Русская кровь Кулагин Олег

И пополз за угол.

«Чейни» исчез. Но я его слышал – где-то в соседнем дворе. Кажется, хотят подобраться к нам из-за бетонной высотки.

Впереди сквозь туман прорастает цепь автоматчиков. Как раз между нами и конечным пунктом марш-броска. Он так близко – окутанный дымкой силуэт здания, в котором спрятан волшебный, исцеляющий «усилитель».

Я возвращаюсь к своим.

База и Ксюху уже занесли внутрь. Султан и Инютин ждут наготове с автоматами.

Остался последний рывок.

Майя тревожно на меня глядит.

– Не высовывайтесь, – приказываю я, – Мы возьмём чёртов «эмплифаер». Туда и обратно… Обещаю.

Хотя бы один из нас… Это мужская работа.

Лери кусает губы, будто вот-вот расплачется. И вдруг говорит:

– Нет никакого «эмплифаера»!

Мы растерянно моргаем.

– То есть… как? – хрипло спрашивает Султан.

– Простите. Я вас обманула.

– Зачем?

– Чтобы вы шли за мной.

– Куда?

– К точке максимальной флуктуации. Болхов – уже не город. Это Врата между мирами. Их надо уничтожить…

– Ты – свихнувшаяся дрянь, – почти без выражения бормочет Султан. Лицо у него каменное, только кулак яростно сжимается, – Из-за тебя…

– Да, – всхлипывает Лери, – Я лгала! Иначе Денис не пришёл бы сюда. А никто кроме него…

Лязг гусениц приближается.

– Все внутрь! – командую я, – И тихо!

Сам останавливаюсь в тёмном парадном. Снаружи меня почти не видно. Удобно укладываю на плечо тяжёлый тубус гранатомёта. Откидываю складную мушку и прицельную планку.

«Нижняя прорезь на планке – дистанция до 50 м.»

Жаль, что обзор из глубины парадного – хреновый. Всё, что мне видно – краешек панельной высотки. Танк мелькнёт передо мной лишь на секунду. Одно радует – стрелять он будет скорее всего по окнам.

Лишь бы мои не вздумали геройствовать…

Я прикидываю дистанцию, вспоминаю скорость гранаты…

Дьявол!

«Чейни» так не появился!

Гул мотора опять удаляется. Они будто что-то почуяли. Развернулись.

Я выскакиваю из дома и бросаюсь к высотке. Несколько пуль тут же бьют рядом в стену. Автоматчики держат улицу под прицелом.

Я прыгаю за угол.

Корма танка ещё выглядывает из-за многоэтажки. Я целюсь и нажимаю спуск.

Рвануло, взметнулось пламя.

Но танк продолжал двигаться. Скрылся за высоткой.

«Промазал!» – я с досадой отшвырнул тубус РПГ.

И тут рвануло второй раз. Так, что во всей округе со звоном посыпались треснувшие стёкла.

Улица кажется страшно широкой. Я бегу назад к древнему дому из красного кирпича. Всего десяток метров. Но сейчас они долгие, как путь до Марса.

И отлично простреливаются.

По мне палят из окон высотки, двора и боковых переулков.

Асфальт разлетается фонтанчиками.

Со стороны «красного» дома – грохочут АК и РПК. Моя команда «работает» по окнам высотки всеми наличными стволами.

Я одолеваю последние метры.

Ныряю в парадное. Тут спотыкаюсь – в левую ногу что-то ударило. Ползу по ступеням. Бригадир вытаскивает меня из зоны обстрела – в сумрачный коридор.

По тёмной лестнице чёрного хода взбираемся на второй этаж. Опять пришлось согнуться. Окно закрыто жалюзями, но лучше не рисковать.

Я опускаюсь на пыльный паркет и чувствую, как стекает по голени кровь.

Майя бросается ко мне. Ощупывает, будто не веря, что я живой. Распарывает штанину и начинает перевязывать.

– Да нормально, – говорю, как можно спокойнее, – Чуть-чуть зацепило.

Лери глядит иначе – словно мать на нашкодившего сына:

– Больше так не делай!

Она уже овладела собой. Утёрла слёзы. Только веки – покрасневшие и на щеках – грязные разводы. Меня вдруг осенило – если её отмыть, она будет симпатичная…

Симпатичная дура.

– Ага, – выдавил ухмылку, – Ты привела нас в тихое, безопасное место. А я и здесь ухитрился найти неприятности.

Её ресницы дрогнули:

– Простите… Я не хотела. Не думала, что город меняется так быстро.

– А что ты хотела? И на фига я тебе нужен?

– Надо закрыть Врата. Видали, что здесь творится? Ещё немного – и всё это выплеснется в наш мир!

– Хуже не будет, – мрачно усмехнулся Султан.

– Будет! Оно и сейчас просачивается. Понемногу. Спецбомбы использовали не только здесь. В московском метро живут кошмарные твари – когда-то они были обычными собаками!

– Да ну? И куда юсовцы смотрят?

– Им плевать – они думают: это останется только в России!

В коридоре загрохотала мебель. Султан и Инютин сооружали на верхней площадке лестницы импровизированную баррикаду. Среди прочего нашли сейф. Он тоже пошёл в дело.

– По-моему, тут была юридическая фирма, – объяснил Крот, – А до революции – купеческий особняк. Если так – мой дом совсем рядом…

Я его не слушал.

Смотрел на Ксюху. Она лежала за тяжёлым письменным столом, опираясь спиной на опрокинутое кресло. Скомканный пыльный коврик – под головой. Бинт на груди набух от крови. Рядом валялся пустой шприц. Последняя наша доза обезболивающего.

У нас ничего нет. Ни нано-коктейля, ни кровезаменителя. Только упаковка бинта – единственное, что осталось из ресурсов Султана. Да ещё, антибиотики.

Я придвинулся ближе, взял её руку и осторожно нащупал пульс – слабый, редкий. Жизнь уходила из неё – капля за каплей. С каждой минутой.

– Девочка… в порядке? – спросил Крот. Видеть он не мог, но понял.

– Ей… лучше, – зачем-то соврал я.

Не хотел его огорчать. Осталось не так уж много. Пусть живёт эти минуты с надеждой.

Хотя… Крот и без того – самый счастливый. Потому, что не видел ходячих трупов и мертвых улиц. Он до сих пор – в родном городе. Том городе, который сохранился лишь в его воспоминаниях.

А я… Я – идиот. И виноват не меньше Лери. Впустил Фомина в БТР, а опять обыскивать не стал. Конечно, он подобрал «макаров» именно там на пустыре – в общей суматохе, пока мы отбивались от зомби.

– Не надо её тревожить, – тихо сказала Лери, – Девочка спит…

Я повернул голову. «Нищенка» замерла у окна. Осторожно всматривалась через узкие щели в жалюзях.

О чём теперь думает?

Всё пошло не так…

Я закрыл глаза и хрипло спросил:

– История о чудесном исцелении – тоже враньё?

– Не совсем. В точках флуктации – подобное возможно. Но не мгновенно. Требуется время. Это долго…

– Насколько долго?

– Думаю, пару суток.

– Их у нас не будет, – донёсся голос бригадира, – Странно, что они ещё не атакуют.

Да. Ситуация из пособия по тактике – как не надо воевать. Мы в окружении. Господствующие высоты в руках противника. А «красный» дом – не крепость. Скорее ловушка. Даже если «улей» не рискнет использовать бронетехнику…

– Точка совсем рядом, – сказала Лери, – Мы должны попробовать.

– До сих пор не уймёшься? – скривился Султан.

– А ты всегда сдаёшься без боя?

– Эх, господа подпольщики…

– Мы не господа, – она полезла под куртку и вытащила металлический цилиндр – чуть меньше дорожного термоса. Аккуратно отвинтила крышку. Под ней – единственный тумблер. Возле него – красная стрелка.

– Бомба? – спросил я.

– Нет. Портативный спинорный генератор.

– И для чего? – заинтересовался Султан.

– Это «глушилка». Когда он работает – зомби не могут общаться. «Улей» распадается на толпу бестолковых кретинов.

– То, что нужно!

– А ещё, они плохо видят и слышат… К сожалению, радиус действия – всего сотня метров.

– Нормально. Какого лешего ты молчала?!

Лери вздохнула:

– У прибора есть недостаток. Его хватает только на пять секунд.

Султан нахмурился. А Крот осторожно уточнил:

– Ещё одной «глушилки»… у тебя нет?

– Я и эту едва заполучила.

– Пять секунд… – пробормотал бригадир, – Смешно.

– Мы не успеем добежать, – сказала Майя.

Я поморщился:

– Успели бы – и что толку? «Трупы» никуда не денутся. И размажут нас тонким слоем…

– Если удастся закрыть Врата – в городе не останется ничего живого.

– То есть, вообще?

– Система вернётся в устойчивое положение. При этом освободится энергия. Много энергии… Всё будет уничтожено. И ходячие мертвецы – тоже.

– А что будет с нами? – тихо спросила Майя.

– Думаю, ничего страшного, – ответила Лери как-то без особой уверенности.

– Конечно, – язвительно буркнул Султан, – Всего лишь аннигилируем – делов-то…

– Вокруг точки флуктуации – мёртвая зона. Там воздействие минимально.

– Ты ей доверяй. Она никогда не ошибается.

Лери потупила взгляд. Нервно царапнула паркет ногтём:

– Это наш единственный шанс.

– О чём тут спорить? – сухо сказал Крот, – Мы главного не знаем. Как их уничтожить – эти самые Врата?

– Пока зона контакта ограничена, она – неравновесна…

– Значит, требуется возмущение, – кивнул Крот.

– Да. Внешнее воздействие с обратным знаком.

– А объяснить по-русски? – вздохнул я.

– Могу, – Лери глянула на меня внимательно и строго, – Ты должен вернуться домой, Денис.

В соседней комнате – полупрозрачные шторы. Кое-где пробитые пулями, но все равно с улицы мало что разглядишь. Я не рискую. Подбираюсь вплотную. Лишь тогда распрямляюсь и осторожно выглядываю в окно.

За разбитым стеклом – двор. Тот самый, который нам не удалось пересечь. Автоматчиков-зомби теперь не видно. Деревья, клумбы, детская площадка. И тёмный силуэт дома. Кажется, его ещё больше затянуло пеленой…

Мой дом?

Обернулся к Лери:

– Почему именно я?

– В городе есть и другие точки…

– У Инютина и Крота – тоже?

– Да. У всех выживших. Но твоя флуктуация – максимальная. Я уверена, ты пришёл бы в город – рано или поздно. Это, как зов. Как голос внутри тебя…

– «Флуктуация»? – резко перебил я.

– Отклонение потенциала спинорного поля. Есть ещё куча терминов. Нет смысла о них говорить… Знаешь, что удерживает Врата? Почему эта нечисть ещё не хлынула наружу?

– Им и здесь неплохо, – хмуро вставил Султан, – Там, за периметром – своя нечисть. На фига им конкуренция?…

Лери качнула головой. Моё лицо отразилось в её зрачках:

– Людям кажется: миром правит грубая сила. Власть, оружие, деньги…

– А разве не так?

– Иногда то, что внутри нас – всё, что живёт в нашей памяти – куда сильнее.

– Отлично сказано. Только одна ма-аленькая проблемка. Я ни хрена не помню!

Повисла тишина. Мы с Лери смотрели друг на друга. А остальные ждали, словно боялись нас потревожить. Лишь Инютин в соседней комнате как-то странно ёрзал. Наконец не выдержал:

– По моему, там этот…

– Кто? – удивился бригадир и осторожно переместился к позиции Инютина.

– Атакуют? – вздрогнул я.

– Пока нет, – ответил Султан и моргнул, будто не веря глазам, – Очуметь! Они решили выслать парламентёра. Знаешь, кого?

Я скользнул к окнам, выходившим на многоэтажку, и увидел.

Юрий Петрович Фомин махал белой тряпкой и медленно двигался в нашу сторону. Коленки у него заметно подгибались. Думаю, он вообще упал бы на землю – если бы не второй парламентёр. Мертвец с почерневшим лицом крепко держал Фомина за руку.

– Сладкая парочка, – ухмыльнулся бригадир, – Кажется, Юрий Петрович нашёл родственную душу…

– Грохнуть бы его, – вздохнула Майя.

– Это успеется. Сначала пообщаемся.

– Да. Интересный человек, – пробормотал Крот, – Ему всегда есть, что сказать…

Парламентёры остановились метрах в пяти.

– Э-эй! – белый лоскут трепыхнулся в руке Фомина, – Не стреляйте! У нас к вам деловое предложение. Если сдадитесь – вам гарантируют безопасность! – голос у Юрия Петровича дрогнул. Он сипло добавил, – И будут хорошо обращаться!

– Кормить три раза в день? – уточнил Султан.

Фомин озадаченно глянул на мертвеца. Тот кивнул.

– Будут кормить!

– А что на десерт? – заволновался бригадир, – Я без десерта не могу!

– Всё будет, – мрачно ответил Фомин, – Это очень цивилизованные и гуманные существа.

Зомби улыбнулся. Лучше бы он этого не делал.

Султан сплюнул – зрелище было слишком отвратное.

– А как там насчёт европейских ценностей? – подал голос Крот, – Их они разделяют?

– Судя по рожам – полностью.

Фомин хмуро озвучил:

– У вас десять минут на обдумывание. Выходить с поднятыми руками. Без оружия.

– Конечно.

Мертвец двинулся, увлекая за собой Фомина.

– Куда же вы?

– Разговор… ок-кончен.

Капельки пота блестели на лбу Юрия Петровича. Я сообразил, что ему жутко – до холода в конечностях, почти до обморока. И боится он вовсе не нас.

– Good luck!

Зомби бодро шагал через улицу. Фомин волочился следом.

– Удачного вам бизнеса, Юрий Петрович!

Тут он не выдержал. Обернулся и заорал хриплым, срывающимся голосом:

– Рабы! Все – от ребёнка до старика. Тюрьму разрушили, а вы не умеете жить иначе. И потому дохнете миллионами – как паршивое стадо!

Он споткнулся. Упал. Но мертвец будто не заметил и тащил Фомина по асфальту. А тот продолжал отчаянно выкрикивать:

– Твари двуногие… Хотите опять вернуться в стойло? Не получится! Нету, вашей «России». И уже не будет! Азиатов и африканцев – вместо вас… Даже языка не останется… даже памяти!.. Всё вычистим – до основанья…

По щекам у Фомина текли слёзы.

– Можно? – тихо спросила Майя. Её палец замер на спуске.

– Не дождётся, – буркнул бригадир.

Пуля – это слишком легко.

Отошли от окна. Султан достал флягу со спиртом. Мужская часть бригады сделала по крохотному глотку. Запили водой.

Бригадир крякнул, переводя дух. Обвёл всех взглядом:

– На фига мы им понадобились?

– Хотят, чтоб мы стали частью «улья», – предположил Крот.

– Такое реально? – посмотрел я на Лери.

– Не знаю, – вздохнула она, – По-моему, они чувствуют, что Врата вот-вот распахнутся. И готовятся обживать новый мир…

– А нас рассматривают в качестве ценного приобретения.

– Вот им! – Майя стиснула зубы и показала в сторону окна неприличный жест.

«Десять минут. Или уже девять…» – я глянул на цилиндр излучателя. Лери не выпускала его из рук.

– Надо попробовать, – усмехнулся я, – Хуже не будет.

Рюкзаки решили бросить. Гранаты и магазины рассовали по карманам. Только с деньгами Султан не хотел расставаться. Половину зачем-то высыпал в прозрачный пакет. Остальное торопливо распихал в ксюхин подсумок и отдал мне:

– Для чего?

– Бери! Её доля.

Я повесил подсумок через плечо. Бережно взял девочку. Инютин и Султан понесли База. Пресс-секретарь так и не пришёл в себя.

С ранеными мы будем двигаться медленнее. Но мы их не оставим. Легче самому остаться…

Замерли в комнате первого этажа. Тут окна со шторами и без решёток. Лери выглянула и показала большой палец. Рядом с домом – никого. Возможно, эти первые секунды удастся проскочить без помех.

– Ну что, на счёт три?…

– Судьба – удивительная штука, – пробормотал бригадир, – Ты раскидываешь тузов. А она бьёт тебя джокером…

– Сейчас не до философии, – поморщился я.

– Правильно. Но дальше – нам не по пути.

– Что?

– Я иду сдаваться.

Все ошеломлённо на него глянули.

– Чего таращитесь? – подмигнул Султан, – Я – вольный человек. И богатый, – он тряхнул в воздухе пакетом с деньгами, – Иду куда хочу. Беру от жизни, что хочу.