Нэк Меч Энтони Пирс

Глава первая

— А ты знаешь, что еще слишком маленький для того, чтобы драться в кругу? — крикнула ему Нэми.

— Если я маленький, то и ты еще не доросла до браслетов, на которые глазеешь без конца! Тебе ведь тоже четырнадцать, столько же, сколько и мне.

Мальчика звали точно так же, как и его сестру, потому что они были близнецами. Но на это имя он с сегодняшнего дня откликаться отказывался, поскольку ребенком себя больше не считал.

Подходящее мужское имя он себе уже выбрал: Нэк. Нэк Меч — и этим именем он получит право называться, как только докажет свою силу в кругу.

Нэми от обиды закусила губу почти до крови. Была она девочкой полноватой и невысокой, так же как и ее брат, и тоже не могла называть себя взрослой до тех пор, пока не получит золотой браслет от воина хотя бы на одну ночь. После этого она имела право забыть о своем детском имени и именовалась женской формой имени воина, ставшего ее мужем. Возвратив воину браслет, она становилась безымянной, но оставалась женщиной. И дважды женщиной, после того как выносит и родит ребенка.

— Могу поспорить, что я добьюсь своего раньше тебя! — бросила Нэми брату и издевательски улыбнулась.

Мальчик поймал одну из русых косичек сестры и тянул за нее до тех пор, пока девочка не издала мелодичную трель боли и протеста. Тогда он отпустил ее косу и удовлетворенно зашагал к кругу, в котором прямо сейчас сражались два воина: Фехтовальные Палки и Посох. Это был дружеский поединок по пустячному поводу. Но металлическое оружие весьма впечатляюще сверкало на солнце, и звон ударов стали о сталь разносился под голубыми небесами.

Вот для этого стоило жить, подумал мальчик. Для чести и славы в кругу! Четыре года назад он впервые взял в руку меч, достав его с полки с оружием в хижине ненормальных (в то время он с трудом мог поднять меч над головой), и с тех пор усердно упражнялся с избранным оружием. Отец мальчика, Нэм Меч, был превосходным фехтовальщиком и был рад обучать любимому искусству своего сына. Уроки отца были превосходными, но до сих пор мальчику еще не приходилось скрещивать оружие с противником в кругу.

Сегодня ему исполнилось четырнадцать лет! По законам, принятым у кочевников, мальчик и его сестра больше не были обязаны подчиняться указаниям родителей и получали общие со всеми права. Мальчик мог сражаться в кругу, девочка могла принять браслет. Так скоро, как только они этого пожелают.

Фехтовальные Палки одержали победу, задев Посох по голове и на мгновение оглушив его. Поединок был окончен, и воины покинули круг.

— Я сегодня в ударе! — громогласно заявил воин с палками. — Где та, которая возьмет у меня браслет? Может быть, вот эта девчушка, дочка Нэма?

Ни Посох, ни Фехтовальные Палки Нэка в упор не замечали. Вызов, брошенный ему сестрой: «Я добьюсь своего раньше тебя», на самом деле немногого стоил. Но, как все близнецы, мальчик и его сестра не давали друг другу уступок ни в чем. К тому же теперь повод у Нэка был.

— Прежде чем ты попробуешь дотронуться до дочери Нэма, — сказал он громко и отчетливо, с вызовом загородив воинам дорогу, — попробуй тронуть своими палками его сына. Если сможешь, конечно.

Фехтовальные Палки улыбнулся, но в глазах у него была видна растерянность.

— Не груби мне, паренек. Иначе мне придется сделать тебе больно, ты, мальчишка безымянный.

Нэк выхватил меч и быстро вбежал в круг. Из-за низкорослости мальчика оружие в его руках казалось слишком большим для него.

— Ну, давай, попробуй! Сделай больно безымянному мальчишке!

— Чтобы потом держать ответ перед Нэмом? Мальчик, твой отец владеет мечом слишком хорошо. Мне не хочется трогать его ребенка и давать ему повод вызывать меня на поединок. Сперва подрасти, потом у нас еще будет возможность встретиться.

— Сегодня я стал взрослым. И я собираюсь сегодня же добиться признания.

Очевидно, Фехтовальные Палки не понял, о чем идет речь, потому что он не ответил ничего.

— Ты еще ребенок, — изрек до сих пор молчавший Посох, скептически глядя на Нэка сверху вниз. — Это видит всякий.

В этот момент к разговаривающим присоединился Нэм, которого к кругу позвала дочь.

— Твой парень напрашивается на порку, — объяснил суть вопроса Посох. — Хиг не хочет с ним связываться, но он…

— Сегодня его день, — с большим сожалением ответил Нэм.

Нэм тоже не отличался высоким ростом, но уверенность, с которой он нес на поясе свой меч, свидетельствовала о его мастерстве и положении среди воинов круга.

— Мой сын хочет стать мужчиной. И я не имею больше права ни запрещать ему этого, ни разрешать.

— Понятно? — радостно закричал Нэк. — Теперь попробуй, дотронься до меня своими палками! Прежде чем ты хоть чем-то дотронешься до моей сестры.

Присутствующие замерли. Намек был более чем недвусмысленным. И Хиг Палка теперь обязан был драться, независимо от того, хотел он этого или нет. В противном случае его мог вызвать на поединок Нэм, чтобы защитить честь своей дочери. Все прекрасно знали о том, что Нэм своих детей любил, всячески их оберегал — и в особенности свою миловидную дочь.

Хиг двинулся к кругу, нехотя доставая из-за пояса фехтовальные палки.

— Мне придется преподать ему урок, — пробормотал он извинительным тоном.

Нэми бросилась к брату.

— Брось валять дурака, идиот! — испуганно зашипела она. — Я пошутила!

— А я нет! — как можно более твердо ответил Нэк, начинающий ощущать себя гораздо менее уверенно, чем в начале. — Вот мое оружие, Хиг.

Хиг оглянулся, посмотрел на Нэма, пожал плечами и ступил на белый песок круга. Хиг был красивым воином, высоким и мускулистым. Он возвышался над Нэком как башня. Но на самом деле Хиг не был особенно выдающимся бойцом; Нэк несколько раз наблюдал за поединками с его участием в кругу.

Хиг принял боевую стойку. Нэк бросился на противника сразу же, стараясь скрыть охватившую его нервозность активными действиями. Выпад его меча был классическим, в течение прошедших трех лет он повторял этот удар снова и снова бесчисленное количество раз вслед за своим отцом, и теперь руки и тело его действовали сами. Хиг отпрянул назад и взмахнул палками. Нэк улыбнулся и почувствовал себя уверенней. Приобретенные навыки действительно что-то значили!

Пока Хиг восстанавливал равновесие и снова выставлял перед собой свои палки, Нэк совершил еще один выпад, целясь противнику прямо в живот. Он знал, что подобный прямой удар отбить легко, последующее продолжение тоже скорее всего не достигнет своей цели, но нужно было пользоваться возможностью и нападать как можно дольше. Потому что как только инициатива уйдет от Нэка к Фехтовальным Палкам, ему не поздоровиться, потому что Меч не был особенно ловок в обороне. И тем более против Фехтовальных Палок.

Но уже второй удар мальчика увенчался успехом.

Адреналин, кипевший у него в крови, придал его движениям скорость. Острие меча вошло на несколько футов Хигу в живот. С криком боли Хиг опять рванулся назад и в сторону — ничего хуже он сделать не мог. Острие меча высвободилось из тела Хига, вслед стали брызнула кровь. Выронив палки, противник Нэка боком повалился на землю, хватая руками зияющую рану на животе, похожую на рот.

Нэк замер. Никогда, даже в самых смелых своих мечтах, он не ожидал, что все пройдет настолько легко — и так ужасно и кроваво. Глядя на повергнутого противника, он все еще продолжал лихорадочно подыскивать в голове возможные варианты продолжения боя, выпады и финты, его тело все еще было напряжено и готово к ударам палок, которые необходимо принять, чтобы получить возможность ударить как следует самому. Но все закончилось так быстро и совсем не так, как он ожидал…

— Хиг сдался, — сказал Посох.

И это означало, что поединок окончен и Нэк может покинуть круг как победитель. По правилам, победителем считался тот, кто дольше оставался в кругу, вне зависимости от того, что до этого в кругу происходило, потому что попадались хитрецы, которые пользовались полученными ранами или симулировали их, используя ситуацию в свою пользу или, несмотря на раны, продолжали биться еще яростней.

Нэк почувствовал, что его сейчас вырвет. Пошатываясь, он вышел из круга. Разрубленный живот Хига все еще стоял перед его глазами и Нэк ненавидел себя за то, что это было делом его рук. Рвота подкатила к его горлу, Нэк зажал рот, жидкость пошла носом. Теперь, когда дело было сделано, он понял, почему его отец всегда с такой осторожностью относился к поединкам в кругу.

Меч — это не игрушка, а поединок — не игра.

Нэк беспомощно оглянулся в поисках Нэми.

— Какой ужас! — прошептала она.

Но она не винила его. В вопросах особой важности она никогда не пыталась спорить с братом.

— Но думаю, ты выиграл. Теперь ты мужчина. Вот возьми, я принесла это для тебя из хижины.

Девочка подала Нэку золотой браслет, символ мужественности.

Нэк со слезами пал на сестрину грудь.

— Браслет не стоил того, — сквозь всхлипы простонал он.

Чуть погодя Нэми вытерла его лицо платком, и Нэк надел на руку браслет.

К счастью, Хиг не умер, и торжество не было испорчено. Старания все-таки того стоили. Хига отвезли в больницу к ненормальным и там, по слухам, он скоро поправится. Нэк принялся повсюду расхаживать с бесценным браслетом на левом запястье, с гордостью ощущая приятную тяжесть золота на руке, принимая поздравления соседей и друзей и ощущая себя настоящим мужчиной. Особую благодарность он получил от Нэми, которая призналась, что интрижка с выскочкой Хигом совсем ее не прельщала, и она была даже отчасти рада тому, что с этой стороны все расстроилось. А своего посвящения в женщины она может подождать — и даже несколько недель, если будет нужно!

В честь появления нового мужчины, то есть в честь Нэка, был устроен праздник, где он официально назвал свое теперешнее имя, которое было должным образом отмечено на специальной доске, имеющейся в каждой хижине, для того чтобы ненормальные могли внести это имя в свои записи. К сожалению, среди гостей праздника не нашлось свободной девушки подходящего возраста, и поэтому Нэк не смог получить все, что ему по традиционному праву мужчины теперь причиталось. Но это праздника Нэку не испортило, потому что, по правде говоря, он испытывал легкий испуг перед этой частью своих новообретенных прав и, насколько он знал, его сестренка Нэми тоже относилась к подобному с опаской. Мужчина против мужчины в кругу — к этому он стремился всей душой. А мужчина и женщина в постели… это могло подождать.

В разгар праздника Нэка попросили спеть, и он спел, и его весьма приятный голос доставил удовольствие всем без исключения. Нэми пела вместе с братом, искусно сплетая свое контральто с тенором Нэка. С момента получения Нэком из ее рук браслета они перестали быть братом и сестрой — но кровь не водица и родственные узы не разрубишь одним ударом меча.

Через несколько дней Нэк оставил свою семью и отправился в поход, как и следовало мужчине. В долгий-предолгий поход без определенной цели. Как ожидалось, в походе он будет сражаться, оттачивать свое мастерство воина, встречать женщин, вручать им свой браслет и со временем приобретет опыт зрелого мужа. Нэк мог вернуться через год, а мог не вернуться никогда, нить его жизни должна была обрастать событиями и подвигами, дабы любой из кочевников мог уважать в нем выдающуюся индивидуальность. «Сыном Нэма» он больше не был. Он стал воином.

Момент прощания был обставлен с особой торжественностью, подобающей подобному славному событию, и Нэк, у которого и без того от мыслей о том, что он расстается с отцом, матерью и сестренкой Нэми и может быть навсегда, с вечера в горле стоял ком, чуть не расплакался. Увидев слезы в глазах у Нэми и заметив, что губы ее дрожат, Нэк, для того чтобы тоже не расплакаться, повернулся и скорее зашагал прочь, думая о том, как он любит свою сестру и какая она красивая. Все было хорошо.

Так он начал свой поход. Хижины в этой части страны встречались не реже чем через каждые двадцать миль, и пройти это расстояние за светлое время дня не составляло труда, если идти не останавливаясь. Но идти мерно и целеустремленно Нэк не мог, потому что все вокруг было ему в диковинку: изгибы и повороты тропы, незнакомые, поскольку раньше он никогда их не видел, равнины, чередующиеся с лесами и, конечно, редкие встречные воины. И к тому времени, когда он наконец толкнул дверь первой на своем пути хижины, уже давно стемнело.

Ночь он провел в полном одиночестве, потому что в этой хижине никого не оказалось. Нэк приготовил себе ужин, воспользовавшись кухонной утварью и запасом продуктов, которые неизменно поставлялись в хижины ненормальными. Именно ненормальными: их называли так потому, что их поступки были лишены здравого смысла. У ненормальных было оружие, но они им никогда не пользовались, было много отличной еды, но они ее отдавали кочевникам, а в удобных хижинах, которые ненормальные строили всюду, где только можно, сами они никогда не жили. У ненормальных было заведено набивать эти хижины всякой всячиной — полезными вещами, которые мог взять оттуда любой прохожий. И если кто-то забирал из хижины все подчистую, ненормальные без возражений через короткое время привозили туда еще больше. Но если кто-то пользовался мечом вне предназначенного для поединков круга или начинал убивать других людей из лука или выгонять их из хижин и никто не останавливал этого человека, ненормальные в эти места больше продуктов и припасов не привозили. Казалось, им было не особенно важно то, что кто-то убивает кого-то вообще, а то, как это делается и где. Как будто смерть от стрелы была более болезненной, чем смерть от меча. Для них было только одно имя: ненормальные. Однако опытные воины относились к причудам ненормальных с юмором и спокойно.

Сами хижины представляли собой тридцатифутовые цилиндры, с потолками, достаточно высокими даже для самых рослых кочевников, с крышей в виде конуса. Говорили, что конические крыши каким-то образом ловят солнечный свет и превращают его в силу, которая приводит в действие все устройства внутри хижины и дает свет. В центре хижины находилась толстая колонна до потолка, внутри которой были скрыты душевая, холодильник, небольшая кухня и вентилятор, который мог гнать и теплый воздух и прохладный, — в зависимости от времени года.

Нэк достал из холодильника мясо и приготовил его на плите. Свою стряпню он запил молоком. За едой он задумчиво рассматривал многочисленные шкафы у стен хижины — с браслетами, оружием, одеждой. Не нужно ни за что сражаться, бери что хочешь безо всяких усилий! Вот уж действительно ненормальные!

Покончив с едой, Нэк приготовил для себя откидную койку, лег и заснул, укрывшись от висящей в хижине тишины с головой.

Утром он упаковал в рюкзак несколько пар носков и рубашек на смену, но запасных брюк, курток или мокасин брать не стал. Грязь не имела особого значения для Нэка, но части одежды, впитывающие пот, необходимо было менять как можно чаще. Вместе с одеждой Нэк положил в рюкзак хлеб и остатки мяса — ненормальные не любили расточительности, несмотря на свою собственную беспримерную щедрость и бессмысленное неизменное пополнение запасов хижин для общего пользования. Кроме того, с собой Нэк решил захватить лук и палатку в чехле — может быть, некоторое время он поживет на природе, промышляя охотой. Пользоваться хижинами время от времени было позволительно, но настоящие кочевники предпочитали обслуживать себя сами.

Следующую ночь Нэк провел в палатке, опять в полном одиночестве и не получив от такой ночевки особого удовольствия (он забыл взять с собой москитную сетку). Третью ночь он снова провел в хижине, на этот раз в компании двух таких же, как он, странствующих воинов — Меча и Булавы. Встреча носила дружеский характер, и несмотря на юный возраст Нэка, а может быть, как раз поэтому, с ним обходились вежливо и как подобает. Все трое немного поупражнялись с оружием в кругу, и за свое умение обращаться с мечом Нэк удостоился комплиментов — это означало, что в своем виде оружия он еще новичок. Бывалым воинам комплименты были ни к чему, их навыки боя говорили сами за себя.

К исходу четвертого дня Нэк встретился в хижине с женщиной. Она приготовила ему ужин, который был не в пример вкуснее его собственной стряпни, и на этом их отношения закончились, потому что предложить ей свой браслет Нэк постеснялся. Женщина была выше Нэка ростом, на несколько лет его старше и не слишком красива. Нэк вымылся в присутствии женщины под душем, но ночь они провели в разных койках, а утром она должным образом пожелала ему доброго пути и удачи, и он отправился дальше. Нэк ругал себя за то, что не решился испробовать возможности своего нового браслета, одновременно признаваясь себе в том, что просто-напросто боится этого ритуального жеста, боится сделать что-нибудь не так и оказаться в смешном положении. Но не попробовав первый раз, опыта в таких делах получить невозможно.

В тот день он добрался до следующей хижины, находящейся на берегу небольшого и очень красивого озерка, очень рано и встретил там воина. Этот воин был ненамного старше самого Нэка, судя по тому, что на теле его почти нет шрамов; ростом он Нэку подстать, но бороду имел густую и явно провел в странствиях не меньше года.

— Мое имя Сол Любое Оружие, — представился Нэку воин. — Я бьюсь за лидерство.

Это было Нэку не по душе. Лидерство означало, что проигравший присоединялся к дружине победителя. Так как это соглашение достигалось на добровольной основе, оно не шло в разрез с установленным ненормальными законом против лишения личной свободы, однако данное победителю побежденным слово чести держало его крепче любых оков. На счету Нэка была только одна серьезная схватка и совсем немного учебных боев, и надежды на то, что сейчас он победит, не было никакой. Сражаться, особенно с такой ставкой, не хотелось совсем. Он только начал свой путь и совсем не хотел терять независимость так скоро, а желания создавать свою собственную дружину у него не было.

— Ты владеешь любым оружием? — спросил он Сола, лихорадочно соображая, как бы повежливей отклонить вызов. — Мечом, посохом, палками — любым?

Сол хмуро кивнул.

— Даже звездой?

Нэк быстро взглянул на блестящий ошипованный шар, покоящийся на оружейной полке.

Сол снова кивнул. Он был не очень-то разговорчив.

— Я не могу сейчас биться, — осторожно начал Нэк. — Не могу биться за лидерство. Я… я получил свой браслет только на прошлой неделе.

Сол равнодушно пожал плечами, принимая данные объяснение.

Когда начало темнеть, у дверей хижины появилась женщина. Вновь пришедшая была облачена в саронг свободной женщины, но оказалась еще более немолода и менее привлекательна, чем встреченная Нэком накануне. По всему выходило, что за свою жизнь эта женщина переносила немало браслетов, потому что ни один из мужчин не захотел оставить ее себе. Сол даже не посмотрел в ее сторону; его левое запястье было пустым, что означало, что он человек женатый. Снова дело было за Нэком, и опять он не сделал ничего.

Женщина приготовила ужин на всех, потому что это было ее традиционной обязанностью. С кухонными принадлежностями она управлялась уверенно, настолько же, насколько уверенно он обращался со своим оружием. Вероятно, эта хижина была ее постоянным местом жительства и она привыкла обслуживать здесь любого мужчину, надеясь на то, что рано или поздно найдется такой, кто решит, что искусность в приготовлении пищи может заменить отсутствие особенной красоты, и предложит ей браслет. Ни одна из женщин никогда браслетов сама из шкафчиков не брала — браслет должен был приходить от мужчины.

Прежде чем Сол и Нэк успели расправиться с ужином, пришел третий воин. Это был крупный, зрелый мужчина, с объемистым животом и мощным торсом сплошь в шрамах.

— Меня зовут Мок Звезда, — сказал он.

— Сол Любое Оружие.

— Нэк Меч.

Женщина не сказала ничего — в разговоры мужчин встревать было не положено. Она молча принялась готовить еще одну порцию еды.

— Я бьюсь за лидерство, — сказал Сол.

— У тебя есть дружина? Кто в ней: вот этот паренек и все?

— Нет, Нэк не со мной. Моя дружина стоит лагерем в порченых землях.

— В порченых землях? — Мок был удивлен, и Нэк молча разделял его чувства. — Никто не может жить там!

— Тем не менее это так, — сказал Сол.

— Но духи-убийцы…

— Ты сомневаешься в моих словах? — твердо спросил Сол.

Тон Сола немного осадил Звезду.

— Но всем известно, что…

— Я должен согласиться с Моком, — произнес Нэк, тут же осекшись, поняв, что открыл рот и ввязался в разговор напрасно. Это был не его спор.

— Круг нас рассудит! — громко, как будто припечатал, сказал Сол и, посмотрев на полупрозрачную вращающуюся наружную дверь, за которой уже собралась темнота, добавил: — Завтра.

Мок и Нэк переглянулись. И тот и другой теперь обязаны были биться.

— Хорошо, завтра, — согласился Мок. — За лидерство.

Немного помолчав, он добавил как будто невзначай:

— Но ты увидишь, что мое оружие не для забав.

Женщина улыбнулась Моку. Мок улыбнулся ей в ответ, поглаживая свой браслет. Эту ночь Нэк и Сол провели на соседних койках в восточной стороне хижины, в то время как Мок, надев свой браслет на запястье женщины, увел свежеиспеченную Моку в западный угол.

Нэк долго лежал в темноте и прислушивался, чувствуя себя виноватым. Но на основании только одних звуков догадаться о происходящем было невозможно.

С собой у Сола был заплечный мешок, доверху набитый оружием.

— Каким оружием ты желаешь сразиться? — спросил он Мока.

— Говоришь, что умеешь обращаться с любым? Тогда пускай это будет звезда.

Сол достал из своего мешка шар на цепи. Нэк был удивлен до глубины души и ждал еще более удивительного. До сих пор он не видел поединков с участием «звезды», а о боях Звезды со Звездою он вообще даже и не слышал ни разу. Звезда — оружие трудно управляемое и своенравное, но смертоносное и, конечно, не могла быть использована в обороне. Одно из двух — либо шипастый шар попадал в тело противника Звезды, либо нет, и от этого зависел исход поединка. Бой мог закончиться очень большой кровью.

Сол и Мок вступили в круг с разных сторон, вращая над головой свои ужасные стальные звезды так быстро, что цепи, удерживающие шары, превратились в сияющие окружности. Зрелище было одновременно пугающим и завораживающим, сталь блестела в солнечных лучах огненными кругами, мускулистые тела воинов ритмично изгибались. Поединок обещал быть коротким, потому что монотонное вращение шара в поднятой руке быстро лишало ее сил.

Как и ожидалось, все закончилось очень быстро. Два сверкающих круга пересеклись, из кругов выделились наматывающиеся друг на друга цепи, шары с гудящим звоном ударились друг о друга, во все стороны полетели искры. Сола и Мока дернуло вперед, оружие попыталось вырваться из их рук, и удержать его сумел только Сол. Рукоятка звезды Мока выскользнула из его ладони — он был разоружен.

Нэк понял, что Сол добился именно того, чего хотел. Все усилия Сола были направлены на оружие его противника, а самому Моку Любое Оружие причинять вреда он совсем не собирался, и как только цепи переплелись, он что есть силы дернул свою звезду на себя. Мок, ожидающий того, что перепутанные цепи сведут бой до уровня рукопашного, очевидно, рассчитывал на свой вес и поэтому тоже легко пошел на сближение. Но стратегия и ловкость Сола превозобладали.

Или, может быть, ему просто повезло?

— Чем хочешь сразиться ты? — спросил Сол Нэка.

Уже! Только не звездой! Что руководило поведением этого человека — вежливость или уверенность в себе? Что ему ответить?

Меч или кинжалы в опытной руке могли означать серьезные раны для Нэка, вроде той, которую получил Хиг. Фехтовальные палки не имели режущих кромок, но способны были проломить голову. Булава тоже была тупым и притом медленным оружием, но при точном попадании могла изувечить. Оставался посох…

— Посох!

Длинный, неторопливый, без острых граней, безопасный.

Сол преспокойно выудил из своего мешка посох.

Они ступили в круг, и поединок начался. Нэк всячески ругал себя за трусость. Настоящий воин обязательно выбрал бы свое собственное оружие, чтобы уравнять шансы. Посох был оружием спокойным, но его финты отразить было очень трудно. Нэк сделал выпад…

Когда он пришел в себя, его голова пульсировала от боли. Он лежал на спине на свой койке в хижине. Женщина с браслетом Мока на запястье вытирала влажной тканью его лицо.

О том, что случилось, Нэк спрашивать не стал. Было ясно, что его провели, поразили при помощи удара, которого он даже не заметил. Может быть, Мок ударил его сзади? Нет, это невозможно, потому что подобное было серьезным нарушением закона круга, а Сол и Мок не похожи на бесчестных людей. Вероятно, посох сумел проникнуть сквозь его оборону посредством искусного приема…

Нэк потрогал голову. Синяк на лбу был огромным. Потрясающая ловкость — посох Сола обошел посох Нэка, как будто того и не было вовсе, отвлекающий маневр и — хлоп!

Ну что ж, выходит теперь он воин дружины Сола. Дружины из порченых радиоактивных земель. И если там действительно есть духи-убийцы, видимого вреда Солу они не причинили. Кроме того, это не самый плохой исход поединка. Отец Нэка, Нэм, очень часто повторял, что в служении сильному лидеру есть свои преимущества. И там, где человек теряет независимость, он приобретает безопасность. Естественно, если дружина, членом которой он становится, окажется сильной.

А в том, к сильной ли дружине он присоединяется, Нэк имел некоторые сомнения, потому что в том, кем был Сол в действительности — блестящим воином или просто везучим человеком, — он до конца уверен не был. Однако он почел за лучшее надеяться на первое — да и мог ли он признать, что проиграл, попавшись на какую-нибудь дешевую уловку.

В компании Мока Нэк отправился в указанное Солом место, сам же Сол торопливо зашагал в противоположном направлении. По прошествии двух ночей Мок забрал у женщины свой браслет, и Нэк не стал спрашивать его почему. Возможно, Мок просто не хотел подвергать свою жену опасности, ведь они направлялись в порченые земли, где наверняка было тревожно, даже при том, что, по словам Сола, духи-убийцы — он называл их рентгенами — не появлялись около лагеря. До назначенного места они добрались через несколько дней.

Дружина Сола, а точнее говоря, та ее часть, к которой Нэк с Моком на первых порах присоединились, состояла из тридцати человек, стоящих под присмотром жены Сола — Солы — лагерем вокруг одной из хижин ненормальных. Сола была знойной брюнеткой лет шестнадцати, неизменно отвечающей грубо, если к ней обращались, и хранящей глубокомысленное молчание все остальное время. Свой браслет она носила с гордостью.

Вокруг хижины они стояли лагерем недели две, постепенно пополняясь новобранцами, которых время от времени присылал Сол. Некоторые воины приходили со своими семьями. Припасы из хижины улетучивались с потрясающей скоростью. Для пополнения быстро истощавшихся запасов провизии дружинники Сола охотились с луками и стрелами в ближайшем лесу. Дважды к хижине приезжал грузовик ненормальных и наполнял кладовую доверху.

Ненормальные имели настолько же забавный вид, насколько забавно звучали их имена. Эти почти полностью лишенные мускулатуры люди принципиально ходили без оружия, в очень странной одежде и были до нелепости чистоплотны. Вместе с тем их грузовик был настоящим чудовищем, способным уничтожить несчетное число воинов при неправильном управлении. Почему же, обладая подобной мощью, ненормальные ведут себя так, как будто являются слугами кочевников, тогда как завоевать власть, хотя бы при помощи тех же грузовиков, они могли так легко? Некоторые считали, что это происходило от того, что ненормальные были слабыми и глупыми, но Нэк сомневался в том, что ответ так прост.

В конце концов вернулся Сол и привел с собой еще пятнадцать человек, увеличив таким образом общее число воинов в дружине до пятидесяти. После этого дружина под его командой выступила в поход… по направлению к порченым землям. Нэк видел предупреждающие об опасности красные метки, которыми ненормальные отмечали границы порченых земель. Устанавливать границы опасной зоны ненормальным помогали особые коробочки, которые чуяли духов-убийц и начинали щелкать в их присутствии. Все ждали ужасного, но ничего не случалось.

Лагерь, о котором говорил Сол, был разбит в глуби порченых земель на берегу реки и огражден по периметру наполненным водой рвом. Командовал лагерем воин по имени Тил Два Оружия; но человеком, который действительно в лагере всем заправлял, был Сос Безоружный. Сос беспощадно муштровал дружинников, разделял их на младшие дружины по родам оружия и устанавливал ранги воинов по старшинству в соответствии с их навыками. Нэк, начавший, к большой своей досаде, с самого нижнего номера в двадцатке мечей, занимался усердно и преуспел, постепенно заняв четвертое место среди имевшихся в лагере сорока воинов своего вида оружия. Число дружинников в лагере неизменно увеличивалось, потому что Сол, постоянно находящийся в отлучке, одного за другим слал в порченые земли вновь обращенных. Нэк очень быстро убедился, что дружина Сола сильна как никакая другая; никогда в жизни Нэк еще не видел такой жесткой дисциплины.

Странным было то, что всем этим руководил человек, который сам никогда в кругу не дрался. Сос обладал огромным запасом знаний, в том числе и по вопросам военного искусства, и не был лишен физической силы. Вместе с тем он всюду ходил с маленькой глупой птицей на плече, чем немало веселил всю дружину и, тщательно скрывая, поддерживал любовные отношения с Солой. Однажды зимней ночью Нэк сам видел, как жена Сола украдкой пришла в палатку Соса и осталась там до рассвета. Сложившаяся в лагере негласная ситуация в голове у Нэка не укладывалась.

С наступлением весны дружина была готова к выступлению в большой поход. В установленной Сосом градации воинов Нэк теперь занимал одно из первых мест. Он был рад возможности испробовать свои силы и навыки на деле.

Общую картину его успеха портило одно: до сих пор у него ни разу не хватило мужества предложить свой браслет девушке. Конечно, он хотел этого, но ему еще не было пятнадцати, а выглядел он только на тринадцать, и по этой и некоторым другим причинам даже мысленное представление обнаженного женского тела давалось ему с душевным трепетом — у него не хватало духу. Ведь он ничего не знал и мог наделать кучу ошибок!

Иногда он втайне мечтал о Соле. Нельзя было сказать, что он влюбился в нее, или что она хотя бы ему нравилась; но она была вызывающе красива и позволяла себе проводить ночи в палатке другого мужчины, в то время как ее собственный муж был вождем и повелителем дружины. Это было бесчестно… но в этом был мучительный соблазн! Уж она-то смогла бы сохранить все в тайне…

С другой стороны, это было одной из причин, благодаря которым Нэк достиг небывалых успехов в искусстве боя на мечах. Б?льшую часть времени, которую другие тратили на романтические похождения, он усиленно тренировался. Все думали, что он решил посвятить себя фехтованию, на самом же деле он искал выход своим мукам.

В один прекрасный день… в один прекрасный день он по-настоящему станет мужчиной!

Глава вторая

Через короткое время Нэк прославился. В большинстве боев он побеждал, причем побеждал с легкостью. Первым его боем, после ухода из лагеря в порченых землях, был поединок с лучшим Мечом небольшой встречной дружины. Вождь маленькой дружины поначалу не желал выяснения отношений и поэтому перед ним предстал Нэк, который вместе с другими тщательно отобранными насмешниками своими издевательскими шутками вовлек-таки несговорчивого вождя в состязание. Противником Нэка был хороший фехтовальщик, сам же Нэк поначалу страшно волновался, и ему казалось, что всем видно, как меч дрожит в его руках. Однако тяжелые и беспощадные зимние тренировки не прошли даром — он победил. Сос тренировал его особым образом, впрочем, как и всех, натаскивая не только против меча, но и против остальных видов принятого в кругу оружия, обучая особенностям боя в паре против пары. Тренировки были скучными и утомительными и, само собой, оценивались не по количеству пролитой крови, которой не было, а самим Сосом на глаз. Суждения Соса всегда были справедливы; со временем Нэк тоже научился различать огрехи в стиле и технике других фехтовальщиков и понял, что Сос во всем и всегда прав. Неуклюжие победы и полные растерянности поражения больше не были уделом Нэка. Он стал настоящим мастером, приблизившись к самому Тилу, который был на мечах первым.

В один прекрасный день Сос Учитель исчез. Неизвестно, кто больше горевал по поводу его исчезновения: Сол или Сола, вопрос этот обсуждался с кривыми усмешками в дружине на все лады. Возможно, у Сола наконец-то открылись глаза. Дружина же продолжала жить порядком, установленным Сосом. У Солы родился ребенок, в точности по прошествии девяти месяцев после одной из особенно длинных отлучек ее мужа…

За время похода дружина разрослась настолько сильно, что была разделена на несколько малых дружин, и все вместе они образовали империю. Одна из дружин осталась под командой Сола, другие перешли к его главным соратникам: к Тилу Два Оружия, который считался лучшим воином; к Сэву Посоху, который возглавил тренировочный лагерь в порченых землях и являлся одним из самых ярых приверженцев империи; к Тору Мечу, у которого была огромная черная борода… и, в числе прочих, к Нэку, что немало ему польстило. Малые дружины двинулись в разные стороны, собирая по дороге все больше и больше воинов, по-прежнему оставаясь под верховным началом Сола.

В самом начале похода отряда Нэка все шло как нельзя лучше, потому что его заветные мечты о славе и известности сбылись. Он стал вождем ста пятидесяти воинов, одной из наиболее независимых и удаленных дружин. Нэк не преминул навестить родственников и соседей и продемонстрировать им свои достижения. Его сестра вышла замуж и следом за мужем ушла из родного гнезда, но скептиков из числа ближайших соседей он не без удовольствия убедил в их неправоте. Полдюжины из их числа Нэк собственноручно рекрутировал в дружинники и услал в лагерь в порченых землях и в довершении всего продемонстрировал технику боя в кругу против собственного отца — понятно, что не ради пролития крови или лидерства. После этого Нэк был признан самым лучшим фехтовальщиком на мечах в окрестностях, и это тешило его самолюбие.

По прошествии года острота ощущений спала. Заботы вождя, мешающие Нэку отдаваться любимому занятию и регулярно упражняться в кругу, начали ему надоедать. Со всех сторон его окружили завистники и враги. Против него плелись интриги. В конце концов Нэк пришел к выводу, что в душе он никогда вождем не был. Он всегда был бойцом.

К исходу второго года он уже был по горло сыт долей вождя, но возможности обратного пути не было видно. Нэку хотелось без оглядки бежать в дикие просторы родной страны, где он мог встречаться с другими воинами честно и открыто, без рогаток и препон, расставленных повсюду его теперешним ответственным положением.

Кроме того, оставалась проблема с женщинами. Нэку уже шестнадцать, и он мужчина вполне, но до сих пор даже мысль о том, чтобы предложить свой браслет девушке, любой девушке, приводила его в трепет. Он боялся. Вот если бы девушка попросила его об этом сама, дала бы понять, что не прочь… но ни от одной из них подобных знаков не поступало.

Нэк начал подозревать, что стеснительнее его нет человека во всей империи, причем без объективных для такого стеснения причин. Он мог командовать людьми без тени сомнения в своей правоте, он с уверенностью мог предстать перед любым видом оружия, он мог вести за собой дружину в несколько сотен человек. Но предложить свой браслет женщине… Он хотел этого, но заставить себя сделать это не мог.

Над империей нависла тень опасности. В ее пределах появился безымянный и безоружный воин, сражающийся в кругу и побеждающий воинов империи одного за другим просто голыми руками. В это невозможно было поверить, но Безымянный покорил сначала дружину Сэва, сломав руку самому Сэву, затем дружину Тила, разбив Тилу колено, потом Тора — убив Бога Булаву, единственного воина, которого не смог одолеть даже Сол. В конце концов Безымянный вызвал на поединок самого Сола, победил его и забрал себе империю и Солу. Сол вместе со своей малолетней дочерью отправился к Горе Смерти, где должен был умереть.

Дружина Нэка располагалась вдали от театра основных действий, и к тому времени, когда Нэк туда добрался, все было кончено, и Сол ушел. Нэку ничего не оставалось, как выразить свою верноподданность новому Повелителю. Тил снова занял второе место в иерархии и принялся вершить правление империи от имени Безоружного завоевателя, имеющего облик удивительный и уродливый и, как оказалось, почти не проявляющего интереса к рутинным делам своих владений.

— Возвращайся туда, откуда пришел, — сказал Тил Нэку в разговоре с глазу на глаз. — Можешь продолжать сражаться. Но не за лидерство. Расспроси своих воинов и освободи из них тех, кто захочет уйти, не задавая никаких вопросов. Так приказал Безымянный.

— Зачем же тогда он завоевал нас? — удивленно спросил Нэк.

Тил только пожал плечами в ответ, по лицу его было видно, что он растерян. Нэк знал, что Тил во все времена горой стоял за Сола и одобрял его политику, но теперь, как человек чести, он был вынужден подчиниться новому Повелителю и не смел перечить ему.

Все покатилось под гору. Шесть лет в империи царил застой. Нэк со временем перепоручил свои административные обязанности приближенным и отправился в одинокий и бесцельный поход, как когда-то. Скрывая свое настоящее имя. Иногда Нэку приходилось сражаться в кругу, но его потрясающее искусство делало эти схватки бессмысленными, потому что он разил своих противников с легкостью. Его браслет так и не покинул его левого запястья ни разу, хотя все это время он грезил женщинами, любыми женщинами.

В двадцать четыре, с десятью годами выдающейся кочевой жизни за плечами, Нэк Меч решил, что все кончено. У него не было ни настоящего, ни будущего, как и у империи, к которой он принадлежал.

В это самое время Повелитель начал поход против Горы Смерти, объединив для этой цели свою дружину и дружину Тила, и вскорости после этого исчез. Тил вернулся и принес известие о том, что укрепления Горы и жилища находящиеся внутри нее, выжжены огнем; что люди, которые теперь будут отправляться к Горе, с этих пор будут умирать по-настоящему, не объяснив при этом, что происходило с ними раньше. Безымянный исчез, но его место не могло ни к кому перейти, в том числе и к Тилу. Повелитель мог вернуться в любой момент, а мог не вернуться никогда.

Состоялась встреча вождей младших дружин — Тила, Нэка, Сэва, Тора и других. Было решено оставить все как есть и ожидать возвращения Повелителя. Но каждая дружина становилась на это время самостоятельной, с условием не враждовать между собой.

Все, чего Нэк хотел на самом деле, была свобода, поэтому он, не откладывая дела в долгий ящик, полностью распустил свою дружину. Его лучшие воины немедленно начали создавать свои собственные дружины и двинулись в поход. Нэк, впервые в жизни став по-настоящему ни от кого не зависимым, продолжил свои одинокие скитания.

Уже третий раз на своем пути Нэк, собираясь заночевать в хижине, находил строения ненормальных разрушенными и разграбленными. Гнев и возмущение в Нэке росли. Чьих рук это дело, в чем причина? Во все времена хижины были священным местом, доступным для всех странников в любой момент. Если хижина разрушена, то страдают все. Разрушение большого числа хижин причинит вред всей империи, всему обществу кочевников — которое, как ожидалось, после основательного разрушения подземного мира Горы Смерти должно было развиваться ускоренными темпами.

Надежды на поимку преступников не было — с момента разрушения хижин прошло не меньше недели. Можно было спросить об этом у ненормальных, которые зачастую знали о делах кочевников больше самих кочевников, но которые принципиально никогда в их дела не вмешивались.

Нэк, до этого момента предающийся бесцельному блужданию по стране, обнаружил перед собой нечто, способное стать его целью.

Местное обиталище ненормальных находилось под осадой. Стекла на окнах их дома были выбиты, и пустые проемы теперь не слишком надежно забаррикадированы обломками деревянной и металлической мебели. Цветник, окружающий здание по периметру, был вытоптан. Два нечесаных и оборванных воина лениво бродили вокруг дома ненормальных — очевидно стерегли находящихся внутри. Поодаль, у потухшего костра сидели еще трое.

Нэк не спеша подошел к ближайшему из часовых, здоровенному Мечу.

— Кто ты такой и что здесь делаешь?

— Вали отсюда, приятель, — бросил в ответ воин. — Не твое это дело.

Нэк, имеющий за плечами жизненный опыт, умел сдерживаться. Он спокойно продолжил:

— Сдается мне, что вы досаждаете здешнему посту ненормальных. Объясни, зачем?

Воин достал из ножен зазубренный меч.

— Вот зачем. Теперь понял, коротышка?

Краем глаза Нэк отметил шевеление у костра. С другой стороны дома бегом приближался второй часовой. Все воины были вооружены мечами. Но это было оружие и самого Нэка.

— Хочешь сразиться со мной в кругу?

— Эй, слышите, этот парень напрашивается на неприятности! — удивленно крикнул стоящий перед Нэком Меч остальным, которые были на подходе.

— Отрежь ему яйца, если они у него есть! — ответили ему из троицы, приближающейся от костра.

Нэк понял, что перед ним ни кто иные, как не признающие законов круга бандиты: никудышные бойцы, сбивающиеся случайным образом в группы и нападающие и грабящие все и вся, что не могло защитить себя. В прежние годы подобные отбросы общества из пределов страны ненормальных тщательно изгонялись, а в годы расцвета империи специальные отряды систематически занимались отлавливанием и уничтожением бандитов, путем принуждения их к поединку в кругу с опытным воином до смертельного исхода. Хижины удобны всем, и нет смысла допускать их разрушения.

Однако теперь, когда империя распалась, подобная сорная трава, очевидно, снова полезла изо всех щелей. Нэк мог позволить себе вырезать этих трусов без малейших угрызений совести. Тем не менее он решил убедиться еще раз:

— Назовите мне свои имена.

К тому времени он был окружен со всех сторон.

— Мы сейчас тебе кишки выпустим! — сказал часовой, с которым Нэк заговорил первым. Остальные бандиты радостно заржали.

— Тогда назовусь я. Мое имя Нэк Меч.

И он обнажил свое оружие.

— Первый, кто выступит против меня, ответит в кругу.

— Эй — я слыхал о нем! — предупреждающе воскликнул один из бандитов. — Он опасен! У него была дружина…

Но остальные, не столь сведущие в иерархии империи, уже начали сжимать кольцо, собираясь напасть на Нэка разом и взять его числом.

Бандиты бросились в атаку, и Нэк взмахнул мечом. Начал он с молниеносного выпада в направлении стоящего прямо перед ним, пронзил его незащищенную грудь и мгновенно выдернул меч обратно. Метнувшись налево, он с разворота ударил следующего по шее мечом, не дав ему возможности опомниться и поднять для защиты свое оружие. Подобная тактика никогда бы не прошла против опытных воинов, но сейчас перед Нэком стояли все равно что тренировочные чучела. Нэк повернулся направо, но на этот раз воин успел вскинуть свой меч, и сталь лязгнула о сталь.

Нэк отскочил назад за два распластавшихся под ногами окровавленных тела. Остались еще двое, потому что предусмотрительный пятый сбежал, едва опознав в Нэке одного из лучших бойцов империи. Нэк ждал нападения, но ничего не происходило — бандиты стояли на месте и завороженно смотрели на своих повергнутых товарищей. Новички, — испугавшиеся крови, вот кто они такие!

— Забирайте раненых и убирайтесь отсюда! — скомандовал Нэк. — Если я увижу вас в этих краях еще раз — убью обоих.

Бандиты помедлили в нерешительности, но они были не более чем глупыми трусами, и Нэк знал это. Он спокойно повернулся к ним спиной и неторопливо зашагал к домику ненормальных. Добравшись до дома, Нэк постучал в дверь.

Ответа не последовало.

— Бандиты ушли, — крикнул он. — Меня зовут Нэк Меч — я воин круга. Мое имя должно быть в ваших записях.

Тишина в ответ. Нэк знал наверняка, что ненормальные следят за передвижением всех вождей дружин по стране и имеют на них подробные досье.

— Встань перед окном, — отозвались наконец изнутри здания.

Нэк подошел к разбитому окну и встал перед ним. При этом он заметил, как пара уцелевших бандитов, подобрав своего раненного в шею товарища, медленно побрела к лесу.

— У нас значится Нэк Меч, — подхватил внутри другой невидимый голос. — Спроси, как звали его отца.

— Нэм Меч, — ответил Нэк, не дожидаясь, когда его спросят. (Действительно ненормальные!) — Мою сестру зовут Бома, она носит браслет Бома Кинжала и уже родила ему двоих сыновей.

— У нас таких сведений нет, — после короткого молчания произнес второй голос. — Но похоже, что он тот, за кого себя выдает. Спроси, служит или нет муж его сестры империи и Солу Любое Оружие?

— Бом? Нет. Но если вы следили за тем, что произошло здесь несколько минут назад, то должны были понять, что я служу империи.

— Нам придется довериться ему, — проговорил первый голос.

Нэк снова вернулся к двери. Послышался звук с трудом отодвигаемой мебели. В замке повернулись ключи. Дверь распахнулась.

В дверном проеме появились два старика. Это были типичные ненормальные: бритые лица, аккуратно подстриженные, гладко причесанные и разделенные на пробор волосы, очки, белые рубашки с длинными рукавами, длинные брюки со стрелками и жесткие сверкающие кожаные башмаки. Одежда, никак не годящаяся для боя. С любым оружием. И тот и другой ненормальный дрожали так, что сразу стало понятно, сами о себе они позаботиться не умеют и Нэка боятся.

— Как вам удалось отбиться? — спросил Нэк с неподдельным интересом. Ненормальные казались настолько дряхлыми, что было непонятно, как они ухитряются все еще таскать ноги.

Один из ненормальных показал Нэку отдаленно напоминающий меч инструмент, который он все это время держал в руке.

— Это электрическая дрель, работает от домашней сети. Я включал ее и прикладывал к любой части тела того воина, который пытался проникнуть в наш дом. Жестоко конечно, но делать было нечего.

— У нас здесь есть оружие, — прибавил второй ненормальный, — но мы не очень-то умеем им пользоваться.

Понятное дело.

— И сколько это продолжается?

— Почти два дня. Мы уже подвергались подобным атакам несколько раз, но бандиты разбегались от одного вида грузовика с провиантом. На этот раз грузовик почему-то не пришел.

— Скорее всего, ваш грузовик попал в засаду и разграблен, а люди, находящиеся в нем, убиты, — безжалостно сказал Нэк. — Мне уже попались три полуразрушенных хижины. Но эти шакалы никогда не нападали на ваши дома, у них не хватало духу, это не было в их правилах. Что произошло?

— Мы не знаем. Припасы подошли к концу, и мы не могли снабжать наши хижины всем необходимым в достаточном количестве. Наверно, кочевники объявили нам войну.