Помощники Ночи Кук Глен
– А ты заметил, что в окрестностях как-то слишком мало жителей? – поинтересовался Элс, согласившись со словами Горта.
– Ага. И вряд ли они скрываются в горах. Все селяне бегут в ал-Хазен. Они полагают, колдуны сумеют их защитить.
– Может, так оно и есть.
Элс улаживал все вопросы с местными правителями, принимая клятвы, забирая людей в плен и уничтожая запасы продуктов. Он не спешил. Грэйд Дрокер не торопил его. Колдуну тоже нужна была более полная информация о противнике.
Элс, ко всему прочему, надеялся разузнать, чем занимаются другие войска. Предполагалось, что император полностью посвятит себя завоеванию восточного Кальцира.
– Этот черный ворон по-прежнему с нами? – спросил Элс. Он имел в виду Дрокера. Войско братства, состоявшее из четырех сотен человек, шло по той же дороге, что и полк ша-луга, вслед за ним. Однако командующий всеми папскими войсками настаивал, чтобы первые присоединились к броской армии.
– Надеюсь, каждый раз, когда я проверяю тыл, он по-прежнему там. Со своим крошечным стадом. Стоит отдать этому придурку дань уважения за его решимость.
Элс так и делал. Впрочем, его радовало, что таких военных, как колдун из Особой Канцелярии, было немного.
– Считаешь, он провидец?
– Кто? Послушай, Пайп, используй слова, которые бы мог понять деревенский мальчишка.
– Как астролог или еще кто-нибудь в этом роде? Я тут подумал, может, именно поэтому он держится поблизости. Может, Дрокер знает, что мы наткнемся на что-нибудь, и хочет быть рядом, когда это произойдет.
– Черт! Ты меня пугаешь, Пайп. А ты не хочешь перестать думать обо всем плохом, что может с нами случиться? Лучше представляй себе, как мы обнаружим запас праманского золота, которое сумеем стащить, а потом купить виллу, заполненную на все готовыми шлюхами.
– У меня есть женщина.
– А ты, похоже, способен высосать всю радость из любой мечты, а?
– Наверно, ты прав. Иногда я становлюсь уж слишком ограниченным, практичным и педантичным.
– Иногда. Да уж. – В словах Горта сквозил неприкрытый сарказм.
– Плохое воспитание.
– Члены твоей семьи все такие же?
– В основном. – В школе Цветущей Весны не допускали легкомысленного поведения.
По мнению жителей западных земель, население ал-Прамы относилось ко всему слишком серьезно.
Конные часовые с переднего фланга не заметили кальцирских всадников, притаившихся в кустистой долине по левую сторону дороги. Разведчики оказались слишком самоуверенными и вдобавок ленивыми, не говоря уж о том, что им совершенно не улыбалось рыскать на морозе где-то вдалеке от основного войска. За их недосмотр расплатился головной отряд.
Авангард состоял из молодых кавалеристов, принадлежащих Пяти Домам. Юнцы отчаянно сражались из-за здоровой конкуренции, существовавшей между ними. Никто не хотел опозорить свое семейство перед глазами соперников. Они не бежали с поля боя. Нападавшие, не отличавшиеся каким-либо профессионализмом, отступили, как только на помощь молодым солдатам пришли основные отряды.
Когда Элс прохаживался по багровому снегу, прибыл Грэйд Дрокер.
– Это были кальцирские всадники. Неопытные. Однако их тренировал ша-луг, он же руководил их действиями, – объявил колдун.
Элс высказал согласие. Но только про себя. Пайпер Хэхт таких вещей не знал.
– Черт, – выругался Горт. – А нам известно, что они ели на завтрак?
«Да – подумал Элс. – Скорее всего». Но он старался всем своим видом показать, что хочет узнать подробности от человека, которому раньше доводилось сражаться с праманами.
Здоровье Дрокера по-прежнему не восстановилось. Ему не удавалось избавиться от кашля, хотя крови, о которой упоминал Гледий Стьюпо, в мокроте колдуна не наблюдалось.
Дрокер не намеревался делиться своими познаниями. Тем не менее он все разъяснил.
– Атака произошла по всем классическим принципам, которыми пользуется ша-луги. Из засады. На незащищенный фланг. Высыпали все сразу, используя седельные луки и дротики. Однако истинный ша-луг не ретировался бы так скоро.
– Полезный урок, – изрек Элс. – Пинкус, посмотри мертвых и раненых. Мне надо перекинуться парой фраз с тем, кто руководил разведчиками.
– Это Стефанго Бенедокто.
Дрокер плелся за Эосом. Стефанго Бенедокто оказался сыном кузена Гонарио Бенедокто. Молодой человек считал, что его связи отведут от него гнев командира. Это действительно было так. Существовали границы, которые Элс не мог переступить.
Юнца убил Грэйд Дрокер. Не проронив ни единого слова. На глазах у сотни свидетелей, и некоторые из них были членами семьи Бенедокто. Дрокер использовал колдовство. Он наложил заклинание, из-за которого мозги Стефанго вытекли через его глаза и уши.
– Особой Канцелярии наплевать, кто ваш дядя, – объявил колдун.
– Еще один ценный урок, Пайп, – изрек Пинкус Горт, узнав о случившемся. – Это должно повлиять на боевой дух солдат. – На сей раз в его голосе не было ни тени сарказма.
Вскоре Элс выяснил, что Грэйд Дрокер покинул ряды полка.
– Он просто околачивается где-нибудь поблизости, покуда кто-нибудь не даст ему повода оправдать свои действия, – сказал Горт.
– Я думал о том же.
– А ведь подействовало. Даже самые бестолковые олухи стали соображать, что это дело серьезное, как раскаленная кочерга в заднице.
– Это ненадолго.
– Теперь ты собираешься исполнять роль безудержного оптимиста и видеть во всем только хорошее?
– Ты никогда не будешь доволен мной, чтобы я не делал, ведь так?
– А разве это не входит в мои обязанности? Произошло еще несколько стычек. Кальциране на этот раз держали ухо востро и не попадали впросак. Элс знал, чего ждать в дальнейшем. Он тщательно готовился.
Он погружался в сон, борясь со своим сознанием. По логике вещей, ему следовало застопорить войска. Однако городской полк представлял собой лишь часть захватнической армии, отрезанной от остальных отрядов. Войска императора столкнулись с жестким сопротивлением. Это происходило там, где высадились иноземные воины. Ближайшие союзники Патриарха двигались по западному побережью Фиралдии, однако большинство из них еще не достигли Аламеддина, не говоря о Кальцире. Городской полк шел по дороге внутри страны. За ним следовали отряды братства и дивизии из мелких княжеств. К путанным приказаниям все уже привыкли.
Ответом на все был Бог. На него всегда ссылались, каким бы ни оказывался вопрос. Элсу нужно было только довериться воле Господней. Все произойдет так, как предначертано его планом. Ша-луг опасался, что не был добропорядочным праманом. Тэг не мог подчиниться воле ночи. Каждый вечер, когда полк разбивал лагерь, Элс проводил над изучением карт и донесений разведчиков, пытаясь найти способ помешать Великому осуществить захват Кальцира, не выдав при этом себя.
Его отправили в Фиралдию, надеясь, что он провалит задание, и эта неудача поглотит его. Значит, Гордимер хотел…
Что-то не сходилось в этой версии.
Элс думал, что знает Гордимера. Тот вполне мог послать потенциального соперника туда, где бы смерть настигла его. Но сделает ли он это по отношению к Элсу Тэгу? Ша-луг не мог представить, что Гордимер видел в нем серьезную угрозу.
Элс решил пойти на компромисс. Он уже служит Бросу. Но каким образом принести пользу Дреангеру, гораздо большую пользу, чем блестящее присутствие среди врагов его родины?
Появился Пинкус Горт.
– Пайп, тебя хотят видеть девы.
– Они сказали, зачем?
– Не-а. Я не вхожу в круг их друзей. – Горт осмотрелся, дабы убедиться, что какая-нибудь зловещая тень не задумала ничего дурного. Постоянный, бессознательный осмотр новых мест был второй характерной чертой западных жителей.
– И даже не намекнули?
– Нет. Я предполагаю, что у них есть новости из ал-Хазена. Конные часовые обнаружили нескольких девов у дороги. Они спорили, стоит ли разводить огонь или нет.
Горт несколькими быстрыми движениями обрисовал картину, в которой группа «мы же отморозили себе задницы! » препиралась с группой «дым погубит нас».
Погода стояла мерзкая и час от часу ухудшалась. Сегодня дождь перемежался снегом. Было ужасно холодно. Свирепый ветер напомнил Элсу о том, что прошлую зиму он переждал в уютной тюрьме. Изморось превратилась в снег, валивший густой пеленой. Казалось, за белоснежным занавесом скрывались тысячи привидений, которые двигались рядом с южной дорогой.
Когда полк приблизился к ал-Хазену, Помощники Ночи стали вести себя более активно.
Войско не прошло и пять миль за день. Но Элс никуда не торопился. Он находился наедине с толпой плохо обученных и некровожадных солдат, которые, очевидно, запаникуют сразу же, как только увидят жизнь большого города. Необходимо было избежать сильного давления, покуда к полку не присоединилось воинствующее братство.
Элс приказал разбить лагерь на месте, до которого войско доберется через час ходьбы. Ша-луг хотел увидеть незнакомых девов.
Глава 31
Андорэйцы вдали от дома
Свэйвар ненавидел жизнь. Он ненавидел Фиралдию. Презирал мерзких наемников роты Окска Рашаки. Но больше всего Свэйвар ненавидел Помощников Ночи. Он был готов все бросить, чтобы обрести спокойствие.
Теперь Шэгот спал по двадцать часов в сутки без перерыва. Или даже больше. Хотя его проблески сознания и вспышки деятельности также удлинились. Он мог проявлять невероятную активность на протяжении двадцать часов, а потом погружался в сон, похожий на кому.
Единственным лучом света в мрачном бытии Свэйвара была его уверенность, что по опасным чужеземным холмам вслед за ним величавой поступью идет Арленсула. Каждый день он умудрялся заметить ее краешком глаза, а когда отряд все-таки отправлялся в путь, Асгрим видел, как изгнанная богиня скрывалась в тени впереди их шайки.
Прислужница-плутовка хотела, чтобы Свэйвар знал о ее присутствии. Кем была она: ангелом-хранителем или смертным приговором? Или же простым орудием в чьих-то руках? Арленсулу из легенд переполняла жажда мести.
Свэйвар не испытывал к ней сочувствия. Она всего лишь желала, чтобы Асгрим начал презирать свою ужасную бессмертность. И когда пробьет ее час, он станет ее союзником.
Асгрим Гримсон не отличался особой сообразительностью. Но поскольку у него было время, он тратил его на обдумывание своих мыслей. В этих горах, получая деньги императора практически за ничегонеделание, Свэйвар только и занимался тем, что размышлял да строил предположения.
Свэйвар, имперский наемник, совсем не походил на старлангийца Асгрима Гримсона, который следовал по пятам старшего брата двести лет тому назад. Теперешний Свэйвар охранял границы королевства Ночи, постепенно превращаясь в ненавистное ему существо, мелкую сошку на краю обмелевших берегов Помощников Ночи. Как это уже случалось миллион раз, не замечаемый теми, кто находился в гуще событий, Асгрим медленно шел к тому, чтобы перевоплотиться в кого-то, непохожего на обычного человека.
А изгнанная дочь прародителя облегчала его путь.
Ни один человек никогда не узнает о том, что смертные могут стать чем-то большим. Сам бог следил за теми, кто наслаждался властью и удачей.
Редко кому удавалось понять, какую роль играет во всем этом обыкновенный случай. Могущественный колдун мог посвятить свою жизнь захвату власти и в своей попытке погубить себя. А такой невежественный дикарь, как Свэйвар, вполне сумел бы добиться успеха без каких-либо глубоких познаний. Волшебная голова Шэгота некогда принадлежала шаману, который твердо решил стать одним из Помощников Ночи. Последние уже тогда использовали его, манипулировали с помощью честолюбивых помыслов в ту эпоху, когда существовал более теплый мир, который постепенно уничтожал власть льда, а боги и люди были куда проще.
Свэйвар в скором времени начал ощущать, где именно находится Арленсула. Ее присутствие он ощущал даже лучше присутствия своего брата. Асгрим чувствовал холод и пустоту, ненависть и отчаяние, ставшие сущностью изгнанной Арленсулы. Хотя его обычно не волновали чувства других, Свэйвар тем не менее частенько задумывался: а каково это обменяться историями о сражениях с дочерью Мрачного Странника?
У Шэгота появилась непонятная привычка мгновенно выходить из состояния комы и находиться при этом в полном сознании. Свэйвар жарил на огне глупого и медленного зайца, на которого его вывела Арленсула.
– Что происходит? – заорал Шэгот, вскочив на ноги, словно он и не находился на протяжении двадцати шести часов в другом мире. – Что-то не так. – Он не обратил внимания на сугробы снега высотой в два фута, которого прежде здесь не было.
– Да все этот тупица Окска, – ответил Свэйвар. – Он не собирается делать то, что должен. Еще чуть-чуть и кролика можно есть. – Свэйвар знал, что Шэгота сейчас Рашаки не волнует.
– Ха? – Шэгот потратил несколько секунд, дабы сориентироваться. – Он больше не охраняет проход?
– Да не в этом дело, Грим. С тех пор, как ты заснул, от Вондеры Котербы поступило три сообщения. Император приказывает нам пройти мимо ал-Цитизы и перекрыть восточно-западную дорогу. Но не полностью, нам просто надо не пропускать гонцов. Окска говорит, что своим промедлением он хочет добиться большей награды. А мне кажется, Рашаки просто боится показать, какой он на самом деле глупый придурок.
– Он не выполнил приказы Котербы и императора?
Свэйвар немного расслабился. Шэгот отвлекся от ощущения присутствия чего-то странного, которое, наверняка, имело отношение к Арленсуле.
Шэгот проглотил добрую часть зайца.
– Прикрой меня, братишка, – сказал он, облизав пальцы.
Гримм извлек голову монстра и заколдованный меч, выкованный до начала времен.
Члены шайки, грязные вороватые мерзавцы, ничем не похожие на настоящих воинов, уставились на Шэгота, когда тот двинулся к хижине Рашаки. Он выбил хилую дверь. Внутри андорэец отсек одному лейтенанту голову, а другого лишил лица.
– Ты не подчинился приказу императора, – изрек он, разобравшись с офицерами. Шэгот говорил тихо и спокойно. Без напряжения. Подобным голосом человек интересуется о цене мешка репы.
Гримм нанес удар по ноге Рашаки, и тот грохнулся на пол.
Окска посмотрел на древнюю голову и окровавленный меч, затем перевел взгляд на Шэгота.
– Я думал, мы сумеем получить большую сумму.
– Император – честный человек. Он держит свое слово. От вас он ждет того же. Пришло время для лидера, который будет выполнять свою работу.
– Наверно, ты прав.
– Хорошо. Хорошо. А вы, в конце концов, умный человек. Я не буду жестоким командиром. Мы с братом скоро тронемся в путь. Братишка, помоги нашему лейтенанту подняться, мы пожмем друг другу руки, дабы скрепить наше соглашение.
Рашаки был посредственностью, он добился положения лидера, поскольку оказался умнее и безжалостнее остальных претендентов, а не потому, что обладал отличными мускулами.
– Вы агенты императора?
– Вроде того, – согласился Шэгот. А после вонзил древний меч в грудь Рашаки. Свэйвар поддержал Окску.
– Впрочем, мы служили силе куда могущественнее любого смертного повелителя.
Окска расслышал слова Шэгота, прежде чем свет потух в его глазах. Он поверил тому, что сказал Гримм, поскольку узрел то, что больше никто не видел.
Уцелевшие лейтенанты Рашаки быстро доложили о смене руководителя остальным членам отряда.
Никто не собирался оспаривать власть нового командира. Все осознавали, что среди них находятся шпионы Ночи.
Свэйвар был уверен: лейтенанты Рашаки затеяли то же, что и сам Окска, когда бронзовый меч освободил его от необходимости думать. Они намеревались подыгрывать безумным чужеземцам. Позже, когда ими завладеет демонический сон, не составит особого труда убить братьев.
Шэгот рассчитывал, что древние помогут ему справиться с этой проблемой. Если он, конечно, вообще думал. Свэйвар надеялся на Арленсулу. Богиня находилась рядом и существовала на самом деле. К тому же она была заинтересована в том, чтобы с Гримсонами ничего не случилось.
Отряд двинулся в путь. Снегопад у подножья холма не уменьшался. Хлопья снега ложились на землю и таяли тут е создавая грязь, словно ее боготворили все небожители от мала до велика.
В первые шесть дней существования нового начальства произошло несколько попыток свергнуть братьев с их должности. Заговорщики погибли страшной смертью. Из некоторых высосали кровь и выгребли все внутренности, прежде чем они смогли поднять на андорэйцев руку.
Когда Шэгот убил Окску Рашаки, отряд насчитывал восемьдесят восемь человек, не учитывая горстки печальных грязнушек, которые шли за наемниками со своими сопливыми крысенышами. Когда отряд достиг места, назначенного Вондерой Котербой, в нем осталось шестьдесят пять солдат. Большинство сбежали из шайки, прихватив своих женщин и детей.
Наемником удалось остановить кальцирское сообщение на целых два месяца. Одинокие всадники и небольшие группы просто не могли прорваться через удерживающих дорогу солдат. Пленных отправляли Фэррису Рэнфроу, куда-то на восток. Он щедро награждал отряд. Жизнь, конечно, была не сахар, но и не кошмар. К тому же все говорило о том, что в скором времени она наладится.
Спустя несколько дней Свэйвар сообразил, что всем в действительности занимается он. Шэгот Ублюдок был свирепым берсеркером, которого он мог при необходимости использовать. Свэйвар руководил отрядом и принимал решения. И это у него отлично получалось. Он не давал своему маленькому войску распасться. Ему удалось обойтись без убийства непокорных, а покинувших отряд за время нахождения Свэйвара в роли командира оказалось всего четверо.
Имперские войска, включая дивизию Вондеры Котербы, захватили треть восточных земель Кальцира без какого-либо особого труда, чего раньше ни одна сторона не могла и представить. Праманские защитники были поражены своей собственной слабостью.
Кальциране, коих вдохновляли луцидианские советники и поддерживали иноземные воины, не могли сопротивляться дисциплинированной тяжелой пехоте и кавалерии императора. Луцидиане сражались храбро, но это была не их война. Иоанна Черные Ботинки не волновали искусные маневры. Он шел от одного города, селения, порта или замка к другому, не обращая внимания на силы противника до тех пор, пока последние не атаковали. Впрочем, праманы каждый раз терпели кошмарное поражение. Имперские копейщики не давали им прорваться, а в это время на них обрушивался град стрел. Когда праманы начинали ретироваться с поля боя, их преследовали и уничтожали всадники.
Военные корабли Датеона и Апариона блокировали восточное и южное побережья. Каблук фиралдийского сапога отвалился. Некоторые праманские отряды пытались по западным маршрутам добраться до основных войск. Свэйвар расправлялся с любым, кто оказывался настолько глуп, чтобы идти по его дороге.
Он впервые увидел Иоанна Черные Ботинки, когда мимо проехала его личная браункнэхтская стража. Они направлялись на запад, надеясь опередить менее решительные силы, принадлежащие Великому и броской Церкви.
– Да он же чертов гном, – заметил Шэгот, глядя на Иоанна.
Не совсем так, но близко к истине.
Императора сопровождала вся его семья, она придавала ему уверенности. Братья не увидели дочерей Хансела; андорэйцы даже не знали об их существовании. Девушки находились в закрытой коляске, которую охраняли здоровые, хмурые, вспыльчивые и весьма бдительные браункнэхтские всадники.
Наследник трона, Лотар, ехал подле отца. Несчастный настолько, насколько может им быть одинокий ребенок, он обладал волей, совершенно не совместимой с его слабым тельцем. Лотар твердо решил сделать так, чтобы отец гордился им.
Когда император проехал, к братьям подошел Фэррис Рэнфроу.
– Вы отлично поработали. По словам Вондеры Котербы, вам полагается премия. Я с ним согласен. Не хотели бы вы продолжить службу?
– Мы пойдем с вами. Нам нужен один человек. Он находится к западу отсюда. Его нужно убить, – сказал Шэгот, пока Свэйвар брал мешочек с деньгами.
– Все погибают.
– А этот должен умереть как можно скорее. Это святая миссия.
Свэйвар заподозрил, что Рэнфроу знал о том, кто они такие. Он, наверняка, получал доклады от своих разведчиков.
– Расскажите мне о человеке, которого вы преследуете. Возможно, мне удастся вам помочь.
– Нам известно лишь, что он в Кальцире, и что когда мы найдем этого человека, то непременно узнаем его, – рассеянно ответил Свэйвар, переключив внимание на тяжелую пехоту, которую он прежде никогда не видел.
Следом за Ханселом прошествовали войска Патриарха. Они принимали участие в имперском нападении на восточную часть Кальцира. Свэйвар гневно посмотрел на черных воронов из воинствующего братства. Они нервировали его. Их орден затаил неугасающую ненависть из-за того, что случилось в Бросе.
Рэнфроу продолжал разговаривать с ним. Свэйвар знал, что этот человек воспринимает его как глупого и наивного юнца. Он не возражал. Асгрим, вероятно, и был таким, но все же не настолько тупым, чтобы не суметь ввести кого-нибудь в заблуждение по поводу его способностей.
– Этот тип полагает, что знает нашего человека, – сказал Свэйвар Шэготу, как только Фэррис Рэнфроу скрылся из виду. – Ему также известно, – где он находится. Вдобавок, ему кажется, что он знает кто мы такие.
– Наша жертва в войсках Патриарха?
– Думаю, да.
– В этом есть смысл. Все сходится с моими снами. На сей раз он от нас не уйдет.
Свэйвар кивнул. Но в его душу закрались сомнения. Арленсула в план Прародителя не входила.
Такой возможности все рассказать Гриму о богине больше не представится.
Но слова никак не хотели слетать с губ Свэйвара.
Он раздал деньги членам отряда.
– Тот, кто желает идти на запад, может присоединиться ко мне и Гриму. Мы по-прежнему нужны императору.
Остались лишь двенадцать человек, которым нечего было терять. Остальные решили вернуться в свои обледенелые, пустынные горы с приобретенным богатством.
Глава 32
Шиппен и Ту
Епископ Ле Круа присел рядом с братом Светочем. Мэйзеланин наблюдал, как солнце заходит за смутные очертания далеких сиреневых горных вершин. Он прислонился к миндальному дереву, за которым начиналась целая роща. Миндаль в Шиппен завезли праманские завоеватели.
Нижняя часть солнца распласталась по удаленным холмам, и теперь светило превратилось в раздутое, перекошенное яйцо такого ярко-красного цвета, что временами глаза слезились от боли.
Небо окрасилось, словно по задумке какого-то безумного бога-художника. Жители Шиппена говорили, что это происходит из-за дымки, испускаемой дремлющим вулканом.
– Простите, за беспокойство, – начал ЛеКруа. – Но я хочу, чтобы вы знали, слухи подтвердились. Король Питер собирается вторгнуться на материк.
– Это идея Великого? – поинтересовался брат Светоч.
– Шутите? Как только война закончится, Великий начнет нервничать из-за Питера так же, как из-за императора.
– Тогда, может, Хансел сподобил его на это?
– Питер достаточно умен, чтобы самостоятельно принять данное решение.
Брат Светоч тут же сообразил, почему король Наваи совершает этот шаг.
Таким образом он укрепится на материке и прославится в тех фиралдийских землях, где о нем толком ничего не знали. К тому же благодаря этому ходу Питера у края Конека появятся союзные войска, если вдруг Великий решит после похода на Кальцир двинуться войной на Конек. Ценой нескольких жизней и небольшого количества монет Питер утроит свои владения, и тем самым Навая станет самым сильным халдарским королевством на западе.
Брат Светоч не мог не восхититься королем Питером. Этот человек предвидел бескрайние возможности до того, как решил транспортировать и поддержать силы, которые герцог Тормонд пообещал предоставить Великому. И возможно, сделал он это с подачи Изабет.
Великий, вероятно, сейчас прижал себе хвост, отчаянно и тщетно пытаясь ухватить и удержать огромную временную силу, которой жаждали все броские Патриархи.
Брат Светоч достиг статуса Истинного, сохранив свой цинизм и скептицизм. Горькая правда состояла в том, что ни один из последних двенадцати броских Патриархов не уделял особого внимания выполнению духовных задач. А некоторые не выказали должного опыта даже в ведении политических дел.
– Сдается мне, я знаю, чем все это закончится.
– Ну и чем же?
– Вы по-прежнему также преданы Чистому?
– Конечно! Он единственный законный…
По напряженному голосу и бегающим глазам Ле Круа мэйзеланин догадался, что епископ восторгался разведчиками Великого, и он еще не избавился от этого чувства.
– Скорее всего, Чистый станет последним Патриархом Висэсмэнта.
– Простите?
– Все просто. Так или иначе, Висэсмэнт больше не вдохновляет людей. Последние сторонники Чистого начали заключать сделки, чтобы не пострадать, когда Патриарх умрет. Готов поспорить, после его смерти выборов не будет.
– Сердце брата Светоча тоже разобьется. Церковь раскололась, она враждовала сама с собой. И у нее не осталось сил преследовать тех, кто не хотел подчиняться епископской доктрине.
– Это правда, – кивнул Ле Круа. – Бросы нас пережили. Впрочем с самого начала борьбы мы были обречены. Достойному VI уже тогда следовало попросить помощи у Императора.
– А получил бы он ее? Достойный и Ворошунд или Спиномунд, в общем, тот, кто в то время занимал трон императора, не питали друг другу особой любви.
Достойный отличался малодушным характером. В истории он отметился как Достойный Трус. Однако даже непоколебимое давление, оказываемое воинствующим братством, не могло убедить жителей Броса в том, что их права не попрали.
– Запутался в мыслях, – сказал брат Светоч, обращаясь, видимо, к миндальным деревьям, поскольку епископ ЛеКруа удалился. Темнело.
– Ваша Церковь основана на принципе продажности. И все же вас смущает, когда народ ищет более чистый путь.
Брат Светоч вздохнул, успокоился. Те, кто шел Тропой, понимал, что продажность является неотъемлемой частью человеческого бытия. Кому-то приходилось избегать осуждения, не сулящего ничего хорошего. Кому-то нужно было привести пример. А кому-то следовало показать, что продажность представляет собой безумие, результат больного воображения.
Граф Рэймон выступал перед собранием, состоящим из конекийских офицеров, зевак вроде брата Светоча и капелланов.
– Король Питер заключил соглашение с платадурскими союзниками. В Кальцире у них есть лазутчики. За исключением болванов, укрывшихся в ал-Хазене, кальциране готовы сдаться. Они хотят примкнуть к халдарскому правителю, который будет уважать и терпимо относиться к их странным верам, то есть к королю Питеру, великому воителю халдарского завоевания.
Праманы Платадуры и терлигийского побережья одобрительно зашушукались.
– Лазутчикам из нескольких городов, расположенных в области под названиям Ту, удалось пробраться через перекрытые дороги. Они просят Питера принять их капитуляцию до того, как до них доберется Патриарх, – продолжил граф Рэймон.
В брате Светоче проснулся его врожденный цинизм. Да уж, Патриарх и Церковь последние, к кому захочется обратиться, дабы сменить деспотов, властвовавших ранее.
Посланники с материка не вдохновляли графа Рэймона. Конекийцы стали главными действующими персонажами в любимой игре короля Питера.
Прекрасный результат, по мнению брата Светоча. И все же Питер мог усмирить безумие Великого. Он мог ввести мир вокруг моря Прародительницы в эпоху спокойствия, если бы Великий присоединился к создателю.
Поход в Шиппен помог графу Рэймону повзрослеть. Он перестал быть вспыльчивым и без толку совершать опрометчивые поступки. Рэймон понял, что во всем нужно проявлять терпение. Когда захватчики вторглись на остров, им только и оставалось, что ждать.
Двадцать два корабля, включая несколько маленьких лодок Шиппена, успешно вошли в порты Скарген и Снукко, расположенные на территории Ту. Скарген лежал на дальнем западе и представлял собой рыбацкую деревушку без лодок. Снукко оказался крошечным портовым селением, предназначенным для разгрузки сельскохозяйственных товаров, получаемых из Шиппена. Он также поражал отсутствием судов. Завоеватели, прибывшие на остров, утверждали, что это не имеет никакого отношения к недавним неприятным событиям, случившимся в халдарской Фиралдии. Всего-навсего злосчастное совпадение.
Конекийцы не встретили сопротивления. Жители, которые хотели сражаться, ушли в ал-Хазен. Они планировали нанести сокрушительный удар по солдатам, как только те начнут болеть и голодать на холоде.
Конекийцы и дирецийцы, прибывшие с Шиппена, столкнулись лишь с теми трудностями завоевания, которые были связаны с расстоянием и численным перевесом. Города капитулировали так быстро, как только войска могли продвигаться.
Короля Питера сдерживало лишь одно: он не располагал достаточной армией, дабы позволить себе размещать солдат на всех территориях, готовых броситься к его ногам. Он подумывал о том, чтобы зачислить кальциран в ряды своего войска, но на это не было денег.
Отважно продвигаясь вперед, король Питер и граф Рэймон захватил две трети того, что планировали заграбастать силы Патриарха сразу же после падения ал-Хазена. Армия Питера шла на восток вдоль южного побережья, пока не столкнулась с отрядами Хансела, идущими с запада.
Для брата Светоча все происходило с головокружительной скоростью. К середине зимы не завоеванная часть Кальцира уменьшилась в пять раз по сравнению с первоначальной площадью материка и, в основном, состояла из земель, окружающих ал-Хазен. Анклавы также существовали в ал-Хелте и ал-Стикле. Военные корабли Датеона и Апариона блокировали оба порта. Отряды Патриарха располагались неподалеку от ал-Хазена, к северу от города.
Брат Светоч пристроился к капитанам и генералам во время проведения совещания по выбору стратегии, которую следует использовать для окончательного завоевания Кальцира. Он выяснил, что Хансел был вне себя от ярости из-за действий, предпринятых королем Питером, и его поразительным успехом, которого тот добился без всякого кровопролития.
Великий отреагировал еще хуже.
Ал-Хазен не собирался сдаваться. Когда удавалось взять в плен несколько человек, становилось ясно, что командиры города не теряли уверенности в победе.
Брату Светочу оставалось лишь наблюдать, помогать единоверцам и помалкивать. В душе зародился страх, что его искусно заманили в засаду. Однажды, поздно или рано, ближайшие любимцы врага неожиданно объявятся.
Неожиданно, не замечая процесса, брат Светоч поддался греху отчаяния. Он пытался отрицать это, когда сознавал свои чувства. Они пугали его. Однако довольно-таки долго мэйзеланину не удавалось воспрянуть духом.
А рядом не было другого Истинного, чтобы провести его через топкие болота.
Брат Светоч стал испытывать неуверенность в себе и своей вере и в итоге покорился ожиданию окончания мирских страданий.
Глава 23
Война Великого в Кальцире
Благодаря неутомимому Титусу Консенту и его деведийским помощником городской полк расположился в удобном лагере за линией хребта неподалеку от ал-Хазена. Даже обычным рядовым и животным предоставили укрытия от непогоды. Местные крестьяне и дровосеки, которым ал-Хазен отказал в предоставлении убежища, поскольку они представляли собой нахлебников, намеревались поддержать свои семьи. Поэтому они предоставляли дрова захватчикам, помогали строить им укрытия и вообще старались сделать все, что могли. На дрова и строительный лес шли оливковые, цитрусовые, миндальные и деревья из рощ, принадлежавших скрывающимся в городе кальциранам. А они-то хвалили себя за то, что оставили всех этих бесполезных, голодных людей за стенами города.
За древесину, другие материалы и информацию платили продуктами. Запасы полка приходили теперь по суше из Постастати, города-призрака в рыбацкой деревушке на западном побережье Фиралдии, всего в двадцати милях от все разрастающегося епископского лагеря. Обычно их доставляли кальцирские крестьяне. Тех, кто крал продукты, жестоко карали.
Полк продолжал расти, скорее толстея, чем наращивая мускулы. Казалось, каждый высокопоставленный чиновник Броса, каждый член Коллегиума намеревался очутиться в этом месте, когда воле Господней подчинится последний бастион праманской Фиралдии.
Элс избрал в качестве смотрового пункта хижину, расположенную на переднем склоне горной гряды.
Праманы оказывали упорное сопротивление, ежедневно осуществлял вылазки, неизменно в самую ужасную погоду. После нескольких незначительных поражений, произошедших ранее, капитаны Элса поняли, что этот чужеземный выскочка, ставший полковником, знает, как спасти их задницы.
Имперские войска потерпели куда больше неудач. Хансел ничего не смыслил в тактике ша-луга.
Войска Патриарха включали Грэйда Дрокера и воинов братства. А также Элса Тэга, который продолжал испытывать муки совести.
Элс, Пинкус Горт и Грэйд Дрокер находились в наблюдательном пункте, осматривая ал-Хазен. Обзору мешал падающий снег. Местные жители обещали захватчика, что эта зима станет самой суровой за всю историю Кальцира.
Под каблуком находились двенадцать епископов, принципаты и важные члены Пяти Домов. Грэйд Дрокер успокаивающе действовал на тех, кто обычно больше всего суетился. Великий назначил его главнокомандующим всей армии, хотя никто не верил, что король Питер или император станут исполнять приказы Дрокера.
– Сегодня, похоже, наш выход, – изрек колдун.
– Их командиры слишком предсказуемы, – согласился Элс, которому было все известно.
– Слишком предсказуемы?
– С их точки зрения. Объединенные отряды по-прежнему далеко. Один личный состав против пятнадцати кальциран, не так ли?
Читать бесплатно другие книги:
