уже говорил. Кравцова - лучшая. Контакты сейчас скину.
- Идёт. И за мной не заржавеет.
Серебров отрубил связь и откинул голову на изголовье водительского сидения. Всего пара дней ушла на то, чтобы найти для Арины врача, а он уже сходил с ума. В основном требовалось озвучить диагноз жены, а он его попросту не помнил слово в слово. По понятным причинам теребить Арину не стал. Сначала терпеливо объяснял, как мог, какие проблемы были с первой беременностью и родами, потом - начал срываться. И всё равно Арину не трогал. Даже представить себе не мог, что позвонит и спросит диагноз. На такой вопрос самое малое, что можно было услышать - иди к чёрту, Серебров, раз за столько лет даже такие элементарные вещи не узнал.
Читать бесплатно другие книги:
