Новый Орлеан. Страх сжигает душу Соколов Глеб

1.

Катин сидел в маленьком баре, затерянном на одной из улиц, прилегавших к Канал Стрит.

«После наступления темноты бродить там не советуют и в другие времена… А уж тем более сейчас…» – вспомнились ему слова служащего из «Рэдиссона». – «Мы говорим туристам: пусть вас не вводит в заблуждение то, что днем многие здешние улицы выглядят симпатичными и вполне безопасными. Вот пожалуйста…»

Служащий выложил на стол распечатанную из Интернета карту. Она была сплошь испещрена разноцветными кружочками, квадратиками и треугольничками.

«Наиболее частые преступления по улицам Нового Орлеана. Можно доверять. Составлена на основании полицейской статистики… Я не могу вас заставить. Но вы сами должны понимать: ураган надвигается. Он ударит с такой силой, что город окажется погребенным под десятиметровой толщей воды. Вы можете себе это представить?!… Десять метров!… Ваш номер на втором этаже. Думаю, обязательно окажется под толщей воды… Может произойти настолько быстро, что вы даже не успеете выскочить…

– Вы уверены? – равнодушно спросил Катин.

– Никто не знает… Все бегут!… – почти что закричал гостиничный служащий, которого поведение постояльца выводило из себя. – Даже коренные жители не хотят оставаться… Вы – единственный турист, который не хочет уезжать. Вы – странный человек!

– Я заплатил за эти дни… Можете считать, что я любитель острых ощущений.

– Воля ваша. Но мой вам совет: сматывайтесь отсюда так же, как это делают все остальные. Да поскорее!… Если вас не убьет ураганом, если вы не утонете в воде, с вами все равно обязательно что-нибудь случится. По этому городу нельзя болтаться, как это делаете вы… Я вам говорю вполне серьезно…

Катин не хотел трезветь. Пиво «Миссисипи Мад» оказалось очень воодушевляющим… Чего нельзя было сказать о тех результатах, которых он достиг до сих пор в своей миссии в Новом Орлеане.

2.

Шесть дней назад в главном офисе одной не слишком афиширующей свою деятельность российской организации два человека сидели друг напротив друга по разные стороны неширокого переговорного столика. Сторонний наблюдатель отметил бы, что один из них одет в строгий черный костюм и черный же галстук, другой же – совершенно в противоположном стиле – в новенькие джинсы фирмы «Москино», рубашку «Демарини Эксклюзив» и ботинки «МакРэ». Впрочем, сторонний наблюдатель в принципе не мог оказаться в этой комнате. За тем же, чтобы он не смог узнать содержание разговора или, не дай бог, сфотографировать происходившее за двойными звуконепроницаемыми окнами, следили.

– Софронов стал руководителем нашей службы уже после того, как его дети, сын и дочь, они почти ровесники… Почти, потому что брат немного старше сестры. Так вот, он пришел на свой пост из гражданской организации уже когда его дети были в Америке… Сейчас не старые времена… – упредил РШ вопрос Катина. – Никаких причин, по которым бы детям руководителя секретной службы возбранялось бы находится на территории Соединенных Штатов нет.

Катин, – а это он был в джинсах и фривольной рубашке, – молча слушал начальника.

– Но есть причины, по которым, если эти дети пропадают, причем неожиданно, специальные службы должны очень встревожиться и предпринять немедленные действия…

Катин по-прежнему никак не реагировал на то, что говорил РШ.

– Впрочем, мы полагаем, что это исчезновение деток никак не связано с занятиями их отца…

– Сколько им лет?…

– Сыну двадцать девять, дочери двадцать шесть. Зовут Андреем и Алисой… Мы полагаем, что у нее негритянский любовник. Девушка всегда отличалась взбалмошным нравом и скандальными любовными похождениями. Полагаем, любовник этот так ужасен, что семья никак не может примериться с его существованием. Она убежала с ним в Новый Орлеан. Ты знаешь, это черная столица Соединенных Штатов…

Катин покивал головой.

– Брат поспешил следом за ней. Вытащить ее оттуда…

– Откуда все это известно? – это был второй вопрос, который Катин задал в течении всего этого разговора.

– Сотрудники посольства провели свое маленькое расследование. Ее видели с афро-американцем, затем она звонила в одно авиаагентство, работающее так же с нашим посольством, и интересовалась билетами до Нового Орлеана. И потом, совсем недавно, она ответила по мобильному на звонок отца и сообщила, что находится в Новом Орлеане.

3.

«Придется по возвращении подать в отставку!» – как о чем-то сам собой разумевшемся подумал Катин.

Миссия его закончилась полным провалом и он знал, что подобной неудачи коллеги ему не простят. Слишком большими привилегиями пользовался он в секретной службе, чтобы возвращаться ни с чем. А главное, он сам себе не мог простить неудачи… Девчонка и кинувшийся вдогонку братец провалились, как сквозь землю. И это при том, что на Катина успело поработать несколько здешних частных детективов. Через них полуофициальным образом была задействована и полиция.

На стене рядом со столиком висел портрет. Мулат, живший с 1877-ого по 1931-й, что следовало из подписи, улыбался одними уголками толстогубого рта. Катин всматривался в глаза человека в рамке. Странно, в них при желании можно было прочитать и усмешку, и смертельную тоску. За время своего короткого пребывания в Новом Орлеане Катин уже успел познакомиться с историей Бадди Болдена – а это был изображен именно он. «Легендарный пионер джаза», как следовало из подписи под портретом, стал проявлять признаки психического заболевания примерно за год до своего тридцатилетия. Развязка наступила стремительно: после буйной попытки убить жену и тещу он был отправлен в сумасшедший дом, где и находился безвылазно до самой смерти.

Теперь историки музыки сходились во мнении, что именно Бадди следует считать основоположником джаза. Кое-кто с едкой иронией спрашивал: до какой степени мы обязаны революцией в популярной музыке душевному недугу Болдена?…

В этом городе все было пропитано негритянской музыкой бывшего рабовладельческого Юга: в многочисленных кафе и барах музыканты вживую исполняли джаз, блюз, свинг… Парк неподалеку носил имя Луи Армстронга. Этот тоже орлеанский уроженец: в детстве вместе с матерью и сестрой зарабатывал на жизнь тем, что вытаскивал из помойных бачков гостиниц объедки и продавал их на улице неграм, желающим подкрепиться. Знакомству с музыкой Армстронг был обязан своим криминальным наклонностям. Парнишкой раздобыв пистолет, видимо от избытка чувств, устроил на улице стрельбу. Его задержали и поместили в соответствующее учреждение для несовершеннолетних, где один из воспитателей стал учить его игре на музыкальных инструментах…

Мулата с портрета тоже весьма чтили. Собственно, его историю Катин узнал, прочитав текст на флаерсе, зазывавшем послушать музыку в локальный бар. Флаерс ему всучил возле какого-то маленького, жалкого домишки бойкий негр. Оказалось, что в домике когда-то жил сам великий пионер джаза. Фасад маленького деревянного домика, поразительно напоминавшего убогими очертаниями деревенский домик где-нибудь в средней полосе России, имел два окна и две двери. Хибара делилась на две части, каждая из которых имела своего владельца. Половина Болдена – правая. В ней до сих пор кто-то живет, – с прошлого века ничего не изменилось. К двери ведет каменная ступенька. Сидя на ней, легендарная личность «Король» Болден, от музыки которого, по свидетельствам современников, «ребятишки в Новом Орлеане моментально становились с ног на голову», любил музицировать. Нечто вроде русского деревенского гармониста, играющего на завалинке.

Черт его знает, не это ли генетическое родство по нищете потянуло Алису из шикарного Нью-Йорка в негритянский Новый Орлеан? Здешний парень оказался ближе и понятней, чем высокомерные англосаксы?… Хотя, она ведь никогда не жила в нищей русской деревне… Напротив… Черт их разберет, все эти гены!…

Катин опять уставился на портрет: на шее Бадди – белая бабочка, очень короткие черные волосы по тогдашней моде аккуратно разделены на пробор. Даже самый изощренный физиономист не углядел бы в этом молодом человеке будущих двух попыток убийства и безвылазных двадцати пяти лет в сумасшедшем доме. Эх, Алиса, какая отчаянная любовь привела тебя сюда, на Юг?!…

Позднейшие биографы долго не могли разобраться, был ли «Король» парикмахером. В конце-концов, большинство все же сошлось на том, что Болден постоянно вертелся возле квартальной парикмахерской, лишь потому, что там был единственный во всей округе телефон. Звоня по нему, он обговаривал детали будущих концертов…

Катин встряхнулся. «Черт возьми! – мысленно выругался он. – Нельзя сдаваться! Все дело в надвигающемся урагане… Если бы не вся эта суета и паника, что царят вокруг, я бы уже давно вышел на след и парня и его сестрицы».

Словно в подтверждение его слов в бар вошел человек…

Это был один из детективов, нанятых Катиным два дня назад.

– Вот что босс, – проговорил детектив, подсаживаясь к столику. – Я кое-что накопал, но больше этим делом я заниматься не могу… Честное слово, не понимаю, как вам удается сохранять такое спокойствие… Вам либо очень нужны эта ребятишки, либо…

Детектив посмотрел на кружку «Миссисипи Мад», стоявшую перед Катиным.

– Ну что ж вы… Не стесняйтесь. Вы хотите сказать, что я слишком пьян, чтобы осознавать грозящую мне опасность?…

Детектив предпочел уклонится от прямого ответа.

– Честное слово, босс, надвигается что-то ужасное. По радио сказали, что эта дамочка (он имел ввиду ураган Катрина) сметет город к чертовой бабушке… Местные ребятишки бегут от нее быстрее, чем от полиции… Те, кого вы разыскиваете – здесь. Братца видели. Он ходил с очень встревоженным видом по Апперлайн Стрит. Разговаривал о чем-то с сестрой, громко выяснял отношения. Затем видели сестру в обществе какого-то молодого негра. Тоже, по всему было видно, выясняли отношения. Потом этот братец заходил в бар и спрашивал, как связаться с местным отделением полиции. Ему сказали простой номер, но он неожиданно передумал и вышел…

«Андрей решил, что не стоит вовлекать в дело полицию!» – понял Катин. – «Заботится о репутации отца, – хорошо известен и здесь, в Америке».

– Больше ничего узнать не удалось…

– Когда братец намеревался обратиться полицию? – спросил детектива Катин.

– Буквально несколько часов назад, – не задумываясь ответил тот. – Братца и сестру приметили с самого начала – они громко разговаривали на незнакомом языке. Бармен решил – они поляки.

– Что за бар?…

– Это в Аптауне. Вот их визитка… – детектив протянул Катину маленькую карточку бара. – Только идти туда уже бесполезно… Если вы, конечно, хотите поговорить с барменом. Бар уже закрыт. И хозяева, должно быть, уже на приличном расстоянии от города. Они собирались в Хьюстон. Там у них родственники… Я тоже уезжаю… Надо спешить. И вам я советую немедленно заканчивать игру и сматывать удочки пока не поздно… Честное слово, босс, оставаться опасно!… В городе уже расшалились криминалы!… Чума надвигается!

– Получается, брат и сестра до сих пор не уехали, Андрей несколько часов назад собирался обратиться в полицию?

– Получается… Послушай, у меня нет больше времени. Ты что, не понимаешь: надо спешить… Я хотел бы получить, что мне причитается…

Прочитав на лице Катина некоторые колебания, частный детектив поспешил добавить:

– Не волнуйся, сведения подлинные. Я играю только в честную игру.

Катин достал из кармана свернутую в кружок и перехваченную резинкой пачку долларов, отсчитав несколько купюр, передал их детективу.

Тот торопливо засунул деньги в карман.

– Мой тебе совет, брось это дело. Чтобы там не происходило у этих братца и сестры, ты уже ничего не сможешь выяснить…

Детектив поднялся. Последние фразы договаривал, уже двигаясь к двери:

– Сейчас ты вряд ли сможешь их найти, даже если попытаешься пристегнуть к этому делу всю полицию Нового Орлеана. Кругом паника, страх – люди спешат спастись от приближающегося урагана. Даже полиции сейчас будет не до каких-то там брата с сестрой… Честное слово, парень, такое впечатление, что ты не смотришь новости… Сматывайся…

Катин повертел в руках визитную карточку.

– Это далеко? – спросил он детектива.

– Не столько далеко, сколько опасно!… Я не советую тебе туда соваться… Сейчас это опасно вдвойне. Ты можешь остаться в этом квартале навсегда. Там полно чернокожих бандитов…

«Ну да, конечно! Именно они и держат у себя девчонку… А братец не знает, как ее оттуда вызволить…» – подумал Катин.

Дверь бара за частным детективом захлопнулась.

«А нет ли тут какой-нибудь истории с наркотиками?» – подумал он. – Быть может, девчонка как-то связалась с наркоторговцами?»

Он посмотрел по сторонам: в баре не было ни единого посетителя. Совершенно очевидно: он проиграл – задание не выполнено. Сейчас на город обрушится ураган и вполне возможно, что те или тот, у кого находится сейчас Алиса, воспользуются стихийным бедствием, чтобы скрыть следы… Он должен был вытащить их отсюда до урагана. Забрать их в Нью-Йорк, в помещение российской миссии при ООН. Что он мог сделать?! У него было слишком мало времени…

В баре работал телевизор. Без конца показывали какие-то метеорологические диаграммы, снимки из космоса: завихрения, синева моря, зленая изрезанная береговая кромка штата. Официантка и бармен, немолодой уже человек, о чем-то приглушенно разговаривали. Из всего их разговора он уловил только название улицы – Бурбон Стрит. Заказать Бурбон?…

Он позвал официантку. Она прошла полпути и с каким-то изумлением уставилась на него.

– Принесите виски «Бурбон», – попросил Катин.

Официантка подошла к бару. Бармен сделал телевизор потише, Катин хорошо слышал их громкий разговор.

– Что за странный тип?… Зачем он сидит здесь? – говорила раздраженно официантка, пока бармен наполнял стаканчик виски.

– А зачем ты до сих пор обслуживаешь посетителей?… – возразил он

– Я не могу ехать! – истеричным тоном выкрикнула официантка. – Как я брошу больную мать?!

– Вдруг и он не может ехать?!…

– Это какой-то нехороший человек! Я уверена!…

Когда она ставила перед ним виски, он смотрел в другую сторону. Конечно «нехороший». Разве хорошие люди на второй день пребывания в городе сидят в баре, потягивая виски, не имея при этом никакого результата. Виски между тем был отменным. «Илайджа Крейг Кентаки». Катин сделал несколько больших глотков. «Очень неплохо в добавление к пиву! – подумалось ему. – «Миссисипи Мад» и бурбон – прекрасное сочетание!»

Он взял с тарелки кусочек хлеба, обмакнул в кетчуп, отправил в рот, вяло прожевал. Стоявшая перед ним порция куриных крылышек оставалась недоеденной. Аппетита не было… Катин залпом допил остававшееся в стаканчике виски. Какой уж тут аппетит, когда задание провалено и в сущности не остается ничего другого, как по возвращении подать в отставку.

Официантка смотрела на него. Катин поднял палец:

– Еще виски! Бурбон!…

Она принесла еще стаканчик. Катин сделал большой глоток и посмотрел сквозь Бурбон на плафон освещения, прикрепленный к стене. Настроение понемногу поднималось.

«Нет, все не так плохо!… Да, он не нашел брата и сестру. Но теперь он точно знает, что они в городе. По крайней мере два часа назад Алексей был в Новом Орлеане. И, если следовать логике, здесь же находилась Алиса. И они не собирались никуда уезжать. Первоначальная версия подтверждалась: Алиса, негр… Брат из-за чего-то ругался с ней… Определенные результаты его миссия уже принесла. Остается малость – найти Андрея и Алису в этом большом портовом городе, население которого в панике покидает его. А до пришествия урагана остается совсем немного…»

Катин улыбнулся официантке:

– Еще бурбон!…

Теперь и бармен посмотрел на него с некоторой тревогой. Видимо и у него закралось подозрение, что допив которое уже по счету виски посетитель просто пристрелит их, спокойно вычистит кассу и неспеша выйдет на улицу, навстречу ночи, ветру и урагану, который через считанные часы сметет в этом городе все. В том числе и следы только что совершенных преступлений.

4.

Этот бар тоже закрылся. Катин так и не успел заказать еще виски и доесть крылышки. Поднялся и вышел на улицу. Походкой человека, который никуда не спешит, двинулся в квартал, где, судя по визитке, находился бар, – там видели Андрея.

Достав из кармана сложенную вшестеро карту, попытался свериться, но на улице темно: напечатанные мелким шрифтом названия сливались в сплошные тонкие черточки. Свернув карту, Катин засунул ее за пазуху. Уже немного изучил расположение местных Стритс, Роадз и Хайвеев. И без карты представлял, в какую сторону идти. Тротуары – пустынны, встречавшиеся на пути магазины, рестораны и кафе – закрыты. Витрины наглухо задраены где металлическими опускающимися кулисами, где – старомодными ставнями. Мимо время от времени проезжали автомобили: рядом с плотно упакованными тюками сидели покидавшие город беженцы.

Катин дошел до перекрестка, наобум свернул направо. По обеим сторонам тянулись характерные для Нового Орлеана дома с галереями на втором этаже. Опираясь на металлические столбики, они образовывали над тротуаром навес. В обычные дни свет из окон и витрин на первом этаже хорошо освещал дорогу, но теперь под галереями было темновато. Кое-где стояли низкие, не достигавшие второго этажа фонари, их света не хватало.

Темнота не очень беспокоила суперагента. Пару раз споткнувшись о выступы на старой мостовой, громко над собой рассмеялся: Бурбон-то на него подействовал. И не слабо!… В ногах не было уверенности. Время от времени его качало из стороны в сторону, – тогда он хватался рукой за столбики, поддерживавшие галерею. Хорош специальный боец!…

Металл приятно холодил руку. Прохожих навстречу до сих пор не попадалось, перестали проезжать и машины. Он остановился, опять схватился за столб. Держась рукой, сделал два шага и оказался на проезжей части.

В десяти метрах впереди у тротуара стоял большой, дряхлый автомобиль марки «Олдсмобайл» с оторванным массивным бампером, – одна часть по-прежнему держалась за кузов машины, другая безвольно покоилась на тротуаре. Никель бампера тускло мерцал в отраженном свете дальнего фонаря.

Катин неожиданно почувствовал сильный голод. Надо же! С чего бы?… Он с сожалением вспомнил о недоеденной порции куриных крылышек, – наверное, уже перекочевала с его тарелки в мусорный бачок… Если, конечно, в этот вечер в баре кто-нибудь станет заниматься мытьем грязной посуды. «Неплохой барчик!… Как же он назывался?… «Он попробовал вспомнить, но в голове шумело от пива «Миссисипи Мад» и виски «Бурбон». Название не припоминалось. «Ладно! Всегда узнаю этот бар по портрету Бадди Болдена на стене!… Должно быть, пионер джаза тоже жаловал кабачок… Вряд ли он существовал в то время… Зайду после урагана… Но ураган надо пережить…»

Катин махнул рукой, словно отгоняя Катрину, мешавшую выполнить задание, нетвердой походкой двинулся дальше. Постепенно он оказался идущим ровно посередине улицы. Одинокий, никому не знакомый человек в пустынном, обреченном на разрушение городе.

Машин не было, он не рисковал помешать уличному движению. «Кажется, я заблудился. – думал Катин. – А спросить дорогу не у кого!»

Он еще раз свернул направо, потом налево и окончательно запутался в хитросплетении новоорлеанских улиц.

Нервное напряжение увеличивалось. Катин чувствовал: стремительно трезвеет. Надо было добавить, но ни одного питейного заведения по пути! Он бы не злоупотреблял алкоголем, если бы брезжил хотя бы лучик надежды: в последние часы до урагана разыскать Алису и братца Андрюшеньку, вырвать их из города, раздобыть машину, помчаться, объезжая беженские заторы, в направлении «Нью-Йорк» по широкому «интерстейт хайвэй» – так в этом огромном и богатом государстве называются автомагистрали, прорезающие территории разных штатов.

Катин не мог ничего сделать!… Оставалось бежать из города, бросив невыполненное задание, а заодно и двух соотечественников. А может, забиться, как крысе, в щель, пережидая ураган?!… Что будет с Алисой и братом?… Он не мог ни победить, ни сдаться. Напиться не было выходом. Но так легче.

Опьянение проходило. Голова напряженно работала. Он знал примерно район, в котором находятся брат с сестрой. Частный детектив прав: надвигавшийся ураган сужал возможности. Будь иначе, за несколько часов Катин прошерстил бы его с помощью платных сыскарей: магазины, кафе, пансионы, жилые дома. Наверняка кто-то наведет на след. Но нужно время и люди. А город был пуст и времени не оставалось.

Он приближался к перекрестку. На нем несколько закрытых баров. Не доходя он остановился. Его вынудили сделать это отчаянные крики, доносившиеся из-за угла дома. Катин мог пойти в противоположную сторону, но интуиция заставила двинуться навстречу опасности.

Очень часто в своей деятельности он совершал нелогичные и даже прямо противопоказанные поступки, повинуясь необъяснимому чутью и каждый раз бывал вознагражден за веру в наитие. Поэтому теперь прибавил шагу. Вопли усилились. Человек не взывал о помощи, он просто давал выход невыносимой, смертельной муке, которая охватила все его тело. Через несколько мгновений спецагент увидел его. Зрелище заставило его, видавшего всякие виды и ко всему привычного, содрогнуться.

5.

По английский эта вещь называлась «дибл» и обозначалась двумя русскими словами: сажальный кол. Дверь небольшого кафе была открыта. Внутри горела одна слабая лампочка, но и в ее свете отчетливо видно: стул, к его спинке привязан голый человек, афроамериканец. Дибл прошил поверхность барного стола и торчал из него, как гвоздь из подошвы. Острый конец орудия казни вошел в человеческое тело. Ножки стула не давали жертве, сидевшей на изуродованном столе, упасть.

За спинку схватился верзила. Черная, абсолютно лысая голова блестела капельками пота. На зверской роже застыло садистское удовольствие. Рядом с ними стояло еще несколько бандитов. Они держали в руках бейсбольные биты. На плече у одного из них, точно оружие воина, приготовившегося к параду, лежал топор.

– Идиоты! Кто не закрыл дверь?! – рявкнул потный верзила.

– Помогите! А-а… На помощь! – завопил афроамериканец, увидев Катина. Их разделяло меньше десятка метров.

Ударом ноги один из бандитов захлопнул дверь. Но в следующую секунду она отворилась. Два негра с бейсбольными битами возникли на пороге. Следом за ними выскочил третий, с топором. Со всех ног они бросились к Катину.

Видимо, головорезы подспудно полагали, что при виде них невольный свидетель бросится бежать и метров через десять-пятнадцать, настигнутый одним из них, получит сокрушительный удар по затылку бейсбольной битой или сразу топором. В последнем случае им не придется его добивать.

Предположение не оправдалось, это сбило их с толка. Катин с неменьшей энергией, чем бросились они на него, ринулся на того негра, что с топором.

Тот взмахнул средневековым оружием, но тяжелый топор рассек воздух, не достав увернувшегося Катина, который в прыжке нанес детине такой удар, от которого он повалился навзничь. Топор отлетел в сторону…

Двое других бандитов на мгновение замешкались. Катин успел поднять с тротуара топор. Отточен он был настолько хорошо, что когда лезвие его столкнулось с бейсбольной битой одного из бандитов, от той с хрустом отломилась огромная щепа.

Второй бандит уже замахивался своей битой и прежде чем вступить с ним в единоборство, Катин был вынужден нанести первому ужасную рану: топор вонзился в его голову – прямо в висок – негр упал. Кровь начала заливать мостовую.

Последний из троицы уже не был уверен в исходе схватки. Взмахнув пару раз битой, уже не нападая, а только лишь стараясь не подпустить к себе Катина и не дать возможности ударить топором, последний уцелевший бандит кинулся бежать.

Но даже после пива и бурбона Катин бегал быстрее его. Он пожалел бандита – убийство не входило в его задачи – удар обухом топора по затылку нанес тому черепно-мозговую травму, но не лишил жизни. Во всяком случае, падая на асфальт был еще жив, хотя и без сознания.

Катин бросился к кафе. Дверь была закрыта. Вломившись внутрь он застал прежнюю картину. Палачи еще сильнее насадили несчастного на кол. У Катина не было возможности пересчитывать, сколько мучителей собралось в зале.

Удар топора, – лысый верзила вместе со стулом и привязанным к нему человеком рухнул на пол.

Железный кол, с которого сорвался несчастный, нанес ужасную рану. Стол и пол под ним уже были в крови. Но теперь она хлынула как вино из прорвавшегося меха.

– Беги!… – закричал Катин, делая взмах топором.

Самое поразительное – окровавленный афроамериканец, жертва палачей, нашел в себе силы подняться, несколькими огромными прыжками, неся на себе привязанный сзади стул, преодолел расстояние, отделявшее его от двери.

Еще один из бандитов, получив страшную рану, повалился на окровавленный пол.

Остальные после неожиданного нападения пришли в себя. Самый здоровый ухватился за ножки стола, мгновенно взметнул его в воздух и, используя его и как щит – стол был сколочен из толстых досок – и как оружие нападения – торчавший кол мог запросто проткнуть противника – ринулся на Катина.

Суперагент отступил. На него наседал «столоносец». «Дибл» то подлетал ближе, то отскакивал назад. Несколько быстрых и сильных ударов топором расщепили доски, но «щит» не потерял своих боевых качеств.

С боков надвигались другие бандиты, норовя нанести удар битой в висок. Новоорлеанские криминалы уже оттеснили Катина от выхода из кафе и теперь оставалось только прикончить его, зажатого в тесном углу. А быть может насадить на кол, как того несчастного. Кем он был: владельцем кафе, отказавшимся платить дань?… Или это было простое ограбление: жертву принуждали показать, где спрятаны ценности?!…

Узнать предысторию Катину было не дано. Израненная жертва вырвалась за дверь, а спаситель, чувствуя, что слабеет и силы слишком не равны, отбивался от целившего в лицо металлического кола, а с ним и от полдесятка – не меньше – тяжелых и прочных бейсбольных бит.

Один из бандитов достал-таки его оружием – бита едва не размозжила голову. Пройдясь по уху, с мощью обрушилась на плечо суперагента.

Катин не мог с уверенностью знать, что позволило ему выдержать ужасную боль: анестезия в виде пива «Миссисипи Мад» и бурбона, сила воли или закалка многолетних тренировок. Но второй удар мог стать для него роковым.

Надо было что-то делать! Улучив выгодный момент, суперагент со всей силой всадил лезвие топора в доску стола и рванул топорище на себя.

«Столоносец» не удержал равновесия. Ловко вывернувшись, Катин толкнул бандита вместе со столом на стеклянную витрину. Маневр заставил других нападавших на мгновение растеряться.

Стол вылетел на улицу, осколки стекла с грохотом обрушились на бандита. Сам он повалился на застрявшие в раме острые и длинные «зубья». Те, пропарывая одежду, вонзились в тело. Бандит дико взвыл. Катин вскочил на его спину ловко, как на мостик, и, пригибаясь и стараясь уберечь от стекол голову и плечи, вырвался на улицу.

Там по-прежнему не было ни одного человека, не считая трех бандитов, валявшихся на асфальте в странных, изломанных позах, – с ними Катин управился прежде.

Кругом на мостовой и тротуаре была кровь. Жертвы палачей не было видно. Катин надеялся: тому удалось скрыться… Хотя вряд ли этот ужасно израненный человек мог далеко уйти.

Катин побежал. Бандиты вырвались из двери кафе и бросились в погоню. Стремглав долетев до угла, суперагент наконец-то увидел случайного прохожего. Это был немолодой и изрядно опустившийся белый мужчина, – пьянчужка. Он был до пояса гол, грязные джинсы поддерживал на бедрах широченный кожаный ремень с пряжкой в виде бычьей головы. В руках – полупустая бутылка дешевого виски.

Увидев Катина, за ним – гурьбу бандитов, человек сперва замер – рот его раскрылся, но крика не последовало, глаза округлились от страха. В следующую секунду, нелепо вскидывая ноги он кинулся к стоявшему у тротуара микроавтобусу Шевроле. Повалившись на асфальт, в страхе закатился под него.

Катин, а за ним и негритянские бандиты, пронеслись мимо.

Как-то Катин читал, что физиологические особенности уроженцев ряда африканских местностей таковы, что мышечные ткани при интенсивной физической нагрузке лучше питаются кислородом, чем у белых. Некоторые африканские страны дали миру плеяды чемпионов в беге на длинные дистанции.

Когда суперагент и его преследователи стремглав пролетели пару кварталов, Катин по топоту сзади, все приближавшемуся и приближавшемуся, понял: в соревновании ему не стать победителем. Улица-другая – бандиты настигнут его. Обернулся: вдобавок к бегущим мордоворотам на оставшемся позади перекрестке появился мощный грузопассажирский автомобиль. Медленно набирал скорость, ехал посреди улицы, в руках у высунувшегося из окна пассажира – толи пулемет, толи автомат.

К бандитам неожиданно присоединилась моторизованная подмога. Вот когда пригодились галереи на вторых этажах зданий!… Усилием рук подтягиваясь вверх и опираясь на прижимавшиеся к столбу ноги Катин стремительно взобрался по столбу вверх и уцепился за ажурную решетку второго этажа. Негры уже были рядом, но ноги Катина повисли в воздухе. Он закинул их на галерею, Правая рука перехватила решетку выше, левая дотянулась до поручней. Он перелез через перила.

Была лишь пара секунд, чтобы бросить взгляд вниз: подбежавший первым негр карабкался по столбу. Получалось не так ловко, как у суперагента. Но по другим столбам, подсаживая друг-друга, взбирались на галерею остальные участники банды.

Катин побежал по галерее. В нескольких местах, там, где заканчивалось одно владение и начиналось другое, галерея была разделена. Катин легко перебрался через металлический щит, доходивший ему до груди и оказался в настоящем ботаническом садике. По галерее было расставлено множество кадок с растениями: пальмами с толстым чешуйчатым стволом, огромными папоротниками. Решетку и перила облеплял густой вьюн. Катин слегка замедлился – быстро проскочить через весь этот древесно-растительный рай было невозможно.

Он обогнул большую кадку с пальмой, проскочил мимо двух гигантских папоротников. Впереди было еще какое-то растение с толстым стволом и раскидистыми, широкими листьями. Катин уже огибал его, как вдруг из тени, до сих пор незамеченный, шагнул наперерез человек…

6.

– Стой, ублюдок!… – выкрикнул молодой, атлетического сложения мужчина, передергивая затвор винтовки. – Я пристрелю тебя!… Ты станешь первым, кого я прикончу из-за Катрины в своем доме!… Ты, нетерпеливый сукин сын, заплатишь за свою торопливость!… Люди еще не успели покинуть город, а ты уже рвешься тащить чужое добро! А моей винтовке не терпится всадить пулю в твою недоразвитую преступную башку!

Катину казалось: он чувствует, как дрожит от нескольких пар ног галерея. Он лишь ненамного опередил бандитов. Те потеряли какое-то время, карабкаясь по столбам на второй этаж. Но наиболее ловкие из них, опираясь на плечи других гангстеров, должны уже забраться на галерею. Вот-вот они, так же как спецагент, перемахнут через щит.

Рот человека с винтовкой кривился злобой:

– Прощайся со своей никчемной жизнью! Сейчас я пристрелю тебя!… Я не стану вызывать полицию. Все равно не приедет. Казню тебя сам!… Не стану рассусоливать, как эти паршивые недоноски в судах! Справедливость в наше время обязана быть быстрой!… Мой палец нажмет на курок…

Раздался выстрел. Он прозвучал в следующее мгновение после того, как Катин различил за своей спиной шум – один из гангстеров «штурмовал» перегородку.

В распоряжении Катина были доли секунды. Ствол, дернувшийся и пославший пулю в гангстера, возвращался в прежнее положение, но теперь не для того, чтобы взять на прицел – в этот раз выстрелить. Левая рука стрелка судорожно перезаряжала винтовку. Спецагент успел нанести удар ногой. Выбитый из рук «ствол» брякнулся на пол галереи.

Катин не представлял, что происходит за спиной. А оттуда прилетел нож. С глухим звуком он вошел в живот атлета. Спецагент стремительно развернулся.

Один из негров с простреленной головой висел на перегородке между частями галереи, принадлежавшей разным владельцам. Другой, уже преодолев барьер, бросился на Катина.

Винтовка, проскользив по цементному полу, уже остановилась в полуметре от его ноги. Но это видел и гангстер. Он успел нанести противнику сильнейший удар ногой. Катина бросило назад, спина его ударилась о широкий ствол экзотического дерева.

Атлет с торчавшим из живота ножом хрипел.

Еще мгновение и гангстер сам рванет с пола заряженную винтовку и произведет выстрел в упор. Реакция у Катина была мгновенная: оттолкнувшись пружинистым корпусом от ствола дерева, он бросился на гангстера и успел ударить того кулаком. Отшатываясь, негр ударил ногой по винтовке, чтобы теперь ее, в свою очередь, не успел схватить противник.

То ли он не рассчитал силу, то ли с самого начала к этому стремился, но винтовка, отлетев к ажурной оградке, проскользнула в щель и рухнула с высоты вниз – на мостовую.

Катин нанес негру несколько быстрых, сокрушительных ударов обеими руками. Тот на мгновение обмяк. Но через бортик уже лезла подмога. Катин бросился к открытой двери – из нее-то и вышел атлет.

Вихрем пролетев внутрь, он оказался в просторной зале. Отсюда двери, которые были открыты, вели в соседние комнаты. Окнами они, как успел заметить Катин, выходили на галерею. Преследователи ворвались вслед за ним.

Катин метнулся к третьей двери, притворенной – она вела во внутренние помещения. С силой рванул за ручку, – дверь не открылась. Ручка осталась у него в руках. Катин развернулся и бросился на гангстеров – их было двое.

Те уже сообразили: им придется нелегко. После драки в кафе были не склонны преуменьшать способности противника. Обхватив тяжелые старинные часы, гангстер оторвал их от пола и бросил на спецагента. Тот увернулся. Антикварные часы с грохотом развалились на части. Механизм заработал, издавая отчаянный музыкальный бой. Ударом ноги Катин отбросил гангстера к стене и метнулся обратно на галерею.

Точно пантера другой гангстер бросился на него и, обхватив за шею, повалил. Первый уже вскочил на ноги. Изо всех сил ударил Катина ногой, обутой в беговые кроссовки, в живот. Замахнулся еще, но спецагент смог перебросить первого гангстера так, что тот попал ровно под удар ноги бандита. Катин вскочил. Сбил гангстера с ног и кинулся на галерею.

Обхватив столб руками и ногами, он полез выше – на третий этаж. Там тоже была галерея.

У Катина оставалось все меньше сил. Он не с первого раза закинул ногу на третий этаж. Подтянулся, навалился грудью на перила. Но и преследователи действовали теперь без прежней энергии. Посмотрев вниз, Катин понял: колеблются, не решаясь карабкаться по столбу за ним следом. Спецагент побежал по галерее вперед.

Ажурная решетка, разделявшая здесь разные владения, была до самой крыши. Катин взобрался на перила и принялся огибать кованую причудливую преграду. Раздался грохот выстрела и пуля впилась в потолок над его головой. Катин одним рывком перемахнул на другую сторону и прыгнул с перил на галерею. Те бандиты, что передвигались на грузопассажирском автомобиле, были внизу, у первого этажа здания. Но огонь велся не из пулемета или автомата. Это была та самая, упавшая вниз винтовка. Еще две пули с коротким интервалом ударили в потолок над головой бежавшего спецагента, но стреляли почти вслепую – Катин держался как можно ближе к высоким окнам. Ширина улицы не позволяла гангстерам отойти на достаточное расстояние, чтобы видеть, что происходит вглубине галереи. С внешней стороны перила были увиты плющом, – тоже затрудняло стрельбу.

Катин добежал до конца галереи. Обернулся: преследователи уже перебирались через перила. Гангстеры оказались весьма ловкими и подготовленными парнями. Внизу, по соседству с домом, стояла невысокая, в полтора этажа постройка с двускатной крышей. На небольшом расстоянии от нее высился еще один дом. Пространство между строениями было захламлено ящиками. Росло множество деревьев. В каком-нибудь десятке метров были внутренние дворы домов, стоявших на параллельной улице. Раздумывать некогда. Оставалось либо разбить стекло и попытаться покинуть дом, спустившись по лестнице, либо… Катин забрался на перила и, балансируя, дотянулся до крюка, торчавшего из глухой кирпичной стены трехэтажного колониального дома. Только бы крюк прочно держался на месте!

Ухватившись одной рукой за крюк, Катин на мгновение повис в воздухе, шаркая подошвами ботинок о кирпичную кладку. Раздался винтовочный выстрел. Пуля ударила в стену рядом с крюком.

Отталкиваясь от стены ногами Катин дотянулся до электрического провода, спускавшегося с крыши трехэтажного дома вниз, к невысокой постройке. Ухватившись за провод сперва одной рукой, Катин отпустил крюк и уцепился другой. Ноги его болтались в воздухе. Теперь он был идеальной мишенью. Но выстрела не последовало. Размышлять над причинами не было времени. Обхватив провод ногами Катин заскользил вниз. Он не был уверен, что электрокабель выдержит его, но ничего страшного не случилось. Меньше, чем через десяток секунд он был на крыше постройки. Она утопала во мраке. Поблизости не было ни одного фонаря, ни одного горевшего окна. По крыше Катин осторожно подобрался поближе к краю. Теперь ему надо было как-то оказаться внизу. В темноте среди густых деревьев и близко стоявших друг к другу домов он легко может затеряться. Край крыши слегка нависал над стеной. Катин приблизился к самому краю и посмотрел вниз, на гору ящиков. Расстояние до них – небольшое. Легко можно спрыгнуть. И тут раздался хруст ломающейся доски и спецагент полетел вниз. Сгруппироваться для прыжка не успел. Сверзаясь вниз Катин ударился головой о торчавшую балку. Тело с грохотом упало на ящики и повалилось дальше, вниз. Боли потерявший сознание спецагент не чувствовал…

7.

– Что со мной?… – машинально пробормотал Катин по-русски, приходя в себя и поднимая голову.

Он лежал на длинном и узком диванчике, стоявшем у стены в небольшой, со вкусом обставленной комнате.

– Еще один поляк на нашу голову! Сбегай за Алисой… – сказал по-английски наклонившийся над ним чернокожий.

Толстая пожилая негритянка, заохав, поставила на стол кувшин с водой, бросила полотенце и переваливаясь с боку на бок на больных ногах поспешила из комнаты.

– Где я? Что со мной произошло? – спросил Катин на этот раз по-английски.

– Вы лежали без сознания за грудой ящиков возле нашего бара… Раздался какой-то грохот. Я выглянул. Мимо бежали люди… Гангстеры!… Их ни с кем не спутаешь. Я убрался за дверь. По-моему, они меня просто не заметили. Потом я опять выглянул. Вокруг уже никого не было. Гангстеры побежали мимо домов. Я увидел, что ящики повалены. Не знаю зачем, но я подошел ближе, заглянул за них… Мы перетащили вас сюда. Ведь вы не гангстер, так ведь?

– Конечно нет! Они гнались за мной!…

– О господи! Так я и думал!… Только бы они не сообразили вернуться!… О, господи! – запричитал негр. – Прошу вас, уходите отсюда как можно скорее. Я не хочу, чтобы меня из-за вас прикончили!… Сейчас придет эта молодая полька! Уходите с ней. Я не знаю, что с вами делать… Мистер, я как мог постарался помочь вам. Мы перенесли вас в дом. Но больше я не знаю, что для вас сделать… Поймите меня правильно. Я добрый человек, но я боюсь гангстеров.

Катин сел на диване, вцепившись пальцами в светло-серую велюровую обивку. Он не мог думать ни о чем, кроме того, что «сейчас придет эта полька». В голове всплыла фраза «бармен решил, что они поляки».

– Скажите, эта полька появлялась в вашем баре вместе с братом?…

– Нет, она вообще ни разу не появлялась у меня в баре. Они ходили в другой бар. Сейчас он закрыт. Я владею несколькими квартирами в доме неподалеку. Я сдал им одну по дешевке. Они живут у меня…

– С чего вы взяли, что она полька?…

– Она сама сказала, что приехала из Польши. От вас, поляков одни проблемы…

– Ее зовут Алиса?…

– Да. Вы ее знакомый?…

– Какие проблемы?

– Я ничего не знаю, мистер. Сейчас придет Алиса. Уходите отсюда. Не наказывайте меня за то, что я, добрый человек, поднял вас с земли и приволок сюда. От вас проблемы, большие проблемы…

За дверью раздался шум. Пожилой афроамериканец вздрогнул и повернулся.

– О, боже! – прошептал он.

Вошедшая девушка была необыкновенно красива. Длинные волосы обрамляли бледное, словно изнуренное болезнью, лицо. Огромные глаза должны были поражать своей красотой, но сейчас они вселяли в тех, кто смотрел на нее, тревогу. В них читался страх – неизбывный, мучительный, пронизывавший все ее существо.

Увидев девушку, – не ужасных гангстеров, – пожилой негр с облегчением воскликнул:

– Вот она! Это Алиса, полька! – проговорил он, поворачиваясь к Катину. Затем ей:

– Алиса! Мы подобрали человека. За ним гнались бандиты, он упал с крыши… Мы думали, он не говорит по-английски… Он тоже поляк. Позвали тебя. Своим проще понять друг-друга. Объясни ему, что я хочу, чтобы он поскорей ушел… Бандиты могут вернуться. Тогда нам несдобровать.

Катин поднялся с диванчика.

Девушка смотрела на него. Взгляд был странен. Словно вид незнакомца поразил ее. Точно на мгновения отступил мучивший страх.

– Пойдемте, Алиса, – произнес Катин по-русски.

Она вздрогнула. И без того огромные глаза раскрылись шире.

– Я не собираюсь обременять людей, пришедших на помощь, – сказал спецагент по-английски.

Голова Катина кружилась, он чувствовал боль во всем теле. Падение с крыши не прошло бесследно.

Пожилой негр удовлетворенно закивал головой и торопливо засеменил к двери.

– Я ничего не понимаю! – испуганно сказала девушка негру. – Какое отношение я имею к этому человеку?!… Я никуда не пойду с ним. Кто он?… Я боюсь!… Город пуст!…

Негр остановился. Неожиданная заминка раздражала его.

– Алиса, хватит! От вас, поляков, чересчур много проблем!… Вы не заплатили… Вы должны за жилье… Все, о чем я прошу – объясните ему: он должен уйти!… Это не трудно…

– Пойдемте, Алиса Софронова! – твердо проговорил Катин.

По тому, как девушка вздрогнула на этот раз, спецагент понял – он угадал, кто она.

Медленно, словно в забытьи Алиса шагнула к двери.

– Не называйте моей фамилии… – вдруг проговорила она. – Для всех я Понятовская…

– Отлично, госпожа Понятовская, пойдемте на свежий воздух. Здесь слишком тягостная атмосфера.

Катин широко улыбнулся… Она вдруг несмело ответила ему. Улыбка ее вышла жалкой и затравленной, но в это мгновение Катин подумал, что им удастся найти общий язык.