Дом с привидениями в подарок Ольховская Влада

– Я не говорила, что неинтересно! Напротив, очень даже любопытно. Я об этом, признаюсь честно, не думала еще. У нас главная задача стояла добраться сюда. Мы еще и собаку с собой тащили, а это дополнительные проблемы! Я думала, что свадьбой займусь после того, как доберемся до пункта назначения.

– Понимаю, принцип решения проблем по мере их поступления, – посочувствовала Аманда. – Но и времени у вас осталось немного, всего месяц!

– Что, ничего серьезного уже не успеем?

– Успеем все, что захотите, только для этого нужно решать уже сейчас. Как вы смотрите на личную встречу?

– Очень даже положительно смотрю! – заверила ее Вика. – Я, правда, не рискну далеко уезжать от усадьбы, поэтому, если вы меня навестите, буду просто счастлива.

– Никаких проблем! Я буду у вас… Ну, примерно через час, не раньше.

– Согласна, буду рада вас видеть!

Аманда не спрашивала адрес, но это как раз казалось логичным. Телефон получить сложнее, чем узнать, где жила знаменитый модельер!

Завершив разговор, Вика быстро оделась и отправилась на поиски Марка. Особняк все еще был непривычным, казался слишком большим и чужим. Да, его изысканная роскошь впечатляла. Но девушка не могла избавиться от ощущения, что оказалась в доме с привидениями! Думать о людях, которые жили здесь раньше, и вовсе не хотелось.

На кухне уже возилась кухарка – улыбчивая и крайне неразговорчивая женщина средних лет. Собственно, а с чего ей быть разговорчивой, если новые хозяева не знают французского, а она из иностранных языков знает только итальянский, и то очень поверхностно?

К счастью, даже скромного набора фраз хватило, чтобы понять, что Марк отправился в сад, а через час нужно будет подать чай на террасу.

Сад нравился Вике куда больше, чем дом. Здесь природа дышала спокойствием – несмотря на историю этого места. Весна радовала теплом, многие цветы уже распустились, и воздух был наполнен их тонким сладковатым ароматом.

Марк сидел на лавке и читал. С его позиции удобно было наблюдать за Евой, которая играла с овчаркой на газоне.

– Семейная идиллия, – прокомментировала Вика, подходя ближе.

– Да, что-то вроде того… Но, по-моему, эта псина – единственная семья, которую она признает!

– Фу, глупости! Ты что, завидовать начал? Хочешь, чтобы она и тебе мячик покидала, а потом вычесала тебя?

– Вечно ты все опошляешь! – закатил глаза Марк, старательно подавляя улыбку. – Рад, кстати, что ты все-таки соизволила покинуть спальню! Я-то думал, что ты собралась дрыхнуть целый день!

– Я и собиралась, – отозвалась девушка, присаживаясь рядом с ним. – Но мне коварно помешали.

– Это кто же такой смелый?

– Человек, который, возможно, обеспечит нам идеальную свадьбу!

Марк, при всей своей эмоциональности, отличался отличным самоконтролем. Свое удивление он выразил только тем, что закрыл и отложил книгу.

– Ну и каким образом?

Вика не стала ничего утаивать, потому что информации у нее было не слишком много. Марк выслушал, кивнул:

– В принципе, от Жире можно такого ожидать, он достаточно к нам настроен. И все равно я не подозревал, что он такой романтик! Но… ты этого хочешь? Насколько я знаю, свадьба для женщины – как кухня: ее территория, которую она не готова ни с кем делить.

– Да? Значит, ты общался не с теми женщинами! Я готова выходить из своей кухни в ресторан и позволить организовывать свою свадьбу профессионалу! Правда, я не настолько одержима этой идеей и все равно сначала посмотрю, что этот профессионал собой представляет.

Аманда, видно, привыкла, что сотрудничество с ней зависит от первого впечатления, и производить его она умела. Она приехала вовремя, учтиво оставила ярко-красный автомобильчик за воротами и попросила охранника предупредить о ее визите хозяев.

Она оказалась девушкой лет двадцати семи, высокой, заметно спортивной, но компенсирующей это элегантным деловым костюмом. Хороший вкус чувствовался во всем – дорогая ткань бордового цвета, высокие каблуки туфель, изящные перчатки. Лицо у Аманды было не слишком красивое, но обаятельное: искристые голубые глаза, широкие скулы и улыбка Чеширского кота. Темно-каштановые волосы были подстрижены чуть ниже ушей в классическое каре.

Они устроились за столиком на террасе, благо погода это позволяла. С собой Аманда привезла многочисленные альбомы, планшет с сотнями загруженных в него фотографий и образцы аксессуаров. Марка, правда, это великолепие не впечатлило, а вогнало в знакомый многим мужчинам ужас. Поэтому он поспешил откланяться, а Вика его и не задерживала. Ей посмотреть на все это было действительно любопытно.

– Очень важно, чтобы нам было комфортно работать вместе, – рассуждала Аманда. – Со многими моими клиентками я общаюсь до сих пор, потому что свадьба, да и подготовка к ней – незабываемый опыт. Это ваша первая свадьба?

– Можно сказать и так… Я была замужем, но тогда свадьбы не было. Эта… эта, надеюсь, будет первой и единственной.

– Понимаю. Праздновать здесь собираетесь?

– Нет! – поспешила ответить Вика. Прозвучало чуть более эмоционально, чем она хотела. – Не в этой усадьбе. Но, вполне возможно, во Франции.

– А почему не здесь? – Аманда огляделась по сторонам. – Замечательное место, сад просто божественный! Прямо в нем все и можно организовать!

Вика невольно вспомнила, что именно в этом саду прошла свадьба Антонио Карье и его невесты. Здесь же его отцу отрубили голову. Да уж, «замечательное место»!

– Я бы не хотела…

– Ваше право. А вообще, какой вы видите свою свадьбу? Консервативной? Тематической? Что-нибудь из русской культуры?

Русская свадьба, организованная иностранкой, казалась мероприятием весьма пугающим, поэтому Вика поспешила откреститься:

– Нет, обойдемся без культурной бабы на чайник! Из всего, что надо, уже готово платье!

– А посмотреть можно?

Это как раз было выполнимо: снимки Вика хранила в мобильном телефоне. Аманда долго и придирчиво изучала фотографии, а потом широко улыбнулась:

– Мне нравится ваш вкус! Я давно не делала ничего классического, винтажного… Я, признаться, соскучилась по этому! Дайте мне два дня на составление плана. Предварительного! А потом пойдут мелочи, которые все любят: аксессуары, приглашения, подарки гостям… Но сначала нужно определиться с местом, которое станет замечательным фоном для этого платья! Понятно, что придется выехать в соседний район, но это не будет слишком сложно.

– Зачем – в соседний район? – удивилась Вика. – Это не обязательно, меня лишь эта усадьба не устраивает, а против района ничего не имею!

– Как, вы разве не слышали?

– Что именно?

– Ах да, вы же только приехали… И по-французски, насколько я помню, не говорите… Тогда понятно! Ни к чему во все эти гадости вдаваться.

Несмотря на то что все это было сказано относительно спокойно, избавиться от чувства тревоги Вика уже не могла:

– И все же… что тут произошло?

– Страшная на самом деле история… Человека заживо на костре сожгли, – поежилась Аманда. – Очень много шума было! Но сумасшедшие есть везде, не позволяйте этому портить ваш праздник. У вас точно все будет хорошо!

Вика, как ни старалась, похвастаться таким же оптимизмом не могла.

Сначала Максим наблюдал за ней издалека. Приятно было смотреть на Еву, тонкую и гибкую, в лучах утреннего солнца.

А она, похоже, тоже наблюдала – за Викой и ее гостьей. Максим не знал, кто это. Ничего особенного девушка не делала, просто стояла и смотрела. Но что у нее в голове происходит – никто не поймет!

Он смотрел издалека, а когда приблизился, решил заговорить. Потому что она ведь все равно заметит, а если решит, что за ней шпионят, будет только хуже.

– Привет… я тебе не мешаю?

– Нет, – безразлично отозвалась Ева, даже не повернувшись в его сторону.

Она всегда вела себя так с ним. Как будто и не было долгих дней совместного заточения и ранения, которое он из-за нее получил! Максим этого не понимал. Временами ему казалось, что она оттаивает и начинает относиться к нему лучше, но потом все возвращалось на круги своя.

– Ты знаешь, кто это к Вике приехал?

– Организатор свадеб. Зовут Аманда Корнуолл. Рекомендацию дал адвокат Жире.

– Когда ты успела все это выяснить? – изумился Максим.

– Для того чтобы получить ответы, не всегда обязательно спрашивать. Порой достаточно просто быть внимательной.

Он чувствовал себя несколько неловко. Ева всем своим видом показывала, что не хочет продолжать разговор, а он все равно не мог уйти, как привязанный. Это смущало и злило одновременно.

– Та-ак… зачем ты за ними наблюдаешь?

Парень прекрасно понимал, что краснеет, и надеялся, что хоть этого она не заметит.

– Просто так.

– Что, эта Аманда кажется тебе подозрительной?

– Нет. Просто так. Ты можешь быть мне полезен.

О, вот это уже воодушевляло! Максим поспешил уточнить:

– Чем?

– Я хочу пройтись – посмотреть на ту деревню, что здесь недалеко расположена. Вика будет занята с этой девицей, а потом явно пойдет искать Марка. Делиться с ним впечатлениями. Я хочу уйти, не предупреждая их. Но если я это сделаю, будет скандал. Если я возьму с собой тебя, то смогу заявить, что ты за мной присматривал.

– Ты возьмешь меня с собой, но я за тобой присматриваю… Мило! – фыркнул парень. – А к чему вообще такие сложности? Просто скажи им, что хочешь в ту деревню, тебя Марк и отвезет!

– В том-то и дело, что я не хочу с Марком. Я хочу одна.

– Так ты же все равно берешь меня с собой!

– Это все равно что одна.

Максим не знал, обижаться на ее слова или воспринимать их как показатель доверия. В конце концов он решил, что придираться к каждой фразе – не мужское дело. Ему ведь хотелось остаться с ней наедине, и вот шанс появился!

– Когда пойдем?

– Можно прямо сейчас, – отозвалась Ева. – Пока Вика занята, а Марк прячется где-то в усадьбе, чтобы его не втянули в разговор. Пойдем.

На какой-то момент Максим даже удивился. Все известные ему девушки не могли просто взять и пойти, им нужно было обязательно переодеться раза три, покрасить ногти, нанести макияж и завить волосы. Иначе появиться во французской деревне будет стыдно! Но он быстро вспомнил, что перед ним не обычная девушка. Ева из тех, кто может пройти по улице вообще без одежды – и не придать этому значения. Правда, в саду она была в джинсах и легком свитере, что вполне соответствовало обстоятельствам их прогулки.

Конечно же, она взяла с собой собаку. В последнее время это стало обстоятельством по умолчанию. Максим не возражал: хрупкая и удивительно красивая девушка привлекала слишком много внимания, а с таким псом никто близко подойти не рисковал. Сейчас девушка удосужилась надеть на овчарку намордник и поводок.

Они миновали охранника, скучающего у ворот, и направились в деревню пешком. Идти вдоль обочины было не страшно, машины проезжали здесь редко, а пейзажи настраивали на благодушный лад. По крайней мере Максима. Ева же сохраняла то безразличное выражение, которое свидетельствовало, что мыслями она сейчас в своем особом мире.

Девушка могла долго молчать, ее спутник – нет.

– Так зачем тебе эта деревня?

– Просто.

– Второй раз подряд это говоришь! – оскорбился он. – Все-то у тебя просто!

– А ты второй раз проявляешь лишнее любопытство. Но я не указываю тебе на это напрямую. Я даю нейтральный ответ. Не нарывайся. У каждого из нас своя мотивация. Тебе хочется побыть со мной. Я не возражаю. Но и не отвлекай меня.

– Ты так спокойно об этом говоришь?

– Да. А с чего мне терять спокойствие? – пожала плечами Ева. – Если ты сам в своих эмоциях не разобрался, зачем мне в них лезть?

– Справедливо, наверно…

Они добрались до деревни, жившей, судя по всему, в неспешном ритме. Большинство домов окружали ухоженные сады, что свидетельствовало о том, что как минимум один из жильцов на работу не ходит. Да оно и понятно, ведь вокруг Максим замечал в основном пожилых людей. Молодые жители тоже попадались, но они преимущественно работали – стояли за прилавком, ремонтировали заборы, мыли окна и куда-то спешили.

– Пенсионный рай, – заметил парень. – Видно, сюда ушедшие на покой горожане переезжают. Не удивлен, что эта Сильвия поселилась здесь!

Ева никак не отреагировала. Она подошла к небольшому газетному киоску с открытым прилавком. На многих изданиях было то изображение, что Максим отметил и раньше – пылающий человек. Но это не фото, а всего лишь рисунок – хоть какое-то успокоение!

Продавец обратился к ним по-французски.

– Мы не понимаем, – невозмутимо ответила Ева на английском. – Мы американцы.

Максим не понимал, зачем нужно врать, но и не вмешивался. Тем более что продавца газет такая новость не огорчила, а скорее наоборот – он заулыбался еще шире.

– Американцы… добро пожаловать! – с сильным акцентом, но все же правильно сказал он. – Какие худенькие… Ох, американцы! Мы всем рады! У нас много газет на иностранных языках! Вот!

Издания такие действительно имелись. Правда, не так много, как считал их оптимистично настроенный продавец, но штуки три нашлось. На русском – ничего, зато были газеты на английском и немецком. Ева выбрала ту, что соответствовала ее «родной» стране.

– Мерси, мерси! – кивал им вслед француз. – Приходите снова!

В центре деревни был невысокий памятник, вокруг которого располагались цветочные клумбы и лавочки. В такое время здесь было не слишком людно. Пенсионеров в принципе хватало, но никто из них не отваживался подходить к скамейке, возле которой растянулся Хан. Пес же на окружающих не реагировал, он философски смотрел на мир единственным уцелевшим глазом.

– Странно, что в таком небольшом городке есть газета на английском! – оценил издание Максим.

– В этом селе нет и собственного издания на французском. Это региональная газета. Но она освещает и местные новости. Поэтому интересна.

Любая другая девушка, известная Максиму, сказала бы это с иронией – мол, кем надо быть, чтобы такое не понять! Позор! Ева же до таких примитивных эмоций не опускалась. Хоть какой-то плюс у ее безумия!

– Значит, тебе тоже любопытно, что это за горящий человек?

– Не определилась еще, – отозвалась Ева.

– Не определилась, что любопытно?

– Нет. Не определилась, любопытно или необходимо знать.

Хотелось надеяться, что необходимости знать об убийствах у них не будет никогда! Этого Максиму хватило в прошлом. И все-таки он доверял интуиции своей спутницы, а потому терпеливо ждал, пока она закончит. Читать через ее плечо было рискованно: для этого пришлось бы наклониться близко к ней, а она такое не любит.

– Хорошая провинция, – наконец сказала девушка, передавая ему газету. – Я была уверена, что после смерти Карье здесь будет тихо. Скучно. Я ошиблась.

– Рада, что ошиблась?

– Если бы приехала сюда одна, была бы рада. Люблю играть с равными. Но вы тоже тут, поэтому нет, не слишком рада.

Он надеялся, что Ева вкратце перескажет, что здесь произошло. Но это, опять же, было бы слишком адекватным для нее действием. Пришлось читать самому.

Всего несколько недель назад в лесу рядом с этой деревней произошло жуткое убийство. Самый обычный банковский клерк возвращался из родного городка в Париж. Но, как потом определили полицейские, в пути его остановили: то ли дорогу преградили, то ли обманом вынудили притормозить. Затем погнались за ним, заставляя свернуть в лес, а автомобиль остался на шоссе.

В лесу мужчину настигли. Избили, но не сильно, скорее, просто как результат долгой погони и накопленной злости. Его притащили на поляну, где уже был подготовлен костер, и сожгли заживо. В этом участвовали несколько человек, но сколько – следователям вычислить не удалось, равно как и найти более-менее весомые улики. Тот факт, что серьезных подвижек в расследовании не было, напрягал местных жителей.

И это они еще не знали, чем занимались их соседи, уважаемое семейство Карье!

– Думаешь, это они? – Максим перевел взгляд на сидящую рядом девушку.

– Кто?

– Ну, эти… сатанисты, с которыми общался Антонио. Насколько я знаю, его друзей так и не поймали.

– Не поймали. Это большая секта. Достаточно влиятельная, чтобы втянуть богатого наследника. Не один год существует. Нет, не поймают их так просто.

– И это они?

– Не обязательно.

Ему-то казалось, что ситуация очевидна, от Евы он ждал банального подтверждения. Но она не вредничала, она действительно сомневалась.

– Что значит – не обязательно?

– Похоже на культовое убийство, да, – задумчиво произнесла девушка. – В статье написано, что из машины ничего не пропало. Хотя у погибшего были деньги. Машину даже не обыскивали. Остается два варианта: месть или принесение в жертву.

– Странноватая месть для банковского клерка! – присвистнул Максим.

– Я тоже так считаю. Но и для секты – нелогично.

– Почему?

– Я не увидела в статье ссылок на аналогичные случаи. Обычно, если такое происходит, их делают. При этом секта существует много лет. Из документов, которые попали к Вике, очевидно, что раньше они все свои жертвоприношения тщательно скрывали. С чего бы им так кардинально менять свое поведение? Этим сожжением они привлекают к себе ненужное внимание.

– Может, это как-то связано со смертью Антонио Карье? – предположил парень.

– Сомневаюсь. Карье был важной фигурой только с точки зрения финансов. Он не был одним из руководителей.

– Он мог входить в элиту!

– В таких организациях, как секта, нет четкой элиты, – покачала головой Ева. – Есть пара человек, которая ведет за собой стадо. Это не религия как таковая. Это смесь религии и психологии, абсолютное подавление личности. Карье, судя по поведению, относился к ведомым. Он реально верил во все, что делал.

– Может, там все верят!

Не то чтобы Максиму хотелось с ней спорить, он действительно заинтересовался. Девушка видела и только поэтому не прекращала разговор. Как правило, подобных бесед она избегала.

– Вряд ли. Антонио Карье кто-то так умело направлял, что до поры до времени даже его близкие не видели проблемы. Направлял кто-то с очень острым умом. У фанатиков такой редко бывает.

– То есть ты убеждена, что чувака этого сожгли не сектанты?

– Я вообще категоричности избегаю. Но подобный вариант его смерти маловероятен. Нужно учитывать еще один важный факт. Сожжение на костре в таком виде, привязанным к столбу, не является типичным вариантом жертвоприношения. Скорее, это больше похоже на аутодафе, приговор инквизиции. А это уже противоположность секте.

Максим не мог не поражаться ее эрудиции. Ничего запредельного она не говорила, но ведь это все равно человек, которого большую часть жизни считали психически неполноценным! Сама Ева активно подтверждала, что определенный диагноз у нее имеется, но на интеллекте он не сказался.

Однако все это были сторонние размышления. Гораздо больше Максима беспокоило другое – убийство это. Что, если Ева права, это противоположность секты – и ответ на ее действия? Может, выяснится, что тут уже две организации друг на друга клыки скалят! В подобных ситуациях одной искры достаточно, чтобы вспыхнуло пламя.

Тогда в этом практически идеальном провинциальном уголке начнется самая настоящая охота на ведьм!

Ева в очередной раз проявила чудеса проницательности, угадав его мысли без слов:

– Ты беспокоишься. Зря.

– Ничего себе, зря! Тут человека сожгли!

– Мы, что ли? Или нашего знакомого? Не трать эмоции на ситуацию, которую не можешь изменить. Вероятно, все вообще закончилось. Это могла быть единичная акция. Действительно месть одному человеку. Посмотри на дату убийства: прошло несколько недель. А значит, есть два варианта.

– И каких? – спросил Максим.

– Либо все было, прошло и не повторится. Либо что-то случится в ближайшее время.

Когда на улице шел сильный дождь, даже выпивка не помогала заснуть. Морис уже давно усвоил это. В последние годы сон вообще был редким подарком и никогда не приходит просто так – без алкоголя или таблеток. А теперь, когда разразилась эта проклятая гроза… Гиблое дело!

А ведь если бы все шло так, как раньше, ему вообще не обязательно было бы думать о сне в эту ночь. Наоборот, он не должен был бы спать. Ему полагалось дежурить возле усадьбы.

Но явились новые хозяева и отменили ночное дежурство. Вообще! Эти русские Морису сразу не понравились. Где это видано – чтобы иностранцы управляли французами в их родной стране! Однако возразить он не мог, ведь так распорядилась сама Сильвия Карье.

Хотя что творилось в голове у этой дамочки, он не мог понять, вот хоть убей! Она всегда была странной. Иногда в положительном смысле, со всеми этими ее забавными бусиками, которые люди покупали за бешеные деньги. Но иногда ее чудачества мешали… И почему она не оставила наследство своему законному сыну, а привела каких-то чужаков?

Теперь уже поздно выяснять. Сильвия Карье мертва, ее сын – тоже, а чужаки полным ходом устанавливают свой порядок. Они отменили ночное дежурство, заявив, что в таком тихом местечке столько охраны им не нужно. Достаточно того, что ворота запираются, в них встроена сигнализация.

По их глазам Морис видел, что они с удовольствием отказались бы и от дневной охраны. Просто им неловко было так сразу, нагло лишать работы и, соответственно, зарплаты двух людей – Мориса и его сменщика. Поэтому можно ожидать, что где-то с месяц все будет идти по старому порядку. Потом как-нибудь тихо, между делом, уволят одного охранника, заявляя, что раз смена теперь одна, то и двух человек не нужно. Затем и второй последует за ним. Вот что значит русские пришли!

Эта мысль настолько разозлила Мориса, что он отшвырнул пустую бутылку от коньяка в сторону. Сосуд не разбился лишь потому, что приземлился на груду грязной одежды. А если бы и разбился… какая разница? Осколков на полу и так хватало.

По сути, порядок здесь никто не наводил с тех пор, как ушла его жена, а это было лет пять назад. Морис и не помнил толком, как это произошло, – он тогда пил, не просыхая, всю неделю. Когда очнулся, обнаружил, что ее вещей нет, а на столе лежит записка, кратко сообщающая, что между ними все кончено.

Вроде бы она собиралась ехать в Швейцарию. Ему было все равно. Морис ни разу не попытался даже позвонить ей.

Теперь его дом выглядел заброшенным – или приютом для бездомных. Всюду мусор и грязь, из чистой одежды – только служебная форма, остальное его не волновало. По сути, от привычной нормы в его жизни осталась лишь работа. Что будет, если он потеряет ее из-за каких-то проклятых русских Морис даже не представлял.

От размышлений о собственном мрачном будущем его отвлек хлопок двери внизу. Сам звук заставил Мориса вздрогнуть, но это – реакция на неожиданный шум, а не страх. На кухне расшатанная дверь, скорее всего, это проделки ветра. Замок Морис практически никогда не запирал, даже на ночь, потому что в одном русские правы: деревня и правда спокойная. Замок на этой двери лучше не трогать, потом проблем не оберешься, если его заест!

Тем не менее оставить дверь совсем открытой Морис не мог: только не в такую погоду. Тогда он все утро будет лужи с пола вытирать. Поэтому, послав пару проклятий в адрес новых работодателей, мужчина поднялся с пола и отправился на кухню.

Его догадка оказалась верной: легкая деревянная дверь была широко распахнута. На улице бушевал настоящий ливень, ветер выл с отчаянием раненого зверя, небо периодически рассекали белые зигзаги молний. Не та ночь, которую хотелось бы проводить вне дома! Впрочем, в своей тесной сторожке он был бы все равно более счастлив, чем в этом пустом доме.

Морис закрыл дверь и придвинул к ней изнутри стул. Вот так, теперь должно держаться… Лужа у порога все-таки собралась, но совсем небольшая, успеет высохнуть до утра, и никаких хлопот!

Довольный собой, мужчина отправился в гостиную. Там, если ему не изменяла память, еще должна была остаться недопитая бутылка текилы – чей-то подарок, а чей, он уже и не помнил. У него вообще с памятью проблемы были, он успел к ним привыкнуть за эти годы.

Как жена ушла, так все и посыпалось…

Он не стал включать свет, от света болели глаза. Морис вошел в комнату и стал осматривать окрестности дивана, пытаясь найти злополучную бутылку. Все его внимание было сосредоточено только на этом, пока в гостиную не прокралась очередная вспышка молнии.

Она дала свет лишь на секунду, но и этого хватило, чтобы хозяин дома понял: он больше не один. В небольшой комнате теперь стояли минимум пять человек в черных, мокрых от дождя плащах – те, кого он успел разглядеть за столь скудный промежуток времени.

А осмотреться внимательней ему просто не позволили. Незваные гости действовали быстро, четко и слаженно, как сработавшаяся команда. Хотя, может, они такой и были? Одним ударом Мориса поставили на колени, скрутили ему руки за спиной. В рот мужчине засунули кляп из грязной тряпки и надежно закрепили скотчем. В довершение всего на голову Морису надели плотный полотняный мешок, полностью лишив возможности ориентироваться в пространстве.

Те, кто вломился к нему в дом посреди ночи, явно не хотели с ним беседовать – его мнение их не интересовало. Он не знал их… а может, и знал – ведь капюшоны надежно скрывали лица! Но он не верил, что кто-то из его знакомых мог поступить так. Морис отчаянно пытался обратиться к ним, но кляп сводил эти попытки к приглушенному мычанию. Да и резкие движения головой ничего не дали – мешок был закреплен надежно.

Его подняли, понесли куда-то. Его похитители не говорили даже между собой, а уж к нему обращаться и вовсе не думали. А Морис никак не мог взять в толк: за что? Ведь у него совершенно нет врагов, он никто! Не тот, на кого будут устраивать охоту!

Спустя минуту он оказался под жестокими потоками дождя, мгновенно пропитавшими его одежду. Его вынесли на улицу! Морис пытался кричать, хоть и понимая, что это бесполезно. В это время местные жители спят, их окна плотно закрыты. Если бы ночь сама по себе оказалась тихой, у него еще был бы шанс привлечь внимание. Но сейчас гроза ревела, его похитители все точно рассчитали.

Его запихнули в багажник машины и куда-то повезли. С ним обращались бесцеремонно, но и серьезного вреда не причиняли. Морис понятия не имел, для чего все это. Конечно, паника не давала толком сосредоточиться, но у него и вариантов не было!

В багажнике оказалось тепло и сухо, однако согреться он не успел. Поездка была совсем недолгой, затем мужчину выволокли из машины под ливень и резко сорвали мешок с головы.

Он знал это место. Даже в своем нынешнем шоковом состоянии Морис не мог не узнать его. Он ведь столько лет тут проработал, каждый метр территории изучил!

Его зачем-то привезли к усадьбе Карье.

Внутрь заводить не стали, ворота оставалась закрытыми. В усадьбе, виднеющейся вдалеке, не горел свет – там все спали. У них не было ни шанса услышать то, что происходило здесь.

Люди в плащах пока не обращали на Мориса никакого внимания. Они бросили его лежать на асфальте, а сами обсуждали что-то. Правда, когда он пытался подняться, кто-то подходил и болезненно пинал его по ребрам. Мужчине пришлось замереть среди пузырящихся под дождем луж.

«Хоть бы убрали кляп, – проносилось в голове у Мориса. – Хоть бы ненадолго! Я бы тогда объяснил им, что это ошибка! Они наверняка приняли меня за кого-то другого!»

Однако такой возможности ему никто давать не собирался. Мориса подняли на ноги, и только теперь он увидел сложную систему веревок, установленную над воротами. Он толком не понимал, зачем это, но чувствовал: ему лучше и не знать. Понимая всю тщетность своих действий, Морис все равно отчаянно забился в руках похитителей.

Один из них подошел ближе и резко вытянул руку вперед. Морис, ожидавший удара, отпрянул назад и зажмурился. Но прикосновения не было, и мужчина осторожно открыл глаза.

В черной кожаной перчатке была зажата лента. Белая, с вышитым на ней синим узором. Его жена сама когда-то сделала эту ленту, чтобы подвязывать роскошные длинные волосы, а заодно и закрывать шрам на лбу. Второй такой просто нет!

«Откуда это у вас?» – хотел спросить Морис. А получилось снова мычание через кляп.

В принципе, эти люди могли его понять, вопрос был очевиден. Но они то ли не догадались, то ли не посчитали нужным отвечать. Они продолжали подготовку к чему-то такому, что Морис предпочел бы даже не видеть – не то что участвовать в этом.

Мужчина больше не вырывался. Странное оцепенение сковывало тело, он совершенно ничего не понимал. Остатки алкоголя давно выветрились, Морис был абсолютно трезв, но это не спасало, а лишь усугубляло ситуацию.

Он не мог оторвать взгляда от острых металлических пик, венчающих ворота. Инстинкт подсказывал, что они, хорошо знакомые за много лет работы здесь, теперь приобрели в его судьбе роковое значение. Металл так красиво блестел под дождем…