Завхоз Вселенной Веров Ярослав
Отставить! Что за бред лезет ему сегодня в голову? Зачем ему, президенту великой страны, нужен дешёвый спектакль? Он очень занят, у него есть существенные, срочные дела. Скоро приезжает Сапармурад, предстоит заключить соглашение по газу. Очень важное соглашение. Газ — вот настоящий источник силы России, основа её будущего могущества. Газ, а не тёмные мистические материи.
А Володя свои проблемы с Русскими Богами пусть решает сам.
Володя ехал в Барвиху в сопровождении витального советника президента. Советник предавался геополитическим размышлениям. Советник рассказывал, что к две тысячи десятому году русские ракеты станут непригодны для полётов. «Сатана» запрещена и порезана, другие — старые, срок эксплуатации продлению не подлежит, «Тополя» делают моноблочными и всего по три штуки в год. Их, случись что, американцы спокойно перехватят. Американцы разместят на базах в Средней Азии крылатые ракеты, которые в момент Ч быстро подорвут все наши ракетные шахты, так что ничего не успеет взлететь. А мобильные ракетные комплексы снимаются с производства из-за очередного договора.
Но это лишь возможный сценарий, ситуация может развиваться и по-другому. Главное — ради чего американцам стараться? Зачем цивилизации, технологически далеко опередившей остальное человечество, это самое человечество? Зачем кормить их, зачем цивилизовывать? К чему затрачивать гуманитарные усилия? Тем более что зависть к Штатам никуда всё равно не денется. Представим, что Америка решит осваивать космос, создавать поселения на Луне, Марсе и так далее. Что делать с прочими народами, для которых выше проблем желудка нет ничего? Учить жизни, терпеть их беспокойное соседство, исправлять пагубное их влияние на биосферу? Тем более что всё стоящее из этих народов уже эмигрировало в Штаты. Некоторое количество нужно будет оставить на территориях обслуживать рудники и шахты, выращивать экологически чистые овощи-фрукты. Тэтчер предлагала убавить в России население до пятнадцати миллионов. Цифра вполне разумная, если смотреть с позиций западных технократов. Можно убавлять естественным путём: поощрение разврата, наркомании, упадок медицины, хитрые прививки, скажем, якобы от гепатита Б. Можно высокотехнологическими методами: распылили порошок — и перестали варвары рожать. Можно повоевать весьма высокотехнологично. Можно вождей диких племён купить — и они принесут головы своих соплеменников. Здесь большое имеется поле для творческой деятельности. Недаром мир будущего американских фантастов населён одними американцами. И недаром Америка собирает, словно Ноев Ковчег, принимает представителей всех народов. В конце концов, Америка перейдёт в фазу сверхцивилизации, а раса американцев — в сверхрасу. Ценность всех прочих народов окажется равной нулю, а возможность их уничтожения — крайне лёгкой и необременительной. Не обременит это и морали. Нам ведь тоже до муравьёв никакого дела нет, пока в квартире не заведутся — тогда мы их дихлофосом.
Мрачный футуризм витального советника не произвёл на Володю ни малейшего впечатления. Он лишь спросил:
— Вы наметили альтернативный путь?
— Обязательно!
— Он будет отличаться от американского? Какие у России есть ценности, которые спасут мир?
Советник задумался, а потом брякнул:
— Москва — третий Рим, а четвёртого не будет. У нас духовность…
Серый с Игорьком вяло играли в подкидного дурака. Володя осмотрелся: он легко улавливал, когда за ним следят. Способ слежки значения не имел: электронный, или визуальный, или подслушивание из-под кровати.
Их не подслушивали, видимо, действовал президентский запрет. Чтобы третьи лица не услышали чего лишнего.
— Ситуация переигрывается, — сообщил Володя и забрал у Серого карты.
— Что ещё случилось? — сказал не без злорадства Игорёк.
После истории с божественной Иштар ему хотелось, чтобы Источником Силы никто воспользоваться не смог.
— Президент не решается и, ставлю сто к одному, что не решится.
— Слушай, Володя, а на кой тебе упал этот Вавилон? — спросил Игорёк.
— Хороший вопрос. Могу ответить. Если уж воевать, то с серьёзным противником.
— Ну, победишь ты Америку, а дальше? Управлять миром?
— Я воюю с Реализованными Земли.
— Кто такие Реализованные? Ты великую богиню даже так назвал.
— Все ваши боги — в прошлом люди. Реализовали свою, как они полагают, духовную сущность.
— Так, может, ты и небоскрёбы в Нью-Йорке уронил? — невпопад спросил Серый. — Ты ведь гипнотизёр. Загипнотизировал арабских камикадзе — и вперёд.
— Нет, Серый. Это работа Старца Горы.
— Старец Горы — Бен Ладен, что ли?
— Нет, Старец — основатель ордена исмаилитов — лжецов и смертников. Тех, что резали крестоносцев и охотились за Саладдином.
— А что, этот Старец тоже Реализованный?
— Натурально Реализованный.
Володя полез в холодильник.
— Вы что же, голодными сидели? Перекусим, и я покажу вам «удар Ареса».
Он разогрел в микроволновой печи упаковку с цыплёнком табака, поставил на стол три банки пива, выудил из холодильника пакет с хлебом и бутылочку кетчупа.
Володя ел курицу и был непривычно словоохотлив:
— Как думаешь, Серый, когда тебя убьют, где снова родишься?
— А на Марсе.
— Ну-ну, — Володя приложился к пиву. — Игорёк, ты тоже пей.
— Не хочу я.
— Пей, веселей бежать будет, — подмигнул Серый.
— А чего здесь весёлого? — уныло спросил Игорёк.
Володя улыбнулся.
— Ты сейчас свободен. Прочувствуй момент. Сейчас ты работаешь только на себя, сынок.
— Можно без этих?.. — поморщился Игорёк.
— Так ведь Набу — сын Мардука и госпожи Царпаниту, то есть твоей дражайшей супруги Иштар. Кровосмесительствовать собирался?
— Да? — Игорёк задумался и рассеянно отхлебнул пива.
— Да уж, — неопределённо поддакнул Серый.
— Что будет с Источником? Все наши усилия напрасны? — спросил Игорёк. — Зря ты, Володя, помешал мне…
Игорёк глянул на Серого и осёкся.
— В ближайшие пять лет им никто не воспользуется.
В голове Игорька возникла ослепительная перспектива, как через пять лет он пробирается в Ирак с парой каких-нибудь идиотов, проводит обряд и тут же передаёт Источник Силы своей божественной супруге.
— Хочешь её?
Игорёк обалдело глянул на Володю.
— Всё делаем тихо, — снова невпопад сказал Серый, вытирая жирные пальцы о скатерть. — Тихо выносим окно, тихо ломаем стену и тихо растворяемся в темноте. Ты ведь, нечисть, можешь тихо?
— Могу тихо, — пожал плечами Володя. — Могу вообще всю охрану отключить. Но видишь ли, Серый, хочется праздника, фейерверка. Пострелять, побегать. В прятки с ротой спецназа в лесах поиграть. Скучно мне, Серый.
— И куда идти? — тихо спросил Игорёк.
— Имеется вариант, — бесовская искорка сверкнула в глазах Володи. — Превратить Серого в полноправного носителя. Для этого необходимо всего-навсего сделать его главой государства. Например, Украины. В нашем распоряжении двое суток. В Австралию не успеем, а в Киеве, или Минске, или солнечном Ашхабаде — можем устроить фестиваль.
— А что — можно! — усмехнулся Серый.
— Вопрос не в этом. Потянешь ли ты шапку Мономаха или тюбетейку туркменбаши?
Серый расхохотался.
— Туркменбаши? Я ещё пива достану. Интересный разговор пошёл. Вообще-то я бы в Англии хотел. Королём. Там, в Камелодуне, кельты нас и порезали. Потом городок этот стал Камелотом. Вот туда бы я столицу перенёс из Лондона.
— Англия отпадает. Там переворот не совершишь. Монархия наследственная. У Виндзоров свой Источник. А на Украине Источника нет и в Туркмении нет.
— А в Монголии?
— Где-то там закопан Источник Чингисхана. Американцы, кстати, уже копают. Ищут. Ты что же, хочешь среди монголов жить?
— Если бы я стал царём, я бы весь мир завоевал, — заявил Серый.
— Знал бы ты, кто на самом деле миром владеет, со страху бы помер, — осадил его Володя. — Не выйдет из тебя, Серый, царя. Иначе бы я тебя в якоря не взял. Ты служака, боец. Вот Игорёк — другое дело. Вылитый царь. Жаль только, что не царём он хочет стать, а богом.
«Ничего себе! С чего это он взял?» — поразился Игорёк.
— Так, значит, всё-таки можно? — решил уточнить он.
— Богом? Реализоваться? — Володя задумчиво посмотрел Игорьку в глаза. — Можно. Но никто не даст. Будут использовать тебя втёмную таким, как ты есть. Бессмертие не пропуск в Дома Реализованных.
— Это мы ещё посмотрим, — угрюмо пробормотал Игорёк.
— Но ты не дрейфь. Помни, что в тебе заключена великая тайна, и при напролом, — усмехнулся Володя. — В Вавилоне ты был хорош, нагл, решителен.
— Что ж ты меня остановил, если хорош?
— Надо было. Расскажу как-нибудь, когда поумнеешь.
Игорёк обалдело переваривал сказанное. Володя со значением добавил:
— Дам тебе совет: будут предлагать власть — не бери.
Серый поднялся, выключил на кухне свет и посмотрел в окно.
— С фейерверком, говоришь?
— Только так.
— Ну, воля твоя. Как за ограду выберемся — каждый в свою сторону.
— Не возражаю, — согласился Володя. — Получите свои паспорта, граждане.
Володя достал из кармана пиджака паспорта Игорька и Серого.
Больше ничего он не сказал и полез в чулан, где обнаружилась швабра. Рядом стоял корейский моющий пылесос «Самсунг», но, видимо, солдатам была привычней уборка помещения традиционными методами.
Переломил швабру и помахал получившейся дубинкой, как мечом.
— Что будем ломать: окно или дверь?
— А кулаком слабо? — спросил Серый.
— Не в кайф, — признался Володя. — Что рушим?
— Окно. Дверь смотрит прямо на пост, — ответил Серый. — А окно из кухни — на ограду. Десяток секунд выгадаем.
Володя приблизился к забранному решеткой окну. Игорёк встал рядом, готовый прыгнуть.
— Я выбиваю, вы сигаете и несётесь к стене. Я прыгаю следом, опережаю вас и следующим ударом делаю проход.
Одного короткого удара хватило ему, чтобы высадить окно вместе с решёткой и лудкой.
В проём метнулся тенью Серый. Следом за ним — Игорёк.
Володя каким-то образом их опередил и оказался уже у стены. То же короткое движение, — Игорёк увидел сверкание молнии, — и железобетонная плита с грохотом рухнула. В нос ударил резкий запах озона.
Игорёк ещё хлопал глазами, а Серый с Володей уже скрылись в лесу.
Взвыли сирены, вспыхнули прожектора. Игорёк, пригнувшись, как затравленный зверь ринулся в пролом.
6
В лесу было сыро и тихо. Игорёк перешёл на шаг, отдышался. Прислонился к стволу сосны, прислушался: нет ли погони? Где-то журчала вода, и девичий голосок умоляюще-требовательно выводил:
— Ну, Вася! Ну, Вася же! Убери руки. Ой, Вася, холодно!
Мужской голос, по-видимому, Васин, бубнил нечто неразборчивое.
Истошно закричала сова-сплюшка. Игорёк улыбнулся и решил идти к людям, пока у них там не зашло слишком далеко.
В ложбинке, на берегу ручья, обнаружились двое. Чёрные силуэты да сигаретный огонёк.
— Закурить не будет? — твёрдым голосом осведомился Игорёк.
— Ой! — испугалась девица.
— Ты кто? — спросил её спутник.
Он зажег фонарик, пучок света уставился в лицо Игорьку.
— Что это вы здесь делаете? — вопросом на вопрос ответил тот. — Уберите свет.
Луч света соскользнул на землю. Вася был одет в военную форму, Игорёк разглядел бушлат и сержантские лычки.
— Внешнее патрулирование. Пароль знаете?
— Тебе назвать или ей? Я тебе дам пароль, ты у меня на посту с девками потискаешься, герой… А ну-ка, дай сюда свет.
Сержант протянул фонарь. Игорёк взял и осветил девицу.
— Ты, Маня, не волнуйся, — сказал сержант. — Если что — мне влетит, пуля-дура.
— А я и не волнуюсь, — напряжённым голосом ответила та.
— Меня зовут Игорем, — сказал, обращаясь к девушке, Игорёк и выключил фонарик. — Так значит, службу несёте?
— Ну, — ответил сержант.
— Ничего странного не видели, не слышали?
— Что ж тут увидишь, пуля-дура. Гудело со стороны объекта.
— Вот именно, гудело. А ты здесь с Маней… Маня, вам сколько лет?
— Ну, семнадцать, а что?
— Да нет, ничего. Диверсия на объекте. Неизвестными лицами проделан пролом в стене, взломана дежурка. В общем, нештатная ситуация. Понял, Василий?
— Ну и чё, без нас не разберутся?
— Правильно мыслишь, боец. Ты это, ты теперь Маню в жёны бери.
— А чё сразу в жёны, пуля-дура? У нас и не было ничего, скажи, Маня.
Маня хихикнула.
— Маня, вы случайно не из посёлка?
— Ну да.
— Где-то здесь дом должен быть. С одинокой вдовой.
— Не-е, с вдовой нету. Может, вам министерша нужна?
— Вот-вот, она самая. В каком направлении располагается её дача?
— Да вот, вдоль ручья. Потом будет дорога. Там идти вправо, хоромы стоят, одна за другой, не заблудитесь. Предпоследняя с того края.
— Понятно. О! — Игорёк оглянувшись, увидел цепочку огней, мелькающих среди стволов. — Бригаду пустили. Мне пора. Да и ты, Вася, давай, хватай свою Маню и дуй отсюда.
— Будет сделано, — коротко ответил тот. — Вот, Маня, влипли мы с тобой, пуля-дура.
— Сам ты дурак, — неожиданно огрызнулась Маня.
— Ну, счастья вам, — попрощался Игорёк и двинул на поиски дома министерши.
— А зачем министерша? — спросил вслед любопытный сержант Вася.
— Согласно инструкции, — отрезал Игорёк.
Таким туманным фразам он научился у Артемия. Тот любил выдавать себя за важную птицу, когда их тормозили гаишники. Разговаривал с ними Артемий веско, нагло и крайне туманно.
Да, хорошо было бы укрыться в объятиях одинокой женщины, снимающей дачу или владеющей домом прямо здесь, в Барвихе. Наверное, выбраться сейчас невозможно, всё перекрыто и прочёсывается.
Игорёк перешёл на трусцу и минут через десять оказался на опушке. Прямо перед ним тускло светилась асфальтовая дорога, вдоль которой массивными тушами стояли особняки, опоясанные сплошным забором. В некоторых горел свет, играла музыка, слышались голоса. Путеводный ручей уходил в бетонную трубу, проложенную под асфальтом. Игорёк, держась ближе к опушке, двинулся вдоль дороги.
Предпоследний дом оказался трёхэтажной виллой красного кирпича. Игорёк перебежал через шоссе, прижался ухом к калитке с врезанным в неё домофоном. «Ну, с богом!» Игорёк вдавил кнопку звонка.
Хозяйка дома, женщина лет пятидесяти, сидела в гостиной и смотрела по телевизору аргентинский сериал на канале «Романтика». Звонок домофона в такое позднее время неприятно взволновал её. К тому же в доме она была одна — горничная отпросилась в Москву, а что касается супруга, так тот вообще появлялся здесь раз в год. «Кто бы это мог быть? Для Святкиных поздновато, и вообще, они должны приехать только завтра. Надя-кукушка? А может, Элеонора Анатольевна пожаловала? Она всегда без звонка».
Она включила освещение над калиткой и несколько мгновений рассматривала лицо на экране видеофона.
— Кто там? — кокетливо спросила хозяйка, поправляя причёску.
— Служба безопасности! — брякнул первое что пришло в голову Игорёк.
«Приятный голос, — отметила про себя дама. — И вообще — ничего мальчик».
— Формальная проверка. Совершено покушение на президента.
Игорёк предполагал, что после такого заявления лишних расспросов не последует. Главное, чтобы дама оказалась одна, а там, как говорится, дело техники.
— Подождите немного, я приведу себя в порядок.
Хозяйка живо сбросила с плеч заношенный халат, порылась в шкафу и извлекла голубое платье с глубоким вырезом, не препятствующим нескромному взгляду. Бюстом своим хозяйка гордилась.
— Я открываю! — проворковала она в домофон и нажала кнопку.
Игорёк хмыкнул. Ситуация представлялась и дурацкой, и забавной.
Щёлкнул замок, Игорёк толкнул калитку и вошёл во двор.
Над крыльцом горел фонарь в виде цветка лотоса, в его свете Игорёк разглядел беседку и накрытые плёнкой клумбы. Из-за беседки вышел внушительных размеров пёс. Игорёк замер, он боялся собак. Пёс блеснул равнодушным глазом, на ходу зевнул и скрылся в будке под крыльцом.
Игорёк скроил скорбно-серьёзную мину, пригладил волосы и вошёл в дом. В прихожей было темно, в глубине виднелось светлое пятно, вход в гостиную. Вспыхнули по периметру стен люминесцентные лампы. Игорёк невольно зажмурился и чертыхнулся.
Хозяйка стояла в дверях гостиной, рассматривала гостя. Гость моргал и щурился.
— Ослеп, — сообщил он.
— Да вы заходите. Разуваться не надо. У нас тут всё скромно.
«Да уж, скромно», — наконец, оглядевшись, оценил обстановку Игорёк. У стены, под зеркалом резная тумба красного дерева, инкрустированная золотом, настоящими пластинами, а не микронной толщины «сусалкой». Само зеркало заключено в массивную серебряную раму. А рама вставлена в мощный деревянный каркас, тоже инкрустированный золотом, увенчанный двумя золотыми же амурчиками. Наборной паркет сверкал так, что казалось, будто лампы светят из пола. Монументальная винтовая лестница словно выточена из одного гигантского ствола калифорнийской секвойи. На стенах в широких лепных рамах — картины. На них плещутся крепкотелые речные нимфы, сатиры похищают вакханок, и подглядывают за купальщицами пастухи; закованный в латы розовощёкий юноша похищает совершенно голую Европу.
«Тематика, однако, подходящая», — решил Игорёк.
— Добрый вечер, — поздоровался он.
Хозяйка кивнула.
— Я — Игорь, — энергично принялся объясняться Игорёк. — Бизнесмен. Здесь у вас в посёлке суматоха началась. Кто-то надругался над дачей ВВП. Боюсь, попадись я под горячую руку, придётся объяснять, что я делал в радиусе выстрела из армейского гранатомёта.
— Да не стойте вы в дверях. Я и так вижу, что вы не из какой не из службы безопасности. У вас лицо доброе и интеллигентное.
— Спасибо за лицо. — Игорёк сделал полупоклон и вошёл вслед за хозяйкой в гостиную.
— Ну, так и присаживайтесь куда хотите. Сейчас вы мне всё расскажете.
В гостиной кроме большого проекционного телевизора ничего достойного внимания не было. Просто прошлись по ней евроремонтом да поставили соответствующую мебель, отчего помещение стало напоминать хоть и комфортную, но тюремную камеру с резко обозначенным белыми стенами пространством. Единственное, что как-то теплило обстановку, — пианино в углу.
Игорёк посмотрел, что показывает телевизор, и сел в кресло.
— Будем пить чай.
— Я приезжал смотреть особнячок. Вот как ваш…
— А знаю, знаю. Одна тут продаёт. Ну, рассказывайте, что с президентом?
Игорёк разглядывал хозяйку дома и не торопился рассказывать. Теоретически он любил всех женщин. А на практике общался лишь с юными красавицами. Даже намёк на возраст его отпугивал. Но только не сейчас. Сейчас он был готов оценить преимущества зрелости и шального характера увядающей, обабившейся красавицы.
— Что с президентом, я не знаю. Да он на этой даче и не бывает. У него ведь новая, в Огарёво.
— Меня зовут Варварой.
— Красивое русское имя.
— Я знаю.
— А нельзя ли, Варвара, нам выпить за наше неожиданное знакомство. Хотя я не пью, но по такому случаю…
— Можно и выпить. Подождите, я скоро.
Хозяйка вышла и вскоре вернулась, толкая перед собой тележку, на которой стояли: бутылка водки, бутылка кваса и тарелочка с крупно нарезанным сыром.
— Горничную отпустила, — пояснила она. — Ну, вот, давайте. Ухаживайте.
— За дамами я ухаживать люблю, Варвара. Особенно за такими интересными, как вы. Но я, пока бегал по лесам, утомился. Так что, может, вы поухаживаете за мной?
Варвара кивнула и разлила водку по стопкам.
— Ну, будем знакомы! — весьма будничным тоном произнесла она и забросила в себя содержимое рюмки, не касаясь её губами. — А чё по лесу-то бегать было?
— Так я ж…
— Дача продаётся на нашей улице, по лесу блуждать совсем не обязательно.
— Я вам одно могу честно сказать. Я здесь ни при чём. Меня спецы повязали, повели разбираться. Зачем мне разбираться? Пришлось убежать.
— Ну, ты и хвастун, — перешла на «ты» Варвара. — Они в таких случаях стреляют. Они меткие.
— Меня ночь спасла. Я вообще недавно из Египта приехал.
— То-то я смотрю, лицо у тебя того… загорелое.
— И обветренное.
— Ну и что Египет?
— Каир шумный бестолковый город. Мне в Израиле больше понравилось.
— Там же война идёт.
— Вот именно, поэтому и бизнес. Конкуренты попрятались. Меня в это дело Сидор Авдеевич втянул. — Игорёк вспомнил попутчиков-трейдеров.
— Сидор Авдеевич Полуголый? Вы знакомы?
— Он меня с таких вот лет знает, — вдохновенно врал Игорёк, показывая рукой, какого росту он был в пору знакомства с господином Полуголым.
— Это меняет дело. Ну что, Игорь, по второй? За общих знакомых?
— И за вас, прекрасная Варвара!
— Не подлизывайся, — отрезала хозяйка и употребила вторую. — Я, чтоб ты знал, подхалимов не терплю. Характер мне твой нравится, серьёзный мужик. А заигрывать со старой коровой… В общем, ты мне голову не дури.
— Нет, вы себя де-ержите. До коровы, думаю, дело не дойдёт. А эти манекенщицы, танцовщицы — кому они нужны? Видеть их больно. А на вас смотреть приятно. Муж в командировке?
— Муж, — фыркнула Варвара. — Муж наелся груш. Он уже год на даче своей прошмандовки обитает, Раиски-стервозы. Не знаю, чем он там с ней занимается, по-моему, он уже кроме руководящей работы ни на что не способен.
Варваре стало по-настоящему жалко себя: годы уходят, а радости, пьянящей, как коньяк, в жизни нет. Все подруги при любовниках, а она как последняя дура. Хотя любовники — утомительное дело, мужики такие капризные, хуже баб. А если муж — замминистра, то любви от них не жди, а только подавай им. Это мы уже проходили. А этот красавчик, бизнесмен — не бизнесмен, но забавный. Не вор, не аферист. Что-то у него случилось. Про историю с покушением на президента он всё врёт. Не поладил, милашка, с боссом или с женой его переспал. Теперь прячется, дурачок.
— Ну, давай по третьей, чего она греется?
Выпив по третьей, Игорёк поднял крышку фортепьяно и стал играть мелодии Эннио Морриконе.
— Я — композитор, — сообщил он.
— Ты, как я посмотрю, на все руки мастер.