Тюрьма, зачем сгубила ты меня? Колычев Владимир
После свидания с женой конвоир должен был отвести его в камеру, но он доставил его в кабинет начальника оперчасти.
– Ну что с деньгами? – вроде бы участливо, но со скучающим видом спросил майор Сизов.
– Пока никак, – с обреченным видом кивнул Карцев. – Сгорели деньги, вместе с дачей…
– Дача сгорела?
– Только стены остались.
– Незадача.
– Как будто нарочно кто-то постарался.
– Кто?
– Хотелось бы знать…
– Не думаю, что это пособники Скачка.
– Зачем им это? Им деньги нужны… Завтра они к жене моей за деньгами придут. А если она не достанет?
– Друзья у вас на воле есть? – в раздумье спросил Сизов.
– Да, есть… Но они сейчас на мели. У Вадима фирма своя, но у него не особо разживешься. Макс хорошо поднялся, если он сейчас здесь, то поможет…
– Поможет, то есть денег даст?
– Точно. Без процентов и без гарантий… Лишь бы только Катя его нашла…
– С деньгами вы уж сами разбирайтесь. Меня больше ваша безопасность интересует. И безопасность вашей жены, если уж на то пошло. Пусть завтра с ней друзья ваши будут. Если ваш Макс такой богатый, пусть охрану к ней приставит…
– Мне бы Максу позвонить…
– Как?
– Вот я и думаю, как…
На столе начальника оперчасти стоял телефон с наборником номера. По нему можно было бы позвонить Максу.
Сизов понял намек, показал на телефон.
– Что ж, называйте номер.
– Я только что с ней говорил, – вспомнил Карцев. – Она к Максу должна была ехать. Вряд ли доехала… Мне бы попозже позвонить…
– Когда?
– Ну хотя бы часиков в семь вечера.
– У вас должен быть мобильный телефон.
– Не положено, – мотнул головой Карцев.
– Так уж и быть, я закрою на это глаза.
– Есть телефон, а что толку?
Сотовые телефоны были у многих, но ни один из них не мог обеспечить связь с волей. В тюрьме круглосуточно работал мощный генератор помех, глушитель сотового сигнала.
– Могу посодействовать. Сегодня вечером ровно в восемнадцать тридцать я отключу генератор. Но всего на пять минут… И завтра. В то же время. Чтобы вы позвонили жене…
– Спасибо большое.
– Чем могу, тем помогу. Но не более.
– Я понимаю…
Вернувшись в камеру, Карцев первым делом достал из тайника мобильный телефон. Для вида попытался позвонить раз, другой. Федя Скачок не обращал на него внимания, преспокойно играл в нарды с Гудком. Лишь один Дема, глядя на него, с презрительной гримасой покрутил пальцем у виска.
Но Георгий продолжал набирать номер жены. И ровно в восемнадцать тридцать, как и было обещано, он смог услышать ее голос.
– Катя! Как дела? Была у Макса?
Он торопился. За пять минут нужно было успеть и с женой поговорить, и подзабытый телефон Макса узнать.
– Была. Он обещал. Завтра с утра снимет со счета, передаст мне…
– Отлично, – облегченно выдохнул Карцев.
Отпала необходимость звонить Максу. С Екатериной будет говорить, пока генератор не включат.
Краем глаза он видел, как очумевший Дема лезет под подушку за своим мобильником.
– Ко мне уголовники приходили, – упавшим голосом сообщила Катя.
– Как – приходили? – содрогнулся от дурного предчувствия Георгий. – Когда?
– Только что ушли… В дом не заходили, вежливые такие, а глаза страшные-страшные… Я сказала им, что деньги завтра будут. Сказали, что…
Что сказали жене посланники Феди Скачка Карцев не узнал. Включившийся раньше времени генератор растворил голос жены в оглушительном эфирном шуме.
– Черт! – вслух выругался Дема, который, похоже, кому-то дозвонился, но не успел сказать ни слова.
Глянув на Карцева, он сполз со своей шконки, подошел к нему. Подозрительно спросил:
– Слышь, а как ты узнал, что менты глушилку вырубят?
– Это что, предъява? – вскинулся Георгий.
Дема был для него дешевой сявкой, с которым совсем не боязно было связываться. И кулаком в морду заехать – без проблем. Если, конечно, смотрящий позволит.
– Что за шум, а драки нет? – поднимаясь со своего места, спросил Скачок.
На лице все та же фирменная простодушная улыбка, но Карцев уж знал, какой черноты душа за ней скрывается.
– Да, это, телефон вдруг заработал, – сконфуженно сказал Дема. – А Гоша сигнал поймал. Говорил с кем-то…
– И что?
– Ну, подозрительно… Может, подсказал ему кто, что глушилку отключат…
– Кто мог ему подсказать? – в упор глядя на Дему, глухо спросил смотрящий.
– Ну, мало ли кто?
– Менты что ли?
– Я этого не говорил, – отрекся от собственных слов Дема.
– Как не говорил, если говорил? – гневно спросил Карцев. – За свои слова отвечаешь?
– Отвечаю.
– Дема, это предъява, – нехорошо посмотрел на парня Федя.
– Гоша гонит, в натуре!
– Дема, это косяк… Гоша, можешь спросить с него.
Карцев сразу воспользовался полученным разрешением. Схватил Дему за грудки, затащил в угол, скрытый от надзирательского глаза, прижал к стене и ударил кулаком в живот. Когда парень согнулся пополам, ударил ребром ладони по шее. Дема даже и не пытался отрицать, что был слабым для него противником.
– Видишь, Гоша, у нас здесь все чисто по понятиям, – нехорошо улыбаясь, сказал Скачок. – Накосорезил пацан, получил по горбу… Ты понял, Дема? Нельзя людей понапрасну хаять. Любую предъяву обосновать надо…
– Понял я все, – поднимаясь с пола, буркнул парень. Он забрался на свою шконку, там и затих.
И Карцев устроился на своем ложе. Тут же к нему подсел Федя.
– Круто ты с пацаном, – ободряюще подмигнув, сказал он.
– За базаром пусть следит.
– Правильно, наукой будет… Я же видел, ты с пяти часов названивал. Жене пытался дозвониться?
– Да.
– Как я понял, дозвонился.
– И что? Зачем к ней люди твои приходили? – разволновавшись, спросил Карцев.
– Как зачем? За деньгами!
– Договорились же, что в последний день…
– Сегодня последний день, – невозмутимо сказал Скачок.
От возмущения у Карцева подскочило давление – голова закружилась, перед глазами все поплыло.
– Как сегодня?! Завтра же! Ты же неделю срока давал!
– Правильно, сегодня ночью заканчивается неделя. Мы же ночью с тобой в карты играли. Сегодня последний день, завтра – последняя ночь. Срок истекает в три часа ночи.
– Значит, мы не так поняли друг друга!
– Это ты меня не так понял. Но это твои проблемы, – безжалостно сказал Федор и оскалился.
– Но есть же деньги! Девятьсот тысяч!
– Твоя жена сказала, что нет…
– Завтра все будет! Все, до копейки!
Федор думал долго.
– Ладно, так уж и быть. Завтра до пятнадцати ноль-ноль деньги должны быть.
– Завтра, до пятнадцати ноль-ноль…
Карцев почувствовал такое облегчение, будто стоял на коленях с головой на плахе, но судья в лице благородного Федора Михалева в самый последний момент зачитал оправдательный приговор…
Глава 8
Судя по голосу, Катя была близка к обмороку.
– Я ничего не понимаю! Сначала пришли двое, сказали, что от Федора. Через час другие. Тоже от него. Те же, что и вчера были…
– А деньги ты кому отдала? – чувствуя, как немеют пальцы рук, спросил Карцев.
– Тем, которые первыми пришли…
– В какое время они приходили? До трех или после?
– А что, есть разница?
– Большая разница!
– До трех!
– А те, другие?
– После трех…
Полученный ответ несколько утешил Георгия, но чувства облегчения он не испытал.
– Тогда ладно…
– Дорогой, тут с тобой Макс поговорить хочет!
Екатерина передала трубку Максу.
– Гоша, брат, что за дела! – возмущенно пробасил он. – Почему я только вчера узнал, что ты в тюрьме?
– Думал, что ты в Москве.
– Ну и что, если в Москве? Все равно позвонить надо было… Обидел ты меня, брат. Но раз уж такое дело, то я тебя прощаю. Что надо, проси, ни в чем не…
На этом разговор и закончился – благодаря генератору помех.
– Гоша, ну ты пророк, в натуре! – на мажорной ноте заискивающе протянул Дема. – Ровно в восемнадцать тридцать, так же, как и вчера…
– Вчера случайно было, – думая о своем, нехотя отозвался Георгий. – А сегодня не совсем… Может, у ментов пересмена в это время?
– Может быть, – поспешил согласиться Дема. – Но факт есть факт. Завтра будем ловить волну.
К Карцеву подошел смотрящий. Сниходительная улыбка, безмятежный взгляд. Он тоже только что разговаривал по телефону. Судя по его виду, посланные им люди получили причитающиеся деньги.
– Все в порядке? – с окрепшей надеждой спросил Георгий.
– Что – все в порядке?
– Ну, деньги взяли?
– Скажи, Гоша, ты своей жене доверяешь? – меняя милость на гнев, спросил смотрящий.
– Доверяю, – сглотнув слюну, выдавил Карцев. – А что?
– Я не знаю, кого хотела кинуть твоя жена – меня, тебя или нас, вместе взятых?
– Она… Она не кидала…
– Тогда почему она сказала, что деньги забрали другие люди?
– То есть… Ты хочешь сказать… Твои люди не получили деньги?
– Не получили. Или твоя жена кинуть меня хотела. Или ты. Или ты вместе с ней.
– Федор, ну ты чего! – шалея от страха перед жестокой расправой, воскликнул Георгий. – Да чтобы я! Были деньги!.. Твои люди когда приходили, до или после трех?
– Какая разница?
– Ну ты же ставил срок до трех часов дня.
– Если до трех, значит, после трех приходили. Чтобы наверняка… А вместо верняка, флюс на всю морду!.. Короче, я не знаю, кто из вас меня кинуть хочет, но при любом раскладе, ты долг не вернул.
– Но были же деньги! – в панике крикнул Карцев.
– Не было! – безапелляционно отрезал Скачок.
Георгий понял, что попал в западню. Или Федор жестоко развел его в очередной раз, или кто-то другой обманул его, но так или иначе долг не выплачен и деньги придется собирать вновь. Иначе не выжить…
– Будут деньги! Дня через три! Подождешь?
Надо будет созвониться с Максом, объяснить ему ситуацию, он поможет. У него серьезный бизнес в Москве, девятьсот тысяч для него пустяк. Макс еще раз одолжит ему деньги, а Катя со временем рассчитается с ним из доходов, которые приносит мебельный бизнес.
– Три дня? – задумался Скачок.
– Всего три дня… Ты дашь мне свои паспортные данные, жена откроет счет в банке на твое имя, переведет на него деньги. Так будет надежней…
– Надежней всего отдать деньги моим людям.
– Да ты пойми! Катя отдала деньги. Девятьсот тысяч. Но не тем людям!..
– Это не мои проблемы… Хорошо, дам я тебе паспортные данные. Пусть твоя жена откроет банковский счет. И чтобы через три дня деньги были там.
– Может, лучше через четыре? – унижаясь, спросил Карцев. – Я ей только завтра позвонить смогу. И то, если глушитель выключат…
– А выключат? – пронзительно посмотрел на него Скачок.
– Не знаю.
– Вот и я не знаю… Маляву жене чиркнешь. И штуку денег с тебя, за доставку. Завтра утром малява будет у нее…
Зэковская почта в тюрьме работала исправно. От решетки одной камеры к другой тянулись нити, по которым «гоняли коней» – то есть перетягивали от одного адресата к другому записки, даже мелкие передачки для особо важных в арестантской иерархии персон. В прежние времена можно было просто перекрикиваться между камерами, но сейчас во дворе тюрьмы почти что круглосуточно работала радиоточка, создавая когда приятный для слуха, когда раздражающий шум. Но еще осталась возможность переговариваться через перегородки между камерами – посредством «тромбона», обыкновенной кружки, которая одной стороной прикладывалась к уху, а другой к стене. Самым курьезным и каверзным способом связи было общение через унитаз. Вроде бы все просто – выкачиваешь воду из фаянсовых ваз соседних камер, которые выходят в одну трубу. Дальше через образовавшиеся пустоты передаются записки и мелкие посылки. Но не очень это приятное дело – осушать унитазы, да и руку совать в дырку – брр. Далеко не всякий уважающий себя арестант решится на это…
Всеми возможными способами малявы и устные сообщения передавались в некий единый информационный центр, откуда они уходили на волю или шли дальше по этапам тюремной почты. Но для связи с волей был еще более действенный способ – напрямую, через надзирателей. Но не каждый инспектор соглашается быть почтальоном даже за деньги. А кто и занимался этим, тот связывался только с теми, кого знал и кому более или менее доверял. У Феди Скачка был выход на такого вертухая, и именно сегодня он мог отправить почту по своему каналу.
Карцев написал записку жене с кратким описанием постигшего их несчастья, отдал ее смотрящему в надежде, что на пути к адресату его послание попадет в руки главного тюремного «кума». Майор Сизов толковый парень, он поймет, что произошло, примет меры…
Голова была забита мрачными мыслями. После отбоя Георгий и рад был бы заснуть, но мысли не давали покоя, разгоняли сон. И немытое тело также давало о себе знать. Он измучился, исчесался, но в конце концов, глубоко за полночь, все же заснул.
Читать бесплатно другие книги:
