Корона вампирской империи Луганцева Татьяна
Но Виктор воспротивился этому.
– Еще ни одна женщина не переступала порог моей рубки! Женщина в капитанской рубке к беде!
– А труп на палубе – к счастью? – спросил Андрей, и вопрос был закрыт.
Нику водворили на койку капитана, приложили ей к лицу пакеты со льдом, чтобы хоть немного уменьшить отек.
– Я как замороженная рыба, обложенная льдом, – простонала Ника.
Пока Андрей и Яна хлопотали над Никой, Оксана даже не поменяла позы. Весь ее вид выражал полное безразличие, мол, набрали целое судно каких-то юродивых, сами и разбирайтесь.
– Ох, не знаю, Андрей, не знаю… – покачала Яна головой, – что-то не уверена я в твоем личном счастье. Это, конечно, не мое дело, и, может быть, я слишком предвзято сужу о твоей девушке, но мне она совсем не нравится.
– Она злится на меня и ревнует к тебе, а обычно Оксана мягкая и пушистая, – заступился Андрей.
– Я высказала свое мнение, между нами антипатия, так что я не объективна.
К моменту прибытия туристов на пикник Нике стало значительно лучше, отек на лице уменьшился, даже восстановился прежний голос. Только лицо ее замерзло и даже получило легкое обморожение в виде белых пятен на щеках. Баркас пришвартовался к небольшому деревянному причалу, и все прибывшие сошли на берег. Вид вокруг был изумительный. Летали потревоженные красивые белые птицы – цапли и пеликаны, в воде плескалась рыба.
– Здесь недалеко есть домик лесника, можете сходить туда, пока мы разведем костер, – сказал Виктор, вынося с баркаса мешок с углями.
Андрей нес за ним в пакете нарезанную осетрину вперемежку со льдом.
– Дорогой, давай уединимся в сторожке лесника, – повисла на Андрее Оксана.
– Прекрати, – одернул он ее, – не сейчас!
– Почему?! Что такое?! Не можешь при ней?! Стесняешься? Комплексуешь?! Что ты меня одергиваешь? Ненавижу!
Лицо Оксаны побагровело, она накинулась на Андрея с кулаками, но была остановлена им. Постепенно ярость ее утихла, и она начала плакать, проходя все стадии алкогольного опьянения.
– Принеси, пожалуйста, воду, – попросил Андрей Яну, – успокойся, Оксана, пожалуйста. Все будет хорошо!
Яна вернулась на баркас за минеральной водой, думая о том, не снесло ли крышу у самого Андрея, если он окружил себя ненормальными девушками, а в подруги выбрал истеричку и алкоголичку. Воду, которую она принесла Оксане, та, конечно же, пить не стала, демонстративно отодвинув бутылку. Пока Андрей занимался тем, что пытался привести в чувство свою даму, капитан с помощником разводили костер, а Ника присела на лужайке, с самым умиротворенным видом наблюдая за Андреем, Яна решила прогуляться. Она пошла в сторону от реки в сочный от обилия воды, густой, зеленый лес. Бесшумно летали какие-то насекомые, стрекозы, яркие цветы радовали глаз, а плакучие ивы спустили свои длинные ветви до земли. Яна заметила небольшой деревянный домик с маленькими оконцами.
«Вот он – домик лесника. Интересно, как здесь можно жить? Хотя, если дельта Дуная заповедная зона, ее кто-то должен охранять. Конечно, без лодки здесь не обойтись, наверное, питаются рыбой. Браконьеров со всевозможными орудиями лова, вероятно, предостаточно», – размышляла она, подходя к жилью.
Она постучала в дверь и, не получив ответа, вошла внутрь. Обстановка в доме была предельно проста – деревянные скамейки, большой стол, печка в углу, шкаф с чистой металлической посудой, небольшая кровать у окна покрыта серым пледом с орнаментом. Чувствовалось, что здесь кто-то обитал, но в данный момент в доме было пусто. Яна присела на скамейку и вытянула ноги.
«Надо мне было остаться с Карлом, черт меня понес на эту прогулку! Наблюдать за истеричной женщиной! Правда, тогда не надо с ними было отпускать Нику, но я сама ее познакомила с Андреем на свою голову».
Яна прислушалась к звенящей тишине этого красивого места, казалось, слышно, как плещется рыба в реке. Пели разноголосые птицы, ветер играл листвой деревьев, но вдруг какие-то посторонние звуки нарушили благостное состояние Яны и вывели из задумчивости. Яна прислушалась, ей почудилось, что из-под земли раздается какой-то шум.
«Наверное, мыши бегают под полом», – решила она, но звук был явно не от маленьких мышиных лапок. Яна прошла по комнате, присела на корточки и приложила ухо к деревянным половицам, пахнущим плесенью и сыростью. Настойчивый стук шел оттуда.
– Эй! – позвала она. – Кто там?
Ответа не последовало, но стук усилился.
«Наверное, не понимает мою русскую речь», – решила Яна и начала осматривать пол. Сдвинув затертую, пыльную дорожку, она увидела в полу железное кольцо. Яна потянула за него и, приложив немалые усилия, открыла люк. В подвале было темно, пахло затхлостью. Стук стал четче и явственнее. Яна стала спускаться вниз.
– Эй… кто здесь?
Через небольшое грязное оконце, вырубленное прямо в уровень с землей, проникал слабый, рассеянный свет. Она ступила в воду, которая доходила в подвале до щиколоток, и прислушалась. Четкий стук исходил из дальнего угла подвала. Здесь же были навалены старые вещи и уже отсыревшие, расползающиеся по швам картонные коробки и ящики. Яна побрела в направлении шума, проклиная все на свете. Конечно, можно спросить, зачем она вообще полезла на подозрительный шум в пустующем доме? Но, как известно, Яна сначала делала, а потом думала о последствиях своих поступков, в этом и состояла ее беда. Намочив туфли и низ брюк комбинезона, Яна осторожно заглянула за наваленные друг на друга вещи и вскрикнула. На полу, в воде, прислонившись спиной к стене, сидел старый мужчина в защитного цвета одежде, связанный по рукам и ногам. Искаженный в немом крике рот закрывала липкая прозрачная лента. На секунду замерев, Яна кинулась к мужчине и сорвала с его губ клейкую ленту одним резким движением, как она это видела в кино. Несмотря на то что это действие Яна сделала быстро, мужчина вскрикнул от боли, а на скотче остались волоски его щетины.
– Русская? – спросил он, сплевывая сгусток крови на затопленный пол.
– Да…
– Ты с ними? – с акцентом спросил он.
– С кем? – не поняла Яна. – Что здесь происходит? Почему вы связаны? Кто вы? Что случилось?
– Значит, ты не с ними…
– Может, объясните мне?
– Я живу в этом доме, присматриваю за браконьерами и туристами, меня зовут Эдриан. Вчера вечером к моему берегу причалила лодка с тремя мужчинами. Я вышел к ним навстречу, решив, что это рыбаки, – облизал пересохшие губы мужчина, а Яна стала оглядываться в поисках предмета, которым можно было бы обрубить веревки. – Мужчины оказались русскими бандитами, скрывающимися от полиции за двойное убийство. Терять им нечего, они решили здесь пересидеть, а меня убить как ненужного свидетеля. Им пока было некогда заняться мной и, связав, меня бросили в подвал, – хрипя, рассказал пленник с легким акцентом.
– Какой кошмар… – Яна нашла в одной из коробок ржавый садовый секатор, – а куда они ушли?
– Кто?
– Бандиты?
– Никуда… они здесь, – выдохнул старик, и она почувствовала, как волосы зашевелились у нее на голове. – Как вам удалось войти сюда, если вы не с ними? – спросил старик, и его вопрос повис в затхлом воздухе подвала деревянного домика.
В этот момент свет в маленьком окошке на секунду пропал, послышался хруст веток.
– Идут… – выдохнул лесник и затрясся.
Яна вышла из оцепенения и бросилась по воде к лестнице. В два шага она преодолела несколько ступенек и закрыла люк почти одновременно с громким стуком входящих в дом ног. Она замерла на месте, боясь дышать и думая только о том, услышали преступники скрип закрывающегося люка или нет. Ноги остановились над головой Яны, и у нее от напряженного ожидания запульсировали сосуды на висках.
– Слышишь, Хряк, что будем делать с туристами? – раздался грубый голос прямо над ней, и Яна обессиленно сползла вниз по ступенькам.
– Принесла их нелегкая, – ответил, по всей видимости, Хряк.
– Надо что-то делать, ведь они развели костер, значит, прибыли надолго. Наверное, знают этого старика и придут сюда в дом, – снова произнес грубый голос.
– Кто предупрежден, тот вооружен, Гоша, – ответил Хряк, – пусть приходят, мы их тут и встретим. Не хотелось бы оставлять после себя столько «мокрухи», но что делать?
Яна медленно продвинулась к леснику. Разговор бандитов был слышен везде, так как они говорили очень громко, а в полу были приличные щели.
– А я, Хряк, считаю, что мы не можем ждать, когда они придут сюда, мы сами первыми должны напасть на них. Все равно этого не избежать.
– Тоже верно, от них по-любому надо избавляться, живыми отсюда не уплывут.
– Хряк, но ведь будут искать баркас, у них и рация, наверное, есть.
– Рацию мы, Гоша, испортим, а баркас отгоним, трупы зароем вместе с этим стариком, и никто ничего не узнает, а у нас будет какое-то время, чтобы отсидеться здесь, – пояснил рассудительный Хряк.
– Может, старика сейчас придушим? – воодушевился Гоша.
У Яны закружилась голова, предательски задрожали руки, которыми она пыталась разрезать веревки пленнику тупым садовым инструментом.
– Прячьтесь, – прошептал ей старик.
– Успеешь прикончить его, он все равно на помощь не позовет, а может, и сам уже скопытился в холодной воде и без еды-то… Ведь у стариков суставы, сердце… А сейчас мы должны заняться прибывшими гостями, – разъяснил Хряк, по всей видимости, главарь банды. – Сейчас придет Толян и все расскажет.
Послышались скрип двери и топот ног, и новый, доселе незнакомый Яне голос сообщил:
– Их пятеро: две бабы, один хлипкого вида мужик и два члена команды.
– Оружие есть? – спросил Хряк.
– Не видел, да откуда у них оружие? Обычные туристы! Вот жрачки у них целый стол, осетрину, сволочи, жарят…
– Ой, что-то жрать хочется… – протянул Гоша.
– Оружие может быть в рубке капитана, – не унимался главарь, – надо их тогда взять, когда никого не будет в рубке.
– Понял, – икнул Гоша.
– Убивать на месте? – поинтересовался хладнокровный Толян.
– Не надо шума, мало ли кто будет плыть по реке…
– Куда их? В подвал, к старику?
– На хрена им там встречаться? Запри в сарае, заранее свяжи и засунь кляпы в рты, – пояснил Хряк.
– Что ты с ними нянькаешься? Еще скажи, причесать их и ногти подстричь! Пустить всех в расход, да и дело с концом!
– Я должен подумать, не перечь мне. Надо просчитать все варианты. Патронов у нас мало, значит, если надо будет их убрать, то мы просто подожжем сарай, и никаких следов. А вдруг нам потребуются заложники? Где мы их возьмем? А тут вон они, готовенькие!
– Хряк, ты голова! – похвалил его Гоша.
– Так и сделаем! – согласился Толян.
– Обрезы бери! – скомандовал главарь, и Яна услышала, как скрипнули дверцы шкафа и передернулись металлические затворы.
Ей стало не по себе. Знать, что сейчас на твоих друзей и знакомых нападет банда преступников, и не иметь никакой возможности их предупредить и помочь, было невыносимо.
– Даже не вздумай кричать! – предостерег ее лесник, – погибнешь вместе со всеми, а так хоть одна, может, спасешься.
Яна, конечно, кричать и не думала, да и крик ее просто не дошел бы до тех, с кем она приехала. Но вариант, при котором она остается спасенной одна, ее тоже не устраивал.
Виктор и Андрэ мирно жарили осетрину на маленьком мангале с решеткой. Ника расположилась на палубе баркаса, подставив свое обмороженное лицо ласковым лучам солнца, периодически прячущегося за облаками. Андрей сидел рядом с только что успокоившейся Оксаной и думал о том, куда запропастилась Яна. Первым трех молодых мужчин заметил Виктор и привстал с корточек. Он никогда их раньше не видел, а знакомого лесника с ними не было. Андрей, заметив настороженный взгляд капитана, повернул голову как раз в тот момент, когда подошедшая троица достала обрезы и направила на них.
– Не двигаться, иначе пристрелим! – прозвучала угроза.
Ника посмотрела на мужчин и не поверила в происходящее – зеленая приветливая лужайка, влюбленная пара Андрей и Оксана, добродушный капитан с морщинками вокруг синих глаз со своим симпатичным помощником, мирно сидящим у огня, – и дула обрезов, направленные на них. Это не поддавалось никакому разумному объяснению и явно не вписывалось в окружающий пейзаж.
– Здравствуйте… – зачем-то сказала она им, приподнимаясь со скамейки, идущей вдоль кормы баркаса.
– Не двигаться! – злобно повторил один из бандитов, сплевывая на землю.
– Что вам нужно? У нас нет денег, – сказал капитан, взявший на себя функцию старшего, отвечающего за своих пассажиров.
– Мы ничего не имеем против вас лично, но сегодня не ваш день. Не надо вам было пришвартовываться в этом месте, – пояснил преступник.
Андрей внезапно упал на землю, в быстром перекате достиг Виктора и Андрэ и метнул в одного из нападавших нож, которым резали рыбу. Нож угодил бандиту в бедро, тот взвыл от боли и выстрелил. Пуля попала прямо в стекло капитанской рубки. Оно с треском разлетелось, осыпая Нику стеклянным дождем. Девушка пронзительно закричала, закрывая голову руками. Андрей между тем сцепился с другим нападавшим, стараясь не поворачиваться спиной к оставшемуся третьему бандиту. Он бы одолел своих противников, если бы не крик о помощи Оксаны.
– Кончай! Иначе я пристрелю эту девку! – взревел третий сообщник.
Андрей остановился, бандит грубо держал плачущую Оксану за волосы, приставив вплотную к ее голове обрез, палец на курке не дрожал.
– Шевельнешься, и ее смерть будет на твоей совести! – предупредил он. – Толян, ну-ка надавай этому красавчику и свяжи его! Смотри, какой шустрый! Из-за него такой шум учинили. А ты, Гоша, держи остальных на мушке, кто чихнет, стреляй! Потом мы тебя перевяжем, – обратился главарь к лежащему на земле с перекошенным от боли лицом сотоварищу.
Нож вошел в его бедро по самую рукоятку. Толян со звериным рыком кинулся на Андрея и принялся его избивать. Тот не сопротивлялся, так как понимал, что угроза в отношении Оксаны не пустой звук. Когда Толян устал, он отпихнул бесчувственное тело Андрея ногой в сторону и стал связывать его принесенной бечевой.
– Пижон! Тоже мне нашелся! Если бы не Хряк, я бы быстро выпотрошил тебя на месте! – злобно приговаривал он.
– Еще я до него доберусь! – вторил ему раненый.
Хряк швырнул трясущуюся Оксану на землю и приказал:
– Толя, вяжи их всех, начиная с мужиков.
– Как вы можете? Отпустите женщин, – начал Виктор, но получил прикладом в лицо.
– Заткнись, а то первым в расход пойдешь вместе со своим бесстрашным туристом.
Вскоре приказание главаря было выполнено, и под дулом оружия их повели по тропинке к сараю, куда Хряк и запланировал их разместить. На берегу остались только Андрей, связанный по рукам и ногам, без сознания, и Гоша, раненный в бедро. Бандиты запихнули связанных людей в сарай и вернулись на берег. Раздался дикий рев, то вытащили нож из ноги Гоши.
– Черт!! Как он мне его всадил до самой кости! Откуда в этом тощем придурке столько силы?! Черт!!
– Молчи, сейчас перевяжем, – успокоил его Хряк, принеся с баркаса аптечку, – здесь есть йод, бинт… отлично, есть обезболивающие таблетки. Сейчас выпьешь сразу три… Интересно, здесь есть антибиотики?
Гошу перевязали и помогли ему встать на ноги.
– Сам дохромаю, – угрюмо сказал он, отказываясь от помощи своих подельников.
Андрея грубо схватили за ворот и волоком потащили к сараю, он так и не пришел в себя.
Яна, прижавшаяся к старику, уже полностью освободила его от пут, слышала, как мимо избы провели людей. Женщины плакали, бандиты матерились.
«Наверное, повели в тот сарай, о котором шла речь», – подумала она, уже начиная замерзать в холодной воде, скопившейся в подвале.
– Давай старикашку туда же! – послышалась команда Хряка.
Яна испуганно переглянулась со стариком. Он был уже освобожден от веревок.
– Дай! – выхватил он из ее холодных рук садовые ножницы. – Прячься!
Она метнулась в дальний от него угол и залезла за старые, отсыревшие ящики с торчащими из них ржавыми гвоздями. Почти одновременно открылся люк, впуская в темный подвал дневной свет. Тяжелые шаги по скрипучей лестнице, шаги в воде и грозный окрик:
– Ах ты, старый хрыч, как же это ты развязался?!
Яна боялась, что бандит услышит стук ее сердца, и боялась дышать, чтобы от ее дыхания не шли волны мелкой рябью из ее укрытия. Она находилась в нескольких шагах от преступника.
– Я смог взять этот садовый инструмент и обрезал веревки, они больно стягивали мне кожу, – быстро проговорил лесник.
– Ах ты, проныра! – взревел бандит, и Яна вздрогнула, услышав резкий удар, стон и звук падающего тела. Она зажала себе рот, чтобы не закричать, слезы от страха и обиды за старика хлынули из ее глаз.
– А ну, вставай! Пошел вперед! – закричал на старика бандит.
Тот подчинился, стиснув зубы, и, подталкиваемый сзади преступником, поплелся к лестнице. Яна слышала скрип ступенек и звук закрывающегося люка.
– Задвинь задвижку, чтобы крысы не лезли, больше нам подвал не понадобится, – донеслось сверху.
Неприятный металлический лязг оповестил, что приказание исполнено. Яна оказалась одна в темном, затопленном подвале, закрытая с крысами.
Оптимизма такое положение не вызывало. Бандиты принесли в дом еду, отобранную у своих жертв, и устроили пьянку. Она слышала стук стаканов, громкий смех, похабные шутки. Причем чем дальше, тем невнятнее звучали их голоса. Яна не чувствовала голода. Она, поняв, что мужчины уже напились, осторожно выползла из своего укрытия и на дрожащих ногах пошла по лестнице. Она очень боялась, что ее могут обнаружить.
– Сейчас бы баб… – мечтательно протянул один из бандитов.
– Может, приведем заложниц?
– Нет… там смотреть не на что. Хряк, рацию мы повредили, баркас сегодня отгоним, на хрена нам заложники?
– Ладно, уговорили… Сейчас поедим, а ночью разведем небольшой костер, ха-ха-ха.
Бандиты громко рассмеялись, Яна похолодела. Она уперлась в крышку люка и попыталась ее приподнять, ей это не удалось. Она приложила все силы, люк не двигался, Яна действительно оказалась запертой.
«Что делать? Что делать?» – волновал ее сейчас единственный и такой важный вопрос. Чего-чего, а дожидаться, пока люди сгорят живьем в сарае, она не желала. Не радовала ее и перспектива остаться одной в подвале с крысами и умереть от голода, а потом самой быть съеденной крысами.
«А ведь они сейчас напьются и пойдут осуществлять свое намерение…» – мелькнула у нее мысль. Яну залихорадило, она стала ходить по подвалу, ощупывая стены, но, кроме маленького окна, другого выхода не было. Она остановилась перед окошком и осмотрела его. Яна поняла, что, даже если она выбьет стекло, пролезть через него она не сможет.
«Вот если выбить его вместе с рамой…» – подумала она, понимая, что осуществить это будет непросто. Нужны какие-нибудь инструменты, и она начала методично осматривать сваленные здесь коробки и ящики, время подстегивало ее. Кроме битой посуды, всякой рухляди и ненужного хлама, она ничего не видела.
«Может быть, бандит не забрал мои садовые ножницы? Он вырвал их из рук старика, и если не взял с собой, то бросил».
Яна переместилась на то место, где лежал связанный лесник, опустилась на колени и принялась шарить рукой в темной, холодной воде, рискуя напороться на острый предмет. После долгих, тщательных поисков она все-таки наткнулась на тот предмет, который искала, и схватила его дрожащими руками. Потом она подошла к окну и стала выковыривать деревянную раму, стараясь не шуметь. Стены были трухлявыми, и Яне удалось быстро найти границу между рамой и стеной, но раму держало несколько ржавых гвоздей. Обламывая последние ногти и сдирая кожу в кровь, она пыталась их зацепить и приподнять за шляпки. Гвозди не поддавались, но и Яна не сдавалась, на карту была поставлена жизнь людей. Ножницы соскакивали с плоских, искореженных шляпок гвоздей и больно били по рукам. Наконец ей удалось расшатать гвозди и поочередно вытащить один за другим. Когда был вытащен последний гвоздь, она возликовала:
– Есть!!
Осталось дело за малым, вынуть раму со стеклом, но и это тоже оказалось не просто. Ее следовало выбивать ногами, а это создало бы ненужный шум, но другого выхода она не видела. Яна прислушалась, голоса мужчин были абсолютно пьяные, слова звучали невнятно. Она подняла ногу и стала бить по раме во время их смеха или разговора. После каждого стука она замирала и покрывалась липким потом в ожидании распахнутого люка и появления в нем зверской физиономии. Ничего подобного не случилось, и Яна продолжала выбивать раму, поднимая облако пыли. Наконец рама покривилась и с последним ударом вывалилась наружу, сопровождаемая звоном разбитого стекла. В подвал ворвался свежий воздух, Яна припала к окошку, всматриваясь в окрестности, уже окутанные сумерками. Небо закрыли темные тучи. Порывистый ветер трепал листья и ветки деревьев, прижимал высокую траву к земле. Погода испортилась, казалось, вот-вот пойдет проливной дождь. Яна вздохнула полной грудью, высунула голову в окошко. Не увидев никого, она просунула плечи в проем стены, сдирая ткань на комбинезоне и кожу на плечах. Яна поняла, что если прошли плечи, ее самое широкое место, то остальное тоже пройдет. На какое-то мгновение она застряла в проеме и, похолодев от страха, начала извиваться как уж. С дикой болью просунув одну руку, она вцепилась во влажную траву и вылезла из подвала, обрезавшись о битые стекла. Ее комбинезон представлял собой жалкое зрелище, а из него торчали поцарапанные руки и ноги. Яна прижалась спиной к дому и прислушалась. Кроме шелеста листвы и крика птиц, которые чувствовали приближение дождя, Яна ничего не услышала. Прямо перед ней в небольшой низине был расположен сарай без окон. Втянув голову в плечи и внутренне перекрестившись, она побежала к нему. Можно подумать, если она пригнула голову, то ее высокую фигуру будет меньше видно. Со стороны ее телодвижения выглядели смешными. Яна припала ухом к сараю, там царила тишина, изредка нарушаемая всхлипываниями, вздохами и стонами.
«Они связаны, и во рту у них кляпы», – поняла Яна, продвигаясь к двери сарая, как раз напротив дома. Стоило хоть одному бандиту выглянуть из окна, как он бы с удивлением заметил высокую, худую женщину с длинными светлыми волосами и в рваной, окровавленной одежде, пытавшуюся сорвать замок с сарая, где сидели заложники. Яна пока решила не сообщать несчастным, что она здесь.
Она не хотела обнадеживать их раньше времени, тем более что огромный амбарный замок, честно говоря, испугал ее. Открыть его можно было только ключом. У Яны от страха быть обнаруженной горела спина, и она больше не могла оставаться на открытом месте. Она нырнула за угол сарая и задумалась.
«Ключ, видимо, у них в доме. Без него я людей не вызволю, следовательно, нужен ключ… Боже, не могу же я идти в логово к зверю?! С другой стороны, они, кажется, затихли, может, все-таки уснули после ящика вина на голодный желудок? Как страшно… а если они не спят, то разорвут меня на части. Ждать тоже нельзя, бандиты проспятся и осуществят свою угрозу. Все! Решено! Я иду!»
Она на негнущихся ногах пошла к дому, в окнах которого приветливо горел свет. Конечно, у Яны был большой соблазн забраться на баркас и быстро уплыть от этого страшного места как можно дальше. Останавливало ее несколько обстоятельств. Во-первых, она могла не справиться с судном, врезаться в тот же берег, подняв страшный шум. Во-вторых, она никогда в жизни не выбралась бы из разветвленной дельты, блуждая по протокам, пока не кончилось бы горючее. Конечно, она понимала, что пока она доберется до помощи, если все-таки ей повезет, то шанса остаться в живых у ее знакомых не будет никакого. Поэтому она набралась мужества и заглянула в освещенное окно домика. Двое бандитов мирно спали лицом в объедках, третьего она не увидела, но предположила, что и он где-то рядом со своими корешами. Яна поднялась по ступенькам крыльца и толкнула входную дверь. Она оказалась незапертой, и Яна, вдохнув побольше воздуха, вошла внутрь дома. Как она и предполагала, третий бандит спал на стуле в обнимку с охотничьим ружьем. На столе лежала вся еда, привезенная Андреем на пикник, вперемежку с объедками, на деревянном полу валялись пустые бутылки. Яна начала осторожно передвигаться по комнате… Бандиты шумно дышали и храпели.
«Интересно, кто из них кто? – почему-то подумала она. – Вот этот худой с черной щетиной и перевязанной ногой, наверное, Гоша, а вот этот толстый с внушительным животом и золотой печаткой, скорее всего, Хряк».
Она подошла к Толяну, правильно рассудив, что раненый Гоша едва ли закрывал людей в сарае на ключ. Она попыталась унять дрожь в руках и осторожно залезла к нему в карман, сначала в один, потом в другой. Кроме коробка спичек, она ничего там не обнаружила. Толян зашевелился, что-то недовольно промычав. Яна прошептала:
– Тише… тише, баю-бай! Баю-бай!
Толян почмокал губами и снова погрузился в сон. В комнате стоял запах перегара и немытого человеческого тела. Яна окинула глазами стол, полки, стены в поисках гвоздиков или крючков, где могли бы висеть ключи, но ничего не обнаружила. Она приблизилась к главарю и стала обыскивать его, но что-то пошло не так. То ли Хряк был не настолько пьян, то ли он почувствовал длинные пальцы Яны у себя в карманах, так как просунуть ей их удалось с большим усилием, – одежда на нем сидела, как на барабане, – но Хряк вздрогнул и открыл глаза. Несколько секунд он тупо смотрел на Яну мутными глазами.
– Ты кто? – наконец спросил он.
– Рыбнадзор, – ответила она и стукнула его первым попавшимся под руку предметом по голове. Им оказалась бутылка с еще оставшимся там красным вином. Раздался громкий звук, главарь банды растерянно моргал глазами, пока по его голове и лицу текло красное вино. Потом он закрыл глаза, склонил голову набок, не издав ни звука. Никто не мог знать, сколько времени Хряк будет без сознания, действовать надо было быстро. Она вытащила из его кармана большой ключ, который мог оказаться от замка сарая.
«Эх, связать бы их всех чем-нибудь, пока не пришлось бить бутылкой по голове», – подумала Яна, но времени терять не стала.
Она схватила со стола нож, которым решила перерезать веревки у заложников, и, сжимая в другой руке ключ, побежала к сараю. Яна вставила ключ в замочную скважину и повернула его, замок дернулся и раскрылся. Она вытащила дужку замка из железных петель и распахнула дверь, собираясь произнести пламенную речь, свидетельствующую об освобождении… Но спасительница не успела ничего сказать, так как получила сильнейшие удары в солнечное сплетение и лицо, и погрузилась в темноту. Последнее, что она слышала, были слова, произнесенные высоким женским голосом:
– Боже мой, так это ведь Яна!
Глава 11
Неизвестно, сколько времени Яна тщетно пыталась улизнуть от асфальтоукладочного катка. Он с упрямой периодичностью проезжал по ее телу, ломая кости и причиняя боль, разворачивался необычайно резво для такой массы и повторял свои действия. Яна порывисто вздохнула и резко открыла глаза, в ту же секунду ударил сильный электрический свет. Это светила всего лишь одна обычная лампочка. Яна лежала все на той же кровати в замке и понимала, что покойник, наверное, чувствует себя лучше. Она скосила глаза в сторону и увидела склоненную на грудь голову Андрея с шелковистыми черными волосами. Он сидел рядом с ней в кресле и спал. Она попыталась его позвать, но, кроме хрипящего звука, из пересохшего горла извлечь ничего не смогла. Андрей, вероятно, спал очень чутко и сразу открыл глаза.
– Яна! Как хорошо, что ты пришла в себя.
– Мне так не кажется… – наморщила она лоб, – мне что-то не очень хорошо… Главное, что я опять ничего не помню…
– Яна, мне так жаль… – взял ее руку в свои ладони Андрей, глаза его излучали раскаяние и участие одновременно.
– Чего жаль?
– Это ведь я тебя огрел… но сделал это не специально. Я решил, что это преступники пришли за нашими душами, ну и постарался на славу…
Яна все это время чувствовала, что ей что-то мешает на лице, она подняла руку и нащупала на своем носу марлевую повязку.
– Что это?! – попыталась она это рассмотреть, скосив глаза к носу.
– У тебя легкий перелом носа, – вздохнул Андрей и добавил: – И нескольких ребер, но ты не переживай, без смещения костей.
– Ты меня хотел убить? – простонала Яна. – Легкий перелом – это что-то новенькое…
– Я так виноват! Я и предположить не мог, что это ты каким-то чудом раздобыла ключ и пришла освободить нас.
– Ох, плохо ты меня еще знаешь… Эх, надо было все-таки вас предупредить, что я иду вас спасать, ведь говорил же мне это внутренний голос… – с сожалением произнесла Яна.
– Попав в сарай, я смогла развязаться и освободить от веревок всех остальных. Выйти из той тюрьмы было невозможно, и оставалось одно – ждать, когда бандиты сами откроют дверь, и тогда напасть.
– Что ты удачно и проделал, – простонала Яна, глубоко вздыхая и ощущая боль в правом боку. – Помнится, когда-то ты мне говорил, что знаешь на теле человека такие точки, действие на которые может привести к смерти человека…
– Я не хотел никого убивать.
– Верится с трудом… у меня такое чувство, что ты ударил по всем этим точкам одновременно. – Яна села на кровати и вскрикнула. У нее от боли потемнело в глазах. Ее немедленно повело в сторону.
– Осторожно! – кинулся к ней Андрей и, легко приподняв, усадил на кровати, подложив под спину подушку. – Ты же понимаешь, что у меня не было времени на раздумья. Я должен был обездвижить пришедшего за нами бандита с одного удара.
– Тебе это удалось, – похвалила она его и, немного смягчившись, спросила: – Что с остальными?
– Все живы, здоровы. С Никой случился маленький приступ астмы, она больше всех переживала за тебя, всю дорогу назад плакала.
– Как мы вернулись?
– Когда я выруб… кхе, стукнул тебя, ты сразу же потеряла сознание, мы стали хлопотать над тобой.
– Спасибо, что не добили. Ладно, ладно, рассказывай дальше, шучу я… черный юмор.
– Затем мы зашли в дом. Я связал всю троицу, потом погрузили их на баркас, и мы благополучно поплыли назад. На берегу мы сдали бандитов в полицию, и все, кроме тебя, дали показания. Тебя я привез к себе и вызвал врача-хирурга. Готов загладить и искупить свою вину. Начинаю даже понимать тебя, ты вовремя сбежала от меня, так как, оказывается, я несу тебе только неприятности.
– Ладно, проехали, ты сделал это непреднамеренно, – махнула рукой Яна.
– Думаешь, легко смотреть на женщину, которую любишь, с перебитым носом и сломанными ребрами и понимать, что это сотворил сам? – поднял он на Яну большие глаза.
– Кстати, о любимых… Почему ты еще жив? Почему Карл не уничтожил тебя за нанесение мне, любимой женщине, тяжких телесных повреждений? Или ты и ему внешность попортил?!
– Твоего Карла Штольберга нет в Румынии.
– Как нет? – побледнела Яна.
– Я сейчас все объясню, это не то, о чем ты подумала. Он улетел в Чехию почти в то же время, когда мы отправились в дельту Дуная. Ему позвонили из дома и сообщили, что с его отцом случился сердечный приступ. А о твоем плачевном состоянии я ему не говорил, если хочешь, позвони сама, – сказал Андрей.
– Зачем? Человеку и так плохо, а нос мой заживет. Я бы и сама полетела в Прагу, позаботиться о Франтишеке Штольберге, но боюсь, что пока не способна на это.
– Я тебя никуда не отпущу, – заверил ее Андрей, – это я как врач тебе говорю.
– А что сталось с бандитами?
– Они оказались матерыми рецидивистами. Их везли для передачи российским правоохранительным органам, но по дороге они сбежали, убив двух охранников и ранив водителя. Их разыскивали несколько дней и нас очень благодарили за поимку. Правда, теперь не знаю, передадут ли их России, так как они убили двух граждан Румынии и могут быть осуждены теперь и в этой стране.
– И хорошо, что в России этих отморозков не будет, своих хватает! Хотя лучше бы они сидели у нас, хуже российских тюрем, говорят, нет нигде.
– Добрая ты…
– А ты себя видел? Под обоими глазами фингалы, и губы словно после силиконовых инъекций.
– Ну да… потрепали меня немного, – согласился Андрей. – Так чем я могу искупить свою вину перед самой смелой женщиной на свете?
– Я подумаю… – нахмурила Яна брови. – Раз уж я осталась одна, без своего молодого человека, то я требую легкого флирта, переходящего в тяжелую оргию. Шучу! – сказала Яна, заметив, как он на нее посмотрел. – Давай проведем один день вместе, и ты будешь забавлять меня рассказами о вампирах и старых замках. Я люблю все загадочное, ты же знаешь, что я не меняюсь.
– Идет, – согласился Андрей, – только когда ты сможешь встать.
– Да хоть сейчас! – резко вскочила она на ноги и повалилась на руки Андрея. – Ой, что-то голова кружится.
– Не торопись! Пообещай мне сегодня вести себя прилично и послушно, оставаться в кровати, а завтрашний день мы проведем так, как ты хочешь.
Андрей остался с Яной в качестве сиделки и выполнял все ее капризы – кормил с ложки, открывал и закрывал окна по первому ее требованию. Яна вовсю наслаждалась своим положением, правда, больше не напоминала Андрею, что она и покалечилась благодаря его неуемному темпераменту. Оксана ни разу не пришла Яну навестить, но и не препятствовала тому, что Андрей почти безвылазно находился у нее в комнате. Видимо, она все-таки была благодарна Яне за свое спасение. За окном стемнело, Андрей расположился в кресле, скрестив руки на груди. Яна лежала в кровати и чувствовала себя значительно лучше, видимо, действовали обезболивающие лекарства, которые они принимали на пару с Андреем. К ней в комнату пришла и Ника в большом банном халате, из ворота которого трогательно торчала ее худая шейка.
– Если ты обитаешь в замке, в котором предположительно жил Дракула, значит, ты должен знать о нем, – сказала Яна, – расскажи, ведь мы все оказались в Румынии фактически у него в гостях.
– Это историческая личность.
– Значит, это не выдумка? Дракула не выдумка? – спросила Ника, которая полностью наслаждалась отдыхом, предоставленным ей Яной. – И он был вампиром? – выдохнула Ника.
– К вампирам он никакого отношения не имеет, – ответил Андрей.
– На самом деле он был мягкий и пушистый… – прошептала Яна.
– Нет, он был больной человек, я имею в виду психически, – пояснил Андрей, – князь Влад был рожден от родителей – близких родственников, как многие дети в семьях правителей, поэтому страдал психическим расстройством в виде излишней агрессии и садизма. А когда он пришел к власти, то смог воплотить свои патологические наклонности в жизнь. В то время на Румынию нападали войска турок. Они доставляли много горя местному населению, убивали, насиловали, угоняли в плен. Влад решил освободить свою страну от этих врагов, и ему это удалось.
– Уж на кого только эти турки не нападали, – прокомментировала Ника, во все глаза смотря на Андрея и ловя каждое его слово.
– И от всех получили по шее, а больше всего от нас, русских, – подтвердила Яна, сидя со скошенными к носу глазами, словно медитируя, и стараясь не замечать влюбленных взглядов, которыми Ника одаривала Андрея.
– Влад со своим войском, в котором царила строжайшая дисциплина – за малейшее непослушание или бегство с поля боя воинов сажали на кол, – пленил несколько тысяч турок. После он велел их всех посадить на колья, расставив их вдоль дорог, по которым турки нападали на страну.
– Какой ужас! Какая жестокость! – ахнула Ника.
– Наглядное пособие, причем очень убедительное, – мрачно подтвердила Яна.
– Совершенно верно. Когда следующее турецкое войско пошло в Румынию и увидело гниющие трупы на кольях, они в ужасе повернули обратно. Так Румыния была освобождена от нашествия турок, а Влад получил прозвище Цепеш, что значит «сажатель на кол», «прокалыватель».
– А сколько лет он правил? – спросила Яна.
– Влад Цепеш правил в 1456–1462 годах.
– Веселый был человек, – достала из кармана ингалятор Ника и вдохнула струю живительного лекарства.
– Ты волнуешься? – спросил у нее Андрей.
– Нет-нет, рассказывайте, мне очень интересно.
– За малейшие провинности он сажал людей на колья, любил это делать, как вы уже поняли. Недостаточно низко поклонился ему человек – и тут же шел в расход. – Он мог посадить женщину на кол только за то, что ее муж в грязной одежде или очень худой. Значит, она плохая жена и не следит за своим мужем и потому заслуживает такой жестокой кары.
Яна нервно заерзала на месте.