Венец безбрачия

© К. Юраш, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Глава первая

Клизма личной жизни

Жизнь не сахар и не мед,

Или принц мой «идиёт»?

– Мы тут с любимым решили устроить маленький праздник, – я изучала глазами обои, на которых сидел жирный комар-кровосос. – Да… Что подарил? Мм… Секрет! Только что приехали из ресторана! Обещал незабываемую ночь! Подарок? Ой! Я еще не открывала коробочку! Нет, мам… Не кольцо… Пока рано… Да и я еще сомневаюсь… Что значит, куда мне сомневаться? Что значит «тридцатник»? Ты так говоришь, как будто завтра я встану в очередь с бабками под кабинетом районного терапевта, а потом поеду за яйцами на другой конец города в час пик с оптовой тележкой-ногодавкой, потея в «похоронном» пальто в сорокаградусную жару… Что значит «тяну»? Кого и за что я тяну?! За что его тянуть в загс? А если будет вырываться? Зачем мне сувенир без мужика? Мама! Животное, попав в капкан, может отгрызть себе лапу! Ты хочешь, чтобы мужик выбирал между достоинством и свободой?.. Мам! Прекрати! Ладно, все, пока… Мне уже пора, меня зовут! Целую! Я что, птичка, чтобы залетать в первую попавшуюся клетку? Все! Папе привет! Цем!

На кухне хлопнула дверь. Никогда не думала, что моего жениха будут звать Сквозняк. Такое чувство, что рядом со Сквозняком должен сидеть на корточках Сухарь, Кирпич и Серый. Или, возможно, даже на одних нарах, ибо приличного мужчину, особенно того, о котором я уже месяц рассказываю маме, Сквозняком не назовут.

Волоча тапки по полу, запахивая розовый халат и вдыхая запах цветов, подаренных мне на работе в честь окончания сезона охоты на мужей, я поплелась на кухню. «Тридцать лет – начало жизни! Тридцать – это вам не шутки!» – гласила первая открытка с букетом, который впору подарить бабушке для перепродажи возле перехода. «Медсестра! Готовьте клизму! И неси скорее утку!» – всхлипнула я, тоскливо провожая напоминание об ушедшей юности в мусорное ведро. «Повторю тебе я снова пожеланья от души! – пробежала я глазами открытку с плюшевым мишкой. – Под венец тащи любого! Отбивается – глуши!» – вздохнула я, разрывая открытку на части. «Юбилей, летят года… Ты все так же молода! – читала я, скептически поднимая бровь. – Ты все нравишься мужчинам…» У которых есть морщины! Замечательно! Спасибо, девочки! Век не забуду. Еще бы написали: «Лучшая подруга – водка! Рядом с нею ты – красотка!»

Я никогда пристально не приглядывалась к каждым штанам, идущим мимо, видя в каждом прохожем потенциального официального. И пока другие девочки на работе следили за руками любого вошедшего мужика, как наивные зрители за фокусником, мастера иллюзий проделывали один и тот же фокус: «Видите кольцо? Але… оп! Не видите кольца! Я свободен, словно птица в небесах!» – в надежде, что ему перепадет цветочек от восторженных зрительниц. Наш цветник дружненько аплодировал, одаряя фокусника нежными улыбками, даря себя в качестве награды, а я мрачно смотрела на персональные данные, которые защищала по закону со страшной силой, ибо штамп «Женат» действовал на меня не хуже таблички «Занято», висящей на гвоздике общественного туалета.

«Ты планочку-то снизь! Иначе совсем одна останешься!» – советовала заботливая мамочка, как бы намекая на то, что по возрастной шкале я плавно перешла из категории «любовь» в категорию «любой». Мамочка настаивала на том, чтобы я немедленно откопала себе кого-нибудь завалящего, уверенными шагами потащила в сторону загса и в нужный момент наступила на ногу, чтобы «А-а-а-а!» сошло за радостное «Да-а-а!». Она спала и видела, как растерянный жених дрожащей рукой надевает на мой палец кольцо, зная, что мои родственники держат его на прицеле бутылок шампанского: «Стоять! Не двигаться! Ставь подпись! Надевай кольцо! Полегче, парниша! Мы должны видеть твои руки!»

Среди подарков на мой юбилей были парные кружечки «Любовь и голуби», подушечка с котятами и набор стаканов, намекающие на то, что моим единственным собутыльником будет кошачья армия.

Пройдет еще немного времени, и любой халат превратится в шубу на кошачьем меху, тапки станут валенками, а о том, что у меня есть как минимум парочка половозрелых котов будут знать все сотрудники, подозрительно принюхиваясь ко мне. Они уже будут отличать Барсика от Мурзика не только по фотографиям в телефоне, но и по запаху моей одежды! Вся моя зарплата будет уходить на кошачий корм и наполнители для лотков, и жизнь на мне поставит жирный крест. Кстати, а почему бы не назвать котов Герлен, Шанель, Хьюго Босс? Чтобы потом, когда меня спросят, чем же от меня так пахнет, я могла с гордостью ответить: «Известным брендом!»

В красивой коробочке с золотистым бантиком гремел какой-то сувенир. Чую, что где-то в ближайшем магазине подарков продавщица радостно потирала лапки, считая выручку, а на полке осталось пыльное место от мещанской статуэтки, отвратительной копилки, непонятной ерундовины, схваченной впопыхах, сразу после фразы: «Да бери уже! Ей сойдет!»

Ленточка лежала на столе вместе с крышкой, а из коробочки виднелась какая-то странная штука, похожая на часы. Спасибо за намек! Часики тикают! Увы, проходят «безразвратно» года, пригодные к разврату!

Я внимательно посмотрела на циферблат и с грустью осознала, что добрые производители зажали даже минутную и секундную стрелки, как бы намекая не думать о секундах свысока. Изучая сделанный под старину циферблат, мои глаза зацепились за странную надпись: «Любовь на кон свою поставь, и мир вокруг себя исправь! Но если вдруг ты проиграешь, ты старой девой умираешь. Забудь про риск, забудь про страх. Твоя судьба в твоих руках!»

Спасибо, дорогие мои коллеги… Как же вы мне все дороги! Настолько дороги, что я не пожалею денег на ваши поминки, если вдруг придется скидываться! Отличная штука – отличная шутка!

На дне коробки лежали маленький ключик с длинной цепочкой и записка, написанная незнакомым почерком.

Не упусти последний шанс! Судьба дает тебе аванс!

А я-то думаю, что это за очередь такая, опоясывающая земной шар? Вот оно что! Это же стоят одинокие женщины за авансом от судьбы! Кто бы мог подумать? Я-то думала что-то хорошее выдают, например зарплату, а тут, оказывается, последний шанс вручают! Авансом!

– Светлана Николаевна! – с укором заметила я, глядя на папки, которые притащила с работы. – У вас работы на три дня вперед. До утра, как хочешь, но НДС должен быть уменьшен до приемлемых жадным начальством сумм! Так что хватит мечтать! Пора работать! Авансовые фактуры, надеюсь, ты не забыла?

Я пила чай, пикала калькулятором, отдуваясь и щурясь в очередной счет-фактуру. НДС приближал конец Светы со скоростью пять документов в минуту. Как я и говорила! Когда работа срочная и «незабиваемая», ночь обещает быть незабываемой. Ленка опять на место не положила накладные за май… А это у нас что? Где оригинал? Нет, я так не играю!

На столе лежали часы вместе с ключиком, который спрятался за сахарницу. На записке уже остался отпечаток моей кружки и дурного настроения. Нет, ну а почему бы и не проверить? Это явно какой-то прикол из сувенирной лавки. Я потянулась за ключом и часами, умудрившись перевернуть салфетницу.

– Итак, Светлана Николаевна! Сейчас будем торжественно завязывать с одиночеством или с верой в чудеса! – усмехнулась я, вращая ключик на пальце. – Сейчас как повернем ключ зажигания! Как понесемся в светлое будущее со скоростью сто мужиков в час!

Я вставила ключик в отверстие, повернула его до упора и замерла в ожидании какого-то подвоха. Часы пробили полночь, раскрылись на манер шкатулки и засверкали! В сиянии перед глазами появился черный силуэт, похожий на отброшенную тень. Я даже обернулась, чтобы проверить, не стоит ли кто позади меня. Нет, не стоит! Занавески с кукурузой трепетали и поднимались, словно от сильного ветра. Кружка задребезжала ложкой и поехала в свое последнее путешествие к краю стола. Экран ноутбука погас, а потом вспыхнул белым, выдавая все возможные ошибки, о которых были не в курсе даже разработчики. По монитору поползли полосы, колонки хрипели, как умирающие на последнем издыхании, лампочка тревожно мигнула, намекая на то, что суеверные люди не ошибаются. Концу света быть! И концу Светы тоже!

Я со скрипом отодвинулась подальше от сияния и тени, пытаясь нашарить на столе телефон, чтобы успеть напоследок предупредить начальство, что в связи с безвременным концом Светы им придется платить налоги в тройном объеме!

– Здравствуйте! – послышался надменный мужской голос в тот момент, когда я подтягивала к себе папки.

Обычно такими голосами здоровается проверка, вежливо заглядывая на огонек. Пока начальство в своем кабинете давится галстуками, Леночка трясется, как чихуахуа с болезнью Паркинсона, генеральный директор принимает успокоительное, а я с песнями и плясками – проверку, воюя за каждую бумажку и цифру.

– Все, – вздохнула тень, выдав вместо выдоха протяжный и задумчивый стон. – Накрылся каленой сковородкой мой отпуск! Отлично! Просто прелестно! А все из-за чего? Из-за того, что какой-то женский неликвид возжелал устроить свою личную жизнь! Так, что мы имеем? Ты хоть один стул занимаешь или сразу два? Черти уже успели намолотить горох на твоем лице? Где твоя кошачья армия?

Из дыма мне навстречу шагнул красавец писаный, а выражение лица – словно соседская собачка успела отметиться на его штанине.

Брови у него сложились домиком, потом нахмурились. Красавец склонил голову, тряхнув каштановыми прядями, задумчиво сузил карие глаза, шумно вздохнул, оценивая мое гнездо на голове, как профессиональный парикмахер.

– У тебя-то что? – зевнул он, зацепив взглядом мой красивый маникюр и домашний халат. Я пыталась осторожно пальцами ноги подтянуть к себе слетевшую тапку, пытаясь понять, что вообще происходит?

– Какого черта? – простонала я, глядя, как ноутбук пошел на перезагрузку. Из розовой папки «Апрель» вывалились накладные.

– Вот и я хочу спросить тебя! Какого руководства? – раздраженно усмехнулся красавец, а потом приблизился ко мне, заглядывая в глаза. – Слушай, у меня отпуск накрылся каленой сковородой, так что я очень зол! Ты себе не представляешь как! Я тысячу лет не был в отпуске! Тысячу лет!

Незнакомец сардонически прыснул, глядя на меня, мол, куда моим интеллектуальным способностям до его проблемы.

– Тебе по трудовому законодательству он положен! – фыркнула я, подгребая отчеты и снова вкладывая их в папку. – Или компенсация! При увольнении! Надеюсь, это тебя хоть немного утешит!

– Понятно, – снова шумно вздохнул красавец, осматривая меня. – И что? Сейчас начнется нытье: «Ой, да не родился такой мужик в этом мире, который оценил бы мой тонкий внутренний мир и ослепительную внешнюю красоту»? Или «все мужики – козлы, бараны и прочие копытные, а я – незабудка со съемной будкой тридцать метров квадратных»? Или «мне, пожалуйста, молодого миллионера с яхтой, машиной, виллой»?

Мужчина осмотрелся и увидел, что на нем деловой костюм и бейджик.

– Ой-ой-ой! Корпоративная этика? Да? – сплюнул красавец, срывая бейджик и швыряя его на пол. – Костюмчик, бейджик… Это что у нас? Галстук? Ой-ой-ой!

Резким движением галстук полетел к бейджику, а у меня возникло странное чувство, что мне вызвали стриптизера, чтобы скрасить мой одинокий праздничный вечер. «Алле! Здравствуйте! Нам нужен стриптизер, который будет играть рассерженного офисного планктона, тысячу лет не бывшего в отпуске! Диктуем адрес!»

– И что у нас за беда? – поинтересовался красавец, взъерошив волосы и расстегнув удавку верхней пуговицы воротника.

– В данный момент беда – это ты, – прокашлялась я, глядя на остывший чайник. Я сомневалась, либо предложить чай, либо приложить чайником. Не знаю, как будет гостеприимней?

– С личным что у нас, наказание мое? – наседал на меня взъерошенный красавец, поглядывая на часы.

– Не складывается, – мрачно закатила глаза я, глядя на три расстегнутые пуговицы его рубашки.

– Простая арифметика! Ангел мой, чтобы жизнь складывалась, нужно видеть в ней плюсы! Если личная жизнь не складывается, нужно научиться видеть в мужиках плюсы! – хмыкнул красавец, перебирая пальцами мои бумаги и закатывая глаза. – А не то что этот – скотина, этот – подлец, этот – бомж, этот – урод, этот – придурок!

– Не клеится! – пояснила я, подтягивая к себе оставшуюся макулатуру.

– На слезы пробовала, наказание мое? – осведомился красавец, усмехнувшись и заглядывая мне в глаза. – Если не получается, то пробуй на сопли! Пустила розовую соплю, прикинулась дурочкой и неумехой, сразу мужики клеиться будут! А не то что «я сама!», «я все могу!», «на хрена мне мужик!». Я тут и гвоздь забью, и деньги заработаю, и пробки ввинчу! Вот и платите за свое «я сама!» одиночеством!

– Все! Пошел вон! – фыркнула я, хлопая стопкой отчетов по столу. – Обратно, в свой отпуск! Отпускаю тебя! Иди, гуляй!

– Нет, ну ты, конечно, наказание мое, хорошо загнула! Поздно уже! – закатил глаза красавец, глядя на меня презрительным взглядом. – Правила знаешь? Нет? Сейчас объясню! Дай же дьявол мне терпения! С того момента, как ты повернула ключ, началась игра. Ты уже сделала свою ставку. В любой момент ты можешь выйти из игры, произнеся фразу: «Все, что было по контракту, позабудь! Лучше уж никак вместо как-нибудь!» Учти, что последствия выхода из игры очень грустные для тебя.

– Тебя как зовут? – поинтересовалась я, глядя на бумажку, которую небрежно засунули мне в руку. Несмотря на зловещее предупреждение, меня уже мало что пугало.

– Имя мне – легион! – наигранно-пафосно ответил красавец, сдувая прядь каштановых волос с красивого лица.

– А что ж ты тогда за «Барселону» не играешь? – гадко усмехнулась я, глядя на «легионера».

– Те футболисты, которых к нам посылают, от мяча шарахаются! Такое чувство, что их не в футбол учили играть, а в выбивного! – ответил обреченной улыбкой, я так понимаю, демон. – Ты думаешь, чего нас так раскатала сборная рая по футболу на последнем чемпионате? Смотреть было стыдно. Я даже не ходил! Позорище! Так! О чем это я? Читай инструкцию! Ровно в полночь появится первый кандидат! Помни, ты всегда можешь сойти с дистанции! Любовь – это не душа.

Демон шагнул в сторону часов, осмотрел мою кухню, а потом повернулся ко мне и снова вздохнул:

– Хорошая была квартирка… Кстати, почем снимаешь?

– За двадцать пять, – ответила я, спохватившись и уткнувшись в календарь. Нет, еще рано…

– Дороговастенько! Даже для этого района! – поджал губы демон, снова глядя на пятно на обоях. – Хозяину привет! Хотя нет, не передавай. Мы с ним и так однажды свидимся!

Я развернула врученную мне бумажку и стала вчитываться. Отчеты лежали на столе, тапка телепалась на большом пальце ноги, а в кружке давно остыл мой чай.

Договор

Светлана Николаевна Куницына, душа номер 223629025349534457899/а, повернув ключ, заключила договор с адом, далее Заказчик, в лице Вельзевула Люциферовича Сатаны, душа номер 0, далее Исполнитель, о следующем. Предметом договора является «Любовь», далее Предмет. С. Н. Куницына делает ставку на Предмет договора в обмен на кандидатов. Исполнитель обязуется предоставить кандидатов в ассортименте. Мир обитания кандидата выбирается по усмотрению Исполнителя (любой). По завершении контракта Заказчик имеет право определиться с выбором…[1]

Я взяла лупу и полезла смотреть сноску, написанную мелким шрифтом.

Претензии к Исполнителю не принимаются. Если по завершении игры ни один из кандидатов не был выбран, Заказчик забирает себе неустойку в виде Предмета договора. Исполнитель обязан подписать Акт выполненных услуг. Если по завершении игры Акт выполненных услуг не будет подписан в течение трех часов, то он считается подписанным по умолчанию! Кандидаты появляются в полночь по местному времени Заказчика. В случае, если кандидат не появился в назначенное время, обращайтесь на горящую линию. В случае, если Заказчик определился с выбором, его ждет настоящая любовь. Исполнитель не будет иметь претензий к Предмету договора.

Число, дата и подпись.

До полуночи оставалось два часа. Нет, ну а почему бы и нет? Я как раз успею отчет доделать и прибраться перед приходом первого кандидата.

Внезапно лежащие на полу часы засияли, появилась знакомая фигура и, закатывая глаза, протянула мне какую-то бумажку.

– Защита персональных данных! Подпиши! – в моих руках очутилась половинка пергамента.

– А от кого их защищают? – поинтересовалась я, глядя на стандартную форму.

– А я откуда знаю, наказание мое! – фыркнул демон, пока я пробегала глазами знакомые формулировки. – Надо, значит, надо.

– А смысл? – пожала плечами я, прикидывая, как и в чем буду встречать первого жениха.

– Нет, ну а вдруг ты в рай собралась? А там небесная канцелярия сделает нам запрос, мол, какие грехи числятся за тобой… – коварно заметил демон, пока я искала, в чем подвох.

– И вы им, надо думать, не скажете? – поинтересовалась я, прикидывая, сколько уже накопилось на моем личном счету. – Если я подпишу эту бумажку, то они не узнают о моих грехах?

– Скажем, куда денемся! – развел руками демон. – Просто, если не подадим, они орать будут, где бумажка про защиту персональных данных?

– Понятно, – я расписалась поверх галочки для галочки и вручила половину пергамента обратно.

Демон исчез, а из часов раздался такой голос, от которого обделаются даже самые стойкие.

– Спасибо, что воспользовались нашими услугами, – прорычал инфернальный голос, от которого я сразу похудела килограмма на три. – В целях контроля качества обслуживания оцените работу специалиста по пятибалльной шкале. Пять – специалист был вежлив, опрятно одет, вел себя корректно, не хамил, не грубил, отвечал на все вопросы по существу. Единица – специалист вел себя по-хамски, разнес все вокруг, покушался на вашу жизнь.

Перед глазами повисло пять звездочек. Я опасливо протянула руку и поставила сразу пять звезд нашему пятизвездочному специалисту.

– Спасибо, что уделили нам время! Внимание! Собери семь смертных грехов и получи сковороду! Собери шесть смертных грехов – котел! Собери пять – барбекю! Собери четыре – гриль! Собери три – вафельницу! Собери два – мультиварку! Собери один – зажигалку! В розыгрыше могут принять участие все грешащие! – закончил голос, и часы померкли.

Супер! В соседнем супермаркете идет точно такой же розыгрыш! Кстати, о супермаркете! Надо будет стол накрыть… Придумать что-нибудь эдакое! Поразить прямо в желудок потенциального жениха. Насколько мне известно, прямое попадание пищи в мужской желудок иногда приравнивается к тяжелой артиллерии Купидона!

Битый час я отдраивала плитку на кухне, мыла полы, протирала сантехнику и полировала мебель. Даже кровать заправила и обувь выставила в рядочек.

Я уже минут двадцать прибиралась в шкафу, складывая вещи на полочки и развешивая по вешалкам, заодно выбирая, что надену в честь такого торжественного события. Еще час я с остервенением приводила себя в порядок: шлифовала кожу, выщипывала брови, стонала от едкой маски «долой несовершенства», одной рукой делая себе педикюр, а другой вытирая запотевшее зеркало. На меня смотрела зеленая невеста Шрека, с банным полотенцем на голове. Я орала как резаная, срывая восковые полоски с ноги, понимая, что пора бросать добродушного Шрека и уходить к Халку, который оценит мое мужество по достоинству. Фен, работающий в режиме «сдуем весь скальп», нижнее белье, которое я надевала всего два раза в своей жизни, запах лака по всей ванной и выкипающая картошка на кухне – час приготовлений пролетел незаметно.

И вот я, покачиваясь на шпильках, поправляя белокурые локоны, причмокивая при каждом удобном случае сочными губами, которые пришлось рисовать минут десять, накрываю стол на две персоны, бережно расправляя салфеточку и доставая трофейное шампанское. Я готова к самому романтическому вечеру в моей жизни!

Пока я допиливала ноготь, снова чмокая губами и поправляя макияж, критично присматриваясь к своему отражению в карманном зеркальце, моя кухня блестела такой стерильностью, которой позавидует даже операционная. Стрелки кухонных часов приближались к полуночи, тикая в абсолютной тишине тревожного ожидания. Хоть бы получилось! Хоть бы получилось! Папки лежали по цвету, яркие ярлычки закладок радовали глаз, а на обоях красовалось кровавое пятнышко комара, которого я все-таки выследила и прикончила. Послюнявив палец, я украдкой потерла клеенку на столе, стирая след кружки. Три… Два… Один…

Я затаила дыхание, скрестила пальцы на руках, закрыла глаза. Ничего? Как ничего? Что значит «ничего»? Меня что, обманули? Часы лежали на столе, ключик висел на шее, кокетливо, спрятавшись в декольте.

Глядя на часы, показывающие ноль-ноль часов ноль-ноль минут, сердце решило больше категорически не верить в чудеса.

И тут из коридора донеслись конское ржание и мужской голос: «Полегче, дружище! Стой смирно!» Потом что-то перевернулось, зашуршало и громыхнуло. После этого раздались цоканье по плитке, мужская ругань, неприличный звук, который мне совсем не понравился, завершившийся радостным конским ржанием.

Я тоже поцокала на каблуках к двери, ведущей в коридор, опасливо открыла ее и обомлела! В моем коридоре стоял белый конь, на котором восседал золотоволосый красавец с синими глазами. На его доспехах была выгравирована золотая корона, на боку телепался меч, а сам он пригибал голову, цепляясь за лампочку, ибо те, кто строил этот дом, никак не могли предугадать, что однажды в моей прихожей появится самый настоящий принц на белом ко… Не! Это были мои туфли! Фу! Я принюхалась, глядя на свои выходные туфли, в которых с горкой красовался подарок от коня. Приятно, когда гости приходят не с пустым желудком! Тумбочка была перевернута, моя расческа торчала из конского навоза. Там же поблескивали мои ключи. Конь посмотрел на меня грустными глазами, мол, это не я, это принц, а потом жалобно заржал…

Глава вторая

Коньдидат

Коня на каку остановит, в вонючую избу войдет!

Я смотрела, как качается абажур коридорного светильника, который синеокий принц бодал головой. Запах в коридоре был такой, словно мне подвезли три мешка удобрений, а потом, узнав, что выгружать некуда, просто свалили в коридоре. Любопытный конь поцокал ко мне, припирая меня к двери туалета, а я поцокала на каблуках от коня, пытаясь нащупать заветную ручку. Лошадка посмотрела на меня карими глазами, фыркнула, грызя удила, помотала головой, повела ухом, пока принц пытался торжественно спешиться, громыхая мечом и доспехами.

– Приветствую тебя, о прекрасная дама! – пафосно поприветствовал меня принц, тряхнув роскошными локонами и требуя мою руку, которую я опасливо протянула.

Герой девичьих грез приложился к ней, не сводя с меня прекрасных глаз «покорного слуги». Я заглянула в глубокие синие озера, понимая, что он действительно прекрасен. Прямо как из волшебной сказки, по обложке которой размазывают розовые сопли наивные девочки.

– Мой верный друг привел меня сюда! – высокопарно заявил принц, кивая в сторону коня, который мялся в коридоре, растаптывая навоз, мои ключи и кроссовки. – Я спешил издалека, дабы припасть к руке прекрасной дамы!

– Мм… – замялась я, включая свет в коридоре, чтобы рассмотреть получше настоящего принца. Внимание! У меня в коридоре настоящий принц с конем! Вход платный! Деньги вперед! Мужественный взгляд, красиво очерченный подбородок, изумительный профиль, белоснежная, ослепительная улыбка… Стопроцентный принц. Прямо по ГОСТу.

Конь, едва завидев включенную лампочку, заметался по прихожей, перевернул вешалку с одеждой, несколько раз прошелся по моей сумке, хрустя ею, и втоптал в навоз вторую часть моих отчетов, разорвав копытом пакет.

– Что ж ты, друг мой, сдрейфил? – ласково пытался успокоить коня принц, похлопывая его по спине. – Не любит он чародейства!

– А кто убирать это будет? – икнула я, глядя на то, как лошадку удалось успокоить ценой еще одной кучи, наваленной прямо посреди коридора.

– Слуги уберут! – отмахнулся принц, а я что-то не заметила клининговое агентство, которое бежит по пятам за принцем. Ага! Пустяки! Дело-то житейское! Конь хрипел, тяжело дышал, испуганно глядя на хозяина. Внезапно по батарее раздался такой отчаянный стук, словно кто-то бился об нее головой в надежде покинуть мир нетрадиционным способом.

Боевой конь, заслышав эти воинственные звуки, тут же заржал и стал брыкаться так резво, что разлетелось зеркало на одной створке шкафа, а на второй створке появилась вмятина от подковы. «На счастье!» – шепнула мне народная примета, а я уже слышала, как счастливые соседи снизу стучат в мою дверь так, что ритм напоминает ускоренный похоронный марш.

– Враги наступают! По коням! В бой! – заорал принц во всю королевскую глотку, пытаясь снова вскочить на своего боевого друга и ринуться в самую гущу сражений за тишину и порядок. – Мы должны отбить атаку! Прячьтесь, прекрасная дама, иначе ваша честь будет поругана!

Мою честь уже ругали на всю лестничную клетку, так что тут бояться нечего.

– У тебя там что, кони скачут?! – визгливо орала соседка, пытаясь достучаться до меня ногами по моей несчастной двери.

Никогда мои проницательные соседи не были так близки к истине!

– Мы сейчас отряд… тьфу ты, наряд вызовем! – басил сосед, выламывая мой звонок, который заклинило на первой же трели. Лошадка была меломаном, поэтому тут же пустилась в пляс!

– Вызывайте подкрепление, подлые враги! – воинственно орал принц, которого я стягивала с коня, не давая герою снова забраться в седло. – Я вас всех побежу! Никогда еще династия…

– Открой быстро дверь! – басил сосед, пока остатки моей чести размазывали по гулкой акустике подъезда. – Ночь-полночь на дворе, а у тебя там скачки! Совесть совсем потеряла! Сейчас хозяину позвоню!

– Так ты рабыня? – ужаснулся наш бравый друг, выхватывая меч. – Я готов принять бой! Я вызываю хозяина на бой! Если я одержу победу, то девушка получит свободу!

– Открывай! – верещала престарелая соседка Матвевна, молотя руками в мою дверь. – Иначе мы вызовем участкового!

– Так они маги? – прищурился принц, оглядываясь по сторонам. – То-то я чую неладное! Если они сейчас вызовут участкового демона, то я, конечно, попробую сразиться с ним, но если паду смертью храбрых, похороните меня вместе с моим мечом!

Внезапно я озверела. Обычно я зверею, когда не хватает документов или средств на счету фирмы, чтобы оплатить налоги, но в этом случае у кого-то просто не хватало мозгов. «Ты – сюда!» – прошипела я, заталкивая героя на кухню и закрывая межкомнатную дверь на ключ. Конь хрипел и пятился, а я уже поймала его за какой-то ремешок и пихала в комнату, закрывая дверь. Заталкивая навоз ногой под тумбочку, я прокашлялась, одернула одежду и посмотрела в глазок. Возле моей двери стояла вся нижняя площадка, предлагая свои варианты, как дополнить «Молот Ведьм». На ком опробовать – они уже решили.

Я боязливо повернула скрипучий замок, выглядывая навстречу разъяренной публике.

– Да ты что себе позволяешь! – бросилась на меня Зинаида Павловна, запахивая зеленый халат, тряся бигуди на голове и гневно сопя. – Время видела? С ума посходили! Спать людям не дают!

– Мы тут просто празднуем день рождения! – кротко улыбнулась я.

На меня посмотрели так, словно число и месяц на могильной плите удивительным образом совпадут. В комнате что-то грюкнуло и послышалось испуганное ржание.

– Празднуют они! – фыркнул Роман Эдуардович, закатывая манжеты клетчатой рубахи пряча телефон в карман синих спортивных штанов. Детская песенка «К сожаленью, день рожденья только раз в году!» пока что спасла меня от неминуемой гибели.

– Поздравляем! – хмуро заметила сгорбленная старуха Матвевна в застиранном халате сорокалетней давности, с оханьем спускаясь по ступенькам. – Потише будьте! А то у меня давление скачет! Как кони бегают! Ироды!

Если мне и желали долгих лет жизни, то явно не в этой квартире, поэтому я закрыла дверь, выдыхая и принюхиваясь. Если в вашей квартире пахнет хуже, чем в вашем подъезде, – это уже повод бить тревогу!

Сначала я решила заглянуть к коню, который молча и задумчиво жевал мое одеяло, игриво прядая ушами. Рядом с ним лежала свежая порция лошадиного испуга. Следующим на очереди был запертый на кухне принц. Я приоткрыла дверь и увидела, как герой отряхивает свое королевское достоинство над раковиной, заправляя его в штаны. В раковине валялась недомытая посуда и розовая губка.

– Скажи служанке, пусть перемоет! – пренебрежительно заметил герой, доедая оставленную в качестве романтического ужина картошку. – Отличный у тебя повар! Отменно готовит! Отец мой недавно казнил своего за то, что тот, урюк проклятый, пересолил похлебку! Мечом голову снесли! И жаркое у тебя пречудесное! Прямо как я люблю! Скажи повару, чтобы и завтра такое же приготовил!

Я молча присела на табуреточку рядом, сиротливо глядя на оставшуюся половинку вареной картофелины. Принц доедал курочку, обсасывал косточки, а потом ловко кидал их под стол.

– Собакам! – усмехнулся его высочество, запивая шампанским всю трапезу. Горлышко шампанского было разбито, а на столе красовались огромные пенящиеся лужи. – Рассказывай, о прекрасная дама! Кто отец твой? Каковы его владения?

– Пенсия у него и «Волга», – вздохнула я, думая о том, что у меня, как назло, нет собак, когда под стол полетела очередная кость.

Старенькая «Волга», ржавая, как помойное ведро, иногда умудрялась если не довести семейство до инфаркта, то хотя бы довезти до дачи без спортивных приключений по специальной дисциплине «Тяни-толкай». Отец ласково хлопал «свою девочку» по просевшему багажнику, а я с горечью осознавала: то, как наше семейство заводит эту «ржавую дамочку», вполне бы сошло за видео для взрослых.

– Волга, Волга… – задумался принц, прихлебывая из бокала. – Это много?

– Это дорого, – вздохнула я, вспоминая, что вся папина пенсия идет на ее ремонт.

– Это хорошо! Славно! А земли у вас какие? – поинтересовался принц, осушая бокал до дна. – Хорошее вино! Правда, перебродившее, но доброе!

– Четыре сотки за городом, – ответила я, вспоминая нашу заросшую сорняками дачу.

– Хорошо! У тебя сестры есть? – крякнул принц, наливая себе еще один полный бокал.

– Я одна в семье, – пожала плечами я, пытаясь отодвинуть подальше отчеты, чтобы их не намочил чужой глазомер.

– Значит, половину тебе в приданое отдадут! Хорошо! – оживился принц, снова осушая бокал и ставя его на стол с такой силой, что отпала хрустальная ножка. Бокал полетел под стол, а я едва успела отдернуть ноги.

– Слуги уберут после пиршества! – успокоил герой, разглядывая меня хмельным взглядом. – Красивая ты! Мне вот тут недавно портрет принцессы показывали! Страшная, аж жуть! Папенька говорит, что жениться надобно! А я не хочу! Но на тебе бы женился! Вот братья обзавидуются! Старший уже женат, среднего только собираются женить на той принцессе, от которой я отказался, а у меня одного жена красавицей будет!

Почему меня не предупредили, что «было у отца три сына»? И мне, собственно, достался тот самый, интеллектуально развитый, политически подкованный, преисполненный духом боевого оптимизма младший?

– Как тебя зовут, принц? – поинтересовалась я, понимая, что, в случае чего, придется устраивать такие игры престолов, дабы добраться до заветной короны, что историки едва успеют конспектировать мои политические маневры.

– Айвэн из династии Пердальгон! – гордо ответил принц, ударяя рукой о металлический нагрудник. – И однажды я стану королем!

Было желание уточнить, не пишется ли через дефис еще какое-нибудь слово – приставка к имени. Например, Иван… Мм… Я тут даже затрудняюсь, если честно. Оптимист, наверное… Да, пусть будет оптимист.

– Пойдем, красавица, на боковую! – отрыгнул принц, ударяя кулаком, но уже по столу. – Славный пир был, жаль мало! Скажи слугам, чтобы коня моего почистили, накормили, напоили и в стойло поставили!

Теперь я знаю, как называется мой коридор… Стойло! Уважаемые гости, разувайтесь, пожалуйста, в стойле!

– Помоги мне снять доспехи, красавица! – сверкнул глазами герой, протяжно зевая. – Не будем будить слуг! Время позднее! Пора на покой!

Логистическая задача для умных. Как завести коня? Сначала нужно выбрать комнату и завести туда коня! Как завести принца? Нужно вывести коня, а потом завести туда принца. Ответ прост. Главное – во время маневров не поскользнуться на навозе!

– Ложе-то одно! – усмехнулся принц, пытаясь расстегнуть ремень своих доспехов. В коридоре по плитке задумчиво цокал конь. – По древней традиции, если герою приходится ночевать в одних покоях с девой, то, чтобы не обесчестить ее, между ними кладут меч! И тогда слово рыцаря защитит ее!

Меч тут же разделил кровать на две половины, причем положили его предусмотрительно острием вверх.

– Дабы честь твою не запятнать! – заявил Айвэн, пока я приложила нагрудник к стене. Латы были с горем пополам сняты, а по комнате, смешиваясь с запахом конюшни, полз незабываемый и непередаваемый запах мужского пота и давно не стиранных портянок. Я чувствовала себя археологом, присутствующим при вскрытии саркофага и разматывании мумии. Причем лицо у меня было примерно таким же, как и у начинающего археолога со слабым желудком. Я была согласна поиграть с ним в доктора, но чтобы доктором был принц! Исключительно потому, что доктор, когда заходит в квартиру, не снимает обувь!

Сапоги стояли у изголовья кровати, а голый принц укладывался на свою половину, перетягивая одеяло на себя и прикрывая им венценосные полушария. Исполняющие обязанности мозга не должны мерзнуть ни при каких обстоятельствах!

Нет, идея с мечом мне понравилась. Что ко мне протянется, то мне на память и останется! Рука принца – неплохой сувенир для одинокой женщины. «Что, принца небось ждешь? Ну как? Дождалась предложения руки и сердца?» – насмешливо интересуются знакомые, которым я с удовольствием помашу своим сувениром. Раздеваться я не стала, поэтому так и легла на подушку, тревожным взглядом сумасшедшего всматриваясь в потолок и опасливо отодвигаясь подальше от острия. Отрезанная рука принцессы – тоже вполне неплохой трофей для очень одинокого принца.

Рядом раздался жуткий храп, от которого задрожали стекла. Золотые кудри красавца разметались по подушке, одеяло слегка сползло, обнажая накачанный торс, о котором мечтают все, кто хоть раз заглядывал в качалку.

Время шло, а мне что-то не спалось. Где-то в коридоре жалобно заржал конь, хрустя осколками разбитого зеркала. Я полежала полчаса, а потом не выдержала, встала, схватила веник, совок и тряпку, принимаясь выметать из комнаты весь навоз. Освежитель воздуха, принесенный из туалета, слегка улучшил атмосферу в опочивальне, а я на всякий случай сбрызнула каждый королевский сапог. Брезгливо помыв посуду, выметя кости и битое стекло из-под стола и прибрав в коридоре, я снова улеглась на край кровати, понимая, что время – пятый час, а мне завтра на работу к восьми. И снова не спалось.

Сжалившись над конем, я принесла ему тазик с водой, задвинув его к стенке на манер кошачьей миски, а когда уходила – почувствовала под тапками свежую порцию лошадиной благодарности. Уважаемые цыгане, у меня есть отличный конь! Принц в подарок! Можно на органы! Рассмотрю любые варианты!

Сбегав за мусорным пакетом, тесьмой и скотчем, я стала делать «конячий» туалет. Пока мои умелые ручки пытались примотать к заду мирно спящего коня мешок повышенной прочности, меня несколько раз огрели хвостом по лицу. Через полчаса все некрасовские бабы взглянули на меня с уважением. Еще бы! «Коня на каку остановит! В зловонную избу войдет!» Кутаясь в халат, смывая с себя остатки макияжа, я улеглась досыпать.

Проснулась я не от будильника, а от стука! В душе промелькнула надежда, что принц по имени Айвэн решил закончить начатый природой процесс окончательным превращением в человека, на которого не обижаются. Меча возле стенки не было, зато в дверь просовывалась лошадиная морда, мол, иди, зацени, что там хозяин творит! Я уже поржал!

– Слуги! Да я вас всех перевешаю! – раздался с кухни рассерженный голос принца, а потом что-то громыхнуло. – Быстро несите завтрак! Приказываю! Немедленно! Ленивые бестолочи!

Зевая и потягиваясь, я пыталась разлепить глаза, чтобы понять, что долгожданный принц ко мне все-таки прискакал… И не сожрал же его по дороге какой-то милый и очень голодный дракон, не поймала добрая ведьма и не заколдовала его, не подвернулся он скромному чародею, который великодушно его задушил и спрятал тело в ближайших кустах!

– Есть хочу! – ударил кулаком по столу принц, свирепо оглядываясь по сторонам. – Где твои слуги? Зови их сюда! Выпороть их надо! Ничего! Сейчас я с ними разберусь! Сейчас они у меня попляшут!

Его высочество встал, подошел к двери холодильника, распахнул ее так, что где-то прижались друг к другу несчастные производители техники, следя за тем, чтобы она не отвалилась потребителю на ногу.

– Это дверь для слуг? – горделиво спросил принц, сопя, как ежик в тумане, и присматриваясь к содержимому моих полочек.

– Нет, это дверь для «суп»! – бросилась я к нему, закрывая заветную дверь. – Сейчас сама приготовлю!

– Как говорят в народе: «Не умеет хозяйка со слугами разговаривать, пусть сама в котле и варит!» – глубокомысленно заметил принц, снова усаживаясь за стол, пока я пыталась сварить ему гречку с сосиской.

– Я тебя раскусил! Решила любимого порадовать? Угодить ему? А? Недурно! Недурно! Теперь я знаю, что слуг ты сама распустила! – коварно заметил красавец, пока я чистила сосиску, снимая с нее полиэтиленовую обертку в меру своей распущенности. Через пятнадцать минут завтрак был готов, и даже полит кетчупом. Я положила на стол две вилки, уселась и принялась мрачно перебирать гречку в тарелке.

– Я такое есть не буду! – возмутился принц, отодвигая тарелку от себя. – Требуху нужно отдать слугам! Или собакам! Я еще член не ел!

В этот момент гречка, которая уже готовилась к экскурсии по моему пищеварительному тракту, попала не в то горло, вызывая у меня сдавленный кашель. Нет, я понимаю, что все бывает впервые, но… Но принц был с этим категорически не согласен! Гримаса отвращения не сходила с его благородного и неблагодарного лица, а лишь усиливалась, когда я наткнула свою сосиску на вилку и откусывала «окровавленный» кетчупом кусочек, с наслаждением пережевывая его.

– Это вкусно! – мило улыбнулась я, поглядывая на часы и понимая, что уже пора собираться на работу. – Это не то, что ты подумал!

Слово «подумал» и Айвэн в одном предложении встречались редко, обмениваясь объятиями и горестными вздохами. «Как ты там без меня?» – спрашивало слово «подумал». «Да ниче, потихоньку, – горестно вздыхало имя Айвэн. – Может, свидимся еще когда-нибудь!» И они грустно расстались, чувствуя, что если еще свидятся, то очень не скоро.

– Ешь уже! – я пододвинула тарелку, глядя на героя с нескрываемым раздражением. – Другого ничего нет!

– Не стану я есть эту требуху! – гордо ответил венценосный красавец. – И даже пробовать не стану! Выпороть повара! Перехвалил я его вчера!

Я шумно вздохнула, доедая гречку и запивая ее чаем. Да… Оперативка у принца слабенькая. Зато можно смело сказать, что дизайн симпатичный и железо неплохое! На секунду я представила, как прихожу на пункт сбора металлолома и сдаю его высочество при полной амуниции, а потом, потирая ручки, считаю денежку, которой хватит аккурат на проезд обратно. Ой! Что это я размечталась! Пора краситься и бежать на работу!

– Оголодаешь – съешь! – огрызнулась я, спеша в ванную. Конь цокал по коридору, шурша пакетиком-памперсом, пока я пыталась накрасить нервно дергающийся глаз. Кое-как изобразив на уставшей морде «лицо», я вихрем сгребла ноутбук и отчеты, застегнула портфель и…

– Ты куда? Я хотел сегодня просить твоей руки! – остановил меня принц, благоухая освежителем воздуха «Лесная свежесть». Телефон разрывался от звонков начальства, которое хотело видеть меня перед планеркой. Срочно! Судя по гневным эсэмэскам, мне проще отрезать себе руку, бросить ее принцу, а потом с перемотанной бинтами культей выйти на работу и там торжественно издохнуть от потери крови. Может быть, у меня и был шанс выжить, но руководство было настроено решительно. А тут еще и конь провожал меня задумчивым взглядом, мол, на кого ты меня покидаешь?

– Я… мм… хочу навестить родителей! – сладенько соврала я, выковыривая навоз из ключей. – Попросить их благословения на наш брак… Батюшка у меня уж больно суров! Так что хочу поговорить с ним о тебе!

– Я поеду с тобой! – решительно заявил герой, но я воспротивилась и улизнула за дверь, закрывая верхний замок на два оборота. Надеюсь, памперса коню хватит до вечера, а принц случайно набредет на туалет и в этот момент ему подвернется скульптор Огюст Роден, который решит создать копию своего «Мыслителя», выбрав в качестве камня мой унитаз, а в качестве натурщика – его высочество.

В автобусе на меня все подозрительно косились, особенно девушки. Еще бы! У меня в коридоре – конь, на кухне – принц! Завидуйте молча! Ничего, что у меня из сумки навозом воняет! Это издержки большой и сказочной любви!

Головомойка ждала меня прямо с порога, ибо встречали меня не караваем с солью, а нагоняем с болью! Получив начальственный мотивирующий пендель, я со скоростью звука печатала документы, превращая свой стол в фабрику Деда Мороза, раскладывая все по кучкам. Под натиском контрагентов, я чувствовала себя сорокой-вороной из детской считалки: «Этому дала, этому дала, а этому не дала!» Отчет был благополучно отправлен и не менее благополучно получен, но у меня было такое чувство, что за ночь мой стул оброс иголками, поэтому я нервно ерзала, поглядывая на часы. Лена зевала и со скоростью эстонского ленивца раскладывала документы поквартально. Чтобы немного успокоиться, я полезла в Интернет, посмотреть про особенности средневекового быта и гигиены.

– Леночка, золотко, замени меня! – взмолилась я, представляя, что в моей квартире подходит под категорию «ночной горшок». – Очень надо… Чувствую себя плохо. Подпиши оставшиеся документы, а я завтра отправлю…

На часах был полдень, а я мчалась на всех парах домой, рисуя себе ужасающие картины. Первое, что меня смутило на подступах к дому, – знакомый черный пакет с завязками и тесемочка, сиротливо лежащие на подступах к подъезду. Смутили не только тесемочка и запах, но и след от копыта, оставленный на память о бывшем владельце. Я внимательно осмотрелась по сторонам, нервно сглатывая. Внимание! Внимание! Где-то по городу шляется принц на белом коне! Если он вдруг прискакал к вам, пусть у вас и остается! Я уже девочка взрослая, как-нибудь переживу!

На крыше соседской машины красовалась живописная вмятина, на асфальте валялись осколки битого стекла. Следующая машина тоже была изувечена так, что я под пытками не сознаюсь, что знаю того, кто это сделал! Взбегая по ступенькам, я радовалась, что лестничная клетка пуста, а значит, на меня подумали в последнюю очередь. Смущала лишь приоткрытая дверь моей квартиры и запах чего-то горелого. Лежащий на полу замок, изувеченный, словно его добивали чем-то увесистым, и обломки дверного косяка сильно меня насторожили. В коридоре было пусто, а с кухни валили черные клубы дыма. Я бросилась на кухню и застала самую настоящую полевую… ой, извините, половую кухню! На полу рядом с открытой дверцей холодильника сидел одинокий и голодный принц, а посреди кухни был разведен костер, в котором съежилась пластмассовая ножка стула и догорали какие-то бумаги. Его высочество держал на палочке окорочок и насвистывал какую-то грустную мелодию, вытирая жирные руки о мою занавеску.

– Ты цела? – радостно спросил он, бросая окорочок в огонь вместе с палкой. – Я думал, тебя похитили! Заперли в башне!

В моей жизни еще не было такого мужика, который бы так радовался моему приходу. Даже кушать приготовил! Что-то в груди рыдало, когда я смотрела на раковину и на дровишки, которые наш трудолюбивый герой наколол с запасом, лишив меня тумбочки.

– Я отправился тебя искать! Пришлось выломать дверь, чтобы спасти тебя! – мужественно сверкнул глазами принц, пока я открывала форточку и пыталась потушить ужин водой из-под крана, поливая костер из своей кружки.

– Слуги исчезли, а за стеной выл оборотень! – синие глаза героя округлились, а мне стало искренне жаль соседского пекинеса.

– Конь где? – процедила я, кашляя от дыма и пытаясь залить водой остатки «вечного огня» на братской могиле моих нервных клеток. – Где твой боевой друг?

– Это грустная история, – опустил глаза принц и тяжело вздохнул. На столе стояла нетронутая гречка и обветренная сосиска, на которой сидела жирная муха. – Когда-нибудь о ней сложат балладу! Я прикажу ее петь каждый день, на каждом пиршестве в знак уважения к моему верному боевому коню!

«И примешь ты смерть от коня своего…» – вертелось у меня на языке, а мысли о Вещем Олеге не давали мне покоя.

– Конь где? – наседала я на героя, по щеке которого скатилась скупая мужская слеза.

– Забрали разбойники! – сознался принц, положа руку, но не на сердце, а на меч. – Я поклялся, что поквитаюсь ними! Соберу армию и сотру это отродье с лица земель!

«Уважаемые цыгане, – я молча посмотрела на закопченный потолок. – Я была к вам несправедлива… Вы такие милые и замечательные… Но у меня к вам претензия… Какого черта принц еще здесь?»

– Я мужественно отбивался, несмотря на то, что их было много! – заявил герой, демонстрируя мне оторванный шеврон, на котором я успела разглядеть: «комитет по защите животных». Где-то под окнами взвыл мужской голос, а через десять минут завыла полиция.

– Оборотни! – спохватился принц, хватая меня за руку. – Прячься! Надо развести костры, чтобы отбиться от них! У тебя есть серебро?

– Да не оборотни это! – процедила я, извлекая из «костра» окорочок с прилипшей пластмассой. Сложив на тарелку «ужин», я отправилась в ванную мыть руки.

– Мама дорогая! – закричала я, увидев свою зубную щетку плавающую в унитазе. Рядом лежал перевернутый шампунь и окровавленное полотенце, порезанное на ленточки. – Это что еще такое? Что случилось?

– Пустяки! Боевая рана! – мне показали обмотанную тряпкой руку. – Что сказали твои достопочтенные родители?

Я немного растерялась, понимая, что замуж – не в туалет. Можно и потерпеть.

– Они пока думают… Да! Но скоро примут решение, – сглотнула я, прибираясь на кухне и в ванной. – Скоро-скоро… Как только, так сразу!

Мне на плечи легли руки, как бы намекая, что я тоже могу принять участие в битве за корону, будучи супругой младшего сына. И поверьте, если я с усердием примусь готовить на всю королевскую семью, то королем он станет очень быстро. Но ненадолго.

– Милая, – прошептал принц, разворачивая меня к себе лицом. – Понимаю, что мои слова недостойны рыцаря, но есть способ, как влюбленным объединить свои сердца! Твой батюшка будет вынужден согласиться, если мы проведем ночь как муж и жена, а потом вывесим простыню со следами твоей чести! Я видел твое поселение! Ни одной честной девушки! Одни потаскухи!

О! Соседка все-таки постирала белье! Бабушка божий одуванчик Екатерина Никифоровна наверняка расстроилась бы, узнав, что она то самое слово нехорошее, которым клеймила, восседая на лавочке, всех, кто моложе ее. Доставалось даже Матвевне!

– Твой батюшка согласится, узнав, что ты обесчещена! У него не будет выбора! – страстно шептал принц. – Он выдаст тебя замуж, как только узнает об этом, правда, без приданого! Но я готов отказаться от него ради нашей любви!

А я-то думала, что две сотки в пригороде – предел мечтаний землевладельца! «Волгу» пополам делить не надо! Она сама скоро развалится. Забавляло то, что если бы я выходила замуж после каждой ночи, проведенной не в гордом одиночестве, то к тридцати годам у меня бы собрался приличный гарем!

– Так как? Ты согласна? Ты станешь принцессой! – шептал мне синеокий и по воле гуманистов-зоофилов пеший вандал, пока из открытой форточки доносились соседские крики: «Да руки бы оторвать ему!» и – лай собаки. В дверь постучали. Я вздрогнула и собиралась открыть, но принц схватил меня за руку, трогательно заглядывая в глаза.

– Давай поговорим об этом позже! Кушай свой окорочок! – отмахивалась я, заслышав за дверью волшебную для законопослушных граждан фразу: «Откройте, полиция!»

– Нет, я хочу знать ответ сейчас же! – тянул меня Айвэн в противоположную от двери сторону. – Немедленно! Ты согласна?

– Посиди тихо! Я тебя умоляю! – взмолилась я, вырываясь и добегая до двери. На пороге стоял молодой лейтенант с протоколом в руках и кожаной папкой.

– Тут у нас акт вандализма зафиксирован. Несколько машин разбито. Вы что-нибудь знаете? Может, слышали? – равнодушно поинтересовались у меня, пока я лихорадочно соображала, что ответить. Искушение от мысли, что принц немного посидит в тюрьме, равнялось причиненному ущербу моей съемной недвижимости, но, вспоминая страдальческие глаза цвета моря, мое сердце сжалось от жалости к принцу-идиоту, и я пожала плечами, превращаясь в молчаливую Русалочку.