Последний патрон (сборник) Котов Алексей

— Я приказываю сорвать с него погоны…

— Дать ему пинка под зад…

— Арестовать его…

— А самим возвращаться в казарму…

— И возвращаться с арестованным в казарму!

Чинганчгук подтолкнул полковника стволом «большой собаки».

— Сэр, это слишком. Джонс будет против ареста и ни за что не согласится на него.

— Иди к черту! — огрызнулся Дадли и в свою очередь толкнул Большого Змея локтем. — Этот негодяй ответит мне за все.

— Полковник, вы все сказали? — наконец отозвался лейтенант Джонс.

— Нет, иуда!

— Да? Ну, это не так уж важно, — Джонс приподнялся на локте и махнул солдатам рукой. — А ну, ложись, ребята! Наша операция по освобождению полковника еще не закончена.

— Взвод, стоять! — тут же взревел Дадли.

Солдаты смущенно переглянулись. Кое-кто из них опустился на одно колено, но после окрика полковника снова встал.

— Взвод, ложись! — взвизгнул лейтенант.

Малыш Бредли остался стоять. Сержант Снок нерешительно топтался на месте не зная, что делать. Больше всего на свете он боялся полковника, но лейтенант Джонс ближе.

— Сержант Снок! — в голосе Дадли было примерно столько же чарующей силы, сколько ее может быть в голосе продажного политика перед судом подкупленных им присяжных. — Сержант Снок, приказом по вверенной мне части я произвожу вас в офицеры и назначаю лейтенантом!

Джонс хохотнул.

— А каким приказом, полковник? Письменным, да?

— Не имеет значения, братоубийца!

— Это ваш приказ не имеет значения. Вы в плену, полковник!

Казалось бы, единственный, но убийственный по своей силе контраргумент Джонса не произвел на Дадли никакого впечатления. Полковника осенило неожиданное вдохновение и он вдруг ясно услышал, как скрипнуло под ним кресло-качалка и почувствовал, как мягкие губки Джойс коснулись его небритой щеки.

— Лейтенант Снок, выполняйте приказ!!

Новоявленный лейтенант мотнул головой, как это делает молодая лошадь, впервые обнюхавшая шпоры на ногах своего хозяина и с тоской посмотрел на лица своих товарищей. Лица были строги и абсолютно ничего не выражали. У Снока немного потеплело на сердце только тогда, когда лейтенант Джонс попытался ему снисходительно подмигнуть, но на беду лейтенанта от внимания солдат не ускользнул тот не маловажный факт, что веко Джонса при этом несколько раз конвульсивно дрогнуло.

Тем временем Малыш Бредли задрал голову и, прищурившись, стал рассматривать на небо. Там гордо парил одинокий гриф-стервятник. Бредли опустил голову и его взгляд уперся в грубые солдатские башмаки. Правый был на два размера больше чем левый. Бредли презрительно плюнул на правый башмак, но не попал. Это была шуточка сержанта Белью. Старый пьяница приказал выдать ему разные башмаки после того как у Бредли не нашлось серебряного доллара что бы купить сержанту бутылку виски. Малыш Бредли обиделся и начал подумывать о вступлении в члены местного отделения ку-клус-клана, (сержант Белью был квартероном), но вся беда в том, членский билет «белоснежных балахонов» стоил целых три доллара.

«Да, это не жизнь!..» — решил Бредли.

Он скользнул внимательным взглядом по лицу Дадли. В глазах полковника сверкал прежний сумасшедший отблеск. Тысячу лет назад именно этот голубоватый внутренний свет заставлял дрожать сердца англичан, когда, нажравшись для храбрости старых мухоморов, веселые и полоумные викинги шли на штурм их хрупких крепостей.

«Вся штука в том, что индейцу, полковнику, Джонсу нечего терять, — подумал Бредли. — Я могу посочувствовать любому из них, если он рядом со мной, как сейчас лейтенант Джонс, но что я буду за это иметь?.. Хорошо, еще если мне всучат еще одну пару башмаков и левый будет на два размера больше, чем правый. А если ничего?..»

— Полковник! — громко крикнул он. — Откровенно говоря, мне, а вернее всем нам, ваш приказ не понятен. По крайней мере, таких нет в уставе.

— Что тебе не понятно? — гаркнул полковник.

— Сынок… — тихо подсказал Чинганчгук.

— Что тебе не понятно, сынок? — чуть более мягко и менее величественно поинтересовался Дадли, но все-таки не выдержал и добавил: — Черт бы тебя побрал!

— Подождите, полковник! — быстро зашептал Чинганчгук — Вы опять начинаете грубить. Поймите, сейчас вы должны быть просты и естественны. Если вы не можете сдержать своей грубости, то, по крайней мере, будьте хотя бы снисходительны в ней.

— А иди ты! — тихо огрызнулся Дадли. Кровь норманнского прадедушки снова изрядно успела затуманить полковнику мозги.

Чинганчгук поднял «большую собаку» на уровень лопатки полковника. Легкое прикосновение охладило Дадли, но не испугало. Он уже наверняка знал, что индеец не выстрелит. Их дела были не так уж плохи.

— Уважаемый сэр, — Малыш Бредли задумчиво потер щеку и бросил быстрый взгляд на свежее испеченного лейтенанта Снока словно приглашая его к разговору. — Мне и моему другу Сноку не понятно кто, в случае вашей гибели, подтвердит ваш приказ перед военно-полевым судом? Лейтенант Джонс этого делать не будет.

— Вас тридцать против одного Джонса! Тридцать слов против одного.

— Да, но он офицер. А военно-полевой суд может расценить наше поведение как заговор против командира.

— Так чего же вы хотите?

— Не так много, сэр, — наконец подал неуверенную реплику «сержант-лейтенант» Снок. — Мы хотим иметь письменный приказ с вашей подписью и описанием всего, что здесь произошло.

Лейтенант Джонс беспокойно заворочался на земле.

— Послушайте, ребята, вы, кажется, собираетесь поднять бунт? — его кольт описал плавный полуоборот и нацелился в живот Снока. — Не советую вам этого делать.

Малыш Бредли улыбнулся и направил свой «винни» на Джонса. После некоторого колебания еще трое солдат поспешили сделать тоже самое.

— Не торопитесь на тот свет, лейтенант, — голос Малыша Бредли был спокоен и даже деловит. — Разумеется, мы вам сочувствуем, но мы давали присягу, сэр.

— А почему ты не вспомнил о ней, подлец, когда недавно стрелял в полконика? — прошипел Джонс.

— Я стрелял в индейца, сэр.

На лице Джонса заходили нервные желваки. Словно еще не веря в предательство своих солдат, он оглянулся вокруг себя. На лицах его подчиненных было одинаковое выражение и оно не оставило ему ни какой надежды.

— Полковник, у вас есть бумага? — спросил Чинганчгук.

— Не знаю, — Дадли открыл планшет и достал оттуда карту местности и плоскую фляжку с виски. Больше там ничего не было.

— Пишите приказ на обратной стороне карты, а это отдайте мне, — Большой Змей взял из рук полковника фляжку. — Чуть позже я отдам ее вашим ребятам, им нужно будет обмыть свои новые звания. Кстати, я вам говорил, что Малыш Бредли уже сержант?

— А какую услугу он тебе оказал, если ты даешь ему свою протекцию?

— Никакой. Малыш Бредли довольно скользкий тип и моя протекция носит чисто интуитивный характер. И я не рассчитываю на то, что повышение в звании изменит его в лучшую сторону, но более осторожным сделает наверняка.

— Ты выражаешься слишком витиевато, Змей. Тебе нужно поменьше читать французских романов, — Дадли сел и расстелил перед собой карту.

Вскоре большой белый лист украсило первое размашистое слово «ПРИКАЗ». В душе полковника пенились большие и яркие чувства, и они мешали ему сосредоточиться. Тем не менее, очень скоро полковник пожалел о том, что лист для приказа слишком мал.

Чинганчгук присел и отхлебнул из фляжки. Виски приятно обожгло горло.

— Кстати, полковник, — Большой Змей не без сожаления он осмотрел фляжку и, очевидно, прикинув на взгляд ее вместимость, завернул пробку на фляжке. — Три месяца назад Малыш Бредли сопровождал почтовую карету, которую ограбили вблизи Уинслоу. Был довольно большой скандал. Не слышали?

— Я сам посылал его в этот наряд, — полковник поставил большой восклицательный знак после каллиграфически выведенного «заслужил публичного повышения». — А теперь отстань и не мешай работать.

Индеец улыбнулся.

— Сами посылали? Тогда почему майор Кейман, а не вы положил в сельскохозяйственный банк Нью-Гемпшира довольно крупную сумму?

Полковник поднял голову.

— Ты на что намекаешь?

— На то, что из всей охраны в живых остался только Малыш Бредли. И, повторяю, через неделю майор Кейман положил в банк двадцать четыре тысячи долларов. Всего на тысячу меньше, чем было в той злосчастной почтовой карете.

— Майор Кейман сказал, что него умерла бабушка и он получил наследство.

— Любопытное совпадение. Кстати, полковник, майор Кейман не пытался подсунуть вам приказ о присвоении Малышу сержантского звания?

Полковник задумался. Такой факт действительно имел место.

— Ну и что, черт бы тебя побрал?!

— Над этим фактом стоит подумать, полковник, — Большой Змей сгреб с земли горсть мелких камушков и принялся швырять их в греющуюся неподалеку в лучах заходящего солнца небольшую ящерицу. — Я просто хочу дать вам понять с какими людьми мы имеем дело.

— Мы?!

— Я понимаю ваш гнев, полковник. Мы!.. Что может быть общего между краснокожим дикарем и полковником армии США? Но послушайте меня, сэр, если вы не перестанете идеализировать людей, включая себя самого, и пусть даже идеализировать при помощи устава, то рано или поздно вы совершите жестокую ошибку.

На физиономии полковника появилось вымученная улыбка. Он уже давно устал думать, и у него болела голова.

— Ты снова говоришь непонятные вещи, индеец…

— В мире есть много загадок, полковник. И сегодня вам еще не раз предстоит столкнуться с ними.

Малыш Бредли спрятал в карман кольт лейтенанта и присел рядом с ним. Лейтенант нехотя взял протянутую ему сигарету.

— Сейчас старый пень кончит писать свое завещание, — тихо сказал разжалованному командиру свежеиспеченный сержант. — Если бы вы только знали, как я вам сочувствую!

Лейтенант глубоко затянулся сигаретным дымом.

— Кончай брехать, Малыш. Ты подлей каких еще свет не видел!

— Разве? — Бредли дружески положил руку на плечо Джонса. — А вот мне кажется, что у вас еще остались друзья.

Джонс небрежным движением стряхнул не совсем чистую пятерню со своего погона.

Рядом с сержантом Сноком, глухо звякнув о камни, упала завернутая в карту фляжка. Малыш Бреди поднял голову и приложив руку ко лбу слегка прищурившись посмотрел на вершину Лысой Горы. Алая в лучах заходящего солнца фигура индейца приветливо махнула ему рукой.

— Можете обмыть свои новые звания, ребята! — крикнул Чинганчгук.

Бредли хмыкнул. На фоне заката индеец представлял собой идеальную цель. Бредли чему-то улыбнулся, растянув и без того длинные и бескровные губы, а затем развернул брошенный индейцем пакет и углубился в чтение последнего приказа полковник Дадли.

— Ну? — нетерпеливо поинтересовался Снок.

— Ты в самом деле стал лейтенантом, дружище, — сказал Бредли. — А я сержантом. Полковник довольно красочно описал наши подвиги. Осталось только соблюсти некоторые формальности.

— А для меня хорошие новости есть? — усмехнулся Джонс.

— Увы, нет. Если эта карта попадет в руки генерала Шермана, вас повесят.

Лейтенант безразлично пожал плечами и стрельнул окурком в пробегающую мимо ящерицу. Ящерица показала лейтенанту розовый язык и исчезла в трещине.

— Ладно, давайте поговорим на чистоту, лейтенант, — Малыш Бредли подсел поближе к Джонсу и снова водрузил ему руку на плечо. — Что будет, если наш многоуважаемый полковник, будь он проклят, останется жив?

Снок беспокойно заворочался.

— Слушай, Малыш, ты говоришь странные вещи! Сейчас мы уйдем в казарму и я очень надеюсь что этот краснокожий все-таки отпустит сэра Дадли.

— Подожди, дружище, подожди! — Бредли свободной рукой небрежно потрепал Снока по колену. — Прежде чем совершить поступок, его нужно обдумать. Итак, что будет, если полковник Дадли останется жив? Я превращусь в сержанта, а ты — в офицера. Неплохо? Казалось бы, да. Но где гарантия того, что в самое ближайшее время полковник не передумает или, что хуже, решит доказать нам, что звания даром не присваиваются? На мексиканской границе сейчас не очень-то спокойно, Снок. Ты, например, хочешь бежать впереди своего взвода с полковым знаменем в руках, демонстрируя героизм кучке пьяных мексиканцев?

Снок поморщился. Он действительно не любил таскать тяжести и уж тем более под прицельным огнем.

— А теперь давай подумаем о том, что с нами будет, если полковник отдаст Богу душу, — продолжил Бредли. — Майор Кейман наверняка станет начальником форта. У тебя, Снок, как у человека проявившего чудеса храбрости при спасении сэра Дадли, но все-таки не спасшего этого надоевшего всем дурня, появится неплохая возможность сделать карьеру и стать заместителем начальника форта. Ну, а что касается меня, то при твоей поддержке я могу запросто стать лейтенантом.

— Что-то ты сильно размечтался, — недоверчиво заметил Снок. — Я и вдруг капитан?!

— А почему бы и нет? Я уверен, что среди офицеров армии США не найдется желающих ехать в такую дыру, как наш форт.

— Но с чего ты взял, Малыш, что полковник умрет?!

— Видишь ли, получается что полковник сам выдал нам индульгенцию на собственную кончину, — Бредли подмигнул другу, бережно свернул карту и ее положил в карман. — Он написал, что мы всячески пытались спасти его и теперь мы ничем не рискуем. Конечно, немного жаль, что мы не можем пристрелить полковника сами, нас здесь тридцать человек и не приведи Бог, если хоть один из солдат проговорится. Убрать полковника все-таки должен индеец…

— Да, но… — нерешительно начал Снок.

— Никаких но, дружище! — тут же оборвал Бредли. — Если игроку идет карта, только дурак выйдет из игры.

— Если речь зашла о картах, — усмехнулся лейтенант Джонс, — погадай на них мне. Мне как-то не безразлична своя собственная судьба.

Бывший лейтенант поймал внимательный и холодный взгляд бывшего подчиненного и отвернулся. Ему стало противно. На лице Бредли, обнажая кривые зубы, сияла желтая шакальная улыбка.

— Думаю, мистер Джонс, у вас есть неплохой шанс выпутаться из этой истории. Полковник Дадли подарил вам хорошую кличку — Верная Рука Друг Индейца. Мы дадим вам возможность смыться на пару с Чинганчгуком.

— Из нас получится плохая пара, — сухо возразил лейтенант.

— У вас есть повод стать паинькой и позабыть свою нелюбовь к краснокожим. Я уверен, что индеец знает одно симпатичное месторождение на Золотой речке. Я и Снок догоним вас по дороге туда.

Джонс усмехнулся.

— А ты не боишься, что если ты меня отпустишь, то я просто сбегу?

— Нет, ведь вы дезертир, покушавшийся на жизнь своего командира. Скоро ваши портреты будут украшать даже валуны на вершине Лысой Горы. Логично?

— Правдоподобно. Но Чинганчгук может заупрямиться и не открыть свой секрет.

— Когда ему поджарят пятки, индеец расскажет нам не только про золото, но и про то, что делала в субботу вечером его прапрабабушка, когда Христофор Колумб, гремя шпорами, ввалился в ее вигвам. После этого мы с ним распрощаемся.

Сержант Снок слегка подрагивающими руками расстегнул верхнюю пуговицу мундира.

— Мы сильно рискуем, Малыш. Лучше синица в руках, чем…

— Чем змея за пазухой! — оборвал друга Бредли. Он повернулся к сержанту и впился в его нервно подрагивающее лицо острым немигающим взглядом. — Я не собираюсь всю жизнь маршировать по плацу ни в звании сержанта, ни лейтенанта. Мне надоело по вечерам напиваться до чертиков и как манны небесной ждать единственного здесь развлечения — охоты на плохо вооруженных индейцев. Мне скучно, Снок, и я хочу красивой жизни. Кто не рискует, тот сам платит за свое шампанское, — Бредли открыл фляжку и зашвырнул пробку далеко в сторону. — А теперь нам нужно выпить за удачу, ребята! Эта козырная шестерка нам еще понадобится.

Полковник Дадли кашлянул. Чинганчгук не обратил на своего заложника никакого внимания. Индеец сосредоточил все свое внимание на пробегающих мимо ящерицах. Его взгляд был сосредоточен и задумчив, словно индеец решал шахматную трехходовку лежа на мягком диване в доме отца Лавренития.

Внизу грохнул выстрел. Дадли вздрогнул, но знакомого свиста пули не последовало. Чинганчгук отбросил камушки в сторону и из расслабленного положения лежа на боку не спеша переместил свое мощное тело в положение сидя.

Оба, полковник и индеец, смотрели вниз. Втянув голову в плечи и пригнувшись, лейтенант Джонс удирал от солдат. Пули густой пушечной картечью поднимали вокруг него пыльные фонтанчики, с искрами рикошетировали о ближайшие валуны, но не задевали. Через неправдоподобно долгие пять секунд лейтенант сделал отчаянный прыжок и скрылся в косой расщелине, разделяющей предгорье на две равные части.

Солдаты вяло заматерились. Новые командиры Снок и Бредли тут же отправили в погоню за беглецом. Пятеро солдат нехотя вскинули ружья на плечи и поплелись в сторону расщелины.

Полковник выругался.

— Эй, парни! — зычно гаркнул он — Почему вы позволили сбежать Джонсу и какого черта вы еще не убрались в казарму?!

Большой Змей похлопал Дадли по плечу.

— Нам не нужно объяснений, полковник. Вам все равно соврут. Пусть лучше Снок и Бредли вернут солдат, посланных за Джонсом. Я не хочу, чтобы там, за вершиной горы, шастали бледнолицые. Мне это не нравится.

Дадли сдержал гнев только потому что в его ребра уперся ствол «большой собаки».

Выслушав приказ, Снок по сержантской привычке бросился вслед за ушедшими.

Бредли остался стоять на месте.

— Вы что оглохли, сержант Бредли? — спросил полковник. — Забирайте солдат и убирайтесь в казарму.

Новоявленный сержант почесал у себя за ухом.

— Извините, сэр, но мы не можем уйти.

— Что, что?!

— Я не могу увести солдат в форт, сэр, — Бредли изобразил на своей физиономии, похожей на печеное яблоко, нечто вроде сочувствия. — Лейтенант Джонс на свободе, а вы сами только что вернули солдат, посланных за ним. Теперь я не сомневаюсь, что Джонс сделает все возможное, что бы отомстить вам. Мы должны остаться, сэр. Ради вашего же блага.

Дадли позеленел от бешенства.

— Повтори, что ты сказал, свинья?!

— То, что вы слышали, сэр. К сожалению, теперь я не могу вернуться в форт без вас.

Лицо Дадли дрогнуло. По нему скользнула легкая тень и вместе с тенью с лица Дадли в очередной раз исчезла маска бравого командира. Он растерянно посмотрел на Чинганчгука. Индеец молча пожал плечами.

Постукивая о валуны амуницией, вернулось посланное в погоню за Джонсом отделение. Тихо матерясь, солдаты залегли и направили стволы своих винчестеров в сторону вершины Лысой горы.

Впереди, со стороны вершины, послышался приглушенный свист. Заметно выше, метрах в двадцати от них, стоял лейтенант Джонс. Он тяжело дышал, но, тем не менее, радостная улыбка на его лице казалась почти естественной.

Полковник издал звериный рык и поднял с земли увесистый булыжник.

— Подождите, сэр, — легким движение руки Чинганчгук отстранил Дадли в сторону и сделал шаг по направлению к Джонсу. — Чем обязан, лейтенант?

Джонс присел на корточки и устало привалился спиной к ближайшему валуну.

— Мне пришлось здорово побегать от своих же ребят, Большой Змей. Я смотрю, ты совсем не удивлен что я еще тут?

Чинганчгук улыбнулся и медленно, так чтобы на это обратили внимание, осмотрелся вокруг. Окружающий пейзаж был желт, уныл, безжизнен и говорил о том, что в подобной местности можно встретить только два сорта людей: первыми были, как правило, удирающие после ограбления бандиты, а вторыми бывшие налетчики, записавшиеся в шерифы. И те и другие не знали пощады к случайным, безоружным пешеходам.

— Конечно, я не удивлен, Джонс. Потому что вам больше некуда идти.

Улыбка медленно сползла с лица бывшего лейтенанта…

Жара чуть спала, но пот по-прежнему заливал Сноку глаза. Крупная полуголая фигура индейца подпрыгивала на мушке его винчестера и представляла собой идеальную цель. Снок всерьез подумывал о том, что бы нажать на курок и разом покончить со всеми проблемами. Будущая погоня за золотом казалась ему крайне рискованным занятием. В конце концов, рассуждал он про себя, лейтенантские погоны — не такой уж плохой итог погони за индейцем.

Пытаясь удержать цель, Снок чуть надавил на окурок. Капля пота скользнула по его реснице и замерла в уголке прищуренного правого глаза. Снок чертыхнулся и вытер рукавом лицо…

— Послушай, Чинганчгук, может быть, мы с тобой все-таки договоримся? — Джонс с особым нажимом произнес последнее слово.

— Договоримся о чем?

— О дружбе, — Джонс присел на валун и снова попытался братски улыбнуться индейцу. — Как видишь, я откровенен с тобой и не собираюсь хитрить. Говорят, на Золотой Речке есть такие места, где, споткнувшись об один кусок золота, можно запросто разбить себе голову о другой.

— На Золотой речке можно и в самом деле разбить голову. Но золота там нет.

— А что ты скажешь на то, что месяц назад в сумке мертвого Хорбоди нашли кусок золота ценой две тысячи долларов? Все знают, что он возвращался с Золотой Речки.

— Это был не самородок и не золотой песок. Это была золотая чаша.

— Я знаю. Но главное, что это было золото.

Полковник Дадли вдруг заметил, что им больше не интересуются. Розовые огоньки в его глазах окончательно угасли. В них остался только пепел.

Малыш Бредли отвесил подзатыльник Сноку и отобрал у него винчестер.

— Я убью тебя, если ты выстрелишь! — зло прошипел он в ухо товарища.

— Послушай, Малыш… — жалобно начал Снок.

— Заткнись, слизняк!

Бредли приник к земле и осторожно выглянул из-за валуна…

— Именно со мной ты сможешь легко уйти от погони, Змей, — между тем продолжал Джонс. — Кому как не мне знать все солдатские уловки?

— Мне они тоже хорошо знакомы.

— Значит, ты считаешь, что мне нечего тебе предложить? — Джонс нервно рассмеялся. — Нет, Чинганчгук, я тебе все-таки нужен. Уж если мне суждено подохнуть здесь, то я подохну вместе с тобой. Я не дам тебе уйти отсюда!

— Вы забываете, что у меня есть один патрон. Когда солдаты уйдут, я потрачу его на вас, а потом отпущу мистера Дадли. В принципе я ничего не имею против него.

— Ты дурак, индеец! Солдаты не уйдут, — в голосе бывшего лейтенанта уже легко угадывались нотки раздражения. — Бредли и Снок решили сделать себе карьеру. После того как полковник отправится на тот свет, — а он отправится туда в любом случае, — они рассчитывают заняться твоими пятками и разузнать все о Золотой речке.

По телу полковника прошла волна дрожи, но не прежней мелкой, а примерно такой, которая пробегает по шкуре лошади, когда на нее садится смертельная муха це-це. Полковник когда-то был в Африке и видел, как бьются в судорожной агонии потные, дрожащие от страха лошади. Впрочем, взгляд самого сэра Дадли в данный момент уже мало чем отличался от взгляда бедных животных в их последние минуты жизни.

— Вы плохо воспитали своих подчиненных, сэр, — с укоризной заметил полковнику Чинганчгук. — Вы ничего не взрастили в их сердцах, кроме искренней нелюбви к себе. Что же касается вас, Джонс, — индеец перевел взгляд на бывшего лейтенанта, — теперь я начинаю понимать, о чем вы пытались договориться там, внизу.

— Перестань болтать, индеец! Ты согласен?

— Глупо… — Чинганчгук провел ладонью по голому бедру и еще раз повторил. — Глупо!

— Что глупо, черт бы тебя побрал?!

— Я забыл свой табак.

— В спальне своей любовницы? — съехидничал Джонс.

— Нет, в своем вигваме. Я уверен, после ухода от туда Дикой Лозы, там не останется ни одной целой вещи.

— Вигвам-то хоть останется?

— Не уверен…

Чинганчгук встал и старательно растер затекшую спину.

— У вас есть оружие, Джонс?

— Только нож.

— Этого будет достаточно. Вы все равно отвратительно стреляете. Сейчас мы обменяемся с тобой местами.

— Не понял.

— А что здесь непонятного? Вы станете на мое место, и будете держать полковника, — Чинганчгук кивнул на Дадли. — Вернее поддерживать. Мне нужно хорошенько оглядеться по сторонам и проверить что там за вершиной горы.

Скользя ногами по крутому каменистому склону, Джонс спустился ниже и почти вплотную приблизился к Чинганчгуку.

— Нам нужно уходить быстрее, Змей, — сказал он — Смотри туда.

Давно не мытый палец Джонса ткнул в сторону подножия горы. Два отделения солдат не спеша расходились в разные стороны.

— Они все-таки решили взять нас в кольцо, — сказал Джонс. — Бредли и Снок не могут сидеть без дела и просто ждать темноты. Им нужно будет объяснить Кейману, какие именно действия они предприняли для того, что бы спасти своего командира.

Чинганчгук нахмурился.

— Полковник сможет вернуть солдат?

— Теперь уже нет. Со Сноком он бы еще справился, но не с подлецом Бредли.

— Мне это не нравится. Откуда мне знать, что это не спектакль, которые вы решили разыграть передо мной, что бы спасти полковника?

— О, Боже, но должен же быть предел человеческому вероломству! — взорвался Джонс.

Внизу грохнул выстрел. Пуля ударила в валун примерно в метре от головы полковника и с противным визгом ушла вверх. Потом послышалась ругань Снока и звук оплеухи.

— Вы должны стать на мое место, лейтенант, — твердо сказал индеец.

— А дальше?

— Я уже говорил об этом. Я поднимусь на вершину горы и если увижу, что дорога свободна, дам вам знак. Допустим, сброшу камень. После этого вы присоединитесь ко мне.

Джонс молча кивнул головой и, сжав в руке нож, шагнул к Дадли. Полковник взвизгнул и метнулся в сторону. Джонс быстро подбежал к своему бывшему командиру и, перехватив ему шею левой рукой, с трудом поднял на ноги.

— Я готов и жду, индеец. Теперь дело за тобой.

Чинганчгук оценивающе осмотрел застывшую перед ним пару. Она представляла собой классическое положение «жертва — заложник». Стоявший впереди бледный как полотно Дадли почти не сопротивлялся обхватившему его сзади Джонсу.

Чинганчгук удовлетворенно кивнул.

— Ничего не делайте с полковником без моей команды. Иначе мы погибнем.

— Я понял. А теперь поспеши, у нас мало времени.

Большой Змей бросил последний взгляд на Дадли. Полковник тихо хрипел, судорожно цепляясь за руку, сжимавшую ему горло. Локоть Джонса, словно выпяченный вперед гигантский кадык, то медленно опускался под тяжестью тела Дадли, то быстро, рывком, возобновлял свое прежнее положение.

Чинганчгук отвернулся и быстро, с кошачьей ловкостью, побежал вверх по крутому склону.

— Как вы себя чувствуете? — усмехаясь, спросил у полковника лейтенант Джонс. — Надеюсь не очень плохо?

— Отпусти… Идиот!. — Дадли говорил с трудом, но, тем не менее, Джонс, к своему изумлению не уловил в его голосе прежней нотки страха или отчаяния.

Джонс приставил нож к правой лопатке полковника и слегка на него надавил.

— А если не отпущу? Вы прикажете меня арестовать?