Подарки Деда Маразма Луганцева Татьяна
— Но кто-то должен был прийти к ним в кооператив, чтобы заказать памятники и оплатить работу?! — спросила Марта, все больше раздражаясь.
— Это были все время разные люди, — устало ответил Артем Анатольевич, — один раз это была женщина в широкополой шляпе и солнечных очках.
— Все-таки женщина! — воскликнул Роман. — Родиону тоже звонила женщина и вызывала его в этот кооператив.
— Да, женщина, не имеющая никаких примет. Рабочие кооператива сказали, что не опознают ее, они даже не знают, была ли она блондинкой или брюнеткой! Я уже молчу об искусном гриме и париках! — выпалил следователь.
— Эта женщина вполне может оказаться подставным лицом. Она могла просто за деньги прийти и сделать заказ. И не интересоваться, зачем это надо, — подтвердил Роман. — Я чувствую, что этот неизвестный заказчик-организатор — очень хитрая бестия!
— Я одного понять не могу, зачем он все это делает? — почесал затылок Артем Анатольевич.
— Я сегодня ночью кое-что узнала, — стараясь не смотреть на Романа, сказала Марта и поведала о своей встрече и содержательной беседе с Леонидом Павловичем. Роман побагровел.
Артем Анатольевич с интересом осмотрел Марту, словно спрашивая себя, в здравом ли она уме, может ли он брать с нее показания, и обратился к Роману:
— Расслабьтесь и выпустите пар! Я начинаю верить, Роман, в то, что как только вы встретились с этой женщиной, ваша налаженная жизнь сразу же пошла кувырком. У нее, похоже, совсем нет инстинкта самосохранения, присущего женщинам, но зато гипертрофировано одно качество…
— Какое? — спросила Марта.
— Любопытство! Причем весьма нездоровое! И не прикидывайся бедной овечкой, что злая судьба закинула тебя на место убитого бывшего мужа. Нет, ты не случайно там оказалась! Тебя привело на это место любопытство и желание доказать всем окружающим, что ты самая умная и находчивая! И что прикажешь теперь с тобой делать?!
— Ничего не надо со мной делать, — пробубнила Марта, надувшись от того, что никто не оценил ее смелый поступок или благородный порыв, — надо найти эти сокровища, и тогда преступник отстанет от нас и ему не придется больше никого убивать, так как игра потеряет смысл. Ему останется только одно — застрелиться, так как он никогда не получит сокровища, из-за которых он пошел на такие преступления.
— Марта, неужели вы верите какому-то старику, пригласившему вас ночью на кладбище и несшему какую-то откровенную бездоказательную чушь?! — удивленно спросил Артем Анатольевич.
— Вам честно ответить? — закинула ногу на ногу Марта, привлекая внимание мужчин к стройным икрам.
— Я думаю, что вам, Марта Михайловна, должно быть не до шуток, — постучал ручкой по столу следователь.
— Я не знаю, кто этот старик, я не получила на свои прямые вопросы от него ни одного ответа, но я ему верю, хотя так же верю, что Леонид Павлович не настоящее его имя.
— Как можно доверять человеку, который даже не называет своего настоящего имени? — удивился Артем Анатольевич.
— Женская интуиция, — парировала Марта.
— Бабская глупость! — воскликнул Роман.
— Его рассказ о якобы зарытых на кладбище сокровищах совершенно бездоказателен, — развел руками следователь.
— А у вас есть другие зацепки? — вспылила Марта. — Знаете, я верю, потому что мне терять нечего! И если этот клад существует и я его найду, то, возможно, я сохраню себе жизнь! По крайней мере, милиции пока не очень удается обезопасить меня и моих сотрудников! Мне нечего терять!
Артем Анатольевич нервно закурил и придвинул к себе пепельницу, битком набитую окурками.
— Ладно, успокойся. Надо как-то дать понять, что ты хочешь отказаться от места директора кладбища, отдать кому-то все свои акции… — почесал затылок следователь.
— Этими акциями я приговорю своего преемника к смерти. Я уже думала о том, что, распределив сорок девять процентов акций между своими сотрудниками, я тем самым их всех приговорила к смерти. Двое получивших акции уже мертвы. Меня, видимо, оставили на десерт, — грустно сказала Марта.
— А если ты отдашь их государству? Оно большое, и его не убьешь, — наивно высказался Роман.
— Рома, ты несешь полную чепуху. То, что однажды выкуплено в частное пользование, не так-то просто вернуть государству, тем более при такой запутанной криминальной ситуации, — ответил ему следователь. — К тому же это переоформление займет много времени, а у нас его нет.
— Двадцатое июня… — прошептала Марта и закрыла лицо руками.
— Не надо… — обнял ее за плечи Роман. — Мы обязательно что-нибудь придумаем.
— Тебе, Марта, ни в коем случае нельзя говорить, что ты избавляешься от акций, — приблизил к Марте свое добродушное лицо следователь, — тебя убьют в этот же день, чтобы ты не успела их продать.
— Спасибо за помощь и заботу, — всхлипнула девушка.
— Есть одна мысль… — следователь посмотрел в окно, — ты должна сыграть роль перепуганной насмерть женщины.
— Мне и играть ничего не придется, я ею и являюсь, — хмуро прервала его Марта.
— Женщину, которая отдаст все сама первому встречному, кто захочет забрать у нее этот кладбищенский бизнес.
— Хотите сказать, что кто попросит, тот и… — предположила Марта, вытирая слезы и смотря на Артема Анатольевича.
— По крайней мере, это хоть какой-то шанс.
— Преступник слишком хитер, он не придет сам, — покачал головой Роман.
— Он может прислать своих людей, которые могут знать его не по письмам, — упрямо повторил следователь. — Ты должна рассказать всем, кто тебя знает, что хотела бы продать в будущем все свои акции тому, кто захочет. Потому что меня не покидает ощущение, что преступник находится где-то рядом и следит за тобой… по меньшей мере, он знает тебя, Марта, он наблюдает за всеми вами.
— Я постараюсь…
— Я тоже всегда буду рядом с тобой, — подбодрил ее Роман, когда они вместе выходили из следственного управления.
— Ты бы съездил к своей девушке, она, наверное, уже с ума сошла, — несколько раздраженно ответила Марта.
— Тебе я нужнее. Полине грозит всего лишь нервное расстройство, а тебе — смерть.
— Я сама о себе позабочусь. Не забывай, что она — твоя девушка, а я тебе никто! — не согласилась с ним Марта.
— А я чувствую за тебя ответственность, к тому же у тебя одной ничего не получится. Я вообще теперь буду на ночь пристегивать тебя наручниками к кровати, чтобы ты больше не сбегала и не подвергала свою жизнь опасности, — пригрозил ей Роман.
— Это что-то новенькое.
— Чем больше я с тобой общаюсь, тем больше понимаю, что дело это весьма запутанное, — сказал Роман.
— Что ты имеешь в виду?
— Допустим, кто-то убивает акционеров кладбища, но ведь акции — это частная собственность этих людей.
— Ну и что?
— А то, что они переходят по наследству родственникам этих людей. Чего преступники добиваются? Я не знаю, похоронен у тебя на кладбище Серафим Завьялов со своими сокровищами или нет, но я думаю, что здесь замешано еще что-то.
— Знать бы что…
— Если предположить, что объявились родственники Завьялова и они ищут этот клад, то, значит, они и есть потенциальные преступники, — стал рассуждать Роман, сосредоточенно глядя в лобовое стекло. — Не легче ли им было официально заявить о своих правах на сокровища и добиться вскрытия могилы?
— То, что ты говоришь, Роман, это бред. Во-первых, может быть, у них нет конкретных доказательств, кроме семейной легенды, что клад существует и зарыт именно в этом месте. Кто им на этом основании разрешит разрывать все могилы подряд? Надо искать родственников каждого умершего и получать согласие. А как ты найдешь их? В той части кладбища хоронили пятьдесят-шестьдесят лет назад. Даже если кого-то и найдешь, я думаю, не многие согласятся, чтобы тревожили их предков, хоть они сами ни разу и не были у них на могиле. Из-за простой вредности никто и пальцем не пошевелит, чтобы кто-то другой разбогател… А потом толпы людей, милиционеров, родственников умерших ринутся разрывать могилы в поисках клада, — продолжила Марта, — будет такое всеобщее помешательство.
— А кто сказал, что наследников Завьялова устроят двадцать пять процентов, которые они получат, если подключат к своим поискам государство?
— Значит, ты считаешь, что мы должны поискать родственников Завьялова? — спросила Марта.
— Только каким образом? Фамилия распространенная, пока мы переговорим со всеми Завьяловыми, пройдет несколько лет. Да и настоящий преступник не признается в своем родстве с этой семьей. Кроме того, вполне возможно, что родственники уже давно носят другую фамилию. Я думаю, что следователь прав, тебе надо разыграть перепуганную женщину, готовую отдать все акции тому, кто их купит даже за небольшие деньги. Может быть, тогда тебя оставят в покое? — задумался Роман.
— Надо предупредить Бориса, так как пока он владеет частью акций, он тоже находится в опасности, — подумала вслух Марта, — Роман, а как ты думаешь, я должна сказать своей подруге Маргарите о том, что она была права, что это дело не для меня?
— Обязательно! Этой болтушке в первую очередь.
— Ты же не думаешь, что Рита…
— Я сейчас думаю только о том, как вытащить тебя с этого кладбища живой и невредимой!
Глава 25
Когда Роман припарковался рядом с магазином ритуальных принадлежностей, Марта вышла из машины с затравленным видом. Весь день она всем по очереди ныла, как ей все надоело, как все были правы, когда говорили, что она влезла не в свое дело.
— Я не хочу здесь работать! Я не могу находиться среди покойников! — плакала она на плече Романа, крича на все здание: — Все! Я буду продавать свои акции тому, кто захочет окунуться в этот ужас! «Прибыльное дело»!
— Не переиграй… — шепнул Роман ей на ухо, — а то сегодня тебя и прихлопнут, освободив от твоей тяжкой ноши.
— Всегда знала, что ты добрый и чуткий! — вздохнула Марта.
В этот день никто к ней с предложениями не подошел, все только сочувственно вздыхали и смотрели на ее бледное, измученное лицо. Сама Марта больше маялась от головной боли, сказывалась попойка с неизвестным мужчиной ночью на кладбище.
— Не знал, что у тебя столько вредных привычек, — заметил Роман, расположившийся на стуле в отведенном для Марты закутке.
— Почему тебя это так волнует?
— Ты же будущая мать!
— А зачем рожать? Конец у всех один, и не надо начинать жить, чтобы затем не пришлось умирать, — ответила Марта словами покойного мужа.
— Ты это о чем?
— Да так… мысли вслух.
— Знаешь что?! — вдруг вскочил Роман. — У меня возникла одна мысль. Сиди здесь и никуда не выходи, а я скоро вернусь!
— А ты куда?!
— Скоро вернусь! — крикнул Роман уже на бегу, выскакивая за перегородку, ограждающую помещение Марты от других временно созданных кабинетов.
Роман выбежал на улицу и понесся вдоль улицы. Встретив по дороге женщину с авоськой, полной овощей, Роман правильно расценил, что она является местной жительницей, и пристал к ней с вопросом:
— Извините, вы не подскажете, где здесь поблизости есть больница или поликлиника?
— В паре кварталов отсюда, — махнула рукой с авоськой женщина, чуть не растеряв свои овощи. — А вам нужна медицинская помощь? — тут же участливо поинтересовалась она, оглядывая нелепую футболку Романа.
Но Роман уже несся в указанном направлении и скоро увидел старое двухэтажное здание почти что в аварийном состоянии. У этого здания даже пристроенное крыльцо было деревянным, а у крыльца на деревянной скамейке сидели две бабульки и рассказывали друг другу о своих тяготах и болезнях. Роман подошел к бабушкам.
— Здравствуйте.
— Здравствуй, мил человек, — улыбнулась ему в ответ одна старушка в веселеньком цветастом платочке.
— Это больница? — спросил Роман, указывая на здание, которое по внешнему виду никак не могло быть жилым.
— Это поликлиника.
— Расскажите мне о ней, — попросил Роман, присаживаясь к бабушкам.
— Да что рассказывать? — удивилась вторая бабулька, поджав тонкие морщинистые губы.
— Все, что знаете.
— Именно о поликлинике? — уточнила старушка.
— Именно о ней!
Бабулька в цветастом платочке оживилась, глаза ее заблестели в предвкушении разговора с молодым человеком, ведь судьба ее уже давно не радовала такими подарками, молодежь мало внимания уделяет старикам в силу разности интересов.
— Поликлиника очень хорошая, — с готовностью ответила она.
— Была хорошая, — хмыкнула другая бабка, — я расскажу тебе. Дело было так… Мне мать рассказывала, пусть земля ей будет пухом. Когда-то здесь работал один душегуб и пьяница, который не лечил, а только калечил. А потом появился спаситель наш — его так местные жители звали — Серафим Завьялов. Щедрейшей души был человек. Он стал тут главным врачом, но всегда продолжал работать сам на приеме. Лечил он от всего и роды принимал. Постепенно штат врачей расширился, благодаря хлопотам Серафима Завьялова новым медработникам, приезжавшим сюда работать, давали хорошее, добротное жилье. Мне мать рассказывала, что он на свои деньги покупал медицинское оборудование и лекарства. Серафима Завьялова все ценили как человека и как специалиста. Он был настоящим энтузиастом и постепенно создал чудный коллектив специалистов. Сюда даже из других областей люди приезжали, и никому в помощи не отказывали…
— Он давно умер? — прикинулся простачком Роман.
— Давно уже… Мать рассказывала: Серафима вся больница хоронила, весь его коллектив и все его пациенты, здесь целое шествие было. Он умер еще молодым мужчиной, лет, наверное, пятидесяти, а может, и меньше…
— А где он похоронен?
— На ближайшем местном кладбище, где ж еще? Я, конечно, сама точно этого не видела, но думаю, что там. Всех местных жителей там хоронили, а Серафим здесь же и жил, рядом с поликлиникой, — ответила бабулька, доставая из кармана горсть семечек и любезно предлагая собеседникам.
— А кто может показать мне его могилу? — не отставал Роман.
— А вот в этом, молодой человек, я вам не помогу. Дело в том, что после смерти доктора Завьялова жена его с детьми уехали отсюда. А поликлиника быстро пришла в упадок. Люди разбежались кто куда. Новые специалисты, которых присылали сюда на работу из города после института, отбывали в этой поликлинике положенные три года как повинность и уезжали в Москву. Потом столица разрослась, поглотила нас, и поликлиника стала городской и начала снова возрождаться. Тут-то старожилы и вспомнили о Серафиме Завьялове и сотнях вылеченных им больных людей. И назвали поликлинику в его честь. Повесили табличку с именем Серафима Завьялова. Захотели разыскать его могилу, чтобы отдать дань памяти, но не тут-то было! Старая часть кладбища пришла в упадок, многие могилы осели, памятники раскрошились, и стерлись надписи. Людей, работающих с Серафимом, не осталось, родственники его не объявлялись.
— Спасибо хозяину кладбища Дмитрию Пескову, он облагородил наше кладбище и не стал перекапывать старые могилы, — вступила в разговор бабулька в цветастом платочке, ловко лузгая семечки.
— Только теперь и его нет в живых, — с долей злорадства сказала другая бабка, — а то он лихо торговал нашей землей. На могилах целые архитектурные сооружения воздвигал. Хорошо хоть наших покойников не тронул, а то мы думали, что этот «новый русский» их выкопает и выкинет со своей территории.
— Какая ты, Катя, злая! Ведь этот милый человек даже плату за аренду земли с пенсионеров не брал, хотя земля для новых захоронений стала платной! — возразила ей собеседница.
— Мы хоронили, когда еще за это не брали плату, так и должно было оставаться, по крайней мере, для нас! Уже и помереть нельзя пенсионеру спокойно! — парировала Катя.
— А я так радуюсь, когда прихожу на могилу к мужу. Какие там сделали аккуратные дорожки, посадили зелень, цветы, везде все чисто и прибрано! Приятно стало ходить на кладбище. А то, что там теперь и новые дорогие могилы и старые, не приносящие никакого дохода хозяевам, одинаково ухожены и сохранены, так за это честь и хвала руководству кладбища! — заступилась добродушная бабка в цветастой косынке.
Роман шел обратно и размышлял. Информация о том, что Серафим похоронен на кладбище у Марты, оказалась верной. Мало того, Роман нашел даже поликлинику, в которой он работал. Но это не помогло ему отыскать то место, где захоронен Серафим и где находится большая часть клада. Романа пугало и радовало одновременно то, что странный старик, вызвавший Марту ночью на кладбище на конфиденциальную беседу, оказался не пустоголовым обманщиком. И еще одно обстоятельство заслуживало внимания: по словам старушки, Завьялов на свои деньги покупал оборудование и лекарства. Спрашивается: на какие шиши это мог сделать врач с обычной зарплатой?
— Нет, точно, клад есть! — решил Роман, внезапно почувствовавший слабость и головокружение.
У него болели руки, и, посмотрев на свои бинты, Роман заметил темно-бордовые пятна, проступающие сквозь марлю.
— Черт! — выругался он, вспомнив о том, что так и не заехал в больницу на перевязку, как обещал Марте. Но сейчас ему было не до того, он решил сам обойти старую часть кладбища в поисках того, чего и сам не знал.
Роман постучал в дверь сторожки тети Шуры. Она, испуганно метнувшись по своей конуре, открыла дверь, одергивая подол и воровато оглядываясь по сторонам. Лицо ее было красное, в воздухе витал запах спиртного. Рот тети Шуры был вымазан чем-то бордовым. Роман посмотрел на ее небольшой столик и увидел там целую миску с винегретом. По всей видимости, это была ее закуска.
— Что, милок? — засуетилась сторожиха, пытаясь придать своему лицу любопытствующее и готовое оказать посильную помощь выражение.
— Пойдемте, проведете меня по старому кладбищу.
— Зачем?
— Хочу посмотреть, — туманно ответил Роман.
— Что?
— Сам не знаю.
— Вам, Роман Григорьевич, не кажется странной ваша просьба? Ходить по старому кладбищу, не зная зачем и для чего?
— И все-таки я отвечаю здесь за безопасность, и я прошу вас провести меня по старому кладбищу, — настаивал Роман.
— Хорошо, — поднялась со стула тетя Шура, вздохнув, и пошатнулась.
Роман понял причину ее отказа пройтись по кладбищу, просто-напросто она не держалась на ногах, а проще говоря, была пьяна в стельку… Но без ее помощи Роман не нашел бы границу между старым и новым кладбищем. Он взял тетю Шуру под руку и буквально потащил за собой.
Старые захоронения находились на окраине кладбища и представляли собой весьма плачевное зрелище. Все выглядело так, как и рассказывали ему бабульки у поликлиники. Правда, все тропинки были расчищены и убраны. Сами могилы давно просели, многие лишились своих памятников и крестов, а на сохранившихся остались только даты смерти, или рождений, или часть фамилии с именем, или ничего не сохранилось. Дождь, ветер и время сделали свое пагубное дело. В некоторых местах были просто аккуратные полянки, засеянные травой.
— Не ходите по ним, — икнув, предостерегла его тетя Шура, — там тоже захоронения, только от них вообще ничего не осталось.
Роман посмотрел на огромную площадь безликих могил и почесал затылок.
— А вот если бы мне надо было отыскать могилу некоего Серафима Завьялова, умершего вскоре после войны?
— Ищите… Я предупреждала вас, что здесь невозможно ничего отыскать.
— Документы?
— Ничего не сохранилось.
— Почему тогда эту часть вообще не сровняли с землей и не отдали под новые захоронения?
— Этот вопрос не ко мне, но, насколько мне известно, это сделать не так-то просто, — ответила сторожиха, держась двумя руками за ограду одной из могил, — пока есть еще вероятность, что кто-то объявится из родственников умерших.
— Остается одно, самому осмотреть каждый памятник, — вздохнул Роман, уже понявший всю тщетность своей затеи. — Все равно давайте пройдемся, — предложил он.
— Может быть, я пойду в сторожку, что-то у меня голова кружится. Да мне и охранять надо… — плаксиво простонала тетя Шура.
— Нет, идемте вместе со мной, вдруг мне понадобится ваша помощь. — Роман был неумолим, так как знал заранее, что запутается на кладбище без провожатого.
Шатаясь и цепляясь за оградки могил, тетя Шура поплелась за Романом. Где-то в чистом небе летали ласточки и каркали многочисленные вороны, расположившиеся на ветках высоких старых тополей. Роман внимательно всматривался в надписи на уцелевших памятниках.
Глава 26
Марта тупо смотрела в поверхность рабочего стола, понимая, что находится не на своем месте, и судьба ее за это наказывала. Все равно всеми административными, юридическими и бухгалтерскими делами занимались Родион Игоревич и Борис. А она сама себе напоминала глупую курицу, вцепившуюся в акции и пользующуюся своим главенствующим положением. Теперь остался один Борис. В данный момент он сидел напротив нее с кипой каких-то бумаг и, словно извиняясь, говорил:
— Здесь акты и договоры на захоронения, бухгалтерские документы, месячные отчеты и ведомости, налоговые декларации… Половину из них составлял Родион Игоревич… он еще успел… вторую половину я… Вы будете их проверять?
— Ты же знаешь, что я в этом ничего не понимаю, — провела пальцем по поверхности стола Марта и спросила: — Издеваешься?
— Даже не думал! Я бы даже не стал вас беспокоить такими пустяками, но, к сожалению, на каждой из этих бумаг нужна ваша подпись.
«Моя подпись… — подумала Марта. — Ну, какой из меня начальник?»
— Вы подпишете? Мне эти бумаги уже сегодня надо оформлять и отправлять в разные инстанции.
— Да, конечно. — Марта придала своему лицу серьезное выражение и взяла ручку.
— Вот здесь, пожалуйста, где галочки, — услужливо переворачивал страницы Борис.
«Спасибо еще, что не просит поставить крестик на каждой странице, все-таки считает меня грамотной», — мелькнула мысль у Марты.
Еще она подумала, что совершенно ничего не понимает в этих бумагах, написанных сухим юридическим языком.
«Ведь я так и свой смертный приговор могу подписать, — подумала Марта, — нет, все были правы, мне надо уносить отсюда ноги, пока еще есть что уносить».
— Марта Михайловна, можно спросить? — вывел ее из раздумья Боря.
— Почему ты зовешь меня по имени-отчеству и на «вы»? — спросила Марта.
— Потому что мы в официальной обстановке и должны соблюдать субординацию.
— Что ты хотел спросить? — вздохнула Марта.
— Вы не намерены взять на работу нового сотрудника?
Марта вопросительно уставилась на него, искренне удивившись такому вопросу.
— Понимаете, очень много всякой документации, а я не бухгалтер, я юрист и не очень разбираюсь во всем этом. Я, конечно, кое-что помню с института, все-таки я заканчивал экономически-правовой институт, но этих знаний все равно недостаточно. Я боюсь, что, если нагрянет какая-нибудь проверка, как бы мне не подвести вас. А сейчас еще после пожара в офисе, когда надо все восстанавливать, один я не справлюсь. Я вторую неделю сижу на работе по двенадцать часов и все равно не успеваю. Мне стыдно в этом признаваться, но я устал.
Марта была готова провалиться сквозь землю. Ведь это она, начальница, должна работать по двенадцать часов и восстанавливать всю документацию, а не прятаться за спинами своих сотрудников, которых еще кто-то безжалостно убивает. Борис просто констатировал факт, что он смертельно устал. А она, неблагодарная хрюша, даже и не подумала, что Боря остался один, один, кто еще хоть что-то соображал в этом похоронном бизнесе.
— Я не думала о том, чтобы взять еще людей, — честно ответила Марта, — мне казалось, что это весьма опасно в сложившейся у нас ситуации.
— Я понимаю вас, — протянул Борис, и Марта, словно впервые внимательно посмотрев на этого молодого парня, заметила, что у него темные круги под глазами, красными от недосыпания, и слегка дрожат бумаги, которые он держит в руках. Словом, все признаки того, что Борис находится на грани нервного переутомления, были налицо.
— Мне очень неудобно перед тобой, Боря. Я — эгоистка и даже не подумала о том, что всю работу выполняешь один ты и что ты тоже человек и можешь, имеешь право устать. Почему ты не сказал мне этого раньше? Не припугнул, что уволишься, в конце концов?!
— Я не мог кинуть вас, не хотел показаться слабаком.
— А ты не против, если я передам бразды правления в твои руки? — вдруг спросила Марта, откидываясь на стуле и доставая пачку сигарет.
— Мне?!
— А что? Ты же на данный момент всем тут заправляешь, — спокойно ответила Марта, — а мне здесь все надоело.
— Ну, я не знаю… как я понял, вы хотите передать мне свое, то есть вашего мужа, дело?.. — замешкался Борис.
— Ты правильно понял, — закурила Марта, прищурив глаза.
— У меня нет столько денег, — мгновенно вспотел Борис.
— Я продам дело своего мужа дешево, а могу даже в рассрочку на несколько лет, — предложила Марта, выпуская клубы дыма и понемногу успокаиваясь.
— Это предложение так неожиданно…
— Ну, ты хотя бы скажи, что подумаешь.
— Подумаю…
— И каков будет, скорее всего, твой ответ, положительный или отрицательный?
— Положительный… — тихо ответил Борис и покраснел.
«Один есть, — подумала Марта, — странно уже то, что Боря один остался в живых. Он работает в этой фирме, наверняка имеет свои амбиции, которые при наличии старших и главенствующих товарищей, Родиона и Дмитрия, никогда бы не осуществились. Почему вообще молодой парень, высококлассный юрист, пришел работать в такую фирму, да еще на окраине Москвы? Я думаю, что Борис смог бы найти престижное место в более приличной фирме. А что, если у него есть здесь свой интерес? Я должна подойти к этому вопросу без личных эмоций и предвзятости. И не обращать внимания на его большие красивые глаза и интеллигентное лицо. Может быть, это у него в крови, если он потомок Завьяловых? Ой, о чем я думаю? Так черт знает до чего можно додуматься!»
— Марта, почему ты так внимательно смотришь на меня? — спросил Борис.
— Ничего, ничего, ты иди работай, Боря, иди работай и думай над моим предложением.
— К вам посетители, Марта Михайловна, — заглянула за перегородку молоденькая девушка, продавщица из магазина ритуальных принадлежностей.
Борис встал, освобождая место, и быстро вышел.
«Если это опять та сиделка горбатого Адама Юрьевича с вопросом, когда ему изготовят гроб по спецзаказу, то я уже не выдержу», — мелькнула мысль у Марты.
Но к ней в отгороженный закуток влетела мама Полины, Зинаида Александровна собственной персоной. Почему-то ее Марта совсем не ожидала увидеть.
— Марта Михайловна? — уточнила посетительница, выглядевшая на редкость тихо и печально.
— Можно просто Марта.
Зинаида присела на краешек стула и сложила свои большие ладони на коленях.
— Моя дочь Поля мне все объяснила.
— Давно пора было! — выдохнула Марта.
— Сейчас такое время…
— Вот именно! На дворе двадцать первый век, и каждый человек должен чувствовать себя свободно, — сказала Марта, — не стоит ругать свою дочь.
— Да я ее и не ругаю.
— Значит, она зря боялась. А Роман, кстати, очень неплохой парень, — добавила Марта.
— Я рада, а это вам за него. — Зинаида, оглядевшись, достала из кармана конверт и положила на стол перед Мартой.
— Что это? — удивленно спросила хозяйка кладбища.
— Деньги.
— За что?
— Вы знаете, за что!
— Да как вы можете! Мы друзья! — от возмущения Марта не знала, что сказать.
— Кто? — переспросила Зинаида Александровна.
— Я и Роман!
— Да при чем здесь ваш Роман?! — заморгала густо подведенными глазами Зинаида Александровна.
— А за что вы даете мне деньги?
— Это взятка!
— За что?! — оторопела Марта.
— За то, чтобы вы поскорее установили памятник отцу моей знакомой, тот, что мы вам привезли в прошлый раз. Мне дочь объяснила, что сейчас такое время, что если не дашь взятку, то дело не сдвинется с места.
Марта прикусила язык. Она только что чуть не сдала Романа со всеми потрохами.
— Уберите немедленно свои деньги, ваш памятник уже установлен!
— Я должна в этом убедиться лично, — сказала Зинаида, проворно засовывая конверт обратно себе в карман.
— Идемте! — решительно встала Марта и пошла по коридору.
Зинаида засеменила за ней.
— Не обижайтесь на меня, Марта. Это все моя дочь… она почему-то вас невзлюбила. А вы мне нравитесь, очень симпатичная молодая девушка, а вот место работы у вас неподходящее, и друзья неподходящие, если вы имели в виду этого маньяка, который преследовал мою дочь, а потом перекинулся на вас. Мне даже жалко вас, молодых, оказавшихся в большом городе без совета и опеки более опытного и старшего товарища. Я это поняла сейчас, когда стала жить с Полей. Марта, не бегите так быстро! Хотите, я и вам помогу?
Читать бесплатно другие книги:
