Берег счастливых встреч

Глава 16

Этот самолетик совершал рейсы по Исландии дважды в неделю, садясь на Шетландских островах, Фарерских островах и возвращаясь в Рейкьявик. Это был скорее автобус, а не самолет, но Флора была так взволнована – в особенности потому, что летела на север, а не на юг, – что ей было наплевать на многочисленные посадки и взлеты. Она даже читать не могла. Она увидит Джоэла! Накануне вечером она отправила ему короткий текст с пожеланием спокойной ночи, но не стала звонить, боясь, что выдаст свое волнение. Ей просто хотелось быть с ним, вот и все. Ни на чем другом сосредоточиться она не могла.

Самолет был почти полон, и Флора нервно вертелась на месте. Она никогда прежде не путешествовала таким образом. Это ощущалось как-то… по-взрослому. А Нью-Йорк! Флора гадала, не станет ли Джоэл показывать ей какие-нибудь достопримечательности? Или он предпочтет провести все время в номере отеля? И то и другое ей подойдет, думала она. Нет! Она перехватит Джоэла, когда он будет возвращаться с работы, и он будет изумлен и, наверное, поведет ее в какой-нибудь блестящий бар вроде тех, что она видела в кино, и все будет потрясающе. Да, теперь Флора была рада своему замыслу.

Она слегка задремала, когда самолет начал снижаться, и не увидела гигантских небоскребов, потом, растерянная и нервничая сильнее обычного, прошла таможню и поймала такси, чтобы добраться до города.

Дома, на Муре, было уже поздно, но здесь в шесть часов вечера солнце еще ярко освещало небоскребы. Вид Манхэттена после огромных пустых пространств ее родного острова казался весьма странным и чужим. К тому же Флора миновала несколько часовых поясов, и ее организм пребывал в растрепанных чувствах. Это был не просто другой город, это был другой мир. Даже годы работы в Лондоне не подготовили Флору к его сверхматериальному облику, когда она вышла из такси, к оглушающему количеству киосков с хот-догами на углах, потоку людей, вытекавшему из подземки, сигналам желтых такси, к высоте гигантских башен.

Флора замерла на секунду на тротуаре, впитывая окружающее. Она была здесь. В Нью-Йорке! В Америке. В Америке Джоэла!

Сердце ее билось невероятно быстро. Флора огляделась по сторонам. Вокруг было полно людей, все двигались быстро, были отлично одеты, стройны… Флора ощутила легкий страх, хотя не так давно она и сама была точно такой же: ездила в вагонах метро, неслась по Ливерпуль-стрит…

Но эти люди!

У них были такие белые зубы, такая дорогая одежда… Они носили солнечные очки, держали в руках стаканы с соком, проносясь мимо явных туристов… и Флора, волочившая за собой сумку на колесиках, ни на секунду не усомнилась в том, что и она для них чужая. Но она также осознавала, что Джоэл тут свой, что он вливался в этот поток, становился его естественной частью, даже не задумываясь об этом.

Флора с опаской вошла в вестибюль отеля. Он выглядел грандиозно – высоченные потолки, колонны, везде свежие цветы. И он был полон людей средних лет, казавшихся чрезвычайно богатыми, явно из пригородов, сытые, прекрасно одетые, в компании с прекрасными молодыми спутницами… Служащие тоже были прекрасными, в шикарной черной униформе, с маленькими бейджиками на груди, на которых значилось, на скольких языках говорит каждый из них. Все говорили по меньшей мере на трех. Флоре вдруг захотелось обратиться к ним на гэльском, чтобы выглядеть солиднее, но она не осмелилась.

– Привет, – заговорила она. – Джоэл Биндер здесь остановился?

Была всего половина седьмого. Конечно, Джоэл еще не вернулся. Флоре вдруг пришло в голову, что он вообще может прийти очень поздно, если после работы пойдет ужинать или еще что-нибудь. Может, ей следует позвонить ему? Но тогда она себя выдаст… Наверное, звонок пройдет как местный? Она не знала.

Портье посмотрела на нее, как показалось Флоре, с сомнением. Но тут же она решила, что это просто паранойя.

Вообще-то, это ничуть не было паранойей. Девушка-портье отчаянно влюбилась в Джоэла, как только он въехал в их отель и с тех пор приходил и уходил, как какой-нибудь Байрон, рассеянный и абсолютно одинокий. Портье перекрасила волосы и старалась находиться у стойки, когда бы Джоэл ни появился, она всегда одаряла его нежной улыбкой и каким-нибудь добрым словечком… Он так много работал, думала она, и как это удивительно, что он живет в Шотландии… Иногда девушка даже позволяла себе фантазию особого рода, представляя, как однажды вечером зайдет в его номер и будет ждать его там, совершенно обнаженная…

Но, конечно, портье всегда вела себя профессионально. Она не знала, кто такая эта потрепанная особа со странными волосами, но девица была явно не из тех, кого можно было бы поставить рядом с Джоэлом. По ее мнению.

– Боюсь, его сейчас нет, мэм, – ответила она с легчайшим оттенком обвинения в голосе.

В конце концов, если эта особа, или охотница, или кто уж она там, даже не знает о его расписании, она вряд ли заслуживает того, чтобы находиться здесь.

Флора тем временем вдруг почувствовала себя невероятно уставшей, сбившейся во времени, грязной. Да, ей просто необходимо было принять душ и напиться, одновременно.

– А… вы не могли бы впустить меня в его номер, чтобы я там подождала? – спросила она. – Я вроде как хочу устроить ему сюрприз.

Портье посмотрела на Флору.

– О, безусловно, нет, мэм, – ответила она. – Но вы же могли бы позвонить ему…

– Да, но тогда это уже не сюрприз… – возразила Флора.

– Да, мэм.

Флора вздохнула. И огляделась вокруг. В вестибюле имелся бар.

– Думаю, я просто посижу здесь какое-то время, – сказала она. – Подожду его.

Портье уже стало интересно, чем все это кончится.

– Разумеется, – кивнула она.

Флора посмотрела на цены в меню и попыталась мысленно перевести их в фунты стерлингов, но поняла, что это слишком трудно. Она в очередной раз вздохнула. Как ни посмотри, здесь все было очень-очень дорого, поэтому Флора заказала чашку чая. Потом, когда подали чай, который оказался просто ужасным, она сообразила, что на самом деле ей хочется не чая, а вина, но она чувствовала себя слишком неловко и стесненно, чтобы вернуть официанта. И внезапно вся та огромная надежда и все то волнение, что гнали ее через Атлантику, оставив без гроша в кармане, начали таять.

Флора пошла в туалетную комнату. После перелета кожа у нее пересохла, губы потрескались, волосы сбились. Ей хотелось выйти на улицу и поискать, нельзя ли где-то поблизости купить новый увлажнитель – если не «Теско экспресс», то что-нибудь в этом роде здесь имеется? Но вдруг Джоэл как раз в это время вернется? Тогда придется снова задавать вопросы этой портье с вытаращенными глазами, а Флора не была на все сто процентов уверена, что та скажет ей правду.

Флора вздохнула и сделала то, что могла, с помощью лосьона, которым снабдил туалетную комнату этот дорогой отель. Лосьон пах лавандой и толку от него оказалось мало. Пока Флора старалась привести себя в порядок, используя скудные запасы своей косметики, в туалетную комнату вошла невероятная девушка, похожая на огромного светловолосого жирафа. Она на ходу громко говорила по телефону что-то такое: «Черт, что за дерьмо, идиот, не пойду я в „Лупи-Дупи“, тебе что, двенадцать лет?»

Девушка, которая, как показалось Флоре, была на фут выше нее ростом, даже не заметила Флору и стала критически рассматривать себя в зеркале. Она была воистину потрясающей: безупречная кожа, орлиный нос, чистые голубые глаза и откинутые назад шелковистые светлые волосы. Девушка нахмурилась, глядя в зеркало на свои безупречные черты, потом запудрила некое несуществующее пятнышко на подбородке. Потом она вдруг осознала, что рядом стоит Флора, и повела глазами, словно говоря: «Ну, мы же обе женщины, ты ведь меня понимаешь?»

– Вы прекрасно выглядите, – вырвалось у Флоры.

Ничего другого и не сказать было при виде столь сказочного лица.

– О, и вы тоже! – неубедительно произнесла девушка, освежая блеск на губах, пока в телефоне кто-то продолжал говорить. Наконец она ответила: – Ладно, мы отлично провели денек… Нет, Себастьян, нет. Я не хочу идти в «Энн-Арбор»…

Девушка ушла, оставив в воздухе легкий дорогой аромат. Вот это как раз такая женщина, которая должна быть с Джоэлом, думала Флора, снова посмотревшись в зеркало после исчезновения богини и чувствуя себя еще более унылой и измученной, чем когда-либо. Как раз такими и были девушки в Нью-Йорке: собранные, ухоженные, уверенные в том, что им рады везде, где бы они ни появились.

Флора живо вспомнила тех, с кем она видела Джоэла в Лондоне за много лет. Что она затеяла? О чем она думала? Не было ли все это глупейшей ошибкой? Флора задумчиво окинула себя взглядом. Потом сообразила, что лучше ей отсюда уйти, чтобы не пропустить Джоэла.

Но что вспыхнет в его глазах, когда он увидит ее? Разочарование? Может, она была хороша для него только на Муре, где больше никого просто нет, где не на кого смотреть, кроме множества овец и морских птиц?

«Прекрати глупить, – приказала себе Флора. – Прекрати».

Она вернулась в вестибюль и снова села на диван, изо всех сил стараясь не паниковать, вспоминая несколько недавних месяцев, середину зимы, когда они с Джоэлом были только вдвоем там, на Муре, в угольной тьме января. В это время года, по сути, вообще не светает, и они проводили выходные на диване, кутаясь в одеяла, смотря старые фильмы на DVD, потому что Интернет практически не работал, и жевали хлеб, испеченный утром миссис Лаэрд, с солоноватым маслом с их фермы, – все это лежало на старых глиняных тарелках и было божественно вкусно, а огонь гудел и потрескивал с камине… и близость Джоэла, его тела…

Джоэл быстро прошел мимо нее. Он совершенно не смотрел по сторонам, его не интересовали сидящие или бродящие вокруг туристы, которые день и ночь появлялись в отеле и исчезали из него. Он подошел к стойке портье, чтобы проверить, не доставили ли уже документы, которых он ждал. Он подсознательно отметил, что за стойкой, похоже, всегда находится одна и та же девушка, но это не стоило отчетливой мысли. Однако на этот раз она смотрела на него так, словно хотела сообщить нечто важное. Джоэл понадеялся, что это не окажется что-то докучливое вроде необходимости переехать в другой номер. Ему просто хотелось принять душ, немного поработать, слегка перекусить, и еще он наделялся поспать, – потому что, несмотря на то что у него были плотные гардины на окнах, прекрасный номер с отличной шумоизоляцией и почти беззвучный кондиционер, надежда на сон оставалась призрачной. Джоэл тяжело работал дни напролет, отрабатывая жалованье до того, как сможет вернуться домой.

Домой. Это слово казалось ему странным и немного… условным, когда он мысленно произносил его. Возможно ли вообще, чтобы существовало такое место, о котором он думал бы как о доме? Такое, которое было бы для него драгоценным, тайным уголком, хранимым в сердце, когда он проходил через залы заседаний и вестибюли отелей в миллионе миль от него? Чем-то особенным, только для него одного… Может ли существовать такое место где-то на окраине этого города или всех других городов, в точности похожих на…

Портье наклонила голову набок:

– Вы кого-то ожидаете, сэр?

– Нет, – ответил Джоэл.

Его лицо неприязненно скривилось. Он не желал иметь дела с кем-то из клиентов Колтона, встречаться с ними лицом к лицу, если этого возможно было избежать, в особенности потому, что Колтон вечно устраивал что-нибудь такое без предупреждения. К тому же все они слишком много болтали о здоровом образе жизни и здоровом питании. Джоэлу иногда хотелось заставить их попробовать наилучшие из вредных продуктов Мура: свежий хлеб и жирные колбаски, просто чтобы посмотреть, какой ужас отразится на их лицах. Конечно, портье прекрасно знала, что никого он не ждет, ей просто хотелось увидеть выражение его лица. Это доставило ей некоторое удовольствие.

– Да, но вон там кое-кто хочет вас увидеть. Возможно, это сюрприз?

Когда Джоэл впервые рассказал Флоре о том, как он рос, она не осознала по-настоящему всей важности этого.

Он просто перечислял факты, не чувствуя необходимости как-то вдаваться в подробности. Ни слез, ни актерства. Он просто сообщил, что его родители не могли о нем заботиться, так что он попал под систему опеки. Флора, глядя на него, всегда с трудом могла себе такое представить, потому что Джоэл был таким организованным, таким красивым, таким уверенным, таким с виду неуязвимым… И он вроде бы не страдал из-за этого, вообще особенно не задумывался. Такова была реальность его жизни, только и всего.

Лишь много позже Флоре пришлось осознать, какой наивной – какой опасно наивной – она была, думая таким образом. Конечно, детство Джоэла не было идеальным… да и у кого оно было таким, если хорошенько подумать? Ни у кого. Но у самой Флоры были отец и мать, и они всегда были вместе, они любили свою дочь и поощряли проявлять свои способности, иногда успешно, иногда не очень. Но это ведь и есть семья: все хлопочут друг для друга.