Дураков здесь нет! Или приключения дракоши Белова Елена

Глава 5

НОВЫЕ НЕОЖИДАННОСТИ

Засада — это вроде сюрприза.

(Алан Александр Милн, «Винни-Пух и все-все-все»)

Что-то странное. Когда нагруженные охотники дотащились до лагеря, только и разговору было, как сейчас они, наконец, сядут и расслабят крылья. А увидели суету — зависли в воздухе.

— Что это они? Ты посмотри, даже малыши на ногах. То ли ищут что-то, то ли кого ловят…

— Опять Проницающим что-то понадобилось, — ровно ответил Рэй, — для нашего блага. Лучше добычей займемся.

— Сашка! — радостно обернулась мама. Я даже притормозила: мама, которая чему-то радуется в клетке — это как-то странно.

— Санни! — облегченно выдохнула свекровь. — Мы волновались.

— Леди Александра, наконец-то! Ну как, опыт удался? — Гаэли, понятное дело, сразу про опыты и результаты.

— Ой, мама… — подобрала хвостик Маринка.

— Арррррррррррррк, — ну, это понятно кто.

Некоторое время в клетке царила веселенькая неразбериха, потому что все говорили разом, как они за меня переживали, как скучали и какое неслабое зрелище я пропустила. В ушах еще звенело после сегодняшних приключений, ноги ощущались примерно так, будто кто-то тайком от меня заменил их на вареные макаронины. А перед глазами все еще летали эти, с тентаклями.

Они ведь и правда могли меня… как того дракончика, которого я видела в первый день. Запоздалый страх пилил меня всю дорогу до лагеря и сейчас тоже отставать не собирался. Твою косметичку, ну тут и хищники… Ужас, ужас.

Но слово «месть» заставило очнуться.

О чем это они?

Оказывается, пока я разбиралась с хищными облаками, наши мамы-бабушки совершили свою первую диверсию.

Началось все с того, что мама в очередной раз выражала свое отношение к использованию ее труда в заготовке рыбы. За эти два дня она успела возненавидеть рыбу во всех видах и размерах и не выносила даже слов, которые как-то с ней связаны. Например, слово «чешуя» при ней было лучше не говорить — на всякий случай.

Свекровь была терпеливее, но разделка-засолка рыбы в больших масштабах — это не то, что «поддерживает гармонию души». Так что вчера днем Митта втихую сорвала одно растеньице (растет оно обычно в не самых любимых местах — зато самых посещаемых. Догадались, каких?) и выпотрошила из него семена.

Травка мусорка тем и славилась, что приживалась где угодно и перерабатывала хоть гнилые фрукты, хоть рыбу. Главное, чтобы неживое. Потому-то, кстати, в Лесогорье нет привычных нам свалок. Милая зеленая травка тут же прорастает, расцветает душистыми розовыми и желтыми цветками, а когда «питательная среда» кончится, сбрасывает семена и засыхает.

Сегодня угром эти самые нежные семена отправились в яму с утренним уловом. Сразу, конечно, ничего не прорастет — соль помешает, но через пару недель драконов ждет сюрприз!

— А теперь ты, ты рассказывай!

Мамочки сияли.

Я молча перевела взгляд с радостной мамы на гордую свекровь… и что-то мне стало так жаль драконов…

— А что с вами, леди Александра? — Дед, как всегда, видел больше других. В данном случае — хвост. — Дайте-ка посмотрим. С кем это вы столкнулись?

— С живыми облаками.

— С кем, с кем? Ну-ка, поподробней.

Я поглубже вдохнула воздух. Рассказ будет долгий.

Эх. Я печально рассматривала хвост. Надо все-таки придумать другую повязку. Обычную мышь народ не заметит, но мышь с листиком, привязанным на хвосте тесемкой с бантиком, — это уже чересчур.

— Мам…

— Что, солнышко?

— Мам, ты сегодня такая красивая…

Вообще-то при этих словах мамам полагается умилиться и заулыбаться, нежно глядя на своего продвинутого ребеночка-комплиментщика. Но знаете, как-то трудновато бывает умилиться, если «красивая» относится к мышке с красными от недосыпа глазами и с лечебным листиком на хвосте.

Так что можно понять, почему я уставилась на Маринку с подозрением.

— Спасибо. Что, ты опять нечаянно плюнула дедушке Гаэли на единственную мантию?

— Мам! — возмутилось мое сокровище. И тут же опустило глазки. — Нет…

— И он сейчас не придет жаловаться, что твой синий кавалер будил его дикими воплями?

— Ну, Шиарри тогда просто его имя учил.

— Конечно-конечно. Так что, придет?

— Э-э… нет.

— А что тогда? Опять рыба в бабушкиной постели?

Маринка хихикнула.

— Да ну. То был просто мой первый улов, и я хвасталась. А тут… ну где тут рыбу ловить?

— Почему-то мне кажется, что ты — найдешь. Так что случилось? Выкладывай, пока у меня фантазия не выдала что-то уж совсем страшное.

В конце концов, все ведь живы, так? Значит, ничего непоправимого.

— Ну…

— Чиррррр, — поддержала хозяйку песчанка.

Только б не новый зверь опять.

— Ну… помнишь, ты рассказывала недавно про смолу для превращения?

Что?!

Если она слышала про мои художества, то это…

— Ну вот, — заторопилась Маринка, увидев мою реакцию. — Я подумала, она тебе нужна, и…

Золотистая лапка виновато поворошила сено, и на полу среди травинок-соломинок осталось лежать штук десять комков и кусочков. Я уставилась на них, как на кобру. Смолка. Пилинг мне на хвост, смолка. Сама пришла.

— Шиарри сказал, что в округе одиннадцать видов деревьев, которые при определенных условиях выделяют на коре смолу…

— Шиарри?! Тот синий дракончик?

— Ну да. И он ее принес. Разную.

— Принес… — обалдело повторила я.

— Ну я же попросила.

Ну действительно, какие проблемы — дама просит, кавалер притаскивает в зубах, все законно.

Я нервно оглянулась — синего дракончика у клетки не было. Твою косметичку! Видно, Маринке для успехов в языке никакой амулет не нужен. Она и так справилась. И что теперь? Если этот Шиарри доложит про интересы «дамы» кому не надо…

— Где он?

— Арик? — зачем-то уточнила Марина.

— Да.

— Понимаешь… он смолу принес.

— Я вижу.

— Я ему спасибо сказала…

— Молодец, хорошая девочка, — выдали на автомате остатки моего терпения. — Дальше что было?

Мое сокровище вздохнуло.

— Я, наверное, с языком где-то ошиблась. Ну, про испытания.

— Испытания?! — Шерсть на мне медленно встала дыбом. — Марина, ты это пробовала?!

— Нет.

Фуххххх… Честное слово, падать с высоты в туман было не так выматывающе, и сердце у меня в тот момент точно не колотилось в такой панике. Все хорошо, Саш, все хорошо, Марина — умная девочка, она всякую гадость в рот не тянет, все нормально.

— Я только попросила Арика принести каких-нибудь животных — ну, там, мышек или еще кого, испытать.

— Мышек?

— Извини, мам. А он сам…

Я так красочно представила, как меня отлавливает «для испытаний» влюбленный синий дракончик, что даже пропустила мимо ушей очередное дочуркино высказывание. И только заслышав очень знакомое: «Я же не хотела…», — подскочила как ошпаренная.

— Что?!

— Я не думала, что он сам попробует, — жалобно проговорила она. — И вот…

Правое крылышко, которым Маринка упорно не шевелила в течение этого дикого разговора, отошло в сторону, и на меня уставились самые печальные в мире глаза. Лемур, маленький такой лемурчик, будто прямо из мультика, цеплялся лапками за чешую и жалобно моргал.

— Это Шиарри, — виновато пробормотала моя дочка. — Мам, я правда не хотела…

Какая милая, добрая, хорошая у меня дочка!

Она догадывается, как мама боится стать некрасивой старушкой в морщинах, очках и с кучей болячек, и прикладывает все усилия, чтобы до этого страшного времени я просто не дожила. Умничка. Старательная моя…

Но если она и дальше будет так стараться, то я не доживу не то что до старости, но даже до сороковника.

— Мам, ты же не сердишься?

Ну что тут скажешь.

— Нет, детка, не сержусь.

Я и правда не сержусь. Не то слово. У меня просто голова кругом. Черный Казанова, прозрачные аррохи со своими тентаклями, раненый хвост, погоня под облаками… и на закуску — лемурчик Шарик. Дурдом на выезде…

Понятно, почему драконий лагерь на ушах стоит — ребенок пропал. И как пропал еще — средь бела дня, на боевом посту. Или где там? Ладно, мыслим в позитиве…

— Ты случайно не запомнила, какой именно кусок он надкусил?

— А он его не кусал, — удивилась моя дочка. — Он его съел.

— Весь?!

— Ну да…

Блин.

— Хоть запомнил, с какого именно дерева эта смола?

Маринка выжидающе уставилась на Арика. Лемурчик растерянно посмотрел на меня, потом на оставшиеся комки смолы… и помотал головой. Ну, я, собственно, и не надеялась.

— Ладно, потом найдем.

— Когда? Хочешь, он сейчас пойдет с тобой, и…

Я представила, как компания «мышь+лемур и песчанка сверху» совершает экспедицию по ночному лесу, и тоже помотала головой.

— А испытывать будем на тебе или на дедушке Гаэли? Хочешь в лягушки?

— Нет!

— И я об этом. Ладно… Вы ужинали?

— Да, мам.

— Кирррр! — чирикнуло перелетное наказание, хотя песчанку я точно не спрашивала.

Лемурчик только кивнул. Интересно, что едят лемуры? Не надо, не отвечайте…

— Ладно, на сегодня хватит открытий… Давайте спать. А где второй?

— Кто?

— Ну, второй наш сторож. Красненький такой.

— А, Мурзик? Его позвали. Там что-то потеряли, ищут теперь.

Так. Уже Мурзик… У нас уже есть Шарик и Мурзик, замечательно. Что дальше? Барсик?

— Почему Мурзик? — только и спросила я.

Оказалось, бедолагу-красного звали очень подходяще: Мури-со. Почему бедолагу? Потом поймете. А сейчас спать-спать-спать… и пусть мне только попробует присниться эта тентаклевая гадость — завяжу бантиком. Спа-а-ать…

Вокруг уже потянулся прохладный туман, пряча меня от драконов, аррохи и всего остального, уже замерцали в этом тумане чьи-то знакомые глаза… и тут подступающий сон отогнал настойчивый шепот:

— Мам? Ну мама же…

— А? — подхватилась я. — Детка? Что такое?

Мой ребеночек засиял глазками:

— Мам, я согласна!

— А?

— Ну, в лягушки! Или змейки… в кого получится. Ты же сама сказала про опыты! А как думаешь, кто из меня получится?

— Спать немедленно!

Обиженный ребенок, поворчав, все-таки уснул, посадив лемура и песчанку себе на спину. Я на всякий случай сунула оставшуюся смолу в подстилку деда Гаэли (чуть не надорвалась!) и тоже прилегла. С подопытными мы определимся завтра. У нас есть и маленькие (я про луговых мышек), и побольше… А то у некоторых драконов такое хамское поведение… интересно, что они скажут, превратившись, например, в колибри?

Уже засыпая, вспомнила Маринкин вопрос и улыбнулась. Кто получится, кто получится… Ясное дело кто. Дятел.

— Саша, проснись. Саша… Саша…

Мм…

Дятлы реально за… застучали мне все мозги. Всю ночь они летали кругом, постоянно присаживаясь на деревья, драконов, на меня, на слонов (и откуда здесь слоны?). Ругались насчет «злодейски подложенных камней в подстилке» — и откуда у них подстилки, а? Клювами, правда, не долбили, но от этого было не легче — я все время ждала, когда начнут, и поэтому нервничала. А теперь еще и пристают с разговорами!

— Санни, просыпайся. — К первому дятлу присоединился второй. — Здесь что-то происходит…

Я дернулась. Санни. Свекровь. Драконы… Открыла глаза. У-у-у…

— Что такое?

— Саша, там что-то происходит. — Лицо мамы было встревоженное. — У скал. И нас не повели на работу… что-то будет.

Твою магию!

У скал творилось странное. Пробираться пришлось между десятков драконьих лап и хвостов. Та еще прогулочка, шаг не в ту сторону, и все, привет, травка, я твое новое удобрение.

Драконы… нервничали. Звучит по-дурацки, но пока я пробиралась среди этого рычания, когтей и тревожного напряжения, все сильней и сильней становилось не по себе. Хотелось заорать или наступить кому-то на ногу, хотя в виде мышки это даже не смешно.

БУМС.

Рядом опять впечаталась в землю чья-то лапа, и я решила не искушать судьбу. Полезла на первого попавшегося дракона, старательно ступая по выступам гребня и вслушиваясь…

Говорил мой дракон:

— …поэтому напоминаю: смотреть во все глаза. Главное на этот раз — разведка земель. Ищем незаселенные или малозаселенные места, которые могут приютить нас на первое время. При небольших усилиях мы можем сойти за местных…

— Что хочет сказать наш вождь? — вклинился в его речь новый голос, от которого у меня чешуя… то есть шерсть на загривке встопорщилась. Ох, не люблю я такие голоса, самоуверенные до отупения, ох, не люблю. — Мы, Сыны Неба, должны притворяться и подстраиваться под бескрылых?!

— Позор! — как по заказу проорали еще три голоса. — Позо-ор!

Скажите, пожалуйста, оппозиция выискалась. Это хорошо. Пусть лучше между собой ссорятся, чем к нам лезут…

— Мы, стало быть, должны притворяться и прятаться? — Голос «главы оппозиции» набрал силу. — От кого? Может, от тамошних трусов? Или от бескрылых?

— Позо-ор!

Нет, оппозиция мне тоже не нравится. До такой степени не нравится, что я поймала себя на мыслях о той самой смолке алкогольного действия и способах ее подкидывания этим поганцам. И кто у нас такой бойкий, интересно? Я осторожно глянула из-за пластины гребня, который загораживал мне обзор.

Ничего особенного. Компашка из четырех зеленых драконов и одного серебристого, вполне обычных с виду, если не считать по-особому взъерошенных хохолков. Слаженная такая компания. Вожаком в ней, похоже, был серебристый — именно он мутил сейчас воду:

— Мы хозяева воздуха! И имеем право…

— Хозяева воздуха сейчас аррохи, — холодно проговорил черный дракон. — А мы беглецы. И если тебе не терпится с кем-то подраться, Гэйр, то дорогу ты знаешь. До аррохи теперь всего полдня полета.

— Не смей указывать мне!

— Я имею право указывать любому, пока я Первое крыло. И как Первое крыло, я говорю: наше дело в землях бескрылых — разведка. И ничего, кроме этого. Приказ ясен?

— А-аррр!

А черный-то ничего. Умеет поставить на место… Так, и что все это значит? Это что, сегодня вечером снова будет налет на наши земли? Разведка. Он сказал: только разведка… Быстро они, кстати. Гаэли вчера, как про аррохи услышал, вздохнул и сказал, что нового нападения ждать недолго. Теперь, мол, ясно, что драконам нужны не столько пленники, сколько земли. Возможно, аррохи и есть та причина, по которой местные драконы решились на перелет через океан и нападение. Если они не нашли оружия против этих тварей, то им пришлось отступать. И они отступали до океана, пока не стало некуда. Теперь только к нам.

Значит, разведка…

Но я рано успокоилась.

— Рэй, несомненно, Первое крыло среди Детей Неба, — вдруг скрипнул еще один голос, и драконий народ мгновенно стих, как будто в разгар тусняка на вечеринку ввалились родители и милиция. — И имеет право приказывать…

Черт, как здесь оказался один из этих… Проницающих? Взял и появился, как по волшебству. Собственно, так оно и есть, он ведь вообще-то маг. И «шагать» сквозь пространство и время умеет. Вот и умел бы в другом месте. А то от такого мороз по коже…

— Вот только хотелось бы знать, Первое крыло служит племени или бескрылым? — продолжал Проницающий гад.

Как мило. Знаем мы такие вопросики. Ты с нами или против нас? И попробуй ответь не так… Ох! Дракон, на котором я сидела, тоже занервничал. По шкуре пробежала дрожь, чешуя зашелестела. Он боится. Они все боятся Проницающих.

Боятся и молчат.

— Я еще не доказал, кому служу? — ровно проговорил черный дракон.

И снова шелест, тихий, едва слышный. Шелест чешуи. Страха.

— Доказал, не спорю. — Голос Проницающего еле уловимо изменился, словно в него за эти несколько секунд вползла змея и сейчас уверенно и неторопливо устраивалась на новом месте. — Просто странно, что ты, вождь, запрещаешь трогать бескрылых в ущерб своим. Возникают сомнения.

У меня тоже. Может, мой черный знакомый не такая уж и скотина? Просто с такими друзьями врагов не на…

— Кто сказал, что я запрещаю их трогать?

Что? А ну-ка, поподробней, грелка перелетная!

— Я говорил: не поднимать на них когти сегодня, — все так же ровно произнес дракон. — Мы собираемся напасть на них. Завоевать себе новый дом. Так?

— Так. Да. Так, — вразнобой прокатилось по поляне.

— И после аррохи у нас меньше сил, чем хотелось бы. Нам дорого каждое крыло среди воинов. Так зачем заранее настораживать наших врагов? Разве мы хотим, чтобы они объединились против нас? Мы будем скрытны, пока не настанет час. Я сказал. Так, воины?

— Так!

— Кто желает оспорить мои слова?

— Никто! Никто, вышний! Мы за тобой! — Драконы зашумели почти радостно.

— Ххорошшо-о… — прошипел Проницающий, когда все более-менее стихло. — Не забудь о своих словах, вождь.

Это точно, не забудь. Настанет время — я тоже все тебе припомню. Зарррраза.

Как теперь Рика предупредить, а?

И еще… где я тут видела травку-мусорку? Ага, вон она… Что значит — зачем? Затем! Драконов посыплю — вон тех, хохлатых… Нет, живое мусорка не перерабатывает. Но волосы она почему-то живыми не считает. Вот и пусть походят лысыми, раз такие умные!

Топ… Топ… топ…

— Брысь.

— Мам, ну он же тихо старается…

Это точно, лемур старался ходить тихо. Но мне сейчас и писк комара показался бы сиреной.

Знаете, когда пытаешься уснуть и не получается, то капля воды из крана кажется Ниагарским водопадом или плясками папуасов в Африке.

Да, я пытаюсь уснуть. А что мне еще делать, что? Было бы вариантов побольше, а то всего-то три, как цветов на светофоре. Первый: сорвать драконам вылет, подмешав какую-нибудь гадость, второй — постараться уснуть и достучаться до Рика — конечно, если он тоже спит. И третий — самый простой: ни фига не делать.

И все три мне не нравятся. Разной гадости, чтоб подмешать, в округе хватает, но пусть дракоши разносят свой лагерь тогда, когда там не будет никого из невинных жертв. Уснуть — тоже без гарантии: второй час пытаюсь, а толку, как с мяуки перьев. А третий способ и вовсе не в моем стиле.

Твою косметичку, ну как тут уснуть?! Сначала драконы угомониться никак не могли, потом Маринка со своим Мурзиком переругивалась, а лемурчик шипел и пытался в красного дракона чем-то кинуть. А только-только удалось успокоиться и настроить мысли на высокое, как рядом брякнулось что-то тяжелое. Влетевшая в клетку песчанка устроила мне бомбардировку. Непонятно чем — утащенный предмет (что-то вроде связки ключей) бумкнулся в сено, и злобная я не позволила его искать и доставать. И вот опять. Впечатление, что рядом змеиная тусовка.

— Мастер Гаэли, прекратите уже шипеть!

— Э-э… вообще-то это я дышу, — застенчиво сознался мастер.

Я простонала и попыталась уткнуться поглубже в сено.

Куда там. Затопало уже в четыре ноги.

— Санни, успокойся… — Это свекровь и мама. Нависли с двух сторон и сочувствуют.

— Я споко-о-ойна.

— Санни…

— И буду еще спокойней, если станет тихо.

Мамы-бабушки переглянулись.

— Санни, послушай. Магии у меня сейчас нет, но я могу попробовать тебя заговорить. Знаешь, будто…

— Да!

Мысль! Как же я раньше-то не додумалась! Моей свекрови только незнание языка мешает, а то бы она тут уже развернулась так, что драконы на коленях приползли бы каяться. Она может. Митта у нас посол и способна уговорить не то что курицу снести кубик, а ураган «Катрина» свернуть в сторону от Нового Орлеана. Надо будет ей тоже амулет смастерить.

— Саша. Саша. Саша. Да очнись же, Саша! Сашенька…

Уйди, дятел…

— Санни…

— Митта, не подходите! Хватит уже!