Ультиматум Борна Ладлэм Роберт

Глава 10

Тьма опустилась на городок Манассас, штат Виргиния. Подлесок, окружающий «ферму» генерала Нормана Свайна, через который осторожно пробирался Борн, уже наполнился особыми, ночными звуками. Обеспокоенные его появлением, чуткие птицы зашумели в темных ветвях над головой. Проснувшиеся вороны постарались перебудить всех кого только можно, но, как ни странно, очень быстро успокоились, будто по приказу своего тайного начальника.

Переходя от дерева к дереву, осторожно, крадучись ступая, Джейсон прикидывал, встретится ли это на его пути или нет. Но она была там, высокая изгородь, ограда из толстых перекрещивающихся стальных прутьев, укрепленные в зеленой пластиковой основе, со спиральными витками колючей проволоки, лежащих на наклонных металлических уголках, приваренных к верхней части. Вход воспрещен. Снова Бейджин. Заповедник Дзинь Шан. Внутри азиатского уголка дикой природы было что скрывать, и на это указывали все писанные и физические преграды. Но что заставило генерала, по сути дела обыкновенного чиновника на государственной ставке, воздвигнуть вокруг своей «фермы» подобную преграду стоимостью в тысячи долларов? Забор не предназначался для препятствия проникновению животных, это сооружение было направлено против людей.

Так же как и в Китае, в прутках не было охранной сигнализации, так как звери и птицы, то и дело касающиеся конструкций забора, сделали бы такую меру бесполезной. По тем же причинам вблизи забора не было скрытых инфракрасных детекторов. Их следовало ожидать на подступах к основному зданию. Борн достал из переднего кармана пояса кусачки и занялся нижними прутьями забора, находящимися около самой земли, перерезая их один за другим. С каждым новым прутком он убеждался в очевидном и неизбежном, и это подтверждалось участившимся дыханием и каплями пота, выступившими на лбу. Можно было на сколько угодно старательно поддерживать свое тело в форме, регулярно занимаясь гимнастикой и бегом, но ему было пятьдесят, и возраст давал о себе знать. Черт, конечно, впредь нужно будет это учитывать. Но с каждым новым перерезанным прутком проблема уходила все дальше и дальше. Была Мари с детьми, и он должен будет сделать все, что от него потребуется. В душе у него не осталось и следа от Дэвида Вебба, там царил убийца и хищник Джейсон Борн. Он сделал это! Горизонтальные прутья были перекушены, за ними последовали вертикальные в нижнем ряду. Он ухватился за решетку обоими руками и начал отгибать ее внутрь, с трудом завоевывая каждый новый фут пространства. Протиснувшись через образовавшееся узкое отверстие внутрь, он мгновенно вскочил на ноги, настороженно бросая во все стороны испытующие взгляды, стараясь разглядеть в темноте возможного противника. Тьма не была полной, он видел окружающее его пространство, раскидистые ветви сосен, освещенные отдаленным светом, исходящим из большого дома. Медленно и осторожно ступая, он двинулся туда, где, по его расчетам, должна была находиться кольцевая объездная дорога. Достигнув края асфальта, он лег под ветви елей, переводя дыхание, собираясь с мыслями и осматриваясь. Неожиданно где-то справа от него, в конце ответвляющейся от основной дороги покрытой гравием аллеи, блеснул свет. В небольшом домике в конце аллеи открылась дверь. Яркий луч света исходил именно из нее. Из домика вышли двое мужчин и женщина. Они очень громко разговаривали друг с другом, нет, не просто разговаривали… они жарко спорили или даже ругались. Борн достал миниатюрный мощный бинокль и приложил окуляры к глазам. Голоса троицы становились все громче, оставаясь неразборчивыми, но в них совершенно ясно ощущалось возбуждение и ярость. Быстро настроив бинокль и сфокусировав его на приближающихся к нему фигурах, Борн сразу же узнал в протестующем человеке среднего роста и телосложения, с отличной выправкой, про таких говорят — будто аршин проглотил, пентагоновского генерала Свайна. Женщина с прямыми черными волосами и большим бюстом была женой генерала. Однако особенно заинтересовал и озадачил Джейсона третий человек, толстый и неуклюжий. Он был уверен в том, что они знакомы. Джейсон не помнил, где и при каких обстоятельствах они познакомились, очевидно при самых обычных, но его внутренняя реакция на образ этого человека отнюдь не была обычной! Возникшее чувство можно было бы охарактеризовать как крайнюю степень отвращения, но в чем была его причина, он не понимал, так как никаких связей с прошлым при взгляде на этого человека ему на ум не приходило. Только омерзение и желание держаться от него человека подальше. Почему сейчас эти ощущения не сопровождаются никакими образами событий и ситуаций, обычно возникающих на внутреннем экране его сознания без особого напряжения памяти? Рассматривая через бинокль массивную фигуру, Борн не ощущал сейчас ничего такого. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что перед ним враг.

Внезапно толстяк сделал одну очень неожиданную и странную вещь. Он протянул левую руку к жене Свайна и обнял ее за плечи, одновременно правой рукой отодвинув генерала в сторону и выкрикнув ему что-то в лицо. Генерал реагировал на происшедшее со стоическим терпением, смешанным с деланным безразличием. Он повернулся по-военному кругом и зашагал через лужайку в сторону большого дома. Проследив за тем, как фигура Нормана Свайна скрылась в темноте, Борн перевел бинокль обратно к двум оставшимся силуэтам, четко выделяющимся на фоне освещенного прямоугольника дверного проема. Высокий тучный мужчина снял руку с плеча женщины и принялся что-то торопливо ей втолковывать. Выслушав его, она кивнула, быстро коснулась губами его губ и почти бегом бросилась вслед за мужем. Ее спутник прошествовал обратно к дверям домишки, вошел внутрь и с силой захлопнул за собой дверь. Кусок лужайки перед домиком снова погрузился во тьму.

Джейсон спрятал бинокль обратно в чехол на поясе и постарался мысленно разобраться в том, что увидел. Действие, развернувшееся перед ним, напоминало немое кино без субтитров, однако с мимикой значительно более живой и без наигранной театральности. Имеющий место на территории, обнесенной забором, любовный треугольник был ясен без лишних слов, однако это отнюдь не объясняло присутствие самого забора. Тут было нечто иное, и именно это ему надо выяснить.

Каким-то шестым чувством он понимал, что тайны этого места неким образом связаны с массивной медведеобразной фигурой, только что в большом раздражении скрывшейся за дверью. Он должен будет пробраться в этот дом и добраться до этого человека, непонятным образом связанного с выпавшим из памяти куском прошлой жизни. Борн осторожно поднялся на ноги и, перебегая от сосны к сосне, переместился к асфальтовой кольцевой дороге и оттуда, укрываясь за растущими вдоль нее деревьями, к узкому покрытому гравием ответвлению.

Внезапно, встревоженный новым звуком, не относящимся к монотонному шороху леса, он присел на корточки и замер. Хрустя камнями и разбрасывая их в стороны, где-то ехала машина. Он несколько раз перекатился по земле в сторону ближайшей сосны и укрылся в темноте под низкими разлапистыми ветвями, стараясь на слух определить направление источника звука.

Через несколько секунд он увидел, как по кольцевой дороге пронесся силуэт машины, свернувшей в его сторону на боковую гравийную аллею. При ближайшем рассмотрении прокатившийся мимо механизм показался ему довольно странным. Автомобиль представлял собой нечто среднее между трехколесным мотоциклом и гольф-картом, с широкими и ребристыми шинами, подходящими для быстрой езды, а также дающими хорошую устойчивость на бездорожье. Машина, зловещей обтекаемой формы, имела полностью закрытую кабину водителя с пуленепробиваемыми стеклами. На задней части ее кузова торчала длинная гибкая антенна, из чего следовало, что в случае внезапного нападения водитель, укрывшись в кабине от пуль, мог вызвать по радио из большого дома подмогу. Машина затормозила в конце гравийной дороги, рядом с домиком. «Ферма» генерала Свайна оказалась изнутри даже более странной, чем это можно было предполагать. Пугающей, если не сказать жуткой. Второй трехколесный механизм вынырнул из тени, отбрасываемой домиком. В свете фар домик оказался бревенчатой хижиной, наподобие охотничьих. Приоткрыв дверцы, оба водителя выглянули наружу. Резкие громкие слова из невидимого громкоговорителя заставили их одновременно, подобно роботам, повернуть головы в сторону зашторенных окон хижины, сквозь которые пробивался тусклый желтый свет.

— Проверьте ворота и заприте их, — скомандовал усиленный динамиком голос. — Спустите собак и продолжайте патрулирование.

Машины сорвались с мест, совершили изящный разворот, двигаясь в унисон, как в хорошо отрепетированной хореографической композиции и, форсируя двигатели, разъехались в противоположные стороны. Вскоре они исчезли за деревьями. При упоминании о собаках Борн инстинктивно выхватил из подмышечной пластиковой кобуры газовый пистолет и поспешно пополз под ветками сосен обратно к забору. Если собаки будут нападать группами, то выбора у него не будет. Ему придется забраться по ячеистой сетке на забор и перебраться через спирали колючей проволоки наружу. Двухзарядный газовый пистолет мог обезвредить только двух животных, времени для перезарядки не останется. Он присел около изгороди и принялся ждать, следя за куском леса, видимым под ветвями сосен.

Неожиданно и бесшумно, как призрак, на гравийной дороге появился доберман. Зверь двигался уверенно, но явно не чуя чужого запаха и не имея целью преследовать кого-то, намереваясь только лишь занять свое место. Появилась еще одна собака, на этот раз длинношерстый шеферд. Пес замедлил свой бег, скорее инстинктивно, чем преднамеренно. Собака была обучена охранять определенный кусок территории, регулярно совершая ее обходы и делая остановки в особых точках. Пес замер на дороге, принюхиваясь к ночным запахам. Борн рассматривал животное, стараясь не шевелиться и дышать как можно тише, постепенно понимая устройство охраны поместья генерала. В распоряжении Свайна имелась свора бойцовых и сторожевых собак, причем только кобелей. Каждая из них имела свой участок, отведенный ей дрессировщиком, который животное стерегло от соседей, ревностно помечая предоставленное ей владение мочой. Подобное было излюбленным и недорогим способом охраны, издавна практикующимся среди азиатских крестьян и мелких землевладельцев, высоко ценящих специально обученных для этой цели псов. Используя их, хозяева получали покой и уверенность в том, что урожай, без которого им не выжить в зимние месяцы, останется в целости и сохранности. Собаки надежно стерегли свои участки от воров, причем в случае опасности бросались друг другу на выручку. Азия. Вьетнам… «Медуза». Господи, он вспомнил! Расплывчатые неясные образы, тени. Молодой сильный мужчина в военной форме вылезает из джипа и, теперь Борн видит все абсолютно ясно, начинает кричать на кучку хмуро слушающих его людей. Эти люди представляли собой остатки ударной группы, прикрывающей отход остальных под артиллерийским огнем северных вьетнамцев. Они попали в засаду во время неудачного рейда в район Тропы Хо-Ши-Мина. Этот же человек, постаревший и оплывший жиром, только что был в объективах его бинокля. Тогда, много лет назад, он должен был доставить им снаряжение. Амуницию, боеприпасы, гранаты, радиопередатчики. Но он ничего не привез! Только разнос от командования из Штаба в Сайгоне, что «вы, чертовы нелегалы, только и знаете, что объедать нас!» Но это было не так. По вине Сайгона, бюрократии в Штабе и проволочек в тот день погибло и попало в плен двадцать шесть бойцов «Медузы».

Теперь Борн видел прошлое так ясно и отчетливо, как будто это случилось только час назад, минуту назад. Он выхватил из кармана пистолет и внезапно упер его стволом в лоб человека в американской военной форме.

— Еще одно слово — и ты мертв, сержант.

Этот человек был сержантом!

— Ты доставишь нам все, что мы требовали, в район ноль-пять-сто к завтрашнему утру или я самолично приеду в Сайгон и размажу твои мозги по стене твоего любимого борделя. Я ясно выражаюсь или мне все-таки придется навестить тебя? Откровенно говоря, после наших потерь я мог бы пустить тебя в расход прямо сейчас.

— Вы получите все, что вам нужно.

– Tres bien![15] — одобрительно сказал самый старый член «Медузы», француз по национальности. Годы спустя он спас Борну жизнь в заповеднике около Бейджина. — Tu es formidable, mon fils![16]

Как он был прав тогда и как мертв он теперь. Де Анжу, человек о котором буквально ходили легенды.

Воспоминания Джейсона были грубо прерваны. Длинношерстый бойцовый пес внезапно начал кружить на дороге, громко рыча, очевидно поймав ноздрями незнакомый человеческий запах. Через секунду животное определило направление, и его ярости уже не было предела. Пес прыжками помчался по листве, издавая низкое горловое рычание, весь объятый единственным желанием — убивать. Борн прижался спиной к забору, выставив вперед правую руку с газовым пистолетом, одновременно приготовив к быстрой контратаке левую. Одно неверное движение могло по меньшей мере испортить ему сегодняшний визит к генералу, или… про это даже не хотелось думать. Объятое яростью животное прыгнуло и понеслось в воздухе подобно торпеде, неудержимое и не видящее ничего, кроме своего врага. Борн дважды нажал на курок, выпустив, по очереди, оба заряда, затем, поймав под левую руку голову ослепшей собаки, резко повернул ее череп слева направо, ломая шейные позвонки, одновременно сокрушая ударом колена правой ноги ребра и лапы. Через мгновение, наполненное яростью, паникой и болью, все было кончено. Из горла пса не донеслось ни звука. Вокруг поляны продолжал монотонно шуметь лес. Покрытое густой шерстью тело животного обмякло в руках Борна. Широко раскрытые глаза собаки замерли и остекленели. Джейсон осторожно опустил неподвижное тело зверя на землю и быстро снова встал в полный рост, прислушиваясь, готовый к отражению следующего нападения.

Прошло несколько минут, но других собак не появилось. Разделенный изгородью лес продолжал жить спокойной ночной жизнью. Джейсон убрал газовый пистолет в кобуру и двинулся вперед, по направлению к гравийной дороге. Только сейчас он почувствовал, что все его тело покрылось потом. Капли соленой влаги скатывались по лбу, попадали в глаза и смачивали губы. Он слишком, слишком долго был не у дел. Лет десять назад заткнуть пасть такому псу не составило бы ему никакого труда — un exercise ordinare , [17] как сказал бы Де Анжу, человек-легенда. Но сейчас это уже не было заурядной разминкой. Чувство, овладевшее им через минуту после схватки, сковывающее движения и мешающее мыслям, можно было назвать страхом. Чистейшим, неподдельным страхом. Почему же он не может снова стать тем человеком, каким был когда-то? Этот человек нужен ему здесь, сейчас, потому что Мари и дети в опасности. Так или иначе, он будет здесь, он обязан быть!

Борн достал бинокль и снова приник к окулярам. Проносящиеся по небу облака то и дело закрывали луну, но света было вполне достаточно. Он не торопясь изучил полосу кустарника, растущего вдоль кирпичного забора между воротами. В конце концов он нашел то, что он искал. Черный мускулистый доберман, похожий на рассерженную пантеру, возбужденно носился взад и вперед вдоль кирпичной кладки забора, останавливаясь то тут, то там, чтобы задрать лапу или сунуть свою вытянутую морду в кусты. Вышколенный пес строго придерживался своего маршрута, проходящего между двумя запертыми воротами, перекрывающими подъездную дорогу. В обоих конечных точках пес глухо рычал, тряс головой и вздрагивал, как будто от незаслуженного наказания в виде удара током. И снова, метод дрессировки собак восходил к Вьетнаму. Солдаты натаскивали собак, охраняющих склады с оружием и амуницией, с помощью электрических разрядников с дистанционным управлением, жестоких устройств, вставленных в ошейник. Джейсон перевел бинокль к дальнему углу широкой лужайки перед большим домом. Там он обнаружил еще одно животное, третье по счету, массивного веймеренера, добродушную на вид собаку, но невероятно агрессивную и опасную при нападении. Пес шнырял по кустам, по всей видимости разыскивая белку или кролика. Собака молчала, следовательно запах Борна до нее не доносился. В противном случае знаком к атаке было бы приглушенное горловое рычание.

Джейсон обдумал увиденное, прикидывая, как действовать дальше. Судя по общей площади поместья Свайна, вдоль всего забора и на территории могло быть рассредоточено от десяти до пятнадцати собак. Но почему так? Почему было не собрать собак в своры, что было бы более действенным и устрашающим способом охраны? Материальная сторона дела, беспокоящая азиатских землевладельцев, здесь вряд ли принималась во внимание… Неожиданно он все понял, объяснение было настолько очевидным, что даже сразу не бросалось в глаза. Он еще раз внимательно рассмотрел добермана и веймеренера, мысленно добавляя к ним хорошо запомнившегося ему немецкого шеферда. Эти звери не были обычными сторожевыми псами. Они явно были чем-то еще. Все животные были превосходными образцами своих пород, тщательно отобранными и заботливо выращенными. Выставка коллекции сверхпородистых собак днем и надежная охрана из безжалостных хищников ночью, вот в чем было дело! Конечно же! Собственность генерала, его «ферма», не была тайной, она часто и охотно посещалась его друзьями, соседями и коллегами, чья зависть, вызванная подобной роскошью, не могла не польстить Свайну. Гости любовались выхоленными чемпионами, запертыми в надежных клетках при дневном свете, не зная о том, чем эти животные были на самом деле. Генерал Свайн, сотрудник Пентагона, выходец из «Медузы», представлялся страстным любителем породистых собак, что подтверждалось чистотой кровей его питомцев. Содержание пород могло вылетать ему в копеечку, но в военной этике не было ничего, возбраняющего подобное увлечение.

Еще одна фальшивка. Если допустить, что этот аспект внешнего облика поместья был тщательно продуман и создан для отвода глаз, то и все остальное в этой «ферме» было поддельным, включая и сфабрикованное «наследство», позволившее легализовать это приобретение. «Медуза».

Один из двух странных трехколесных механизмов выскочил из тени, отбрасываемой центральным зданием на противоположной стороне лужайки, и покатился по окружной дороге в сторону ворот. Борн направил бинокль в сторону машины и с удивлением заметил, что веймеренер повизгивал, увидев ее, и увязался следом, шаловливо наскакивая и взлаивая, пытаясь привлечь внимание водителя. Водитель . Водитель явно был дрессировщиком собак или может быть просто ухаживал и кормил их. Так или иначе, знакомый запах привел собаку в хорошее настроение. Анализ увиденного позволил сделать некоторые выводы, определившие дальнейшие шаги и тактику. Он должен пересечь поместье и добраться до бревенчатой хижины, а затем и до центрального здания. Сейчас это сделать было затруднительно. Но если его будет сопровождать водитель, запах которого знаком собакам, то передвижение значительно облегчится. Для этого нужно захватить одну из двух патрульных машин. Борн поспешно вернулся к лазу в заборе.

Обтекаемая машина, частично скрытая кустами, остановилась как раз посредине между двумя воротами. Джейсон направил на нее бинокль. Черный доберман вероятно был любимчиком водителя. Человек в машине открыл дверцу, и животное бросилось внутрь, взгромоздив передние лапы ему на колени. Водитель достал несколько лакомых кусочков, мясо или печенье, и сунул их в уродливую пасть, после чего почесал пса под подбородком и за ушами.

Борн знал, что на размышление у него осталось буквально несколько минут. Он должен решить, как действовать дальше. Ему предстояло остановить патрульную машину и заставить водителя выйти, но так, чтобы не испугать его и не дать повода связаться по радио с остальными. Положить на дорогу тело мертвой собаки? Нет, не подходит. Водитель решит, что собаку подстрелили из-за забора, не станет покидать пуленепробиваемую машину и поспешит сообщить о случившемся начальству. Что делать? Он лихорадочно шарил глазами вокруг, взгляд тонул в темноте, чувство паники и безысходности росло. Внезапно его осенило.

Широкая, тщательно ухоженная лужайка, аккуратно подстриженные куты, идеальная окружная дорога, все это говорило о том, что чистота и порядок были возведены во владениях генерала в культ. Джейсон живо представил себе, как Свайн отдает команду своим садовникам, требуя «вылизать участок». Борн еще раз взглянул на собаку около машины. Водитель заигрывал с псом, пытаясь вытолкнуть его наружу и явно собираясь захлопнуть дверцу. Оставались считанные секунды! Ну, так что? Как же?

Оглянувшись вокруг, он заметил неподалеку от себя очертания увесистого соснового сука, отломившегося от соседнего дерева под порывами ветра или отгнившего от старости. Борн сорвался с места, с усилием поднял сук, частично похороненный под слоем сосновых игл и грязи и отнес его к краю асфальта. Перегораживать им дорогу от края до края не следовало, так как это чересчур напоминало засаду. Но перекрыть веткой часть дороги, в виде диссонанса с доходящей до извращения аккуратностью — другое дело. Это будет резать глаз. Нарушение порядка потребует вмешательства, и лучше немедленно все исправить, чем потом, и не дай Бог, если это безобразие попадется на глаза генералу, прогуливающемуся или проезжающему по дороге. Люди в подчинении Свайна скорее всего были младшими военнослужащими или, по крайней мере, бывшими солдатами. Но в любом случае они сохранили уважение к высшим чинам и дисциплину. Если это так, то водитель всеми силами постарается избежать выговора, особенно из-за такой ерунды. Несуразность заведенного порядка оказалась на стороне Джейсона. Он взял сук за толстый конец, примерился и бросил на дорогу, с таким расчетом, чтобы футов пять дерева легло на асфальт. В ту же секунду он услышал, как дверца трехколесного механизма захлопнулась и водитель запустил мотор. Машина покатилась вперед, набирая скорость. Борн поспешно отступил к ряду сосен и укрылся в темноте.

Заметив впереди себя, в свете фар, темную полоску на фоне серого асфальта, водитель резко свернул в сторону и объехал препятствие. Но, не проехав и десяти метров, машина остановилась и дала задний ход. Единственная задняя фара выхватила из темноты заинтересовавший водителя предмет на дороге, мешающий движению. Видимо убедившись, что опасности обычный кусок дерева не представляет, водитель затормозил в полуметре от ветки и без колебаний выбрался наружу. Обогнув машину справа, человек присел на корточки.

— Эх, Большой Рекс, ну и хреновая же ты псина, приятель, — вполголоса проворчал водитель, выговаривая слова на манер южан. — Неужели это ты притащил его сюда, скотина придурошная? Наша генеральская задница шкуру с тебя спустит, если узнает, что ты мусоришь в его помэстье! .. Рекс? Рекс, поди сюда, чертов мерзавец!

Человек взял сук, встал во весь рост и, как следует размахнувшись, швырнул его под кроны ближайших сосен.

— Рекс, ты что, не слышишь меня? Вот дерьмо ходячее, ленивая обжора.

— Стой спокойно и вытяни руки прямо перед собой, — сказал водителю Джейсон Борн, выходя из тени на дорогу.

— Срань Господня! Кто ты такой?

— Кое-кто, кому наплевать на то, жив ты или покойник, — спокойно произнес незнакомец.

— Да у тебя пистолет! Точно, я вижу его!

— У тебя тоже. Но твой в кобуре. А мой у меня в руке и смотрит тебе прямо между глаз.

— А собака? Где эта чертова псина?

— Ей немного нездоровится.

— Что?

— Похоже на то, что он хороший пес. И делал то, чему его научил инструктор. Так что, не ругай собаку, а ругай людей, натаскавших ее.

— О чем это ты говоришь?

— Думаю, что мысль мою можно выразить так, что я предпочту пристрелить человека, чем собаку?

— Ничего не понимаю! Но мне бы не хотелось, чтобы меня застрелили.

— Тогда давай поговорим. Что ты решил?

— Жизнь у меня одна, мистер.

— Опусти правую руку и достань пистолет, но только аккуратно и двумя пальцами.

Охранник повиновался, вытащив оружие из кобуры при помощи большого и указательного пальцев.

— Теперь, пожалуйста, передай его мне.

Человек послушно протянул пистолет Борну. Он взял его и засунул за пояс.

— Что происходит, можете вы объяснить? — взмолился охранник.

— Мне нужна информация. И я здесь для того, чтобы добыть ее.

— Я все вам расскажу, если только вы отпустите меня и разрешите уйти отсюда. В жизни больше не свяжусь с этим местом! Я так и знал, когда-нибудь, в один прекрасный день, это должно произойти, я так и говорил Барби Джо, хотите, можете спросить ее сами! Я говорил ей, что когда-нибудь сюда придут люди и начнут задавать вопросы. Но я никогда не думал, что это будет выглядеть вот так! Не думал, что мне ко лбу будут приставлять пистолет.

— Барби Джо — это кто, твоя жена?

— Да, вроде того.

— Хорошо, начнем с того, почему «люди» должны были прийти сюда и начать задавать вопросы. Мои боссы желают это знать. Не переживай, тебя это не коснется, сам ты никого не интересуешь. Ты ведь просто охранник.

— Именно так, мистер! — поспешно подтвердил насмерть перепуганный мужчина.

— В таком случае, почему ты говорил Барби Джо такие слова? Что сюда придут люди и начнут задавать всякие вопросы.

— Черт, не знаю, как и сказать… Знаете, здесь много чего происходит, всякого странного.

— Нет, не знаю. Проясни ситуацию.

— Ну, взять хотя бы этого золотопогонного крикуна, генерала. Он ведь большая шишка, так? У него машины из Пентагона, и свои шоферы и вертолеты прилетают за ним, когда он захочет, так?

— И что дальше?

— А то, что этот выскочка сержант, вшивый сержант, понимаете, командует генералом так, как будто тот всего лишь начальник по нужникам. Понимаете? А эта его сисястая женка, она вовсю путается с толстяком и плевать хотела на то, видит кто это или нет. У них просто сумасшедшая семейка, понимаете меня?

— Я вижу в этом только домашние неурядицы и не думаю, что кому-то следует совать в них нос. Так почему люди должны приходить сюда и задавать вопросы?

— Тогда почему же вы здесь, а, мистер? Вы наверное думали, что сегодня вечером здесь будет съезд, ага?

— Съезд?

— Клевые лимузины с шоферами и великими шишками, ясно? Тогда вы выбрали не тот вечер. Сегодня собачки на свободе, а когда здесь съезд, они сидят в клетках.

Борн помолчал немного, затем подошел к шоферу поближе и сказал:

— Обсудим это в машине. Я сяду на пол, а ты будешь делать все, что я тебе прикажу, — добавил он тоном, не терпящим возражения.

— Но вы должны пообещать мне, что отпустите меня!

— Даю слово. Тебя и твоего приятеля из второй патрульной машины. Эти ворота, они на сигнализации?

— Когда собаки спущены, то нет. Если эти людоеды заметят хоть кого, они мигом разорвут его в клочья.

— Откуда включается сигнализация?

— Из двух мест. Один пульт в домике у сержанта, а другой в особняке, в нижнем холле. Включить ее можно только тогда, когда ворота закрыты.

— Собирайся, поехали.

— Куда?

— Начнем с собак.

Двадцать минут спустя пять собак были пойманы, заперты по клеткам и все получили по хорошей порции снотворного. Борн отпер ворота и выпустил обоих охранников наружу. После этого он вручил каждому из них по триста долларов.

— Это должно восполнить ваши потери из-за сегодняшней ночи, — пояснил он.

— Эй, а моя машина? — взволнованно спросил второй охранник. — Она конечно не Бог весть что, но ездить может. Мы с Вилли приехали на ней сюда.

— Ключи у тебя с собой?

— Конечно, в кармане. Она стоит прямо за собачьими клетками.

— Заберешь ее завтра.

— А почему я не могу взять ее сейчас?

— Потому, что будет слишком много шума, и ты перебудишь всю округу. Мое начальство может прибыть в любой момент. И лучше будет, если они не увидят вас здесь, поверь мне.

— Срань Господня! Помнишь, что я говорил тебе, Джим-Боб. То же самое, что и Барби Джо. Это место ненормальное, понял, мужик!

— Разве три сотни не греют тебя, Вилли? Пошли, нам еще нужно поймать тачку. Еще не поздно, глядишь, кто-нибудь да и остановит… Эй, мистер, а кто присмотрит за псинами, когда они проснутся? До утренней смены их нужно будет выгулять и покормить. Если к ним сунется кто чужой, они мигом разорвут его в клочья.

— А как же сержант? Он может с ними управляться?

— Они особо его не жалуют, — ответил человек по имени Вилли, — но слушаются. Другое дело генеральша. Они ее любят, сволочи похотливые.

— А сам генерал? — спросил Борн.

— Он валится в обморок, еще увидев их издали, — усмехнулся Джим-Боб.

— Благодарю за информацию. А теперь проваливайте, да пройдите немного вперед по дороге, прежде чем начнете ловить машину. Мое начальство приедет как раз с той стороны.

— Знаете, — сказал второй охранник, искоса поглядывая на освещенного луной Джейсона, — эта самая безумная ночь в моей жизни. Я и представить себе не мог, что такое когда-нибудь со мной произойдет. Вы влезли сюда, как чертов террорист, да и одежда подстать, но говорите и обходитесь как взаправдашний армейский офицер. И все время повторяете про это свое начальство, усыпили шавок и отстегнули нам по три сотни баксов. Я ничего не понимаю, знаете ли.

— А тебе и не нужно. Хотя, будь я террористом, ты наверно был бы уже мертв, не так ли?

— Он прав Джим-Боб. Давай, сваливаем отсюда.

— А что нам отвечать, если нас спросят о сегодняшней ночи?

— Кто бы ни спросил, говорите правду. Опишите все подробности. Можете добавить, что меня зовут Кобра.

— О Господи! — воскликнул Вилли, и оба охранника поспешно зашагали к дороге.

Борн запер ворота, думая о том, что все происшедшее сегодняшним вечером вряд ли пойдет генералу и его друзьям из «Медузы» на пользу. То ли еще ждет Свайна в ближайшие часы! Вопросы, задаваемые ледяным тоном и лихорадочные ответы. Что он узнает через час? Тайна, покрытая мраком.

Борн вернулся к патрульной машине, забрался внутрь, завел мотор и покатил по аккуратной окружной дороге к гравийной аллее, ведущей к хижине сержанта.

Он стоял около окна, почти прижавшись лицом к стеклу, и смотрел внутрь. Массивный, разжиревший сержант смотрел телевизор, восседая в большом кожаном кресле и взгромоздив ноги на оттоманку. Судя по звукам, проникающим сквозь стекло, быстрой, отрывистой скороговорке комментатора, помощник генерала был захвачен зрелищем бейсбольного матча. Джейсон осмотрел комнату, насколько это было возможно. Обстановка была довольно простой, но удобной, во всем, от мебели до занавесок в клеточку, доминировали коричневые и красные тона. Типичный загородный домик старого холостяка. Оружия в поле зрения не было, ни обычных для такого места антикварных охотничьих ружей над камином, ни генеральских автоматических пистолетов сорок пятого калибра. Кобура на ремне сержанта тоже отсутствовала. Ничего угрожающего не было заметно также и на столике около кресла. По всему чувствовалось, что сержант ощущал себя в полной безопасности. А почему бы и нет? Охрана в поместье Свайна была на высочайшем уровне: сплошной забор, ворота, патрули и свободно передвигающиеся сторожевые собаки по всему периметру. Борн внимательно посмотрел на сильное волевое лицо сержанта с хорошо развитой нижней челюстью. Какие секреты могут храниться в этой голове? Он должен выяснить это. Дельта Один должен выяснить это, даже если ему придется открутить эту голову напрочь. Джейсон отошел от окна, обогнул хижину, приблизился к двери и постучал в нее два раза костяшками левой руки. В правой он сжимал автоматический пистолет со спиленными номерами, предоставленный ему Алексом, кронпринцем «черных» операций.

— Открыто, Рейчел! — ответили изнутри домика. Борн повернул дверную ручку и распахнул дверь настежь, так, что она со стуком врезалась в стену. Обставив свое появление таким образом, он шагнул внутрь.

— Господи Иисусе! — воскликнул сержант, поспешно снимая ноги с оттоманки и изымая свое тучное тело из кресла. — Ты!.. Чертов призрак! Ты же мертв!

— Не угадал. Попробуй еще раз, — ответил Дельта. — Ты Фланнаган, не правда ли? Вспомнил все-таки, надо же.

— Ты мертв! — повторил генеральский подручный, переходя на крик. — Ты остался в Гонконге. Тебя убили в Гонконге четыре… нет, пять лет назад!

— Ого, похоже, ты делаешь пометки в календаре…

— Но мы знали… Я знал…

— Стало быть, связи у тебя там, где надо.

— Ты Борн!

— Не понимаю, о чем ты?

— Поверить в это не могу!

— А ты не верь, Фланнаган. Как раз о твоих «мы» я и собираюсь потолковать. О Снейк Леди, если быть точным.

— Так значит это ты, тот самый… тот самый, кого Свайн назвал Коброй.

— Наверное, имея в виду, что я действую, как эта змея?

— Я не ловлюсь на эти штучки…

— Какая жалость.

— Ты один из нас?

— Точно. Но меня обошли. Пустили побоку. А я взял и приполз обратно.

Сержант растерянно посмотрел на дверь, а затем, озадаченно, на окна.

— Да как ты пробрался сюда? Как же охрана, собаки? Господи! Да где же они?

— Собаки спят в своих конурах, а охране я устроил выходной.

— Устроил что?.. Собаки были спущены…

— Теперь нет. Они отдыхают.

— А охрана, где эта чертова охрана?

— Мне удалось уговорить их оставить посты. Видишь ли, они ожидали, что когда-нибудь случится что-то подобное сегодняшнему вечеру.

— Что ты сделал с ними… Что ты хочешь?

— Мне кажется, я уже говорил об этом, сержант. Мне страстно хочется побеседовать с тобой, сержант Фланнаган. Так приятно встретиться со старым товарищем.

Испуганный сержант сделал несколько неуверенных шагов в сторону от кресла.

— Ты тот самый маньяк по имени Дельта. Так тебя звали, пока ты не занялся собственным бизнесом, — страшным шепотом сказал он. — Я видел фотографию: ты лежишь на кровати, вся простыня прострелена и в крови, лицо не покрыто, глаза смотрят вверх, из раны на лбу течет кровь, а горло… Они спросили меня, кто ты такой, и я ответил им: «Он Дельта. Дельта Один из нелегалов». И тогда они сказали: «Нет, его зовут не так, это Джейсон Борн, убийца, наемный убийца. И я ответил им: «Тогда это один и тот же человек, потому что я знал Дельту, и это именно он». Они поблагодарили меня и сказали, чтобы я подождал за дверью с остальными.

— «Они» — кто это такие?

— Какие-то люди из Лэнгли. Тот, кто разговаривал со мной и заправлял всем, был хромой, у него еще была трость.

— А «остальные» — те, к которым ты должен был присоединиться?

— Наши из Сайгона, около двадцати пяти или тридцати человек.

— Из штаба?

— Да.

— А «нелегалы» — это те, кто работал со мной?

— Да, в основном.

— Когда это было?

— Ради Бога, я говорил же тебе! — начиная паниковать, воскликнул сержант. Четыре или пять лет назад! Я сам видел фотографию — ты был мертв!

— Одна единственная фотография, — мягко сказал Борн, рассматривая сержанта. — А у тебя отличная память.

— Ты держал пистолет у моего лба. В течение тридцати трех лет, трех войн, двадцати операций никто со мной никогда такого не делал, никто, кроме тебя… Такое не забывается.

— Думаю, мы друг друга поняли.

— Ну уж нет! Ни черта я не понял! Ты мертвец!

— Это ты говоришь. Но я ведь живой, не так ли? Или может быть я только кажусь живым. Может быть я — твой ночной кошмар, ниспосланный тебе за все годы обманов и лжи.

— Что за ерунда? Что за…

— Не двигайся!

— И не думал.

Неожиданно, издалека донеся резкий, громкий звук. Выстрел! Джейсон повернулся и… инстинкты подсказали ему не останавливаться, а продолжать движение! Сержант бросился на него. Но два огромных кулака, похожих на две кувалды, только задели плечо Дельты, который, увернувшись от внезапного, но неуклюжего нападения, пнул генеральского подручного в почку, одновременно погружая рукоятку пистолета в толстые складки на его шее. Фланнаган повалился ничком и растянулся на полу. Для верности Джейсон еще раз пнул сержанта, на этот раз в голову, погружая его в бессознательное состояние.

Где-то рядом с домиком пронзительно закричала женщина. Через секунду в хижину ворвалась жена генерала Нормана Свайна и замерла на пороге, пораженная представшим перед ней зрелищем. Силы покинули ее, и она поспешно оперлась о спинку ближайшего стула, дрожа от страха и паники.

— Он мертв! — выкрикнула она, затем оттолкнула стул, сжалась и упала на колени рядом с телом сержанта, протягивая к своему любовнику руки.

— Он застрелился, Эдди! О, Господи, он покончил с собой!

Джейсон Борн с интересом посмотрел на картину естественного или очень хорошо сыгранного страдания, после чего прошел к двери домика и плотно закрыл ее. Довольно неожиданный поворот событий! Женщина принялась всхлипывать, все еще дрожа и стоя на коленях, но слезы, которые она проливала, вряд ли были вызваны печалью. Скорее всего, страхом. Сержант пришел в себя и несколько раз мигнул, поднимая с пола свою могучую голову. Единственным чувством, написанным на его скорчившейся от боли физиономии, была смесь крайнего удивления и ярости.

Глава 11

— Ничего не трогать , — приказал Борн, когда Фланнаган и Рейчел торопливо вбежали вперед него в увешанный фотографиями кабинет генерала.

При виде тела старого солдата, распластанного на стуле за письменным столом и все еще сжимающего в откинутой руке неуклюжий пистолет, и ужасных следов выстрела, разворотившего затылок генерала, его супруга содрогнулась и упала на колени, как будто ее тошнило. Старший сержант взял ее за руку, поднял с пола, неподвижно глядя на изуродованные останки генерала Нормана Свайна.

— Чокнутый сукин сын, — напряженно и еле слышно прошептал Фланнаган.

И, стоя все так же неподвижно, только желваки заходили на скулах, он закричал:

— Ты, чертов сукин сын! Для чего ты это сделал? Зачем? Что нам теперь делать?

— Вызовите полицию, сержант, — ответил Джейсон.