Темные отражения. В лучах заката

– А как поступим с ним? – кивнула я на лежащего Клэнси.

– Оставим здесь. Я только что вколол ему еще одну дозу. Вернусь за ним, как только мы убедимся, что там безопасно.

Не могу сказать, что эта идея мне понравилась, но сил спорить все равно не было. Так что я молча кивнула. К тому же парень по-прежнему дышал тихо и ровно, а снаружи его скрюченную фигуру видно не было. Еще я проверила, что руки и ноги Клэнси все так же крепко связаны. Кажется, это была моя последняя связная мысль.

Когда я выбралась из машины, все тело болело от изнеможения, язык распух, а глаза слезились. Лиам сразу же подбежал ко мне, вопросительно кивнув в направлении грузовика. Я только отмахнулась и, когда он обнял меня, откинулась на его руку. Я пыталась пересчитать детей, каждый раз начиная с Зу и Хины, но даже не досчитав до десяти, опять сбивалась, и приходилось начинать снова. Я сосредоточилась на одном – на голосе Толстяка, который забрасывал Вайду вопросами о том, что скрывают размытые формы вокруг него. И это помогало мне сохранять концентрацию. Но все равно потратила много времени, чтобы сообразить, почему это мы стоим на улице, столпившись у дверей какого-то бара с названием «Улыбнись».

Лиам проследил за моим взглядом.

– Она ни слова не сказала Зу, – тихо произнес он. – Я знаю, что милой ее не назовешь, но разве это нормально? И если так будет продолжаться и дальше, я точно вмешаюсь.

Я снова посмотрела на Вайду.

– Ей нужно время, чтобы привыкнуть. Я с ней поговорю.

Коул заглянул в одно из окон, не обращая внимание на то, что знак «открыто» не горел. Шумно выдохнув, он попробовал открыть дверь. Заперто.

– Это бар? – прошептал Толстяк у меня за спиной. – Нам же нельзя входить? Туда же пускают после двадцати одного.

– О, Бабуля, – вздохнула Вайда. – У меня даже слов нет.

Я заглянула в ближайшее окно и увидела светлую, отполированную древесину, пустые полки за барной стойкой и красный кожзаменитель повсюду. Старые постеры, рекламирующие гастрольные туры известных рок-групп, чередовались с фотографиями девушек в бикини, опиравшихся на спортивные машины.

– Нам придется вламываться внутрь? – спросила я у Коула.

– Не-а. Я просто проверяю, используется ли это заведение в качестве прикрытия. Вход на Ранчо находится за баром.

На секунду я растерялась, подумав, что он имел в виду «за барной стойкой». Но вместо этого Коул махнул в сторону короткого переулка между пабом и пустым магазином. Мы потянулись за ним следом, перешагивая через мусорные кучи и обходя сложенные друг на друга пустые ящики, пока не дошли до запасного выхода. Коул ввел шесть цифр на электронной кодовой панели. Устройство мигнуло, пискнуло, и дверь распахнулась. За ней обнаружилась комната, на вид обычная подсобка, вдоль стен тянулись полупустые полки.

– Убежище глубоко внизу, – не оборачиваясь, бросил Коул. – Кто-то боится высоты? Темноты? Нет, конечно, нет. Ребята, вы – супер. Просто будьте осторожны, ладно?

Глубоко внизу. Господи, еще один подземный тоннель? Держу пари, что он длинный. Рядом с баром никаких строений больше не наблюдалось, и, значит, до основной базы было еще очень далеко. Вход в штаб-квартиру в Лос-Анджелесе был устроен похожим образом. Точкой входа был паркинг, в котором нужно было спуститься на лифте к проходу, который мы называли Трубой. Этот тоннель был адски отвратительным – канализация воняла, а стены были скользкими от грязи. Уверена, дорога в преисподнюю выглядит точно так же.

Для того, чтобы добраться до люка, который вел в тоннель к Ранчо, нам всем пришлось набиться в маленькую спальню в задней части бара, поднять кровать и отодвинуть ковер, который прикрывал люк. Когда Коул рывком открыл дверцу, наружу вырвался порыв холодного, застоявшегося воздуха.

– Круто, – сказали Томми и Пэт, наклонившись, чтобы заглянуть вниз, в слабо освещенное помещение. Посмотрев на Люси, Кайли состроила гримасу, но начала спускаться третьей, следом за Коулом. Большинство измученных подростков послушно ныряли в полумрак, сейчас им было не до вопросов. С младшими оказалось сложнее. Зу и Хина воплощали собой полное изнеможение. Они стояли покачиваясь, будто хлопнули в том баре пару стаканов и не могли сконцентрировать взгляд на Лиаме, даже когда он помогал им перебраться через крышку люка и встать на ступеньки. Потом мы с ним помогли Вайде спустить вниз полуслепого, невероятно сердитого Толстяка. И вот настала и очередь Лиама.

Я знала, что это неразумно, поддаться страху, который замаячил у меня за спиной и приставил нож к горлу. Я знала, что сейчас опасности нет, что дети уже спустились вниз и с ними было все в порядке, что мне надо пошевеливаться, если я вообще хочу когда-нибудь добраться до Ранчо. Я все это знала. Но все равно не могла сдвинуться с места.

Заметив мое выражение лица, Лиам изобразил ободряющую улыбку. Несмотря на то, что между нами висело столько недосказанностей, он по-прежнему мог прочитать каждый мой страх. Парень провел ладонью по моим волосам, потом прижал ее, теплую, к моей щеке и поцеловал меня в висок.

– Другой тоннель, другое направление, другой финал, – пообещал он. – Договорились?

Я сглотнула и заставила себя кивнуть, а потом ступила на лестницу. В тот момент, когда его светлые волосы исчезли из вида, я почувствовала, как мой желудок сжался, а кожа пошла мурашками. Другой финал. Я крутила в голове эти слова. Финал.

Это было только начало.

Я выпрямилась, поправила собранные в хвост волосы и сделала первый шаг. Второй. Третий. Я старалась не думать о том, что тьма словно образует колодец, поглощая меня. Как раз в тот момент, когда я решила, что придется спускаться целую вечность, я наконец-то почувствовала под ногами твердую землю.

Наверху еще было утро, но здесь все казалось каким-то странным, почти нереальным. Тоннель подсвечивался рождественскими гирляндами. Некоторые из них мигали, какие-то явно перегорели, но мы видели, куда шли. Пол был сделан из сверхпрочного бетона. От низкого потолка и узких стен отражался каждый возглас, так что шепоты и вздохи снова возвращались к нам из темноты, будто призраки. Я делала один неровный вдох за другим, чувствуя, как кровь отбивала настоящий басовый ритм у меня в голове. Штаб в Лос-Анджелесе несомненно строили по образцу этого. Только, если верить Коулу, этот был меньше, и его часть находилась над землей. Все равно сходство было достаточно сильное, чтобы сейчас по моей спине пробегала дрожь.

Мое сознание играло в кошки-мышки со всем, что я видела и слышала вокруг, а еще я видела словно сквозь мутные очки. Из-за этого начинало казаться, словно я погрузилась в чьи-то воспоминания. Запах пота и мокрой одежды. Вайда стонет от боли. Бледный Толстяк безнадежно уставился в темноту. Лиам несет Зу, которая отключилась, устроившись у него на спине и обхватив его руками за шею. Мы шли уже так долго, что временами я забывала, куда мы направляемся.

Далеко впереди Коул, который уже поднимался по очередной лестнице, врезался во что-то металлическое – большой ржавый квадрат, видимо, дверь. Со стороны тоннеля на ней не было ручек. Нужно было, чтобы нас впустили изнутри.

– А что, если там никого нет? – донесся до меня вопрос Толстяка. Собрав все душевные силы, я попыталась сделать вид, что вообще его не слышала.

Еще минуту Коул колотил по двери кулаком, а когда остальные дети столпились у него за спиной, то начали колотить по ней вместе с ним.

«Никого нет, – подумала я. – Они не добрались сюда».

Мне не хватало воздуха – стены так тесно обступили меня со всех сторон, дети у меня за спиной заслоняли путь обратно. Я почувствовала, как Лиам обнял меня за плечи, но от тяжести его руки моя грудь сжалась еще сильнее. У меня подкашивались ноги, я уже покачнулась, но тут послышался громкий вопль, и тоннель залил поток света.

Кейт?

Я прищурилась, пытаясь разобрать, чей силуэт возник за дверью, когда Коул выкрикнул:

– Привет, Долли!

– О боже! – еле слышно воскликнула какая-то девочка – в ее голосе слышался слабый акцент, может, она из Нью-Йорка? Нью-Джерси. – Скорее, заходите… боже! Мы думали… мы уже начали думать, что нам придется выйти наружу и искать вас.

Лиам провел нас вперед, по лестнице, к свету. Я не осознавала, как замерзла, пока меня не окатила волна тепла. Я зашла внутрь, моргая от яркого света флуоресцентных ламп над головой.

Долли тяжело вздохнула и двинулась мимо столпившихся детей, пока не дошла до нас с Лиамом. Она переводила взгляд с него на Коула и обратно.

– О боже, и второй Стюарт здесь? И как это мир устоял?

– Просто дурацкая удача, – хмыкнул Коул. – Все уже здесь?

Долли замешкалась с ответом.

– Ну… не вполне.

– Кейт? – вырвалось у Вайды, которая произнесла это слово с нескрываемой надеждой.

– Коннер как раз в порядке. Она безумно беспокоилась о всех вас.

Бросив взгляд на мое лицо, Лиам еще крепче меня обнял. На его лице отразилось такое искреннее беспокойство обо мне, что я прислонилась к парню, и мои губы сами собой растянулись в улыбке. Вот только первое чувство, которое пришло на смену страху, не было восторгом или облегчением. Это пришло потом. Но сначала меня пронзило внезапной, острой болью, разрывавшей сердце. Она не знает. Кейт выжила, добралась сюда, хотя шансов на это практически не было, и она ждала. Ей наверняка уже сообщили о том, что мы дошли. Но Долли ничего не знала про Джуда. Теперь главное не броситься Кейт на шею, чтобы выплакаться и все ей рассказать. Она ничего не знает.

А теперь узнает.

– Что ты имеешь в виду под «не вполне»? – прищурился Коул, осматриваясь по сторонам. – Десять человек добрались сюда, чтобы расконсервировать это место, верно? И Коннер привела сюда дюжину…

Долли неловко переступила с ноги на ногу, и ее кроссовки скрипнули. От необходимости отвечать ее избавил топот босых ног, шлепающих по плиткам. Мое сердце подпрыгнуло к самому горлу, когда из-за угла зала на полной скорости вылетела светловолосая голова – Кейт.

Вайда бросилась к ней, проталкиваясь сквозь толпу детей, которые отделяли их друг от друга, едва не сбив их обеих с ног.

– Мне так жаль, так жаль, – повторяла Кейт, – мы оказались за пределами зоны атаки, у самой ее границы, и не могли пробраться обратно через баррикады, которые там соорудили…

Кейт посмотрела через плечо Вайды туда, где стояла я, мы встретились взглядами, и на ее лице появилась улыбка облегчения. О боже, о боже, она не знает… Я не могла заставить себя заговорить, не могла пошевелиться. Жар разлился по моей коже, из каждой поры каплями пота сочились вина, стыд, гнев и печаль. А потом женщина посмотрела не на меня и не на Вайду, а на пустое место рядом со мной. Она осмотрела весь зал, переводя взгляд с одного ребенка на другого, все крепче прижимая Вайду к себе. Она искала его.

В конце концов, мне и не пришлось ничего говорить. Должно быть, она все поняла в ту же секунду, когда увидела мое лицо.

Лиам нащупал мою руку и крепко сжал пальцы, притягивая ближе к себе. Я уткнулась лицом в его надежное плечо, слушая биение его сердца у самого уха, пытаясь перевести дыхание и остановить слезы, которые катились из глаз.

– А как насчет… – Долли положила руку на плечо Томми. – А как насчет того, чтобы я показала вам, где вы можете помыться и поспать? Все комнаты открыты. Просто выберите ту, что вам понравится. С простынями и одеялами мы разберемся завтра, простите.

– Что случилось с постельным бельем? – понизив голос, спросил Коул.

– Его забрали. – Долли, дернув плечом, посмотрела на Коула и показала ему глазами на детей. Кивнув, Коул перестал задавать вопросы.

Девочка проводила нас в еще один светлый белый зал. Это было большое, размером со школьный спортзал, помещение, просторное и заполненное спальными мешками и матрасами. В воздухе стоял острый запах хлорки. Под ярким светом ламп кожа выглядела еще бледнее, и на ней еще сильнее проступили пыль и грязь. На стены скотчем были приклеены фотографии, которые взметнулись вверх, когда в зал ввалилась целая толпа.

«Отдохнуть, – подумала я. – Наконец-то я смогу остановиться».

– Эй, Конфетка, – позвал меня Коул. – Не хочешь пойти с нами, ненадолго? Я хочу известить Кейт обо всем, чтобы у нее была полная картина.

Лиам еще крепче сжал мою руку, и я почти сказала «нет» – я не думала, что смогу справиться с разговором с Кейт, пока не отдохну. Но мы с ним вместе были там. И я хотела знать, где сейчас остальные агенты.

– Я вернусь через секунду, – пообещала я Лиаму. – Выбери для нас хорошую комнату.

– Ну ладно… – неуверенно начал он, но все-таки спустился по лестнице вместе с остальными, всего раз оглянувшись на меня через плечо.

Коул махнул мне рукой, приглашая проследовать за ним в комнату, расположенную слева, сразу после выхода из тоннеля, но я задержалась еще секунду, стараясь получше рассмотреть все вокруг. И увиденное меня не слишком впечатлило.

Штаб в Лос-Анджелесе всегда казался мне запущенным и обветшалым – будто кто-то вырыл глубокую яму, залил туда немного бетона, замостил какой попало плиткой, расставил разномастные столы и парты. Провода и канализационные трубы тянулись прямо у нас над головой, и с горячей водой всегда были перебои. Но Ранчо выглядело так, будто его давно забросили. Хотя агенты пробыли здесь как минимум неделю, от пола вздымались облака серой пыли и грязи. Дверные ручки были сломаны и болтались на соплях. Краска осыпалась со стен, лампочки либо перегорели, либо вообще отсутствовали, поэтому отдельные участки коридора оставались в темноте. Потолочные плитки рассыпались в пыль, куски, что попадали на пол, просто отпихнули в угол. Казалось, всем было все равно, и когда я это осознала, во мне всколыхнулась волна тревоги. Так обращаются с местом, где не планируют оставаться. Которым не планируют обладать.

– Чушь! Это абсолютная хренова чушь! – донесся до меня голос Вайды, когда я уже входила в комнату. Зайдя внутрь и захлопывая за собой дверь, я чуть не врезалась в стену, заставленную архивными шкафами. На другой висели нескольких карт США в рамках. В крохотном помещении едва поместились письменный стол и три стула.

«Должно быть, это был кабинет Албана, – подумала я, – когда Лига еще базировалась здесь». Это помещение не было так забито всяким хламом, как его кабинет в Штабе, но некоторые предметы, в том числе помятый американский флаг, висевший на стене, явно принадлежали ему.

– Как только мы выбрались из Лос-Анджелеса, Сэн связалась с Ранчо и сообщила, что они направляются в Канзас, – объяснил мне Коул, который сидел рядом с Кейт, облокотившись на письменный стол. Кейт смотрела вниз, напряженно скрестив руки на груди, напряженно о чем-то размышляя. Вайда в столь стесненном пространстве умудрялась ходить взад-вперед, уперев руки в бока.

– И потом все они ушли, – закончила я. Проклятье. Коул был уверен, что агенты, которые успели покинуть Штаб, чтобы найти для нас транспорт, были, по меньшей мере, достаточно верны Кейт, чтобы у них возникло желание остаться и помочь нам.

– И забрали с собой практически все, что не было прибито, включая большую часть еды, – сказал Коул. Я была поражена тем, насколько спокойным он выглядел. – Кейт и Долли собирались отправиться нас искать. Похоже, ты действительно всех убедила, что мы направляемся в Канзас. Нам придется обустраивать это место заново, но с этим мы сможем справиться.

Кейт вскинула голову.

– Что ты имеешь в виду, «убедила»?

– Ты сама понимаешь, – проговорила Вайда обжигающе едким тоном. – Так это ты отослала их прочь?

Я подняла руки, борясь с желанием прижаться спиной к двери и убраться как можно дальше от этих яростных взглядов.

– Да, я это сделала. Я заставила их отправиться прямо в Канзас, чтобы мы могли отвязаться от них, когда пересечем границу штата. Но мне следовало бы позаботиться и о том, чтобы они не связались со здешними агентами до того, как мы сюда доберемся.

– Какого черта? – яростно прошипела Вайда.

– Поддерживаю, – сказала Кейт, одарив Коула холодным взглядом. – Объясни поподробнее, чего ты надеялся этим добиться.

– Ну, к примеру, попытаться спасти жизнь всех этих детей? – возразил в ответ Коул, сложив руки на коленях. – Вы хотите знать, что планировала ваша подружка Сэн? Они собирались разделить детей по разным машинам, отвезти их достаточно далеко от Лос-Анджелеса, чтобы те успокоились, а потом сдать их и получить вознаграждение.

Кейт побледнела еще сильнее, если это вообще было возможно. Вайда наконец перестала ходить взад-вперед.

– Ты не можешь знать наверняка… – начала Кейт.

– Я видела это в ее сознании, – перебила ее я, позволив тому яду, который скопился у меня внутри, пропитать и мои слова тоже. – Она спланировала все детали. Деньги были нужны им, чтобы купить оружие и взрывчатку на черном рынке. Они хотели нанести удар по Вашингтону. Так что им было совершенно невыгодно помогать нам с освобождением лагерей.

– Наш план сработал в точности так, как мы и рассчитывали, – добавил Коул. – По большей части. Да не бесись так, Коннер. Никто не пострадал. Разошлись без потерь. И то, что другие агенты тоже ушли, еще одно подтверждение тому, что наши предчувствия на этот счет были верны. Никто не хочет помогать детям. По крайней мере, мы сумели добраться до Ранчо. И мы сбили их с толку, так что они не знают, каковы наши планы. Если их задержат или они наткнутся на приятелей президента Грея, они выдадут лишь ложные сведения о нас. А это место – отличная база для нас, а не для них. Здесь тихо, у нас есть электричество и вода, а теперь и места для работы хватает.

– Ага, и посмотри-ка, чего у нас нет! – Кейт наконец-то взорвалась. Ее бледное лицо залила краска, и она едва сдерживала гнев, который клокотал в ней. – Ты отослал прочь обученных профессионалов – тех, кто мог бы организовать столь нужные тебе налеты на лагеря, тех, кто смог бы защитить всех этих детей! Нам нужно было потратить какое-то время, чтобы привлечь их на нашу сторону! А не манипулировать ими, чтобы заставить думать, будто уйти прочь – их собственная идея. И вообще, как ты смеешь принимать такие решения, даже не посоветовавшись со мной? Я не могу… – Она покачала головой и так свирепо посмотрела в мою сторону, что мне пришлось отвести взгляд. – Руби, что происходит?

– Остынь, Коннер. – Теперь в голосе Коула послышалось напряжение. – Мой план – обучить детей сражаться. Вооружить их.

– Вооружить себя, – резко поправила его Кейт. И если бы Вайды не было в комнате, даже не знаю, что Коул мог бы сказать или сделать в ответ на это. Он сжал кулак, прижав его к себе. – Я понимаю, Коул… – снова заговорила женщина. – Понимаю. Но это было неправильно. Они забрали серверы. У меня остался один ноутбук и только потому, что я забрала его к себе, чтобы поработать, и спрятала, когда агенты заговорили об уходе. Они заблокируют нам доступ к системе, и что мы тогда будем делать? Ты сжег этот мост, не оставив нам шанса на возвращение.

Лига потратила без малого лет десять, выстраивая информационную сеть, хранившую данные обо всем: местонахождение бывших политиков, доступ к базам данных об охотниках за головами и СПП, планы зданий, местоположение секретных тюрем. Я рассчитывала, что мы воспользуемся ею, чтобы организовывать атаки на лагеря. По меньшей мере, нам понадобятся немногие имеющиеся спутниковые фотографии этих мест.

– Зеленые смогут взломать сеть Лиги, это даже не вопрос, – бросил Коул. – Ведь именно они ее и создавали. И я принял меры, чтобы убедиться, что мы сможем скопировать все исследования лекарства. У меня только один вопрос: где флешка с данными, которые я украл в корпорации «Леда»? С материалами о том, что вызвало ОЮИН?

Кейт отвела взгляд, стиснув зубы. Она с трудом сглотнула, а потом достаточно долго молчала, и я поняла, что дела обстоят еще хуже.

– В мусорном ведре. Мы были слишком близко к городу, когда сработал электромагнитный импульс. И он ее полностью стер… Прости, я хотела бы… – Она покачала головой и умолкла.

Услышав это, я тяжело шлепнулась на один из стульев. Мне все больше казалось, словно я иду по длинному тоннелю, проталкиваясь сквозь толпу, которая рвется мне навстречу. И почти пропустила саркастичное восклицание Коула:

– О, чудесно.

И не заметила, что Кейт встала и уже идет к двери.

– Куда ты собралась? – спросил Коул. – Дай детям еще немного поспать.

– Я иду не к детям, – холодно сказала она. – Я собираюсь догнать других агентов, чтобы исправить то, во что ты нас впутал. Убедить их вернуться, чтобы мы смогли работать вместе.

Ее ледяной голос пробрал меня до костей. Я никогда не видела ее такой, или, по крайней мере, я никогда не ощущала, как на меня надвигается вся сила ее гнева. Но я разозлилась не меньше – я была просто в ярости. Она бросила нас, ее не было рядом, когда она была мне нужна, и я делала все, что могла, чтобы остальные выжили.

– Ты хочешь, чтобы они вернулись? – спросила я. – Кто? Те, кто одним щелчком списали тебя со счетов, чтобы поиграть в террористов, или те, кто хотели продать нас СПП?

Кейт не могла даже смотреть на меня.

– Я уверена, что произошло какое-то недопонимание…

– Ты права, – кивнула я. – Я не понимала, насколько упорно ты будешь отрицать, кем являются эти агенты на самом деле…

– Руби! – рявкнула Вайда. – Заткн…

– Не знаю, сколько еще доказательств я должна тебе предоставить, но этим агентам всегда было наплевать на Лигу, к которой ты присоединилась, на тех, кто по-настоящему беспокоится о детях, все еще запертых в лагерях, умирающих каждый день от болезни, которую мы вот-вот научимся лечить. Нам не нужны эти агенты! Нам не нужно, чтобы они бросали тень на то, что мы пытаемся делать здесь! Проснись!

– Не в моих правилах посылать детей наружу, чтобы они стали пушечным мясом, – проговорила Кейт.

– Раньше у тебя с этим не было проблем, – горько сказала я.

– Ты была под присмотром обученных агентов, которые руководили оперативными группами…

– Верно. Ты сейчас про тех агентов, которые потом обратились против нас и стали убирать детей, одного за другим? Как насчет Роба? Того, который попытался убить меня и Вайду, подстроив «несчастный случай». Ты вообще в курсе, что он выслеживал нас? Он охотился на нас! Он заткнул мне рот кляпом!

Вайда застыла на месте, ее лицо стало пепельным. Стремление всегда и во всем защищать Кейт явно боролось с той Вайдой, которая знала правду. Коул протянул руку, чтобы положить ее мне на плечо, но я отодвинулась, ожидая, что Кейт посмотрит на меня. Ожидая ответа.

– Мы с Долли отправимся завтра, как можно раньше, – тихо сказала она. – Агенты ушли лишь несколько часов назад. Мы еще можем догнать их.

Я почувствовала себя так, будто она дала мне пощечину.

– Ладно. Тогда иди.

– Удачи, – добавил Коул, но в его голосе слышалась лишь тень насмешки.

Ее потухший взгляд скользнул по мне в последний раз, и женщина вышла из комнаты, резко распахнув дверь, которая с грохотом за ней захлопнулась. Вайда тут же бросилась за ней: я видела, как они прошли мимо стеклянных стен серверной и наконец исчезли из виду. Я не хотела, чтобы мы так расстались, и потому направилась вслед за ними.

Коул поймал меня за руку и потянул назад.

– Дай им остыть. Они просто расстроены, но это было неизбежно.

– Правда? – Вопрос вырвался наружу, прежде чем я успела остановиться, и сомнения прорвались на волю через мое израненное сердце.

Со стороны двери, ведущей в тоннель, послышался еще один громкий вскрик – этот звук заставил меня подскочить, и мы оба бросились в коридор. Я была так уверена, что увижу, как Кейт несется вниз во тьму, готовая реализовать свое намерение уйти, что грязные, усталые лица восьми детей, подействовали на меня как удар в грудь. Они стояли там, насмерть перепуганные. В самом конце плелась сенатор Круз, отталкивая руки, протянутые помочь ей преодолеть несколько последних ступенек. Она осмотрелась по сторонам, избегая оценивающего взгляда Долли, которая возникла слева от меня.

– Добрались за рекордное время! – воскликнул Коул, по очереди хлопая по спине каждого, получая в ответ улыбки и радостные объятия. – Столкнулись с какими-то проблемами?

– Нет, твои инструкции насчет того, как спуститься на базу из паба, нас немного озадачили, но, увидев это заведение, мы сразу поняли, что к чему.

Зак, высокий загорелый парень, который в Лиге был лидером одной из групп Синих, как всегда лучился уверенностью. Он расчесал пятерней свои темные волосы и осмотрелся по сторонам.

Но если Зак смог расслабиться, то Нико представлял собой совсем иную картину. Он выглядел жалким и перепуганным, а его всклокоченные черные волосы торчали во все стороны, как будто он последние несколько дней только и делал, что растерянно ерошил их рукой. Нико обхватил себя руками и глубоко дышал. По крайней мере, пока не увидел Кейт. Она пробилась к нему, распихивая остальных, но вместо того, чтобы броситься к ней, как это сделала Вайда, Нико выпрямился, закрыл лицо руками и начал всхлипывать.

Звуки, которые он издавал, сложно было определить как-то иначе. Всхлипы начали заглушать восторженную болтовню, оборвали все расспросы, поглотили смех, который сменился на шепот. У меня внутри все сжалось, но я отвернулась и позволила серому шуму помех поглотить и мой слух. Никто больше не подошел к нему. Только сенатор Круз, выражение лица которой ясно продемонстрировало, что она думает о нас сейчас. Она обняла его даже раньше, чем Кейт.

Я спросила у Долли, где находятся душевые и спальни. Я была рада, что у меня есть повод убраться подальше от рыдающего Нико, разочарованной Кейт, от тех, кто беспечно восторгался местом, разоренным до такой степени, что здесь было почти невозможно жить.

Судя по тому, что я успела увидеть, Ранчо размещалось на двух уровнях, по два параллельно идущих коридора на каждом. С обоих концов коридоры заканчивались небольшими холлами и соединялись двойными дверями. Вдоль стен тянулись закрытые двери. В том холле, который выходил на лестничную клетку, размещалось несколько тесных спален, кухня и прачечная. Одна дверь была открыта. Я заглянула внутрь и увидела четыре двухъярусных кровати.

Из соседней комнаты раздавались приглушенные голоса. Я узнала голос Толстяка, который громко воскликнул: «Что?». Подойдя ближе, я уже взялась за дверную ручку, удивляясь, зачем они вообще закрылись.

– …она что, не могла просто сказать нам? – разглагольствовала Вайда. – Ни-хрена-не-верю. Если наши жизни были в опасности, она не должна была скрытничать с Коулом. Мы должны были стать первыми, кому она расскажет!

Я прислонилась к двери, прижавшись к ней лбом, и продолжила слушать.

– Они с Коулом уже некоторое время ведут себя как друзья-приятели, – проговорил Толстяк. – Я не удивлен, что они провернули что-то в таком духе.

– В этом нет никакого смысла… – Лиам заговорил тише, и я уже ничего не могла разобрать, впрочем, все равно я уже отшатнулась от двери. Кровь шумела у меня в ушах из-за того, каким возмущением были пронизаны их голоса.

Я спустилась в коридор, к кладовке с бельем, которую упомянула Долли. Все полотенца уже разобрали, но в мешке с одеждой, который забыли агенты, когда обчищали это помещение, нашлась мягкая, большая рубашка. Я вытащила ее и отправилась в душевую, благодаря судьбу за то, что мне не нужно будет снова надевать ту же грязную одежду.

Когда я вошла в одну из душевых кабинок, разделась и встала под душ, не дожидаясь, пока вода успеет согреться, все, что происходило с нами до этого, показалось мне плохим сном. Вода вырвалась из заржавевшей лейки и ударилась о мою кожу холодным потоком, который сразу подействовал на меня успокаивающе и пригасил пульсацию в висках. В каждой кабинке были установлены дозаторы мыла и шампуня – большие контейнеры промышленного размера, которые уже были полупустыми. Я позволила себе ссутулиться и просто смотрела вниз, туда, куда утекала вода, закручиваясь у меня под ногами. Я сделала вдох. Пятна грязи в районе ребер, которые мне никак не удавалось отмыть, оказались синяками. Я вдохнула. И выдохнула.

Я просто дышала.