Принцесса безумного цирка Луганцева Татьяна

Глава 20

На улице стояла пасмурная погода, что и неудивительно, ведь было начало октября. Музей восковых фигур при ближайшем рассмотрении и правда выглядел весьма мрачно и даже зловеще. На фоне темного обрыва у подножия высокой горы виднелось серое здание из грубого камня с глупой пожелтевшей вывеской и наклеенными афишами о действующей экспозиции. Никита подошел к дверям, держа черный зонт в одной руке и трость в другой. Позади него шли Лена и Варвара под одним зонтиком. Дверь им открыл Петр – художник и автор скульптур царства восковых персонажей.

– Мы к Владимиру Васильевичу с деловым предложением, – сообщил Никита.

Их провели в кабинет директора, который представлял собой очень узкую и длинную комнату с низким потолком. Зато по стене расположились аж три окна, пропускающие в кабинет много света. Сам директор сидел во главе такого же вытянутого, узкого стола. Он встал навстречу посетителям.

– О, моя очаровательная рыжеволосая незнакомка! Вы – как чудо, свалившееся прямо в мой сад. Как вы себя чувствуете?

– Вашими молитвами. У меня все хорошо. Я, наверное, в рубашке родилась – кубарем летела, а ни одной косточки не сломала.

– А это ваши друзья?

– Да. Варвара и Никита, – представила спутников Лена, и все уселись за стол по приглашению хозяина, словно на производственном совещании.

– С чем пожаловали? Если опять по поводу вашей знакомой Ирины, то этот вопрос для меня уже закрыт, – посмотрел на них из-под кустистых бровей Владимир.

– Нет, мы по другому вопросу, – заверила его жизнерадостная Лена. – Исчезновением Ирины пусть занимается полиция.

– Вот это правильное решение! – обрадовался Владимир, и черты его лица несколько разгладились.

– Разрешите, я начну? – подала голос Варвара.

– Конечно, – перевел на нее взгляд директор музея и снова посмотрел на Лену – видимо, она его впечатляла значительно больше.

– Я – директор гастролирующего в городе цирка шапито, – прокашлялась Варвара.

– Серьезно? Я был на представлении, и мне очень понравилось.

– Спасибо. Я стала директором и совладельцем совсем недавно и, скорее всего, откажусь от этой должности, но дело сейчас не в том… Мы хотим сделать специальную программу… мм… только для взрослых. Идти она будет исключительно в ночные часы и будет включать в себя номера, которые пощекотали бы нервы зрителей, а у некоторых слабонервных даже вызывали бы ужас.

– Как мой музей? – оживился Владимир, и в его глазах появился интерес.

– Точно! Мы к вам и пришли как к профессионалу. Обо всех наших номерах я говорить не буду, пусть они станут сюрпризом, а вам я пришлю приглашение на премьеру, – пообещала Варвара, говорившая как по заученному тексту.

– Ох, милая, не знаю, приду ли я на представление. Мне ужасов на работе хватает, да и возраст уже не тот, с изношенной нервной системой. Но я готов выслушать ваше предложение.

– Так вот, я продолжаю, – снова защебетала Варя. – В одном из номеров у нас лев будет откусывать голову дрессировщику. Знаете, сначала все вроде бы идет обычно: артист кладет зверю голову в пасть, и – ап! Все думают, что будет как всегда, и дрессировщик спокойно вынет голову из зубастой пасти… Но не тут-то было! Неожиданная развязка: лев ее откусывает! Жутко, в цирке крики, обмороки и… отработанные деньги за адреналин.

– Какой кошмар! – согласился Владимир. – А от меня-то вы чего хотите?

– Понимаете, в фокусе задействовано животное – лев. И, конечно, номер будет смотреться только в том случае, если лев действительно откусит голову. Но сами понимаете, такого шика мы себе позволить не можем, значит, нужно изготовить куклу. Да, будет секундное затемнение, и за это время вместо настоящего дрессировщика на арене рядом со львом должна появиться кукла. Как сделать, чтобы кукла была максимально похожа на дрессировщика? Потом-то, под общий визг и панику, подмена не будет замечена, но сначала… И тут мы вспомнили о ваших восковых куклах. Отлейте нам тело артиста со сменными головами представлений на десять! – взмолилась Варвара.

– Десять голов? – уточнил хозяин музея.

– Именно так, – подтвердили Варя и Лена, синхронно кивнув головами.

– Мои куклы – произведения искусства, они очень дорого стоят, а если придется повозиться с портретным сходством… – задумался Владимир.

– Мы заплатим, сколько скажете, – заверила его Лена.

– Хорошо, я думаю, для Петра изготовить все, что надо, несложно, но ваш укротитель должен будет позировать ему несколько дней.

– Я готов, – в комнате прозвучал наконец приятный баритон Никиты.

– Так вы и есть тот рисковый парень? – глянул на него внимательнее Владимир.

– Главное для меня – вовремя поменяться с куклой местами, – усмехнулся тот.

– Это точно! Внешне вы очень интересны и статны, думаю, что Петру придется потрудиться, – осмотрел Никиту директор музея.

– Так вы согласны? – оживилась Лена.

– На девяносто процентов, – ответил он. – Что делать? Когда просят красивые женщины, я не могу отказать. Тем более что это коммерческое предложение.

Владимир по телефону пригласил к себе художника.

«Кажется, заглотил наживку», – подумала Лена и подмигнула Никите, принявшему несколько развязную позу с сигаретой в зубах.

Петр пришел сразу. Взгляд его тусклых глаз был все такой же – безразличный и пустой. Хозяин музея вкратце рассказал ему о том, что от него требуется. Художник сфокусировал взгляд мутных глаз на Никите и замер, словно прикидывал, каких размеров гроб ему нужен. Лене было весьма неприятно наблюдать за этой сценой. Внезапно в глазах художника зажегся огонь.

– Я сделаю куклу, этот манекен, если вы меня просите.

– Вот и славно! Только ведь надо побыстрее.

– Вам придется позировать мне, – сказал Петр своему будущему натурщику, и глаза его снова потухли.

– Я готов прямо сейчас.

– Сегодня я занят, а завтра жду вас с утра, – ответил Петр.

– У нас только одно «но», – подала голос Лена. – Никита плохо ходит – последствия автомобильной аварии, и он нигде не появляется без меня. Поэтому он придет вместе со своей правой рукой… или ногой, не знаю, как точнее выразиться. В общем, с помощницей.

– То есть с вами? – уточнил Петр, слегка задумавшись. – Хорошо. Однако вам будет нечем заняться во время сеанса. Я буду работать, и развлекать мне вас будет некогда.

– Мне интересен сам процесс творчества, – ответила Лена.

На том и порешили, распрощавшись и поблагодарив директора музея. Он сделал еще одну тщетную попытку пригласить Лену на романтическое свидание, но она, прикинувшись весьма огорченной, сказала, что должна всегда следовать за Никитой. Сам Никита, естественно, захромал сильнее обычного и вовсю опирался на Лену.

– Здорово мы его провели? – спросила Варя. – Как вы думаете, Владимир не заподозрил подвоха?

– Думаю, что нет. Если только не подумал, для чего мы собираемся в пасть льва класть и без того покалеченного человека? – усмехнулся Никита.

– А что делать? Ты же дрессировщик, и у тебя опасная работенка, – отмахнулась Лена. – Завтра мы проникнем в это гнилое место, и я сама лично, пока тебя будут ваять, поищу улики, касающиеся пропажи Ирины. Интуиция мне подсказывает, что мы должны что-то найти.

– И мне моя интуиция подсказывает, что здесь не все просто, – проговорила Варвара. – А этот, с позволения сказать, художник Петя вообще какой-то чудной.

– Он творческая личность, ему так положено, – возразила Лена.

Оставшуюся половину дня компания провела очень интересно. Варвара привела друзей в свой цирк. Никита просто на глазах преобразился, ностальгируя в душе. Артисты, выступающие в труппе, были все молодые, и, конечно же, никто из них Никиту не знал, хотя про клоунов Никиту и Гошу некоторые что-то слышали. Узнала его только билетерша тетя Мира, радостно кинувшаяся ему навстречу.

– Никита! Здравствуй! Радость-то какая! Какими судьбами ты здесь, на чужбине?

– По делам, тетя Мира, по делам. А вы все с труппой колесите?

– А куда же я без своих-то? – осмотрела она его, и взгляд женщины остановился на трости.

– А ты, милок, так после той трагедии и не восстановился?

– Нет, тетя Мира, это новые раны.

– Как же тебя все-таки мотает по свету, неугомонная голова! Слышал, что Гоша, твой напарник, умер?

– Знаю, тетя Мира.

– Вот уж судьба к нему строга была! Так строга! Сделала его умалишенным… Да еще отчубучил такое – женился перед смертью. А я и не знала, что он у нас был подсадной директор, а теперь везде на документах требуется подпись его супружницы. Разве это дело? Весь цирк развалили, черти. Непонятно, что творится. Говорят, скоро и она полетит, так как ее брак с Гошей признают недействительным.

– Она неплохая женщина, смелая, – сказал Никита.

– Только не наших кровей! – поджала губы тетя Мира. – Не цирковая она, вот! Когда вы с Гошей ушли, мы долго не могли найти хороших клоунов, уж больно у вас хороший дуэт был, чертяки! А сейчас взяли молодых. Да и вообще, одна молодежь работает в цирке. Мы, старики, никому не нужны, – стала по-старушечьи жаловаться на жизнь билетерша.

Никита же, почти не слушая ее, зачарованно осматривал цирк, трогал рукой стены и пытался унять охватившую его внутреннюю дрожь. Затем они посмотрели представление и вернулись к себе в отель в прекрасном расположении духа. Все были довольны. Ввиду уже позднего часа Варвара, смущенно улыбаясь, оставила своих друзей одних.

Никита с Леной вошли в свой номер.

– Как же я, оказывается, устала! – с размаху бросилась она на кровать. – А пока ходили, и не чувствовала.

– А я не понимаю, почему наши кровати до сих пор стоят порознь. Это противоестественно – мужчина и женщина живут в одном номере и не спят вместе. Кому сказать, не поверят! – возмутился Никита.

– А мы никому об этом рассказывать не будем. Достаточно уже того, что ты подмочил мне репутацию! – села она на кровати.

– Я бы хотел подмочить ее по-настоящему, – приблизился к ней Никита.

– Стоять на месте! Я знала, что ты будешь приставать ко мне в этой поездке, и поэтому запаслась электрошокером, – притянула она к себе сумку.

– Ты ненормальная! – в сердцах выругался Никита.

– Ага! Зато твои многочисленные модели – нормальные.

– Да, они – нормальные женщины!

– Что же ты тогда лезешь ко мне? – спросила она его лукаво.

– А здесь больше никого нет! – огрызнулся он.

– Ах, вот как?! Хам!

– Недотрога!

– Бабник!

– Истеричка!

– Просто негодяй! Еще слово, и я все-таки для профилактики опробую на тебе свой приборчик, пока он на гарантии, – предупредила Лена.

Никита отвернулся от нее и молча стал расстегивать пуговицы на одежде.

– Давай, помогу, – предложила она, несколько смягчившись, – все-таки я здесь для того, чтобы помогать тебе. Интересно, ты бы к Мише тоже приставал?

– Не надо мне от тебя никакой помощи! – увернулся он от ее рук. – И за что меня так наказали? Угораздило же влюбиться в глыбу льда! – высказался он и пошел, прихрамывая, в ванную.

Лена так и осталась стоять с открытым ртом, переваривая полученную информацию. Сама информация ей понравилась, но вот произнесена она была не совсем приятным голосом.

Глава 21

Лена никак не могла заснуть. Она лежала и вслушивалась в каждое движение, в каждый вдох и выдох Никиты. Возможно, ему тоже не спалось. Сердце ее предательски стучало, его слова о любви звучали в ушах волшебной музыкой. Она ликовала и одновременно не решалась поверить в то, что такое возможно. В таком возбужденном состоянии Лена пребывала впервые в жизни. Глаза ее лихорадочно горели, хотелось прыгать, танцевать, петь. Сна не было ни в одном глазу! А на губах играла блаженная улыбочка…

«Что со мной? Только бы он не заметил, что я спятила от счастья. Может быть, это и есть любовь? Говорят, влюбленные летают, как на крыльях… Я не хочу спать. „Я танцевать хочу, я танцевать хочу…“ – пропела она тихонько и испугалась своего голоса в тишине комнаты.

Никита никак не отреагировал.

«Значит, спит, – решила Лена и облегченно вздохнула. – Только бы он не подумал, что я не хочу быть с ним из-за его травмы! Да, я боюсь саму себя. Впервые в жизни я ощущаю такую гамму чувств. Я самая счастливая женщина на земле! Люди! Ау! Ой, а вдруг у меня буйное помешательство?.. Лена, возьми себя в руки и спустись с небес. Этот мужчина – бабник, и он не для тебя… Не ври! Он самый сильный на свете, самый добрый, самый смелый, самый красивый, самый щедрый, и он меня любит! Все, крыша опять поехала… Любит! Любит! Сам сказал!.. Много он вас, таких дурех, любил!.. А я особенная, вот так вот! Заткнись!.. Любит!»

Так бы продолжалось еще очень долго, если бы Лену не сморил все-таки спасительный сон. И она заснула, тревожно и возбужденно крутясь в подушках и одеяле.

– Выступает артистка неопределенного жанра Елена Тихомирова! – представил Лену раскатистый, женский голос.

И на арену цирка шапито вышла очень полная и высокая дама с огромной прической и внушительным бюстом. Она вся была обтянута серебряной парчой и напоминала громадную рыбину. За ней ковыляла Лена в маленьком голубеньком платьице в горошек и с двумя глупыми рыжими косичками. На ее ногах в ссадинах и синяках, как в детстве, красовались белые гольфы и чешки. Зрительный зал взорвался аплодисментами.

– Акробатический этюд «В омут с головой» выполняет первый и последний раз Лена Тихомирова, – произнесла полная дама и пояснила: – Это будет полет из-под купола цирка вниз головой сквозь обруч из огня без страховки!

– Браво! – зааплодировали зрители.

– Может, не надо? – осторожно попросила Лена.

– Поздно, все билеты проданы! – с укоризной посмотрела на нее дама и щелкнула кнутом, словно подстегивала дикую лошадь.

– Я должна упасть головой в арену? – уточнила все понимающая Лена.

– Это будет красиво и незабываемо, детка, – подбодрила ее дама. – Последний полет… Эх, не каждый день такое увидишь…

Лене подали качели, усадили на них и стали поднимать вверх. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, руки, потные и похолодевшие, судорожно вцепились в тонкие металлические канаты, на которых висели качели. Струны больно врезались в кожу ладоней. Голова Лены немедленно закружилась.

«Что я делаю? Боже, это же безумие! Я разобьюсь!» – вертелись у нее одни и те же мысли.

Ее подняли под самый купол, где было очень страшно и почему-то очень холодно. Тоненькие качели раскачивались из стороны в сторону, готовые немедленно сбросить Лену на землю.

– Итак, номер выполняется! – громогласно оповестила дама, улыбаясь густо накрашенным ртом. – Прыжок вниз головой сквозь огонь без страховки.

– Я не могу! – закричала артистка неопределенного жанра. – Я же разобьюсь!

– Ап! – скомандовала дама, щелкнув хлыстом, добавив: – А кого это волнует?

Отсюда сверху она вдруг стала напоминать Лене Варвару, только раздутую до необъятных размеров.

Зрители принялись скандировать, желая поддержать неопытную артистку.

– Пры-гай! Пры-гай!

– Он любит тебя! – выкрикнула какая-то девчушка противным писклявым голоском.

«Да они все безумны! Просто какая-то вакханалия! Человек должен разбиться, а они радуются… Безумцы!» – мелькали мысли в голове «артистки».

Лена посмотрела вниз слезящимися глазами и увидела огненный обруч, сквозь который должна пролететь. Еще Лена увидела в первом ряду улыбающегося Никиту, сидящего в окружении женщин. По правую руку от него сидела его бывшая жена Мишель, а по левую – нынешняя подружка Ксюша. Обе они послали ей воздушный поцелуй и пожелали твердой посадки. Розалия – она тоже была здесь, недалеко от Никиты, – приветливо махала Лене ручкой.

– Он любит тебя! – подтвердил и Никита, кивая головой в такт аплодисментам зала.

Лену сковал ужас неизбежного и необратимого, она закрыла глаза и с диким криком кинулась вниз…

– Лена! Ты что? Лена, проснись! – тряс ее за плечо Никита, склонившись над ней, свалившейся с кровати и пытавшейся подняться обратно. – Ты так кричала! Часто ты падаешь с кровати? Вообще-то этим обычно грешат дети.

Лена непонимающе смотрела на него, часто моргая глазами. Сердце ее колотилось так, будто она пробежала спринтерскую дистанцию.

– Так это был сон? Господи, как же хорошо! – поднялась она на ноги и села на кровать.

– Страшный сон? – спросил Никита.

– Ужасный!

– О чем?

– О том, на какие безрассудные поступки могут идти женщины ради мужчин, – разъяснила Лена.

– Значит, хороший сон, – возразил Никита. – Тебе бы иногда побольше безрассудства не помешало. – Он лег на свою кровать и отвернулся к стене.

– Ты будешь спать? – обиженно произнесла Лена.

– Два часа ночи, – буркнул Никита.

– Неужели? – поежилась она и легла, укрывшись одеялом.

Ночи были уже прохладные, а она была без одеяла, вот и замерзла во время своего сна.

«Какая чушь…» – фыркнула она и закрыла глаза. Новая волна сна поглотила ее с головой.

– Вам нужен идеальный мужчина? – спросил ее какой-то неопрятный тип с отсутствующим взглядом, в котором Лена признала Петра, художника музея восковых фигур.

– Идеальных мужчин нет, как и вообще идеальных людей, – ответила она, чувствуя себя неуютно рядом с этим типом.

– А я докажу, что есть, – ответил Петр.

– Ты слушай его, он ведь правду говорит, – сказала ей выплывшая из другой комнаты толстая женщина в парчовой одежде с лицом Варвары.

«Опять она здесь», – испугалась Лена, смутно вспоминая, что где-то ее уже видела.

Петр между тем нырнул в какой-то темный проем и выкатил оттуда кресло, отдаленно напоминающее инвалидное. В нем сидела восковая копия Никиты. Безукоризненные черты лица, непринужденная поза, которая уже никогда не изменится…

– Вот он ваш идеальный. И безмолвный, согласны?

– Да уж, – прошептала Лена.

– Он красив, великолепен, так? – продолжал перечислять достоинства своей работы Петр.

– Он никогда не изменит и не уйдет, – вторила лже-Варвара, подталкивая Лену к восковому манекену.

– Но он же кукла! – выпалила Лена, не понимавшая, что происходит.

– Нет, там внутри живой Никита, – противно улыбаясь, ответил Петр. – Я залил его воском. Получилась точная копия!

Лену парализовало от охватившего ужаса, а дама продолжала придвигать ее к восковому Никите.

– Нет! – закричала Лена. – Оставьте меня, отпустите!

Но активно сопротивляться она не могла, как это обычно бывает в снах…

– Поцелуйтесь! – приказала дама в парче.

– Нет!

Лена с ужасом приблизила свое лицо к желтому восковому лицу куклы Никиты и снова закричала. Внезапно стеклянные глаза Никиты дрогнули и посмотрели на нее с болью и страхом. Она шарахнулась от него, задев рукой за его голову. И та отлетела от туловища, упала на пол, покатилась, словно кочан капусты…

Лена судорожно вздохнула и открыла глаза. Взгляд ее уперся в белый потолок номера отеля «Кондор», на котором выделялся яркий оранжевый плафон.

– Ты что опять кричишь? Утро уже, вставай, – заглянул в комнату гладко выбритый Никита.

– Лучше бы я не засыпала, – содрогнулась Лена.

– Что, опять плохой сон?

– Да просто кошмар! Сегодня какой день недели? – спросила она.

– Пятница, – ответил Никита.

– Кошмар! Сон с четверга на пятницу у меня всегда сбывается! – испугалась Лена.

– Ерунда все это! Домыслы, суеверия и чушь! Я ни в какие сны не верю, – сказал Никита, щедро поливаясь туалетной водой.

– А ужасный сон не тебе, а мне приснился. И я в них верю! – Она вскочила с кровати.

– Ты не забыла, что мы сегодня идем в музей восковых фигур? – напомнил Никита.

– Вот, точно! – хлопнула себя по лбу Лена. – Про музей мне и снилось! А значение моего сна такое: тебе туда нельзя идти! Там очень опасно!

– Да что ты?! – рассмеялся Никита.

– Там веет смертью.

– Это все глупости.

– Может, что-то и глупости, а что-то и нет. Главное, правильно истолковать сон, отфильтровать ненужные мысли от нужных, – сказала Лена. – А я сердцем чувствую: ты не должен туда ходить.

– Ты забыла, что мы ищем Иру? Нам не нравится этот музей, и потому мы обязательно должны там побывать.

– Я не забыла, но у меня плохое предчувствие. И подозреваю, что два моих сна как-то связаны… – задумалась Лена.

– Так у тебя их было несколько? – улыбнулся Никита.

– Во-первых, мне приснилось, что я разбилась об арену цирка.

– Мы же вчера были в цирке, и ты находилась под соответствующим впечатлением, – объяснил Никита. – Кроме того, тебе это никак не грозит. Ты же не циркачка.

– А во-вторых, мне приснилось, что тебя живого обварили воском.

– Был такой фильм ужасов «Дом восковых фигур», где живых людей превращали в восковые манекены. Может быть, ты смотрела его?

– Нет, я не люблю ужастики.

– Ну, может быть, слышала от кого-то про этот фильм и не помнишь, а в подсознании записалась страшная картина, и в какой-то момент она вылезла наружу.

– Как у тебя все логично! А я не страдаю провалами памяти и точно знаю, что про такие ужасы никогда не слышала и не видела их. Дай телефон.

– Зачем?

– Мне нужно позвонить.

– Валяй.

Лена удобно устроилась в кресле и по мобильному Никиты набрала номер своей знакомой Ольги Приемыховой. Та занималась оккультными науками и толкованием снов, а проживала в родной Москве.

– Я хочу остаться одна, – сказала Лена, буравя взглядом Никиту.

– Ты даже с утра, неумытая и непричесанная, все равно очень красивая. Это удивительно! – снова пролил бальзам на ее душу Никита и вышел, добавив: – Я буду ждать тебя в ресторане.

– Алло? – раздался в трубке заспанный голос Ольги.

– Оля, это Лена Тихомирова, звоню из Румынии.

– Господи, куда тебя занесло! Что ты там делаешь?

– Неважно, хотя… Я ищу одну пропавшую женщину, но сейчас не об этом. Мне приснились два сна, которые кажутся мне вещими, но я не могу их расшифровать. Помоги, пожалуйста, – попросила Лена.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? Хотя все равно уже разбудила, рассказывай.

Лена в мельчайших подробностях и во всех красках описала своей знакомой оба сна.

Воцарилось молчание, и наконец Ольга сообщила:

– Сны действительно важны. Ты круто изменишь свою жизнь, погрузившись в пучину страсти.

– Я бы не хотела…

– Скорее «да», чем «нет», раз уж ты прыгнула в огонь без страховки, все осознавая и анализируя. Второй сон обозначает твою тревогу и сообщает, что она не безосновательна. Тебе грозит опасность не вымышленная, а реальная. Будь осторожна, Лена.

– А женщина, которую мы ищем?

– Скажи ее имя, и я выйду в астрал.

– Ира Куркова.

Через довольно длительное время – Лена уже устала ждать и начала переживать, что потратит много денег по мобильной связи, – Ольга сообщила:

– Не хотелось бы расстраивать тебя, но в мире живых такой женщины нет.

– О, нет! – в отчаянии воскликнула Лена.

– Сожалею.

– А зацепки, какие-нибудь зацепки есть?

– Связующее звено – женщина в парчовой одежде, которая перекочевала из одного твоего сна в другой. Зацепка в ней.

– Какая?