Поступь зверя Деревянко Илья

Глава 10

Выдержки из диктофонной записи наркодопроса Е.Л. Прошечкина, заместителя генерального директора ООО «Северная звезда»:

...Фирма создана по прямому указанию и на деньги Клода Ланцмана. Он руководит нами из-за границы через Интернет. В России, после трагедии с «Мантрейей», Клод больше не появляется... Кто командует им самим, не знаю, но это очень влиятельные люди!.. Да, по нашему распоряжению проводились различные провокации: взрыв пассажирского поезда Гудермес – Москва и (подробно перечисляет остальное)... Цель – скомпрометировать русское патриотическое движение, которое начало потихоньку возрождаться. Мы должны выставить их грязными дебилами (как «Имперских баррикадцев») или злобными террористами, взрывающими поезда с мирными гражданами... Нет, основная задача в другом – нахрапом вас пронумеровать не удалось, и нам поручено провести эту работу мягко, незаметно, поэтапно...

Телевизионными шоу, типа «За стеклом», «Большой брат» и т. д., занимается другая организация, подчиненная кому-то из соратников Ланцмана... Ее названия и адреса я не знаю... А наша компетенция – личные номера граждан с обязательными тремя шестерками... Мы ловко манипулируем некоторыми государственными мужами (перечисляет их громкие имена). Но манипулируем так, что большинство из них даже не сознает себя марионетками, выполняющими чужую волю. Мы ненавязчиво внушаем им идею о необходимости внедрения в стране именных пластиковых карточек. Якобы ради прогресса. А они дают соответствующие указания в подведомственные учреждения... Да, есть и прямые пособники, но их имена знает только Клод Ланцман... Один из таких пособников сообщил ему о поставленной перед ФСБ задачей разработать «Красно-коричневое подполье». Он, кстати, и инициировал эту задачу... А сведения о Корсакове и отношении к нему Коновалова сообщил информатор из ФСБ, недавно завербованный лично мною (называет имя, фамилию, должность иуды. Я невольно вздрагиваю. – Д.К.)... Клод Ланцман поручил нам захватить Коновалова живым, морально сломать, вынудить к сотрудничеству и тайно переправить в Соединенные Штаты... К какому именно сотрудничеству – я не в курсе, но планы у Ланцмана грандиозные. Ведь Коновалов настоящий компьютерный гений... Операцию организовывал непосредственно я. Техническую, «черную» работу выполнял Мовсар со своими людьми. За хорошие деньги они завербовали трех профессионалов-россиян, отслуживших во французском Иностранном легионе (прообразе будущей армии антихриста). И двух опытных диггеров из числа поклонников сатаны. Этот отряд поработал на славу – за день отловили около десятка подземных жителей и под пытками склонили одного к сотрудничеству. Бомж (именем я не интересовался) показал дорогу к лаборатории Компьютерщика... Потом его убили, так как он перестал быть полезен... За минуту до вашего нападения на офис «охотники» схватили Коновалова, позвонили мне и согласно моему приказу ведут его подземными тоннелями в «Северную звезду». При нем обнаружена крупная сумма денег в чемодане. Немногим меньше двух миллионов евро... Нет, с отрядом я больше не связывался. Не до того было... У-у-у... ар-кхх-вау-у...

Действие «сыворотки» закончилось. Костя вколол Прошечкину небольшую дозу, которой хватило на полчаса беседы. Тем не менее заместитель генерального трясся в ознобе, стонал и периодически блевал в мусорную корзину. Выглядел он немногим лучше трехдневной свежести покойника. Из белесых мутных глаз текли слезы.

– Чмо блевотное, – сквозь зубы процедил я, наградил Прошечкина звонкой оплеухой и сунул ему под нос дуло «вала»: – Возьми себя в руки, свинья, иначе пристрелю!

Мое «лечение» оказалось весьма эффективным. Видимо, страх смерти пересилил пентоналовое похмелье. Евгений Львович прекратил трястись, стонать и блевать, вытер зареванную рожицу рукавом рубашки и... повалился на колени.

– Не убивайте, пожалуйста! – отчаянно заблажил он. – Милые, хорошие, не убивайте! Пощадите!

– Встань, чмо! – недвусмысленно поведя стволом, рявкнул я. – Хочешь жить? Разуй уши и слушай внимательно. Ни единого словечка не упусти!

– Да, да, конечно! – поспешно вскочил на ноги зам. гендиректора.

– Позвони «охотникам», – грубо распорядился я. – Узнай, где находятся, и предупреди, что охрана внизу сменилась. Пускай не корчат удивленные рожи, не хватаются за оружие, а вместе с Коноваловым и деньгами прямиком топают к тебе в кабинет. Ты, дескать, им долю с чемодана отстегнешь.

– Слушаюсь! – по-военному отчеканил он, сцапав мобильную трубку.

– Будут через полчаса, – в точности выполнив инструкцию, доложил Прошечкин.

– Молодец, – одобрил я и милостиво разрешил: – Присядь пока, отдохни.

Евгений Львович жабой плюхнулся в кресло и надолго припал к графину с водой.

В углу слабо зашевелился и заохал приходящий в сознание Аюбов.

– Второй вызывает Первого, – достав «Кенвуд», сказал я по-чеченски.

– Первый на приеме, – мгновенно отозвался Ваха.

– Можешь забирать свой «груз». Нам он больше не нужен. Уйдете через черный ход с обратной стороны здания.

– А почему не под землей? – удивился Эмир.

– Не перебивай. Тогда поймешь! У решетки оставишь пятерых людей с пулеметами. Скоро там появятся шесть человек с собакой. Не трогать их ни под каким видом! Общаться строго, но дружелюбно. Когда пройдут, «пулеметчики» тоже могут отходить. Да не забудь про наш договор насчет Аюбова.

– Не забуду, дорогой! – горячо заверил Ваха.

Спустя три минуты он влетел в кабинет в сопровождении двух нуреков, выхватил боевой нож и, не успел я опомниться, лихо оттяпал Мовсару язык. Затем каким-то снадобьем остановил хлынувшую изо рта кровь.

– Не будет болтать! – Асланов игриво потряс в воздухе розовым обрубком.

Прошечкина вырвало по новой.

– Выброси в корзину, – посоветовал я. – И уходи. Времени у тебя в обрез. Боюсь, остальных кровников ты не успеешь обезглавить.

– А мы уже, – хохотнул Эмир. – Пока вы допрос проводили. Зачем даром время терять?

– Нагадили, небось?! Кровищи повсюду налили?! – взбеленился я.

– Не беспокойся, Халил! Все чисто. Трупы надежно спрятаны. Следов нет! – Под моим бешеным взглядом Ваха невольно попятился.

– Иди, – подал голос «зять». – До встречи!

– До встречи. – Асланов махнул рукой нукерам. Те подхватили под мышки жалобно мычащего Аюбова и проворно вытащили в коридор. Следом вышел Эмир. Вскоре их шаги затихли в отдалении.

– Вытри харю, урод малахольный, – бросил я Прошечкину. – На тебя смотреть противно!

Евгений Львович торопливо ухватил со стола первый попавшийся документ. Костя неспешно приблизился к нему, заставил поправить рубашку, галстук и причесать волосы.

– Более-менее, – резюмировал майор. – Теперь делай морду кирпичом и гляди с важностью. Не забывай, сука, ты большой босс! А мы твоя персональная охрана...

Прошло некоторое время. В коридоре вновь послышались шаги и приглушенные голоса. Приведя «валы» в положение для стрельбы стоя, мы с Костей застыли по бокам стола с видом заправских телохранителей. В дверь осторожно постучали.

– Войдите, – начальственным тенорком разрешил Прошечкин. Вид у него был вполне нормальный. Очевидно, надеялся, что помилуют за сотрудничество... Дверь распахнулась, и в комнате появились «охотники» с громадной собакой непонятной породы. Двое волокли белого, как мел, Коновалова. Один нес чемодан с деньгами. Впереди шествовал плотный рыжий тип с серьгой в ухе. Видимо, главный в компании душегубов.

– Разобрали цели, – шепнул я Сибирцеву.

– Кто они?! Почему шепчутся?! – встревожился рыжий тип, вытягивая из-за спины автомат. Ответом ему стали сочные шлепки «валов». Ровно за три секунды мы уложили наповал пятерых охотников, а также собаку, с рыком бросившуюся на Костю.

– В ад отправились, мерзавцы, – хрипло сказал я. – Ступай-ка и ты следом. – Сраженный короткой шелестящей очередью, Прошечкин рухнул на ковер вместе с креслом. – А вам, Виктор Иванович, больше ничего не угрожает, – добавил я.

– Дима?! Вы?! – потрясенно воскликнул Компьютерщик.

– Точно, он самый, – стянув опостылевшую маску, улыбнулся я.

– О Господи! – Коновалов схватился за сердце.

– Костя, нитроглицерин! – крикнул я, подхватил оседающего на пол ученого, бережно усадил в кресло и начал ласково, как ребенка, уговаривать: – Ваши беды остались далеко позади! Враги мертвы. Мы отвезем вас в другой город, подальше от центра России. Поможем оборудовать лабораторию гораздо лучше прежней. Денег хватит. – Я кивнул на пресловутый чемодан. – А надо будет, еще достанем! И вы спокойно возобновите работу над «Мусорщиком». Только не умирайте, Виктор Иванович! Христом Богом прошу!!!

Спустя пару минут нитроглицерин подействовал. Дыхание Коновалова выровнялось. На лицо вернулась краска, взгляд прояснился.

– Спасибо, Дима! – слабо улыбнулся он. – Я не умру и работу продолжу. Но, к сожалению, «спокойно» не получится. Это в принципе невозможно!!!

Эпилог

Первая декада августа 2005 г.

Окрестности Н-ска.

В безоблачном синем небе ослепительно пылал раскаленный диск солнца. Ласточки носились высоко над землей, обещая отсутствие дождя. От мангалов веяло вкусным дымком. Широкий полотняный тент, растянутый над верандой шашлычной, создавал приятную тень. Но все равно было жарковато...

Обливаясь потом, мы с Сибирцевым с аппетитом уплетали тройные порции ароматного свиного шашлыка. За минувшее с начала июля время силы у нас практически восстановились, доходягами мы больше не выглядели, однако есть хотелось по-прежнему. (В шашлычную мы зашли уже второй раз за утро.)

Недавно мы с майором вернулись из дальней поездки в холодные края, и генерал Марков выделил нам десятидневный отпуск. Благо командировка Рябова закончилась, отдел вновь функционировал под его чутким руководством, и с меня наконец-то сняли дурацкую приставку «и.о.». Взяв в напарники Костю, жена и дети которого уехали в черноморский санаторий ФСБ, я день-деньской валялся на загородном пляже, плавал в тепловатой воде и объедался шашлыками. Сибирцев занимался тем же. Водобоязнь он преодолел, но купался довольно редко. Когда уж совсем припекало...

Теперь о деле. Эвакуация Коновалова прошла успешно, без сучка без задоринки... По настоянию Виктора Ивановича мы отвезли его в далекий северный город (название не скажу, хоть убейте!), где проживали старинные друзья Коновалова, Андрей и Ольга Решетниковы (имена и фамилия мной сознательно изменены. – Д.К.). Оба специалисты по компьютерным технологиям и, по заверению Коновалова, люди абсолютно надежные. Супружеская чета Решетниковых действительно производила приятное впечатление, но мы с присущей эфэсбэшникам подозрительностью поначалу им не особо доверяли. Враг, как известно, предать не может, на то он и враг. Зато друг... Гм!!!

Наши сомнения неожиданно развеял Андрей – среднего роста, очкастый мужчина с небольшим брюшком. На третий день по приезде он отвел меня в сторону и, заметно волнуясь, сказал:

– Я понимаю, Дмитрий, ваше беспокойство о судьбе Виктора. Его столько раз предавали... Неудивительно, что вы с товарищем видите в нас потенциальную угрозу. (Интересно, как он догадался?! Действительно умный мужик!..)

– Так вот, – продолжал Решетников. – Введите нам с женой специальные препараты, развязывающие язык. Извините, забыл название. И тщательным образом допросите. У вас есть с собой подобные препараты?! С Ольгой я поговорил. Она согласна!

– Е-есть, – остолбенело выдавил я. – Но они... кхе, кхе... достаточно вредны для здоровья. И потом, после допроса вы будете, кхе... кхе, плохо себя чувствовать.

– Ерунда! – беспечно улыбнулся Андрей. – Перетерпим с Божьей помощью! Об одном прошу: давайте осуществим данную процедуру втайне от Виктора. Не хотелось бы его лишний раз нервировать...

Добровольный наркодопрос полностью убедил нас в порядочности Решетниковых. Они являлись по-настоящему верующими православными христианами, ненавидели всей душой слуг и пособников антихриста, отлично понимали всю опасность распространения «числа зверя», искренне хотели помочь Коновалову в создании «Мусорщика» и готовы были умереть в мучениях, но не выдать Компьютерщика. Кроме того, они обладали необходимыми связями, чтобы тихо, без шума приобрести все необходимое для воссоздания тайной лаборатории. В конце допроса, правда, Ольге стало плохо с сердцем, но мы быстро откачали ее при помощи нашатыря и нитроглицерина...

Удостоверившись в надежности друзей Виктора Ивановича, мы вздохнули с облегчением, под чужой фамилией поставили его на учет в местной поликлинике (для получения инсулина). На случай перебоев с поставками закупили на черном рынке «стратегический запас», оставили ему чемодан с деньгами и, договорившись о связи, с чистой совестью отбыли обратно в Н-ск. Там нас ожидали интересные новости. Предатель внутри Конторы (оказавшийся личным шофером и доверенным телохранителем генерала Маркова) «по пьяной лавочке» угодил под электричку. Хотя в жизни не брал в рот спиртного! А в Администрации Президента скоропостижно скончался от сердечного приступа тот самый тип, который инициировал разработку «Красно-коричневого подполья». Конечно, смерть государственного мужа могла наступить по естественной причине, но уж больно хищный и довольный вид был у начальника Управления, сообщившего мне эту новость. Прямо как у кота, придушившего крысу. Или мне показалось? Не знаю... не знаю...

Кроме того, санэпидемстанция закрыла кафе «Имперская баррикада». Соответствующая инстанция лишила регистрации одноименное движение, а налоговая инспекция напрочь перекрыла кислород газете «Великодержавный интернационализм». Пуримович-Лимонадов до сих пор истошно воет по данному поводу и яростно клеймит «антинародный режим». (Что примечательно, затяжную истерику «революционного вождя» исправно тиражируют ультралиберальные СМИ.) Проклятый Клод Ланцман со товарищи по-прежнему остается недосягаем, и в ближайшее время с той стороны следует ожидать новых, глобального рода пакостей. Вот, собственно, все...

– Давай еще по порции, – отдуваясь, предложил Сибирцев.

Я с сомнением погладил вздувшийся живот:

– А не обожремся? Туалет-то на пляже плохой, загаженный до безобразия...

Ответить Костя не успел.

К официанту подошел холеный мужчина в цветастых шортах, смачно рыгнул и с важностью спросил:

– Пластиковые карточки к оплате принимаете?

– Нет, – смущенно развел руками тот. – Только наличные.

– Почему?!

– Специального аппарата нет.

– Дикари! – громогласно возмутился «холеный». – Неандертальцы! И когда вы научитесь жить по стандартам цивилизованного общества?! Не страна, а...

Тут он столкнулся с моим взглядом, напоенным холодной яростью, осекся, стушевался и бочком покинул веранду.

– Н-да уж, – тяжко вздохнул Сибирцев. – «Ползучее наступление» продолжается, и во многом благодаря таким вот «цивилизованным» недоумкам. Не терпится им получить клеймо на лоб или на правую руку. Не терпится стать рабами Зверя! Ур-роды!!!

Я угрюмо промолчал. Праздничное, отпускное настроение было безнадежно испорчено...