Блондинки в шоколаде, или Психология Барби Биркитт И.
– Какая разница, девочка, главное, чтобы ты хорошо училась! Мишаня, ты никак мне рот затыкаешь?!
– Мари, зная твою хохлацкую натуру – это нереально по техническим причинам.
Миша погладил Машкину руку.
Я отстраненно смотрела на сидящих за столом и в уме прикидывала, сколько еще продлится ужин. На завтра у нас была назначена презентация, и мне хотелось хорошенько выспаться.
– Наташа, – начала я маневр к отступлению, – когда девочки на квартире будут, чтобы мы могли твои вещи забрать?
– Не стоит об этом беспокоиться. Акачан поедет и все заберет. Давайте адрес. – Миша нарушил мои планы.
– Ой, здорово. – Машка тут же достала бумажку с адресом.
– У меня вещи не собраны, – вспомнила Наташа.
– Так езжайте вместе, мы вас тут подождем. – Машинская тоже не желала завершать вечер в час ночи.
Я поняла, что попала. Лягу в лучшем случае в три, встану в восемь и буду выглядеть как пугало. Наташу заберу к себе, а через пару дней отправим ее домой.
– Наташка поедет ко мне. – Мысли подруги тоже крутились вокруг нашей подопечной.
– Это почему? – спросила я.
– А где она у тебя спать будет?
Машка была права. В моей однушке только одна кровать, да и то не очень широкая.
– Ладно, только не упрекай меня потом, что я ее тебе на шею повесила.
– Как тебе не стыдно, сестра? Может, выпьем?
– Хорошая мысль, – поддержал Миша. – Только давайте переместимся в сигарную.
Мы перешли в большой просторный зал. В прохладном воздухе витал тонкий сигарный дух, а на стенах висело бесчисленное множество забавных картинок, главными героями которых были кошки. Кошки в шляпах, коты во фраках и умильная кошачья эротика.
– Смешные. – Я внимательно изучала рисунки.
– Большую часть нарисовала Люся, девушка Акачана. – Миша достал из большого вертикального холодильника пару бутылок с вином.
– Мне холодно. – Одетая в кружево Машка поежилась.
– Сейчас принесут плед. Тут просто очень сильная вентиляция. Но можем разжечь камин.
– Камин – это идея. – Было заметно, что ей хочется согреться как можно быстрее.
Уже через двадцать минут мы сидели у камина и пили терпкое красное вино. Пока мы развлекали Мишу рассказами о нашем отдыхе в Сочи, успел вернуться Акачан с Наташей. Наташины глаза были красными от слез.
– Что случилось? – чуть ли не хором спросили мы с Машкой.
– Толик сказал, что благодаря вам я осталась ни с чем. Что я могла сделать карьеру, а вы меня сбили с пути. Он говорит, что мною заинтересовались многие агентства и у меня были бы выгодные контракты. А из-за вас я буду гнить в Сургуте. Если бы не Качан, он бы меня убил.
Миша посмотрел на Акачана, тот спокойно ответил:
– Хуйня!
– Наташа, видимо, драматизирует ситуацию, – перевел Миша на нормативный русский. – Садись, – обратился он к рыдающей Наташе.
Раздался странный скрип. У Наташиного кресла сидел огромный кот. Он был странного кремово-рыжего цвета, а свет, падающий от камина, делал его почти красным. Скрип раздался снова – я поняла, что это Фэтик, и он так мяукает. Красный монстр прыгнул Наташе на колени и обнял ее. Наташа даже не успела ничего понять, как кот стал лизать ей щеки.
– Ой, это я валерьянку пила, мне девочки накапали. – Наташа уже смеялась. – Какой язык жесткий! Ну остановись.
Фэтик перестал облизывать лицо девушки, но с колен не спрыгнул, немного потоптался и улегся мордой к камину.
– Да, впечатляет. – Машка сделала глоток вина. – А про Толика забудь. – Она уже обращалась к Наташе. – Твой сургутский олигарх никуда не денется. Я ему визитку оставила, так он ее к сердцу минут пятнадцать прижимал. Если с серьезными намерениями, мы разрешим ему за тобой ухаживать, а если так, на одну ночь, то он пойдет вслед за Толиком.
Я с удивлением смотрела на Машку. Когда она успела стать такой пуританкой? Машка перехватила мой взгляд:
– Все обсудим позже.
– Наташа, ты попала не в самые плохие руки в этом городе. Если бы не девочки, тебе пришлось бы отрабатывать гостеприимство олигарха в его постели. И хорошо, если только в его, – поучаствовал в судьбе девушки Миша.
– Умка, – поддержала Мишу Машинская.
– А я хочу спать. – Часы над камином показывали три, и мой организм требовал отдыха. А еще он был немного обижен на Мишу, который как будто потерял ко мне всякий интерес.
– Вызываем такси. – Машка достала мобильный.
– Не надо, Акачан отвезет.
– Неудобно как-то. – Машка не хотела быть обязанной.
– Все удобно, девочки. Берегите себя.
Акачан развозил нас по домам на маленьком микроавтобусе, в салоне которого был диван буквой П и большая плазменная панель, а из динамиков лилась спокойная музыка. Убаюканная вином и музыкой, я не заметила, как мы подъехали к моему дому. У подъезда стоял Миша с ведром ромашек.
– Заехал пожелать спокойной ночи, – сказал он и улыбнулся своей кошачьей улыбкой.
Акачан помог мне отнести цветы в квартиру, и я, сбросив тесное платье, легла в уютную постельку. Мне было лень думать о Мише, о странном Акачане, не то друге, не то водителе, а еще о том, откуда Миша узнал мой адрес, и я последовала примеру одной из моих любимых книжных героинь – решила подумать об этом завтра.
15
Подумать об этом завтра не удалось. Катя разбудила меня в семь, то есть через три часа после того, как я легла. Едва я прикорнула после ее звонка, как запиликал будильник. Было восемь утра. Я перевернулась на другой бок, но Кот воспринял знакомые звуки как сигнал к действию. Влажный нос стал тыкаться в мое ухо: «Хозяйка, вставай! Ты должна меня покормить!»
Я знала, что, если не встану, Кот начнет бродить по мне, как миниатюрный слон. Я вышла на кухню. Кот сидел рядом со своей миской и смотрел на меня преданными чистыми глазами: «Милая хозяйка! Лучшая женщина в мире! Фея вкусной еды! Дай своему Котику порцию дивных мясных кусочков! Видишь, я смиренно ждал всю ночь. Не останься равнодушной!» Уже через пять минут он поднял на меня презрительный сытый взгляд, который говорил: «Глупая женщина! Ты что, не знаешь, что люди – это люди, змеи – это змеи, а кошки – это боги!»
– Желудочек на ножках, – дежурно ответила я Коту и принялась за утренний кофе.
Я посмотрела на ромашки и вспомнила Мишу. Опять зазвонил мобильный. Звонок шел за звонком, и разговоры порядком меня утомили. К одиннадцати телефон разрядился, я обеспечила и его питанием и отправилась в душ. В голове вертелась информация размером в энное количество мегабайт. Ничего определенного: зверский микс из мыслей о работе, Мише, Наташе, Кате и о том, что мне сегодня приснилось. Упорядочиваться мысли не хотели. Летали неотвязным роем, что стало порядком раздражать. Начинать сложный день в таком состоянии было нельзя. Пить транквилизаторы, припасенные для таких случаев, не хотелось. Я вышла из ванной комнаты и села на кровать. Закрыв глаза, сидела, пока мухи-мысли одна за другой не вылетели у меня из головы и во мне не наступила абсолютная тишина. Не знаю, кого как, меня такой прием всегда успокаивал. После этого любая проблема казалась пустяковой и решалась на раз-два.
Катя уже ждала меня в машине у подъезда, и через пятнадцать минут мы ехали в городской гольф-клуб.
– У нас может появиться новый материал. Моя знакомая недавно родила из пробирки. Сидит дома с ребенком, ей нечем заняться, а поскольку всех своих подруг она замучила рассказами о родах, то решила об этом написать…
– …такую же нудную книжку, – закончила за Катю я. – Какую рекламу мы туда воткнем? Памперсы и молокоотсосы? Тьфу… еле выговорила…
– Белла, я беременна, – сказала Катя, опустив глаза.
– Ой, поздравляю. – Мне почему-то стало стыдно. – Извини, я просто не выспалась.
– Да ничего страшного. Но я подумала, что это было бы интересно.
– Да, а презентацию мы закатим в детском саду!
– Беллочка, а ты крестной мамой стать не хочешь?
– Ты сначала роди, а там посмотрим. А что Гарик?
– Он словно с ума сошел. Он и мамы меня сегодня на руках носили. Еле вырвалась. Хотел кроме водителя мне еще охранника дать, я отказалась.
– Да, охранник, пожалуй, лишнее, – еле слышно сказала я.
…Пять часов до начала презентации пролетели незаметно. Понемногу стали собираться гости. Приехали Машинская с Наташей. Я не смогла уделить им достаточно внимания, так как все время с кем-нибудь общалась. Автор и ее муж удачно затерялись среди гостей. Судя по их лицам, они были очень довольны.
Приглашенные журналисты, как обычно, пытались вычислить, кто из дам является автором «Чтива», но это было бесполезно. Когда нас с Катей спросили, почему мы прячем своих авторов, мы недвусмысленно дали понять, что готовы вкладываться в раскрутку марки «Глянцевого чтива», но отнюдь не каждого автора. Таким образом, у нас могли печататься как новички, так и известные литераторы, которым вздумалось написать что-то легкомысленное, но не хотелось испортить свое реноме у постоянных читателей.
Мы думали, что вечерняя прохлада разгонит гостей часам к девяти, но даже после десерта никто не хотел уходить, так что с последними гостями мы распрощались уже около двенадцати. Но мой вечер на этом не закончился. Машка с Наташей ждали меня за столом, укутавшись в пледы.
– Хочешь прикол? – начала Машка. – Представляешь, мы приехали за моей машиной к «Коту», а там вместо нее стоит «Запорожец» с моими номерами!!! И на заднем стекле плакат: «Собственность Машки Бэтээр»! Я чуть Мишку не прибила. Когда я начала психовать, они вывалились из ресторана и стали поздравлять меня с тем, что я попалась! Меня! Снова разыграть! Я в долгу не останусь… Машину, конечно, вернули, но я недовольна. – Машка шутливо надулась.
– Машунь, только не сейчас, – взмолилась я. – Давай обо всем завтра, я валюсь с ног.
– Ты не знаешь самого главного! Звонил Наташкин олигарх, зовет куда-то на Сардинию. Всех троих. Поехали?
– Ага, щас, только чемоданы соберу. – Мне не понравился Машкин энтузиазм. – А ты не подумала, что мне работать надо? Тем более у Наташи, скорее всего, загранпаспорта нет, а у тебя он просрочен. Да и сезон там заканчивается. – Я искала любую причину, чтобы остаться в Москве. – Нельзя оставить на Катю офис – она не может там постоянно находиться. А если олигарх так крут, пусть устроит вам Сардинию в среднерусской полосе.
– Белка, тебе надо переночевать с этой мыслью. Уверена, завтра все будет по-другому.
– Машка, кроме шуток. Максимум, куда я могу поехать, – в Питер, посмотреть на осеннюю Гатчину. И то на выходные. – Я была непреклонна.
– Окей, сестра. Давай хоть до дома тебя подброшу.
– А вот это разговор. – Я была рада, что не надо вызывать такси или просить Катю меня подвезти.
На следующий день я появилась в офисе в двенадцать. Кати еще не было, а сотрудники, увидев бутылку домашнего вина, обрадовались, как дети. Пришлось объявить короткий день и разрешить открыть вино в четыре пополудни. В кабинете на столе стоял большой букет подсолнухов. Я не сомневалась, что это Гарик балует беременную жену, и даже не взглянула на маленькую записочку, затерявшуюся в крупных шершавых листьях. Буквально минут через пять приехала Катя. В отличие от меня она выглядела прекрасно.
– Ой, какая красота! – воскликнула Катя, увидев букет.
– Тебе, от благоверного.
Катя развернула записку и покачала головой:
– Нет, это тебе…
Она протянула мне клочок бумаги. Там было написано, что было бы здорово, если бы я выглянула в окно.
Я подошла к окну и увидела во дворе микроавтобус Акачана и Мишу, который стоял рядом.
– Ну, здравствуй, – сказал Миша, когда я спустилась во двор и подошла к машине.
– Ну и тебе, что ли, тоже. – Нельзя сказать, что я была приветлива, так как после вчерашнего выглядела не самым лучшим образом. – Мне Маша рассказала, как ты ее разыграл. Да, и спасибо за букет.
– Мы такими розыгрышами клиентов развлекаем. Я не знал твоего мобильного, а адрес офиса нашел в «Желтых страницах».
Разговор явно не клеился.
– У меня предложение, приходи к нам на открытие «Лямбды».
– На открытие чего? – не поняла я.
– «Лямбды», – повторил Миша, – нашего нового клуба.
– Получается, я тогда напросилась.
– Нет, просто интересно, что ты скажешь. Так придешь? Можешь Машу и Наташу взять с собой, чтоб не скучно было.
– Я могу уже сейчас сказать, что название глупое. Запомнить невозможно, – непонятно зачем сказала я.
– Ну это ты зря. Но если бы мы назвали клуб «Жопа», народ все равно валом бы повалил. Приходят к промоутерам, а не к названию. Ты не ответила. – Миша уже настаивал.
– Посмотрим. А когда? – В конце концов, два дня назад он мне очень понравился.
– В пятницу в одиннадцать вечера за тобой заедет Акачан…
– Да за тобой ухаживают! – сказала Катя, которая видела все из окна.
– Может, и ухаживают, – ответила я, вернувшись к компьютеру, – но как почетный член клуба «Динамо-люкс», я уже знаю, чем все закончится.
– Он что? Футболист?
– Кто? Почему футболист? – удиви-лась я.
– «Динамо» – это ведь футбольный клуб.
– Да, но «Динамо-люкс» – это условный клуб для девушек, которые динамят мужиков, – терпеливо объяснила я. Да, Катя не Машка, та бы меня сразу поняла.
– Ну и глупо. Ты так одна останешься. Вот и Амалия Марковна говорит…
– Как я посмотрю, вы неплохо стали понимать друг друга.
– Женщина должна быть при мужчине, – безапелляционно заявила Катя.
– Ты как встретилась с Гариком, так с ним и живешь, а о том, что бывает, когда мужчина наиграется, а потом тебя избегает, даже не подозреваешь. – Я вспомнила Катину попытку самоубийства и прикусила язык. Она словно и не заметила моей бестактности.
– Можно подумать, тебя часто избегали, – завела Катя свою шарманку.
– Нет, я их сама бросала. Играла на опережение, так сказать. – Меня порядком раздражали подобные разговоры. – Зато на Машинскую насмотрелась. Каждый раз как последний, а потом слезы, сопли и коньяк.
– Хм, как знаешь… Так что ты думаешь про детей из пробирки?
– Кать, без обид, на этом кассы не сделаешь. Лучше я поговорю с Машкой, у нее в казино есть знакомая, про которую романы писать можно. Наймем литературного негра и попросим обработать рассказы Машки и самой Насти – думаю, может получиться что-то интересное…
Мы долго обсуждали, как нам быть дальше. Получилось нечто компромиссное: решили выпустить под Новый год два «Чтива» сразу, правда, одно полностью за наш счет.
16
Потекли рабочие будни. Машка звонила с докладами о переговорах с олигархом, дала мне координаты Насти и не могла нарадоваться на Наташу, которая, как оказалось, очень хорошо готовила. Лето затянулось, и я не торопилась убирать легкие вещи подальше в шкаф, впрочем, как не спешила и выбрасывать подаренные Мишей букеты.
В пятницу, просидев до вечера в офисе и не дождавшись от него звонка, я забралась в душистую ванну, прихватив с собой книгу и сигареты. В девять зазвенел оставленный в сумке мобильный, потом домашний. Через час уже звонили в дверь. Чертыхаясь, я открыла. На пороге стояла очень красивая девушка-азиатка, которую можно было с легкостью принять за сестру Акачана.
Вполне мужским голосом девушка сказала:
– Я жду. Одиннадцать в клуб.
– Акачан? – выдавила я.
– Акачан, – подтвердило чудо, развернулось на высоких шпильках и с цокающим звуком удалилось вниз по ступенькам. Я набрала Машке и все рассказала.
– Вечеринку зажать хотела? – Машка все поняла по-своему. – Мы будем к одиннадцати у тебя.
В одиннадцать я спустилась к микроавтобусу, где уже сидели Машка и Наташа при блеске «золотых перьев». В парке Горького вокруг двухэтажного особняка было большое скопление машин, а у входа стояла огромная очередь. Мы быстро прошли сквозь нарядную толпу и очутились в клубе, где все гремело и двигалось. Акачан провел нас к незаметной двери, приложил к ней руку, дверь распахнулась, и оказалось, что это лифт. В лифте я разглядела на ладони Акачана длинный белый шрам, который никак не вязался с тонкими красивыми пальцами и искусным маникюром. Через секунду мы очутились в просторной комнате, стены которой были обиты черной блестящей тканью.
К моему удивлению, в комнате было тихо и только легкая вибрация напоминала о том, что этажом ниже играет музыка. Здесь было несколько причудливых плюшевых диванов, а стену украшал огромный экран, передающий изображения с видеокамер, установленных по всему клубу. У экрана стоял смуглый парень в наушниках и с микрофоном. Он смотрел в одно из окон, на котором был виден вход в клуб, и отдавал распоряжения, кого пускать. На диване сидела темноволосая девушка в мужском костюме, который ей удивительно шел.
Увидев нас, она улыбнулась:
– Вот и наши дамы!
Акачан подошел к девушке и поцеловал ее. Со стороны зрелище было весьма необычным.
– Это моя Люся, – Акачан обошел девушку сзади и обнял за плечи.
– А это Троян. – Девушка махнула в сторону смуглого парня, который нас не слышал. – А вы Изабелла. Я вас знаю.
Я чувствовала себя не в своей тарелке, в отличие от Машки, которая уже сидела на диване и вовсю дымила. Наташа стояла у огромного тонированного окна, выходившего на танцпол. Надо было что-то сказать, и я сказала:
– Да, я Изабелла, можно Белка, а это Маша и Наташа.
– Бэтээр, – уточнила Машинская.
– А что тут у вас? – включилась в разговор Наташа.
– Это окно на танцпол, а напротив окно из такой же комнаты. Там у нас клуб в клубе. Можно сказать, VIP-комната, но для клиентов «Тайное общество Лямбда».
Вдруг она неожиданно обратилась к Акачану на непонятном языке. Когда Акачан ответил, я догадалась, что это, скорее всего, японский. Да, это была экзотическая парочка.
– Миша с другом внизу. Он сейчас придет. Пить что-нибудь будете? – Она открыла высокую боковину дивана со встроенным баром. – Диванчик от Кавалли. Нравится? Есть шампанское, вино и виски. Все остальное надо заказывать из бара, но есть абсолютно все. Даже рисовая водка на кобре.
Тошнота подступила к горлу.
– Мне бы водички, – решила я.
– А мне шампанского!
Машка оценила ситуацию и начала действовать. Она засыпала Люсю вопросами, похвалила ее картины в «Коте» и выдала пару новых анекдотов. Таймеры на многочисленных экранах показывали 23:50.
– Так вы уже подружились? – раздался голос Миши.
Он появился откуда-то из стены, а не из лифта, на который я периодически посматривала. С ним был тот самый парень, который десять лет тому назад предлагал мне «красивое ухаживание». За это время он совсем не изменился, только глаза были какие-то уставшие.
– Узнаешь Артема? – спросил меня Миша.
– Да, уже не юноша, но муж, – буркнула я.
– Рыжая, а ты уже не рыжая! Мне Мишка все рассказал. Люсик, наливай! – Артем вальяжно опустился в кресло в форме чашки для кофе.
– Неа, у нас сегодня Акачан женщиной работает! – и Люся что-то сказала Акачану, который улыбнулся, сказал: «Хуйня вопрос» – и стал разливать шампанское по бокалам.
– Трой! Иди к нам! – крикнул Миша парню в наушниках.
– Не надо так орать, – раздался неожиданно спокойный голос Трояна. – Я лучше вас знаю, что уже двенадцать. – Он снял фурнитуру и присоединился
к нам.
Мы подняли бокалы и выпили за новый год нового клуба. На танцполе взрывались фейерверки и сыпался искусственный снег.
Если там, в казино, Миша был мурлыкающим душкой, то тут, в клубе, его словно трясло и подбрасывало. Он ни секунды не стоял на месте, постоянно переходил из одного угла комнаты в другой.
Троян вернулся к экрану, Артем принялся увиваться вокруг Машинской и Наташи, Акачан исчез в замаскированном дверном проеме, откуда чуть раньше появился Миша с другом.
– Люся ваш постоянный читатель, – сказал Миша. – Регулярно пишет в форуме на сайте «Чтива». – Мне стало понятно, откуда Миша так хорошо информирован о содержании журналов.
– Да, я всегда покупаю все глянцевые журналы. А также журналы по дизайну, интерьеру и косметологии. У вас хорошее издание, но мало картинок. Почему бы вам не делать фото моделей, которые были бы одеты как главные героини, а в конце печатать список магазинов, где все это можно купить. И потом…
Я смотрела на эту красивую холеную девушку и в уме прикидывала, сколько же ей лет… 20… 22… максимум 24. Она несла ахинею, а на моем лице застыла маска вежливости. Вот он, наш читатель, и мы должны с ним считаться.
Мне почему-то захотелось убежать из напичканной высококлассной техникой комнаты, из шикарного клуба, чтобы не видеть убожества, на котором тут все держалось: покрасоваться, выпить, поговорить ни о чем и разбежаться с чувством глубокого удовлетворения собой, любимым. На меня нахлынула злость, и мне хотелось крикнуть: «Может, ты и не понимаешь, но ты дура, Люся, набитая тряпками дура!»
Я не понимала, как это человек, который так здорово рисует, несет такую чушь. Я находилась во власти стереотипа, что художники – люди одухотворенные и немного неземные. В это время Люся уже рассуждала о том, в какой ужасной салатовой юбочке была такая-то на премьере в таком-то театре и сколько лишних кэгэ прибавила бывшая любовница Артема после выхода из наркологической клиники. Люся, видимо, полагала, что я знаю всех этих Тань, Насть и Ксюш. К моему удивлению, Миша даже комментировал сказанное Люсей. Я догадывалась, что, когда покину эту комнату, они начнут с таким же смаком обсуждать и мою скромную персону. Все, мне надоело. Сослаться на усталость и уехать!
Я оглянулась на Машку. Та вовсю кокетничала с Артемом, Наташа же с широко распахнутыми глазами за ними наблюдала. К нам подошел Троян и пугающе спокойно сказал:
– Люся, выключай дуру!
Я с удивлением вскинула на него глаза. Черная одежда делала его кожу еще темнее, и от этого он был похож на жука. Маленького, крепенького жука с твердым хитиновым панцирем. К тому же еще и агрессивного.
– Не называй меня дурой! Называй меня Люсей! – В Люсином голосе появились угрожающие нотки.
– Тогда выключай Люсю! Не видишь, у человека уже уши в трубочку от твоего бреда.
При всей моей неприязни к девушке мне стало ее жаль. Пусть Люся и недалекая, но это вовсе не значит, что женщинам можно откровенно хамить. Трой продолжал, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Зачем нести эту чушь, если ты прекрасно знаешь, что она раздражает? Нам одной Ленки хватает, а когда ты ее начинаешь пародировать, вообще с души воротит!
Троян взял бокал с шампанским и вернулся к экрану. Сцена была неожиданной. Я смотрела на Люсю и ухмыляющегося Мишу.
– Побаловались и хватит! Пошли, мы тебе клуб покажем! – Миша взял меня за руку и повел к потайной двери. —
Я сейчас буду хвастаться!
У двери Миша приложил пальцы к сенсору и открыл дверь, ведущую в довольно узкий и темный коридор, украшенный портретами поп-знаменитостей в средневековых нарядах. Со стены на меня смотрели Мадонна в облике Моны Лизы, Шер в виде девушки с горностаем и даже выпускники «Фабрики звезд», которые тянули баржу по Волге.
– Идея с переодеваниями не нова, но для клуба получилось смешно. Да и работалось легко, – сказала Люся, заметив мой интерес.
В конце коридора была еще одна дверь. Миша остановился и с напыщенным видом начал экскурсию:
– Итак, как ты уже заметила, двери открываются только с помощью сенсора, который считывает отпечатки наших пальцев. Это заморочки Троя. Он у нас отвечает за техническую начинку. – Миша приложил руку к окошку, и мы очутились в круглом зале – точной копии комнаты, из которой вышли. – Это наше тайное общество «Лямбда». «Альфа» и «Омега» уже успешно заняты банком и часовой фирмой. Тут чилл-аут, рядом спальня, сауна и черный ход. Через него гости могут попадать сюда прямо с улицы, минуя танцпол. Сенсор на входе будет программироваться каждый вечер. Если ты приглашен в VIP, «Сезам» дверь откроет, если нет – сорри, через общий вход. Охрана, повар-француз, массажистки и другие массажистки. – Миша подмигнул мне. – Лимузины, аренда взлетной площадки и вертолет до загородного дома, где мы устраиваем праздники по различным сценариям. И штат психологов, которые эти сценарии пишут.
– Извини за вопрос. И сколько же эта радость стоит?
– Вопрос некорректный, потому что всякий раз цена разная, все зависит от программы. Но людей, которые из-за скуки готовы потратить за два дня некоторую сумму денег, предостаточно. Как только появляется что-то малодоступное, сразу выстраивается очередь. Кальянами-диванами уже мало кого удивишь. Кальян и суши не подают разве что в «Макдоналдсе». Вот все и изощряются. – Миша поскучнел: – Я отойду на минуту.
Мы с Люсей подошли к окну. Внизу, на танцполе, бушевало веселье. На движущихся платформах танцевали полуобнаженные девушки, среди которых я увидела Акачана.
– А вон и Качашка танцует, приколист! – Люся достала сигарету и прикурила. – Смешной, мы с ним в Японии познакомились. Он один из немногих моих клиентов, кто кроме подарков мне еще и денег давал. Я на консумации работала в джентльмен-клабе. Япошки вообще вроде не жадные, платину с бриллиантами любят дарить, но денег – ни-ни. Только на метро и колготки. С Мишей и Артемом там же познакомилась, они захотели посмотреть, как рядовые японцы отдыхают. Их пускать в клуб не хотели. В тот же день в клубе заварушка была, и Качашка в нее попал. Пришлось в спешном порядке выезжать из страны. Только украшения и паспорт успела прихватить. Короче, связаны мы теперь надолго…
Я уже давно привыкла, что люди часто рассказывают мне свои истории, но не горела желанием узнать всю подноготную этой девушки. Сейчас, когда она сосредоточенно смотрела сквозь стекло, а в ее руке тлела сигарета, я увидела что ей далеко не 22 и даже не 27. Складывалось впечатление, что это хорошо пожившая сорокалетняя женщина. Тяжелый взгляд скользил по залу – от легкомысленной дурочки Люси осталось только имя.
– Не скучаете? – раздался голос Миши, а фраза резанула слух.
– Умным женщинам друг с другом никогда не бывает скучно, впрочем, как и глупым, – процитировала я одну из любимых Машкиных отговорок.
– Тогда пошли обратно. – Мишу опять потряхивало.
Мы вернулись в уже знакомую комнату, где сидело двое новых ребят.
– Я смотрю, вечер набирает обороты! – Миша поздоровался с сидящими рукопожатием и объятиями, он явно был в ударе.
– А я предложил Наташе поработать у нас гоу-гоу гёл, – сказал Артем.
– Мы ей и костюм придумали, – выдала подвыпившая Машинская.
Ребята в креслах громко засмеялись. Наташа стояла растерянная, не зная, как реагировать на всеобщее веселье. На столе я увидела зеркало с белым порошком и строго посмотрела на Машку. Та мгновенно среагировала:
– Мать, я ни грамма в рот, ни сантиметра в жопу! Ты же знаешь: кокос – не мое направление.
Кто-то из сидящих поинтересовался:
– А какое направление?
Машинская хотела ответить, но я ее опередила:
– Направление санаторно-лечебное! Мы Машу в космос готовим! Маша, поехали!
– Ладно тебе кайф обламывать, – вступился Артем.
– Нет-нет, мы поедем, – поддержала меня Машка.
Уже на улице Машинская высказалась:
– Нет, ты та-а-ака-а-ая была, меня аж мурашки продрали. У тебя даже глаза потемнели, а зрачок – как у пантеры перед броском. Можно сказать, я их новый клуб от разрушения спасла. Ты бы себя видела!
– Да, – подтвердила Наташа.
– Маша, ты меня так описываешь, словно ежедневно наблюдаешь пантер перед броском!
– Неа, но я по «Дискавери» видела!
Мы спустились к Москве-реке и прямо в вечерних нарядах уселись на мощеную площадку. Предусмотрительная Машка прихватила в клубе бутылку шампанского. Когда она открыла ее с тихим хлопком, с баржи, стоявшей посредине реки, вдруг раздались выстрелы салютов. Мы испугались, вскочили на ноги и завизжали.
– Честное слово, я тут ни при чем! – кричала смеющаяся Машка. – Я только открыла бутылку!
Залпы сотрясали набережную, а в ночном небе распускались сияющие цветы фейерверков. Когда огоньки устремлялись вниз, казалось, что они вот-вот упадут и обожгут лицо. Это было страшное и завораживающее зрелище. Мы отпивали шампанское прямо из горлышка и встречали криками «ура» каждый следующий выстрел. Неожиданно в центре баржи загорелась огромная буква «лямбда» в огненном кольце, и мы, не сговариваясь, начали бешеную пляску первобытных африканских племен.
17
Проснулась я от вкусного запаха, и мне на секунду показалось, что я в родительском доме. Но очарование момента улетучилось, когда раздался Машкин голос из ее спальни:
– Наташа, опять еда?!
– Машинская, ну что ты орешь с утра? У меня башка не выдерживает таких нагрузок! – возмутилась я.
Показалась заспанная Машинская в коротких цветных шортиках и такой же маечке.
– Белка, это явление, с которым категорически невозможно бороться! Наташа кормит меня завтраками! – Слово «завтраками» было сказано так, будто Машка только что мне призналась, что ее травят родственники в ожидании немалого наследства.
– Мама говорит, что это полезно. —
В комнату зашла Наташа, которая была одета в старомодную ночную сорочку, видимо привезенную из дому, и клетчатый поварской передник. – Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин…