Современная подводная охота Виноградов Виталий

Проблемы ночной охоты

Ночная охота для нашей страны – явление еще более молодое, нежели сама подводная охота. Появилась она после того, как пионеры нашего увлечения, вкусив всю прелесть дневных погружений, захотели чего-нибудь еще более «остренького». Я прекрасно помню свою первую ночную охоту. Было это в далеком 1960 году, в Крыму. Для 15-летнего городского мальчишки отправиться ночью, в одиночку в сторону от поселка на развалины древней генуэзской пристани и лезть в черную воду, конечно же, было страшно. Еще больше я натерпелся страху, когда лишь доплыв до заранее выложенной приманки, у меня погас самодельный подводный фонарик. Безусловно, двигала мною исключительно детская любознательность.

Эта же мотивация и в дальнейшем определяла потребность в достаточно редких ночных погружениях. Удовлетворив свой интерес, осознав, что это мне вполне доступно, я и вовсе перестал охотиться на рыбу ночью. На вопрос, почему я охочусь только днем, отвечал, что, в принципе, я не против и ночных погружений, но мне очень нравится подводный мир, освещенный солнцем, а не фонариком, мир полный красок и жизни. И потом, днем так наплаваешься, что на ночь уже нет сил, тем более, что завтра будет новый день, и вновь захочется лезть в речку, а не отсыпаться после ночной охоты. Я и сегодня придерживаюсь такой же позиции.

Не секрет, что среди подводных охотников есть не только те, кто вроде меня просто предпочитают плавание днем, но и ярые противники ночной охоты. Кто-то считает ее запрещенной, чуть ли не браконьерской. Другие полагают, что пора бы запретить охотиться в ночное время и по моральным соображениям, и в целях сохранения «маточного поголовья». Поэтому в самом начале мы обратимся к действующим на этот счет нормам.

В частности в Правилах любительского и спортивного рыболовства по Москве и Московской области по этому поводу имеются следующие ограничения. Статья 25.7 гласит: «Запрещается лов рыбы в ночное время: – с использованием плавсредств; – со льда во всех водоемах». Из этого уже можно сделать вывод, что раз подводная охота не запрещена, значит – разрешена. Этот же юридически вполне обоснованный вывод подтверждает и следующая статья. «25.8. Запрещается применение средств подводной охоты с берега, плавсредств, в забродку и во время нереста».

Мы знаем, что действующие Правила рыболовства сильно устарели, и уже не один год идет процесс их замены. Возможно, что-то изменится и в отношении к ночному лову рыбы (а мы помним, что подводная охота – одна из разновидностей любительского рыболовства). Процесс этот держится под контролем, и мы сразу же ознакомим охотников с новыми нормами, лишь только они появятся. Тогда и будет определено «можно» или «нельзя», а пока что попробуем разобраться в принципе – «хорошо» это или «плохо».

Очень многие ночные охотники на вопрос, почему они предпочитают ночь, отвечают: «Рыбы больше!» И это действительно так. Особенно ощутима разница в водоемах, где имеется большая глубина, таких, как озера, водохранилища и карьеры. Там рыба, зачастую недоступная в светлое время суток, с наступлением сумерек выходит на мель кормиться. На 2-6 метрах, на голом дне, лишенном растительности и прочих укрытий, можно встретить килограммовых окуней и крупных щук, которых в другое время суток там никогда не бывает. Да и в реках рыба выбирается из безопасных крепей, чтобы покормиться. Охотник и тут имеет больше шансов ее встретить.

Признание факта больших возможностей на ночной охоте и вызывает основные споры. Противники говорят: «Да они лезут только за рыбой, чтобы как можно больше ее настрелять» или «Как не стыдно стрелять спящую, беспомощную рыбу? Есть же правило: лежачего не бьют…» Давайте, не торопясь, попробуем разобраться с этими доводами.

1. «Бьют много рыбы…». А что, разве Правилами рыболовства не установлены нормы вылова вне зависимости от орудий, места и времени лова? Установлены. И какая разница, превысите эту норму ночью или днем, все равно вы – нарушитель. У наземных рыболовов бывает полное бесклевье, а бывает «бешеный» клев. И в том, и в другом случае они имеют право поймать лишь норму, установленную для данного региона. И никому не приходит в голову как-то еще ограничить или вовсе запретить лов рыбы в период хорошего клева. Так же и у нас.

И тут снова целесообразно вспомнить слова первого лица страны в органах рыбоохраны В.П. Арсеньева: «Лично я не считаю разумным запрещать уловистые любительские снасти, поскольку для контроля есть другие механизмы, прежде всего норма вылова. А если ты не можешь обеспечить соблюдение нормы вылова, то это уже, извини, твои беды. Положено, скажем, 5 кг, а уж как быстро рыболов сможет эту норму «выполнить» – за час или за день – не важно. А, вводя запреты на уловистые снасти можно далеко зайти…»

Такая, абсолютно правильная и понятная логика полностью применима не только к орудиям лова, но и к месту, и ко времени лова.

2. «Спящая, беспомощная рыба…». Возможно, яркий луч фонаря какую-то рыбу гипнотизирует и обездвиживает, делает «беспомощной». Но тогда почему опытные ночные охотники рекомендуют, заметив рыбу, держать ее в боковом, рассеянном свете? Да потому как раз, что яркий свет, наоборот, спугивает рыбу, а не обездвиживает ее. И уж совсем не верно называть объекты ночной охоты «спящими». Совсем наоборот – рыба проснулась и вышла на охоту.

Многие из нас днем охотятся на сомов и стреляют налимов. Это при том, что они – ночные хищники, и днем эти рыбы, если и не спят, то отдыхают – это уж точно. Но никто нас не осуждает, наоборот хвалят за умение отыскать «черненького» в его хорошо замаскированной спальне. Или когда в густой траве, либо непролазных тростниковых джунглях находим днем сазанов. Рыбы стоят «мертво», хоть руками хватай. Пожалуй, именно это и есть их спальни, но добывать такую рыбу мы никогда не считали зазорным.

3. «Лезут только за рыбой…» Наверное, про кого-то так сказать можно. В то же время многие знакомые мне охотники видят в ночной охоте и романтику, и красоту. Под водой луч фонаря создает игру света и тени, чего нет под вездесущими лучами солнца. Всего два цвета – черный и белый, но они-то и создают ощущение таинственности и чуда.

На берегу только ночные охотники могут видеть во всей красе и любоваться закатами и восходами. Тот же, кто отохотился днем, в это время либо уже спит, либо еще не проснулся. А вечерние и ночные туманы? Они всю окружающую природу превращают в нечто зыбкое и нереальное. Туманы могут быть полупрозрачными и украшать реку и деревья, а могут быть плотными, словно молочные занавеси. Интересно наблюдать, как серо-молочная стена надвигается на вас с ближайшей низины, поглощая все на своем пути. Вот она дошла до вашей палатки и «съела» ее, а еще через минуту подошла к костру. С костром ей не совладать, только окружить смогла. Вы встали, шагнули в это молоко и…потерялись. Руку вытянешь – пальцев не видно, и вслепую шагаете в направлении палатки, осторожно, чтобы ни на что не налететь.

Как-то зимой после ночной охоты мы сидели у огромного костра. Кругом заснеженный лес. Искры от красных поленьев летят высоко в небо и встречаются там с миллиардами звезд. Скачущее пламя высвечивает ближайшие деревья, которые, словно живые, движутся в такт пламени и бросают причудливые тени вглубь леса. Охота тогда не удалась – не беда. Зато посидели у костра в сказочном лесу, словно двенадцать месяцев из известной сказки, и получили очень сильные и не стандартные, очень запоминающиеся и приятные впечатления. Спасибо ночной охоте.

У ночной охоты, как у любого действия или явления есть свои объективные минусы и плюсы. Начнем с минусов.

– Как бы там ни было, а дневные подводные пейзажи, пусть не обладают ночной загадочностью, все же краше. Ночные картинки – плоские, а дневные – объемные, и они нам привычней. Без объема и без красок подводный мир многое теряет;

– Ночная охота требует тот или иной искусственный источник света, попросту говоря, фонарь. О том, какие они бывают, следует говорить отдельно и обстоятельно, но, во-первых, его надо купить или изготовить, и, во-вторых, он занимает вторую, обычно свободную руку. Некоторые охотники крепят фонарь к ружью, некоторые – на голову, но основная масса держит его в руке;

– Если рыба находится не на открытом месте, то в свете фонаря ее сложно отличить от общего фона. Еще сложнее отделить цель от сплошного растительного фона, если заметен лишь ее фрагмент. Днем же, при наличии объемного изображения и красок, опытный охотник всегда знает, что перед ним кусок бока щуки или сома;

– Наличие фонаря уже затрудняет охоту, особенно после выстрела. Но самое главное, какой бы мощный фонарь не был, в его свете намного сложнее разбираться с уже подстреленной рыбой, нежели при свете дня. Линь, кукан, фонарь и рыба – все может переплестись и запутаться так, что начертыхаешься, пока все не вернешь на свои места. К этим трудностям привыкают, приспосабливаются, но при этом сами они никуда не деваются;

– Появляются проблемы с определением нужного места на берегу. Сложнее в темноте, пусть даже в свете фонаря отыскать хороший заход в воду, особенно если на водоеме вы впервые. Во время охоты днем мы определяем место в воде по рельефу дна. Если дно ровное, без растительности, либо оно из-за недостаточной видимости не просматривается, то мы пользуемся наземными ориентирами. Ночью это невозможно, ибо наземные ориентиры отсутствуют. В лучшем случае, если небо не затянуто облаками, вы будете видеть контуры темного леса на фоне более светлого неба;

– Даже днем по завершении охоты мы иной раз долго и упорно ищем дорогу к своей стоянке. Особенно, если водоем окольцован зоной тростников, и надо найти в них узкий проход. Ночью же, без сигнального источника света такая задача просто не выполнима;

– И последнее, хотя этот минус, как самый главный, следовало бы озвучить, первым. Плавание и ныряние ночью связано с большим риском для охотника, нежели днем. Объясняется это ограниченным полем зрения и недостаточной освещенностью, при которых легче угодить в рыболовную сеть или оказаться в цепких лапах подводного завала. Многие охотники в целях экономии заряда батарей и аккумуляторов включают свои фонари уже у самого дна, а перед всплытием выключают. И по поверхности перемещаются тоже без света. В полной темноте охотник оказывается абсолютно беззащитен перед сетью, сучком или веткой затопленного дерева. И это как раз тот случай, когда подводный нож – неотъемлемая часть амуниции охотника.

Как мы видим, у ночной охоты не мало проблем, которые, впрочем, вполне решаемы. К тому же, если бы такая охота только из них и состояла, едва ли бы она нашла так много своих тихих приверженцев и ярых поклонников. Исходя из этого, не сложно предположить, что у нашей разновидности подводной охоты не мало и достоинств:

– Как мы уже отмечали, обычно ночью охотник встречает рыбу чаще, чем днем. Это безусловный плюс. Правда, оппоненты ночной охоты усматривают в этом недостаток мастерства охотников и неспособность оных днем отыскать в водоеме рыбу. Однако я знаю много опытных и вполне удачливых «дневных» охотников, которые не редко и с удовольствием погружаются ночью;

– Вероятность добыть крупную рыбу ночью выше, чем днем. Именно этот факт поиметь в своем послужном списке завидный трофей и заставляет многих охотиться «по темному»;

– «Настоящих», то есть не работающих пенсионеров среди наших коллег очень мало. Обычно все работают, и многие почти не имеют выходных дней, чтобы поехать на охоту. Даже выходные приходится порой посвящать хотя и скучным, но необходимым домашним делам. Вот и складывается у некоторых такая ситуация, когда съездить на охоту хотя бы поблизости на несколько часов удается только ночью. Вынужденная мера, а что делать? Иначе никак, а «жабры-то сохнут!»;

– Наука считает, что умеренные стрессы полезны для здоровья человека. Ночные погружения щекочут нервы, заставляют находиться в постоянном напряжении. Кто бы чего не говорил, а полностью расслабиться, как это бывает при плавании по неглубокому водоему в солнечный день, ночью невозможно. Это приблизительно так же, как бежать с закрытыми глазами: сознание и весь организм помимо вашей воли будут в напряжении от ежесекундной вероятности встречи с нежелательным предметом. Безусловно, с опытом появляется уверенность, первоначальное чувство страха трансформируется в подсознательное чувство повышенной осторожности. Но оно непременно присутствует;

– Важным плюсом охоты, когда все нормальные люди спят, является возможность плавать и нырять, с ними не пересекаясь. Ночью уже не гоняют гидроциклы и скутеры. Бесшумные винтсер-финги, байдарки и прогулочные весельные лодки не накатятся вам на голову. Браконьерскую моторку в ночной тишине вы услышите заранее и примите соответствующие меры, чтобы с ней не встретиться. Правила рыболовства запрещают охоту «в местах массового отдыха трудящихся». Но по ночам трудящиеся не купаются и не загорают, поэтому нарушение вышеназванного положения Правил, полагаю, вполне позволительно. А ночью, кстати, к взбаламученному ногами купающихся дну, рыба придет кормиться.

– Также очень существенно отсутствие на водоеме наших наземных коллег – всяческих спиннингистов и поплавочников. Днем в некоторых местах (кстати, наиболее рыбных!) охотнику просто некуда деться от удочек и спиннингов, торчащих со всех сторон. Такие встречи почти всегда вызывают недовольство традиционных рыболовов, а нам портят охоту. И тот факт, что рыболовы не увидят результаты успешной ночной охоты, также положительно скажется и на их настроении, и на наших с ними взаимоотношениях;

– На открытых водоемах большой площади волны могут существенно осложнять охоту, а могут сделать ее и вовсе невозможной. К ночи, как правило, ветры стихают. На наветренной стороне стоячего водоема за первые ночные часы взвесь, поднятая волнами, в значительной мере осядет и под утро охота становится возможной. Кстати, именно под этот берег, где волны насытили воду кислородом и обнажили донный корм, рыбы придут на кормежку. А днем опять поднимутся ветер и волна;

– Как ни странно, но при определенных условиях, в частности при очень плохой видимости, когда днем нам ничего не «светит», ночью со светом охота может оказаться возможной. Предположим, прозрачность воды метр. При этом серая рыба на сером фоне, стоящая или проплывающая в полутора метрах от вас, совершенно не видна. Под светом же фонаря от ее серебристой чешуи появляется характерный отблеск, по которому опытные охотники и обнаруживают цель. Правда, для этого нужен мощный фонарь. Опять же бывалые ночные охотники утверждают, что очень мощный свет пробивает взвесь и существенно увеличивает видимость под водой;

– Многие из охотников знают, как трудно даже днем ориентироваться в тростниковых зарослях. Ставят шесты с пластиковыми бутылками, привязывают к тростнику яркие тряпки и все для того, чтобы потом найти выход из этих дебрей. Эта проблема, как ни странно, ночью может решаться проще и эффективнее. Для этого достаточно на берегу установить включенный светодиодный фонарик, который ночью будет отлично виден из любой точки. По нему ориентироваться намного удобней, чем днем по развешенным тряпкам и бутылкам, которые обязательно должны оказаться для этого на прямой видимости.

Прочитав сам все вышеизложенное, понял, что авторское отношение к проблеме получилось скорее «за», чем «против». Это при том, что совсем недавно я относился к данному виду нашего хобби более чем прохладно. Но, как говорится, объективность требует. Поговорив с несколькими весьма опытными ночными охотниками и углубившись в проблему, я в очередной раз пришел к давно сделанному выводу: действуя в рамках закона и морали, человек имеет полное право заниматься тем, от чего он получает максимальное удовольствие. И никто не вправе мешать ему в этом, и указывать что лучше, а что хуже.

Тема ночной охоты обширна и интересна. К сожалению, она почти не обсуждалась на страницах охотничьей прессы, нет по ней ни специальных фильмов, ни специальной литературы. В то же время опыт ночных охотников может быть крайне полезен не только всем вооруженным ластоногим, но и нашим сухопутным коллегам. Думаю, что в развитие темы хорошо бы познакомиться с тем, как ведут себя в ночное время и под лучом фонаря те или иные рыбы, какова их активность в вечерних сумерках, в глухую ночь и в предрассветные часы. Отдельной темой должны стать источники света, которыми пользуются охотники. Они очень разные, покупные и самодельные, и по их использованию уже накоплен достаточный опыт. Естественно такие советы должны исходить от практиков, обладающих большим опытом охоты в ночное время (коим я, увы, не являюсь).

Страховка на охоте: Миф или реальность?

После обращения к таким не простым темам, как сухие или мокрые гидрокостюмы, однозубцы или трезубцы, пневматы или арбалеты, этична или нет ночная охота, мы опять обращаемся к достаточно щекотливой теме – теме страховки на подводной охоте. Имеется ввиду страховка внешняя, то есть другим охотником или другими людьми. Мы же не станем отрицать, что наше увлечение, особенно когда переходит на уровень спорта, может, мягко говоря, плохо отразиться на нашем здоровье? А «щекотливая» эта тема потому, что на первый взгляд и сомнений не может быть, что такая страховка не только целесообразна, но и просто необходима. Однако это только на первый, поверхностный взгляд. Сухие факты и беспристрастная практика, увы, говорят о другом…

Обратимся сначала к действующим документам. В Положении о проведении чемпионата России по подводному рыболовству (охоте), принятом в 1997 году старейшей в России охотничьей Федерацией – РФПР, по этому поводу написано следующее. «Техническая страховка на акваториях осуществляется по желанию спортсменов: попарно-поочередное ныряние; представителем команды с лодки или с берега; одновременно обеими способами». О чем это говорит? О том и только о том, что устроители соревнований всеми возможными путями пытаются обезопасить спортсменов, что вполне понятно и оправдано.

Однако, записывая эти требования в Положение, руководство Федерации, состоящее из опытных охотников, наверняка осознавали, что данные меры действенны не всегда и не везде. Попробуем и мы в этом разобраться. То есть, во-первых, очертить возможные ситуации под водой, когда охотнику может потребоваться помощь, и, во-вторых, попытаться понять, как эту помощь оказать. Либо честно признаться, что в таких-то и таких-то условиях своевременная помощь невозможна, и охотнику на нее рассчитывать не следует.

В морских условиях, когда охота проходит на больших открытых пространствах, страховка возможна как с лодки, так и с воды вторым ныряльщиком. С определенной долей справедливости эти условия можно распространить и на прозрачные озера, водохранилища и карьеры. С лодки можно отследить охотника только тогда, когда он на поверхности. Теперь представьте себя в роли страхующего, которому в течение 5 или 6 часов надо поминутно контролировать место и время всплытия охотника. Положим, вы знаете, что ваш подопечный может находиться под водой 2 минуты. Время это вы не будете отслеживать по часам, тем более в течение всей охоты, а станете использовать собственное ощущение времени. Показания ваших «внутренних» часов, между тем, могут существенно отличаться от фактического времени. Особенно после многочасового сидения в лодке на жаре.

В результате первую тревогу по охотнику вы испытаете через 2-3 минуты после того, как он должен был появиться на поверхности. Но все еще продолжите искать его глазами справа, слева, поближе и подальше. Решительные действия начнутся еще через минуту. Потом вы должны натянуть на себя хотя бы маску и ласты, а это тоже время. Наконец, вы за бортом, но куда плыть, куда нырять?

Лодка с самого начала не была вблизи охотника, так как иначе бы мешала его охоте, а теперь расстояние между ней и местом событий за счет действий под водой, течения и ветра, могло многократно увеличиться, причем в неизвестном направлении. Поиск потерпевшего в такой обстановке может продолжаться от нескольких минут до бесконечности. В результате, сложив все составляющие, рассчитывать на своевременную помощь можно, но вероятность ее ничтожно мала.

Я умышленно рассмотрел самый крайний вариант самостоятельной охоты. В действительности при охоте на море, на соревнованиях и не только, ныне используют сигнальные буйки или плотики, которые являются не только предупреждением о ныряющем охотнике для всех судов и лодок, но и относительно точно определяют его место для страхующего плавсредства.

Вариант страховки другим пловцом намного предпочтительнее уже потому, что он уже полностью экипирован для немедленных спасательных действий и находится почти всегда на прямой видимости с охотником. Конечно, при условии, что это позволяет прозрачность воды. Но, увы, такое бывает слишком редко, а при глубоководной охоте – практически никогда. К тому же напарники должны иметь как минимум одинаковые способности к глубокому нырянию. Если охота направлена на пелагические виды рыбы, то человек на поверхности только своим присутствием может ее отпугивать, что совсем не входит в планы охотника, нацеленного на максимальный результат.

Примеров того, как страховка с лодки или катера оказалась действенной и своевременной, увы, мало. Лично мне известен только один такой случай, когда много лет назад на соревнованиях в Черном море младший брат Александр Бойцов спас старшего брата

– Юрия. Ситуация уникальная и в смысле вызвавших ее обстоятельств, и в смысле фактической случайности благополучного исхода. Зато все мы знаем совсем свежий эпизод, происшедший перед последним Чемпионатом мира с нашим спортсменом Александром Уткиным, когда лодка, призванная его страховать, проехалась по охотнику. Куда больше примеров, когда и лодки есть, и людей в них достаточно, но охотник или дайвер были потеряны. Иногда даже тело погибшего найти не могут.

В пресных водоемах понятие «страховка подводного охотника» еще более иллюзорное. Связано это с тем, что на реках, как правило, отсутствуют два главных и необходимых фактора для успешной страховки, которые имеются в море: большие и открытые водные пространства и высокая прозрачность воды. Два охотника, войдя в реку, уже через минуту теряют друг друга из виду. Лицезреть их с берега обычно не дают прибрежные кусты и деревья, либо стена жесткой водной растительности. К тому же равнинные реки сильно петляют.

Когда мы охотимся на реке компанией, то частенько бывает так, что все уже давно на берегу, переоделись и перекусили у костра, а кого-то все нет и нет. Порой в голову лезут всякие нехорошие мысли. Чтобы хоть как-то себя успокоить, встаешь и топаешь вдоль берега, время от времени окликая пропавшего. Понимая, что он может в эти самые моменты находиться под водой и не слышать моих призывов, я прислушиваюсь. Часто даже близкое присутствие охотника обнаруживается только на слух, по характерному пофыркиванию в трубке.

Очень хорошо помню, как переживал за еще совсем маленького сына, который только начинал охотиться. Смелости (или глупости?) ему было не занимать, он лез в самую густую траву и под прибрежные кусты, уже зная, что именно там держится рыба! А я стоял на берегу, видел и слышал, как ходит ходуном куст, под которым сражается мой конопатый отпрыск, и «молился богу», чтобы все закончилось лишь накоплением нового опыта. При этом не удавалось обмануть себя или успокоить, так как я осознавал – случись что, оказать помощь я могу и не успеть…

Теоретически можно плывущего по реке охотника сопровождать на надувной лодке. И так бывает. Но обычно те, кто в ней находятся либо рыбачат, либо просто загорают, то есть под постоянным «прицелом» охотника не держат. И помощь они смогут оказать только по соответствующему призыву охотника. Однако на реках несчастье может случиться только, если охотнику по той или иной причине не удается дотянуться трубкой до поверхности (инфаркт, инсульт не учитываются). Услышать же призыв о помощи, идущий из-под воды, человеку, увы, не дано.

Вариант страховки вторым охотником в условиях равнинной реки, содержит в себе едва ли не больше вреда, нежели пользы. Опять же чисто теоретически может так случиться, что охотник окажется в нужном месте в нужное время, то есть там и тогда, когда его друг окажется в беде. Тогда он, вероятно, сможет оказать своевременную помощь. Однако на практике такое соседство, когда в непосредственной близости плавают два заряженных ружья, довольно часто заканчивается стрельбой не по рыбе, а по охотнику-коллеге. И таких примеров масса.

В данном случае, наличие в реке второго или еще нескольких охотников, должно рассматриваться не как возможная помощь, а как дополнительная(к тем, что уготованы нам под водой) опасность. Поэтому охота должна проходить строго по своей стороне реки. Даже, если выпавшая вам сторона оказалась пустой, а на соседней вы увидели очень привлекательный завал, не нарушайте договоренности, не переплывайте на чужую сторону. Ваш друг не ожидает там вас встретить, а это еще больше увеличивает вероятность несчастного случая. Только очень опытные охотники, которые полностью доверяют друг другу, позволяют себе плавать и охотиться рядом.

В качестве подтверждения данного правила можно привести требование к подводным охотникам-спортсменам, которое записано в Правилах проведения соревнований Российской подводной Федерации. Статья 9.5 гласит: «При видимости менее 4 метров расстояние между спортсменами должно составлять не менее 10 метров».

Всякий охотник стремится уединиться не только из соображений безопасности. Мы лезем в воду и для того, чтобы налюбоваться чудесным подводным миром, но и за рыбой – тоже. А она пуглива, и чем меньше пугающих ее факторов, тем выше наши шансы на успех. Понятно, что еще один охотник в непосредственной близости, эти шансы понижает. Да и воду замутит, если окажется несколько выше по течению. Все известные российские мастера подводной охоты признаются, что наше увлечение – действо одиночное. Они всегда стремятся уединиться на акватории, чтобы только их мастерство сказывались на конечном результате.

Понятие «страховка» в горной реке имеет свои нюансы. Пожалуй, оно не столь призрачно, как в равнинной реке, и в первую очередь потому, что сами реки обычно не глубокие. К тому же там намного меньше источников опасности, точнее, он один – удар об камень. Сетей, коряг, завалов, кустов, плавающих «крыш» и прочих подводных сюрпризов в горной реке обычно нет. Главная опасность – оказаться втянутым в порог. Бросаться за несчастным туда же – глупо. Во-первых, вы ничем ему на такой стремнине помочь не сможете. Во-вторых, вам самому может от порога достаться больше, чем вашему другу, ибо последствия такого неподготовленного сплава по порогу абсолютно непредсказуемы.

Самое правильное – встретить его после порога, где течение ослабевает, и там оказать помощь, если потребуется. Вот только как это сделать? Выбраться на берег, снять ласты, обогнать по камням или таежной тропе горный поток (его скорость более 15 км/час), надеть ласты и очутиться в воде своевременно – нереально. Вывод: не попадать в порог – раз, а коли попал, не рассчитывай ни на чью помощь – два.

И так, мы проанализировали основные подводные ситуации, которые могут привести к необходимости оказания помощи охотнику. Однако, при том, что сама необходимость помощи не вызывает сомнений, ее конкретное осуществление, как мы убедились, либо практически невозможно, либо и вовсе полностью исключено. Вывод настолько же прост, насколько и важен: подводный охотник, находясь в воде, от всех бед выручает себя сам. Но еще лучше – в эти беды не попадать. При этом «рассчитывать на себя» не значит, что вы будете уповать на предохранитель в ружье, на классный нож, свои могучие бицепсы или сумасшедшую задержку дыхания. Самый главный, единственно правильный «предохранитель» находится в вашем мозгу. Только он действительно надежно может уберечь вас от беды.

Неукоснительно соблюдайте меры безопасности на охоте, которые ныне подробно описаны применительно ко всем случаям нашей подводной жизни. Да, могут быть ситуации, которые невозможно предвидеть, так называемый «форс-мажор». Но попробуйте вспомнить все известные вам травмы и несчастья, случившиеся с нашим братом, и вы убедитесь, что почти всегда они происходили по причине несоблюдения того или иного, уже известного правила безопасности. Хороший охотник – умный охотник. А дисциплинированность и осторожность – непременные условия безопасной подводной охоты, безопасной для вас и для окружающих.

У проблемы безопасности на подводной охоте есть еще один важный аспект, который выходит за рамки безопасности конкретных физических лиц. Я имею в виду существование и жизнь самой подводной охоты, которая зависит от статистики количества травм и смертей с нею связанных. Ну, пожалуй, запретить это явление в стране уже не удастся, но навешать различных ограничений заботливые дяди еще как могут. Насмотревшись, как мы с помощью подводных ружей калечим себя и тех, кто рядом, начиная от магазина (и такое было!) и, заканчивая берегом реки, они очень даже просто могут ограничить условия их приобретения, транспортировки и использования. И это не фантазия. Вот, например, как мне аргументировал свои ограничения на подводную охоту начальник Мурман-рыбвода: «…предлагаем Вам представить свои предложения в Управление «Мурманрыбвод» для отведения конкретного участка реки Пиренга и других водоемах в соответствии с мерами безопасности при проведении подводной охоты». Вот так трогательно заботятся о нашей безопасности люди, имеющие власть, но не имеющие никакого представления о том, что такое сама подводная охота. Поэтому, если кто-то из подводных охотников по молодости лет не слишком серьезно относится к собственной безопасности, то может от необдуманных поступков его остановит небезразличное отношение ко всем нам?

Секретный водоем

Принято считать, что дух соперничества сильно развит у спортсменов. Мой не малый жизненный опыт говорит о том, что у любителей, будь то рыболовы, охотники или любители сбора грибов, этот самый дух соперничества развит ни чуть не меньше. Когда мы слышим, что кто-то «обрыбился», то редко у кого это вызывает радость. Увы, человек не совершенен, и избавиться от свербящего чувства зависти (белой или черной – не важно) мало кому удается.

Полагаю, что именно эти не симпатичные черты чаще всего лежат в основе всем известного, почти повального принципа неразглашения своих мест охоты. Действительно, мало таких охотников, которым бы было жаль «ничейной» рыбы. Такое можно заподозрить, разве что, за добытчиками, видящими в каждой добытой рыбине энное количество денег. Основная же масса охотничьего люда занимается этим, дабы удовлетворить совсем другие потребности, но при этом собственному успеху радуются намного больше, чем успеху ближнего. Это субъективная составляющая процесса. Но, может быть, есть и объективные причины сохранения в тайне «грибных» мест? Конечно, есть.

«Человек ищет, где лучше, а рыба – где глубже». Эта поговорка в отношении рыбы далеко не всегда верна, ибо она, так же как и человек, ищет, все таки, где лучше. А таких мест в среднестатистическом водоеме обычно бывает не много. Мы уже не удивляемся, когда обнаруживаем рыбу в очень ограниченных, и в количественном и в пространственном смысле, местах реки или озера. Можно проплыть километр-два по настоящей «пустыне», а потом попасть на настоящее Эльдорадо. Найти такие участки рек, озер или водохранилищ удается не всегда. Дело это не простое, требующее времени, сил и вполне конкретных денежных затрат. Поэтому определенную скрытность в отношении конкретных рыбных мест, понять вполне можно. И нельзя не согласиться с доводом: " Почему это я должен сдавать свое Эльдорадо? Пусть сам потрудится, поищет, а не раскатывает губки на готовенькое!»

Ну, хорошо, скажет кто-то, а как быть абсолютным новичкам, которые не знают даже самих водоемов, где бы можно было охотиться? Думаю, такой вопрос был правомочен лет двадцать назад. Теперь же вполне достаточно и рыболовной, и подводной литературы, из которой легко выудить множество пригодных для охоты водоемов. Поэтому будем считать, что внимательное изучение специальной литературы и периодики – первый путь в познании будущих охотничьих водоемов.

К сожалению, я не веду охотничий дневник. Глядя на записи разных лет, можно было бы проводить анализ очень важных факторов: прозрачности воды по временам года, степени влияния цветения и дождей на прозрачность, наличие рыбы в том или ином месте и в то или иное время и т д. Но у меня есть специальная папка под названием «Места охоты». В ней собираются разрозненные сведения по рекам и озерам, о которых мне доводилось получать достоверную информацию от знакомых охотников. В эту папку вкладываю взятые из рыболовных журналов и газет вырезки, где вскольз упоминается «очень прозрачная вода». Например, вычитал однажды в журнале «Рыбачьте с нами» целый перечень водоемов, где можно зимой ловить рыбу спиннингом и поплавочной удочкой. Как вы понимаете, очень полезная информация для зимнего подводного охотника. О некоторых реках я узнал из книжек по водному туризму, таких как «На байдарке по Подмосковью» и подобных.

Зимой количество водоемов в средней полосе России, не скрывающихся подо льдом, очень ограничено. В свое время мы их первыми открывали и осваивали. Раньше зимы были покруче нынешних, и мы вполне обоснованно считали, что охота возможна исключительно на участках рек, которые выходят из подмосковных водохранилищ. Теперь среди зимы случаются такие сильные и продолжительные оттепели, что многие малые реки вскрываются и очищаются ото льда. А если учесть, что вода зимой намного прозрачнее, нежели в другое время года, то такие реки становятся просто подарком судьбы. Надо только следить за погодой, быстро реагировать на ее изменения, и вам могут открыться замечательные варианты. За прошедшие две зимы именно в таких, новых для меня речках мне удавалось пострелять не только обычных щук, налимов и плотву, но и голавлей, лещей, судачков и даже сазанов.

Очень интересен и эффективен может быть весенний период, когда лед с реки уже сошел, а паводковая муть в реке еще не появилась. Этот период тем продолжительней, чем дольше стоят теплые дни и морозные ночи. Бывает так, что поохотиться удается только в утренние несколько часов. Выбирая место для весенней охоты, присмотритесь к карте: очень желательно, чтобы на выбранном участке реки и выше него не было маленьких притоков и крутых, холмистых берегов. Быстрее всего муть в реку придет именно с них. Еще не желательны мосты, так как с них тоже грязь стекает в реку в первую очередь. Весенний период, как и зимние оттепели замечательны тем, что могут подарить нам охоту в таких реках, которые считаются вообще непригодными для нашего хобби по причине вечно мутной воды.

Не всегда можно объяснить, почему рыба сконцентрировалась в том или ином месте. Другие участки, вроде бы, точно такие же, а – пустые. Однако для основных рыб равнинных рек наиболее любимы, пожалуй, два характерных для светлого времени дня местонахождения: завалы на глубинах 2,3 и более метров и густая водная растительность на предельной для нее глубине. Почти обязательное условие – наличие течения. То есть тот, кто хочет найти в реке рыбу, должен искать именно такие завалы и траву. Первые, предварительные выводы можно сделать, находясь еще на берегу. Течение приостановилось – значит увеличилась глубина. Завалы под водой более вероятны, если данный участок реки проходит по лесу. Обследуя реку вплавь, следует придерживаться того берега, к которому близко подходят деревья, а на поворотах плыть по внешней стороне изгиба. Там будет и максимальная глубина, и большая вероятность обнаружить сползшие с берега, подмытые течением деревья и кусты. Кстати, если по одному из берегов тянется цепочка погруженных в воду кустов, загляните непременно под них – это тоже любимые места для многих рыб.

Обследовать новую реку лучше всего, сплавляясь по течению. Таким методом удается за небольшое время узнать на несколько километров ее подводный ландшафт, а значит и в первом приближении наличие рыбы. В наше время появилась возможность отыскивать подходящие места для стоянки рыбы с помощью современной техники, оставаясь в лодке. Я имею в виду эхолоты. С их помощью можно выяснить донный рельеф, завалы, отдельные бревна и деревья, затопленные на большой глубине и не видимые с поверхности.

Особенно может быть полезен эхолот на озере и водохранилище. На озере для рыбы будет привлекателен любой крупный предмет, лежащий на дне. В водохранилище наиболее ценные места – подводное русло реки (особенно, если оно имеет резкий, хотя бы метровый, перепад глубин) и подводные пни, под которыми любит прятаться любая рыба. Для озера и водохранилища следует использовать эхолот в паре с навигатором. Обнаружил пень – нанес точку на навигаторе. Когда дойдет дело до охоты, вы, не имея никаких внешних ориентиров, с точностью в пару метров окажетесь прямо над вашим пнем.

Не редко на озерах, водохранилищах, ильменях и лиманах единственным перспективным местом являются заросли твердой водной растительности. Имеются в виду тростник, камыш, рогоз и осока. Их заросли, естественно, видны с берега, но хороши те из них, которые растут хотя бы на метровой глубине. Чем они гуще, чем менее доступны пловцу, тем уютней себя в них чувствует любая рыба, от небольших красноперок и карасей, до двухметровых сомов. Ну, вот, ваши поиски увенчались успехом. Вы нашли отличный завал на реке или группу огромных подводных пней на водохранилище. Однако не удивляйтесь, если там не окажется рыбы. Даже, если так, не торопитесь с выводами, ибо:

1 – не подходящее время суток;

2 – не подходящее время года;

3 – кто-то в этом месте активно охотился до вас;

4 – прошлись «электрики»;

5 – в реке случился ядовитый сброс, и рыба спасалась бегством;

6 – прошедшей весной рыба по той или иной причине не вошла в реку и т д.

Вечером, на следующий день, через неделю или поздней осенью в этом завале может оказаться полно рыбы. Если вы разведали несколько таких перспективных мест, то ваши шансы на удачу еще больше повышаются. Этим, в частности, объясняются неизменные успехи местных охотников, которые очень хорошо знают свой водоем. Они, не тратя время впустую, переезжают от одного хорошего места в другое, потом – в третье и в результате почти всегда бывают с добычей. И нет ничего удивительного в том, что эти местные охотники не желают раскрывать заезжим коллегам свои кормные, с немалым трудом разведанные, точки на реке. Такая позиция оправдана еще и тем, что часть из них охотится только на своей реке, и не имеют возможности мотаться на охоту за сотни километров, как это делают многие москвичи.

Лично я считаю, что охотникам, особо начинающим, мы обязаны показать чистые водоемы. Они должны увидеть для начала хотя бы чудесный подводный мир и прикипеть к нему сердцем. Десять лет назад я списался с местным охотником, и открыл для себя астраханские ильмени. Ильмени – это такие водоемы, где рыба может быть почти повсюду, а ее концентрация обычно наблюдается только на протоках между этими небольшими водоемами, которых там тоже не мало. К тому же весной вся рыба ходовая, и обстановка может меняться и каждый час, и в течение дня. Ильменей огромное количество, так что вместе они в состоянии выдержать прессинг очень большого количества охотников.

Исходя из этих соображений, а также из желания содействовать настоящему охотничьему счастью таких же любителей, как и я, держать в тайне это настоящее рыбное Эльдорадо я не посчитал оправданным. Поэтому никому не отказал в подробной информации, и теперь на астраханских ильменях тусуются десятки охотников, причем не только из России. Результат двоякий. С одной стороны, после такой поездки в Астрахань, мне звонят и бурно благодарят. Это приятно. С другой – мои же друзья, с которыми я езжу туда почти с самого начала, стали высказывать недовольство, мол: «Из-за тебя теперь куда не сунься – всюду охотнички!» Это уже не приятно. Но у меня имеется железный довод: «Вспомните, дорогие мои, как вас самих туда привели, в каком восторге вы были. Не забыли? Так, чем же другие хуже? И потом, разве вам помешали, и вы в очередной раз этой весной не поохотились всласть?»

Пример с астраханскими ильменями приведен для того, чтобы охотники подходили к трудному вопросу раскрытия «клевых» мест обдуманно, исходя из конкретных условий. Не должно быть только «Нет!» или только «Да!».

Сохранение в секрете «своего» водоема связано с другой проблемой – охотиться в коллективе с друзьями или одному? Пытаясь сохранить место охоты в тайне, охотник вынужден отказываться от компании единомышленников и превращается в одиночку. Хорошо ли это? Конечно, все мы разные, есть и такие, которые и на широко известные водоемы отправляются одни – таков уж склад характера. К сожалению, большая часть одиночек руководствуется не этой особенностью характера, а желанием всю имеемую рыбу положить в свой мешок. И ни с кем не делиться. Естественно, тут не соблюдаются нормы вылова (стесняться-то некого), то есть такие охотники заведомо нарушители правил рыболовства. Осознавая это, и сам охотник не стремится афишировать свои достижения. Вот такой порочный круг.

Подавляющее же большинство ластоногих охотников не представляют себе поездку на водоем вне своих друзей и коллег по оружию. Для нас возможность общения с себе подобными на берегу и в дороге – непременное условие хорошей охоты. Да и как же иначе? Как можно оставить в себе, не выплеснуть на понимающего друга те эмоции, которые только что испытал под водой?! А, послушав его, вы получаете дополнительную возможность, уже глазами друга переживать подводные баталии, в коих сами не участвовали. Это – двойное удовольствие, а в смысле накопления опыта – двойная польза.

Правда, особенности эффективной и безопасной охоты в пресных водоемах объективно ограничивают количество участников подводной экспедиции. Для малых рек, например, в одном месте могут собраться не более четырех человек: двое плывут вниз по течению, каждый по своему берегу, двое – вверх. Хотя, конечно, это достаточно условно: на речке может оказаться тесно и двоим. На озерах с этой проблемой попроще. Возможность общения с друзьями-товарищами для многих выступает даже на первое место, и они готовы пожертвовать заплывом, лишь бы не расставаться с компанией. К примеру, у моих друзей из подмосковного Красногорска есть традиция: встречать открытие охотничьего сезона (начало июня) всем вместе на берегу Москвы-реки. Собирается полтора десятка охотников плюс родственники и сочувствующие с единственной целью – пообщаться. Кто-то все равно лезет в воду и немного охотится, а многие и снаряжение не берут из дома. Я не упускаю возможности с ними встретиться, вливаюсь в компанию, чтобы обсудить прошедшие зимние охоты, вместе подумать над летними, дальними экспедициями и, конечно, размочить летний гидрокостюм. Если же к этому добавится еще и встреча с угрем (их в это время в реке максимальное количество), то в результате получаю самое полное удовольствие. А теплый, солнечный день окончательно зачисляет такую поездку в разряд полноценной Охоты с большой буквы.

Как сделать охоту безопасной

Безопасность на подводной охоте – непременное условие ее существования и нормального развития. Этим вопросам посвящено много статей и исследований различных авторов, а практически в любой книге о подводной охоте вы найдете соответствующий раздел. Важность данной темы в свое время натолкнула меня на мысль об издании Охотминимума для подводных охотников. Поэтому здесь я счел возможным не повторяться в который уже раз, а преподнести вниманию читателя несколько случаев из жизни, которые, надеюсь, крепче засядут в головах, чем сухое перечисление правил безопасности.

Случилось это в апреле, на одном из многочисленных астраханских ерике. Для этих южных мест середина весны – время, когда рыба только начинает отходить от зимней дремы и выходить из глубоких зимовальных ям. Но не вся. Это, оказывается, зависит не только от погоды, но и от глубины залегания рыбы, а, возможно, и от того, как та или иная особь подготовилась к зиме. Почти, как у медведей или енотов.

Наверное, Виктор нашел именно такого сома. Он лежал на открытом, не глубоком месте, как потом оказалось недалеко от зимовальной ямы. По какой-то причине рыба покинула своих, еще дремлющих, собратьев и проявила первые признаки активности. Выглядел сом неприглядно: кожа из-за обильного слоя слизи выглядела облезлой, а голова и особенно губы облеплены рыбными пиявками. Подпустил он охотника почти вплотную, но после выстрела, слабее конечно, чем летом, но все же здорово сопротивлялся.

Не желая упустить первый после зимнего перерыва достойный трофей, Виктор подплыл к берегу и перегрузил сома в сопровождавшую его лодку. Передохнул и пообщался с товарищем. При этом высказал предположение, что где-то рядом может быть зимовальная яма. И точно. Не проплыл он и полсотни метров, как дно довольно резко пошло вниз.

Глубина в яме оказалась не более 7-8 метров. Но в самом ее центре, возможно, самими же рыбами размыто углубление еще на полметра. И уже эта «яма в яме» была заполнена рыбой. Сомы и сазаны лежали вперемежку, плотно прижавшись друг к другу.

Вся эта черная, припорошенная илом, живая масса была неподвижна.

Виктор – охотник со стажем, имеющий не мало уже своих собственных учеников, естественно знал, что рыба в зимовальной яме не подлежит изъятию ни коим образом. Знал и придерживался этого правила. Кроме формального запрета срабатывал и моральный стопор – не зря же говорят «лежачего не бьют». На смену охотничьему азарту пришел исследовательский интерес. Всплыв после первого визуального знакомства с рыбой, отдышавшись получше и оставив ружье в лодке, наш охотник снова пошел на глубину.

Весенняя, еще не замутненная паводком вода, позволяла обнаружить черное пятно на фоне более светлого дна уже с глубины 2-3 метра. Поэтому, не смотря на довольно сильное течение, Виктор сразу попал в нужную точку. Вблизи картина зимующей, фактически спящей рыбы, еще более поражала. Она казалась нереальной, и хотелось потрогать этих огромных рыб. А почему бы и нет?! С третьего нырка Виктор завис над рыбами в полуметре и…погладил ближайшего сома! Тот никак не отреагировал. Охотник осмелел и стал не просто гладить и трогать разных рыб, но как бы разгребать их. Сколько их там? Раскопать этот многоярусный живой пирог оказалось нереальным, так как рыбки были не маленькие: сазаны, должно быть, килограммов по 8-10, а сомы – разные. Самые большие – никак не меньше 30 килограммов.

Такое нахальное вламывание в рыбью спальню не прошло незамеченным – рыбы зашевелились. Еще немного и они, теперь уже от собственной активности, стали приходить в движение. Многие старались снова закопаться и досмотреть, должно быть, приятный, но прерванный сон. Однако процесс стал необратимым, и огромный ком живых тел стал расширяться. Виктор понял, что пора сматываться по добру по здорову. К тому же, с рыбьих тел начал слетать ил, и все видимое пространство стало заволакивать мутным занавесом. Пора наверх.

В тот же день, на значительном расстоянии от зимовальной ямы, охотники добыли еще небольшого сома. Вполне возможно, одного из тех, что были ими же разбужены.

Прошло еще два солнечных, весенних дня. Наши охотники обследовали почти всю ту протоку, и почти у ее выхода на раскаты встретились с местными рыбаками. Те сами подкатили на моторке к надувнушке охотников и, узнав, что это «водолазы», обратились с просьбой. Их сеть (или невод?) зацепилась за какую-то подводную корягу и даже силы мощного лодочного мотора не хватало, чтобы освободить снасть из плена. «Нет проблем, – сказал Виктор, – показывайте где».

Охотника посадили в моторку и через десяток минут были на месте. Протока здесь была и шире и, похоже, глубже, чем прежде. Сеть, как известно, для подводных охотников – объект повышенной опасности. Надо быть особенно внимательным и осторожным, чтобы за нее не зацепиться под водой. А подводные ножи у наших коллег на 90% существуют благодаря именно этой серьезной опасности. У Виктора нож всегда с собой.

Хотя вода и была достаточно прозрачной, охотник погружался в глубину медленнее обычного, не выпуская из виду, уходящую вниз, сеть. После второго нырка картина происшедшего прояснилась. Со дна вертикально вверх поднималась огромная коряга – останки некогда смытого в воду дерева. Сеть не просто зацепилась, а намоталась и буквально оплела ее. С двух сторон коряги образовались большие мешки…полные рыбы. Течение и, должно быть, действия самой рыбы туго стянули эти сетчатые емкости. Сомы, а именно они составляли основное содержание сети, были плотно упакованы в находящиеся в полутора метрах друг от друга, многометровые «авоськи». Обо всем увиденном Виктор сообщил рыбакам. После небольшого совещания было принято решение: раз уж не удается спасти сеть, то хотя бы освободить рыбу. Иначе погибнет.

Виктор извлек нож из ножен, и снова пошел вниз. Оказавшись между двух «авосек», легко, широким движением сверху вниз, вспорол сеть. Слева от себя и сразу же – справа. И тут произошло то, что вполне мог бы предположить опытный охотник. Неожиданно получившая свободу рыба, ринулась в образовавшиеся большие бреши…прямо на охотника!

Многокилограммовые, сильные сомы своими тупыми мордами били Виктора в голову и туловище, разворачивались в тесноте, добавляли хвостами и разбегались в стороны, освобождая место для других пленников. Маску сбили с охотника сразу же. Кроме бесконечных тумаков разбушевавшиеся рыбы подняли такую муть, что несчастный «освободитель» своим помутившимся сознанием уже плохо представлял себе, где поверхность. Путь наверх преграждали, ставшие теперь невидимыми сеть и коряга, а также мельтешащие и постоянно атакующие, глупые рыбины. На ощупь, очень медленно, на остатках сознания и с разрывающейся от желания немедленно вдохнуть, грудью, Виктор выбрался все же наверх.

Когда прокашлялся и пришел в себя, охотник понял, какую глупость совершил. Конечно, в случившемся виноват только он сам. Но и рыба тоже хороша: такой черной неблагодарностью отплатить своему спасителю!

Иван – охотник начинающий, хотя молодым человеком его не назовешь: сорок лет – вполне зрелый возраст. Как и у большинства начинающих охотников, снаряжение его не отличалось совершенством, но, главное, не совсем подходило именно ему. В частности, ласты были великоваты в калоше. Грузовой пояс состоял из грузов по два с половиной килограмма каждый, и, если в начале охоты пояс уравновешивал плавучесть гидрокостюма, то через час плавания начинал притапливать охотника даже на поверхности. Ружье вполне достойное, но для новичка можно было бы взять ружье и послабее.

Все это, плюс нарушение главного правила поведения под водой («Не дергаться и не паниковать!»), и привело нашего героя к критической ситуации. Иван охотился в реке с очень прозрачной водой. Глубина 4-5 метров. Нырял и плавал он хорошо (в детстве занимался плаванием в секции), поэтому в своих мощных ластах чувствовал себя как рыбы в воде. Солнце пронизывало всю толщу воды, охотник был полон сил, и ничто не предвещало беды.

Вот Иван заметил на самом дне, среди бревен, двух, стоящих рядом, вполне зачетных голавлей. Он ныряет, плавно приближается к ним и стреляет. Одна из рыб мгновенно исчезает, а вторая начинает бешено вертеться на вонзившейся в бревно стреле. Охотник пытается руками схватить рыбу, делает при этом слишком резкое движение, и один ласт слетает с ноги. Попытка тут же выдернуть стрелу из бревна результатов не дала, зато окончательно спалила остатки кислорода в легких пловца. Иван бросает затею со стрелой, выпускает из рук ружье и устремляется наверх. Однако при первом же резком гребке, слетает и второй ласт. Охотник бешено молотит ногами, но большая отрицательная плавучесть от избытка грузов, которая на пятиметровой глубине еще увеличилась, крепко держит его под водой.

Лишь в самый последний момент, когда сдерживать позывы организма на вдох уже не было никакой возможности, Иван сбросил грузовой пояс. И его, как пробку, выбросило наверх. Уже на поверхности он сбил с лица маску, выплюнул изо рта трубку, долго и надрывно кашлял, выгоняя из себя речную воду. Когда немного отошел, то брасом поплыл к удобному для выхода из воды, берегу. В реке остались ласты, ружье, маска с трубкой – почти все снаряжение подводного охотника. Но хорошо еще, что сам там не остался…

Мой друг Владимир – человек по всем статьям хороший. Но одно «но» все же есть: он не любит заниматься ремонтом и должным уходом за своим подводным снаряжением. То один друг ему поможет в этом, то другой – так и живет. Собрался он как-то на охоту в быстрой реке, где не только мощное течение, но и высокая прозрачность воды. В таких условиях надо использовать достаточно мощное и, что не маловажно, надежное ружье, а его, как вы понимаете, как раз у Владимира и не было. Вот и пришел он ко мне: «Дай, – говорит, – свое полуморское». Известно ведь, что «жену, коня и ружье нельзя доверять даже другу». Так нет же, не прислушался я к голосу народной мудрости, дал ему свое любимое, самое боевое ружьишко. А на душе кошки скребут, нехорошие предчувствия одолевают…

Река, действительно оказалась почти горной. Течение такое, что против него даже на мощных ластах не выгрести. В таких условиях Владимир избрал единственно возможный метод – охоту сплавом. Это когда человека, словно щепку, несет потоком вниз, а он, уворачиваясь от подводных камней, пытается обнаружить рыбу, успеть направить на нее ружье и выстрелить. Такая стрельба «по-македонски» мало результативна, и поэтому охотник ищет какую-нибудь преграду в русле реки, за которой течение ослабевает или даже поворачивает вспять. Например, за огромным валуном, торчащим из воды, или за крутым поворотом реки. В подобных местах и рыбе комфортнее, нежели на стремнине.

Другу моему повезло: он нашел большой, выходящий на поверхность, завал, состоящий из бревен, веток, вырванных водорослей и всякого хлама, который не без помощи человека оказывается в реке. Владимир по опыту знал, что в таком месте очень любит стоять разнообразная рыба. Так оно и оказалось. Только он приблизился к бревнам, как от него в стороны и вниз побежало несколько полукилограммовых голавлей. Ага, значит, в завале и под ним крупные голавли точно есть. А, может быть, и судак, и сом. Завернув за эту нерукотворную плотину, где течение сразу же поослабло, Владимир отдышался, успокоился, и начал, не торопясь, обследовать завал.

Глубина реки в том месте была метра четыре. Стоило нашему герою погрузиться, дойти до дна и вглядеться в полумрак древесного хаоса, как он тут же обнаружил прижавшегося к песку крупного голавля. Его черный хвост, обращенный к охотнику, едва заметно ходил из стороны в сторону: течение и тут рыбину доставало.

Стоял голавль крепко, удирать не собирался, но Владимир стрелять не торопился. Решил внимательно осмотреть весь завал – уж очень место было многообещающее.

На втором нырке охотник обнаружил еще двух крупных голавлей, которые вжались между бревнами, и стояли вплотную друг к другу, словно сросшиеся боками сиамские близнецы. Еще подумал, что, если стрелять их сбоку, то можно было бы взять сразу обоих. Но и на этот раз удержался от соблазна. На третьем нырке («Бог троицу любит»?) Владимир увидел все-таки хозяина реки. Большой, черный сом находился в метре ото дна, лежал он на одном из бревен, вытянувшись в струнку, и поэтому сам был очень похож на бревно. Тут уже медлить смысла не имело: Владимир направил ружье на убойное место и нажал на спуск.

Дальше последовала обычная картина. Полутораметровая рыбина, пронзенная стрелой, сразу же оказалась на лине, начала метаться в завале, сбивая с веток муть и ставя завесу. Счастливый охотник всплыл, вцепившись двумя руками в ружье. Впрочем, он особо не волновался за свою добычу, так как видел, что попадание было отменным, а линь выдерживал и не таких монстров. Ну, запутает, конечно, сом все что только можно, придется, когда он успокоится и течением снесет муть, понырять, выпутывая стрелу, линь и его самого. Но это не впервой. Однако на сей раз, дело обстояло намного хуже…

Первый же нырок к месту событий показал, что стрела, легко пройдя через большую, но мягкую рыбу, вонзилась в одно из бревен. Не обращая внимания на плавающего рядом сома, который в таких случаях очень любит цапнуть своего обидчика, Владимир попробовал потянуть за стрелу. Какое там! Стальной, острый гарпун так плотно и глубоко сидел в мореном дереве, словно его туда вбивали кувалдой (я же говорил, что ружье у меня мощное!). Охотник всплыл, отдышался и какое-то время соображал, что же делать. Как крайний вариант можно было выкрутить стрелу, оставив наконечник в бревне, но Владимир знал, что мне это едва ли понравится. Поэтому решил, во что бы то ни стало, извлечь из плена и стрелу, и наконечник. Он нырнул, взялся двумя руками за стрелу, обоими ластами уперся в соседние бревна и, что было силы, дернул…

«Что было потом, я понял не сразу, – рассказывал впоследствии наш друг. – Первая мысль: я выдернул стрелу, так как она, вроде бы, пошла на меня. На самом же деле, это ноги пошли вперед, ибо я сдвинул ими соседние бревна, а стрела, как была в плену, так и осталась. А потом все задвигалось… Знаешь, как из спичечного домика выдернуть одну спичку… Завал, состоящий из десятков бревен и казавшийся таким незыблемым, ожил и развалился, словно тот самый спичечный домик. Хуже всего то, что мощное течение подхватило все это и потащило на меня. Я еще держался за стрелу, а выход к поверхности был уже перекрыт. Тут уж (извини, дорогой) о ружье как-то сразу забыл. Видимо, решил, что жизнь дороже».

Владимир подчинился напору течения, и, загораживая голову руками, начал в образовавшейся завесе мути, вслепую, постепенно выбираться наверх. Главное – он удержался от паники. Получив несколько синяков, с маской не на лице, а на груди, он, наконец, оказался на поверхности среди плывущего мусора и веток. Бревен, слава богу, уже не было: они, как потом выяснилось, будучи тяжелее воды, тащились течением по дну. Выбравшись на ближайший берег, Владимир долго приходил в себя.

Потом были продолжительные поиски ружья. Увы, тщетные. По всей видимости, события развивались следующим образом. Так как ружья у меня все плавающие, то на линь накатилось одно или несколько бревен, и под напором течения его оборвало. Ружье при этом всплыло на поверхность и было унесено течением. Сом с оборванного линя спокойненько сполз, уплыл и, вполне вероятно, еще выживет. Стрела же осталась в том злополучном бревне, вероятнее всего ее согнуло и, конечно, занесло илом. Попробуй потом отличи ее от ветки или сучка? «Да и какой уже был в ней прок?» – оправдывался мой друг, вопросительно глядя на меня и надеясь на снисхождение.

Конечно, ружье мне жалко. Но друг – дороже. С другой стороны, если бы я не дал ему свое мощное ружье, он бы не попал в такой переплет. Так что как не крути, а к народной мудрости стоит прислушиваться…

После того, как я услышал эту историю, долго размышлял, стоит ли об этом писать? Я много лет уверяю начинающих подводных охотников, что наше увлечение, хоть и экстремальный вид спорта, но при серьезном к нему подходе совершенно безопасный, и критические ситуации под водой практически исключены. Однако они все же бывают. Хотя, если детально рассмотреть все действия охотника в той истории, то далеко не все из них с точки зрения безопасности были правильными.

Мы ехали в аэропорт на машине с человеком, которого я до того дня не знал.

– Алексей – представился он, и у нас завязалась беседа, которая часто скрашивает вынужденное безделие случайных попутчиков. В разговоре я упомянул, что недавно вернулся из Астрахани.

– На рыбалке были?

– Почти. На подводной охоте.

Мой попутчик живо заинтересовался. Видя такой неподдельный интерес, я уже без понуканий углубился в любимую тему. Когда же с плохо скрываемой гордостью поведал своему спутнику о крупных сомах, которых там довелось добыть, Алексей с грустью обронил:

– Понимаю. Я тоже через такое проходил. Давно, правда, это было… И, возможно, мой увлеченный рассказ, а также дорожная, ни к чему не обязывающая ситуация, настроили моего спутника на очень эмоциональные откровения.

– К той памятной охоте я уже много лет занимался этим хобби. Нырял на разных водоемах, стрелял всякую рыбу, в том числе и крупную. Сомы тоже уже числились среди моих трофеев. Но этот сом… короче, после той охоты я уже не ныряю за рыбой. Вот уже лет двадцать… Можно курить?

– Конечно, конечно!

Алексей затянулся пару раз. Похоже, ему надо было на такое повествование решиться, и он все еще сомневался: стоит ли? Может не хотел выглядеть даже перед чужим человеком в каком-то не лучшем свете, а может столь давние воспоминания были ему все еще не безразличны. После затянувшегося молчания, он все же продолжил.

– От одного знакомого прослышали мы об удивительно прозрачных озерах, расположенных севернее и северо-восточнее

Арала. В них, якобы, полно огромных сомов, сазанов, амуров и каких-то невиданных рыб – змееголовов. Информация точная: этот самый знакомый сам несколько лет жил в Казахстане и постоянно рыбачил. Вот я с двумя надежными друзьями, естественно подводниками, хорошенько подготовившись за зиму, и отправился в эти дальние и жаркие края.

Наши ожидания, надо сказать, оправдались. Мы, в конце концов, устроились на пустынном берегу относительно небольшого озера, которое, впрочем, соединялось протоками с двумя другими, значительно более крупными. Учитывая пустынный характер местности, при выборе стоянки ориентировались на наличие тени, топлива и пресной воды. Охота же была сказочная! Одно плохо: добыча портилась уже через пару часов, и очень скоро мы сами резко ограничили количество стреляемой рыбы. Выбирали самые крупные экземпляры.

Как сейчас помню: до отъезда оставалось четыре дня. Начинался по обыкновению очень жаркий день. После завтрака в воду полезли все трое: каждый понимал, что очень скоро эта необыкновенная охота закончится, и пытался «надышаться перед смертью». Я поплыл к плавучим островам, которые прибило ветром к дальнему краю озера.

Плавучий остров – это заросли тростника, которые с корнями вырвало из дна, и этот ковер толщиною около метра всплыл. Острова по площади были разные: от пары квадратных метров, до размеров большой комнаты. Однако, сомкнувшись под действием ветра, они могли образовывать большие поля. В тот день именно так и было. Причем плавуны полностью перекрыли протоку, соединяющую наше озеро с соседним. Под этими естественными крышами находила укрытие и спокойствие различная крупная рыба.

На карасей, линей, небольших щук и сазанов мы научились уже не обращать внимания. По крайней мере, как объекты охоты они уже не воспринимались, хоть и были повсюду. Глаза шарили по основаниям тростника, по зарослям других водных растений и останавливались только на чем-то выдающемся. Доплыв до крайнего острова, заглянул под него. К сожалению, чтобы что-то разглядеть в темноте, приходилось довольно долго всматриваться, давать привыкнуть глазам к резкой перемене освещенности. Да вы это сами знаете. Я позволял себе засунуться под корневую крышу по пояс или чуть больше, а потом, пятясь назад подобно раку, выбирался обратно.

Сома, вернее небольшой кусок его хвостовой части, увидел почти сразу, чуть ли не на втором нырке. Рыбина пряталась в темноте, а этот самый ее кусочек был прямо передо мной. Возможно, если бы я видел всего сома, то не стал бы с ним связываться и счел бы за благо побыстрее ретироваться. А тут, не долго думая, нажал на курок. Прежде, чем рассказать, что было дальше, должен признаться в одном глупом приспособлении, которым в то время мы все пользовались.

Не помню уж: то ли кто-то нас надоумил, то ли сами придумали привязывать ружье к руке веревкой. Ружья наши тогда были не плавающими, и когда возишься с подстреленной рыбой, то брошенное на дно в траву и ил ружье, потом трудно отыскать. А так – разжал пальцы, рука освободилась, а ружье рядышком, висит на веревочной петле.

Ну, так вот, ударил я этого сома, и тут же получил ответный удар по голове то ли хвостом, то ли отброшенной им струей воды. И это было лишь началом. В следующее мгновение ринувшийся под остров гигант (теперь уже в этом у меня сомнений не было), вырвал из руки ружье и так дернул веревочной петлей за кисть, что едва и ее не вырвал. В мгновение ока я оказался между дном и плавуном. Сом словно бульдозер продолжал тащить меня за руку в это подводное чрево. И хотя я как нитка за иголкой следовал за этой, уж не знаю сколько пудовой тушей, пробивавшей брешь в траве и корнях, все равно меня хлестало по голове, плечам и рукам.

Все произошло так быстро, что я и боли не чувствовал и испугаться не успел. И то и другое я испытал в момент, когда уперся в какие-то непреодолимые корневищи, и после очередного сильного рывка, меня тащить перестало. Видимо сом сорвался со стрелы, а может оторвал линь или петля на руке не выдержала. Маски не было, ее, похоже, на первом же метре этого волока сорвало с лица. Впрочем, она бы никак не улучшила моего положения, ибо в полной темноте, да теперь еще и в полной мути самое зоркое зрение ничего бы не дало…

Стресс, как известно, моментально сжигает кислород в организме подводника и требует для дыхания особо много воздуха. Под воду же я был втянут, так сказать, без предупреждения, и, конечно, вдохнуть толком не успел. И поэтому у меня оставались буквально секунды, чтобы добраться до спасительного воздуха. Но куда плыть? И ладно бы «плыть», а тут надо лезть через сплошные растительные, к тому же невидимые переплетения. Но и это не главное: главное – в какую сторону лезть? И тут я понял, что если и есть для меня выход, то только вверх. Ведь поверхность от меня в метре, или даже меньше! И я начал с остервенением, как загнанный в угол зверь, рвать над собой траву и корни…

Теоретически сделать дыру в острове невозможно. Разве что ножом и за продолжительное время. Поэтому я и сейчас не знаю, как мне удалось проделать брешь и, уперевшись ногами в дно, пробиться головой наружу. Я хватал воздух ртом, и меня била сильная дрожь. Отдышался, но дрожь не проходила: я, наконец, полностью осознал, что фактически вернулся с того света…

Потом не без труда я вытянул наружу все тело, прополз до края острова, до которого было всего-то метров пять, передохнул и поплыл к лагерю. Маска, трубка, ружье и один ласт остались под островом. Оставшийся на левой ноге ласт я сбросил сам.

Друзья, увидев меня на берегу, не на шутку испугались: лицо мое было в сплошных ссадинах, с правого запястья текла кровь, но главное, в глазах все еще стоял ужас…

Алексей замолчал. Похоже было, что он снова, через двадцать лет испытывает и переживает тот самый, на всю жизнь поселившийся в его душе, страх. Я же, вознамерившись поначалу сагитировать моего попутчика на новые занятия подводной охотой, понял, что этого делать не следует…

Владимир – вполне взрослый, давно сложившийся мужчина. Подводной охотой увлекся недавно, но учился ее премудростям усердно и обстоятельно. Однако, так как ни один учебник не в состоянии вобрать в себя все возможные жизненные ситуации, а ни один гуру не может научить всему и сразу, то определенные пробелы в подводной науке у нашего героя, безусловно, были. К великому сожалению, и в области собственной безопасности – тоже.

У Владимира и его сына один гидрокостюм на двоих. Костюм сухого типа, поэтому он легко компенсировал небольшие отличия в росте и весе отца и сына. Наши рыболовы в тот день отправились на одну из ближайших речек, рассчитывая, как обычно, и сетью половить (в Сибири это разрешено), и понырять за рыбой с ружьишком. Сначала надули лодочку и поставили сеть. Так как до конца светового дня было еще далеко, решили хоть немного понырять. И тут обнаруживается, что все теплые вещи, которые поддеваются под гидрокостюм, забыты дома…

Осень еще не полностью вступила в свои права, и в лесу у реки было вполне комфортно. Вода в реке тоже не сильно остыла после лета, поэтому отец и сын решили все равно лезть в воду. Холодно, конечно, когда под резиной всего один спортивный костюмчик, ну да ничего – если не долго и очень хочется, то – можно. Владимир полез первым. Когда надевал грузовой пояс, то подумал, что надо бы снять хоть пару грузов с него, но поленился.

Видимость под водой была обычной – около двух метров. Почти сразу же охотник почувствовал большую отрицательную плавучесть, естественно. Понятно, что из-за отсутствия теплых одежд под гидрокостюмом, воздушная прослойка была очень маленькой, а грузовой пояс этому не соответствовал. Чтобы не топило, Владимир встал и запустил под гидрокостюм солидную порцию воздуха. Лег на воду – не топит. И поплыл дальше.

Песчаное дно, изредка заросшее подводной растительностью, постепенно понижалось. На мелководье сновали лишь небольшие окуньки. Когда охотник заплыл на глубину двух метров, то на дне травы стало больше, и что там под ней прячется с поверхности было уже не разглядеть. Владимир привычным движением ныряет и тут же, еще не понимает, но чувствует, что что-то не так. А произошла страшная вещь: воздух, в изобилии находившийся под гидрокостюмом, устремился весь в ноги. Охотник превратился в подобие известной игрушки «Ванька встанька»: как того не клади, как не наклоняй, он все равно занимает вертикальное положение. Так и нашего несчастного ныряльщика обилие воздуха в ногах и отсутствие его в верхней части тела держало строго в вертикальном положении. Только, увы, головой вниз!

Поняв, что произошло, Владимир изогнулся и попытался дотянуться головой до поверхности. Ничего не вышло. Он сделал то же самое, но теперь бросил ружье, приложил все силы, гребанул обеими руками и…опять бесполезно! Ноги словно были привязаны к поверхности! Резкие движения моментально сожгли весь запас кислорода в легких, нестерпимо захотелось вдохнуть. Паника уже охватила человека, возможно, поэтому он и не вспомнил о том, что можно сбросить грузовой пояс. Другой вопрос, помогло ли бы это в такой ситуации, но оно – самое расхожее действие во спасение, и Владимир, конечно же, о нем знал. Вместо этого он стал вполне осознанно ползти по дну к берегу. Оставаясь все в том же, вертикальном положении, он цеплялся руками за траву, загребал ими песок и мотал ногами. Так как ласты находились на поверхности, точнее, над нею, то это никак не помогало несчастному. Но именно эти судорожные, странные махания ластами по воздуху и послужили, как потом оказалось, для сына сигналом к бедствию.

Последнее, что увидел горе-охотник в уже угасающем сознании, это прямо перед собой в воде сапоги сына. Через мгновение он был за шиворот извлечен из воды. Трудно сказать, сумел бы он самостоятельно преодолеть эти последние пару метров. К тому моменту Владимир уже бесконтрольно глотал воду вместо воздуха. На берегу долго откашливался и приходил в себя. Окончательно оправившись от стресса и потрясения, рассказал все сыну, и взял с него слово ничего дома про случившееся не говорить.

Потом, рассказывая мне эту неприятную историю, он искренне удивлялся, что попал в ситуацию, в общем-то, давно ему известную. Занимаясь ловлей рыбы сетями, рыболовы, порой, надевают прорезиненные комбинезоны химзащиты. Если по какой-то причине такой рыболов падает головой в воду, то воздух в ногах не дает ему развернуться головой вверх. Так и остаются плавать над поверхностью две раздувшиеся резиновые ступни. Жуть!

Приведенные выше охотничьи эпизоды закончились относительно благополучно. Увы, так бывает далеко не всегда. Гибнут охотники начинающие, гибнут и асы. Последняя шумная трагедия произошла зимой 2007 года с известным (и очень опытным!) белорусским охотником Дмитрием Ковальчук. Причина гибели этого сильного ныряльщика – переоценка собственных возможностей и пренебрежение очевидным риском. Вообще, если собрать все случаи гибели и травматизма и их проанализировать, то получится примерно такая же картина, как и в случаях с пожарами или дорожно-транспортными происшествиями: 90% из них – следствие пресловутого человеческого фактора. На непредвиденные обстоятельства – форсмажор очень редко удается списать беду.

Примерно такая же ситуация и у наших безоружных братьев – дайверов. Интересное умозаключение приводит дайвер со стажем Игорь Галайда в журнале «Нептун 21 век» (№2, 2007г.), пытаясь разобраться с причинами гибели ластоногих аквалангистов. Он сравнивает всех нас с учениками в школе. Действительно, в каждом классе обычно 2-3 отличника, человек 10 хорошистов, а остальные троечники и двоечники. Мол, и в жизни также. Поэтому, дескать, не стоит удивляться, что дайверскую и охотничью науку постигают люди в той же пропорции, то бишь – есть и троечники и двоечники.

Наверное, это так, но я бы не стал этим успокаивать и самого себя, и общественное мнение. Ведь самые бездарные ученики таблицу умножения сумели выучить, так почему же не вызубрить правила безопасности? Да так вызубрить, что ночью подними, задай вопрос и тут же получишь единственно правильный ответ. Я считаю это не только возможным, но и просто необходимым. Любая система, обучающая подводной охоте, должна в самую первую очередь учить соблюдению правил безопасности. И отвечать за качество этого обучения. Не будем забывать, что у подводной охоты одна цель – сделать нашу жизнь краше, а не наоборот.

Проблемы снаряжения

По правде сказать, с каждым годом проблем со снаряжением и оружием у наших подводных охотников становится все меньше и меньше. Обусловлено это как наступившей доступностью нашего рынка импортным товарам, так и усилиями отечественных производителей. При рассмотрении различных условий, при которых осуществляется подводная охота, мы уже затрагивали связанные с ними особенности снаряжения и оружия. Поэтому здесь коснемся лишь некоторых вопросов, которые остались не освещенными, но на сегодняшний день являются важными и актуальными. Начнем с гидрокостюмов.

«Мокрых» гидрокостюмов в продаже сейчас так много, что и умудренные опытом их эксплуатации охотники, тоже теряются в наступившем изобилии. Если по необходимой толщине костюма определиться теперь довольно просто, используя многочисленные и совпадающие друг с другом устные и письменные советы, то по тому, какая фирма делает их лучше, а какая хуже, рекомендации советчиков сильно отличаются. Плюс к этому – качество изготовления одних и тех же брендов с годами изменяется, причем не всегда в лучшую сторону. Между тем, очень часто различные бренды отличаются только названием, в то время как их костюмы зачастую делаются из одного и того же неопрена, на одних и тех же станках, а порой и в одной и той же мастерской.

При выборе гидрокостюма, конечно же, следует пощупать неопрен, просмотреть заделку швов и убедиться в отсутствии очевидного брака. Но сейчас многие склоняются к тому, что не столько следует смотреть на производящую фирму и качество швов, сколько на то, как он на вас сидит. Почти, как при выборе масок. Например, я примерял только что поступившие в Россию костюмы Pesca Team фирмы Cressi. Натянул костюм №4 – давит. Уже удивительно, так как у других фирм по моим габаритам мне впору №3. Натянул следующий, №5. В ногах, руках, торсе – нормально, а в области шеи – пузырь.

Толстые (9-10 мм) гидрокостюмы – отдельная тема. У нас они все больше и больше востребованы. За рубежом такую толщину пока шить толком не научились, будто бы и оборудования соответствующего нет. В настоящее время большинство толстых костюмов выходит из цеха российской фирмы Neopro. Еще у производителей мокрых гидрокостюмов есть такая маленькая «елабость»: на 0,5 миллиметра завышать их действительную толщину. Особенно это касается толстых костюмов. Например, объявляют костюм 8 миллиметров, а на самом деле это 7,5 мм, и с «семеркой» такое тоже случается.

Этап, когда активно рекламировалось титановое покрытие открытой поры, миновал. Нас убеждали, что теперь охотникам будет и легче в костюм влезать, и теплее. По части удобства при надевании – все так и есть, а вот насчет дополнительного тепла – не получается ни теоретически, ни практически. Как раз в то время, когда появились в продаже костюмы с титановым напылением, я ходил в сауну с очень умными мужами (четверо – доктора химических наук, один – доктор физико-математических наук). Показал им кусок неопрена, рассказал про обещания менеджеров. Их резюме было следующим: 1 – есть сомнения, что это титан, похоже на алюминий; 2 – никакого отражающего эффекта быть не должно, так как для этого между слоем металла и телом должна быть прослойка. Любая зеркальная пленка, не обязательно металлическая, отражает тепловое излучение, но у нас-то напыление далеко не зеркальное. А просто металлы – отличные проводники тепла. Если к этим теоретическим выкладкам добавить еще и, подтвержденное нами удобство надевания такого костюма (которое, в свою очередь, говорит еще и о том, что костюм хуже липнет к телу, чем открытая пора, то есть в нем лучше гуляет вода и он, стало быть,…холоднее), то в сумме мы имеем: металлическое напыление снижает теплоизолирующие свойства охотничьего костюма с открытой порой.

Проблема «малой нужды» во время продолжительной охоты всегда остро стояла перед подводными охотниками, вне зависимости от времени года, вида водоема или физиологических особенностей данного индивидуума. Причем мы даже не имеем ввиду ситуацию, когда уже «терпежу нет». Появившееся желание, пусть даже сначала совсем небольшое, отвлекает от охоты, мешает в полной мере насладиться процессом. И вот один умный подводный охотник Сергей Жилин эту проблему решил раз и навсегда. Настолько «навсегда», что я бы советовал изготовителям мокрых гидрокостюмов делать их сразу с гульфиком. Прибавка в цене за дополнительное шитье и клейку никого не разочарует. Это как раз тот случай, когда «мы за ценой не постоим».

Первый гульфик, который я сделал на своем толстом (9,5 мм) костюме от Neopro, был точной копией идеи Жилина. Однако очень скоро я понял, что металлический зажим для того, чтобы добиться герметизации (зажим, кстати, является наиболее трудоемкой частью всей модернизации), не обязателен. Если рубаха вашего гидрокостюма не слишком велика и нижний хлястик застегивается хотя бы с небольшим натяжением, то этого достаточно, чтобы гульфик плотно под ним прижался, а вода не поступала под костюм.

Усилие сжатия гульфика будет большим, если использовать толстый и мягкий неопрен, например, 8 мм толщины. Из дюжины гульфиков, которые я сделал своим ближайшим друзьям, только у одного немного подтекала вода внутрь при резких движениях. Могут появиться небольшие проблемы и у тех костюмов, у которых хлястик узкий и не на клипсах пристегивается, а на липучке. Для них я придумал примитивное приспособление, намного проще опубликованного уже в МПО, но на все сто исключающее подтекание. Это приспособление – пластмассовая, металлическая или даже деревянная палочка круглого сечения, в диаметре 3-5 миллиметров, которая с небольшим усилием, в распор вставляется внутрь гульфика. И все. Теперь прижатие в этом месте резко возрастет, и путь воде внутрь будет перекрыт окончательно.

Поставив гульфики, как я уже сказал, не на один костюм, у меня появился определенный опыт в этом не сложном деле. Предлагаю тем, кто не сможет обратиться за такой помощью на фирму Neopro (такую услугу там предоставляют), следующую технологию.

1. Из неопрена с открытой порой и тканью снаружи вырезать кусок размером 17 на 7 сантиметров. Не толстым слоем неопренового клея (например, «Радикал») смазываете торцы, через пять минут соединяете их и потом сшиваете. Сшивать надо тонкой иглой и тонкой капроновой ниткой, захватывая только верхний, тряпочный слой. Гульфик готов.

2. Вертикальный разрез на штанах гидрокостюма делается в сантиметре от центрального шва слева или справа. Длина разреза должна равняться длине внутренней поверхности готового гульфика, сложенного вдвое, то есть примерно 8 сантиметров.

3. Острым резаком подрезаете ткань с минимальным слоем неопрена со всех сторон разреза на ширину, равную толщине неопрена гульфика. Отгибаете подрезанную часть и подкалываете булавками.

4. Смазываете клеем по кругу обе вывернутые части по разрезу. Смазываете клеем торец готового гульфика и на 8-10 мм от торца тканевую боковину. Даете клею подсохнуть 5 минут.

5. Аккуратно, начиная с одного края разреза, сложив гульфик вдвое, прикладываете его торцом к штанам. Следите, чтобы наружная сторона гульфика не наезжала на отогнутую часть. Хорошенько пальцами обожмите соединенные части.

6. Отстегивая по одной булавке, отогнутую часть уложить на внешнюю сторону гульфика. Хорошенько пальцами обжать склеенные части.