Ключ к раздельному питанию Басов Николай

В бытность мою инженером проектного «ящика», я не раз наблюдал, как девушки всех возрастов и интеллекта почти всегда бывали едины в одном – в отношении к диетам. Они их копили, обсуждали, переписывали друг у друга, даже, кажется, слегка интриговали, чтобы получить самый верный способ, который поможет сломать естественный баланс веществ, который у них в организме устанавливался. И чуть более соответствовать некоему почти невозможному стандарту красоты и прелести.

Большинство диет исходило из того, что если чего-то есть поменьше, тогда человек похудеет или вовсе лишится этих отвратительных подкожных жировых пластов, и вернется утраченная гибкость и легкость. Причем техническое образование, да и просто невежественность всяческих советчиков, откровенно зарабатывающих деньги на женских колонках в соответствующих журналах, прямо рекомендовали – устрани подпидку совсем, голодай и мучайся, красоты без мук не достичь…

Ну, о голоде мы поговорим отдельно, и даже не один раз. С этим наваждением куда как многих диетологов нужно, наконец, что-то делать, из экспериментов оно уже превращается в конвейер почти тотального вредительства – так много людей страдают от него. А вот с диетами, предложенными вот так, для всех скопом, разберемся сейчас.

Что такое диета, и почему она не помогает.

Нет нужды напоминать, что простым «выключением» чего бы то ни было из организма, мы мало чего добиваемся просто потому, что эту перегрузку наше тело пытается компенсировать по-своему – что-то недостающее заменяет другим соединением. Разумеется, при этом на полную катушку работают те железы, которые могли бы при этом не работать, или хотя бы не так активно расходоваться.

При этом, если диета не была подобрана специалистом, а «списана» из журнальчика, возникает другой эффект – почти наверняка то, чего и без диеты в организме было слишком много, добавляется еще в большем количестве. Хотя бы потому, что реакция организма на предложенное ограничение может носить уже не совсем «разумный» характер. Например, он будет пытаться хоть что-то получить из поставляемого ему питания, и как попутную продукцию начнет усваивать, скажем, сахар, которого и так много в крови, избалованного «пустыми», без булочек или бутербродов, но жутко переслащенными чаями.

Для борьбы – самой настоящей, какую привыкло вести наше тело почти с любой избыточностью – мобилизуются, скорее всего печень и почки. При этом, чтобы нормально работать, они вынуждены потреблять довольно «дорогостоящие» вещества, которых в организме всегда мало, еще больше обедняя ими организм. Эта ситуация, когда недостача, вернее, несбалансированность питания по каким-то компонентам вызывает прямую и вторичную несбалансированность всех органов, которые задействованы в питания, служит весьма серьезной проверкой всего тела на прочность. И куда как часто для лиц, которые в своем заблуждении слишком упорствуют, это кончается плачевно.

Стрессы, вызванные «добровольной» болезнью, а затяжное испытание диеты почти автоматически приводит к состоянию, которую иначе как болезнью и не назовешь, приобретают уже хронический характер. В желании стать красивой накапливается самый отвратительный опыт неудач, вплоть до неврозов, то есть, начинают подрываться психологические ресурсы личности. Постоянными перегрузками срываются почки, печень, надпочечники, мочеточник, кишечник…

При этом, разумеется, искомая цель не достигается, потому что она не могла быть достигнута при такой постановки «диетологического» рассчета. Картина ужасная.

Но ведь есть же правильные диеты – утверждают энтузиасты, которым иногда, очень редко, но все же иная диета помогла стать стройнее. Да, такие случаи есть, и безусловно со временем «общее» питания для всех сменится питанием для каждого в отдельности, с учетом его текущего состояния и разумного восстановления ресурсов тела. Это и будет правильная диета. Но это дорого, потому что в самом начале нужно очень точно просчитать кучу информации, причем заниматься этим должны спецы, которых не хватает даже в благополучных странах. В нашей действительности это могут себе позволить только единицы, что они, кстати, и делают. «При всех» о такой возможности говорить всерьез не приходится.

Что же касается тех, кому повезло, и кто не нарушил важных функций организма, и кому кажется, что диета помогла, то во-первых, еще неизвестно, за счет чего он добился «превосходных» результатов, в диетологии зафиксированы случаи, когда диеты дают тяжелейшие последствия после довольно устойчивых ремиссий, впрочем, как и каждое лечение. А во-вторых, удачи тоже случается в нашей жизни, правда применительно к общепопулярным диетам это скорее исключение, уж скорее можно посоветовать играть в рулетку в казино – там меньше вариантов, и следовательно, больше шансов уйти с выигрышем.

Почему диеты «для всех» сменились лекарствами для похудения?

Как-то не очень заметно для наших читателей, которые озабочены состояние своего здоровья, «всемирные» диеты сошли на нет как раз во всем мире, кроме нашей, весьма непритязательной и коммерциализованной периодики. Во всем мире всяческие советы по поводу похудения на тридцать килограммов за один месяц сменила долговременная и весьма кропотливая работа по разъяснению качеств каждого отдельного продукта. Разумеется, при этом делается вид, что «отрытие», скажем, чеснока только-только состоялось, а его головки не были обнаружены еще в древнеегипетских захоронениях. Но лучше уж так, чем предлагать практически изуродовать себя какой-нибудь из диет.

Этот фактор, многократно проверенный мной по всем тем журналам, которые попадали в мои руки, а ведь среди них были исключительно такие, которые рассчитаны на сотни тысяч читательниц. Думаю, это правильно.

Зато вместо диет появилась другая опасность и о ней нельзя не сказать – лекарства для похудения. Эти вещества, каждое из которых, разумеется, сертифицированно по всем мировым стандартам, якобы не может нанести потребителю никакого вреда. И рекламируется с таким видом, что вот, мол, попробуй, а вдруг поможет?

Не знаю, что сказать о сертификации, пожалуй стоит заметить, что лоботомия тоже была очень квалифицировано сертифицирована, и… прежде чем ее удалось остановить, применена более чем на двустах тысячах пациентов в одних Штатах, которые до конца своих дней остались полными идиотами.

Лекарства эти, как и любые другие лекарства предъявляют повышенные требования к печени, почкам, заставляют работать на изнов все системы эвакуации, а при долговременном использовании создают стойкие эффекты привыкания. Что ничуть не лучше, чем мягкие формы, скажем, наркомании.

Разрушение ресурсов организма при этом идет такими темпами, что лучше бы уж эти люди потели на тренажерах, загоняя миокард в состояние, из которого он выбирался бы только за счет естественных допингов организма, скажем, адреналина. Его, по-крайней мере, можно компенсировать.

А вот чем компенсировать лекарства?.. Их беда даже не в том, что они должны точно «попадать» на свою болезнь, как многие думают, иначе почти автоматически становятся ядами, которые нужно немедленно нейтрализовать и вывести из организма. Эта беда действительно бедой является, но не это главное. Самое существенно, что лекарства слишком «чистый» продукт, степень его беспримесности такова, что рафинированное растительное масло, которое очень трудно усваивается именно вследствии рафинированности – сущая амброзия по сравнению с любой таблеткой.

Давно замечено, что любое очищенное вещество, даже если это кальцийсодержащие препараты, например, необходимые для приостановления старческого охрупчивания костей, прежде всего воспринимается как «враг», а уже потом, по мере его разбавления, что требует от организма колоссальных ресурсов, начинает восприниматься как «союзник». Это всеобщий закон, настолько повторяющийся, что действует даже в отношении такого яда как алкаголь – в странах, традиционно использующих очищенные, высокоградусные напитки алкоголизм протекает тяжелее, чем, скажем, во Франции, которая потребляет почти запредельное количество вин по содержанию спирта, но именно вин, и потому каким-то образом избегает повального кошмара алкогольного распада личности, с которым сражаются скандинавы или русские.

Кстати, до сих пор мы говорим только о европейской, так сказать, парадигме питания. А что в других странах, где едят по-другому, или, хотя бы, в другом режиме?

Какое впечатление производят европейцы на всех остальных.

Надо сказать, что в странах, где существует другая школа питания, почти всегда гораздо большую роль играет еда «по случаю», когда едять, потому что «так захотелось», буквально на ходу. Половина знаменитых азиатских и латиноамериканских уличных торговцев заняты тем, что предлагают еду. Самую разную, и куда как часто – не лакомства. То есть, лакомства, вроде знаменитых на весь мир Парижских жаренных каштанов, но и лапшу, соленые овощи, разные виды мяса, птицы… А знаменитый рыбный рынок к Токио – это место, куда ходят завтракать десятки тысяч людей, хотя бы время от времени, и никому в голову не приходит, что это может кому-то показаться антисанитарными.

Конечно, пиры, застолья и торжественные ритуалы есть во всех странах, но только в Европе и Северной Америке, «срисовавшей» куда как многие обычаи Старого Света, врачам приходит в голову серьезно рекомендовать есть в одно и то же время. А такие странности как обязательный пятичасовой час, который приходится пить, даже если не хочется, или ужин по расписанию – подвергаются насмешкам. Даже в относительно «цивилизовавшейся» Японии, привыкшей ко многим обычаям индустриального общества, обед по звонку – вызывает неудовольствие. И это правильно.

Питание не по обязанности, когда оно, собственно, превращается в кормежку – чувствуете разницу? – очень плохо характеризуется теми цивилизациями, которые понимают, что лишь индивидуальная потребность каждого человека может служить сигналом здоровья, даруемого правильной пищей. При этом, разумеется, людей с детства приучают не смотреть на других, а прислушиваться только к собственным импульсам, в том числе и по количеству еды.

Именно так – сначала качество, а потом уже количество – и есть тот ключ к пониманию здорового индивидуализма в питании, которого ни Восток, ни относительно благополучной небелые страны Америки, ни тем более индусы, может быть, самые совершенные мастера правильного питания – не осмеливаются нарушать. И это дает им право говорить о существенно более высокой культуре питания, чем может похвастать весь Европоподобный мир.

Количество пищи там вообще не является проблемой, которую можно обсуждать. Они прекращают есть, когда понимают, что питание сделало свое дело – организм получил новый заряд необходимым веществ. И исходят именно от этого. А вовсе не от анемичной моды на жердеподобных красавиц, и уж тем более не от солдатско-тюремной привычки есть все разом.

А мы, выходцы из другого мира, кажемся им нездоровыми, слишком толстыми, неповоротливыми, некрасивыми, хотя бы потому что тело или свисает складками, или так натянуто на костях, что и прикоснуться страшно, вдруг порвется…

Ничего удивительного, думают пухленькие индийки, что эти европейские худобы такие злые, как может женщина, которой нужно прежде всего рожать, обходиться без естественной полноты? И китайцам понятно, почему европейцы там мало делают упражнений, которыми в Поднебесной каждое утро занимаются сотни миллионов – ведь они лишены желания двигаться от немыслимой слабости мускулов…

Вот почему наши мускулы так слабы, следует поговорить особо. Это имеет прямое отношение к проблеме переедания.

Как можно переесть до дистрофии.

Наше тело состоит из разных тканей, но две в них известны всем – жировые отложения и мускулы. Про жировые отложения сказано очень много, и все не самое хорошее, про мускулы тоже – только уже с самым благожелательным отношением.

Это две системы, в большинстве случаев действительно противоборствуют по всем основным параметрам. Если мускулы можно назвать стратегическим ресурсом силы, выживания и питательных веществ организма, то жировые отложения – фактором ослабления, сдерживающего выживание хотя бы потому, что перегружает множество из обслуживающих нас органов, а питательная ценность жиров слишком далека от совершества даже после их расщеплении.

К тому же есть еще один аспект. Мышцы в идеальном, почти медицинском смысле являются как бы внешним по отношению к сердцу насосом, помогающим нашему главному мускулу – миокарду – прокачивать кровь через себя, и потому облегчают ему работу. Процесс этот довольно сложен, он связан с ритмическими сокращения мышц, созданием в каппилярах правильного обращения между артериальной кровью, полной питательных веществ, необходимой мускулам, и венозной кровью, обедненной необходимым питанием, и потому направляемой из мускулов за новой порцией питательных веществ.

Жировые отложения, наоборот, не помогают сердцу прокачивать кровь, они пережимают ее, и более того, требуют все нового питания, потому что должны жить, как и остальные ткани, хотя и не оказывают поддержки основным системам организма.

В итоге, сердце да и все остальные органы вырабатывают свой ресурс, значительную часть времени поддерживая «не ту команду». Это очень важно понять – что жир плох не только сам по себе, длинными нитями и пластами врезаясь в мускулы, и делая их неспособными развивать большие напряжения, но и тем, что «перетягивает» на себя «одеяло».

Мускулы при этом попадают в тяжелую ситуацию, поскольку для нормального поддержания формы им уже не хватает того, что долно принадлежать по праву. И чем дольше это длится, тем более явным становится. В итоге вполне может наступить дистрофия, только не по большому, упитанному, откормленному – будто бы – телу, а по мускульным тканям, которые и определяют настоящую силу.

То есть, если вспомнить основной постулат, который я пытаюсь объяснить, что главным пороком является не столько питание вообще, сколько несбалансированное питание, например, диетическое или избыточное по какому-либо компоненту, то следует признать, что неправильное питание – прямой путь к ослаблению жизненных возможностей. Вплоть до дистрофии, как это не покажется кому-то удивительным.

Что такое общее переедание?

Жировые нити, когда они становятся достаточно агрессивными, понемногу начинают служить центром образования еще больших жировых отложений. Они как бы провоцируют ткани вокруг себя на создание «заповедников» слабости, вялости, физиологической несбалансированности.

Когда таких центров становится очень много, когда человек, поддавшись духовной лени или наслушавших глупых проповедников, требующих или полного отказа от питания – что, разумеется, невозможно, – или диетического, что ненамного лучше, ломает свою естественную, равновесную систему, данную ему природой, то есть сдается и начинает есть почти все, что ему попадется на глаза, наступает следующий этап. Последний в той драме, которую, как мы помним, начали именно общеупотребимые диеты.

Наступает общий дисбаланс питания организма в целом, когда органы уже не знаю, ради чего они работают, потому что почти отовсюду, от всех этих жировых полей и айсбергов идут сигналы с требованием самых разных веществ, и в огромном количестве, но отдачи от этой работы практически нет. Это своего рода коллапс питания, когда наступает деградация системы обмена веществ.

Это очень тяжелое состояние, и скажу честно, кажется, никто из диетологов, которых я читал, так и не признался, что эффективно научился его лечить. Хотя именно питанием оно и должно останавливаться.

Вероятно, врачи, даже самые мудрые и умелые, просто не знают, за что в таких случаях в первую очередь браться, как поднимать из руин основные функции организма. Даже используя медикаментозную базу или создавая очень дорогостоящие режимы с особыми психофизиологическими состояниями, наподобие того, как в клиниках лечат нервные заболевания, им мало что удается сделать.

Рассматривая это состояние человек, я могу лишь посоветовать никогда, ни при каких обстоятельствах не попадать в эту ситуацию. Потому что по тяжести болезненных ощущений оно не намного отстает, например, от состояния хронического радикулитчика, но в отличие от него не предполагает даже редких ремиссий.

Пожалуй, нет ничего более далекого от правды, чем утверждение, что спорт приводит к здоровью. Это заявление, сделанное по первому, очень непродуманному наблюдению, к сожалению, поддерживали даже те врачи, которым в первую очередь следовало бы бить тревогу – спортивные. А может быть, они просто не сталкиваются со случаями, когда воочию можно наблюдать «плоды» тренировок, результат выжимания из себя всех ресурсов движения, которых ни у кого не бывает слишком много. Они работают с ребятами и девушками, которые еще не почувствовали себя таким, какими становятся позже – с перегруженным сердцем, с надорванной секреторной системой, с разбазаренными средствами психологической мобилизации и защиты.

Как мне сказал один весьма уважаемый самбист, когда сходишь с круга, то оказываешься почти в том же состоянии, что вернулся с войны. Только для ребят после войны все-таки отстроены какие-никакие лечебницы, по-крайней, мере многие знают о «ветеранском синдроме», а о синдроме профессионального спортсмена даже заикать не имеет смысла – не поймут, а начнут вспоминать, якобы, запредельные ставки премий за победы…

В телефильме о недавно умершем замечательном спортивном комментаторе Озерове, который был теннесистом еще в те времена, когда за спорт почти не платили, последний кадр, запечатлел его уходящим по коридору. Он ступал, как глубоко больной человек, опираясь на палочку, налегая на одну ногу так, что у него подрагивала голова. Также вспомнинаю кадры о Яшине, когда легенду нашего футбола поставили у штанги ворот, чтобы он напомнил тем, кто его любит, кем он был когда-то на самом деле. Он постоял, просто так, на одном месте. И даже в этом «упражнении» было видно, насколько несбалансированные у него движения, как нелегко ему они даются… А ведь это были вовсе не старые люди.

Что же это за система – профессиональный спорт, – если она до такой степени губит, калечит, уродует людей? Как же за катастрофа происходит с теми, кто от природы награжден первосортным здоровьем, замечательной силой и способностью прожить, кажется, три человеческих века?..

Главная причина в этом общем, тотальном нарушении баланса и преждевременном увядании организма, конечно, заключается в перерасходе всех и всяческих ресурсов жизнедеятельности. С точки зрения питания – тоже. Ведь в том состоянии, до которого спорт доводит организм, вообще невозможно существовать сколько-нибудь длительное время без особенного питания, а это, как всегда, когда дело доходит до чего-то искусственного, вовсе не увеличивает срок нашей жизнедеятельности.

Какие мышцы мы всегда тренируем.

Не помню, кто из спортсменов признался, что он, когда ему пришла пора зарабатывать на жизнь тренерством, принялся опрашивать своих друзей-рекордсменов, какие метода тренировки к каким нежелательным состояниям приводят. И ни один из них ни разу не пожаловался на сердце. Для спортсмена эта тема – табу, как для моралиста проблема секса, или для «глубокого» вегетарианца обсуждение мясных блюд.

А ведь что бы мы не делали, какие бы хитрые методики не разрабатывали, мы всегда и прежде всего будет «гонять» сердце. Именно за его счет пробуем нарастить мускулы, именно с его помощью пытаемся выработать реакцию, координацию, резкость или точность.

А переразвитие этих качеств, которое необходимо в спорте, является, по мути, самой обыденной вещью, требует такого расходования ресурсов именно сердца, что иногда просто страшно становится – до какой степени люди умеют не щадить себя. Как результат – стайеры выходят на дистанции с дистонией, пловцы финишируют со всеми признаками микроинфаркта, штангисты валятся на тренировках от спазмов, которые пережимают даже сосуды мозга… Мозг – особый орган в теле, его практически невозможно лишить кровоснабжения, за это отвечает самое древнее из нервных образований нашего тела, возникшее еще в те времена, когда мы, может быть, были ящерами – спинной мозг. И вот поди ж ты – ухитряются!

Нет ничего удивительного, что после иной тренировки сердечко иного чемпиона выглядит, как лопнувший воздушный шарик, который ослик Иа опускал в свой горшок. И способнось к движение у них, примерно сходная… Но восстанавливаться нужно быстро, ведь завтра, а то и сегодня вечером, новая тренировка, вот и разработаны методики, которые снова и снова пришпоривают тело, ворохами черпая здоровье из тех запасов, которые отпущены нам на долгие десятилетия…

И все-равно, обмануть природу не удается. Наступает время, и приходится сходить. Только за десятилетие, много – за полтора десятка лет спортивной карьеры растрачены ресурсы, отпущенные, может быть, на всю жизнь. И компенсировать их нечем. Ведь не рекордами же, наградами или победами утешать себя, когда болит все тело, и даже просто постоять у воротной штанги – серьезное упражнение?

За счет чего ставятся рекорды?

Кстати, о победах. Среди спортсменов укоренилось стойкое убеждение, что обученность и техника позволит выиграть у силы, что сила позволит выиграть у новичка, а новичок может выиграть у остальных за счет здоровья. То есть, здоровье в этой пирамиде занимает предпоследнее, весьма пренебрежительное положение. Так ли это в действительности?

Очень длительные, почти на протяжении тридцати лет исследования самых разных институтов, проведенные по разным методикам однозначно подтвердили вывод, что и сила, и даже реакция зависит в первую очередь от состояние сердечной мышцы в момент единоборства или игры. То есть, тот, у кого есть хоть какие-то ресурсы «по сердцу», окажется чуть быстрее, чуть сильнее и поэтому увереннее – что как раз и приводит к победе.

И какие бы доказательства не строили тренеры, не в силе или технике дело, но в нерастраченном запасе возможностей, без которого не обойтись. А вот какой компонент тренировок действительно «вывезет», а какой окажется лишним – это требует ума, расчета, и качественной тренерской оценки. Только поэтому, в действительности, ставятся рекорды, а не абы как бы – мол, потей до потери сознания, и это всегда к чему-нибудь да приведет.

Как сверхинтенсивность отзывается на сердце. Формула предельного пульса.

Тренироваться, особенно в интенсивном режиме – значит утомлять сердце. Иметь более-менее неизрасходованное сердце означает и дольше прожить, в том числе и в спорте, и быстрее восстанавливать его ресурсные возможности. Тут уж ничего не поделаешь, здоровье потому и есть универсальный механизм, что позволяет быстро, без серьезных «внешних» затрат восстановиться после самой напряженной тренировки, после самого разрушительного соревнования.

Значит, для любого спортсмена или даже простого физкультурника важно понять, когда следует останавливать тренировку, чтобы не гонять сердце впустую. Когда и мышцы уже не растут, и техника не в радость, и не понимаешь, что происходит. Вернее, так – если тренер командует, то деваться некуда. Но для тех, кто считает, что всегда есть еще силы «поднажать» – очень важно понять, что это может оказаться и заблуждением.

Давно замечено – если мышцы «горят», то есть в них образовались заметные очаги жжения, если скорость падает, значит наступило переутомление. Иные спортсмены отходят в сторонку, передыхают, и начинают все сначала. Как правило, устомление после такого краткого отдыха наступает еще быстрее. Оно и понятно, мышцы, в которых почти нет питания, и которым уже самое время выводить вредные продукты своей предыдущей работы, на этот раз «отказывают» куда серьезнее.

Но вот о чем в таких случаях не думают – что сердце, как правило, к этому моменту уже давно «перегорело», и заставлять его работать дальше в режиме перегрузки – означает убивать себя, хотя это скажется и не сразу.

Сердце, как правило, начинает уставать задолго до появления неприятных мышечных ощущений. При желании, этот момент можно отследить по пульсу. Существуют разные методики, ориентированные и на предельный пульс, который можно поддерживать не очень длительное время – десять, максимум пятнадцать минут, – и определяющие степень утомления по времени восстановления нормального пульса.

Я обычно пользуюсь формулой, которую мне посоветовал один тренер, когда я еще не знал, что такое сердечное утомление. Свой «правильный» вес (взятый из рассчета роста), плюс сто (для «крутых спортсменов до тридцати – сто двадцать, после этого возраста – сто десять), минус возраст, минус лишние килограммы.

Например, мне сорок пять лет, рост – метр восемьдесять пять, вес, как ни прискорбно, ровно сто. Тогда считать следует так: восемьдесят пять килограммов, плюс десять, которые мне «положены» за преодоление сороколетнего возраста, плюс сто, минус сорок пять – возраст, который не от нас зависит, – минус пять лишних килограммов, которые мне, как бывшему борцу и гиревику, увы, никак не получается в себе «растопить». Итого, предельный уровень моего пульса во время любой тренировки должен быть не выше ста сорока пяти.

Если мы возмем одну мою знакомую лыжницу, то ее рост – сто семьдесят, вес – шестьдесят два килограмма, возраст – чуть меньше тридцать лет. Тогда считаем так: семьдесят килограммов, плюс сто двадцать, минус тридцать, плюс восемь килограммов, которые должны минусоваться, поскольку у нее «недобор» по весу, а минус на минус – дает плюс. Предельный пульс у нее получается сто шестьдесят восемь. Для такой легковесной пигалицы это очень хороший показатель, ей приходится себя как следует нагружать, чтобы получить то, что я на своих разминках получаю минут за пятнадцать, когда еще запасы гликогены в мускулах не потребовали перехода на белковую их подпитку.

Когда это предельное значение пульса уже не опускается во время кратких перерывов, а любое усилие тут же стремиться его решительно «преодолеть», приходится сдаваться и идти под душ. Только этот режим, который настоящему «спортивному» тренеру показался бы насмешкой над серьезной нагрузкой, может обеспечить мне относительно безболезненное восстановление сердечной мышцы.

А кроме того, как ни странно, все чаще раздаются голоса среди тех, кто озабочен не рекордами, а правильным, гуманным применением физкультуры и других интенсивных нагрузок, что именно и только так называемые «гликогеновые» упражнения, когда мышцы не требуют включение разных других ресурсов, могут быть относительно безвредны для организма. Разрабатываются уже комплексы таких «неутомительных» методик, и по некоторым отзывам, вполне успешные. По-крайней мере, относительную бодрость, гибкость, и даже красивые, элластичные и объемные мускулы он обеспечивает, не заставляя проливать реки пота под статическими, анаэробными упражнениями, или часами расходуясь на динамические нагрузки.

Купание в проруби, как проблема лишних жировых клеток.

Стало быть, физкультура обычному человеку подходит лучше всего, она не нацелена на результат, а должна принимать во внимание именно состояние тела, его активность. Так уж она придумана, и это прогресс по сравнению с профессиональным спортом. Но слишком интенсивная физкультура, которую многие полагают спортом без первенства, плоха, быть может, именно по той же причине, что и спорт. Потому что в ней все-таки можно «издеваться» над собой, переходя необходимую грань. Но если в спорте есть четкие критерии – победа, секунды, килограммы, в физкультуре таких критериев нет, вот и выдумывают такое…

Мне кажется, что особенно наглядно можно рассмотреть эту ситуацию на примере купания в проруби. Обычно по этому поводу замечается, что наши предки, мол, всегда и весьма охотно… Чем же мы хуже? Мы не хуже. Только предки тоже не очень к этому стремились, а если купались, то как правило после бани, что сейчас в рассчет не берется, прежде всего потому, что бани, вернее, баньки, стоят не на речках. А прорубь после баньки – совсем другое дело, это и в самом деле полезно. Хотя бы потому, что расширенные парилкой сосуды можно вернуть в нормальное состояние, тогда сердцу не придется накачивать дополнительные объемы. К тому же и чрезмерное потение – далеко не самое полезное состояние, а прорубь его очень уверенно купирует.

А вот что происходит в человеком, который полез в воду без предварительной подготовки. Его телу наносится мощнейший термический удар, сравнимый, вероятно, лишь с прышком из самолета без парашюта. Сосуды у него резко сжимаются, ведь нужно экономить тепло… От этого сердцу приходится гонять кровь по внезапно суженным кроветокам, и значит, приходится работать в скачкообразном напряжении. Кроме того, крови нужно больше, ведь на охлаждение все клетки реагируют почти одинаково – запросом всех и всяческих веществ, которые при «сжигании» могут дать хоть какое-то тепло, и требуется этих веществ – немереное количество… И наконец, зажатые холодом мышцы тоже нуждаются в питание для своего растормаживания, ведь телу хочется греться не только за счет подпитки, но и мобилизуя возможности динамического обогрева, то есть движением. А это опять сказывается на сердце, на коченеющих легких, на железах, которым теперь придется ощищать кровь от сверхпорций отработанных и выброшенных из клеток «шлаков»…

Когда такое занятие становится более-менее привычным, оно, разумеется, уже не ведет к слишком разрушительным последствиям, ведь тело – очень умное, оно запасает впрок те вещества, которыми можно минимизировать вред от таких термоударов. К сожалениею, почти всегда оно еще заботится и о тех веществах, которые не особенно помогают – таков метод, вместе с полезными запасами приходят и лишние, это неизбежно. В случае с прорубью происходит запас жировых клеток, сначала в мускулах, потом растут подкожные жиры, которые могут немного ослабить холодную атаку на жизненно важные органы. И если бултыхаться в проруби очень часто, то этот рост станет неуправляемым, даже если потом «сдохнешь на тренажерах».

Просто потому, что ресурсы организма уже будут сдвинуты в сторону их интенсивного переиспользования. А это даром никогда не проходит, это всегда сказываеся.

Когда и как отзывается то, что мы в себе нарушаем.

Кстати, какие ощущения возникают в момент, когда мы в себе нарушаем что-то действительно важное? Ведь не сразу же, на первых же тренировках все ломается окончательно? Ответ на этот вопрос, как ни странно, почти не зависит от того, какой именно нагрузкой мы себя нагружаем.

Итак, проблема относительного сохранения основных балансов, своеобразная «точка возврата», когда ресурсы еще не переходят режим необратимого разбазаривания, возникает именно тогда, когда наше ощущение на прямую тренировочную нагрузку как бы притупляется. Когда сама тренировка уже не доставляет особых хлопот, когда достигнут относительно стабилизированный участок в развитии спортивных навыков и привычек.

Именно тут почти спонтанно возникает период, который знает каждый спортсмен. В этот период никакое усложнение приемов, или интенсификация тренировки, или наращивание веса на снарядах не приводит к успеху. Скорость не увеличивается, мышцы не растут.

Это значит, что сердце, органы, железы, уже привыкшие к относительно регулярным трудам пусть даже себе в ущерб, больше не желают работать в прежнем режиме. Иногда грамотные спортивные врачи ставят диагноз перетренировки, и дают перетрудившемуся телу отдохнуть. Но куда как часто, «развивая» волевые усилия, тренеры и спортивные «герои» пытаются еще больше взвинтить темп, преодолевая новые рубежи скорости, веса, техники.

Тут-то и происходит крах, то есть, вместо успеха почти с каждым из таких вот оголтелых «фанатиков» возникают сложности, наступает регресс. Это означает, что тело пытается подать последние сигналы, что оно больше не хочет такой эксплуатации, откровенно пытается «забастовать»…

Это и есть сигнал перед последними, уже необратимыми нарушениями жизненных ресурсов, после которых не только на долгожительство, но даже на относительное здоровье рассчитывать не придется. И в итоге все идет к тем печальным последствиям, которые в конце своей жизни пожали куда как многие спортсмены, которые в свои годы были – поверьте – не менее сильны, не менее здоровы, не менее умны, чем мы. Так стоит ли повторять этот скорбный путь снова и снова, чтобы не на чужом опыте, а на своем убедиться в его ошибочности?

Еще двадцать лет назад отношение к голоданию среди диетологов всего мира было куда как неоднозначным. Раздавались трезвые голоса, что чрезмерное голодание – настолько явное нарушение ресурсов тела, всех жизненных характеристик, что его следует очень и очень внимательно отслеживать в медицинском плане и никогда не применять априори. Собственно, его и советовать как радикальное средство опасались… Разумеется, не в России, а за рубежом.

В России в то время крепчал маразм «развитого» социализма, с питанием было очень плохо, и вот кому-то из явно идеологических умников пришло в голову, что таким образом можно ограничить потребление. Как раз в той категории, с которым у социализма всегда были проблемы – в продуктах питания. И выполняя социально-партийный заказ, возникло это движение.

Обосновывалось оно крайне «неординарно» – чем меньше ешь, тем дольше проживешь. Это клише настолько вьелось в наши мозги, что даже я, задумывая эту книжку, решил начать именно с этого свой анализ долгожительства.

В общем, с одной стороны, все правильно – много жевать, до века не доживать. Как только изжевал положенные тебе продукты, что-то в нас очень важное закончивается, и наступает серьезная деградация. Но я сейчас не об умеренности, а о голодании – чувствуете разницу? Я о том, что не может быть и никогда не было ничем иным, кроме как откровенным обманом.

И именно об обмане можно вести речь, когда вам советуют, скажем, каждые два месяца голодать три и больше дней, именно об обмане приходится вспоминать, когда это голодание советуют применять от всех, без ограничения болезней, для всех категорий населения, для всех групп потребления, в том числе без учета обыденного меню этих самых групп, без нормального представления об исходных точках такого эксперимента, что почти невозможно на наших харчах, с нашими жизненными перипетиями на этот раз «развитого» чего-то.

Эти советы напоминают мне незабвенные трюки Кашпировского, который несмотря на медицинский диплом вдруг решил поставить «ломовой» по последствиям эксперимент, никому практически не посоветовав, даже не обратив внимание на такую «мелочь», как безопасный выход из всех тех околотрансовых состояний, которые он провоцировал. Это все равно, что неумелого человека без страховки поставить на канат и предложить ему пройтись, аппелируя к методам опытных канатных трюкачей.

Ну ладно, отставим эмоции, посмотрим более конкретно, какие из ресурсов сверхголодание способно разрушить, и какие нарушается в безудержной практике этого метода.

Самый актуальный вопрос современности – съесть или не съесть?

Надо признаться, призыв «голоднуть», хотя бы время от времени, затрагивает самый актуальный для средних классов современности вопрос – съесть или не съесть? Так как «не съесть» действительно немалый труд, мы слышим почти уже сливающиеся в единый рев призывы быть сильными волей, не поддаваться, не сомневаться в том, что эти муки себя оправдают.

Я не знаю ни одного человека, который бы в самом деле хоть раз не поддался бы на эту удочку, практически все пытались голодать. И не выдерживали, разумеется, начинали есть, сдаваясь, молчаливо признавая за собой и слабость воли, и ожидая всех прочих бед, которые, якобы, после обжорства непременно наступят.

Те же, кто не поддавался, кто не желал примиряться с лишними килограммами, и действительно худел, как правило с горечью, не поддающейся описанию, почти с ужасом, наблюдали, что прежний, «нелюбимый» вес возвращался. Специалисты по голоданию в таких случаях почти всегда делают умный вид, и требуют – «чаще», или «дольше», или проповедовали еще того хуже «переход на бесконечное голодание».

Уже давно замечено, что дилемма «прелестей» голодания и ужасов избыточного веса выглядит куда как двусмысленно. Вместо мук, которые, якобы, только должны наступить от перееданий, есть определенный тип людей, которые обрекают себя на действительно немалые муки голода уже сейчас, без всяких «якобы». Это послужило источником шуток, юморин и шпилек… Но даже этот скромный источник здравомыслия в последние годы как-то заглох, и уже никто не ставит под сомнение «эскалатор» голодных мучений, который наоборот, в свою очередь только набирает влияние и теряет последние остатки меры.

Надо сказать, еще в самом начале семидесятых я как-то нашел очень остроумный ответ одного врача, который, сравнивая продолжительность жизни в прошлом и по нынешним временам, даже в нашей, в те годы более благополучной по потреблению стране, заметил – если бы голод был так полезен, как о нем часто говорят, человечество в этом давно убедилось бы. В самом деле, ведь только последние два-три поколения могут, в действительности, есть досыта, все остальные поколения голодали, причем хронически. Вот эту почти великую фразу я не устаю повторять, если меня совсем уж одолевают энтузиасты голодных болей, срывов, слабости, на редкость неприятного запаха, почти всегда появляющегося на второй неделе голодания, и прочих бессмысленных и вредных экспериментов.

Так что, когда вопрос ставится именно в приведенной выше, актуализованной форме в пору ответить известной присказкой – если очень хочется, то можно. И поверьте, если съесть правильно, вреда от этого не будет. Порукой тому система, которую я и пытаюсь объяснить – раздельное питание. Но пока продолжим о голодании.

Где граница между дозированным голодолечением и сверхголоданием?

И все же, нападая на голодание, особенно затяжное, бездумное и безусловное, я вынужден признать, что вообще-то голодание может быть применено как терапевтическое средство. Но тогда необходимо очень точно прочертить ту грань, которая возникает между законным применением голодания и его осуждением, между голодолечением и сверхголоданием, на которое я нападаю.

Критерий прост. И доступен для понимания каждому. Если есть конкретная болезнь, которая подвержена воздействию голодом, например, панкреатит, то под наблюдением врача это форма лечение – во благо. Если нет никаких серьезных показаний, кроме борьбы с весом, значит это – от лукавого. И никак иначе.

Причин несколько. Но главная заключается в том, что чрезмерные нападки на вес – на самом деле незаконны. В самом деле, небольшой избыточный вес – не патология, не осложнение, сплошь и рядом даже не неудобство для самого человека. Это всего лишь нарушение нормы, причем не в медицинском даже понимании, а так, как ее понимают «продвинутые» диетологи, по сути – проявление моды на тощие тела, и ничего больше. Стоит ли ради этого рисковать здоровьем? А голодание – такой именно риск, и очень серьезный, без дураков.

Конечно, ожирение плохо, но это уже не избыточный вес, а сплошь и рядом проблема нарушения обмена. Еще, как говорят многие «голодатели», это – нарушение двигательной активности. И тут я позволю себе усомниться. Думаю, многие из нас, без труда вспомнят иного своего знакомого, у которого практически нет проблем с двигательной активностью, который легко и с удовольствием танцует, ходит на лыжах, отменно плавает… Он не может лишь бегать, ну и, может быть, еще чуть тяжеловат в теннисе на самом солнцепеке. Но с движением и жизнерадостностью у него все в порядке!

А раз так, то я, призывая вас в свидетели, предлагаю считать не переходящий далеко за привычную грань лишний вес не «болезнью», с которой, якобы, один голод только и может справиться, и даже не нарушением нормы, а всего лишь неприспособленность человека к слишком «узкой» норме в довольно-таки искусственной медицинской теории. В самом делен, тело же дает сигналы, что все нормально, почему мы должны чувствовать себя ущербными – если какой-то из спецов по морковке талдычит нам с регулярностью метронома, что мы должны голодать?

Информационную машину, призывающая голодать, нужно ограничить.

В самом деле, это даже не совсем этично с медицинской точки зрения – подвергать сомнению здоровье, если других показаний, кроме мнения самого врача, нет. Так ни один уважающий себя медик не поступит, это просто против его естества, против его профессии, которая совсем не зря ограждена Гиппократовой клятвой.

И лишь специалисты по питанию – по диетам и голоду, – знай себе требуют соблюдения их, и только их норматива. Да как же так можно? Наконец, кто же позволил врачу объявлять кого-то ущербным априори, требовать лечение и прописывать особый режим?

И тем не менее, огромная машина запущена в ход. Среди всех прочих врачей именно специалисты по голоду пользуются безоговорочным авторитетом, а мнение старых специалистов – физиологов и терапевтов, пытающихся артикулировать более взвешенное мнение – не принимается всерьез. Голод объявляется панацеей, а безусловные призывы голодать стали общим местом даже у психологов, которые должны лучше другие врачи понимать, какие разрушительные бреши в ресурсах психики этот метод пробивает.

Я думаю, что информационную машину, призывающую голодать, следует остановить. Вернее, она сама остановится, когда мы все перестанем к ней прислушиваться. Вот к этому я и призываю. Точно так же, как врачи всегда и везде призывали отказаться от «самолечения», как они отказываются от чрезмерно радикальных методов, если есть более щадящие схемы.

Всякая ли польза полезна?

И в самом деле, слова ничего не решают. Даже мнения настощих авторитетов, отдавших практике десятилетия труда, не очень заметны на фоне всеобщих призывов голодать. Решающим окажется лишь ответ на вопрос – полезно ли голодать? Если полезно, значит, призывы голодать опраданы. Если не полезны, значит…

В том-то и дело, что в ситуации с обычными людьми, не чувствующими из-за лишних пяти, десяти, даже пятнадцати килограммов избыточного веса никаких неудобств, следует задавать другой вопрос. А действительно ли полезно то, что мы считаем пользой?

И если мы как следует взвесим этот вопрос, то вынуждены будем ответить – нет, и еще раз нет. Полезным имеет смысл величать лишь тот результат, то улучшение, которое ведет к долгожительству, то есть, которое носит долговременный характер. Если польза имеет краткий эффект, как почти всегда и бывает в случаях со спонтанным и «противовесовым» голоданием, даже при систематических и свирепых до изможения «постах» имеет смысл посмотреть на проблему более здраво, чтобы судить о ней, а именно – что она нарушает, за счет чего достигается внешняя польза? Ведь не бывает же, что «за просто так»? Это как раз главный поступлат ресурсного понимания здоровья – чтобы получить улучшение, нужно что-то поднапрячь, или даже перенапрячь…

И вот с такой постановкой проблемы у спецов от голода есть не одно, не два, а множество сложностей. Я думаю, что многим приходилось сталкиваться с людьми, которые получили осложнение разного рода нефритов, когда они пытались голодать. Думаю, что немало таких, кто доголодался до сыпи, ухудшений зрения и слуха, печеночных осложнений. Таких, кто получил серьезные нарушения психологического и неврологического плана личности, вплодь до нарушения режимов сна, отчетливых неврозов и даже потери активности, то есть, заметных депрессивных симптомов.

А главное, голодание по мере своего развития, получает со стороны организма отпор, и по мере продолжения это практики – все более устойчивый. В самом деле, как не защищаться от того, что с тобой делают по совету какого-нибудь «мудреца», который «забывает» посоветовать своим клиентам использовать даже витамины во время голодовок.

Вот «самооборона» тела носит, в противовес «достижениям» от голодовок, самый настоящий долговременный характер. А при многолетних опытах по «оздоровлению» голодом, способна вообще перейти в хроническую фазу, как любая другая болезнь. И тогда уже придется не о «сверхздоровье» думать, а о том, как спасти хоть остатки номальной физической формы.

Как организм защищается от голодовок.

Это происходит, примерно, так. Сначала организм пытается запасти основные элементы, которые влияют на работу нервных тканей – витамины, микроэлементы, вещества, влияющие на секреторную деятельность. Но беда в том, что эти вещества практически не могут существовать в свободном, несвязанном виде. Они или есть, или выводятся, и тогда наступает период, когда организм пытается сохранить их для себя хотя бы в связанном виде.

Сначала он запасает то, что считает самым ценным и легко «сгораемым», белковые и сахарные составляющие питания, но на этом много не запасешь. Потому что это, в первую очередь, энергетические запасы, или универсальный строительный материал, запустить который в дело, в «строительство» клеток не просто, для этого нам нужно изрядно работать в спортзале, наращивая мускулы, что в целом тоже не здорово, или очень точно питаться, чтобы происходило именно то развитие органов уже на клеточном уровне, которое вело бы к их омоложению. Но какое же омоложение, если питание вообще находится на нуле?..

Со временем, не сразу, получается, что организм запасает перед голодовками хоть что-то, что ему не очень полезно, но что не предотвратит сверхкритическое затухание нервной системы, увядание желез, потерю двигательной способности, что позволит после голода относительно легко вернуться к нормальному состоянию. А это, как ни странно – так не любимые нами жиры, и лишь в некоторых случаях углеводы, переизбыток которых, в свою очередь, если вы не марафонец, ведет к своим неприятностям в организме.

Нужны ли нам те запасы, которые организм запасает для защиты от голодовок?

Нет слов, чтобы описать раздражение людей, которые после голодательного поиска здоровья вдруг обнаруживали, что подкожный, очень рыхлый и неприятный даже на вид жир начинает накапливаться буквально «по любому поводу». Даже от тощего весеннего огурца, съеденного как бы просто так, для пробы, а на самом деле, от животной тяги к «живым» витаминам, вдруг прибавляется лишняя сотня граммов. А ведь огурец-то был, от силы в два раза больше этого веса…

Это значит, что почти все, что вы теперь съедаете, организм, как гоголевский Плюшкин, не выбрасывает, а запасает, запасает, запасает в предвиденье будущих голоданий. Это значит, что нормальные обменные процессы находятся под угрозой. Это значит, что организ дошел до точки, и продолжать в том же духе – нельзя.

Потому что нарушено относительно свободное отношение к питанию, которое единственно должно быть у здорового человека, съел – и тело разбирается с этой пищей, что нужно – заберет, что не нравится – спокойно, без истерии отправит «на выход». Именно тело должно это делать, потому что сам человек никогда с этим не разберется, да с этим и немыслимо никому разобраться, кроме действительно очень профессиональных и весьма опытных диетологов, каких в мире всего-то, может, несколько сотен, не больше.

Есть такая гипотеза, что на самом деле это стремление построить структуру питания с учетом голодания возникло, исходя из опыта предыдущих поколений, когда люди действительно немало голодали. И возникло не по злому, разумеется, умыслу, а в следствие консерватизма иных медицинских идей, в том числе и относительно питания… Когда умение запасать разного рода вещества казались в некоторых случаях, например во времена режимного, регуляного весеннего авитаминоза – единственной возможностью спастись от очень серьзных неприятностей, например, цинги, куриной слепоты и проч.

То есть, нынешняя ситуация просто не учла того, что мы сейчас можем не голодать, и следовательно, не запасаться чем-либо впрок, а впервые, может быть, в истории человечеста, кормиться очень точно, без перебора даже самых полезных веществ, которые в избытке могут стать и фактором угнетения здоровья.

Это значит, что при разумном, правильном отношении к себе, к питанию нам впервые никакие запасы не нужны вообще. И вместо того, чтобы бороться с ними действительными, или с ними мнимыми, как делают голодатели, хорошо бы подумать о том, как поддержать эффективную и не допускающую сбоев систему эвакуации отработанных веществ. Не только теоретические построения, но и практика подсказывает, что это куда более совершенная система поддержания разумного веса, чем все прочие методы.

Только нужно понимать, что применение всякого рода ануретиков, чем грешат иногда очень уж озабоченные лишними килограммами индивиды, является, по сути, применением лекарства. Причем такого, которое позволяет накапливаться в организме куда как неприятным шлакам, именно потому, что препятствует их своевременному удаление – в самом деле, как же избавляться от токсинов, если воды, необходимой для этого, попросту нет? Во время засухи любую воду пускают лишь на то, что составляет жизненно необходимые функции, а применение ануретиков создает именно такую засуху в организме.

Кстати, голодание претендует на роль наилучшего эвакуатора всех и всяческих шлаков. Самое время задаться вопросом – так ли это?

Действительно ли следует голодом выводить шлаки?

Существует мнение, что почти все уже поняли, что голодом больше вредят себе, чем помогают. Но вот в борьбе со шлаками этот метод просто незаменим, и поэтому, даже не желая неприятных ощущений, которые голод приносит, даже понимая, что это не очень уж здорово для тела и психики, приходится к нему прибегать…

Во-первых, я очень сильно сомневаюсь, и прызываю усомниться вас, что каким-либо терапевтическим средством – а голод именно такое средство, – следует лечить что-то в высшей степени обычное, нормативное, штатное, что организм и без вмешательства интеллекта или воли голодателя делал десятки лет, и будет делать, если ему не мешать, еще много десятилетий, когда мода на голод спадет.

А во-вторых, вывод шлаков, на самом деле, не такое простое дело. Оно требует энергии, требует расходов разного рода веществ, воды, веществ-медиаторов для нормальной работы желез, наконец, просто «незажатого», спокойного состояния организма, что определяется состоянием нервной системы.

И следовательно, когда голодатель «поджимает» тело очередным приступом острейшего дефицита буквально всего, что только составляет основу нормального функционирования организма, эвакуация замедляется. Именно замедляется, а не увеличивается, как это пытаются убедить нас спецы от голодовок. И никакие клизмы тут не помогут, потому что клизмы – это лишь облегчение прямой кишки и в лучшем случае кишечной дельты, а замедление сброса отработанных вещест происходит, по всей видимости, на клеточном уровне.

Да, в конечном результате, перенасыщенные вредными токсинами органы сбрасывают их в ускоренном темпе… но лишь тогда, когда голодовка кончается, когда в тело начинают поступать вещества, нормализующие его работу, когда организм начинает выходить из этого состояния «дефицита» всего, что только можно придумать. И это очищение кажется серьезным «достижением» голодовки, ведь она его спровоцировала…

Но чем дольше вы голодаете, тем основательней вы удерживаете эти самые вредные токсины, с которыми, якобы, боретесь, в организме. А при длительных голодовках неизбежно просиходит их «закрепление» – состояние, когда иные вредные вещества попросту не выводятся, если весьма длительный период не соблюдать очень правильный, щадящий, по сути, едва ли не больничный режим.

И если это действительно так, то что же делает голод – освобождает нас от шлаков, или поддерживает ненормативно высокое их количество в организме во время голодовок? Не отсюда ли, например, тот запах, который появляется во время длительных голодовок, когда количество неудаленных через почки летучих кетонов переходит, скажем так, допустимую концентрацию, и тело пытается избавиться от них через поры, путем прямого испарения в воздух?.. И вообще, нужны ли такое состояние борьбы с этими «внутренними» ядами, которое приводит к противоположному результату?

Истощение психологических ресурсов, возникающее при голодании.

Есть еще одно соображение, которое я не могу не привести как довод «против» системы сверхголоданий. А именно – при некоторых стрессах организм сам начинает сбрасывать невероятное количество даже и не шлаковых вещест. Например, сильный страх, может выводить из тела такое количество белка, что для его пополнения нужно по меньшей мере неделю кормиться орехами. Почему так происходит, до конца неясно, просто примем это замечание за данность.

Но если что-то сбрасывается клетками и органами в психологических неурядицах при относительно обогащенном, или лучше сказать, нормализованном питании, то у организма есть шанс компенсировать эти потери, просто увеличив обменную функцию по белку.

А что происходит при такой огромной стрессовой нагрузке, какой в действительности является голодание? На тело, которое и так испытывает недостаток, практически, по всех компонентам функционирования, накладывается еще и общий стресс, порожденный именно ситуацие голода. И компенсировать потери, вызванные им, по-просту нечем, потому что подпитка отсутствует. То есть, именно нестабильность питания усугубляет общее тяжелое состояние, приводя к раскручиванию маховика уже вовсе неприятных психологических «напрягов».

Так или иначе, врачам, которым приходится «вплотную» заниматься нервными срывами у разного рода индивидов, как минимум в половине случаев свидетельствуют об обедненном, несбалансированном или неправильном питании своих пациентов, на фоне чего и развились тыгостные симптомы.

В самом деле, истощение психологических ресурсов, причем по всем четырем его разновидностям: волевому, психо-эмоциональному, интеллектуальному и ценностному, при голодании происходит очень быстро. И чудовищно быстро человек перестает контролировать себя, потому что на общем фоне разного рода недостач растормаживаются психика, теряется критическое отношение к себе и на свет появляется то, что обычно таится в человеке глубоко, и чему бы вовсе лучше не существовать.

Но если так тяжелы срывы, вызванные именно голодом, стоит ли эту монструозную ипостась человека провоцировать? Оправдано ли подвергаться испытанию, неподконтрольному и потому чрезмерному, хороши ли торпедировать психологическую устойчивость человека ради такой, в сущности, мизерной цели, какой является десяток проблематичных килограммов? Оправдан ли уже в моральном смысле метод, который вообще допускает ослабление психики?

Конечно, отчасти я задаю эти вопросы, потому мне самому ответ на него ясен. И был ясен почти всегда – нет, нет и еще раз нет. Тем более, что существует метод, которы позволяет добиться более устойчивых результатов, и куда как «с меньшей кровью», без всего того кошмара, которым для многих оборачивается голодание и прочие сверхнормативные методы «совершенствования». Вот к этому методу я и предлагаю перейти, и называется он – раздельное питание.