Именем Горна Погуляй Юрий
– Что происходит в порту? Карету во внутренний двор, быстро. Я уезжаю.
– Не знаю, о Великий. – Женарг обернулся и крикнул кому-то: – Карету императору!
– Перестань меня так звать! – раздраженно помотал головою Агон. Быстро одевшись, он окинул взглядом комнату, дарующую ему приют уже месяц. Опять бежать…
– Но как же иначе звать Владыку Мереана, освободителя королевств!
– Заткнись. – Агон поморщился. Женарг верен словно пес и искренне считает, что прав в перечислении подобных титулов. Однако Маг-Правитель очень не любил регалии и привычно одергивал преданного слугу. Ритуал, не теряющий своей свежести.
– Ладно, я уже знаю, что там творится. Поторопитесь, я направляюсь в столицу, а оттуда на северный фронт. Тут мне оставаться нельзя. – Брошенный на порт взгляд Силы выделил мечущуюся во мгле фигурку с парными мечами. Эти клинки Агон подарил Склою лично.
– Куда же вы ночью, Великий?! – изумился Женарг.
– Я же сказал – в столицу!
Бежать… Бежать… Склоя не остановит целая армия. Его не остановят даже Бурые Псы, что расположились во внутреннем дворе и надолго отбили слугам и солдатам желание там появляться.
– Уводите людей, пусть не вступают в бой с тем, что идет из порта. Быстро!
Старый друг, знали ли мы, что так повернется судьба? Эх, Склой… Глупо… Как же глупо все вышло.
Карета ждала во дворе. Едва Агон оказался на ступенях лестницы, Бурые Псы с глухим рычанием поднялись на лапы. Два десятка конных гвардейцев с трудом удерживали лошадей, испуганных неприятным соседством, а виновники животного страха, отфыркиваясь, величаво собирались вокруг экипажа, не сводя преданных взоров с приближающегося господина. Из кареты раздался надсадный кашель. Старый маг прикрытия уже на боевом посту…
Отметив, что преданного волшебника надо будет обязательно наградить за верную службу, император бросил взгляд на ночное небо. Как же хотелось отдохнуть…
– Я больной человек, Агон! – возмутился пожилой чародей, едва Владыка Мереана запрыгнул в карету. – Нельзя же так со стариками.
– Ты еще меня переживешь, Ухлак, – бросил ему Агон. – Поехали, это Склой.
– Добрался все-таки… – посерьезнел старец. – Куда мы?
– В столицу.
Женарг почти впрыгнул в карету и, высунувшись из окошка, закричал вознице:
– Вперед!
Одновременно двинулись с места кавалеристы, потрусили вслед за экипажем господина Бурые Псы.
Император спешил на запад.
Забрызганный кровью человек закинул клинки на плечи и вслушался в протяжный звук рога. Трубили отступление.
Минуту постояв без движения, воин повернулся к западу и мерно зашагал по мостовой, аккуратно перешагивая через трупы. Торопиться некуда, кара еще никого и никогда не миновала.
ГЛАВА 6
В Зурраге стало неспокойно. По тавернам да кабакам ползли слухи о приближающейся с запада войне. Ладомар слушал, но в беседы не вмешивался. Да и гуляки, как один, молчаливого паладина, обычно усаживающегося в самый темный угол, старались не замечать.
Мереан зашевелилась. С тех пор как два небольших королевства влились в ее состав, империя на время затихла, успокоилась. Но стояли вдоль новой границы армии Кронея, не верили они в воцарившееся на западе спокойствие. Ладомар и сам понимал, что рано или поздно война начнется. Слишком громко заявил о себе правитель разрастающейся державы. Слишком любят свободу и независимость остальные королевства. Не все, но многие. Да и слухи, что Агону, магу-императору, помогают силы Усмия, многих настораживали.
О цели мереанского волшебника Ладомар был наслышан. Мир во всем мире, как бы странно это ни звучало. Впрочем, нельзя исключать, что правитель империи попросту жаден до власти и могущества. Люди вообще слабы и часто потакают самым низменным чувствам. Однако идея навести порядок на землях от Мирамии до Кронея, прекратить все междоусобицы, стать единым целым, с одним законом и жестким порядком, паладину нравилась. Толпа должна быть организованна, неуправляемое стадо – источник порока и зла. Но вот девиз Мереана: «Смерть или единство!» – вызывал у Ладомара стойкую неприязнь.
Потому что святой рыцарь всю жизнь судил только по себе. И если бы кто запретил паладину выбор – воин бы захлопнул забрало и пустился б в сечу. Карать надо за провинность, за нарушение закона. В данном же случае у Мага-Правителя виднелись замашки Балиона. Мереан выбора не давал, предлагая рабство, но это понимали только ближайшие к новой империи соседи. В далеком Эйморе, да и в Мирамии тоже наверняка не до происходящих на севере и западе событий. Пока…
То, что будет дальше, Ладомар мог себе представить. В Кронее сейчас заправляет юнец, лет двадцати, не больше. Горячий, непримиримый. Жаркая кровь, пришедшая на смену прохладной мудрости. Старый король умер в прошлом году, и поговаривали, что за его смертью виднеется тень Агона. Но доказать, что не проснувшийся утром правитель был умерщвлен мереанским колдуном, невозможно. Иногда люди просто умирают.
Теперь на троне восседает сын ушедшего короля. Юный Старр, уже заслуживший в народе прозвище Шторм. Малец никогда и ни за что не покорится Мереану. Из гордости ли, из горячности, но не отступит. На святой бой поднимется южный сосед Кронея – Халдия, объявит священную войну против Усмия.
Уже сейчас церковники готовились к войне. Взять хотя бы то, что наскоки их карательных отрядов на южные земли Зуррага прекратились. Паладин был уверен, что и закостенелый Зурраг в стороне не останется, и вряд ли возможен союз двух вечно враждующих королевств. Намечалась знатная заварушка, в которую наверняка окажутся втянуты все северные королевства.
Путь до небольшого городка, раскинувшегося в нескольких днях пути от столицы Зуррага, прошел тихо и спокойно. Участившиеся разъезды солдат распугали всех разбойников, деревни да города внешне вроде бы никак не изменились, но тяжелый, с привкусом крови настрой все больше и больше овладевал душами жителей.
Странствующего рыцаря с гербом Ордена на щите патрули не трогали, хотя косых взглядов было все больше… Страна без веры, земля без храмов. Боги забывались, в отличие от их сыновей. В одной чудом уцелевшей лесной часовне Ладомар наткнулся на усмийца, спокойно живущего здесь не первый месяц и получившего славу мудрого отшельника.
Паладин испепелил старца, к которому поначалу шел за советом. В той же сырой обители, с заколоченными ставнями и разводами плесени на стенах, Ладомар и провел всю ночь, стоя на коленях перед обшарпанным алтарем.
Молился он исключительно Небесному Горну. Потому как вера в Халда и Усмия в Ордене считалась неточной. Во главе всего стояли Кузни и Горн, но никак не их творения. Однако людям проще верить в тех, кто хоть как-то схож обликом с ними самими, а не в аморфные, неведомые вещи. Так удобнее. Человек склонен к ошибкам, а раз Боги похожи на своих Детей, то, значит, они простят и поймут. Поэтому-то так много зла в мире и повсюду льется кровь, вот только повинны в ней не высшие существа, ведущие свою войну, а сами люди и их ничтожные цели.
Жажда наживы, жажда плоти, жажда власти…
В мире не осталось ничего святого, кроме Горна и… И Элинды…
Может быть, она еще там? Живет у купца Лимоши и каждое утро выходит на изящный балкончик, откуда долго любуется рассветом? Или закатом? Ладомар и сам не верил своим мечтам. Вряд ли Элинда решила променять родовой замок на дом в зуррагской глуши.
Но вдруг?
Ему вдруг вспомнился тот день, тот момент, который казался самым счастливым в жизни…
«В последнее время барон поглядывал на дочку и ее молодого телохранителя с подозрением. Наверное, чувствовало отцовское сердце, что не просто так девушка в сопровождении охранника все чаще и чаще покидает стены замка. Актерского дара у Элинды хватало сполна, но так сложно играть перед тем, кто знает тебя с пеленок. Ладомару было проще, притворяться перед пожилым бароном суровым и молчаливым воином труда не составляло.
– На следующей неделе сваты к тебе будут, дочка, – хмуро проговорил барон.
Несмотря на оседлый образ жизни, он не заплыл жиром, как многие ему подобные дворяне. Да и упражнения с мечом не забросил и по сей день. Старая военная жилка. Наверное, на таких и держится эйморская армия.
– Откуда? – чуть заинтересованно спросила Элинда, слегка склонила голову набок и машинально заправила прядь волос за ухо. Типичный женский жест, который в ее исполнении сводил Ладомара с ума. Никто не умел это делать с таким изяществом. Новостям о сватах охранник не удивился. Они частенько наведывались в замок.
– Мы можем поговорить без него? – Барон недовольно мотнул головой в сторону телохранителя.
– Разумеется. Выйди, – довольно резко приказала Элинда.
Потом она обязательно извинится, она всегда извинялась. Ладомар коротко кивнул и покинул залу.
Рано или поздно старик осерчает. Рано или поздно он окончательно поймет, что дочь отказывает всем сватам из-за молодого телохранителя, и постарается от него избавиться. Как пить дать… Будущий паладин закрыл за собой двери, переглянулся со стражниками.
– Старик сегодня не в духе, – проговорил один из них. – В казарме с утра был, проверял. А у нас там все как обычно.
Ладомар хмыкнул. Дисциплина в гарнизоне была хорошей, но вот только мест отдыха порядок не касался. Вернее касался, но был совсем не таким, каким барон хотел его видеть.
– Слушай, Лад, так ты девчонку уже того? – тихо поинтересовался второй стражник. Такой вопрос Ладомар слышал не впервые. – Ты смотри, неспроста она тебя всюду таскает.
– Это ж работа, – жестко оборвал фантазии знакомого телохранитель. – Да и не «девчонка» она!
– Мне б такую работенку…
– Помолчи, – поморщился первый стражник и поправил на плече гром-копье. – У тебя на уме только бабы, а!
Никто не знал о том, что Ладомар давно уже не просто охранник. Никто! Порой эта скрытность выводила будущего паладина из себя, но иного выбора не существовало. Прознает кто – и все… Сторожить дорогу на дальней заставе обеспечено. Безвылазно… О встречах же с Элиндой можно было бы забыть окончательно.
Девушка вышла из залы с невероятно серьезным лицом. Мельком взглянула на Ладомара и, ни слова не говоря, зашагала в сторону покоев. Охранник молча кивнул товарищам и последовал за ней.
Судя по тому, что Элинда направилась к себе, прогулка отменяется. Скорее всего разговор с отцом вышел серьезнее обычного. Телохранитель мерно шагал за девушкой, любуясь каждым движением возлюбленной. Она была самым совершенным существом в мире. Куда там Богам!
У дверей она замерла, обернулась и задумчиво закусила нижнюю губу.
– Да, госпожа?
– Зайди ко мне, воин. – Элинда проскользнула в комнату.
Отказаться Ладомар не смел, хотя сердце в груди екнуло. Вдруг узнает кто? Он же простой охранник. В покои дочки барона таким вход заказан. Оглядев пустой коридор, телохранитель вошел и закрыл за собой дверь.
– Папа догадался, – улыбнулась она.
Ладомар чуть поежился, новости, конечно, не самые лучшие…
– Что делать будем? – тихо спросил он.
– Это не все, Ладомар. – В глазах дочки барона плясали веселые огоньки, и будущий паладин неуверенно улыбнулся. Он хорошо знал этот взгляд. Элинда довольна!
– Да?
– Он сказал, чтобы через неделю мы определились со свадьбой!
Воин едва удержался на ногах.
– Иначе прибудет сват от очередного столичного лентяя, и меня отдадут уже насильно. Но ты же этого не позволишь? – продолжала Элинда.
Сколько они думали об этом? Сколько мечтали? Понимали, что несбыточны эти мечты, но не могли не рисовать такие радужные картины. И вот – свершилось.
– Конечно, не позволю! Хочешь, я порублю его на куски? Нет, ты серьезно? Не шутишь?
– Я так не шучу, – мурлыкнула она. – Папа сказал, что хватит уже таиться и что я вольна делать все, что мне пожелается. Хорошо быть младшей дочкой, правда?
Ладомар удивленно покачал головой. Старшую дочь барон выдал очень удачно, породнившись с герцогом Ульской долины. Судьба младшей для него, конечно, была не так важна в плане брака.
– Он готов мириться с тем, что мы с тобой?.. – все еще не веря, спросил Ладомар.
– Представь себе! – хитро прищурилась Элинда. – А теперь отопри дверь. Прятаться больше не надо, милый!
Охранник минуту стоял без движения, пытаясь осознать сказанное. Неужели теперь все будет так, как они мечтали? Неужели…
Дверь он открыл…
Элинда тайно покинула замок через шесть дней. Для Ладомара ее бегство оказалось еще более неожиданным, чем для ее отца.
Когда паладин увидел невысокие стены Андила, то остановил коня и долгое время не решался двинуться с места. Малочисленный, окруженный холмами городок, посреди которого, на возвышении, стоял небольшой, но солидно выглядевший замок. Скорее всего, обитель местной дружины и губернатора, оплот и твердыня, способная выдержать долгую осаду и защитить мирных жителей.
Пришпорив коня, Ладомар направился к распахнутым городским воротам.
Дом купца Лимоши долго искать не пришлось. Один из стражников, ловко поймавший серебряную монету, очень подробно описал путь до особняка торговца. Неведомый человек, давший приют Элинде, вызывал у Ладомара непонятную ревность. Он видел Ее каждый день в то время, как паладин считал пройденные в поисках мили. Понимал ли Лимоша свое счастье?
Особняк купца находился совсем недалеко от замка. Хорошее место, в случае нападения он попадет под защиту крепостных стен раньше, чем живущие у ворот города.
Вечерело, солнце медленно опускалось за холмы, воздух пах весною. У дома Лимоши паладин вновь остановился, с трудом удерживая рвущееся из груди сердце. Как он мечтал, чтобы сейчас отворилась дверь и на пороге появилась Она. Замерла, узнавая, и улыбнулась. А потом тихо бы сказала:
– Здравствуй, Ладомар…
Ничего подобного, разумеется, не случилось. Паладин долго сидел на коне, буравя взглядом окна заветного дома, и все не мог решиться слезть и подойти к двери. Неужели сегодня закончится этот долгий поиск? Хотя, зная свою судьбу-злодейку, святой воин в этом сомневался.
Сомнения и борьбу в душе разрешил хозяин дома. Дверь распахнулась, и Ладомар впился глазами в темный проем. На порог ступил рослый воин в кожаном доспехе. На лице его был немой вопрос. Интересно, сколько времени человек наблюдал за застывшим напротив окон рыцарем?
– Сэр?
– Мое имя Ладомар, – тяжело обронил паладин. Лимоша? Не похож на купца. Статен, поджар, и лицо без хитринки. Простое, открытое и угрюмое. – Мне нужен торговец по имени Лимоша. Это вы?
– Нет, сэр, – нахмурился воин. – Я охранник. Господин откушал и готовится ко сну.
– Мне необходимо с ним поговорить, – с нажимом на «необходимо» проговорил Ладомар. Охранник…
– Но, сэр…
– Именем Небесного Горна! – Внутри начала закипать злость. Мало того что его не держат за своего в Ордене и просто не замечают, так еще и простые люди перечат. Хотя использовать имя Горна ради своих целей недостойно. Мысленно попросив прощения у своего божества, Ладомар соскочил с коня. Охранник напрягся, но больше спорить не пытался:
– Я сообщу господину.
И захлопнул дверь, оставив паладина стоять на улице. Посмотрев по сторонам, Ладомар криво улыбнулся. Ничего удивительного, он уже привык…
Лимоша появился минут через десять – растрепанный, изумленный, раскрасневшийся от волнения. Нечасто к купцам паладины заходят. Торговец был невысок и тучен, как и многие его коллеги по цеху. С намечающейся залысиной, подслеповатым взглядом и солидным брюшком. Немолод уже, вряд ли Элинда была заинтересована в нем как… как в мужчине.
Стиснув зубы, паладин кивнул выскочившему на улицу Лимоше:
– Да пребудет с тобой Небесный Горн, купец Лимоша.
– И с вами, сэр паладин-рыцарь. Ох, простите. Сэр паладин конечно же, – сбиваясь ответил торговец. – Что-то случилось? Как видите, с Подземным не якшаюсь.
– Я так думаю, что и с Халдом дел не ведете, – с грустным намеком проговорил Ладомар. – У меня нет к тебе дела, купец, и время твое я отнимать не хочу. Уж прости, что пришлось вытащить тебя из кровати. Однако дела Небесного Горна превыше всего.
«Прости меня, Горн, прости. Во славу твою живу, во славу твою отдам жизнь без сомнения. Прости то, что прикрываюсь твоим именем. Я просто очень люблю ее, Небесный…» – взмолился про себя паладин, старательно прогоняя растущее внутри презрение к самому себе.
– Чем я могу помочь воину Халда? – чуть заискивающе произнес Лимоша.
– Горна, купец, – поправил его Ладомар. – Я ищу женщину по имени Элинда. Уроженку Эймора. Один из братьев сообщил мне, что она живет у тебя.
«Желаемое за действительное», – подумал рыцарь, с напряжением ожидая, что скажет торговец. Вдруг еще живет? Вдруг обернется на застывшего в дверях охранника и прикажет тому позвать Ее?
– Она что-то натворила? – обманул его ожидания купец.
– Это неважно, – поморщился Ладомар. – Она здесь?
– Нет-нет, – торопливо замотал головой толстячок. – Давно уже съехала. Год уже как вроде. А, Батог?
– Два, – хмуро бросил охранник.
Он ее знал? Тяжелый взгляд паладина Батог выдержал недолго, опустил глаза и окинул взором пустынную улицу. Он с ней?..
– Да, точно, два. Запамятовал я совсем, голова уже не та, годы, они, как говорится, свое берут. Но и вопрос у вас, господин сэр паладин, сложный. Я ж комнаты сдаю, постояльцев хватает. Но эйморку ту помню хорошо, славная девушка была. Но гулящая…
Ладомар вздрогнул и сжал кулаки:
– Что? – тихо переспросил он. Как смеет этот торгаш так называть Ее?
Лимоша ошибку понял: прочел во взгляде паладина угрозу и замахал руками.
– Ну не в том смысле, господин паладин. Бывало, днями не объявлялась. Все в городе да в крепости пропадала. Но если приходила – дом светлел, такая вот хорошая девушка! Очень-очень хорошая, сэр паладин. Жалко, что уехала. Уж как я ее отговаривал, а нет! Решительная!
– Куда она уехала?
Лимоша обернулся на охранника, будто за поддержкой. Верный Батог повел плечами и бросил:
– В общину Уходящих подалась. На севере это.
– Дорогу знаешь? – напрягся паладин. Крепость стала промежуточным звеном, и Ладомар попросту не хотел знать, чем занималась там Элинда, раз можно избежать таких подробностей.
– Я? Нет. – Охранник коротко мотнул головой. – У стражи на северных воротах поспрашивай.
Переход на «ты» Ладомар ему простил. Воин имеет право так говорить.
– Долго она тут жила?
– Да не знаю… Месяца два-три? Может, чуть больше… У меня комнаты хорошие, уютные. Можете сами убедиться, господин сэр паладин. С воина Небесного Горна ни медяка не возьму.
– Она что-нибудь говорила о том, куда собирается дальше?
– А куда ей еще собираться, если она к Уходящим подалась? В Анхор, тут и размышлять нечего, – произнес Батог. – Жалко девчонку, здесь могла бы в люди выбиться, а теперь…
Тут Ладомар с ним был согласен. Не место Элинде в общине Уходящих. Что ей делать среди людей, всю жизнь сидящих на месте и молящих небеса даровать им путь в Анхор? Она человек действия и никогда не ждала, когда счастье рухнет в руки само.
– Благодарю. – Ладомар подошел к коню.
– Куда ж на ночь глядя-то? Сэр паладин?! – изумился Лимоша.
– Дело Небесного Горна не ведает времени суток, – бросил паладин и забрался на жеребца. – Да пребудет с вами Небесный Горн. Спасибо за помощь.
– Верного меча, – бросил Батог.
Сейнарец? Их напутствие! Хорошо зарабатывает этот купец, раз смог нанять к себе в охранники настоящего сейнарца. Да еще и спокойного, что в племени вечных воинов большая редкость.
Сейнарцы лучшие бойцы в мире. До тридцати лет доживают немногие, не тот ритм у них. Постоянные стычки и сражения как с соседями, так и со своими. От набегов Сейнара страдают и Халдия, и Ниран, и даже могучий Эймор, но при всем при этом их наемные отряды ценятся на вес золота, несмотря на всю их горячность.
– Доброй дороги, господин паладин, – чуть поклонился Лимоша.
Ладомар пришпорил коня, направляясь к северным воротам города. Место не то, вряд ли их закрывают на ночь.
Элинда… Когда-то давно, будто в прошлой жизни, ты говорила о том, что единственное место, где тебе хочется жить, – это Анхор. Неведомая, сказочная страна. Смешным и непонятным было твое желание. Но ты решила посвятить ему свою жизнь…
Перед глазами вдруг возникла та картина, на берегу озера, где возлюбленная очень любила отдыхать, а верный телохранитель, разумеется, неотступно ее сопровождал. И не только по велению долга.
Вначале он действительно воспринимал ее только как объект охраны. Да, красивая, да, умная, и еще много разных «да». Но потом… На удивление, девушка не гнушалась общением со своим охранником, и они проводили долгие прогулки в беседах. Сначала учтивых, вежливых, в которых Ладомар старался просто развлечь скучающую Элинду, отвечая на ее расспросы. Она много спрашивала о том, что происходит в мире и какой он там, за пределами отцовских земель. Потом темы становились шире, все больше вопросов стал задавать телохранитель. Иногда они возвращались в замок уже затемно, когда вдоль дорог начинали сновать патрули барона в поисках красавицы.
А потом Ладомар понял, что влюбился, и испугался. Кто он такой? Простой солдат на службе! А она… Дочка барона, в зятьях которого ходит сам герцог. Поэтому он всячески скрывал свои чувства. Как только мог. Он все так же шутил, по-прежнему ревностно охранял возлюбленную, повинуясь приказу барона и зову сердца.
Будущий паладин хорошо осознавал, что не смеет даже заикаться о своих чувствах. А Элинда становилась все задумчивее. На прогулках чаще повисала тишина, наполненная странным предчувствием. На том самом озере девушка на вопрос Ладомара, что с ней, вдруг ответила;
– Я влюбилась…
Телохранитель почувствовал, как замерло сердце. Он понял, что имела в виду Элинда. В глубине души таились опасения, что он ошибается, однако охранник старался о них не думать. Бросив в озерную гладь небольшой камушек, он посмотрел на возлюбленную:
– Знаешь… А я уже давно люблю…
– Кого? – Девушка подняла на него теплый взор, оторвавшись от созерцания озера.
– Тебя…
Ее неуверенную улыбку, в которой просыпалась тень счастья, Ладомар запомнил на всю жизнь.
– Дорогу императору! Дорогу Агону Могучему! – надрывались скачущие впереди кареты глашатаи. Народ и без окриков разбегался в стороны, стараясь оказаться подальше от громадных Бурых Псов. Из глоток чудовищ вырывалось тяжелое хриплое дыхание, но верные силе Усмия твари могли бежать еще много и много миль.
Путь Агона лежал к порту. Флотилия Мереана, несущая на себе несколько десятков тысяч бойцов, уже направлялась на север, в недавно присоединенные земли. Фрегат императора, – готовый к отплытию, терпеливо ожидал своего господина. Лучшая команда, лучшее судно.
Волшебник криков не слышал, внутренним взором разыскивая Склоя. Проклятие Усмия он нашел быстро. Бывший друг, ставший посмертной карой поверженного Бога, неторопливо приближался к столице. С каждым днем он был все ближе, молча шагая по невидимой прямой, разделявшей его и Агона.
Как все неудачно сложилось. Такая команда развалилась! Но теперь чародей знал, что другой судьбы и быть не могло. Всему виной даже не нелепая ревность Лемиллы, а ее изначальная ложь. Они считали девушку верной дочерью Халда… И ошиблись. Теперь-то Агон знал… Теперь он многое знал о Богах и особенностях их мощи. Красавица врала с самого начала!
Даже если бы она не предала, ее все равно пришлось бы убить, дабы освободить захваченную ею силу Халда, которой девушка не может пользоваться. Пробужденный сын Усмия может управлять мощью своего Бога, но будет уничтожен, заполучив могущество вечного врага, так же как и дитя Халда погибнет от чар Усмия.
Агон отвлекся от образа шагающего сквозь весенний лес Склоя. Они так долго готовились к битве с Богами. Сколько лет прошло в поисках древних манускриптов и в последующих их разгадках. Знания собирались по крупицам, дабы проучить забывших про собственный мир творцов.
Они нашли Халда, и его силу забрала Лемилла. Они нашли Усмия, и Агон остался один.
Цель превыше всего, но плач сердца не унять. Одвор и Склой… Вы были для меня всем. И я не сойду с пути, на который мы встали.
Все-таки удивительно, как просто оказалось убить Богов. Халд даже не сопротивлялся, так и сидел, равнодушно глядя в огромное зеркало… Вся сила и неуязвимость их оказалась в том, что они давно покинули мир, замкнувшись в своих обителях.
Обычные смертные, прожившие не одну тысячу лет…
Но мощь, которой они обладали, могла помочь людям, вместо того чтобы прозябать в божественных чертогах.
– Подъезжаем, господин, – подался вперед изящный Стилет. Имени своего он никогда не называл, но прозвище носил заслуженно. Ловкий, быстрый и смертоносный красавец. Мечта всех придворных дам, в его присутствии забывающих, что рядом находятся мужья, и бросающих сердцееду и убийце призывные взгляды. Однако Агон ценил его совсем не за это. Стилет – незаменимый помощник. Благодаря его людям эмиссар императора без особых проблем приближался к Лемилле. Если бы Агон тогда, давно, не уступил просьбе красавицы, на ее месте был бы тот самый человек, идущий сейчас за головой девушки. Личная привязанность оказалась роковой!
Хотя возлюбленная умела упрашивать…
Как ни странно, в душе обманутого императора не находилось места для жажды мщения. Только расчет. Наскоро состряпанный план, удачно подобранные люди – и шанс заполучить силу Халда обратно несказанно возрос. Несмотря на то что бывшая любовница под знаменем мертвого Бога собирает вокруг себя армии запада, Агон ее не страшился. Конечно, пока религиозная война ему не на руку.
Но когда эмиссар доберется до красавицы, все изменится.
Странной оказалась дорога с Ваогаром. Казалось бы, путь как путь, но витала некая загадка над тремя всадниками. Агира, Эйдор и паладин Небесного Горна не спеша добрались до местных святых земель под говорящим названием Халдия. Впрочем, юноша особенного различия между серыми краями Нирана и королевством церковников не заметил. Те же бедные деревушки вдоль дорог, привычные уже подозрительные взгляды из окон. Люди на Смутном юге были не чета анхорцам. Злые, недоверчивые, порабощенные таинственным страхом перед незнакомцами.
То, что среди путников находился паладин Горна, почти всегда успокаивало случайных встречных, но находились и исключения из правил…
– Руки держите на виду! – Двое лучников с напряжением следили за каждым движением Ваогара.
– Побойтесь Небесного! – мрачно пророкотал тот.
– Я сказал – руки на виду! Много вас таких по тропам бродит. Все как один паладины, а потом скотина из загонов пропадает! – из-за спин стрелков проголосил низкорослый лысый старик.
– Я паладин Небесного Горна!
– Не шуми, проверим. Окажешься сыном Халда – извинимся и отпустим, – вмешался доселе молчавший человек в одеянии служителя Халда. Бело-золотая туника на фоне покосившихся заборов деревни смотрелась неестественно, несмотря на безнадежно заляпанный грязью подол.
– Одного извинения мало будет, – угрожающе прорычал Ваогар.
Эйдор с легким испугом смотрел на лучников, ему казалось, что в любую секунду с тетивы вот-вот сорвется стрела и разговор прервется очень трагично. Агира поглядывал на служителя Халда с кривой улыбкой, будто потешаясь над видом священника. Тот словно почувствовал настрой анхорского рыцаря, нахмурился:
– Указ церкви. Проверять всех носящих герб Небесного. К магистру сходишь, там и извинений потребуешь.
– Где магистр, а где ты, – нехорошо усмехнулся паладин. – Порубаю – и весь разговор.
В деревне за спинами охранников царила тишина. Едва только путники свернули на тропу к поселку, над ним пронесся тревожный набат. Жители просто попрятались по домам, выставив навстречу незнакомцам скромный отряд.
– Не пугай, ибо пуганый.
На улочке деревни появилась небольшая процессия. Четверо мужчин вели к незнакомцам скованную женщину. Цепь крепилась на стальном ошейнике несчастной, и от него же отходили железные путы, которые сжимали в руках старающиеся не приближаться к пленнице конвоиры. Эйдор возмущенно глянул на служителя Халда. Да и Агира, не скрывая негодования, нахмурился.
Ваогар остался спокоен.
– Это усмийка. Держим специально для проверки вот таких заезжих паладинов, – неожиданно попытался оправдаться священник.
Рыжий рыцарь хищно улыбнулся.
– Зазвенит – не убивай, – предупредил паладина служитель.
– И что ты сделаешь? Пристрелишь? Чтобы потом твою деревню сожгли, да? – осклабился Ваогар.
– Просто не надо. Без защиты ведь оставишь!
Когда паладин вспыхнул, конвоиры оттащили воющую от боли женщину обратно. Лучники мгновенно опустили оружие, смущенно глядя на священника. Тот виновато улыбнулся:
– Ошибочка вышла, простите.
– Наказать бы вас не мешало… Провиант тащите сюда, дня на три дороги чтоб нам хватило. Тогда я забуду про недоверие к Ордену. – Ваогар прищурился, посмотрел на рыдающую усмийку. Конвоиры тащили ее по грязи куда-то в глубь деревни.
– Так нельзя! – вдруг сказал Агира. – Либо убейте, либо отпустите. Но нельзя так!
Эйдор кивнул, соглашаясь с товарищем.
– Простите? – удивился священник.
– Она человек!
– Она усмиец, – вкрадчиво заметил Ваогар. В глазах паладина загорелся недобрый огонек.
– Тогда убей ее! Но не оставляй все так!
– Позволь мне решать, кого убивать, а кого нет. – Рыжий рыцарь нервно дернул рукой.
– По-моему, это твой долг! – не успокоился Агира.
– Странный ты, – вдруг улыбнулся Ваогар. – Очень странный, но с какой-то стороны я тебя понимаю, – с непонятным намеком добавил он.
Агира напрягся, пристально уставился на сияющее весельем лицо паладина.
– Однако прости, но здесь я решаю, что делать, а что не надо, – закончил Рыжий рыцарь.
Анхорец пару секунд буравил его взглядом, потом хмыкнул и пришпорил коня, направившись в деревню.
– А ну стоять! – рявкнул ему вслед Ваогар.
Агира не ответил, и Эйдор понял, что товарищ едет убивать несчастную.
– Стоять! – Паладин вонзил шпоры в бока коня.
Воины столкнулись между двух покосившихся домов. Ваогар попробовал остановить жеребца Агиры, но анхорец неожиданно ловко схватился за наплечник паладина и скинул воина Горна на землю.
Занявшийся божественным светом Рыжий рыцарь грохнулся оземь и взревел в унисон с силой Халда, а победитель не теряя времени бросился на крик мучающейся усмийки. Когда Агира вернулся, изумленные охранники так и не сдвинулись с места. Ваогар, как ни странно, ни слова не сказал анхорцу. С трудом влез на коня, молча проехал мимо удивленного священника.
– Простите, но… – выдавил из себя служитель, и тут паладин сорвался. Вцепился яростным взглядом в халдийца и прошипел:
– Не зли меня! Не надо!
Читать бесплатно другие книги:
