Застава на окраине Империи. Командория 54

Дункан смотрел на пляшущих, сидя у входа в Каменный Зал. Не мог решиться на очередную дискуссию со старцами, и не было желания возвращаться на танцы. Никогда его не радовало проведение времени в толпе. Он умел неплохо танцевать, шутить, поддерживать разговор и флиртовать с девками, но первые три рода деятельности никогда не доставляли ему настоящего удовольствия, а на последний у него не было в этот момент желания.

– А, вот ты где, – обрадовался Олаф, нетвердым шагом выходя из здания. – Бросил меня там одного с этими стариками.

– Думаю, что ты отлично справляешься.

– Чушь, пришлось их споить, чтоб наконец заткнулись. Приказ был поддерживать порядок, а не ерунду обсуждать с бандой дедов. И ведь они все даже младше меня, – заявил он с упреком, после чего отвернулся и принялся бороться с застежкой ремня.

Дункан вернулся к наблюдению за танцорами. С такого расстояния ему трудно было различить Натаниэля и Клару.

– Возможно, мне придется подать в отставку с поста командира рекрутов, – сказал он неохотно.

– Это уж в зависимости от моего каприза будет, – ответил его командир, опорожняя мочевой пузырь. – А не от какого-то чертова спора.

– Ты знаешь про спор?

– Разумеется, знаю. Эдвин прибежал ко мне, как только ты ему рассказал. Явно у него мозгов побольше, чем у тебя.

– Но мое слово…

– Да по херу мне на твое слово, – прозвучал твердый ответ. Олаф натянул штаны. – Мне твоя честь не нужна, нужна твоя работа. Скажи, парень, неужели ты и правда думаешь, что Князь годен в командиры?

– Он лучше обучен, чем я, ну и…

– Да по херу мне его обучение. Ты в самом деле, что ли, не понял еще? Послушай внимательно. Князю насрать на этих людей, вся округа пусть сгорит, а он и бровью не поведет, лишь бы он смог отличиться и получить плащ. Точно так же и со всеми остальными. Они все тут, потому что обязаны, потому что это для них единственный путь. Однако же то, получите ли вы плащи, не зависит от успеха этого предприятия. Холера, даже мне уже это все осточертело! Я сейчас должен быть в Командории 11. Знаешь, что такое Командория 11?

– Дом Ветеранов.

– Именно. Тепло и сухо, маленький замок над морем далеко на юге, вдали от всяких хлопот. Специально для того, чтоб такие ископаемые, как я, могли спокойно дожить последние годы. Я там уже должен был кости свои старые греть, да этот сукин сын Гроссмейстер сказал «выполни еще одно, последнее задание». А я солдат, получил приказ – надо исполнять. И вот я тут, нянчу банду детишек на краю света. Курва! Встаю на горшок трижды за ночь, стоит у меня уже только по праздникам, и уже на самом деле насрать, пусть тут все хоть сгорит.

Он сплюнул и продолжил:

– Независимо от того, получится тут что или нет, я через год уже буду в дороге на море. – Олаф улыбнулся этой мысли. – А до того планирую пить. Пить много. Поэтому мне нужен кто-то, кто присмотрит за всем этим бардаком.

Махнул рукой вокруг.

– А поскольку ты тут один такой дурак, чтоб серьезно за все это переживать, то это твоя работа.

– А что, если я не хочу ее?

– Хочешь. Я видел, как ты с этими заплесневелыми дедами разговаривал. Уж не знаю почему, но тебе зачем-то реально надо, чтоб это задание было выполнено. В отличие от всех нас. Поэтому ты и командир. Так что веди себя так, как положено по должности, потому что, поверь, у этой банды грязных хамов нет больше никого другого.

Монах медленно открыл двери и выбрался наружу. Не имел представления о том, сколько прошло времени. Казалось, целая вечность. Понятно, не рассчитывал особо на сдержанность Брианы. Медленным шагом двинулся в направлении костров и музыки.

– Ты мог бы и помочь, – услышал чей-то голос.

Обернулся и увидел девушку, затаскивающую бочку на телегу.

– Прошу прощения, – отозвался Монах и быстро поспешил ей на помощь. – Я что-то зазевался.

– Ага. – Девушку не заинтересовали его объяснения. Люциус вдруг понял, что знает ее. Это была Амелия, служащая у старого Нолана, хозяина телеги.

– Я Люциус, – представился он, когда бочка, к счастью полупустая, оказалась на своем месте.

– Знаю, – ответила девушка, спрыгивая с телеги и подходя к остальной части груза.

– Ты Амелия.

– И это знаю, – посмотрела на него ожидающе. Юноша лишь через минуту сориентировался и тоже спрыгнул, чтоб помочь. После этого неудачного начала беседы он не очень знал, что и сказать. Ему пришло в голову похвалиться принадлежностью к Серой Страже, но она и об этом наверняка знала. В свете стоящего рядом факела ее глаза казались невероятно голубыми. Пахла она вином и цветами.

– Спасибо, – сказала Амелия, когда они закатили последнюю бочку. К счастью, все, кроме первой, были пустыми.

– Не за что… Я тут, чтобы помогать… И защищать…

– Ага. – Она отвернулась и отошла на несколько шагов.

Люциус уж подумал было, что она просто уйдет, однако она остановилась у стены ближайшей хаты и начала поднимать с земли что-то. Что-то оказалось самим Старым Ноланом. Люциус стремглав помчался ей на помощь.

– Он немного пьян, – заметил Монах.

– Думаешь?

– Да… то есть… А, это был сарказм. Неглупо.

– Я гляжу, ты и есть тот ученый, о котором все говорят. – Она усмехнулась.

– Правда говорят? А, ну да, опять сарказм. – Они положили мужчину на телегу.

– У тебя в командории много книжек? – внезапно спросила Амелия.

– Ну я не сказал бы, что много. По местным меркам можно сказать, что…

– А можно попросить какую-нибудь?

– Разумеется… Умеешь читать?

– Нет, просто картинки люблю.

– Не знаю, насколько там… Сарказм. Ты сейчас собираешься ехать? Темно ведь…

– Небо ясное, а луна почти полная. А дорога до нашего дома идет трактом напрямую. Бал окончен, кто-то должен уложить его в постель, – указала на старика.

– А его внучки? – Люциус непроизвольно огляделся.

– Они к утру заявятся. Ценю заботу и даже полагаю ее весьма милой, но мне не нужен рыцарь в сверкающей броне.

– Это хорошо, а то я точно никакой не рыцарь…

Амелия наклонилась и поцеловала его в губы. Потом усмехнулась и стегнула коней.

– Заеду как-нибудь за книжками, – пообещала она на прощание.

Музыканты играли уже более спокойно. Становилось поздно, так что дети и взрослые стали покидать площадку, оставляя место тем, у кого еще оставались силы. Да и те уже понемногу расходились, кто по одному, а кто и парами.

– Исключительно удачный вечер, – заявил Натаниэль сидящей через столик от него Кларе.

– Безусловно, – ответила та с улыбкой. – Однако надо признать, что вечер уже переходит в ночь.

– Так и есть. Может, нам пора вернуться в командорию и подумать о каком-нибудь достойном завершении вечера?

– Что ты имеешь в виду, мой Князь? – спросила она невинно.

– Уверен, мы найдем способ приятно провести время перед сном.

– Будем рассказывать друг другу истории?

– Ты не поверишь, насколько удивительные истории можно рассказать вот этими губами. – Он наклонился над столом в ее сторону.

– Дорогой Натаниэль, это прозвучало почти неприлично. – Она повторила его движение, заодно как бы невзначай выделив свое декольте.

– Щас сблюю, – заявила сидящая рядом Матильда.

Кассандра шикнула на нее:

– Хочу увидеть, как это закончится.

– Да ясно, как оно закончится, непонятно только, на черта столько разговоров ни о чем.

– Очевидно, дорогая Матильда, ты не понимаешь идеи флирта, – сказала Клара. – Натаниэль, прошу тебя, продолжай. Что случилось? Разве ты не выступал успешно перед публикой?

– Уверяю тебя, моя госпожа, что выступаю успешно в любых обстоятельствах.

– Господи! Идите уже куда-нибудь в кусты или еще куда!

– Что-то я не вижу, чтоб ты отбивалась от мужиков. Интересно почему? – раздраженно спросил Князь Матильду.

Матильда встала и огляделась. Наконец подошла к большой группе молодых сельчан. Какое-то время приглядывалась к Манфрею, крепко сбитому командиру сельской милиции.

– Снимай штаны, – приказала ему наконец.

– Что?

– Кота в мешке покупать не буду. Трусы тоже снимай.

– Но в чем…

– Трусы снял! – Что-то в голосе Матильды заставило мужчину тут же капитулировать. Матильда внимательно присмотрелась. – Сойдет, – наконец заявила она. – Пошли трахаться.

– Но… Ну ладно. – Подтягивая штаны, Манфрей двинулся за ней в темноту.

Остальные собравшиеся смотрели на это, остолбенев.

– Ну ладно, я достаточно мужественен, чтобы признавать свои ошибки, – заявил наконец Натаниэль. – Может, мне тоже попробовать столь непосредственный метод?

– Только если хочешь получить пощечину, – предупредила с улыбкой Клара. – А теперь, дорогой Натаниэль, пожалуй, тебе пора проводить даму на отдых, как подобает благородному рыцарю.

– Разумеется. Хотя боюсь, что сперва нам придется благородно вытянуть нашего командира из-под какого-нибудь стола.

Дункан отхлебнул очередной глоток самогона, наблюдая, как Натаниэль, Клара и Кассандра направляются к Каменному Залу. Слова Олафа до сих пор звучали у него в голове. Алкоголь, против ожиданий, не помогал. Глядя на Клару, невольно вспомнил девушку, с которой встречался на последнем месте службы его отца, в Командории 34, где-то далеко на севере. Было там ужасно холодно, но это и помогло убедить ее, чтоб грела его собственным телом. Когда он уезжал, то обещал ей вернуться. Интересно, ждет ли она еще? Она… и все остальные.

– Эй ты! – из-за хат вышел Йоков. Шаг его был нетвердым, а речь невнятной, но нож в руке прямо свидетельствовал о недружелюбных намерениях. – Ты мне жизнь сломал.

– Ты все сделал себе сам, – ответил спокойно Серый Стражник.

– Из-за тебя я должен жениться на этой суке!

– Думать надо было заранее, пока не переспал с ней.

– Пошел ты, это не мой ублюдок. Ее пол-округи имело. – Парень подошел на вытянутую руку.

– Но женишься на ней ты. А сейчас уходи, пока худого не случилось.

Йоков заорал и бросился на Дункана. Командир рекрутов без труда ушел от удара. Поймал руку нападающего и выкрутил ее, одновременно умелым движением сбивая противника с ног и пригвождая к земле.

– А сейчас слушай меня внимательно, сукин сын. Надо бы тебе руку сломать за то, что поднял ее на меня, но не хочу, чтоб твоя будущая жена жила с калекой. Зато, если когда-нибудь ее ударишь, обидишь, что угодно – ждет тебя продолжение этого. – Прижал тому руку коленом, парень взвизгнул от боли.

Чуть помолчав, Дункан добавил:

– Для Полины ты должен быть как святой, понял?

Отпустил его.

– А теперь иди, проспись и протрезвей. А в следующий раз помни, что я всю жизнь тренировался людей убивать, а ты репу – сажать. Понял?

Парень не ответил. Поднялся с трудом, прижимая больную руку. Его взгляд лишь на мгновение задержался на лежащем на земле ноже. Дункану этого хватило. Сильный пинок попал прямо в нос, с громким треском сломав его. Йоков рухнул на спину, хватаясь за лицо руками. Сперва вскрикнул, потом начал тихо просить пощады, а кровь текла с лица на землю. Жалкое, невыразимо жалкое зрелище. Его противник, уже как бы нехотя, добавил ему несколько пинков в корпус.

– Лежать, пес! И больше никогда не поднимай руку на лучших, чем ты!

Ответом послужил только неясный стон. Дункан сплюнул и пошел в сторону Каменного Зала.

Когда вошел внутрь, в помещении было почти пусто. Огонь все еще горел в очаге, освещая немногих трезвых выживших, и несколько жертв спиртного под лавками. Касс ходила по одному из столов, Клара пробовала убедить ее, что дамы так себя не ведут. Натаниэль сидел на скамейке у входа, допивая вино из какого-то кубка.

– Наш бесстрашный вождь! Очень кстати, – обрадовался он. – Кто-то должен вытащить Олафа из-под стола…

Адресат его слов молча подошел ближе и пинком выбил из-под него скамью. Князь полетел назад, не особо грациозно взмахнув руками. Упал спиной на пол, но подняться не успел – Дункан поставил ему ногу на грудь.

– Я командир рекрутов, конец на этом. В следующий раз, когда попытаешься уронить мой авторитет, прикажу тебя публично выпороть. И поверь, никто не будет против. В основном потому, что тебя тут никто не любит. А теперь вытащи Олафа из-под стола и вперед, на коня. Остальные могут остаться, но у тебя с утра патруль.

Сперва казалось, что аристократ что-то ответит на это, но в итоге он счел за лучшее промолчать. Дункан победно улыбнулся. И именно в этот момент снаружи раздались крики.

Люциус медленно шел меж костров. Он видел, как Натаниэль, Клара и Кассандра уходят в сторону Каменного Зала. Минуту раздумывал, не податься ли за ними, но выиграла в нем та часть, которая требовала поделиться с Эдвином рассказом о встрече с Амелией. Так что он подошел ближе к тому месту, где сидели стражники. Магнус сидел на столе с двумя девушками на коленях. Одну Люциус не знал, второй была какая-то из Нолановых внучек. Бард сидел рядом, наигрывая на лютне. Ульгар, крепко пьяный, лежал на земле, щерясь проходящим мимо девкам.

– А вот и наш призовой жеребец, – засмеялся Норд при виде Люциуса.

Монах только сейчас припомнил свое фиаско. Рефлекторно оглянулся и увидел Бриану в объятиях какого-то мужчины чуть поодаль. Девушка не удостоила его взглядом.

– Не слушай Ульгара, с каждым могло случиться, – сказал Эдвин, жестом приглашая его присесть рядом.

– И с вами тоже? – спросил юноша с надеждой.

– Нет.

– Никогда.

Лежащий викинг попросту заржал.

– Ну все равно никто из нас не признал бы этого публично, – заметил Шутник. Люциус склонил голову в преувеличенно драматичном жесте отчаяния. Он уже расхотел рассказывать о таинственной Амелии, которая пахла вином и цветами и знала значение слова «сарказм».

– Есть, – внезапно объявил Ульгар и с некоторым трудом поднялся на ноги. – Теперь смотрите, как это надо делать!

После чего громко крикнул и двинулся в направлении пары, которая как раз входила в круг света, явно после интимной встречи во мраке.

– Это должно быть забавно, – заметил Эдвин.

– Он такой пьяный, что если б даже захотел, не сможет ничего показать, – с иронией отозвался Магнус.

– Эй ты… девка. – Ульгар загородил дорогу паре. – Мальяна, да? Это твой счастливый день… ночь…

– Нет, спасибо, – ответила девушка, пытаясь его обойти.

– Ну ты чего… Я поспорил. – Он неуклюже схватил ее за руку.

– Пусти!

– Эй, отпусти ее! – отреагировал ее кавалер.

– Ты не лезь…

– Твоя техника знакомства что-то не очень работает, – засмеялся кто-то из рекрутов.

– Ну ты, морда… А ты, пацан… – Сын Вульгара проигнорировал факт того, что сам был его ровесником. – Тобой я займусь позже…

Эдвин и Магнус разразились смехом. Викинг, похоже, этого не замечал.

– Ну пойдем, малышка! – настаивал он.

– Оставь меня! – Девушка влепила ему пощечину. Удар как будто на минуту отрезвил викинга. С удивлением он огляделся вокруг, отпустив девушку.

– Ах, значит, так, – сказал он. – Ясно всё с вами.

Отступил на шаг, сунул руку за пояс, а потом с размаху всадил топор в голову юноши. Тело падало на землю очень медленно, как будто в замедленном темпе. Люди вокруг замерли, но дальние даже не заметили, что что-то произошло. Музыканты играли какую-то слащавую мелодию. Люди танцевали, пели, смеялись. Но это было где-то далеко, а вокруг убийцы настала полная тишина.

Через минуту прервал ее смех викинга. Огромный нордманн стоял над жертвой и закатывался смехом, тогда как все остальные вокруг замерли без движения. Все, кроме девушки. Мальяна рухнула на колени у тела своего мужчины. Плакала, потом кричала, потом сорвалась с места и бросилась на убийцу. Сперва казалось, что она просто ударилась в его торс и отлетела. Но смех оборвался. Нордманн обернулся к своим товарищам, с удивлением глядя вниз. Из его груди торчала рукоять ножа.

Еще минутой позже он рухнул на землю.

И вот тут начался ад. Все вскочили и заорали. Магнус и Эдвин держали в руках мечи, мужики вокруг хватали что под руку попадет, проклинали, орали, угрожали. Люциус не сдвинулся и на сантиметр, но с некоторым трудом осознал, что они окружены толпой разгневанного народа. Из темноты выскочила Матильда, абсолютно голая, но с мечом в руке. Ее крик заглушил даже рев толпы.

– Тихо! – услышали все раскатистый голос Великана. – Тихо всем! Люциус, что с Ульгаром? Люциус?

Вызванный медленно встал и, качаясь, побрел к могучему нордманну. Люди вокруг замерли в ожидании. Все уже вооружились дубинками, факелами или креслами. Пятерка Серых Стражников была окружена как минимум двадцатью крестьянами. Монах доплелся до раненого и рухнул перед ним на колени. Лезвие торчало слева, между третьим и четвертым ребрами. Люциус медленно приложил ухо к груди рядом с рукоятью ножа и минуту вслушивался.

– Он… он мертв, – сказал он наконец. После чего начал блевать прямо около трупа.

Магнус какое-то время в тишине оценивал ситуацию.

– Смерть за смерть, – сказал он. – Один из ваших убит, один из наших заплатил за это. Мое мнение – справедливость восстановлена. У нас теперь две возможности. Нас тут четверо, вас намного больше. Если начнем бой, может, вы нас и убьете, но уж точно большинство из вас этой ночью к матерям не вернутся. – Обвел взглядом собравшихся.

И сразу добавил:

– Заберите своего убитого, мы заберем своего. Хватит крови на сегодня.

Медленно, один за другим, люди начали расходиться. Несколько человек подняли тело юноши, кто-то еще помог встать Мальяне.

– Что тут, курва, произошло? – спросила Матильда.

– Долбаный викинг, – ответил Эдвин, впервые за сегодня без улыбки. – Скорей всего, просто забыл, что он уже не в набеге.

Люциус поднял голову. Потом увидел свои руки в крови, и его опять стошнило. Матильда подошла к трупу.

– Курва, – резюмировала она. Магнус промолчал, просто стоял и смотрел на тело. Люциус снова поднял голову. Заметил, что впервые за все время знакомства нордманн не выглядел грозно. Лежа так неподвижно, с забавным выражением удивления на лице, выглядел почти симпатичным.

– Что тут, курва, творится? – спросил Дункан, вбегая в освещенный круг.

– Викинг, – бесцветным голосом ответил Магнус.

Погребальный костер пылал на поляне у командории. Не было драккара, сокровищ и плачущих невольниц, о которых Клара читала в детстве. Немного дров, мертвый мужчина и несколько молодых людей, которые едва его знали. Дункан произнес несколько слов, но, правду говоря, никому не было интересно, что он скажет. Клара сидела поодаль от костра, на пеньке между деревьями, и смотрела на все с безопасного расстояния. Терпеть не могла похороны.

– Здесь лежит Ульгар, сын Вульгара, – сказал Эдвин, подходя к ней. – Нордманн, воин, викинг, рекрут Серой Стражи, будущий герой. Убитый сельской девкой, которую попытался изнасиловать… Пожалуй, он не ждал такой эпитафии.

– Да, пожалуй, что не ждал, – ответила Клара.

– Двое из каждой десятки погибают. Будем надеяться, что вторым будет тот десятый, который попал в другую командорию. Эх, такая смерть не даст Ульгару места в раю… И что хуже всего, он не умер с оружием в руках, так что и загробная жизнь его предков тоже ему не светит. Он когда-то по пьянке признался, что не участвовал ни в одном набеге. Никаких грабежей и насилия, а в битвах, если можно так назвать те стычки, участвовал только ребенком, носил оружие за отцом и старшими братьями. До прибытия сюда никогда никого не убил. Это все было лишь позерством. Много тут такого, тебе не кажется? Пьяные старики, изображающие командиров. Дети, изображающие защитников человечества.

– А кого ты изображаешь?

– Кого-то ответственного? Барда? Кого-то интеллигентного и красноречивого? Приличное человеческое создание? Ой, я сам не знаю, так много всего изображаю.

Эдвин задумался, но вскоре продолжил:

– Весь наш Орден – это одна огромная поза. Паладины, Жнецы, Вороны. Тайные ритуалы, символы. Сам удивляюсь, как люди не замечают, какой это все идиотизм. Кроме Матильды, – отметил он. – Вот она ровно то, за что себя выдает. Ульгар, строго говоря, тоже – по крайней мере уже несколько часов. Да уж, таких честных трупов, как он, нечасто встретишь.

– Неужели для тебя все – шутка?

– Не все… Но многое, да. Жизнь слишком коротка, чтобы не смеяться над ней.

Погребальный костер пылал. Магнус и Матильда ждали, когда он погаснет, чтоб похоронить останки. Натаниэль стоял где-то сбоку. Клара и Эдвин наблюдали за этим издали. Олаф присматривался ко всему этому с крыши своей башни. Кассандры вообще не было видно.

– В хронике запишешь, что он погиб на службе, выполняя свои обязанности. И больше ничего. Он был просто рекрутом, никто разбираться не будет, – велел Дункан стоящему рядом Люциусу.

– Солгать? – удивился Монах.

– Хотя бы это он заслужил. Напиши еще, что Закон Мести не был применен. Он и так на рекрутов не распространяется, но это обычная формула.

Люциус закашлялся, когда ветер погнал дым от костра в их сторону.

– Да, пожалуй, мы и так бы его не применили.

– Извини?

– Закон Мести. Принимая во внимание обстоятельства…

– Закон Мести есть старейшая привилегия и обязанность Ордена, старше самой Империи.