Тайное венчание Картленд Барбара

— Ах да, конечно! Я послала тебя за той портнихой!

— Как это похоже на тебя — дать мне поручение и тут же о нем забыть!

— Ты её нашёл?

— Конечно! А когда я тебя подводил?

— Она здесь?

— Внизу, ждёт тебя.

— Отлично! — оживлённо воскликнула Полина. — Я как раз придумала для неё ещё несколько заказов!

— Но не может же она шить несколько предметов сразу! — заметил граф.

— Пусть постарается! — капризно ответила принцесса. — Ты вчера что-то говорил насчёт моей ночной рубашки — так вот, ты прав, она мне совершенно не подходит. Я её выбросила.

Граф хмуро смотрел на неё. Полина подбежала и положила руки ему на плечи.

— Аксель, милый, не сердись! — упрашивала она. — Я так тебе благодарна! Только подумай, как тебе приятно будет смотреть на меня в новых нарядах работы этой удивительной портнихи!

— Если только она станет на тебя работать, — ответил Аксель.

Принцесса замерла.

— О чем ты? Неужели она осмелится ослушаться моего приказа?

— Я уже говорил тебе, у неё вчера умерла мать. Она призналась мне, что хочет уехать из Парижа — жильё здесь слишком дорого.

Принцесса с облегчением улыбнулась.

— Так все дело в этом? Ну, это я легко улажу! Пусть остаётся здесь!

Граф удивлённо поднял брови.

— Мне это и в голову не приходило!

— Моп cher, какой ты непрактичный! — протянула принцесса. — Ты привёз девушку сюда, а все остальное предоставь мне. Ты же знаешь, я всегда добиваюсь того, чего хочу!

Граф рассмеялся и приподнял её голову за подбородок, чтобы взглянуть в её прекрасное лицо.

— Когда-нибудь ты попросишь луну, — сказал он, — и будешь очень удивлена, когда она не спустится с неба тебе в руки.

— Она спустится, — просто ответила принцесса.

Граф лёгким поцелуем коснулся её щеки.

— Теперь я понимаю, почему Бонапарты владеют четвертью мира, — заметил Аксель.

— Только четвертью? — капризно переспросила принцесса. — О чем, интересно, думает Наполеон? Он обещал мне, что завоюет весь мир!

— Осталась ещё Англия.

— Да кому нужен этот скучный островок? — отшутилась принцесса.

— Например, твоему брату, — ответил граф.

— Тогда он завоюет Англию! Наполеон тоже всегда получает то, что хочет, — заметила Полина. — И не вздумай со мной спорить!

— Я никогда не осмелюсь на такую дерзость, — с улыбкой ответил граф.

— Кстати: Наполеон, наверно, заедет ко мне завтра.

— Тогда, может быть, я смогу с ним встретиться?

Полина рассмеялась.

— Ты все ещё мечтаешь показать ему своё ружьё?

— Почему бы и нет? По-моему, оно пригодится ему брату для вооружения армии.

— Если будет стрелять! — с милой гримаской ответила принцесса. — Я говорила о тебе Наполеону, и ответил, что получает от оружейников сотни предложений. Но все их замечательные ружья или слишком тяжелы для солдата, или взрываются после первого же выстрела, или просто не стреляют!

— Моё ружьё обязательно будет стрелять! — хмуро возразил граф. — Я показывал чертежи маршалу Нею и генералу Жюно до его отъезда в Португалию. Оба они были довольны.

Принцесса снова рассмеялась и, привстав на цыпочки, обвила руками его шею.

— Аксель, я тебя обожаю! — воскликнула она. — Ещё ни с кем никогда мне не было так хорошо, как с тобой! Ты необыкновенный человек — особенно рядом с этим занудой Камилло, который немногим лучше евнуха!

— Ты мне льстишь, — ответил граф с явственным сарказмом.

— Но нам надо быть осторожными, очень осторожными, — тревожно продолжала Полина. — Если Наполеон узнает, что о нас идут толки, он вышлет тебя из страны. Он не хочет, чтобы у меня были любовники.

— Да, нам лучше остерегаться, — согласился граф.

— Ты неправильно отвечаешь! — оборвала его принцесса. — Если бы ты меня любил, ты сказал бы: «Я не боюсь Наполеона! Я никого не боюсь!» В конце концов, он всего лишь мой брат!

— И император!

Полина состроила гримаску. Но граф знал, что на самом деле она боится брата, который может в любой момент призвать в Париж её мужа.

— Ты должен любить меня так, чтобы забыть обо всём остальном, милый Аксель, — прошептала принцесса Полина. — Наполеон говорит, что между двумя людьми, когда они любят друг друга, возникает незримое магнетическое притяжение. И я знаю, он прав!

— Разумеется, — согласился граф.

Принцесса страстно поцеловала его в губы.

— А теперь пойдём закажем мне новое неглиже, — сказала она, — а потом, покончив с делами, сможем немного побыть наедине.

— Почему бы и нет? — ответил Аксель.

Но принцесса не дожидалась его ответа. Она уже спешила в Фиалковый будуар, где ждали её портные.

Как ни любила она своего возлюбленного, как ни восхищалась им, собственная красота всегда стояла для принцессы на первом месте.

Возвращаясь домой, Вернита спрашивала себя, рада ли она неожиданной перемене в своей судьбе или скорее встревожена таким поворотом событий.

Принцесса в развевающемся неглиже почти сбежала вниз по ступенькам. Едва она вошла в холл, граф, шедший позади, негромко сказал:

— Мадемуазель Бернье здесь, ждёт тебя.

— Вижу, — ответила принцесса и направилась прямо к Верните.

Та вскочила и сделала реверанс.

— Все устроено, вы остаётесь здесь, — отрывисто произнесла принцесса. — У меня для вас полно работы, и я хочу, чтобы вы приступили немедленно.

Вернита робко взглянула на неё и ответила:

— Ваше императорское высочество, я… мне надо собрать вещи. Позвольте мне переехать завтра!

Вернита сама не понимала, зачем тянет время: ей казалось, что её стремительно затягивает в какую-то пучину, и она отчаянно желала выиграть хоть один вечер, чтобы спокойно все обдумать.

— Ну хорошо, — проворчала принцесса, — но неглиже мне нужно немедленно!

Она обернулась к графу.

— Аксель, объясни девушке, что ты придумал. Пусть завтра же купит и принесёт показать необходимые материалы. Я хочу поскорее стать такой, какой ты хочешь меня видеть.

Последние слова она томно проворковала, устремив на графа такой красноречивый взгляд, что Вернита в смущении потупила глаза.

— Положись на меня, — с лёгкой улыбкой ответил граф. — До сих пор я считал себя экспертом-оружейником, но теперь вижу, что приобрёл вторую профессию — модельера!

Принцесса рассмеялась.

— Отлично, сделай все, как сочтёшь нужным. Но учти, если мне не понравится, платить за работу будешь сам!

— Сочту за честь, — ответил граф.

Принцесса Полина снова рассмеялась и направилась в Фиалковый будуар, где её ждали утренние визитёры.

— Приходи скорее, Аксель, ты поможешь мне выбрать платье для бала на следующей неделе, — сказала она на ходу, не оглядываясь.

— С удовольствием, хотя, по мне, ты хороша и безо всякого платья, — ответил граф.

Принцесса издала томный смешок, и дверь за ней закрылась.

Граф перевёл взгляд на Верниту. Та смущённо молчала.

— Думаю, — заговорил граф, — вам понадобятся деньги, чтобы купить необходимые материалы для работы.

— Да, — ответила Вернита. — И объясните мне, пожалуйста, какое именно неглиже желает получить её высочество?

— Идёмте, я все вам объясню, — ответил граф.

С этими словами он повёл Верниту в маленький салон, где они разговаривали накануне.

Когда лакей закрыл за ними дверь, граф произнёс:

— Я сказал принцессе, что ваша мать умерла и вы хотите уехать из Парижа. Поэтому она и предложила вам поселиться здесь.

— Я очень, очень вам благодарна, — ответила Вернита, — но… понимаете, для меня это так… так неожиданно…

Она растерянно окинула взглядом изысканный салон, составлявший разительный контраст с чердаком, где она провела два года.

— Конечно, на первых порах вам будет трудновато, — заметил граф, — к тому же придётся жить вместе со служанками, но что это значит по сравнению с перспективой умереть от голода на этом ужасном чердаке!

— Да, вы правы, — согласилась Вернита.

— Теперь посчитайте и скажите мне, сколько денег вам нужно, чтобы купить материалы для белого муслинового неглиже с телесно-розоватой каймой и серебряным шитьём?

— Звучит прекрасно!

— И, надеюсь, выглядеть будет так же.

— Но, боюсь, материалы будут довольно дороги.

— Об этом не думайте. Сейчас я схожу к казначею принцессы или его секретарю и прикажу, чтобы вам выдали чек на приобретение всего необходимого в любом известном магазине.

Он пошёл к дверям, добавив:

— Посидите здесь, пока я не вернусь!

Вернита опустилась в кресло и задумалась. Ей казалось, что её кружит и куда-то несёт бурным ураганом. Могла ли она только сегодня утром подумать, что станет личной портнихой принцессы Полины Боргезе и будет жить во дворце? Конечно, это решало все проблемы, но в то же время это был шаг в неизвестность, чреватую неведомыми опасностями.

Впрочем, Вернита встревожилась бы ещё больше, если бы узнала, почему граф не взял её с собой на встречу с месье де Клермон-Тоннером. Дело в том, что казначей принцессы был падок на хорошеньких женщин.

Сегодня Вернита в этом лиловом платье и чепчике была так привлекательна, что граф даже беспокоился: вдруг принцесса не захочет её нанимать?

Но, по счастью, Полина замечала только себя. Она видела Верниту уже второй раз, но едва ли смогла бы сказать, какого цвета у неё волосы.

Неудивительно, что она даже не заметила, как сегодняшний вид девушки разительно отличается от вчерашнего!

Даже в чёрном платье и соломенной шляпке Вернита выделялась из толпы; теперь же, думал граф, её легко принять за даму из высшего общества, с которой никому не стыдно выйти в свет.

Закончив переговоры с секретарём казначея, который ведал всеми счетами во дворце, граф поспешил к Верните. По дороге он думал, как бы тактичнее намекнуть ей, что её наряд не подходит для скромной служанки.

«Впрочем, — сказал себе граф, усмехнувшись, — чтобы на Верниту не обращали внимания, ей придётся сменить не платье, а лицо».

Когда он вошёл в салон, девушка встала ему навстречу. На лице её отразилась тревога.

— Все улажено, — негромко произнёс граф.

Он протянул ей три листа бумаги с вензелем принцессы и подписью казначея.

— По этим чекам вы сможете приобретать все необходимое в любом из крупных магазинов. Вам обеспечат доставку во дворец.

— Спасибо, — ответила Вернита, — вы очень любезны, месье.

— Я договорился также о вашем жалованье, — продолжал граф. — Вы будете получать восемьсот франков в год помесячно, плюс, разумеется, бесплатное питание и кров.

— Зачем мне столько? — в изумлении выдохнула Вернита.

Граф улыбнулся.

— Поверьте, для Парижа это не так уж много.

При этих словах ему вспомнились причуды принцессы, готовой платить тысячи франков за какую-нибудь шляпку.

«Впрочем, — сказал он себе, — Верниту нельзя даже сравнивать с принцессой. Она, несомненно, знает цену деньгам».

— Вы теперь во дворце принцессы Боргезе, — добавил Аксель, — и император требует, чтобы все служащие, от казначея до последнего поварёнка, получали щедрое жалованье.

— Я вам очень благодарна, — повторила Вернита.

— Я отвезу вас домой, — предложил граф.

Когда фаэтон выехал на улицу Фобур-Сент-Оноре, Вернита тихо сказала:

— Не знаю, как мне вас благодарить! Я… я надеюсь, что не разочарую вас.

— Ваша задача — угодить своей работой принцессе, — заметил в ответ граф. — Надеюсь, что это так и будет. Я же скоро покину Париж.

Вернита бросила на него быстрый взгляд и тут же опустила глаза.

— Вы уезжаете? — спросила она.

Эта мысль неприятно задела её — она сама не понимала почему.

— Скоро я должен буду вернуться домой, — ответил граф. — Не знаю, когда… это может случиться в любой момент. Поэтому, прежде чем я уеду, мне хотелось бы серьёзно поговорить с вами и дать вам несколько советов.

— Я с благодарностью выслушаю всё, что вы скажете.

— Здесь говорить неудобно, — заметил граф, сворачивая на бульвар. — Может быть, поужинаем с вами сегодня вечером, после того как вы соберёте вещи?

Вернита окаменела от изумления.

Такого предложения она никак не ожидала!

— П-поужинаем? — заикаясь, переспросила Вернита.

— В каком-нибудь тихом ресторанчике нам будет гораздо удобнее разговаривать, — ответил граф.

— А… а принцесса?

Вернита была уверена: если принцесса узнает, что её возлюбленный ужинал с какой-то там белошвейкой, ей это, мягко говоря, не понравится.

— Принцесса ни о чём не узнает, — ответил граф. — Она в это время будет на вечере, куда я не приглашён.

После нескольких секунд молчания Вернита спросила:

— А это… это не будет… дурно?

Девушка сама не смогла бы сказать, что имеет в виду, но сердце ей подсказывало, что она совершает отчаянный и дерзкий поступок.

Никогда в жизни Вернита не ужинала вдвоём с мужчиной! Она инстинктивно чувствовала, что мама этого бы не одобрила.

Граф на секунду задумался, затем ответил мягко:

— Нет, я не думаю, что мы совершим дурной поступок. Может быть, это не совсем прилично — но где найти для вас подходящую спутницу? И так ли вы уверены, что вам нужна дуэнья?

— Нет… наверное, нет, — ответила Вернита. Сердце её забилось сильнее: девушку охватило неясное, но радостное ожидание.

— Отлично, — сказал граф. — Я заеду за вами в семь.

Уже на рю дез-Арбр Вернита робко спросила:

— Пожалуйста, посоветуйте… как мне одеться?

Граф улыбнулся, услышав из её уст такой чисто женский вопрос.

— Мы поедем в какое-нибудь тихое, неприметное место, — ответил он. — Если у вас есть простое вечернее платье, наденьте его; если нет, вполне подойдёт то, что на вас.

— То, что на мне, не соответствует моему положению, — заметила Вернита. — Я догадалась, что вы уже подумали об этом.

— И ещё я подумал, — добавил граф, — что дело даже не в одежде, а в очертаниях лица и цвете глаз.

Голос его звучал так странно, что Вернита невольно смутилась.

Экипаж подъехал к дому Верниты. Кучер спрыгнул и подал ей руку.

— Так помните, в семь часов, — негромко произнёс граф, приподнимая шляпу.

Не оглядываясь, Вернита перебежала грязную мостовую и скрылась в дверях угрюмого тёмного дома.

Она взлетела на свой чердак и бросилась прямо к сундуку.

Одно за другим появлялись из сундука вечерние платья — символы уже забытой благополучной жизни.

Какое же из них понравится графу?

Ещё не было семи, когда Вернита спустилась вниз и подошла к дверям, ожидая, не покажется ли из-за угла фаэтон графа.

Сегодня прихожая казалась ей ещё меньше и грязней, чем обычно. Вернита не могла понять, как они с матерью прожили два года в этой дыре!

Грязные обои клоками свисали со стен, а ковёр на лестнице облез и давно потерял первоначальный цвет.

Из кухни, как обычно, несло подгорелым жарким. На вешалке болтались шляпы и пальто всех фасонов и расцветок — жильцы вещали их здесь, не желая держать в комнатах.

Вскоре из-за угла показалась знакомая пара лошадей — на этот раз они везли не фаэтон, в котором Вернита ехала утром, а закрытый экипаж с кучером на облучке и лакеем на запятках.

Лакей спрыгнул, отворил дверцу, и оттуда показался граф в вечернем костюме — столь элегантный, что у Верниты захватило дух.

Давно уже ей не случалось видеть таких блестящих джентльменов! Граф напомнил ей о парижских балах, на которых Вернита веселилась два года назад.

Тогда ей казалось, что на свете нет ничего интересней и приятней великосветских приёмов. Но особенно запечатлелась в памяти ассамблея в Тюильри, куда повёз Верниту отец.

Огромный зал, освещённый сотнями свечей, толпы лакеев в зелено-золотых ливреях, пажи с золотыми цепями, блестящая форма молодых адъютантов — все это казалось Верните каким-то волшебным сном.

Вокруг толпились джентльмены в военной форме или в элегантных фраках со сверкающими драгоценными камнями в булавках шейных платков.

Теперь, когда граф вышел из кареты и направился к ней, собственное платье вдруг показалось Верните слишком простым и скромным.

В сундуке Верниты хранилось немало жёлтых, зелёных, голубых и розовых платьев, купленных на Бонд-стрит в предвкушении визита во Францию. Но Вернита не хотела одеваться ярко — ведь она только сегодня похоронила мать и должна соблюдать траур.

Она открыла сундук матери и нашла там сиреневое платье с кружевной отделкой и короткими рукавами, которые придавали ему лёгкий, летний вид.

Это платье леди Уолтем купила для себя, но, присмотревшись, решила, что такой покрой больше подходит молоденькой девушке.

Однако леди Уолтем так любила сиреневый цвет, что не могла отказать себе в удовольствии иногда, когда дома не было никого из посторонних, надеть это платье к семейному ужину.

К платью прилагалась длинная бархатная накидка того же цвета — одна из немногих, не подбитых мехом и потому избежавших продажи.

Вернита так давно не надевала вечерних платьев, что теперь, разглядывая себя в осколке зеркала, не могла поверить своим глазам.

Она чувствовала себя Золушкой, но мановению волшебной палочки превращённой в сказочную принцессу.

Но теперь Вернита боялась, что её наряд покажется графу слишком скромным. «Что, если ему будет стыдно сидеть рядом со мной?» — с тревогой думала она.

Граф взял её руку и поднёс к губам.

— Вы не только пунктуальны, что необычно для вашего пола, — заметил он, — но и прекрасно выглядите.

По-французски эти слова звучали дежурным комплиментом, но по-английски, подумалось Верните, их значение было бы глубже и интимнее.

Вернита залилась краской и не нашлась, что ответить.

Граф подвёл её к экипажу и помог сесть. Вернита откинулась на мягкую шёлковую подушку: её переполняло радостное возбуждение.

— Я рассчитывал поехать в какое-нибудь тихое местечко, где мы сможем поговорить, — заметил граф, — но, может быть, вы предпочитаете какой-нибудь из модных ресторанов?

— Нет, нет, конечно, нет, — поспешно ответила Вернита. — Вам, наверно, не стоит появляться на людях вместе со мной.

— Мне-то это безразлично, — ответил граф, — но вам начнут задавать вопросы и оказывать знаки внимания, а я не хочу ставить вас в неловкое положение.

Вернита сообразила, что граф снова намекает на её привлекательную внешность. Помолчав, она заметила:

— Я так давно никуда не выходила… и никогда ещё не обедала в парижском ресторане.

Мать Верниты считала вульгарным есть на глазах у десятков посторонних людей.

Как будто угадав её мысли, граф ответил:

— Я холост, так что ехать ко мне домой вы не можете. Я хочу спокойно поговорить с вами наедине, а это, думаю, можно сделать только в ресторане.

— Да, конечно, — согласилась Вернита.

Ей невольно вспомнились дешёвые кафе, куда не раз звала её с собой Луиза. Как хорошо, что Вернита ни разу не поддалась искушению и не приняла её приглашение!

Экипаж остановился на маленькой площади с клумбой в центре. Вывески на стенах высоких домов оповещали, что на первых этажах находятся недорогие рестораны с хорошей кухней.

Лакей помог Верните выйти из экипажа, и граф повёл её в ресторан. Он оказался совсем не таким, как представлялось Верните.

Вместо огромного зала, шумного и полного посетителей, она увидела несколько смежных комнат, в каждой из которых стояло два или три столика и удобные диваны у стен.

На стенах висели картины и зеркала: в воздухе чувствовался аромат цветов.

Мадам в шуршащем чёрном платье любезно встретила их и провела в пустую комнату, где они заказали столик у стены.

Вернита села, и услужливый официант тут же положил перед ней огромное меню в переплёте красной кожи.

Вернита беспомощно оглянулась на графа. В меню значились десятки блюд, к тому же Вернита не знала большинства замысловатых французских названий.

— Вижу, вы голодны, — заметил граф. — Позвольте мне сделать заказ для вас. После длительного недоедания опасно начинать с тяжёлой и жирной пищи.

Вернита поблагодарила его кивком головы и робкой улыбкой.

Закончив делать заказ, граф откинулся на спинку дивана и повернулся к Верните лицом.

— Вы, судя по всему, впервые ужинаете в ресторане, — заговорил он, — и, как мне кажется, вообще впервые ужинаете с мужчиной — если не считать вашего отца.

— Д-да, это правда, — ответила она.

— Что ж, я очень польщён, что оказался первым вашим кавалером, — улыбнулся Аксель. — Я хотел бы сделать этот вечер совершенно особенным, незабываемым для вас — тем более что он едва ли повторится.

— Когда вы уезжаете? — спросила Вернита.

— Честно говоря, не знаю, — ответил граф. — Но мы оба должны насладиться этим вечером, а потом, может быть, забыть о нем.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Андрей Филатов работает копирайтером в столичном рекламном агентстве и хорошо знаком с кухней реклам...
У писательской палитры Темникова очень широкий спектр – сквозь искусную вязь его прозы проглядывает ...
Детский дневник – с презабавными ошибками и описками – постепенно перерастает в исповедь самого наст...
«Убежище 3/9» – остросюжетный метафизический триллер, многоуровневая фантасмагория, в которой герои ...
«Черные яйца» – роман о поколении рокеров и «мажоров», чья молодость пришлась на залитые портвейном ...
Первый роман Андрея Рубанова «Сажайте, и вырастет» (шорт-лист премии «Национальный бестселлер») пора...