Искатель неприятностей Седов Б.

Экспедитор заходит в небольшую комнату, где работяга в промасленной робе и кирзовых сапогах получает у симпатичной девушки с бэйджем «Алиса» «свою стошку».

– Это уже мой третий выигрыш здесь! – шумно ликует он. – В прошлом месяце по накопительному вообще телевизор выиграл!

– Что вам, мужчина? – «замечает» девушка экспедитора.

– Получить выигрыш.

– Секундочку, закончу с клиентом. – Алиса вновь обращает свой ангельский взор на работягу. – Вы еще не проверили бонус. Сотрите, пожалуйста, фольгу. Вот здесь, – показывает она на защитную полоску в уголке билета работяги.

– Да знаю, знаю, – суетится тот. – Говорю же, постоянно заправляюсь здесь, это не первый мой выигрыш. Месяц назад… телевизор… по накопительному…

– А что за накопительный? – интересуется экспедитор, протягивая девушке свой билет.

– Вот, смотрите, – заученно принимается растолковывать Алиса. – Каждый выигравший клиент имеет право на накопительный бонус. Стираете вот здесь… – она на глазах экспедитора ловко счищает монеткой защитный слой. – Видите, написано: «Сотовый телефон. 50%». Это значит, что пятьдесят процентов плюс пятьдесят процентов получается целый телефон. Когда вам повезет выиграть еще один такой же, вы предъявляете оба билета с одинаковыми надписями и можете забрать приз. Это стимулирует людей постоянно заправляться у нас. Так что, заглядывайте к нам почаще, накапливайте бонус, и, глядишь, к вам попадет и вторая половинка этого телефона. – Девушка, подсовывает экспедитору рекламный буклет, тыкает ноготком в фотографию «раскладушки» с цветным дисплеем и фотокамерой. Рядом с фотографией проставлена цена: 440 у. е. А то и выиграете «Фольксваген». Или, как вот этот мужчина, телевизор… Пожалуйста, ваши сто рублей, – протягивает Алиса экспедитору новенькую купюру.

– Ксожалению, вторую половинку мне не выиграть, – вздыхает тот и кладет в карман выигранную стоху. – Я из Микуня, так что регулярно заправляться у вас не получится.

– Очень жаль, – выдает дежурную фразу Алиса. И тут к ним суется работяга.

– Вот, – протягивает он свой билет девушке. – Смешно, ноу меня тоже «Сотовый телефон. 50 %» …Слушай, тебе твой билет все равно ни к чему, – по-приятельски хлопает он по плечу экспедитора. – Ты ж из Микуня. А я местный. Подари, а?

«Будь вы на месте этого экспедитора, подарили бы? – тут же раздается за кадром язвительный голосок умницы-Ольги. – Пятьдесят процентов от четырехсот сорока долларов? Шесть тысяч рублей? Сомневаюсь! Вот и наш актер…»

Экспедитор решительно качает головой.

– Обидно, пропадет ведь зря, – вздыхает работяга. – Может, тогда продашь? Только у меня с собой меньше штуки…

Его перебивает девушка:

– Мужчина, прекратите. Все равно такие сделки между клиентами запрещены. Иначе мы разорились бы на призах. Бонус должен быть накоплен одним человеком.

– Да брось ты, малышка, – ухмыляется работяга. – Где это написано, чтобы одним человеком? Покажи мне такой пункт в ваших правилах.

Девушка смущенно умолкает. Похоже, что такого пункта в правилах нет.

А работяга тем временем извлекает из кармана несколько мятых засаленных сторублевок, пересчитывает их трясущимися то ли с похмелья, то ли от возбуждения руками.

– Вот, семьсот двадцать рублев, – разочарованно вздыхает он. – Больше нету. Пропил. Ну чё, ты продашь? – И не давая экспедитору ни секунды на принятие решения, предлагает: – А то купи у меня.

– И сколько ты хочешь?

– Триста баксов, – выпаливает работяга. – Нет.

– А сколько дашь?

– Тысячу рублей, – называет свою цену актер «Подставы».

Работяга презрительно ухмыляется:

– А какой мне смысл? Лучше уж попытаюсь получить телефон. Вот выиграю вторую половинку – как-никак, я здесь каждый день заправляюсь. Давай за двести пятьдесят…

Торг продолжается еще минут пять. Работяга снижает свою цену до пяти с половиной тысяч рублей, но больше подвинуть его не удается. Экспедитор вдруг предлагает:

– Черт с тобой! Я передумал! Гони свои семьсот двадцать, и на тебе мою половинку.

Но на этот раз уже упирается работяга. Сбивает цену до трехсот, а потом и вовсе отказывается от сделки.

«Естественно, такой расклад наших мошенников не устраивает, – ехидно ухмыляется за кадром Ольга. – Они и так уже в минусе на сто рублей, которые заплатили, чтобы завлечь в ловушку лоха. Больше тратиться эти господа не намерены».

Заканчивается все тем, что экспедитор раздраженно машет рукой, выходит из офиса и направляется к своей фуре, в кабине которой его уже давно поджидает водитель.

А в это время вновь вступает в дело Ольга. На этот раз уже не импровизируя по ходу сюжета, а зачитывая с суфлера[16]заранее заготовленный текст:

«Для тех, кто еще не вник в суть этой аферы, поясняем. Рекламный проспект, в котором указана цена за мобильник в четыреста сорок долларов, настоящий, ничего в нем не подделано. Единственный нюанс: проспект устаревший; такая цена на эту модель телефона была в салонах связи два с лишним года назад. К настоящему времени она упала до ста долларов с оптового склада.

Теперь подсчитаем: наш актер, если бы купился на предложение этого подставного маргинала в кирзовых сапогах, приобрел бы устаревшую модель за двести долларов, то есть в два раза дороже. Итого, даже с учетом тех ста рублей, что выплачиваются для разжигания алчности у лоха, получается сто баксов не облагаемой налогом прибыли с одного гостя из российской глубинки. И подобных лохов, клюющих на эту удочку, по нашим наблюдениям, не менее десяти за сутки. Подсчитайте суммарный доход от этого предприятия, которое, кстати, очень непросто квалифицировать именно как мошенничество. Обычная лотерея. Рекламная акция. Не придерешься.

В данном случае афера не удалась. Телефон в два раза дороже всучить не смогли. Более того, жулики даже потеряли свои сто рублей. Ничего не попишешь, накладные расходы, которые ничто по сравнению с доходами.

Оставайтесь на нашем канале! В любой момент эфир опять может быть прерван включением реалити-шоу «Подстава»».

На экране под минорную мелодию, которую синтезировал на компьютере наш художник (всесторонне развитый молодой человек), замерцала кода[17] «Подставы», через несколько секунд сменившаяся продолжением фильма.

В монтажке раздались громкие аплодисменты.

Но мне в этот момент было не до поздравлений. Первая часть подставы прошла на «ура», и при неудачном раскладе в дальнейшем можно было бы удовлетвориться ею одной.

Но самое-то вкусное заключалось во второй части!

А вот за нее я как раз всерьез опасался.

Вероятность того, что девушке Алисе или еще кому-нибудь с этой автозаправки сейчас позвонит кто-нибудь из знакомых и расскажет, что за ролик он видел сейчас по НРТ, весьма велика. А дальше возможны три варианта развития событий.

Либо лотерея тут же будет прикрыта.

Либо решат: «Ну, показали нас по телевизору, так и пес с ними! Ничего криминального мы не совершаем». И, как ни в чем не бывало, продолжат.

Либо оперативно заменят билетики «Сотовый телефон. 50 %» на, скажем, «Телевизор. 50 %». Если такие, конечно, у них есть в наличии.

Первый и третий варианты означали, что вторая часть закончится полным провалом.

Вариант № 2 меня вполне устраивал.

К тому же я не терял надежды, что за сорок минут, которые остались до начала второго этапа этой подставы, никто наших жуликов так и не предупредит.

Приблизительно через полчаса все происходило по проверенному уже один раз сценарию:

– Сережа, готов? По громкой связи:

– Конечно!

– Айрат?

– Все в порядке.

– Что на заправке?

– Три тачки. Места навалом.

– А «зилок»?

– Стоит.

Меня радует это известие: «Значит, работяга в промасленной робе и кирзовых сапогах на посту. Уже хорошо».

– Тогда вперед. С Богом, ребята!

Объявление по громкой связи телекомпании: «Внимание! Даем прямое включение „Подставы“! Всем службам! Выходим в эфир с прямым включением „Подставы“!»

Бегущая строка:

«ВНИМАНИЕ! В ТЕЧЕНИЕ БЛИЖАЙШИХ ПЯТИ МИНУТ ОЖИДАЕТСЯ ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ РЕАЛИТИ-ШОУ „ПОДСТАВА“!»

На мониторах, на которые выводятся картинки с двух камер, видно, что Сергей на «Фольксвагене Гольф» уже заезжает на автозаправку. Айрату на тяжелом «Камазе» с татарскими номерами до нее еще далековато.

«Подстава»

Лохотрон на АЗС (продолжение)

– …Поздравляю! – ослепительно улыбается женщина-оператор с прыщом на носу, возвращая невысокому шоферюге в зеленом комбинезоне выигрышный лотерейный билет. Шоферюга две минуты назад зарулил на заправку на заляпанном грязью «Камазе» и купил шестъде-сят литров дизтоплива. – Выигрыши выплачивают вон там, за той дверью, – сообщает операторша. И как бы невзначай замечает: – Интересно, два выигрыша подряд. Только что вон тот мужичок тоже выиграл сто рублей… Не забудьте, что вы получили право на накопительный бонус, – добавляет она.

Водитель в зеленом комбинезоне заходит в небольшую комнату, где работяга в промасленной робе и кирзовых сапогах получает у симпатичной девушки с бэйджем «Алиса» «свою стошку».

– Это уже мой третий выигрыш здесь! – шумно радуется он. – В прошлом месяце по накопительному вообще телевизор выиграл!

– Что вам, мужчина? – «замечает» девушка экспедитора.

– Получить выигрыш.

– Секундочку, закончу с клиентом. – Алиса вновь обращает свой ясный взор на работягу. – Вы еще не проверили бонус. Сотрите, пожалуйста, фольгу. Вот здесь, – показывает она на защитную полоску в уголке билета работяги.

– Да знаю, знаю, – суетится тот. – Говорю же, постоянно заправляюсь здесь, это не первый мой выигрыш. Месяц назад… телевизор… по накопительному…

– Так, теперь с вами, – обращает Алиса свой ангельский взор на водителя в зеленом комбинезоне, терпеливо дожидающегося своей очереди. – Смотрите. Стираем вот здесь… – она ловко счищает монеткой защитный слой. – Видите, написано: «Сотовый телефон. 50%». Это значит, что пятьдесят процентов плюс пятьдесят процентов получается целый телефон. Когда вам повезет выиграть еще один такой же, вы предъявляете оба билета с одинаковыми надписями и можете забрать приз…

– Отлично! – перебивает ее актер «Подставы». – Я забираю. И протягивает ошарашенной девушке второй билет.

Ситуация из разряда внештатных! За полтора месяца существования лохотрона Алисе сталкиваться с подобным не приходилось. Она откровенно растеряна. И вместо того чтобы не нарываться и дисциплинированно выдать выигрыш, начинает допускать ошибки.

– Что-то я не припомню, чтобы вы у меня получали второй выигрышный билет, – втыкает она в водителя подозрительный взгляд.

– А что, это разве имеет значение?

– Да, имеет. Бонус должен быть накоплен одним человеком, а я вас не помню.

– Значит, хреновая память, – парирует мужичок в комбинезоне. И с деланным сочувствием добавляет: —В ваши-то годы. Давайте я получу свой телефон и пойду. У меня мало времени.

К этому времени работяга в промасленной робе тихонечко выскальзывает из офиса.

А девушка не спешит отдавать выигрыш.

– Нет. У меня хорошая память, – упорствует она, – и я суверенностью могу сказать, что вижу вас первый раз.

– Да хотя бы и первый, – хладнокровно произносит актер «Подставы». – Покажите мне правила лотереи, где написано, что ваш идиотский бонус должен быть накоплен именно одним человеком.

И тут в помещении появляется очередное действующее лицо – охранник, вызванный работягой.

– Алиса, что происходит? – Сразу видно, что у охранника прямо-таки чешутся кулаки.

– Вот, вымогает незаконный выигрыш, – делает обиженное личико девушка.

– Мужик, в чем дело?!! – Секъюрити решительно шагает к актеру «Подставы» и с ходу хватает его за отворот пиджака.

Он не намерен церемониться! Еще секунда, и этот назойливый коротышка в зелененьком комбинезончике вылетит за дверь!

Изображение на экране несколько раз сильно дергается, но довольно быстро вновь обретает устойчивое положение.

К этому моменту излишне напористый охранник уже валяется на полу с заломанной за спину рукой и громко скрипит зубами от бессилия и обиды. А маленький водитель в зеленом комбинезончике, легко удерживая своего противника на болевом приеме, как ни в чем не бывало обращается к девушке:

– Вы сами все видели. Он на меня первый напал… Так где мой телефон?

– Алиса, вызывай ментов! Жми на тревожную кнопку! – хрипит охранник. – Хана тебе, мужик!

– Хана не мне, а вашей безвыигрышной лотерее! – веселится актер. – Вашему лохотрону. – И театрально объявляет: – Господа, поздравляю! Вы в прямом эфире Нового Российского Телевидения в реалити-шоу «Подстава»! Улыбнитесь, Алиса, не стройте такую кислую мину… И отдайте наконец мне мой телефон.

На следующий день я приполз на работу с разламывающейся башкой. А как же иначе, ежели накануне до глубокой ночи отмечал удачный дебют?

Все началось еще в монтажке. Не успела закончиться кода после части № 2, как у меня над ухом оглушительно хлопнула пробка, и мне за шиворот хлынуло шампанское, холодное и шипучее. Я отобрал бутылку, заткнул большим пальцем горлышко и, вспомнив, как это делается на подиумах после авто – и велогонок, с удовольствием окропил благородным напитком угодивший мне под горячую руку «скелет»[18] – дорогие студийные микрофоны, компьютеры, ЖК-мониторы. Столы и стулья. Стены и пол.

Все вокруг были просто в восторге. Пожалуй, за исключением режиссера, видеоинженера и уборщицы.

Потом у Терентьева мы глушили водяру под бутерброды с плавленым сыром, маринованные огурцы и ананас. После чего меня под ручку отвели к служебному микроавтобусу, на котором доставили домой. Где я сразу же угодил в объятия Василисы.

– Та-а-ак, харю уже наварил! – сварливым тоном констатировала она. – Другого я и не ожидала. Хотя мог бы потерпеть до дома. Выпили бы вместе.

– Ты еще маленькая, чтобы с тобой пить, – пробурчал я и попытался забраться в постель.

Не тут-то было! Меня решительно препроводили в соседнюю квартиру, где заставили занять положение неустойчивого равновесия на табурете за стойкой и принялись поить домашней наливкой. Попутно допрашивая, почему это до меня невозможно дозвониться ни по одному из телефонов.

Все очень просто: сотовый я отключил, а когда мы с Андреем уселись пить водку, то распорядились на все звонки по городскому отвечать, что мы в местной командировке.

– А зря! Там, – Василиса точно так же, как вчера Борщ, выразительно посмотрела на потолок, – очень довольны. Татьяна Григорьевна имели намерение лично поздравить своего любимца с успехом, – ерничая, сообщила она. – Да куда там! Сначала любимца не найти ни по одному телефону, а потом обнаруживается, что он уже нарезамшись в хлам. Кстати, Борщ просила меня позвонить, когда ты объявишься дома.

– Ты позвонила?

– Конечно. И сообщила, что ты пьяный в дрова.

– Ну и чего Борщиха?

– Сказала: «Ну и правильно сделал, что нализался». А потом попросила проследить, чтобы завтра ты не проспал. Зайка, да расскажи ты мне наконец, как все прошло!

Утром я похмелялся молоком и солеными помидорами. Потом поимел наглость позвонить в компанию и заказать для себя машину к подъезду. Добираться до офиса на такси показалось мне, победителю, несолидным.

На работу я опоздал на четыре часа и появился там только к обеду. Впрочем, не страшно. На сегодня был запланирован только один выход реалити-шоу в эфир, причем это должно было произойти не раньше семи. К тому же на фоне вчерашней, двухуровневой и довольно рискованной подставы, сегодняшняя выглядела просто детской считалочкой. Провалить ее можно было бы, разве что специально поставив перед собой подобную цель.

Правда, накануне в процессе подготовки этого сюжета мне пришлось слегка попотеть. Проблема возникла, как всегда, там, где я ее совсем не ждал.

Основным предметом реквизита в этой подставе должна была стать иномарка – сравнительно дорогая, чтобы заинтересовать вымогателя, но не настолько, чтобы он побоялся связываться с ее хозяином. За рулем обязательно должен был находиться владелец (или если взглянуть на этот вопрос с другой стороны: документы должны были быть выправлены на актера, который в нужный момент находился бы за рулем).

Сначала я собирался использовать одну из наших служебных «БМВ» или «Ауди», но все они были слишком уж шикарными. Требовалось что-то попроще.

Потом я подумал: «А не пожертвовать ли своим „Мицубиси“?» Но в таком случае мне самому и пришлось бы отправляться «на дело», а это исключено. Так что вариант с моей машиной также не подходил.

Я уже было вознамерился сунуться с этой проблемой к Борщихе, когда свою помощь предложил безотказный Сергей Котляров.

– Пускай твой актер заедет ко мне, – сказал он, когда я пожаловался, что никак не могу найти подходящую иномарку, – с правами, но на общественном транспорте. – И загадочно добавил: – Поскребем по сусекам.

В том, что в этих сусеках обязательно что-нибудь наскребется, я даже не сомневался, и с легкой душой отправил на следующее утро в «Богданов и Пинкертон» Максима. А вечером он уже поставил в гараж телекомпании почти новую «Тойоту Короллу» и похвастал передо мной полным комплектом документов на свое имя.

– Проклятье! – вместо того чтобы радоваться, обреченно вздохнул я. – Перед братишкой не рассчитаюсь. Придется напрягать Борщ, чтобы подогнала какой-нибудь презент.

Вместо презента Татьяна Григорьевна, узнав о том, какую я готовлю подставу, прислала с курьером пухлый бумажник.

– Даже не вздумай хотя бы приоткрыть его раньше времени! – строго предупредила она по телефону.

Дело в том, что бумажник после «Тойоты Короллы» был вторым предметом реквизита, необходимого для предстоящей подставы.

…В полседьмого на монитор вывели картинку, передаваемую со скрытой камеры, установленной в дужке очков Максима. В это время он неторопливо катил на «Тойоте Королле» по проспекту Просвещения в направлении Озерков, и его по мобильному телефону истязал звукач, которому что-то не нравилось в синхроне.[19]

– Поправь микрофон… Еще немного… Нет, не так… Да прижмись ты к обочине, и сделай все не спеша!.. Нельзя ж на ходу… Вот так… Еще немного… О'кей! Больше даже не прикасайся к нему!

«Внимание! Даем прямое включение „Подставы“! Всем службам! Выходим в эфир с прямым включением „Подставы“!»

Режиссер запустил бегущую строку.

– Оленька, текст под носом?

– Ага.

– Не забудь включить микрофон.

– Катись-ка ты!

Я перекатился на кресле от пульта связи к монитору и глазами Максима принялся наблюдать за дорогой.

«Подстава»

Самое распространенное российское уродство: гаишник вымогает взятку

«Сейчас вы наблюдаете за дорогой глазами нашего актера, сидящего за рулем блестящей „Тойоты Короллы“, – как только закончилась заставка и пошли первые кадры, принялась давать подводку Ольга. – Он в машине один, и коротко опишу, как выглядит этот человек, потому что вторую внешнюю камеру мы не используем и показать нашего актера со стороны не имеем никакой возможности. Но поверьте мне на слово: это мужичок средних лет и такого вида, что не развести его на бабло не попытается разве что ленивый. Вот сейчас и попробуем проверить, насколько в этом плане ленивы или, наоборот, предприимчивы наши доблестные стражи порядка».

Неожиданно первое включение заканчивается обломом.

На экране телевизора вид из лобового стекла машины, которая не спеша проезжает мимо дежурящего на краю тротуара мента. Водитель, стремясь привлечь его внимание, даже резко отпускает газ, чтобы машина дернулась и заглохла. Все телезрители (даже совершенно неискушенные в вождении) понимают: что-то не так либо с машиной, либо с тем, кто за рулем. Но скучающий возле своего «жигуленка» сотрудник, как ни странно, не обращает на это никакого внимания. «Тойота» спокойно проезжает мимо него и катит дальше.

«Ничего страшного, дорогие мои, – начинает импровизировать Ольга. – Этот парень в бронежилете, наверное, провел бурную ночку и сейчас просто спит на посту. Откуда нам было знать, что встретим именно такого квелого? Ничего не поделаешь, издержки прямого эфира. Но на этом мы не заканчиваем. Следующее включение уже через несколько минут. Оставайтесь, пожалуйста, на нашем канале».

– Коду! – яростно командую я. – И вновь запустите строку! Готовность не отменяется!.. Дерьмо! – И тут же вздрагиваю: – Поехали!!!

Максим приближается еще к одной милицейской машине. Я просто уверен: уж тут-то его не пропустят.

Мент небрежно дергает жезлом, и когда «Тойота» аккуратно прижимается к поребрику, вразвалочку направляется к ней.

«Походка у этого парня такая, будто у него полный подгузник. Либо слоновьи яйца», – не удерживается Ольга.

Я хмыкаю и грожу кулаком в пустоту: «Молодец, конечно, девица. Паузы надо заполнять. Но про яйца – это на грани».

Страж порядка представляется, притом настолько невнятно, что не удается разобрать ни звания, ни фамилии.

Водитель протягивает ему права, страховое свидетельство и техталон. И при этом неразумно просит:

– Побыстрее, пожалуйста. Я опаздываю в Пулково на самолет. Если не улечу сегодня в Иркутск, потеряю контракт и серьезные деньги.

«Ни один уважающий себя сотрудник милиции после подобного заявления не поторопится. Наоборот», – тут же влезает с очередным комментарием Ольга.

Страж порядка, естественно, ни-ку-да не торопится! На его лице – мина собственной значимости, в его глазах – алчность.

В углу экрана появляется временной отсчет – сколько теперь будет продолжаться «проверка».

– Выйдите из машины и откройте багажник, – лениво цедит мент. Он уже заглотил живца, и сейчас занят одним-единственным вопросом: как бы не продешевить, как бы развести этого спешащего бизнесмена по максимуму!

Следующие десять минут уходят на проверку заднего сиденья и багажника на предмет наличия запрещенных предметов.

– Побыстрее, пожалуйста! – продолжает умолять голос Максима. На что излишне дотошный сотрудник цинично отвечает:

– Если что-то не нравится, можете жаловаться.

– Но я же вам объяснил, что могу потерять огромные деньги!

– Это меня не касается, – отрезает мент и подзывает к себе напарника: – Есть запах, или это мне кажется? – с наигранной неуверенностью спрашивает он.

– Вроде бы… что-то…

– Пройдемте в машину, – приказывает страж порядка, и в его голосе слышатся нотки раздражения:

«лох» опаздывает на самолет, но так до сих пор и не удосужился предложить денег. – Назад садитесь.

На счетчике времени – пятнадцать минут.

В машине сотрудник, устроившись за рулем, оборачивается к своей жертве и с сомнением покачивает головой:

– М-м-м… чего-то я неуверен… не выпивали сегодня? – Да вы что! Я ж за рулем! Завтра важные переговоры!

– Когда последний раз выпивали? – лениво интересуется мент.

На счетчике – двадцать минут…

Все заканчивается тем, что страж порядка, так и не добившись предложения взятки, выкладывает свой главный козырь – заявляет, что сейчас придется проехать с ним для освидетельствования на алкоголь.

– О господи! – Судя по голосу, Максим готов хлопнуться в обморок от безысходности. – Какое может быть освидетельствование? Я же вам объяснил, что у меня самолет. – И наконец решается: – Я могу на него еще успеть. Пятьсот рублей!

Мент словно бы и не слышит.

– За отказ от медицинского освидетельствования от полутора до двух лет лишения прав, – ровным голосом информирует он.

– Тысяча рублей! – Да прекратите вы. – Две тысячи! – Ха!

– Три тысячи!

Мент молчит. На экране телевизора его рука, нежно поглаживающая ручку переключения скоростей…

Когда на счетчике времени двадцать восемь минут, звучит:

– Пятьсот баксов!

Страж порядка опять оборачивается:

– Положи на сиденье. Так, чтобы я видел, – победно ухмыляется он.

Максим вынимает бумажник и раскладывает на заднем сиденье рядом с собой пять стодолларовых купюр.

– А теперь добавь еще столько же, если хочешь, чтобы тебя проводили до аэропорта, чтобы больше не останавливали. И вот увидишь, на самолет свой успеешь.

Максим безропотно удваивает сумму мзды.

– Поехали. Иди в свою тачку, – удовлетворенно распоряжается мент и начинает что-то бухтетъ в свою рацию.

В ракурсе скрытой камеры опять вид из лобового стекла машины телеканала. Впереди нее отчаливает от поребрика милицейский «жигуль», в который только что бодро вскочил второй патрульный. Отчетливо виден номер этой машины.

Вновь вступает закадр:[20]

«К тысяче долларов, находящихся сейчас на заднем сиденье этого ВАЗа в ближайшее время никто не прикоснется. Нашего актера, как и было обещано, честно проводят через город до Пулково. И лишь когда он по расчетам обоих невольных участников нашей подставы, уже поднимется в небо, деньги будут „обнаружены“. Конечно „случайно“. Ах, какая удача! Не выбрасывать же тысячу баксов! Ничего не остается, кроме как положить их в карман.

Одним словом, факт получения взятки в такой ситуации доказать невозможно. Да этого и не требуется. Наш телеканал не ставит перед собой задачи привлечь кого-либо к ответственности, мы никого не обвиняем в вымогательстве или превышении должностных полномочий, а всего лишь с полной достоверностью в прямом эфире показываем обычную для нашей страны дорожную ситуацию.

Выводы делайте сами.

Кстати, сразу же ставим вас в известность: десять стодолларовых бумажек, находящиеся сейчас на заднем сиденье милицейской машины, фальшивки высокого качества, и отличить их от настоящих купюр без специального оборудования почти невозможно. Но ни в какое специальное оборудование, ни куда-то еще они не попадут. Все эти бумажки были обработаны в темноте специальным составом, после чего их поместили в светонепроницаемый бумажник. Но как только их из него достали на свет, сразу пошла химическая реакция. Через сорок минут эти деньги, стоит до них дотронуться пальцем, тут же обратятся в прах.

Так что, товарищи милиционеры, нам очень жаль, но, кажется, вы сегодня без прибыли!

Впрочем, не все потеряно. Почему бы вам не потребовать у нас гонорар за участие в реалити-шоу «Подстава»? Глядишь, что-нибудь из этого и получится».

Я доходил.

Я был готов свернуться на диванчике у себя в кабинете и сдохнуть.

Одуряющая депрессия буквально высасывала из меня и мысли, и мозги. На шкале душевного равновесия указатель давно свалился за нулевую отметку и углубился в беспросветный «минус».

Ведь чуть ли не на протяжении суток я опять предавался непомерным возлияниям…

В понедельник, в два часа ночи, канал НРТ скромной заставкой объявил телезрителям о завершении двухдневного выставочного эфира и попрощался до 1 мая, когда начнется постоянное круглосуточное вещание. И сразу же, без малейшей задержки, в телекомпании началась грандиознейшая гулянка, продолжавшаяся чуть ли не до вторника. Офис от полнейшего разгрома, а трудовой коллектив от массового алкогольного отравления спасло только то, что у неискушенных в длительном пьянстве сотрудничков иссякли силы. А лично меня вырвала из объятий Бахуса неожиданно объявившаяся в офисе Василиса, которая решительно препроводила меня в «Мицубиси» и отвезла домой.

Явившись совершенно разбитый на работу утром во вторник, я обнаружил там каких-то изжеванных зомби, медленно бороздящих офис из угла в угол и тужащихся ликвидировать следы вечерины. На утренней планерке стояла непривычная тишина, а вместо кофе и чая топ-менеджеры дружно хлебали холодную минералку.

После планерки я затаился у себя в кабинете и, обложившись газетами, принялся отыскивать отзывы об эксперименте на новом питерском телеканале, а именно, о «Подставе». И к своему удивлению, почти ничего не нашел – лишь несколько упоминаний вскользь. И вовсе не таких восторженных, как я ожидал. Правда, и не критических. Спокойно, без каких-либо громких эпитетов сообщалось о том, что канал НРТ продемонстрировал идею весьма необычного реалити-шоу. Если над этой темой как следует поработать, отшлифовать ее, подкорректировать и привести в товарный вид, то она вполне может оказаться интересной для телезрителей.

Я был откровенно разочарован.

Я дотянулся до кнопочки и вызвал секретаршу Ларису.

– Почитай, что эти сволочи пишут! – когда она вошла в кабинет, я протянул ей несколько газет с криво отчеркнутыми маркером абзацами.

– Я читала. – Лариса даже не прикоснулась к газетам. – А чего ты хотел? Чтобы все таблоиды разразились передовицами о перевороте в концепции телевидения? Чтобы вознесли твое реалити-шоу до небес? Жди, Забродин! От «Подставы» за километр воняет скандалом, а поэтому с ней лучше держаться поосторожнее. Газетчики не хотят рисковать, ставя на темную лошадку. Так что ни пространных отзывов, ни дифирамбов ты не дождешься. Если, конечно, их не оплатят наши хозяева.

…Лариса стояла позади меня, развалившегося в рабочем кресле, и массировала мне виски. Я закрыл глаза и ловил кайф.

И в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вплыла Борщ Татьяна Григорьевна собственной персоной. А следом за ней – высокий плотный мужчина с абсолютно седой шевелюрой и голубыми глазами. Я непроизвольно отметил, что он похож на актера Лесли Нильсена.

Картина маслом!

Лариса шарахнулась от меня так, словно массировала мне сейчас не виски, а… скажем, в штанах. Мужчина усмехнулся.

Борщ состроила недовольную физиономию. И, конечно, не смогла сделать вид, будто ничего не заметила:

– Извините, – желчно сказала она. – В следующий раз обязательно буду стучать. Я-то уж удивилась, что в приемной никого нет. А оно вон как!

– Просто у Дениса Дмитриевича болит голова, – попыталась оправдаться Лариса. – А я…