Моя вторая четвертинка Южина Маргарита

– Мужики! Все за мной!

– Куда это?! – клушами всполошились жены.

– Курить! – отрезал Сизов.

– А, курить, так это в подъезд, в подъезд, нечего нам здесь газовую камеру устраивать, – загомонили женщины и, совершенно успокоенные, пустились обсуждать новую молодежную моду.

Мужчины оживились, поспешно повылезали из-за стола и, радостно гудя, подались на выход.

Первый час без мужского общества женщины провели великолепно – если честно, они и не заметили, что рядом с ними кого-то не хватает. Второй час прошел в легком беспокойстве, а уж после того, как заявился пьяный господин Адам, женщин охватил ужас.

– Ты скажи, зараза такая, где остальные-то?! Курить же вышли! Только в подъезд же! – трясла его как грушу взбешенная Мария.

– А и вышш… шли… в подъ… езд… – бормотал Адам, окидывая женщин совершенно счастливым оком. – А потом… из подъезда… вышли!!. И пшли-пшли-пшли… в магазинчик… за водочкой!.. А потом… они куда-то ушли… Петька сказал… к персикам… а я – сюда!.. Машка!! Где моя невеста?!!

Женщины недобро покосились на Марию. Конечно – это же ее идея была устроить вечеринку без спиртного, и вот – пожалуйста! Всех мужиков к каким-то персикам смыло! И чего страшного случилось бы, если бы они и выпили по рюмочке?!

– Мой, между прочим, вообще по бабам не ходок, – поджала губы одна из подруг, сурово глянув на Машу. – И где я его искать буду, когда его твой красавец уволок?

– И мой Антон без меня никогда налево не ходит! – воскликнула другая. – А вот теперь связался с Сизовым, и где теперь его искать? Он же даже дорогу сам переходить не умеет!

Маша понимала: еще немного – и подружки обвинят ее во всех смертных грехах.

– Девочки! Не переживайте! Мой теперь тоже не ходок по всяким там «персикам»! Мы с Валюшей знаете какую штуку придумали – как только мой кобелина на сторону сворачивает, у него сразу же диарея начинается! Я вас потом научу!

– Можешь даже не стараться, – вдруг открыл глаза Адам. – Петька наш… с этой ди… реей… он имодиум… купил, вот!! Меня звал… а я к этой… к невесте… Машка, мать твою!!! Куда невесту задевала?!!

Валя поняла, что сейчас ее начнут настойчиво знакомить с Адамчиком, и коль уж тот называет ее своей «невестой», надо будет с «любимым» как-то общаться. А с пьяным кавалером общаться ну ужас до чего не хотелось. Тем более что он не мог связать двух слов, получалось, что знакомство будет проходить на ощупь, а уж этого допустить Валя не могла вовсе.

Незаметно выскользнув в прихожую, она схватила свою одежду и быстренько сбежала по лестнице.

До дома она добиралась пешком – так гораздо лучше думалось. Ой, ну и как же с такими мужьями женщины-то живут? Ведь посмотришь на красавцев этих – слеза просится, ни кожи ни рожи, а туда же – выпить да к «персикам»! А женщины какие веселые – сами себя развлекают, рецептами делятся, что-то там на стол готовят, про детей спрашивают… Нет, есть, конечно, настоящие мужчины, никто не спорит, но что же их так мало-то попадается? В сейфах их прячут, что ли?

Дома Валентину ждал новый сюрприз – возле ее двери, на ступеньке, восседал пьяный, довольный Сизов и бережно расставлял перед собой на полу бутылки с пивом – пустые в одну сторону, полные – в другую. Он так был занят делом, что хозяйку заметил не сразу.

– И что ты тут делаешь? – сурово нахмурилась Валентина и уперла руки в бока.

– О! Явилась! – попытался подняться старый знакомый, но грохнул бутылку с пивом и смачно выругался. – И где тебя только черти носят? Жди ее тут, жди…

– Да как ты…

– Ладно, – махнул рукой Сизов, сгреб полные бутылки и скомандовал: – Открывай двери, а то прямо прокис уже на этой лестнице… Чего ты вытаращилась? Да! Я согласен!.. стать твоим мужем!.. Господи, на что только не пойдешь, чтобы выпить пивка в спокойной обста… Я долго буду у двери толкаться?!

Честно говоря, Валентина уже всерьез собралась отправить дорогого гостя вниз по ступеням, но неожиданно соседская дверь распахнулась, и оттуда выскочила заплаканная Ольга.

– Валентина! Ну наконец-то вы пришли! Где вы ходите, когда у меня такое горе?!

Сердце у Вали неуютно затрепетало. Она выхватила ключ из кармана и без лишних разговоров распахнула двери.

– Входи. Что случилось?

Ольга пробежала в кухню, налила себе из-под крана воды, залпом выпила и только потом плюхнулась на стул.

– Васька заболел, – отрешенно проговорила она.

Валентина сочувственно ухватилась за щеки:

– И в самом деле, какое несчастье! Ой-ой-ой… а кто это Васька? Кот, что ли, ваш? – не совсем поняла она.

– Да какой кот?!! – вскочила девушка. – Это муж мой! Василий! И между прочим, говорит, что это вы его простудили! Что вы вчера приходили неизвестно зачем, приносили торт, а сами его и не отдали, а он – Васька, полчаса по вашей милости на сквозняке проторчал!

– Да врет он, – легкомысленно отмахнулась Валя. – Чего ты его слушаешь? Он раздетый на улицу выбегал, сигнализацию отключать – и то ничего, а тут… И что – сильно его… воротит? Может, напился?

Ольга снова села и уже устало проговорила:

– Да ну почему – сразу напился? Ничего он не пил, трезвый… Плохо ему, так плохо… Он уже и завещание написал…

– Да что ты! – всплеснула руками Валя. – А вас упомянул?.. То есть я хотела спросить – а что с ним плохо-то?

– Температура высокая… тридцать семь и четыре… – качнула головой Ольга. – И он почти помирает…

У Валентины отлегло от сердца. В самом деле – кто его знает, этого соседа, вдруг и впрямь ей назло заболел. Но если только тридцать семь…

– Да плюнь ты, – чистосердечно посоветовала она. – Иди вон, в подарок отнеси ему бутылочку пива, сама увидишь, как его хворь пройдет.

Ольга не уходила. Она ковыряла ногтем стол и о чем-то сказать стеснялась.

– Он просил, чтобы вы его в самую дорогую клинику устроили… потому что он из-за вас слег… – наконец проговорила она. – Вы его положите?

– Вот что… – набычилась Валентина. – Иди скажи своему супругу, что, если он немедленно не прекратит температурить, я его не положу, я… я… я сама с ним рядом улягусь, понятно?!! И он у меня через час здоровым вскочит! Понятно?!! А то – завеща-а-а-ние!!! Я еще приду проверю – упомянул он меня или нет?! И пусть только…

Валентина разошлась не на шутку. Ольга уже молчком, молчком продвигалась к выходу, а потом и вовсе – тихонько выскользнула из квартиры, и Валя слышала, как захлопнулась соседская дверь.

– Теперь ты сюда иди! – на той же ноте позвала она Сизова.

Пока они разбирались с Ольгой, тот, конечно же, успешно просочился в квартиру, и теперь его даже слышно не было.

– Сизов!! – зычно рявкнула Валя, но только зря драла горло.

Петя Сизов сладко сопел на диване, обнимая вышитую диванную подушку, а возле него, на полу, стройными рядами стояли опустошенные бутылки с пивом – Сизов постарался на совесть.

Валя какое-то время смотрела на сонное сокровище, а потом пошла звонить Маше.

– Мария? Это Валя… Ты, Маш, не переживай, твой паразит у меня на диване… Почему паразит? Потому что из тебя уже всю кровь выпил, теперь из меня пьет, гад!.. Нет, Маша, я не могу его к тебе послать, он уже нас с тобой обеих послал… да нет, не матерится, спит он… как и полагается – пьяный… Нет-нет, я не с ним на диване, у меня своя кровать есть, а вообще… Маша! Если хочешь – приезжай и забирай свое сокровище, оно мне никаким боком!.. А-а-а-а, не хочешь! Я тебя даже где-то понимаю… ну пусть у меня до утра валяется…

Валентина положила трубку и уставилась на сонного приятеля.

– И куда же все-таки прячут настоящих мужиков? – задумчиво проговорила она, глядя, как чмокает во сне губами господин Сизов.

Ну что за день сегодня выдался?! То Милочка со своей любовью достала, то эта дамочка… как ее… Лапа? Это что – имя такое женское? Или ее так ласково муженек величает? Вообще крайне интересно, отчего это дамам нравится, когда их называют собачьими конечностями? Или кошачьими? Да какая разница! Все. Все! Все!!! Решено! С сегодняшнего дня Серафим Сергеевич будет сидеть дома, никому не станет открывать дверь и проведет остаток отпуска в тихом, спокойном, долгожданном затворничестве…

Серафим развалился на диване и прикрыл глаза.

Первый звонок прозвенел уже через час. Серафим даже уже задремал по наивности, да не тут-то было – позвонили. Причем довольно настойчиво, хотя время уже было довольно позднее, во всяком случае, программа «Спокойной ночи, малыши» только что закончилась.

Серафим ругнулся, дернулся было в прихожую, но потом натянул на голову подушку и перевернулся на другой бок.

Неизвестно, звонили еще или нет, Серафим Сергеевич умудрился-таки заснуть, даже с подушкой на голове, и проспал так до самого утра.

– Господи, хорошо-то как! – воскликнул он, выходя из душа. – Сегодня еще и программка по телевизору славная! И никто мешать не будет…

Радовался он преждевременно. Не успел затворник одеться, как в двери снова зазвонили.

– Фигу я вам открою! – буркнул тихонько Серафим и улегся на диван с книжкой.

Звонок раздражал, будил в душе какие-то тревожные чувства и беспокоил существенно. И все же Серафим крепился. Что такое, в конце концов!! Имеет он право на законный отпуск?! Он ничего никому не обещал, никому не навредил, ничего никому не должен, поэтому будет вот так лежать и совсем даже не пойдет открывать! Да никто ему не нужен! Он уже знает – только подойди к двери, сразу же ворвется этот инфантильный Леша, будет опять звать жениться, или, чего доброго, сама Милочка припрется! Оно ему надо? Нет уж, будет крепиться из последних сил. А если уж вовсе достанут – вызовет милицию. Да, вот так.

Звонок замолк. Серафим даже радоваться боялся. Только осторожненько включил телевизор и притащил из кухни сухарики с изюмом. Вот так тихонько и сидел, как кролик – хрустел сухарем и пялился в экран. И ничего противозаконного…

Три дня Серафим жил точно в сказке. Правда, он совсем не выходил из дома, старался не греметь и продвигался по комнате на цыпочках, зато его теперь никто не беспокоил, не тормошил и ничего – то есть совсем ничего! – от него не требовал!!

Когда все-таки прозвенел звонок, Серафим сначала вздрогнул, точно конь от хлыста, а потом осмелел и стойко решил не реагировать. Только в этот раз номер не прошел. После двух-трех назойливых звонков в подъезде раздались голоса, и в двери Серафима зачирикал ключ.

Серафим подскочил и вынесся в прихожую. На пороге стояла хозяйка квартиры… как бишь ее… А рядом с ней плотной делегацией Леха, Милочка и даже Камелия Борисовна.

– Ну и чего? – вопросительно уставилась на них хозяйка квартиры. – Чего вы мне говорили, что он помер?

– Так он же не открывал! – обиженно взвизгнула Милочка и кинулась на шею Серафима. – Милый! Отчего?! Отчего ты нас так перепугал?! Нет, ты меня не отталкивай, а ответь! Отвечай, дрянь такая!! Я из-за тебя вчера семь килограммов сбросила!!

Серафим пытался оторвать цепкие руки, но Милочка вцепилась намертво и отпускаться не собиралась. Неизвестно отчего, женщина уже активно заявляла на него какие-то права. Это пугало, поэтому Серафим извивался ужом, выскальзывал из объятий и даже тихонько поскуливал.

– Не расстраивайся, Серафим, – пробасил Леха. – Я понял – ты спал, отрубился, наверное, выпил с устатку…

– Ах вы-ы-ы-пил… – наконец отлепилась от Серафима Милочка, уперла руки в бока. – Так, значит, выпил, говоришь? Это, значит, ты еще со мной как следует не расписался, а уже пить намылился? Это, значит, со мной тебе не интересно! Значит, в тепле, в уюте, ему не пьется, а с какими-то алкашами, в подвале, в гараже!!.

Боже мой! Ну до чего же все женщины одинаковы!!

– Я не пил! – взвизгнул Серафим и юркнул за широкую спину Лехи. – Леха! Сестру свою успокой! Если она ближе подойдет… я точно тебе говорю – если она еще на шаг ко мне подойдет… я из окна выброшусь!

– Здра-а-а-сссьте!! – возмущенно вытаращилась хозяйка. – Выбросится он! А кто потом мне окошко вставлять будет? Оно, между прочим, пластиковое! Я всю жизнь на него копила!! А он, получается, по окошку шарахнет, сам в лепешку, а ко мне потом даже квартиранты не пойдут! Кому ж захочется пялиться в окно, из которого тут выкидываются всякие!!

Серафим уже не знал, что делать. Зато прекрасно знала Милочка.

– Ему нужен душ!! Вы что – не видите? Ему плохо с похмелья, помочь человеку надо! Леша! Немедленно его в душ!

– Я не хоч-ч-чу в душ… – пыхтел Серафим, упираясь ногами в косяк. – Немедленно меня отпустите! Я не собираюсь ни в какой душ!!

– А ему надо так ножки – тыц! – подсуетилась Камелия Борисовна, и несчастного Серафима прямо в одежде сунули в ванну.

Он смирился. Опустив руки, стоя во влажной посудине, он уныло спрашивал:

– Я все понимаю… я только не могу понять – чего вы все ко мне прилипли? Кроме меня, больше людей, что ли, нет, а? Ну что я вам сделал?

– Ты, Серафим, нам теперь родным стал, – как добрый дедушка, объяснял Леха. – Мы теперь тебя никуда не отпустим. И людей на свете многое множество, но только кругом одни пьяницы, а ты… хоть и дохлый какой-то, и руки у тебя не из того места растут, и видок – щелчком пришибешь, зато интеллигентный…

– Не пьешь! – опять влезла Камелия, похоже, она уже окончательно считала себя Лехиной супружницей. – И детей любишь. Мне Сонька про тебя все уши прожужжала.

Милочка двинула ее плечом – у нее был собственный ребенок, и она не желала делить Серафима ни с кем, даже с Сонькой.

– И еще это… сразу видно, что у тебя работа важная – вон какие руки холеные. А значит, за нее и платят хорошо, – сделала она серьезный вывод. – А потому я тебя и полюбила. Так что – собирайся!

– Куда это? – насторожился Серафим и нервно переступил мокрыми носками по дну ванны.

– Поедем к нам в деревню, – простенько пояснила Милочка. – Поживем маленько у мамы, пора знакомиться.

Серафим медленно ухватил длинное полотенце и стал прилаживать его к шее. Потом потрогал гвоздь с душем – слабоват, и нацелил полотенце на трубу.

– Ты чего это удумал? – взвизгнула хозяйка квартиры. – Ты опять хочешь мне квартиру испоганить?! Вот ведь какой, а?!!

– А чего он? – наивно поинтересовался Леха.

– Я лучше в петлю, – хмуро объяснил Серафим. – Лучше застрелюсь на фиг, но ни к какой вашей маме не поеду, ясно?

Милочка, Камелия и Леха стали наперебой объяснять, что иного выхода у них у всех просто нет, потому что Леха, готовясь к свадьбе, решительно затеял ремонт сразу во всех квартирах – у себя и у Камелии.

– Это я чтоб всю семью сызнова зачать! – терпеливо объяснял он Серафиму.

– И я! И я тоже!

Оказывается, дабы сэкономить на стойматериалах, к ним тут же присоединилась и Милочка. В результате за три дня семейство напрочь разворотило все свои уютные гнездышки и теперь им просто негде было даже переночевать. Однако все надеялись на скорые жизненные перемены, с упоением глядели в светлое будущее и, следовательно, расстраиваться не собирались. Все решилось просто – они поедут в деревню к матушке Лехи и Милочки, где переждут времена ремонтной разрухи, а заодно и познакомят старушку маму со своими половинками. Вот они и пришли сообщить о таком радостном событии Серафиму, а тот, как на грех, зачем-то заперся. Они-то, конечно, думали, что он скончался, потому и вызвали квартирную хозяйку с ключами. А оно вон как замечательно оказалось!

– Правда, ребятишек придется из школы забрать… – вздохнула Милочка. – Ну да чего не сделаешь ради личного счастья…

– Я не могу! – категорично заявил Серафим. – Я женат.

– Да ты достал! – взревел Леха. – Ну покажи свой паспорт!

Серафим принципиально отвернулся. Стоять в ванне ему уже изрядно надоело, да и замерз он, но выпускать его никто не собирался.

– А вы знаете, – вдруг оживилась хозяйка квартиры. – Я вам могу предложить вариант совершенно изумительный! Вы все можете пожить здесь! Да! За тройную плату я с удовольствием сдам вам квартиру вместе с этим самоубийцей!

– Вы не сделаете этого… – побледнел Серафим. – Я вам заплатил.

– А и что? – трясла хозяйка перед носом Серафима мелкими кудряшками. – Я ж теперь тебя одного в квартире и оставить боюсь! Слышьте, граждане, заселяйтесь! Потому что я как есть его одного здесь не оставлю! Он либо вместе с моей газовой плитой на воздух взлетит, либо в унитазе утопится! А ежли я его вытурю, то придется деньги возвращать. А так – очень славно получится! За тройную плату вы совершенно свободно можете тут располагаться. Потому что люди вы семейные, приличные… да и за этим приглядите!

Ее предложение было принято прямо-таки с диким восторгом. Как выяснилось, никому особенно не хотелось ехать в тьмутаракань знакомить матушку со своими половинками. В такое-то время и в деревню! Это чтобы баня раз в неделю, а туалет по соседству с коровником? Нет, вариант со съемной квартирой устраивал всех. Разумеется, кроме Серафима. Да кто его спрашивал.

Гости немедленно стали рыться в карманах, подсчитывать деньги, Леха быстро исчез – ему надо было успеть договориться с грузовиком, чтобы к вечеру уже перевезти вещи, Камелия побежала домой перетаскивать узлы и встречать из школы Соню, а Милочка прочно уселась на диване сторожить Серафима – не ровен час опять запрется.

– Милочка, – уселся возле нее Серафим, когда они остались одни. – Ну скажи честно – на кой черт я тебе сдался, а? Ну ведь ни любви у нас никакой, ни влечения…

– Ой, батюшки мои, да какая там любовь?! – хмуро отмахнулась Милочка. – Конечно, ты не белый конь с рыцарем… руки неизвестно откуда произрастают, хлипкий какой-то – щелчком перешибешь… Ну да где я другого-то достану?!! Чай не девочка ведь!!. И знаешь, Сима… Ты лучше сразу меня полюби, а то тебе тяжко придется, потому что я девушка целеустремленная, своего добьюсь всяко-разно, так что…

Серафим только тоненько всхлипнул.

Вечером собрались все вместе – дети, женщины, Леха со своей мебелью, и начался ад.

– Камелия, ты сегодня у нас Марья-Искусница! – весело объявила Милочка, когда наступила пора готовить. – Твоя очередь у плиты стоять!

– Ага, – качнула головой Марья-Искусница. – Больше мне делать нечего! Вон у Леши брюки по швам разъехались оттого, что он мебель таскал, ты же не станешь зашивать, мне придется! Так когда мне еще и у плиты коптиться? Давай-ка лучше сама ужин готовь! Твой Симочка еще не видел, как ты готовишь, а я своего уже кормила!

Милочка поджала губы и поплелась к плите.

– Мам!! Мама! А я хочу вон того печенья, – гнусавил мальчишка лет шести, сын Милочки по имени Павлик.

– Сейчас приготовлю, и поешь! Еще чего – кусочничать! – ворчала мать.

– А-а-а! А Соньке так можно!! – хныкал парнишка.

– А ты на нее не смотри! Она будет куски хватать и станет толстая, как цистерна, а ты всегда будешь… Куда кусок ухватил?! Беги к тете Каме, не вертись под ногами!

Через секунду из комнаты уже доносился голос Камелии:

– А чего это моя Сонька, как цистерна? У нее вообще балетная фигура! Соня, подними ножку, как ты можешь! Я говорю – ногу подними!!. Господи, ну что там свернула-то, прямо какая неловкая!!!

В комнате уже слышался звон разбитого стекла, потом увесистый шлепок и возмущенный Сонькин голосок:

– Ма-а-а-м! Ну че дересся-то? Сама ж просила ногу закинуть!!

Леха относился к воплям весьма мудро, он дипломатично заперся в туалете с книгой и терпеливо выжидал, когда можно будет выйти к столу. И только Серафим не находил себе места на этом празднике жизни.

– Ма-а-а-ам! Ну когда е-е-е-есть бу-у-у-дем? – тянул голодный малыш.

– Мама-а-а-а! А можно мне не делать уроки?! – пользовалась всеобщим разгромом Соня. – Ну где мне упражнение писать? Можно, я не бу-у-у-ду?

– Милочка, черт тебя возьми!! Когда же освободится кухня?!! Ребенку прямо негде с тетрадкой пристроиться!!! Уж лучше бы я сама…

– Ма-а-а-ам!

– А подите вы к лешему! У меня тут опять мясорубку заело! Ну и когда я того фарша накручу? – отчаянно отбрехивалась Милочка.

– Молча-а-а-ать!! – рявкнул Серафим и зычно скомандовал: – Так! Софья – бери тетрадь, садись за кухонный стол, пиши упражнение, я проверю. Павел! Иди ко мне, становись сюда, будешь мазать хлеб маслом. Умеешь? Я научу. Только молчком, не мешаем Софье. Камелия! Сидишь с Лехиными штанами и телевизор не включаешь – твоя дочь занята уроками. Милочка! Освобождай кухню, я сам справлюсь. Иди лучше найди одежду Павлику в садик, постирай носочки его, что ли… Леха! А, он уже на боевой позиции… Все по местам!

Гости вытаращились на Серафима, но никто спорить не осмелился. Дети быстро принеслись на кухню, женщины занялись одеждой, а Серафим на скорую руку наварил полную кастрюлю манной каши. Ничего, если кому-то не нравится, пусть не ест.

Каша понравилась всем. С молоком да с маслом – навалились, будто ничего вкуснее и не ели.

– Спасибо… – осоловело проговорил Павлик и прохныкал: – Мам, а куда мне спать лечь? Мам, я спать хочу-у-у-у.

– Не ныть! – строго одернул его Серафим. – Сейчас мама расправит диван, спать ляжешь вместе с ней.

Милочка обиженно поджала губы – то ли она расстроилась, что ее ребенком командует кто-то другой, то ли у нее были свои планы – с кем ложиться, но к дивану она пошла без особого энтузиазма.

– А мы с Лешей на кровати! – поспешно сообщила Камелия. – Я уже и постель приготовила.

– Вы сегодня будете спать с Соней! – как гвоздем прибил Серафим.

Камелия тоже запыхтела, но зато весело зафыркала Милочка.

– А мы с тобой на полу, да? – догадался Леха.

– Нет, не да. Ты будешь спать на полу один, а я на полу… на кухне. Потому что я читаю долго, – пояснил Серафим и, заметив, что с ним собираются спорить, нервно возразил: – Могу я! Как первый арендатор! Иметь свою! Территорию?!! И не вздумайте сопротивляться!

Может быть, кому-то из гостей такой расклад не слишком нравился, однако сопротивляться уже не было сил – за день все так намотались, что мечтали только поскорее добраться до своих постелей.

Утром Серафим поднялся раньше всех по той простой причине, что не ложился вовсе. Сначала он подождал, пока все улягутся, потом долго думал, как придется провести ему весь оставшийся отпуск и на фига он вообще такой сдался? Затем принял решение, а потому и поднялся раньше всех. Надо было что-то приготовить детям на завтрак, вытолкать Алексея на работу, отправить в садик Павлика, Камелию – наблюдать за ремонтом, а самому…

Все вышло немножко не так. Дети проснулись без проблем. Проблемы начались с Алексеем. Оказывается, разбудить мужчину оказалось делом весьма затруднительным. Пришлось вылить на него стакан воды, что привело в восторг не только ребятишек, но и их мам. Зато Леха проснулся зверь зверем. Немного расправились его нахмуренные брови только после того, как, выйдя из душа, он учуял аромат кофе с молоком, а на столе кормилец узрел аппетитные бутерброды с сыром, с маслом и с колбасой.

– Кама, ты, что ль, расстаралась? – буркнул он, сдерживая довольную улыбку.

Камелия Борисовна, которая и вообще еще в кухне не появлялась, без зазрения совести врала:

– А кто ж еще расстарается? Только я, кушай, любимый.

Умненькая Сонька фыркнула в свою чашку, но промолчала, однако Милочка молчать не стала.

– Как же! Разбежалась она! Это мой Серафим мучился, хлеб этот кроил!.. Лешка! Слышь, дьявол сонный! Я к чему говорю-то? Сейчас вот поел бутербродиков-то, значит, сытый, значит, запросто можешь Павлика в садик свезти! Давай собирайся!!

– И меня!! – вскочила Соня.

– И тебя, – качнула головой Милочка, а потом свирепо уставилась на Камелию. – И тебя.

Камелия хотела было возразить, но, видимо, что-то поняла, потому что заиграла глазками, задергала бровками, подмигнула Серафиму и чинно кивнула.

Как-то очень быстро Леха собрал детей, Камелия схватила сумочку, и все они выскочили из дома. В комнате остались только Милочка и Серафим.

– Ну все, любимый… – подозрительно задышала Милочка и стала надвигаться на Серафима Сергеевича тяжелой артиллерией. – Теперь нам никто не сможет помешать! О-о-о-о! Сколько я ждала этого момента! Ты будешь мной гордиться! У тебя будут кости трещать в моих объятиях, ты будешь пищать, и это будет так эротично! И ты… Серафи-и-и-им, ты наконец станешь отцом моему Павлику! Ты будешь хорошим отцом, я это поняла!

Серафим струсил. Он поспешно отошел к шкафу, достал белоснежную простыню и красиво накинул на разложенный диван.

– Я готов! – храбро дернул он головой. – Но только… киска моя… нет, не так… Лапа! Неужели ты не пойдешь в душ? Боюсь, тогда я не смогу тобой гордиться.

Милочка рванула в ванную так, будто убегала от собак. Уже через секунду раздался звук мощных струй и блаженное пение прелестницы:

– Угнала тебя, угнала, ну и что же тут криминального-о-о? пумс-пумс-тра-та-та-та пумс-пумс-тра-та-та-та!

Серафим с облегчением выдохнул, взял свой чемоданчик и с благодарностью припал губами к закрытой двери ванной:

– Прощай, любимая. Мне будет тебя не хватать, – скорбно сложил он брови шалашиком, пытаясь сдержать неуемную радость. – Но я никогда не стану для Павлика хорошим отцом. Я просто не смогу!

И он с легкостью выскочил за дверь.

Валентина проснулась утром оттого, что в соседней комнате кто-то бубнил по телефону.

– О боже! Это Сизов… – пролепетала она, натягивая халат и подходя к зеркалу. И уточнила: – Нет, это не Сизов, это мое наказание.

Поторчав некоторое время у зеркала (как бы она ни выглядела страшно, она не могла перед мужчиной показаться неприбранной!), она вышла из спальни.

На диване действительно восседал Сизов в одних трусах, почесывал заросший рыжей щетиной живот и кривлялся в телефон:

– Нет, Мария, я не смогу вернуться домой… Да, боюсь, что наш брак скончался еще тогда, когда ты мне подложила это паршивое слабительное! Ой… ой, только не надо заливать трубку слезами, мы уже все решили с Валентиной, мне будет трудно ее полюбить, но я постараюсь… В сущности, она не настолько страшненькая… Да?! А зато у нее всегда есть пиво, водочка и никаких забот!! Да!.. Да!! И не звони мне более!.. Да я понима-а-аю…

Валентина сложила руки на груди и терпеливо выжидала, когда же Сизов соизволит наговориться. Тот, по всей видимости, наслаждался своим выигрышным положением и трубку отключать не спешил.

Валентина тяжко вздохнула и наконец решилась. Если уж Сизов так хочет жить с ней, что ж… ему виднее.

Она подошла к Сизову, рванула к себе трубку и четко проговорила:

– Мария? Немедленно приезжай сюда, будем кончать цирк, мне уже надоело… Да нет! Ни в какой цирк мы не идем! Я тут одного клоуна на место собираюсь поставить…

Маша на другом конце провода, видимо, почувствовала, что назревает судьбоносный момент, потому что трубку бросила первая.

Сизов же чувствовал себя по меньшей мере Александром Македонским. Эдакую победу он одержал сегодня… да нет, вчера! Победу одержал он над своей супругой! И не будет он теперь ее слушаться! И бояться не будет! А то выпить – нельзя, домой задержаться – тоже не смей, с друзьями посидеть – не моги! С подругами… хм, да… Короче, чего там говорить, зарывается баба! Вот так прямо бессовестно берет и зарывается! А он, ежли чего, и в самом деле может у Валентины поселиться. Нет, а чего? С ней же необязательно по-супружески жить, он столько вовек не выпьет, но чисто по-человечески-то можно! А жена пускай себе думает, что хочет.

– Валентина! Поди, приготовь завтрак! – решил он приучать новую подружку к порядку.

Валентина даже не стала отвечать. А Сизов не слишком этого и ждал. Он плюхнулся обратно в диванные подушки и начал размышлять.

Нет, он решил все верно. И главное, Валька эта – замечательная баба! Понимает, что на Джеймса Белуши похожа, поэтому никогда особенно не выпендривается, с ее-то красотой только в мужской бане работать, ни один мужик не позарится. Оттого у нее и характер нестроптивый: хочешь – по бабам гуляй, хочешь – с друзьями пей! Нет, он определенно переедет к ней сегодня же!

Валентина, успокаиваясь, выразительно уставилась на Сизова. Теперь самое время было с ним поговорить, однако в двери настойчиво позвонили.

– Во! Видала! – горделиво вздернул палец Сизов. – Это моя Отелла принеслась! Машка это. Прям, метеором прилетела! А ты ей не сразу открывай, пусть от ревности помучается, ничего-о-о-о…

Валентина даже не обернулась на Сизова.

На пороге стояла Ольга, нервно комкала платочек и отводила глаза в сторону.

– Валентина, я к вам… – нетерпеливо топала она ножкой в хорошенькой тапочке.

– Что? Ваш кот… простите, ваш Васька опять температурит? – участливо спросила Валя.

– Нет! Но… позвольте же пройти!

Валентина отошла в сторону, Ольга пробежала в комнату и плюхнулась в кресло. Кстати, Сизова она даже не заметила, хотя тот и вскочил, прикрывая пледом цветастые трусы.

– Валентина! – строго начала она. – У нас из-за вас неприятности.

– Что опять придумал ваш муженек? – с усталым равнодушием спросила Валя.

– У него после простуды начались осложнения. У него нервное расстройство, он теперь никак на работу выходить не хочет, – со слезами в голосе пожаловалась Ольга. – Вот и понимает, что надо, а никак себя заставить не может!

– А я при чем? – удивилась Валентина.

– А кто его простудил? – воскликнула Оля. – Нет, вам непременно нужно отправить его в самую дорогую клинику. Или даже за рубеж.

– Вот что… – решительно поднялась Валентина. – Зовите к нам своего мужа! Давайте-давайте, не стесняйтесь! Обсудим, какой курорт его больше устроит… Сейчас сюда придет одна дама… А вот и она!

На самом деле, раздался звонок, это пришла Маша.

– Валя! Ты мне должна объяснить! – с ходу накинулась она на Валентину. – Ты просто обязана! Я тебе поверила, а ты!!! Ты решила вероломно отобрать моего супруга?!

Валя только молча помахала руками и удалилась в душ.

Ее не было минут двадцать, гости уже начали волноваться. Уже и Василий соизволил прийти – выбирать курорт, уже и Маша оттаскала благоверного за нечесаные патлы, а Валентины все не было. Но когда она появилась, все словно окаменели.

Вообще-то это была не она, а… он! Совершенно полноценный мужчина… только что длинные волосы завязаны в хвост.

– С ума сойти… трансвести-и-ит… – первой заговорила Ольга.

– Ну конечно! Еще чего!! – обиженно дернулся мужчина. – И ничего не транс… да я и слова такого не знаю!

Маша тихонько прыснула в кулачок и толкнула Сизова в бок.

– Петьк!! Это ты на мужике, что ли, жениться хотел?

Петьке и вовсе не хватало воздуха. Он судорожно дышал, дышал и не мог выровнять дыхание.

– Давайте знакомиться, меня Сергеем зовут… – добродушно объявила бывшая Валентина и, видя, как шлепает ртом Сизов, крепко саданула его по загривку. – Ну чего вы вытянулись-то все? Сизов! Василий! Сделайте лица попроще! Ничего здесь странного. Да! И с нетрадиционной сексуальной ориентацией никак не связано, сразу говорю!

Но все его объяснения не достигали дружеских ушей и умов – Сизов находился в предынфарктном состоянии, Василий раздумывал – а не приревновать ли ему Ольгу к новому соседу? А женщины просто не сводили глаз с такого приятного господина. Тогда Сергей крякнул, почесал нос и сдался:

– Ладно, расскажу с самого начала. Все началось…

Все началось с семейной ссоры. Дело в том, что замечательная семья – Сергей, его жена Рита и двое сыновей жили вполне благополучно. Супруги искренне верили, что горячо любят друг друга. Эта мысль грела, заставляла глаза сиять ярче, а сердца стучать в унисон. Однако с годами где-то на задворках души у супругов скопилось-таки недовольство друг другом, которое разрешить пока ни у Риты, ни у Сергея руки не доходили. Начали вспыхивать небольшие ссоры, размолвки, а потом и вовсе – скандалы крупных масштабов. И вот когда такие семейные разлады участились, можно даже сказать, стали постоянными, за отца с матерью принялось бороться младое поколение – сыновья Костя и Илья. Они рассказали все бабушке, Сергеевой матери. Мать Сергея была женщиной страшно увлеченной. Причем увлекалась она психологией. И сколько же книг ею было прочитано! И сколько же разных фильмов пересмотрено! Она даже Интернет освоила, дабы открыть себе новый путь для изучения занимательной науки. Когда внуки ей пожаловались, она была даже обескуражена:

– А вы ничего не придумали? Это что же – Сережа с Ритой ссорятся? А как же я ничего не заметила?!

– А потому что из Интернета своего не вылезаешь! – буркнул отец Сергея – Валентин Валерьевич. – Нет бы – села на рынке, морковку продала – с прошлого года такая славная осталась!..

Валентин Валерьевич тоже был человеком увлеченным, но его больше интересовали сад, огород и постройка загородного домика.

Внуки переминались с ноги на ногу и ждали результатов семейного совета.

– Мальчишки, идите к столу, бабушка пирогов напекла, а я с отцом поговорю! Уж я ему… – и дед многозначительно поправил ремень.

– Да-да… идите… там пироги… – задумчиво проговорила бабушка, и в голове ее родилась заманчивая идея. – Валя, подожди, здесь надо по-другому… Собирайся, Валентин, идем спасать детей.