Мое непослушное сердце Филлипс Сьюзен
– Бенни не глупый! – отчаянно воскликнула Ханна, и Молли пожалела о своей несдержанности.
– Конечно, нет. Он самый умный барсук в Соловьином Лесу, – заверила она, взъерошив племяннице волосы. – Давай выпьем чайку, а потом погуляем с Ру у озера.
За всеми делами Молли совсем забыла о почте и стала просматривать письма, только когда Ханна уснула с помятым романом «Желание Дженнифер» в руках. Молли прижала счет от телефонной компании зажимом и машинально вскрыла большой канцелярский конверт. Один взгляд на заголовок – и она брезгливо поморщилась. Нужно же было ей взять это в руки!
«Здоровые духом дети для здоровой духом Америки!
Проказа гомосексуализма подбирается к вашим детям! Самых невинных граждан страны ввергают в пучину порока и извращений непристойными книгами и разнузданными телешоу, прославляющими сексуальные отклонения и отсутствие моральных принципов…»
«Здоровые дети для здоровой Америки», сокращенно «ЗДЗА», – известная чикагская организация, сдвинутые члены которой с безумным блеском в глазах выплескивали свою паранойю, участвуя во всех местных ток-шоу. «Ах, если бы их энергию да на что-нибудь полезное – может, и несчастных детей стало бы меньше!» – подумала Молли, прежде чем швырнуть письмо в мусорное ведро.
На следующий день Молли отвезла Ханну к родителям и помчалась по шоссе в Дор-Каунти, летний дом Кэйлбоу в штате Висконсин. Отняв руку от руля, она рассеянно погладила хохолок Ру. Солнце клонилось к горизонту, и вряд ли можно было рассчитывать попасть туда раньше полуночи.
Решение ехать на север было чисто импульсивным. Вчерашний разговор с Фэб обнажил то, что Молли старалась скрыть даже от себя самой. Сестра была права – недаром она перекрасила волосы. Прежняя неудовлетворенность собой вернулась, а вместе с ней явились и старые проблемы.
Разумеется, у нее нет никакого желания включать пожарную сигнализацию и с наследством она уже успела разделаться, но это еще не означает, будто подсознание не изобретет очередного способа отмочить что-нибудь этакое. Недаром у Молли было неприятное ощущение, словно ее снова затягивает омут, из которого она, казалось, выбралась навсегда.
Университетский психолог много лет назад сказал ей:
– В детстве вы верили, что можете заслужить любовь отца примерным поведением. Воображали, что если будете учиться на отлично, выполнять все писаные и неписаные правила, тогда он даст вам то, в чем нуждается каждый ребенок: похвалу, нежность и доброту. Но ваш отец оказался неспособным на такого рода любовь. Поэтому время от времени что-то в вас ломалось и вы совершали очередную проделку самого низкого, по вашим понятиям, толка. Вполне естественная реакция. Это помогло вам сохранить рассудок и цельность характера.
– Но это не объясняет того, что я натворила в высшей школе, – возразила тогда Молли. – Берт умер, и я жила с Фэб и Дэном. Оба любили меня. А как насчет украденного калькулятора?
– Может, вы хотели испытать любовь Фэб и Дэна?
Молли от неожиданности задохнулась:
– О чем вы?!
– Единственный способ убедиться в стойкости и неизменности их любви – совершить нечто ужасное и посмотреть, не отрекутся ли они от вас.
Они были рядом. Все время.
Так почему же все вернулось? Она больше не хочет никаких неприятностей и готова всю жизнь писать книги, наслаждаться обществом друзей, гулять с Ру, играть с племянницами и племянником. Но отчего, отчего не находит себе места? Стоит лишь взглянуть на омерзительно-красные волосы, чтобы понять: она на грани срыва.
Так что лучше пока спрятаться от греха подальше в Дор-Каунти на недельку-другую. Уж там она наверняка ни во что не впутается.
В это самое время Кевин Такер мирно спал и видел во сне катившийся по полю мяч. Разбудил его подозрительный шум. Кевин перевернулся на спину, застонал и попытался было сообразить, где находится, но бутылка шотландского виски, которую он успел уговорить перед сном, весьма эффективно отшибла память.
Он снова услышал звук, какое-то царапанье у двери, и в голове немного просветлело. Он в Дор-Каунти, штат Висконсин. На этой неделе у «Старз» нет игр, и Дэн шибанул его десятитысячным штрафом. Ко всему прочему сукин сын приказал ему отправиться в летний дом и оставаться там, пока не поумнеет.
Черт возьми, с его головой все в порядке! А вот о бешено дорогой и самой современной сигнализации Кэйлбоу этого не скажешь – кто-то пытается вломиться в дом, а она молчит.
Глава 2
Ну и что, если он самый крутой парень в вашей школе? Главное, как он с вами обращается.
Из статьи Молли Сомервиль для журнала «Чик»«Так ли уж трудно справиться с крутым»
Кевин вдруг сообразил, что в неравной борьбе с бутылкой виски совершенно позабыл включить сигнализацию. Что ж, может, это к лучшему – появился шанс немного развлечься.
Дом был темным и холодным. Кевин спустил ноги с дивана, наткнулся на журнальный столик, выругавшись, потер коленку и метнулся к двери. Что же у него за жизнь, если драка со взломщиком представляется самым интересным событием за неделю? Оставалось только надеяться, что ублюдок вооружен.
Он ловко обогнул горбатую тушу, которую посчитал креслом, наступил на что-то маленькое и жесткое, возможно, детальку конструктора «Лего», из тех, что разбросаны по полу. Никакого порядка, несмотря на то что дом большой и роскошный.
Дьявол, ну и темнотища!
Кевин стал красться в направлении скребущего звука, и едва сделал несколько шагов, как услышал щелчок. Дверь стала медленно открываться.
В предчувствии опасности он ощутил знакомое возбуждение, которое так любил, и, плавным движением распахнув дверь, схватил незваного гостя.
Парень, казалось, был не тяжелее мухи и потому сразу полетел на пол. Судя по пронзительному визгу, он к тому же был еще и голубым.
Но к несчастью, он захватил с собой пса. Большого пса, похоже.
У Кевина волосы встали дыбом от низкого, угрожающего, леденящего кровь рычания служебной собаки, готовой ценой собственной жизни защитить хозяина. Прежде чем он успел хоть что-то предпринять, острые зубы впились в его щиколотку. И тут наконец в игру вступили рефлексы, сделавшие Кевина легендой спорта. Одним броском он достиг выключателя – яркий свет залил прихожую, и Кевин с ужасом осознал: его атаковал не ротвейлер, отнюдь, и панические вопли издавал не мужчина.
– А, черт…
На полу, покрытом плитами, лежала маленькая орущая женщина с волосами цвета его «феррари». А его щиколотку заодно с любимыми джинсами с упоением уродовал крошечный серый…
У него не хватило духу даже мысленно произнести это слово.
Вещи незнакомки рассыпались еще в тот момент, когда он ее сцапал. Пытаясь стряхнуть подлого пса, Кевин успел заметить книги, рисовальные принадлежности, две коробки печенья «Наттер баттер» и шлепанцы в виде пушистых розовых кроликов.
Наконец ему удалось избавиться от захлебывавшегося лаем пуделя. Женщина встала, приняв боевую позу. Кевин открыл было рот, чтобы объясниться, но ее нога взлетела вверх и ударила его под коленку. И не успел он оглянуться, как оказался на полу.
– Пропади все пропадом! «Джайентс» потребовалось три периода, чтобы достать меня! – воскликнул он.
Женщина была в пальто, когда упала на пол, а между ним и холодными плитами был всего-навсего тонкий слой джинсовки.
Кевин поморщился и перевернулся на спину. Зверюга немедля вскочила ему на грудь, дыша в лицо и колотя по носу хвостиками голубой косыночки, повязанной на ее шее.
– Вы пытались убить меня! – негодующе завопила женщина.
– Я не нарочно, – оправдывался Кевин. Он явно встречал ее раньше, но под страхом смерти не смог бы сказать, где именно. – Нельзя ли отозвать вашего питбуля?
Испуг во взгляде незнакомки сменился яростью. Женщина стала удивительно похожа на своего пуделя.
– Иди сюда, Ру.
Животное рявкнуло напоследок и сползло с груди Кевина. И тут до него дошло. О черт, черт, черт!
– Вы… ээ… сестра Фэб? С вами все в порядке… – Кевин лихорадочно рылся в памяти, – мисс Сомервиль?
Поскольку именно он валялся на каменном полу, его бедро было ушиблено, а щиколотка прокушена, то этот вопрос казался ему верхом учтивости.
– Второй раз за два дня! – свирепо прошипела она.
– Я не помню…
– Второй раз! Ты что, совершенно спятил, глупый барсук? Крыша поехала? Или ты просто идиот?!
– Что касается меня… Кажется, вы назвали меня барсуком?
Молли кивнула:
– Болваном. Я назвала вас болваном.
– Тогда все улажено.
К сожалению, его неуклюжие попытки пошутить нимало ее не позабавили.
«Питбуль» ретировался к ногам хозяйки. Кевин с усилием оттолкнулся от холодной плиты и потер щиколотку, стараясь вспомнить все, что знал о сестрице своей нанимательницы. Кажется… Ну да, типичная интеллектуалка. Шибко ученая, одним словом. Синий чулок. Он встречал ее в офисе «Старз», всякий раз с очередной книгой. Но волосы тогда были другого цвета, это уж точно.
Невозможно поверить, что она – родственница Фэб, потому что красоткой ее не назовешь. Правда, и уродиной тоже. Так, ни рыба ни мясо. Совершенно ординарная личность. Вместо соблазнительных форм Фэб – сплошная равнина: ни груди, ни бедер, нет ни впечатляющей фигуры, ни роста. Маленькая, неприметная. В отличие от рта Фэб, словно созданного, чтобы шептать бесстыдные слова в темноте, эти губы, кажется, с утра до вечера шикают на людей, осмелившихся повысить голос в библиотечном зале.
Кевину не нужно было долго думать, чтобы понять: перед ним женщина именно того типа, который он терпеть не мог, – чересчур умная и неисправимо серьезная. И наверняка язык подвешен как надо: еще один козырь против нее. Но справедливости ради стоит выставить младшей сестренке высший балл за глаза. Просто класс! Цвет необычный, что-то среднее между синим и серым, и к тому же немного раскосые, что придает им неотразимо сексуальный вид. А брови вразлет! Правда, сейчас они почти сошлись, потому что она смотрит на него зверем. Черт возьми! Сестра Фэб! А он-то воображал, будто все плохое, что могло приключиться на этой неделе, уже позади и ждать новых сюрпризов не приходится!
– Так вы в порядке? – переспросил он.
Серая радужка налилась синевой летнего неба, прежде чем включилось штормовое предупреждение. Похоже, он ухитрился достать всех представителей правящего клана, исключая разве что детей. Редкий дар! Пожалуй, лучше загладить свой промах, прежде чем разразится буря. Рассчитывая на свое неотразимое обаяние, Кевин улыбнулся:
– Я не хотел вас пугать. Подумал, что это грабитель.
– Позвольте спросить, что вы здесь делаете?! – взвизгнула она, но уже за секунду до этого Кевин понял, что на сей раз обаяние подвело его.
– Дэн предложил мне пожить здесь несколько дней, – выдавил он мрачно, – обдумать, что да как. – И, немного помедлив, добавил: – В чем я совершенно не нуждаюсь.
Женщина раздраженно ударила по кнопкам выключателей, и два ряда бра осветили дальние углы.
В доме, сложенном из толстых бревен, было шесть спален. Потолок, взлетавший на высоту в два этажа, с темными перекрестьями балок, лишал его сходства с бревенчатыми хижинами первых поселенцев. Большие окна делали дерево органичной частью интерьера, а в огромном камине из необработанного камня, занимавшем почти всю дальнюю стену, можно было зажарить буйвола. Вся мебель была массивной, очень мягкой и удобной, рассчитанной на бесцеремонное обращение всех членов большой и шумной семьи. Широкая витая лестница вела на второй этаж и мансарду.
Кевин нагнулся и стал подбирать вещи Молли. Очередь дошла до розовых шлепанцев. Повертев их в руках, он с легкой ехидцей осведомился:
– Не боитесь носить эти штуки в охотничий сезон?
– Отдайте! – крикнула она, вырвав у него шлепанцы.
– Поверьте, я не собирался их надевать. Боюсь, это произвело бы нежелательное впечатление на товарищей по команде.
Но и эта шутка не заставила Молли улыбнуться.
– Недалеко отсюда есть гостиница. Думаю, вам будет несложно перебраться туда.
– Неужели хотите выкинуть меня на улицу в такой час? Кроме того, меня пригласили.
– Это мой дом, и не помню, чтобы я вас приглашала.
Она бросила пальто на диван и направилась в кухню. «Питбуль» презрительно оттопырил губу, хохолок на макушке встал дыбом. Убедившись, что Кевин оценил степень его негодования, пес засеменил за хозяйкой.
Кевин последовал за ними. Кухня была просторной и уютной, обставленной шкафчиками ручной работы; из окон открывался великолепный вид на озеро Мичиган. Младшая сестрица Фэб бросила свертки на пятиугольный стол, окруженный шестью табуретами.
Нужно отдать должное, вкус у нее есть. И одевается неплохо: узкие брючки цвета маренго и серый мешковатый свитер, напоминающий кольчугу. А с этими короткими пылающими волосами она похожа на Жанну д’Арк, взошедшую на костер. Одежда дорогая, но явно не новая, что весьма странно, если вспомнить о том, как ей удалось заполучить все денежки старого Берта Сомервиля. Впрочем, Кевин тоже не беден, но разбогател после того, как стал взрослым, приобрел немалый жизненный опыт и характер его полностью сформировался. По его наблюдениям, люди, родившиеся с золотой ложкой во рту, презирают тяжкий, упорный труд. Такова и сестра Фэб, надо полагать.
– Ээ… мисс Сомервиль… прежде чем вы вышвырнете меня… Кстати, я готов побиться об заклад, что Кэйлбоу понятия не имели о вашем приезде сюда – иначе объяснили бы, что место уже занято.
– Боюсь, у меня все же есть некоторые преимущества, – сухо процедила Молли и, швырнув печенье в ящик стола, с шумом его задвинула. Судя по виду, она была напряжена как натянутая струна и зла как фурия. – Вы ведь даже не помните моего имени, верно?
– Что вы, конечно, помню, – заверил Кевин, лихорадочно терзая мозг и не находя ответа.
– Нас знакомили не меньше трех раз.
– Это было совершенно не обязательно, поскольку у меня прекрасная память на имена.
– Только не на мое. Вы благополучно его забыли. Вернее, выбросили из головы, как только услышали.
– Вовсе нет.
Она испытующе уставилась на него, но Кевин привык и не к такому моральному давлению, поэтому без всякого труда выдержал презрительный взгляд.
– Я Дафна, – наконец произнесла она.
– Зачем говорить мне то, что я уже знаю! Вы со всеми так нетерпимы, Дафна?
Его собеседница поджала губы и что-то тихо пробормотала. Кевин мог поклясться, что опять услышал странное определение «барсук».
Ну разумеется, он даже имени ее не знает! Этого и следовало ожидать. Хороший урок!
«Поделом тебе», – подумала Молли, исподлобья глядя на опасного мужчину, внезапно оказавшегося совсем рядом. Нет, как ни крути, а нужно найти способ уберечься от воздействия его обаяния. Ну да, он в самом деле неотразим, кто бы спорил! Однако таких мужчин на свете сотни. Верно, не каждый может похвастаться редкостным сочетанием темных волос и ярко-зеленых глаз. И далеко не всякого природа наградила телом древнегреческого бога: стройным, подтянутым, мускулистым, но не громоздким. Тем не менее она не настолько глупа, чтобы потерять голову только потому, что с ней разговаривает обаятельный обладатель идеальной фигуры и смазливой физиономии.
Ах, кого она хочет обмануть? Глупа, конечно, глупа, полная идиотка! Достаточно вспомнить ее тайное, безумное, безнадежное влечение к этому человеку. Хорошо хоть, у нее хватает мужества признаться в собственной дурости!
Но присоединяться к толпе восторженных поклонниц этого человека она не собирается! На это у нее ума хватит. Ничего, она ему покажет! Она тоже умеет задрать нос и надменно цедить слова!
Молли спесиво вскинула подбородок.
– Вам все-таки придется уехать, Кен, – бросила она. – О, простите, я хотела сказать «Кевин». Вы ведь Кевин, верно?
Должно быть, она зашла слишком далеко – губы Кевина нервно дрогнули.
– Нас трижды знакомили. Думаю, было время запомнить.
– О, в клубе вечно толкутся футболисты! Вас так много, к тому же все на одно лицо.
Левая бровь Кевина вопросительно изогнулась.
Молли, похоже, добилась своего. Пожалуй, теперь можно проявить великодушие, но с оттенком снисходительной жалости – это окончательно добьет его.
– Так и быть, разрешаю вам остаться до утра, но я приехала сюда работать, так что будьте добры завтра же переехать в гостиницу.
Случайно выглянув в окно кухни, она увидела припаркованный у гаража «феррари».
Кевин подчеркнуто медленно опустился на табурет, очевидно, желая показать, что не собирается отступать с завоеванных позиций.
– И чем же вы занимаетесь? – покровительственно поинтересовался он, давая понять, что не верит, будто она способна на что-то серьезное.
– Je suis auteur [4].
– Писательница?
– Soy autora, – подтвердила она по-испански.
– Вам чем-то не нравится английский? Не поделитесь, по какой причине?
– Мне казалось, что иностранные языки вам привычнее, – пояснила она, неопределенно взмахнув рукой. – Что-то я читала насчет… – Стоп! Не пора ли остановиться? Кевин, конечно, не кладезь мудрости, но и кретином его не назовешь. Не слишком ли она зарвалась? Не стоит переходить границу… Но к несчастью, Молли завелась, и теперь ее несло: – Я почти уверена, что Ру уже выздоравливает. Небольшая проблема, знаете ли… теперь так много случаев бешенства… Это я к тому, что вам, наверное, стоит сделать несколько уколов, просто на всякий случай, чтобы не волноваться.
– Все еще злитесь, что принял вас за грабителя?
– Простите, не расслышала. Должно быть, сотрясение мозга при падении на пол.
– Я сказал, что прошу прощения.
– А, что-то в этом роде вы уже… – пробормотала Молли, отодвинув груду фломастеров, оставленных детьми на тумбе.
– Пойду, пожалуй, спать, – решил Кевин и, поднявшись, шагнул было к двери, но тут же обернулся и с любопытством уставился на ее полыхающие волосы. – Скажите честно, вы поставили на какую-то команду и проиграли?
– Спокойной ночи, Керк.
Только войдя в спальню, Молли сообразила, что ей не хватает воздуха. Причина была очевидна: лишь тонкая перегородка отделяла ее от комнаты для гостей, где сейчас мирно храпел Кевин. Кожа зудела, а руки так и тянулись к ножницам, хотя, честно говоря, стричь было уже почти нечего. Может, и следовало бы снова вернуть волосам их естественный цвет, но Молли не хотела доставить ему такое удовольствие.
Господи, она приехала сюда спрятаться от мира, зализать раны, а не спать рядом с логовом льва!
Молли схватила вещи и, позвав Ру, двинулась в большую угловую комнату, где обычно ночевали девочки. Первое, что она сделала, – заперла замок. На большее сил не хватило. Ноги едва держали ее.
Молли прислонилась к дверному косяку и попыталась успокоиться, бессознательно оглядывая скошенный потолок и широкие уютные подоконники, на которых так приятно мечтать днем. Две стены были расписаны видами Соловьиного Леса – это сделала она, пока остальные члены семьи путались под ногами и мешали. Ничего, здесь она в безопасности, а завтра утром он уберется.
Но заснуть Молли не смогла. Почему она, как обычно, не предупредила Фэб, что поедет сюда? Да потому, что не желала слушать нотации по поводу волос и предостережения относительно грядущих неприятностей.
Молли ворочалась с боку на бок, сбивая простыню, то и дело смотрела на часы. Наконец сдавшись, она включила свет, чтобы сделать наброски для новой книги. Обычно вой зимнего ветра, бьющего в окна бревенчатого дома, успокаивал ее, но сейчас словно подстрекал скинуть одежду и закружиться по комнате, сбросить обличье скромной приличной девушки и превратиться в буйную и неукротимую дикарку.
Молли стянула с себя одеяло и встала с кровати. В комнате было холодно, но она раскраснелась от внутреннего жара и горела как в лихорадке. Хорошо бы сейчас очутиться дома!
Ру чуть приоткрыл глаз, сонно посмотрел на хозяйку и, убедившись, что все в порядке, снова засопел. Молли прошлепала к ближайшему окну, под которым стояла мягкая банкетка. Стекла уже затянуло длинными ледяными перьями, и тонкие снежные ленты плясали между деревьями. Молли честно старалась полюбоваться красотой ночной метели, но перед глазами стоял Кевин Такер. При одной мысли о нем набухшие груди пульсировали, а по спине пробегал озноб. До чего же все это унизительно! Она умная, талантливая женщина – и несмотря на все усилия, одержима им, как сексуально озабоченная фанатка.
Может, это извращенная форма развития личности? Хорошо еще, что она помешалась на сексе, а не на Великой Страсти, которую ей никогда не доведется испытать. Впрочем, страсть куда безопаснее. Что ни говори, а Дэн спас жизнь Фэб! Ну разве не романтично? Недаром и Молли преисполнилась несбыточных надежд!
Пришлось оставить Великую Страсть и вернуться к сексу. Интересно, Кевин во время этого объясняется по-английски или запасся для подобных случаев двумя-тремя расхожими фразами на других языках?
Молли со стоном зарылась лицом в подушку.
Наконец сон сморил ее. Всего на несколько часов. Серый холодный рассвет вполз в окна. Выглянув во двор, Молли увидела, что «феррари» исчез. Вот и прекрасно!
Она прогулялась с Ру, приняла душ и, вытираясь, заставила себя промурлыкать куплеты Винни-Пуха. Но к тому времени, как натянула поношенные серые брючки и свитер фирмы «Дольче и Габбана», купленный еще до расставания с наследством, Молли поняла: все попытки казаться счастливой позорно провалились.
Да что это с ней? У нее чудесная, можно сказать, идеально устроенная жизнь. Здоровье, прекрасная работа, хорошие друзья, потрясающая семья, редкостный песик. И хотя она почти разорена, это значения не имеет, потому что мансарда стоит тех денег, что заплачены за нее. Чего еще желать? Совершенно нечего, тем более что Кевин Такер наконец уехал!
Ненавидя собственную хандру, морщась от брезгливости при мысли о своем безволии, Молли сунула ноги в розовые шлепанцы, подаренные близняшками на день рождения, и поплелась на кухню. Кроличьи головки на носках весело кивали в такт каждому шагу. Ладно, хватит ныть! Быстрый завтрак – и за работу. Вчера она не успела заехать в бакалею, так что придется обойтись старыми запасами.
Вынув из серванта упаковку «Дэнпоп тартс», она сунула их в тостер, но тут Ру встрепенулся и оглушительно залаял. Молли едва успела выпрямиться, как задняя дверь открылась и вошел Кевин с охапкой ярких пакетов. Ее идиотское сердце пропустило удар.
Ру зарычал, но Кевин даже ухом не повел.
– Привет, Дафна!
Безрассудная радость мгновенно сменилась раздражением. Слайтерин!
Кевин бросил пакеты на стол.
– Еды почти не осталось.
– Какая вам разница? Вы ведь все равно уезжаете, неужели забыли? – напомнила она и повторила фразу по-французски, с наслаждением заметив, что он раздраженно морщится.
– Ошибаетесь, – буркнул Кевин, отвернув колпачок бутылки с молоком с таким видом, что сразу стало ясно, чью шею он представляет на месте бутылки. – Я не собираюсь еще больше злить Дэна, так что придется удалиться вам.
Именно это ей и стоило бы сделать. Но уступить? Сдаться на милость победителя? Ни за что!
Нехарактерная для Молли стервозность взяла верх, и она мгновенно выпустила коготки.
– Не дождетесь! Конечно, спортсмену трудно понять, что для работы необходимы покой и тишина, поскольку в отличие от некоторых мне приходится много думать. Вам, разумеется, подобные тонкости недоступны…
Кевин определенно понял, что его пытаются оскорбить, но виду не подал.
– Я остаюсь, – коротко бросил он.
– Я тоже, – не менее упрямо ответила она.
Судя по лицу, его так и подмывало вышвырнуть ее. Ничего, руки коротки. Она все-таки сестра босса!
Кевин долго, старательно лил молоко в стакан, прежде чем присесть на тумбу.
– Дом достаточно велик для нас обоих. Поделим территорию.
Она уже открыла рот, чтобы возразить, сказать, что лучше уберется отсюда, но что-то ее остановило. Может, это не такая уж плохая идея? Самый быстрый способ справиться с собственным безумием – обнаружить под маской неотразимого красавчика мерзкого Слайтерина. В конце концов, она никогда не сталкивалась с реальным Кевином. Да и откуда ей знать его? Они даже не разговаривали. Может, ее привлекала яркая картинка: великолепное тело, чувственные глаза, тигриная походка?
Молли молча наблюдала, как он пьет молоко. Отрыжка. Всего один раз – и с иллюзиями покончено. Что может быть противнее, чем мужчина, рыгающий после еды… или чавкающий за столом?… А как насчет жлобов, которые пытаются завлечь женщину, помахивая толстой пачкой баксов, стянутой аляповатым зажимом?
Может, он носит золотую цепочку? Или помешан на оружии? А вдруг коверкает слова? Молли содрогнулась.
Ему наверняка далеко до Дэна Кэйлбоу. Да-да, на пути к совершенству Кевина Такера подстерегает миллион ловушек, в какую-то он обязательно попадет! И поделом вам, мистер Такер! Одна отрыжка… едва заметный золотистый отблеск на этой потрясающей шее… или еще что-то в этом роде – и…
Молли поймала себя на том, что улыбается.
– Так и быть, оставайтесь.
– Спасибо, Дафна.
Он допил молоко, но не рыгнул. Молли прищурилась, напомнив себе, что, пока он называет ее Дафной, она почти неуязвима.
Отыскав свой портативный компьютер, она отнесла его в мансарду и поставила на письменный стол рядом с альбомом для рисования. Поработает либо над «Дафной», либо над новой статьей «Петтинг и осторожность: далеко ли позволишь себе зайти?».
Очень далеко.
Наверное, думать в такую минуту о сексе неуместно. Даже о его подростковой разновидности.
Снизу донесся рев болельщиков. Очевидно, Кевин привез с собой запись матча и решил разобрать игру. Интересно, открывал ли он в своей жизни книгу, смотрел хоть один приличный фильм и вообще думал ли о чем-то, не имеющем отношения к футболу?
Ладно, это не ее дело. Пора за работу.
Молли поставила ногу на спину Ру и залюбовалась гневными волнами в белых кружевных чепчиках, тревоживших серую ледяную поверхность озера Мичиган. Может, Дафна, вернувшись к себе, увидит темные окна, а когда переступит порог, откуда-то выскочит Бенни, и…
О нет, не стоит портить детские сказки эпизодами из собственной жизни!
Ладно, значит…
Молли открыла альбом. Дафна наверняка захочет надеть маску, в которой встречала Хэллоуин, и напугать…
Нет, это уже было в «Дафна сажает тыквы».
Кажется, пришло время позвонить подруге.
Молли подняла трубку и набрала номер Джанин Стивенс, одной из близких приятельниц и собрата по перу. Хотя Джанин писала для подростков, они придерживались одинаковых взглядов на литературу и частенько подкидывали друг другу идеи.
– Слава Богу, это ты! – воскликнула Джанин. – Я все утро пыталась до тебя дозвониться!
– Что стряслось?
– Представляешь, какая-то лохматая мымра из «ЗДЗА» дорвалась до микрофона и заняла едва ли не половину времени в сегодняшних новостях! Рвала, метала и захлебывалась слюной, убеждая несчастных слушателей, что нынешние детские книги – тайное орудие гомосексуалистов и их чтение ведет прямым путем к разврату и пороку.
– Ну и пусть себе разоряется, нам какое дело?
– Молли, она потрясала экземпляром «Я так тоскую по тебе»! Твердила, будто это яркий пример той пакости, которая толкает детей в болото извращения.
– О, Джанин, это ужасно!
Тринадцатилетняя героиня романа «Я так тоскую по тебе» пыталась осмыслить причину травли ее талантливого старшего брата, которого сверстники считали голубым. Тонкая, умная, прекрасно написанная книга…
Джанин всхлипнула и шумно высморкалась.
– Утром позвонила издатель. Сказала, что они решили подождать, пока уляжется шум, и отложить выпуск моей новой книги на год!
– Но ты закончила ее почти год назад!
– А им плевать! Поверить не могу! Роман только-только начал расходиться! Теперь обо мне все забудут!
Молли как могла утешила подругу. Повесив трубку, она решила что «ЗДЗА» – более страшное зло для общества, чем любая порнография.
Снизу донеслись шаги, и она сообразила, что свистков и шума голосов больше не слышно. Должно быть, запись игры закончилась. Что ж, по крайней мере беседа с Джанин отвлекла ее от мыслей о Кевине.
– Эй, Дафна! – прозвучал низкий мужской голос. – Не знаете, тут поблизости нет аэродрома?
– Аэродрома? Есть. В Стержн-Бэй… и… Что?! – Она резко вскинула голову. – Аэродром?! – Вскочив, Молли бросилась к лестнице. – Опять затяжные прыжки с парашютом?!
Кевин, задрав голову, оценивающе посмотрел на нее. Даже такой, небритый, взъерошенный, с руками в карманах, он выглядел божественно.
Ну пожалуйста, рыгни!
– Зачем мне прыжки? – мягко поинтересовался он. – Дэн просил меня воздержаться от них.
– Можно подумать, это вас остановит!
Бенни продолжал нажимать на педали своего горного велосипеда, не замечая ни дождя, упорно поливавшего Соловьиный Лес, ни большой лужи впереди.
Молли слетела по ступенькам, отлично сознавая, что лучше бы ей не приближаться к Кевину.
– Не делайте этого! Всю ночь мела метель, а ветер до сих пор не улегся.
– Вы меня искушаете.
– Просто пытаюсь объяснить, как это опасно!
– Опасность – вдохновительница всех авантюр! Ради этого стоит рискнуть.
– Ни один самолет не поднимется в такую погоду!
Может, это и верно, только не для людей, подобных Кевину, которые способны убедить кого угодно и в чем угодно.
– Думаю, с этим трудностей не будет. Если, разумеется, я все же захочу прыгнуть.
– А я позвоню Дэну, – пригрозила Молли. – Ему наверняка будет интересно услышать, как тяжело вы переживаете наказание.
– Я уже боюсь, – ехидно протянул Кевин. – Готов поклясться, в школе вы были одной из тех прилипал, которые всегда доносили учителям о проделках мальчишек.
– Я пошла в школу в пятнадцать, поэтому упустила массу подобных возможностей!
– Ну да, совсем забыл, что вы из богатеньких.
– Богатое, избалованное и к тому же изнеженное существо, – подтвердила она. – А как насчет вас?
Возможно, если отвлечь его, он забудет о прыжках?
Читать бесплатно другие книги:
