Ричард Длинные Руки. В западне

Глава 3

Я сделал небрежное движение кончиками пальцев, он тут же отступил, помахал в обратном порядке несуществующей шляпой над выставленной ногой, отступил еще раз, снова взмахнул так, что я почти увидел, как пышные перья обметают несуществующую пыль с блестящего кончика туфли.

Смотреть вслед я не стал, недостойно деятеля такого крупного масштаба, каким я должен выглядеть, отступил по пандусу и стал ждать, как пойдет дальше.

Сердце стучит часто, с императорами разговаривать еще не доводилось, а мой опыт не годится, я все еще больше полевой вождь, чем император.

Тяжелые першероны помчали карету лорд-канцлера так, что возница уперся ногами в передок, унимая прыть. На большой скорости ворвались в середину тесного отряда, там коней перехватили, Айфорс Молер, лорд-канцлер и доверенное лицо, торопливо покинул карету и бросился к той, что с императорским гербом.

Я терпеливо ждал, пока он доложит и выскажет свои мудрые советы, как говорить и вести себя с этим варваром. Наконец могучие кони императорской кареты наклонились вперед, упираясь всеми четырьмя в землю, и тяжело потащили это покрытое золотом сооружение, да еще и с крупными накладными гербами из золота.

Приблизившись к тому месту, где карету покидал лорд-канцлер, кони с храпом облегчения остановились, а лакеи, соскочив с запяток, поставили на землю оббитую красным бархатом скамеечку.

Из темного входа показалась массивная голова в огромных серых локонах, а когда обладатель парика выпрямился, стало видно, что свисающие уши достигают пояса, а на спине наверняка до поясницы.

За моей спиной Карл-Антон прошептал:

– Да, по всем признакам это и есть сам император… Ваше величество, не забывайте, вы тоже император!

– Ох, – сказал я, – буду стараться.

Хозяин кареты постоял на ступеньке несколько мгновений, затем достаточно легко спустился на землю, блистающий и яркий, весь в золоте камзола из оранжевой парчи и в широких лентах золотого шитья, красных и ярко-синих, совсем не старый мужчина, крупный и величавый, даже на таком расстоянии на меня повеяло имперской властностью.

Сойдя на землю, прямой и с высоко поднятой головой, направился в сторону трапа. Ни тени страха или замешательства на его лице, надменном и полном вельможного высокомерия, на трость не опирается, а демонстрирует ее красоту, а также величавость императорской осанки.

Признаков немощи не видно, во всяком случае с трапа Маркуса. При всей крупности фигуры лицо достаточно сухощавое, выступающие скулы, прямой нос, подбородок слегка выдвинут, под носом тонкая полоска усов с загнутыми кверху кончиками, что придают молодецкий вид. Лицо и общий облик создают впечатление предельной державности, перед которой державность его лорд-канцлера смотрится провинциальной.

Правда, под глазами по два яруса мешков в мелкую сеточку, но в остальном лицо почти моложаво и в самом деле исполнено силы.

Он всматривался в мое лицо так же внимательно, я старался держаться с должной невозмутимостью. Шаги его все замедлялись, наконец он остановился и вперил в меня требовательный взгляд.

Я спустился по трапу, он у меня настоящий императорский, даже в красном бархате, а внизу произнес без поклона:

– Приветствую вас, ваше величество.

Вблизи его лицо все же выдает человека очень немолодого, даже пожилого, но не старого, морщинки мелкие, глаза внимательные, страха в них нет, только изумление.

– Доблестный сэр, – произнес он, всматриваясь в меня пристально, – гонец рассказывал чересчур сбивчиво… Кто вы?

– Ричард Длинные Руки, – назвался я. – Тот, которому вы пригрозили, что если не явлюсь немедленно, то в мои земли тут же вторгнутся ваши войска.

Он пробормотал в замешательстве:

– Ричард Длинные Руки?.. Я представлял вас намного старше…

– Я и есть намного старше, – ответил я небрежно. – Молод годами, но старые книги читал. Надеюсь, я вовремя, ваше величество? Ваши войска еще не на пути к моей империи?

– Империи? – переспросил он.

– Вы пожаловали мне титул принца императорской мантии, – напомнил я. – Но пробыл я им недолго… Даже не помню, дни или часы. Как-то императором для встречи с вами сподручнее, вам не кажется?

Он покосился на чудовищный диск зловеще-багрового цвета, таким нависающий над головами Маркус видится с нашей позиции, заметно побледнел.

– А что…

– Это мое, – ответил я небрежно. – Да, вы угадали. Явились тут какие-то к нам на Север. Пришлось их в землю по ноздри, а Багровая Звезда понравилась, взял себе. По одному моему слову уничтожит хоть город, хоть королевство или империю, хоть весь этот континент.

Он промолчал, понял, наверняка прикинул, как с нами справиться, он же на своей земле, под рукой бесчисленные армии, однако я не случайно как бы вскользь обмолвился, что любую армию легко уничтожить с высоты Багровой Звезды, и вообще все то, что делали филигоны, можем сделать и мы.

– Ваше величество, – сказал я, – Ричард Длинные Руки к вашим услугам. Вы потребовали, чтобы я немедленно прибыл. Не просто велели явиться, но еще и пригрозили прислать через океан огромное войско, которое все у нас сотрет в пыль, хотя точную формулировку не помню. Но угрозы были. Так что я вот здесь и сейчас. Перед вашими грозными очами.

Он вымученно улыбнулся.

– Никогда они у меня не были грозными. Меня вообще считают слабым императором. А насчет угроз… вы же понимаете… я император, за мной тысячи глаз… И тысячи ушей ловят каждое мое слово.

– И все же, – сказал я все еще учтиво, – ваше величество, что скажете?

Он выдержал надлежащую паузу, то ли этикет, то ли искал слова, здесь же без советников, наконец сказал примирительно:

– Вы на таком уровне не можете не быть политиком. Понимаете, что не все, что говорится громко, верно. Важнее то, что говорится шепотом. А то и вовсе умалчиваемое.

Голос его звучал негромко, даже приглушенно, хотя его свита осталась далеко за пределами слышимости.

– А что говорится шепотом?

– Что я в самом деле, – произнес он медленно, – заинтересовался вами.

Я произнес с долей сарказма:

– У вас настолько хорошо работает разведка на Севере?.. Ладно, это риторический вопрос. Во всяком случае, вы появились из пещеры явно без желания вести диалог.

Он вздохнул, лицо омрачилось. Я ждал, он произнес ровным голосом:

– Сожалею, что началось с некоторого… недоразумения.

Я ответил сухо:

– Достаточно заметного.

– Сожалею, – повторил он, – но я не мог иначе. Даже императоры вынуждены делать то, что положено. Это мои земли, я не мог допустить, чтобы меня останавливали или контролировали. Никто из могущественных лордов, сопровождающих меня, этого бы не принял. А такое чревато для династии.

– Могущественные лорды, – повторил я с неохотой, – да, везде эти лорды, влияющие, а то и вовсе определяющие политику и вообще все на свете… Но, ваше величество, вы предпочитаете потерять много, даже очень много, или… все?.. Простите за риторический вопрос, но моя реакция на вашу реакцию… была достаточно прозрачной.

Его лицо слегка омрачилось, то ли в самом деле, то ли сделал вид, даже чуть повел плечами.

– Да, это… впечатлило. Погибла почти вся моя элитная гвардия. Это серьезный удар по моей репутации.

– Новую дорогу, – поинтересовался я, – думаете прокладывать вдоль стены? Полагаю, ущелье лучше все-таки засыпать. Неприятные воспоминания нужно хоронить… поглубже.

Он взглянул пытливо.

– Полагаете, получится?

Я пожал плечами.

– Мне, как и вам, конфронтация ни к чему. Для успокоения ваших лордов можете сообщить, что вы император, а я ваш вассал.

Лицо его не изменилось, а в голосе прозвучала еще большая настороженность:

– А в реальности?

– Давайте откровенно, – предложил я, – нас никто не подслушивает, надеюсь. В реальности кто с моей нынешней мощью смирится с ролью смиренного вассала? В то же время и ваш вассалитет мне как-то ни к чему. Мои некоторые интересы сейчас, волей случая и неумного желания Скагеррака к захватам, лежат в Клонзейде… Но и там я не знаю пока, что делать, хотя делать обязан. Вроде бы весьма обязан в силу некоторых нравственных императив.

Он сказал осторожно:

– Сэр Ричард, но формально вы все еще мой вассал. Простите, но в империи вас воспринимают именно так.

– В империи обо мне вряд ли слыхали, – уточнил я, – а при дворе уже знают, кто прибыл на Звезде Смерти и отменил катастрофу. Скромно говоря, спас мир. Пока вы прятались в пещерах, при вашем дворе кое-что произошло. Впрочем, я вообще-то помню, что да, принц императорской мантии. Хотя мне по барабану, ваше величество. Как и то, что я и сам император.

Он взглянул с тревогой.

– Сэр Ричард?

– Сейчас я выше, – напомнил я, – чем император.

Он пояснил почти виноватым голосом:

– Придворным это не просто понять. Мы живем в строго определенном мире, где все ожидают, что будете относиться к своему сюзерену с надлежащим почтением. Мир держится на традициях, вырабатываемых тысячелетиями.

Я развел руками.

– Скажите, в чем нарушил протокол, и сразу принесу извинения. Вы от меня потребовали, чтобы явился перед ваши очи, и я вот сразу, моментально даже… Выполнил ваш приказ! Или вы знали, что не стану тратить время на долгий и опасный путь через океан, полный чудовищ, бурь и непонятных явлений?

– Я верил в вас, – ответил он уклончиво.

– Ваше величество, – продолжал я, – я знаю десятки примеров, когда вассалы становились могущественнее своих же королей, но по всем законам и нормам права продолжали считаться вассалами.

Он бросил взгляд по сторонам, я насторожился, однако он сказал просительным голосом:

– Если не можем продолжить разговор в этой… Багровой Звезде, то, может быть, в моей карете?.. Не люблю вот так на виду. В моей свите есть люди, умеющие читать по губам.

– Понятно, – сказал я, – почему к ним спиной. В карете точно не услышат?

– Салон защищен, – ответил он и взглянул остро. – У вас не так?.. Видите, выдаю вам наши тайны, как знак, что ничего не замышляю.

– Можно выдать одну, – напомнил я, – чтобы надежнее спрятать три. Но вы меня как бы убедили.

Мы синхронно, плечо к плечу, направились к его карете. Я слышал, как за спиной трап стремительно втянулся в зев Маркуса.

Багровая тень под нашими ногами резко сдвинулась, это Маркус поднялся на полмили и завис там, огромный и страшный.

Возница замер, простая душа, не скрывает, что всего трясет при виде приближающегося властелина Звезды Смерти. Я остановился у распахнутой двери, позволяя императору подняться в карету первым, как ее хозяина и как человека, который вдвое старше меня, и плевать, как это истолкует наблюдающая издали свита.

В салоне все кричит о безумной роскоши, однако уютно, продумано, явно такие кареты выпускают с полтыщи, а то и тыщу лет, каждая мелочь не только шедевр художественности, но и удобств.

Два сиденья лицом по ходу, два напротив, император опустился первым в правое по ходу, я сел к нему лицом.

Он сказал с некоторым облегчением:

– Здесь нас точно никто не услышит.

– Ткань? – спросил я с видом знатока.

– И весь материал, – согласился он. – Сэр Ричард, я с вами знаком уже несколько лет… особенно по докладам известной вам Бабетты…

– Помню, – ответил я, – как она?

– Вся в делах, – сообщил он, – но о вас уже услышала. Говорит, ожидала нечто подобное… Сэр Ричард, обстоятельства вашего появления здесь очень необычны и, как вижу, меняют всю расстановку сил. Это очень тревожно и опасно. Могу я спросить, что собираетесь делать на Юге?.. Кстати, как мне к вам обращаться? Я не хотел бы хоть в чем-то проявить бестактность…

– На принципах равенства, – ответил я, – потому лучше нам остановиться на титуле «ваше величество». А на людях можно и «ваше высочество», уверяю вас, я не чувствую ущемления достоинства, зато чувствую себя моложе и вроде бы, как малолетний принц, ни за что пока не отвечаю.

Он поклонился.

– Ваше величество…

В его сдержанном голосе я все же уловил облегчение, победитель обычно старается демонстрировать доминантность в каждом слове и жесте.

– Кстати, – сказал я, а в голове мелькнуло, щас вот так и скажу, что планирую делать на Юге, но произнес предельно вежливо: – Ваше величество, со всех сторон сыпались предложения завалить вашу шахту глыбами. Да-да, чтобы вы там все… остались. Нет человека – нет проблемы. Наверное, не удивитесь, что больше всего таких предложений поступало от ваших подданных?

Он отвел взгляд в сторону, я сам чувствовал неловкость, разговаривая в таком тоне с человеком, явно более утонченным, чем я, но положение обязывает, нужна ясность в отношениях, и я продолжал смотреть неумолимо, как и должен смотреть диктатор, олицетворяющий нужды населения и озабоченный необходимостью подъема сельского хозяйства.

– Это неприятно, – проговорил он тусклым голосом, – очень неприятно, но в какой-то мере ожидаемо. Я надеялся, что поймут необходимость того, что и как было сделано… Все обсуждалось заранее и достаточно широко в обществе… и все понимали, что остальные варианты хуже.

– Понимали, – согласился я, – но видели несправедливость.

– Несправедливость ситуации, – проговорил он осторожно, – но решение спасти часть скота и запасы зерна были оправданны. Да, были голоса насчет взять в пещеры на несколько сот человек больше. Однако чем бы питались, поднявшись в разоренный мир? От голода умерли бы все, кому удалось бы выбраться.

– Жестокое решение, – согласился я, – но имеем то, что имеем. Я вынужден вести дело с позиции силы.

Он сказал со вздохом:

– Все решаете вы.

– Нюансы решения зависят от вас, – заметил я с неумолимостью.

Он развел руками.

– Понятно, я принимаю все ваши условия. Иначе всех ждет смерть, не так ли?.. Хотя понимаю, что скажете.

Я взглянул ему в глаза.

– Вы правы, люди северной империи предпочли бы смерть, чем подобные… условия. Но это так, к слову. Иллюстрация, с кем имеете дело. У вас другой народ, другая культура, другие ценности. Потому вашу позицию принимаю без осуждения, даже с пониманием.

Он чуть наклонил голову.

– Слушаю ваши условия.

– Ваша империя, – сказал я, – принимает протекторат Клонзейда. Да-да, чего та империя и добивалась по ряду причин, очень важных для их империи. Но Клонзейд нуждается в выходе к морю, потому ваша империя уступает ей королевство Гессен.

Он молчал, но я видел на его лице тщательно скрываемое облегчение. Империя цела, уже счастье, а что трон останется за ним – вовсе неожиданный дар. Потому потеря одного из восемнадцати королевств весьма прискорбно, однако совсем не смотрится невосполнимой потерей.

– Когда его величество император Скагеррак примет от меня королевство Гессен?

– Какой Скагеррак? – спросил я.

Глава 4

Он некоторое время смотрел на меня в упор молча, подозревая какой-то злой розыгрыш, победитель не может не покуражиться, это в крови у мужчин. По сути что-то близкое есть, хотя вообще-то не злое, просто оттягиваю его момент имперского триумфа, слишком уж большой делаю подарок.

Я сказал ровным голосом, тщательно сдерживая торжество:

– Как ваш вассал, так можете объявить вашему двору, на которого полагаетесь всецело, я сразу же взялся решать некоторые ваши проблемы. Имперские, не личные. Без вашего разрешения, но уверен, не будете против. Еще как не будете. Для начала освободил из заложников вашу внучку, хотя это вроде бы и личное, но все-таки имперское… Не благодарите, все было слишком просто. Стража разбежалась, охраны не было.

Его лицо впервые чуть дрогнуло.

– Клариссия?.. Каким образом?

– Ее зовут Клариссия? – переспросил я. – Красивое имя. Впрочем, девочка тоже… Кстати, империя Клонзейд больше не угроза. Я вообще-то миротворец, хотя это звучит странновато в отношении человека, у которого меч в руке бывает чаще, чем столовый нож.

Он пробормотал в радостном изумлении и все еще в понятном недоверии:

– Это просто… даже не нахожу слов… Но… почему империя Клонзейд больше не угроза? Что случилось?.. И, простите, все-таки не поверю, что вдруг в самом деле решили в чем-то помочь.

– И правильно сделаете, – согласился я.

– Тогда в чем дело?

– Император Скагеррак, – сообщил я, – допустил ошибку. Потребовал у вас королевство Гессен… Не так ли?

Он поморщился.

– Не так, конечно…

– Ясно, – согласился я. – Не в такой прямой и оскорбительной форме. Дипломатия на марше, знаем, проходили. Но если и не все королевство в полной мере, но все же должно перейти под его влияние. А еще лучше под управление.

Он остро взглянул исподлобья.

– И почему, как вы полагаете?

– Император Скагеррак, – сказал я, – человек весьма энергичный и рисковый. Ему не сидится в пределах… Кому не хотелось бы экспансии?.. Ах да, вам не хочется, вы за стабильность… Так вот королевство Гессен возжелалось Скагерраку из-за крохотной полоски на берегу моря… На суше он скован границами, гарантом которых выступают Великие Маги, а море дает соблазнительную возможность беспредельной экспансии.

Он наклонил голову.

– Как вы узнали?

– Узнал, – ответил я туманно. – У вас свои возможности, у меня свои.

– Но все же…

Я пояснил:

– Все просто, Скагеррак задел мои шкурные интересы. Дело в том, что та полоска на берегу, называемая маркизатом Черро, принадлежит мне. А я в этот маркизат вложил столько усилий, хитрости, выдумки, моего вдохновенного гения… Вообще я был в ударе. Потому Черро мне дорог как песня моего детства!.. Хотя это было недавно, но императорская мантия быстро старит.

Он продолжал изучать меня острым взглядом исподлобья.

– Вот оно что…

– Да, – подтвердил я. – Вряд ли знаете все эти мелочи, но тот край был полностью пиратским, а короли Гессена сделать с ними ничего не могли.

– Знаю, – обронил он.

– А-а, тогда еще проще!.. Тамошние пираты приняли мой вариант перехода на легальную основу. В смысле, все награбленное вложили в инфраструктуру маркизата. Началось бурное строительство порта, заложили несколько кораблей, учредили выборную власть, меня даже выбрали королем, я согласился, но вскоре ушел… гм… на северный континент, а вместо меня остались как бы править две мои жены.

Он взглянул с любопытством.

– Две? Жены?.. такую деталь в рапорте упустили.

Я ответил с некоторой неловкостью:

– Когда государство строишь с чистого листа, можно закладывать основы любой формы правления. А при тех свободных нравах, что царили в маркизате… в общем, само как-то получилось. Я не охоч до женщин… в той мере, конечно, чтобы могли как-то влиять на мою деятельность, но когда само, то пусть. Я принимаю это, как смену погоды. Солнце, дождь или злой ветер, а работать все равно нужно. Потому Скагеррак маркизат не получит. Думаю, это устроит и ваше величество.

Он сдержанно улыбнулся.

– Еще как устроит. Я у вас в долгу. Но планируете ли вы и дальше…

– Пока умолчу о планах, – сообщил я. – Скажу главное, ваше величество. На ваш трон не посягаю. Это же главное?.. Даже на трон империи Клонзейд не посягаю, хотя там могут быть варианты. На этом, думаю, наш разговор можно закончить, а то ваши люди уже начинают втихую двигаться в эту сторону. То ли за вас беспокоятся, то ли что-то съели. В общем, мою армию в вашей империи рассматривайте как дружественную, что явилась на помощь. В вашу юрисдикцию не входит, что понятно, потому сдержите своих лордов от недружественных шагов. Если что сделают моим людям, я вмешаюсь лично!

– Я позабочусь сам, – пообещал он с торопливостью. – А что насчет нашего общения на людях? Ведь такие случаи будут? Нам еще нужно многие вопросы утрясти подробнее.

Я поднялся и, взявшись за ручку дверцы, сказал небрежным тоном:

– У меня люди Севера, этикета не знают, сообщите всем. Это их извиняет и даже оправдывает.

Он сказал быстро:

– Вы в самом деле спасаете нас…

– Кстати, – сказал я, – я из брошенных вами людей привлек на работу ряд ваших чиновников. Постарайтесь, чтобы к ним не было никаких репрессий.

Он воскликнул:

– Да я осыплю их наградами!

Когда распахнул дверь в солнечный мир, за спиной услышал вздох облегчения, все-таки в таком обществе важные вопросы жить или умереть стоят на одной доске с правилами придворного этикета.

Конная охрана, что в самом деле приблизилась и стоит уже в пяти шагах от кареты, поспешно подала коней в стороны. Смотрят со страхом и ненавистью, но это тот страх, что не помешает броситься на меня с оружием в руках.

Я повернулся и сказал в глубину салона:

– Пусть мне подготовят апартаменты. Я прибуду через пару дней. Тогда и перетрем кое-какие вопросы насчет будущего… Маркус, пандус!

Багровый трап, покрытый красным бархатом высшего качества, не отличишь от настоящего, выдвинулся из багрового днища и со стуком ударился толстым краем в землю прямо перед каретой.

Император все же выглянул, но успел только увидеть, как меня на трапе стремительно внесло в зловеще разомкнувшуюся щель в корпусе чудовищно огромной Багровой Звезды Зла.

Как только за моей спиной диафрагма сомкнулась, я сказал быстро:

– Маркус, вверх!

Зелень за окнами моментально сменилась голубизной, я перевел дух, а из тоннеля поспешно выступил Карл-Антон.

– Как прошло?..

– Почти договорились, – ответил я с облегчением. – В карете он был откровеннее. А вы смотритесь уже неплохо. И даже лицо округлилось… Мне бы так!

Он коротко усмехнулся.

– В нашем мире восстанавливаться как можно быстрее просто необходимо. Вопрос жизни и смерти.

– У вас получается прекрасно, – сказал я. – В общем, можно обратно в Клонзейд…

– Разве?

– А что мешает?

– Возникнет впечатление, – пояснил он, – что вы с появлением настоящего императора исчезли, как дым. Надо пробыть во дворце хотя бы сутки, показывая, что и вы здесь, несмотря на возвращение императора, не последний человек.

– Деликатный вопрос, – признал я. – Как не задевая гордости императора… гм… вообще-то я, как чуял, успел сориентироваться. Сказал ему, чтобы для меня подготовили апартаменты. Через пару дней нанесу визит…

Он воскликнул:

– Так и сказали? Прекрасно. По размеру апартаментов будет видно, как относятся к вам. В королевских дворцах все строго регламентировано, а в императорском вообще…

– Да, – согласился я, – вы правы. Лучше все-таки застолбить свое присутствие. Я запасливый. На днях заеду. А сейчас нужно посмотреть, что там у входа в пещеру.

Арбогастр примчался на свист, фыркнул на Бобика, тот по-царски возлежит у моих ног и показывает всем видом, что здесь и живет, а всякие лошади пусть там, где прочие животные…

– Встряхнись, – велел я, – прими гордый вид. Надеюсь, император уже въехал в пенаты, да и страсти малость стихли… Маркус, давай вниз, высади нас там у края провала. Хочу посмотреть, насколько же я страшный человек…

В окнах синева неба сменилась зеленью близкого леса, я сосредоточился, по-бараньи вперив взгляд в толстую обшивку Маркуса, что не обшивка, а, скорее, скорлупа или панцирь, типа экзоскелета у муравьев и всяких там ракообразных.

Щель наметилась почти моментально, но дальше то ли Маркус затупил, то ли я отвлекся мыслью, там чуть расширилось, появились устрашающего вида зубья, черт бы побрал мое чересчур образное воображение.

Я стиснул челюсти и с железной ясностью вообразил гладкие стальные ворота, створки которых неспешно уходят в стены.

Арбогастр жарко дыхнул мне в макушку, я повернулся и взобрался в седло, успел заметить, что «уходят в стены» Маркус понял не совсем так, как я: толстые створки в самом деле раздвинулись и беззвучно вошли без следа в стены, смешавшись с нею словно пластилин такого же цвета.

Карл-Антон сказал за спиной: