Жена государственной важности Градова Ирина

© Градова И., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Регина откинулась на спинку высокого кожаного кресла и, сцепив руки над головой, блаженно потянулась: длинный день наконец-то подошел к концу! Больше всего на свете она ненавидела момент окончания сложного дела, когда необходимо подшить все документы и проверить, не осталось ли «хвостов» – бумажная работа не для Регины, для этого у нее есть ее «студенты». Другое дело – выступать в суде, когда все взгляды устремлены на нее, когда любой из присутствующих ловит каждое ее слово: особенно интересно, если слушание идет в присутствии присяжных, ведь в этом случае значение имеют не столько факты, сколько накал страстей, эмоции, личные амбиции, симпатии и антипатии…

Регина поднялась и подошла к окну. Как же хороши белые ночи, когда кажется, что темноты не существует вовсе! Отсюда она могла видеть нежно-зеленую майскую листву лип и рябинок, посаженных вокруг овального газона, где за низкой чугунной оградкой расположились деревянные скамеечки и причудливые скульптуры (в соседнем доме жил пенсионер, мастер на все руки, который развлекался тем, что украшал двор изделиями из старых покрышек, пластиковых бутылок и металлолома). Регина обожала поздние часы, когда в конторе ни души, и она предоставлена самой себе. В принципе дома то же самое – там только Саввишна, ее подруга и домработница, однако этот старый дом исторической постройки, этот уютный двор заставляли Регину каждый раз испытывать состояние, близкое к экстазу, оттого, что ей в свое время удалось отхватить такой прекрасный кусок недвижимости.

Она вернулась к столу, взяла сумочку из итальянской кожи нежно-зеленого цвета, отлично гармонирующую с ее костюмом «бутылочного» оттенка, и уже собиралась выключить свет, как вдруг раздался звонок в дверь. Регина недоуменно взглянула на часы: почти половина одиннадцатого! Она никого не ждет, а у Захара, Мамочки и Устиньи свои ключи. Охраны в офисе нет – не имеет смысла платить человеку, у которого, скорее всего, не будет работы, ведь Регина не принимала клиентов «с улицы», только по рекомендации. Однако в данный момент она жалела о собственной скаредности.

Дверь Регина открывала осторожно, как будто оставляя за собой возможность захлопнуть ее в последний момент, если ей не понравится лицо визитера, однако она уж точно не ожидала увидеть то, что увидела.

– Регина? Ты совершенно не изменилась! – произнесла высоченная, роскошная блондинка в белоснежном костюме. В руках она сжимала серебристую сумочку-клатч, а ее ноги, казавшиеся бесконечными под юбкой-карандашом, были обуты в серебристые же туфли на шпильках – что, на взгляд Регины, абсолютно лишнее при таком росте.

– Вероника! – пробормотала адвокатесса, застыв на пороге и изумленно пялясь на гостью. «А вот ты-то как раз изменилась до неузнаваемости!» – пронеслось у нее в голове. Регина не могла не знать, что ее одноклассница Ника Лившиц добилась высокого положения и работает в МИДе – ее лицо слишком часто мелькало на экране телевизора. Однако перемена, особенно вблизи, выглядела поистине разительной. Где темные, вьющиеся непослушными кудрями волосы, дыбом стоящие на затылке? Где густые, сросшиеся на переносице брови и тонкие губы, на которых не была заметна даже самая яркая помада? Женщину, стоящую сейчас перед Региной, никто не назвал бы красавицей, но смотрелась она невероятно элегантно и внушительно.

– Ты меня узнала! – обрадовалась гостья.

В школе они не были подругами, но в отличие от многих других Регина не опускалась до того, чтобы дразнить нескладную, долговязую девчонку – она просто не замечала Веронику Лившиц, словно та являлась мебелью. Оглядываясь назад, Регина жалела об этом, ведь и в те далекие времена было очевидно, что Вероника умна и начитанна, и, возможно, сойдись они ближе, Регина приобрела бы гораздо больше, чем от общения с «высшим обществом» школы. Тем не менее у нее имелись причины игнорировать тех, кто к этому обществу не принадлежал: обладая смуглым цветом кожи и пусть и не ярко выраженными, но все же негроидными чертами лица, она изо всех сил старалась не оказаться в положении изгоя. Благодаря сильному характеру Регине удалось избежать такой участи, и об этом она уж точно не сожалела!

– Как я могла не узнать? – пробормотала Регина, все еще не оправившись от шока. – Я смотрю новости… Проходи, пожалуйста! – спохватилась она, отступая в глубь короткого коридора и пропуская Веронику внутрь.

– Отличный офис! – похвалила та, оглядевшись. – И здание потрясающее – всегда любила старинные дома!

Ну эту любовь они, похоже, разделяют.

– Ты правда совсем не изменилась, – повторила Вероника, разглядывая Регину. – Только еще больше похорошела!

Адвокатессу смутила столь откровенная лесть, однако, даже на ее внимательный взгляд, на лице пришелицы читалась лишь доброжелательность – похоже, она говорила искренне. Интересно, какие воспоминания о Регине сохранились у Вероники? Не самые плохие, раз она рискнула прийти…

– Какими судьбами ты здесь? – поинтересовалась Регина, когда они поднялись по лесенке в ее кабинет и расположились на диване. – Ты же вроде в столице прописалась?

– Сейчас объясню, – кивнула Вероника. – Только прежде вынуждена настаивать, чтобы в случае отказа взяться за мое дело информация осталась строго между нами. Я могу на это рассчитывать?

– Разумеется! – уверенно произнесла Регина, гадая, что за «дело» имеет в виду бывшая одноклассница.

Вероника потеребила ремешок сумочки, потом отложила ее в сторону и снова подняла глаза на собеседницу.

– Можешь считать эту фразу избитой, но речь о деле государственной важности! Именно поэтому соблюдение секретности так принципиально, понимаешь?

Ничего не понимая, Регина тем не менее кивнула в знак согласия.

– Ты в курсе, – продолжала между тем Вероника, – что в Питере проходит саммит по вопросам ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, а также по обсуждению мер по борьбе с международным терроризмом?

– Что-то такое слышала, – пробормотала Регина.

– Возможно, тебе также известно, что я являюсь помощником министра иностранных дел?

– Уже помощником? Поздравляю!

Регина была искренна, ведь это огромное достижение, в особенности для женщины, а женщин, умеющих добиваться успеха, она одобряла от всей души.

– Спасибо, – скромно ответила Вероника. – Так вот, я нахожусь здесь со Стрельниковым, как ты уже, наверное, поняла, и… В общем, не стану ходить вокруг да около: Регина, у шефа пропала жена, и мне нужна твоя помощь!

– П-погоди, – пролепетала Регина, – как это – пропала? У министра иностранных дел Российской Федерации?!

– Теперь понимаешь, насколько все серьезно?

– Ух ты… даже не знаю, что и сказать! Вы заявили в полиц…

– Ты, наверное, шутишь! – перебила Вероника. – Чтобы сразу пронюхала пресса? Ты хоть догадываешься, что может наделать огласка подобного происшествия?!

– Тогда, может, частный детектив? – предположила Регина.

– Ага, – скривилась визави, – чтобы уже через час он продал информацию в бульварные газеты!

– Но Вероника, ты пойми, я ведь не следователь, а адвокат, – растерянно развела руками Регина. – Как ты предполагаешь, я стану искать жену Стрельникова?!

– Понятия не имею. Но ты должна! Условия таковы: в курсе всего – только твоя команда, причем, если ты кому-то не доверяешь, лучше сразу исключи его из своего окружения. Никаких людей со стороны!

– Совсем никаких? Мне может понадобиться помощь…

– Под твою ответственность. Я понимаю, что ты не просила об этом деле, но у меня нет выхода: в данных обстоятельствах я могу доверять только тебе!

– А как насчет МИДа? У вас же есть служба безопасности…

– Видишь ли, – снова прервала Регину Вероника, – существует опасность утечки: в последнее время мы живем как на вулкане… Ты в курсе слухов о Стрельникове?

– О том, что его прочат в президенты – так это правда?

– Президент сам намерен выдвинуть его кандидатуру на следующих выборах и, учитывая международную обстановку и популярность Стрельникова, я почти уверена, что его изберут. Вот тебе и еще одна причина держать случившееся в секрете!

Регина ненадолго задумалась.

– Скажи-ка, Вероника, – вновь заговорила она, – что лично ты думаешь по этому поводу? В смысле, жену Стрельникова могли похитить или она…

– Я устрою тебе встречу с шефом, и ты сама сможешь его обо всем расспросить, идет? Что же касается моего мнения, не думаю, что оно важно. Тем не менее мне представляется, что Анна навряд ли поступила бы так безответственно в разгар важных для страны событий!

– Какие у них были отношения?

– Как у всех – взлеты, падения… короче, ничего сверхъестественного. И ничего, объясняющего исчезновение Анны.

– Ты настолько близка со Стрельниковым? – поразилась Регина.

– Настолько, насколько только можно… Не в этом смысле! – быстро добавила Вероника, боясь, как бы Регина не подумала лишнего. – У нас не только деловые отношения – скорее дружеские: мы работаем бок о бок шесть лет, хотя его помощником я стала не так давно. Игорь – хороший человек…

– Да я с тобой не спорю! Все знают, что Стрельников – вундеркинд от внешней политики – все-таки он самый молодой министр иностранных дел за всю историю страны. С его именем не связано никаких скандалов, у него нет дач на Багамах, он не носит «Роллекс», хотя, наверное, мог бы, и ему не дарят авто представительского класса… Между прочим, чем занималась его жена?

– Она была домохозяйкой и подвизалась в благотворительном фонде помощи больным детям.

– В самом деле? Никакого бизнеса – ну хоть маленького свечного заводика?

Вероника покачала головой.

– Он что, святой?

– Игорь занимает высочайший пост и непрерывно находится под колпаком не только у прессы, но и у разнообразных спецслужб. Многие его ненавидят, особенно наши стратегические противники, и поверь, им ничего не хотелось бы больше, чем очернить его имя! Поэтому даже если ты выяснишь, что Анна сбежала (неважно, по какой причине), ты должна сказать это мне или лично Игорю, понятно? Больше ни одна живая душа не должна знать.

– А что вы сделаете, если все окажется банально до неприличия? – поинтересовалась Регина.

– Постараемся замять дело с наименьшим ущербом для репутации Игоря, – спокойно ответила Вероника, и Регина поняла, что бывшая одноклассница не исключает подобной возможности.

Регина терпеть не могла ездить за город с самого детства. У бабушки с дедушкой был дом в дачном поселке, и каждое лето хотя бы месяц ей приходилось гостить у них. В доме отсутствовали городские удобства: воду требовалось таскать из колодца, туалет – на улице, никакого тебе душа или ванны, а печка топилась дровами, которые нужно еще и наколоть! И это не говоря о том, что Регине, как рабочей единице, давались ежедневные задания: прополоть грядки, полить растения или посадить что-нибудь. Регина искренне недоумевала, зачем дедушка с бабушкой ломаются на огороде, когда все легко можно купить в магазине, но в ответ на вопросы внучки они начинали энергично махать руками, заявляя, что овощи и фрукты на прилавке и на собственном участке – отнюдь не одно и то же.

Дача по-прежнему имела место быть, и дедушка с бабушкой, которым перевалило за восемьдесят, продолжали туда ездить, однако теперь на огороде росли только травка «Канада Грин» да с десяток яблонь, которые дед упрямо удобрял навозом, исправно поставляемым соседской буренкой. Деревья плодоносили каждый год, а раз в три года приносили такой колоссальный урожай, что все друзья, коллеги и соседи Регины были обеспечены вареньем и компотами.

И вот надо же такому случиться – Регина оказалась-таки за городом, причем часы показывали девять вечера. В такое время полагается ехать домой, чтобы принять ванну, потрещать с Саввишной и завалиться баиньки, в одно ухо слушая какое-нибудь политическое шоу… Ну, значит, не судьба!

Регину не интересовала загородная недвижимость, и она понятия не имела, что совсем недалеко от Питера есть вполне себе европейские поселки, называемые почему-то «базами отдыха». Ничто здесь не напоминало подобные заведения советских времен: выстроившиеся на почтительном расстоянии друг от друга бревенчатые «финские» домики так и приглашали зайти внутрь, чтобы посидеть у камина, а садовники, несмотря на позднее время, еще трудились, высаживая какие-то кустики и деревца вдоль витых оград. Аккуратно посыпанные гравием дорожки вели к каждому из коттеджей мимо деревянных скульптур птиц и животных, над которыми явно трудились настоящие художники: Регина даже сделала шаг назад, когда, завернув за угол вслед за охранником в форме, едва не напоролась на развесистые лосиные рога. Их деревянный хозяин, ничем не уступавший настоящим представителям данного вида, стоял, расставив ноги и пригнув огромную голову к земле.

Внутри домик выглядел пусть и не роскошно, но мило: вот, значит, где разместились делегации, приехавшие на форум? Устроители решили блеснуть «русским духом», для разнообразия поселив иностранных гостей не в пятизвездочных отелях. С другой стороны, в этом что-то есть, учитывая важность предстоящего события и то, что, судя по тщательной подготовке и охране, ожидались беспорядки и даже, возможно, террористические атаки, лучше держать всех гостей под пристальным наблюдением в одном месте и на охраняемой территории. И как же, спрашивается, отсюда мог бесследно пропасть человек? И не простой человек, а жена министра иностранных дел принимающей стороны!

– Ну, вот и ты наконец! – приветствовала Регину Вероника. Регина мельком взглянула на часы в коридоре: она приехала всего на пять минут позже оговоренного времени, но очевидно, что в кругах, где вращается ее бывшая одноклассница, и одна минута считается опозданием.

Женщины вошли в почти идеально круглую гостиную, где все было устроено для удобства постояльцев: мягкие диваны, ковер с длинным ворсом, в котором утопали ступни, светлые обои без рисунка, ненавязчивые картины на стенах и, конечно же, здоровенный портал камина, который в данный момент не топился. А зря: когда Регина выходила из машины у ворот базы, заметно похолодало и поднялся сильный ветер. Как-то неожиданно ясное небо заволокло тучами, что недвусмысленно предрекало грозу. У камина, спиной к входу, засунув руки в карманы безупречно выглаженных брюк, стоял высокий человек. Реагируя на звуки, производимые входящими, он обернулся, и Регина увидела министра во плоти. Вид у Стрельникова был внушительный и донельзя интеллигентный: Регина не знала другого человека в российской политике, который до такой степени походил бы на государственных мужей времен Николая Второго или его предшественников. Высокий лоб с залысинами, глубоко посаженные глаза стального цвета, чисто выбритый волевой подбородок и суровое выражение лица свидетельствовали о том, что этот человек даже в неофициальной обстановке не привык расслабляться, оставаясь в полной боевой готовности для любых вызовов. От взгляда министра, устремленного на нее, Регине стало не по себе. Она поймала себя на том, что ощущает скованность. Адвокатесса привыкла иметь дело с сильными мира сего – с богатыми промышленниками, даже олигархами, банкирами и владельцами крупных бизнесов, но до сих пор она не сталкивалась с политической элитой. Регина отнюдь не испытывала трепета перед теми, кто представлял власть в ее стране, тем не менее ей стало неуютно и даже захотелось убежать. «Как девчонка, честное слово!» – одернула она себя и выпрямила спину, видя, что Стрельников внимательно ее рассматривает.

– Добрый вечер, – изрек наконец министр, вдоволь наглядевшись. – Спасибо, что согласились приехать, несмотря на поздний час.

Особой благодарности в его холодном, размеренном тоне Регина не заметила – простая вежливость, фигура речи.

– Не за что, – ответила она и, не дожидаясь приглашения, уселась в кресло напротив спящего камина, скрестив ноги, обутые в лаковые туфли на шпильке (надо же как-то компенсировать недостаток роста!). При этом Регина с удовлетворением отметила, что министру не чуждо ничто человеческое: его взгляд на несколько мгновений дольше, чем позволяла официозность обстановки, задержался на ее стройных икрах. – Вероника сказала, вы введете меня в курс дела. Я слушаю, Игорь Иванович!

Стрельникову данная ситуация определенно не нравилась: обычно именно он произносил подобные фразы, а теперь предстояло отвечать на вопросы посторонней женщины из племени, которое он априори недолюбливал – острозубых пираний, привычных к выворачиванию наизнанку грязного белья, не чурающихся самых низких приемов для достижения собственных целей. И все же Вероника рекомендовала ее, а это кое-что да значит!

– Вероника предупредила, что действовать нужно тихо и незаметно? – спросил министр. Несмотря на то что женщины сидели, он остался на ногах, словно это придавало ему уверенности.

Регина слегка склонила голову. Вероника-то предупреждала, но она пока не представляла, как такое возможно – найти человека, не привлекая к делу профессионалов? Ее команда – отлично отлаженный механизм, но они в большинстве своем студенты, будущие адвокаты, но отнюдь не сыщики!

– Моя жена пропала, – удовлетворившись этим жестом, продолжал Стрельников. – От нее нет никаких известий вот уже почти двое суток.

– Что, даже текстовых сообщений? – уточнила Регина.

– Никаких, – повторил министр, и в его тоне проскользнуло раздражение. Хотя, на взгляд Регины, держался он достойно, с учетом того, что его супруга бесследно исчезла, а сам он был вынужден держать марку на глазах у всего мира, делая вид, что ничего не произошло.

– Я так понимаю, такого раньше не случалось?

– Никогда. Анна всегда предупреждает меня о своих планах – она знает, как важно мне быть в курсе всего, что делается в моем окружении.

«В моем окружении…» Черт, должно быть, нелегко жить с человеком, чья жизнь ежеминутно подчинена протоколу! Может, потому-то Стрельникова и решила сбежать – устала от необходимости следовать правилам?

– Как она пропала, при каких обстоятельствах? – задала Регина следующий вопрос.

– Она… просто вышла за территорию. Пешком.

– И ее никто не сопровождал?

– Личная охрана положена только официальным лицам, а моя жена таковым не является, – ровным голосом пояснил министр. – Она часто пользовалась возможностью отдохнуть от официальных мероприятий, и я никогда ей в этом не препятствовал, понимая, насколько тяжело постоянно находиться в напряжении.

– То есть ваша супруга и раньше такое проделывала?

– Да.

– Но всегда предупреждала и возвращалась?

– Разумеется!

– А в этот раз она, значит, не сказала, куда направляется?

Регине показалось, что Стрельников замялся, однако ответил почти сразу:

– Нет.

– И в котором часу это произошло?

– Судя по словам охранника на выезде, около восьми часов вечера в воскресенье.

– Как это – судя по словам охранника? – не поняла Регина. – Разве вас с ней не было?

– Я… Нет, конечно же, мы были вместе, но я как-то не удосужился взглянуть на часы. Разумеется, если бы я знал, что произойдет, то непременно засек бы время!

Ох, не нравится ей все это – очень не нравится! Ну и что, что Вероника – бывшая одноклассница? Они отродясь не были подругами, и Регина ей ничего не должна.

– Хорошо, а как насчет…

– Вы хотите спросить, не поступало ли требований о выкупе?

А вот не зря он министр!

– Ничего такого не было, – продолжал Стрельников. – Никаких звонков.

– Ваша жена вам изменяла?

– Что-о?!

– Понимаю, вам неприятно…

– Все в порядке, – мгновенно взяв себя в руки, сказал министр. – Нет, насколько мне известно, Анна мне верна. У нас все было отлично… до позавчерашнего дня.

– Почему вы обратились за помощью спустя почти двое суток?

– Мы пытались найти ее своими силами. Я обзвонил всех ее подруг – безрезультатно.

– А родственники?

– Родители Анны умерли, а других родственников у нее нет.

– А что с ее телефоном?

– Она оставила его дома, на столе, – наверное, забыла взять.

– Вы уверены, что между вами не произошло ничего, что заставило бы вашу жену уехать? Может, вы поссорились…

– Нет, поэтому мне и необходима ваша помощь. Завтра начинается форум, и у меня не будет времени отвлекаться на личные проблемы. Журналисты всегда начеку, и уклониться от их расспросов, если информация об исчезновении Анны всплывет, не представится возможным. Вот почему мне нужен человек, который возьмет поиски на себя, причем сделает это втайне, не привлекая к делу большого количества людей. Скажите, Регина Савельевна, вы сможете это сделать?

Сможет ли? Правильнее было бы задать другой вопрос – хочет ли?

– Мне нужно подумать, – произнесла она вслух.

– До завтрашнего утра времени достаточно? – нахмурился Стрельников, очевидно, ожидавший от Регины большего энтузиазма. Что ж, он имел на то право: в большинстве случаев люди готовы услужить таким, как он, в надежде, что когда-нибудь полезное знакомство пригодится. Однако Регина отлично представляла себе не только бонусы, но и колоссальную ответственность такого предприятия, а также последствия в случае провала или непредвиденных препятствий, которые могут возникнуть на пути расследования. А что, если окажется, что результаты этого самого расследования не устроят высокопоставленного заказчика?

– Нет-нет-нет-нет! – простонала Регина, поняв, что ее авто окончательно заглохло. Заглохло посреди безлюдного загородного шоссе, в тридцати километрах от Питера, в половине одиннадцатого вечера и в проливной дождь. Если отключить «дворники», то разглядеть, что происходит снаружи, будет невозможно: струи воды окатывали машину, словно из садового шланга. И никаких тебе «белых» ночей – при затянутом черными тучами небе за окнами кромешная тьма! Регина за рулем без малого пятнадцать лет, и раньше ничего подобного с ней не случалось. Конечно, машины, бывало, ломались, но происходило это в черте города и не в такую адскую погоду!

Чертыхаясь, она потянулась за мобильником и набрала номер службы эвакуации. Узнав, где Регина находится, диспетчерша издала странный звук.

– В чем дело? – раздраженно поинтересовалась Регина.

– Отвратительная погода, – ответила та, как будто звонившая была не в курсе.

– И?

– И это означает, что вам придется подождать: слишком много аварий.

– Сколько ждать?

– Ну… часа полтора, может, и два.

– Два часа?! Да я же не в пустыне Гоби нахожусь, а совсем рядом с городом!

– Заявку будете оставлять? – явно не желая вступать в географическую дискуссию, задала вопрос диспетчер.

– Разумеется, буду!

В сердцах бросив сотовый на соседнее кресло, Регина обхватила себя руками за плечи. Нет, сегодня точно не ее день, не стоило соглашаться на просьбу Вероники! Встреча со Стрельниковым Регину разочаровала. Не то чтобы она ожидала от нее чего-то сверхъестественного, но министр, по крайней мере, мог проявить чуть больше любезности, ведь на экране телевизора он выглядел весьма дружелюбным. Однако с ней он вел себя холодно, на вопросы отвечал кратко и вроде бы неохотно, хотя от этого зависело, сумеет ли Регина отыскать его пропавшую супругу или нет! Даже присутствие Вероники при разговоре не улучшило ситуацию, хоть она и пыталась изо всех сил сломать лед между шефом и бывшей одноклассницей. Регина не представляла, что делать, но понимала, что Вероника на нее рассчитывает. То, что к делу можно привлечь только ограниченное количество людей, весьма его затрудняло, и личная встреча с министром иностранных дел, вопреки ожиданиям, ситуацию отнюдь не улучшила.

Оглушительный раскат грома заставил Регину плотнее вжаться в кресло: она, как в детстве, по-прежнему боялась грозы. И еще она отлично знала, что нахождение в машине во время этого природного явления автоматически означает попадание в группу риска, но о том, чтобы покинуть транспортное средство в такой ливень, не могло быть и речи. Только сейчас Регина вспомнила, что утром слышала по телевизору прогноз погоды, и синоптики обещали ураган и грозовые дожди – почему она не приняла это во внимание, ведь Вероника предлагала остаться на территории кемпинга до утра? Глаза странно защипало, и она осознала, что злые слезы готовы побежать по щекам. Обычно ее не так-то легко заставить плакать, но в данный момент Регина ничего не могла поделать: ее нервная система дала сбой. На то, что на дороге появится какой-нибудь добросердечный водитель, проигнорировавший бурю поздним вечером буднего дня, надеяться не приходилось, и это означало, что придется дожидаться эвакуатор, неизвестно сколько времени сидя в железном гробу, в который в любой момент может ударить молния! Вот не зря она ненавидит загородные поездки – куда как лучше себя чувствуешь в городе, среди выхлопных газов и автосервисов, где за каждым углом ЦИВИЛИЗАЦИЯ!

Шмыгнув носом, Регина полезла за бумажной салфеткой – не дело это, расклеиваться из-за того, что на улице ужас, что творится, пусть даже увидеть ее не может ни одна живая душа. Не успела она вытереть выступившие слезы, как стук в боковое стекло заставил ее подскочить: черт, а ведь она даже не слышала шума подъезжающего автомобиля, так громыхало снаружи! Стоит ли опускать стекло? Кто может оказаться на пустынном шоссе в такую жуть – вдруг маньяк? Но, поразмыслив с полминуты, Регина решила, что даже маньяк лучше, нежели возможная смерть от удара молнии (в конце концов у нее имеется газовый баллончик – не какая-то магазинная дрянь, а настоящий, спецназовский «Терен 4М», которым на всякий случай снабдил ее Захар). Зажав «оружие» в руке, Регина покрутила ручку.

– Помощь нужна? – раздался мужской голос. Если бы не экстремальная ситуация, она, вполне возможно, сочла бы его приятным, но в данной обстановке Регина не могла оценить такие мелочи.

– Хорошо бы! – отозвалась она, стараясь, чтобы голос звучал не слишком отчаянно.

– Эвакуатор вызвали?

– А то! Диспетчер сказала, что ждать придется долго…

– Тогда пересаживайтесь ко мне. Я вытащу трос, и мы отбуксируем вас куда скажете!

Что это еще за «мы»? А если мужик не один в машине, а в компании еще двоих-троих? Но выбирать не приходилось: Регину обнадежило то, что от незнакомца не пахло алкоголем, и это, по крайней мере, означало, что он абсолютно трезв и хотя бы с этой стороны безопасен.

К счастью, выяснилось, что местоимение «мы» «добрый самаритянин» употребил, имея в виду только себя и ее: в салоне не оказалось ни души. Регина устроилась на переднем сиденье, глядя через ветровое стекло, как ее неожиданный спаситель, сгибаясь под струями воды, льющими с неба, словно там прорвало какую-то плотину, бегал между своим авто и ее с тросом. Обзор был сильно затруднен, несмотря на работающие «дворники» – они просто не успевали вытирать стекло. Наконец дверца распахнулась, и мужчина плюхнулся на сиденье рядом с Региной. Вода лилась с него ручьем, и она протянула ему пачку бумажных платков, которую предусмотрительно извлекла из сумочки в ожидании его возвращения.

– Вряд ли это поможет делу, – усмехнулся он, принимая платки.

– Ну, все же лучше, чем вообще ничего!

– Верно, – и он вытащил сразу несколько и обтер лицо. Волосы он просто «зализал» назад пятерней. – Невероятно, что такой ливень случился в наших широтах – неужели климат настолько поменялся, что мы скоро окажемся в тропиках?!

– Судя по температуре воздуха, вряд ли, – вздохнула Регина. – Всего-то плюс семнадцать, а при таком ветре…

– …и все десять, согласен, – кивнул собеседник.

– Вы промокли насквозь! – спохватилась она. – Простудитесь…

– У меня иммунитет, как у таракана, – усмехнулся он. – Я никогда не болею.

Она заметила, что усмешка у незнакомца слегка кривоватая, но это нисколько его не портило. Регина обратила внимание на то, что зубы у него белые, но при том, что верхние выглядели идеально ровными, в нижнем ряду пара зубов подкачали – видимо, родители вовремя не поставили сыну скобки, и они выросли как придется. Может, у них не было средств, а может, просто пожалели отпрыска – сама Регина с ужасом вспоминала, как почти два года носила брекет-систему, которая стоила кучу денег и доставляла ей немало как физических, так и моральных страданий. Однако Регина давно уяснила для себя одну необъяснимую, но чертовски верную истину: чем привлекательнее человек, тем приятнее обнаружить у него хоть какой-то недостаток. Обнаружив таковой, частенько приходишь к выводу, что он не только не умаляет привлекательности объекта, но даже придает ему некую особую прелесть. Так обстояло дело и в данном случае. Водитель сосредоточенно смотрел на дорогу, пытаясь в стене дождя обнаружить просветы, и Регина могла видеть только его профиль, который в целом не вызывал нареканий. Высокие скулы, аккуратный, слегка вздернутый нос, крупный рот с тонкими губами, волевой подбородок. Глаза (во всяком случае, тот, что ей виден) слегка раскосые и, кажется, темные. Но больше всего Регине понравилась его кожа – матовая, без следа загара, гладкая, как у молодой девушки. Она поймала себя на мысли, что к такой коже хочется прикоснуться – господи, о чем она думает?!

Молния шарахнула прямо перед автомобилем, после чего раздался страшный грохот. Регина громко взвизгнула, вцепившись в сумочку, лежавшую на коленях. Ее спутник, однако, не потерял самообладания и не выпустил руль, лишь слегка притормозил, но Регина видела, как сжались его челюсти от напряжения и сузились глаза.

– Судя по навигатору, тут заправка недалеко, – сказал водитель ровным голосом. – Заедем?

– Да-да, разумеется! – с трудом разжимая зубы, выдохнула Регина: она и представить не могла, что придется находиться на мокрой дороге еще какое-то время, ежеминутно подвергаясь опасности быть сожженными заживо!

В крошечном зальчике закусочной, совмещенной с магазинчиком, где продавалась всякая всячина, было не продохнуть: большую часть посетителей составляли дальнобойщики – она не могла не заметить скопившиеся снаружи фуры, – но были здесь и обычные водители, застигнутые врасплох бурей и, как и они с ее «добрым самаритянином», решившие от греха подальше переждать непогоду. Это был звездный час для работников заправочного комплекса, ведь отнюдь не каждый день здесь собирается такое дикое количество желающих поесть, выпить кофе и прикупить чего-нибудь в дорогу. Регина сразу направилась в туалет, почувствовав срочную необходимость опорожнить мочевой пузырь. Облегчившись, она вымыла руки и осмотрела себя в заляпанном зеркале над раковиной. Ужас, что за зрелище! Глаза, окруженные пятнами расплывшейся туши, как у лемура, размазанная помада… Что ее спаситель о ней подумает? Да нет, уже, скорее всего, подумал, ведь он уже видел всю эту «прелесть»! Тем не менее Регина не могла позволить себе появиться перед ним в таком виде, пусть, как говорится, первое впечатление и невозможно произвести повторно. Поэтому она тщательно умылась, удаляя остатки косметики, подкрасила глаза, но помаду накладывать не стала – не дай бог он еще решит, что она это сделала специально для него! Распустив пышный «конский хвост», она расчесала густую подмокшую гриву и снова стянула ее резинкой на затылке, тщательно пригладив волосы при помощи воды и капельки геля, который всегда носила с собой.

Вернувшись в зал, она огляделась в поисках «своего» водителя. Взмывшая вверх рука указала ей верное направление, и Регина двинулась туда.

– Как вам удалось найти место?! – изумленно поинтересовалась она.

– Два парня оказались столь любезны, что решили вернуться к себе в фуру, – пояснил он. – Думаю, они опасаются за сохранность груза, хотя сомнительно, чтобы в такую погоду кто-то решился на попытку ограбления!

Регина опустилась на пластиковый стул. Она была почти сухой, в то время как незнакомец промок до нитки. Зато это позволяло оценить его телосложение: под мокрой водолазкой отчетливо проступали грудные мышцы и бицепсы. Тело легкоатлета или пловца, но не человека, который часами тренируется в спортзале с целью добиться искусственного совершенства. Волосы его начали подсыхать, и теперь между темными прядями проглянула седина – значит, он вовсе не так молод, как ей показалось вначале. На тонком запястье болтались часы – довольно дорогие, но не чересчур, отметила про себя Регина. По автомобилю тоже ничего нельзя сказать – у него «Вольво», но довольно старый: сразу видно, что ее хозяин предпочитает комфорт понтам. Интересно, чем он занимается? На бизнесмена не похож – слишком интеллигентная речь, чересчур безмятежное выражение лица…

– Михаил, – внезапно сказал он, и Регина не сразу сообразила, что он представился.

– Регина, – с опозданием ответила она.

– Я не знал, какой кофе вы любите, поэтому взял американо. Подойдет?

– Вы – гений!

Она схватила пластиковый стаканчик и жадно отхлебнула горячий напиток. Надо же, почти лето, а она замерзла, как в январе! Или это нервное?

– Может, хотите поесть? – спросил Михаил, пристально и без стеснения разглядывая свою визави.

Регина привыкла к такой реакции незнакомых людей: ее экзотическая внешность неизменно привлекала внимание. Мать, уроженка Кении, наградила дочку смуглой кожей, длинными волосами цвета расплавленного гудрона и полными губами, какие встречаются только у жителей Африканского континента. Отец же подарил Регине прямой, тонкий нос и ярко-голубые глаза. У незнакомца… то есть у Михаила, глаза тоже оказались голубыми, но более темного оттенка, скорее синего, как вода в Черном, а не в Средиземном море.

– Н-нет, спасибо, – отрицательно качнула головой Регина в ответ на его вопрос. – Что вы делали на шоссе в такую бурю, ведь вы не похожи на дачника? – неожиданно для себя самой выпалила она.

– Вы тоже не выглядите, как женщина, любящая огородничество! – рассмеялся он, и она вновь отметила, что, несмотря на то что рот Михаила слегка кривится, выглядит это скорее мило, чем отталкивающе.

– Я встречалась с клиентом, который живет за городом. Я адвокат, – быстро добавила женщина, боясь, что слово «клиент» прозвучало несколько двусмысленно.

– О!

Интересная реакция. Что он имел в виду – не любит юристов? Неудивительно, ведь большинство людей относятся к законникам как минимум с подозрением. Но Михаил пояснил:

– Теперь понятно, откуда мне знакомо ваше лицо! В мокром виде я бы вас не узнал, но сейчас, когда вы подсохли…

Регина сама удивилась облегчению, какое испытала при этом бесхитростном признании: отчего-то ей было важно, что этот почти незнакомый человек о ней подумает.

– А вы так и не ответили на мой вопрос, – напомнила Регина.

– О том, что я делал за городом? Да тут нет никакого секрета: я ездил за продуктами.

– А что, за пределами города еда какая-то другая?

– Я покупаю творог, сыр и овощи у знакомого фермера. Уверяю вас, все это действительно другое – не такое резиновое, как в магазине, и я своими глазами вижу, откуда что берется.

Михаил говорил спокойным голосом, без нажима, словно бы и не пытаясь ее убедить, а лишь выражая собственную точку зрения. Надо же, ей попался приверженец здорового питания! Регина считала, что следит за своим рационом, но она покупала продукты в супермаркетах, не слишком задумываясь, как они попали на прилавок. Может, поэтому у Михаила такая хорошая кожа… Черт, почему она снова об этом думает?!

– У вас есть еще вопросы?

– Есть один.

– Хотите знать, чем я занимаюсь?

Догадливый!

– Я преподаю. В университете.

– Неужели?

– В это так трудно поверить?

– Ну, вы не похожи на замшелого профессора. Или вы не профессор?

– Профессор, – усмехнулся Михаил. – Спасибо за лестное мнение!

– Простите, – попыталась оправдаться Регина, – но не думаю, что мои представления об ученых мужах сильно отличаются от общепринятых…

– Что ж, может, пришла пора для новых представлений? Большинство моих коллег вовсе не похожи на бомжей!

– Я такого не говорила! – возмутилась она.

– Но подразумевали, – улыбнулся собеседник, и Регина сообразила, что он вовсе не выглядит оскорбленным. Скорее Михаил подтрунивал над ней.

– И что же вы преподаете? – поспешила она сменить тему.

– Историю религии и арабский язык.

– Ого!

– Сейчас вы скажете, что я не похож ни на священника, ни на араба?

– Я не так примитивна, как вам кажется! – надулась Регина, но в глубине души она вынуждена была признать, что Михаил близок к истине.

– Мне ничего такого не кажется, вы ошибаетесь. Хотите знать, что я на самом деле о вас думаю?

– Да! – быстро ответила она.

– Во-первых, вы смелая женщина.

– С чего вы взяли?

– С того, что мало кто ответил бы на мой вопрос утвердительно: обычно люди не желают знать, как их видят со стороны, ведь это может поколебать их уверенность в себе. То, что вы сказали «да», свидетельствует о том, что храбрости и самоуверенности вам не занимать.

– Это плохо?

– Вовсе нет – это факт.

– Что-нибудь еще скажете обо мне?

– Извольте. Вы красивы, но, судя по профессии, зачастую вынуждены делать грязную работу. Видимо, вам это нравится, и вы получаете удовольствие от того, чем занимаетесь, я прав?

Она молча кивнула.

– Вы не любите ходить вокруг да около, предпочитая задавать прямые вопросы и получать на них такие же ответы. Вот вкратце и все, что я о вас думаю.

– Спасибо, – сказала Регина, радуясь, что ничего плохого о ней Михаил не сказал. Хотя это не означает, что он правдив – вполне возможно, всего лишь вежлив. – А хотите знать, что думаю я?

– Естественно!

– Я считаю, что… – она запнулась, боясь, что выскажет вслух то, что думает на самом деле.

– Что?.. – в ожидании приподнял он одну бровь.

– Что вы – очень добрый человек! – выпалила она вовсе не то, что хотелось сказать.