100 великих наград Ионина Надежда

НАЦИОНАЛЬНЫЕ СИМВОЛЫ И ВОЕННЫЕ НАГРАДЫ США

Национальный флаг США был учрежден в 1777 году: он представляет собой полотнище размером 2x3,5 метра с 13-ю чередующимися красными и белыми горизонтальными полосами и синим прямоугольником в верхнем левом углу, на котором изображены 50 белых пятиконечных звезд. Полосы на флаге обозначают первые 13 штатов, в 1776 году объединившихся в одно государство, а 50 звезд — число штатов, входящих в США сегодня. Красный цвет флага символизирует доблесть и смелость, белый — чистоту и непорочность, синий — стойкость и справедливость.

Национальный флаг является главным символом и святыней вооруженных сил США, он имеется в каждой военной части и на каждом корабле. Ежедневно в воинских гарнизонах и на кораблях проводится торжественная церемония поднятия флага утром и его спуска вечером, которая сопровождается исполнением государственного гимна или торжественной мелодией «К флагу» (иногда звуками горна). Национальным флагом страны покрывают гроб умерших или погибших военнослужащих и ветеранов американской армии, а после похорон флаг передается на хранение родственникам покойного.

Через пять лет после учреждения национального флага (в 1782 г.) в США был учрежден и государственный герб страны. Он представляет собой изображение орла с распростертыми крыльями, который держит в когтях оливковую ветвь и 13 стрел. На груди орла изображен щит, повторяющий цвета национального флага. В клюве орел держит ленту с латинской надписью: «В многообразии единство», а над головой орла помещена розетка с тринадцатью пятиконечными звездами.

На гербе вооруженных сил США изображена кольчуга воина с копьем, мечом, историческим головным убором воина, винтовкой со штыком, а также одно старинное орудие, мортира с боеприпасами, барабан и знамена республиканцев и конфедератов. Наверху герба изображены змея и лента с надписью: «Это мы и будем защищать», а внизу указана дата основания армии — 1775. В окаймлении герба — надпись: «Министерство армии. Соединенные Штаты Америки».

Е.К. Потяркин в своем большом исследовании о наградной системе США высшей воинской наградой страны называет «Медаль почета». Она была учреждена в 1861 году и предназначалась для военнослужащих военно-морских сил страны. «С 1862 года награда вручается и военнослужащим сухопутных войск.» Награда вручается от имени конгресса США за исключительные мужество и отвагу, проявленные в ходе боевых действий. «Медаль почета» прикрепляется к голубой ленте с изображением 13 белых звезд и носится на шее.

В центре «Медали почета», которой награждаются военнослужащие военно-морских сил, изображена богиня Минерва, побеждающая олицетворяющих вражду змей. Пряжка, к которой прикрепляется медаль, сделана в форме якоря.

Медаль для военнослужащих сухопутных войск и военно-воздушных сил США представляет собой пятиконечную звезду, укрепленную на покрытом золотой эмалью бронзовом кольце в виде лаврового венка. Концы лучей звезды оформлены в виде зеленого трилистника. В центр звезды помещен круг из 34 звездочек — число штатов на момент учреждения награды, а внутри круга — профильное изображение головы богини Минервы. Ее обрамляет надпись: «United States of America».

В 1963 году положение о «Медали почета» было изменено, и ею стали награждать за подвиги, совершенные и в мирное время. А еще через год конгресс США принял решение о предоставлении кавалерам «Медали почета», по достижении ими 40-летнего возраста, ежемесячного пособия в 100 долларов.

В годы Второй мировой войны около 500 человек были награждены «Медалью почета». Среди них — генерал Д. Макартур, командовавший вооруженными силами США на Дальнем Востоке, а затем союзными войсками в юго-западной части Тихого океана. Этой награды были удостоены также У. Донован, возглавлявший в военное время стратегическую разведку США, и военнослужащий А. Мерфи, на счету которого самое большое количество наград в вооруженных силах США — 28. Генерал Д. Эйзенхауэр, верховный главнокомандующий экспедиционными силами союзников в Западной Европе, а впоследствии президент США, тоже был награжден «Медалью почета», однако отказался принять награду, заявив, что недостоин ее.

Интересна судьба «Медали Конгресса», учрежденной во время гражданской войны в США, когда в конце 1863 года столицу северян защищал 27-й Мейнский пехотный полк. Еще в июне истекал 9-месячный срок службы солдат, но тут до них докатились слухи, что на территорию северян ворвались войска генерала Ли и движутся к почти беззащитной столице.

Представитель конгресса примчался на боевые позиции, чтобы уговорить солдат не уходить до тех пор, пока не минует опасность. Те недостаточно патриотично отнеслись к его призыву, и тогда представитель конгресса поклялся вручить всем отважным воинам недавно учрежденную награду — «Медаль Конгресса».

Армия генерала Ли до позиций не дошла, она была разбита в битве при Геттисберге. В Мейнском полку было 864 солдата и офицера, и конгресс США приказал изготовить именно столько медалей. Когда награды прибыли, вручать их оказалось делом сложным, так как после горячей речи конгрессмена многие солдаты все же покинули позиции и отправились домой. В окопах осталось лишь 300 патриотов, им полковник и роздал награды, а оставшиеся медали положил у себя в конюшне и забыл о них.

В 1897 году полковник умер, медали из его конюшни куда-то исчезли и вскоре стали появляться на рынке. Здесь их весьма высоко оценили коллекционеры, так как это были медали самого первого образца — бронзовые, с перевернутым вертикальным лучом вниз, а пятиконечные звезды с орлом — сверху. Эти медали носились на ленте, изображающей американский флаг. «Для моряков на «Медали Конгресса» вместо орла помещался якорь.»

В годы Первой мировой войны в США выпустили особую наградную «Медаль победы» с 38 разными пряжками. Четырнадцать из них обозначали места сражений (в основном на территории Франции), пять — названия государств или одного большого региона, где приходилось воевать американцам. Остальные 19 пряжек предназначались для моряков и морских пехотинцев: на таких пряжках указывались наименования различных военно-морских специальностей, классов кораблей и мировых акваторий, в которых в Первую мировую войну плавали корабли военно-морских сил США.

Гражданская война в Сибири тоже оставила свой след в истории фалеристики США. Американцы, участвовавшие в интервенции против России с 12 ноября 1918 года по 30 марта 1920 года, тоже получили право на Медаль победы и пряжки с надписью «Russia», «Siberia» и «White Sea».

В 1918 году в США был учрежден «Крест за отличную службу», который вручается военнослужащим сухопутных сил, проявившим героизм в бою. «Военнослужащие военно-морских сил за такие же подвиги удостаиваются «Военно-морского креста», который был учрежден в 1919 году. Существует аналог этой награды и для военнослужащих военно-воздушных сил США — Военно-воздушный крест.» К этой награде был дважды представлен бывший президент Филиппин Ф. Маркос, служивший в годы Второй мировой войны в армии США.

В июле 1918 года была учреждена «Серебряная звезда», которая вручается тем, кто проявил исключительную отвагу в бою, благодаря чему этот бой был выигран американцами. Через восемь лет, 2 июля 1926 года, конгресс учредил «Крест летных заслуг». По нынешнему статуту он вручается членам экипажей самолетов и вертолетов за храбрость, проявленную в воздушных боях. Но первым таким «Крестом» был награжден в 1927 году пилот Чарлз Линдберг, совершивший беспосадочный перелет из Америки в Европу. Одновременно с «Крестом летных заслуг» были учреждены еще четыре медали, которыми награждаются воины любого чина, совершившие геройский подвиг в мирное время: «Солдатская медаль», «Медаль флота и морской пехоты», «Авиационная медаль», «Медаль береговой охраны».

В 1942 году появился орден «Легион заслуг» — единственная в настоящее время награда США европейского типа, так как она имеет степени — различные для командного состава, старших и младших офицеров и рядового состава армии. По своему статуту, структуре и внешнему виду орденский знак — пять белых зубцов с красными гранями на круглом медальоне, оформленном в виде золотого венка, — продолжает традиции французского ордена Почетного легиона. Зубцы сходятся к расположенному в центре голубому кругу, внутри которого помещены 13 белых звездочек.

«Легион заслуг» присуждается как офицерам армии США, так и гражданам других государств, но исключительно за воинские доблести. Этой награды удостоились и советские военачальники, прославившиеся в годы Второй мировой войны, — Г.К. Жуков, А.М. Василевский, К.К. Рокоссовский, Р.Я. Малиновский, К.Ф. Мерецков, А.А. Новиков, Л.А. Говоров и А.И. Еременко.

В том же году конгресс принял решение об учреждении «Креста военно-воздушных сил» для награждения пилотов и «Воздушной медали», которой награждается наземный технический и обслуживающий персонал авиационных частей, отличившийся в ходе боевых действий.

С 1944 года участие в боевых операциях, в том числе и в операциях по обеспечению самих боевых действий, отмечается в США «Бронзовой звездой». За проявленный при этом героизм к ленте этого знака отличия прикалывается бронзовый значок в виде буквы «V» (Valor). «Бронзовой звезды» удостоились, в частности, К. Уайнбергер (бывший министр обороны США), Г. Киссинджер — бывший госсекретарь и помощник президента США по вопросам национальной безопасности, служивший в военные годы на западноевропейском театре военных действий, и др. Эта американская награда была вручена и французскому маляру Р. Дюше, который в 1941 году выкрал план немецких укреплений Нормандии.

В 1945 году в США была учреждена «Медаль свободы» для лиц, не служивших в рядах вооруженных сил, но внесших значительный вклад в борьбу союзных государств за успешное завершение Второй мировой войны. С 1952 года эта награда стала вручаться и за героические действия по обеспечению безопасности США и их союзников, совершенные не только в военное время. По решению президента Д. Кеннеди с 1963 года эта награда стала называться «Президентской медалью свободы»: она вручается также и за достижения в общественной, культурной и других областях деятельности. Этого знака отличия удостоились астронавт Н. Армстронг — первый человек, ступивший на Луну, и выдающаяся киноактриса и эстрадная певица Марлен Дитрих.

В 1953 году в США учредили «Медаль национальной безопасности», которая вручается за службу в разведывательных органах. Медаль выполнена в форме голубой розы с 16-ю лепестками и с красным овалом вокруг, на котором сделана надпись: «UNITED STATES OF AMERICA NATIONAL SECURITY» («Национальная безопасность Соединенных Штатов Америки»). Вся эта композиция обрамляется узором в форме золотого венка. Пряжкой, сделанной в форме орла с распростертыми крыльями, «Медаль национальной безопасности» прикрепляется к зеленой ленте с голубыми краями.

В 1964 году была учреждена «Медаль министерства обороны», которой награждаются военнослужащие, а также гражданские лица, чья служебная деятельность в годы войны и мира признается исключительно полезной для укрепления обороны США. В мае 1965 года была учреждена «Медаль выдающихся заслуг министерства обороны», являющаяся самой высокой военной наградой, которую можно получить в мирное время. Ею отмечаются особые заслуги в деле укрепления национальной безопасности США. Как правило, этой медали могут быть удостоены лишь самые высокопоставленные военнослужащие уровня председателя Объединенного комитета начальников штабов, его заместители, начальники штабов видов вооруженных сил США.

Кроме этих наград, имеются еще медали, которыми награждаются военнослужащие разных видов вооруженных сил и родов войск за добросовестную службу и отличное выполнение специальных заданий в мирное время. Особняком стоит специальная «Медаль военнопленного» для тех, кто находился во вражеском плену, что в США не считается позором. Весной 2003 года были учреждены еще две награды: «Медаль экспедиционного корпуса в войне с террором» и «Медаль участника глобальной войны с террором». Администрация и конгресс США, учреждая награды, не отстают от веяний времени.

Следующим видом военных наград являются памятные медали. Их 16, и ими награждаются все участники военных кампаний американских вооруженных сил. К примеру «Медаль за войну в Корее» или «Медаль Тихоокеанской кампании». В их статут входит также бронзовая литера «V», которая обозначает участие в напряженных боях и проявленный героизм и крепится к ленте или планке полученной в этой кампании награде. Иначе говоря, эта литера свидетельствует, что награжденный был не просто участником данной кампании, а проявил личную доблесть в боях.

Наконец, награды войсковых частей, которые имеют вид планок. Их могут носить все военнослужащие данной части во время службы в ней. Если военнослужащий переведен в другую войсковую часть, он обязан эту планку с мундира снять.

Кстати, ношение военных наград Соединенных Штатов отличается рядом особенностей. Согласно правилам, ношение медалей, крестов и звезд разрешается только на парадной форме или на служебной одежде в случае построений для инспекционных смотров, похорон или других специальных церемоний. В остальных случаях и на другой униформе ношение таких наград запрещено. Запрещено также носить такие награды офицерам, отстраненным от должности или лишенным чина. Все это относится к оригиналам наградных знаков. Дело в том, что в США существуют их дубликаты — миниатюрные варианты всех медалей, крестов и звезд, кроме «Медали почета». Они не должны превышать половины размера оригинальных креста, звезды или медали. Такие крохотные знаки могут носиться и на любой военной униформе и на гражданской одежде, но обязательно на ее левой стороне. Они должны объединяться в блоки по четыре штуки.

Кроме самих наград в Америке (так же как и в России и в других странах) существуют их эквиваленты в виде планок. Они носятся там же, где и оригиналы, в том случае, когда ношение самих знаков не предусмотрено.

В США есть и награды, не имеющие вида медалей или звезд, а только — планок. Эти планки носятся на правой стороне служебной униформы. На гражданской одежде их не носят.

При повторном и последующих награждениях одним и тем же знаком ни сами знаки, ни их планки в США не носятся. Вместо них к лентам наград или к планкам крепятся так называемые «кластеры», т. е. значки, обозначающие повторные награждения. У разных наград — разные кластеры: дубовые листья, металлические цифры и пряжки, звездочки и стрелы.

Дубовые листья объединены в бронзовую или серебряную ветки. Каждая бронзовая обозначает повторное награждение крестом или звездой. Пять бронзовых веток заменяется одной серебряной. Цифры означают повторные награждения памятными медалями за службу в миротворческих операциях и других акциях за пределами США. Пряжка (бронзовая) обозначает вторую награду «Медалью безупречной службы». Третья награда обозначается серебряной пряжкой, четвертая — золотой. Носится только последняя пряжка.

Звездочки обозначают повторные боевые награды — медали. Они бывают бронзовые и серебряные. Серебряная заменяет пять бронзовых. Стрелы означают участие в боевом парашютном или морском десанте. Они крепятся на медалях, полученных за определенную военную кампанию, если в ходе ее такие десанты имели место.

Таков арсенал военных наград в Соединенных Штатах Америки. Он соблюдается с большой педантичностью, нарушение статута любой награды влечет весьма серьезное наказание. Военнослужащий, который позволил себе надеть любой знак, не принадлежащий ему по праву, рискует своей честью. Вот лишь один пример: начальник штаба военно-морских сил адмирал Джереми Бурда, будучи обвинен в том, что он не имеет права на ношение планки медали участника войны во Вьетнаме, покончил жизнь самоубийством. Он предпочел смерть бесчестию.

УВАРОВСКИЕ НАГРАДЫ ЗА ИСТОРИЧЕСКИЕ СОЧИНЕНИЯ

Российский государственный деятель граф Сергей Семенович Уваров оставил значительный след в истории российского просвещения, хотя не всегда результаты его деятельности признавались однозначно положительными. Он часто подвергался критике как проводник так называемой «теории официальной народности», и долгие годы в советской исторической науке его клеймили прежде всего как автора выдвинутой формулы «православие, самодержавие, народность», а также за стремление затруднить доступ к получению образования лицам недворянского происхождения и усилить правительственный контроль над университетами и гимназиями. В последнее время столь негативные оценки места министра С.С. Уварова в истории российской культуры подвергаются существенному пересмотру, и в новых публикациях перед нами предстает незаурядная личность графа как просветителя и министра народного просвещения.

С.С. Уваров, несомненно, был человеком передовых взглядов своего времени. Еще в юности он начал писать стихи, и его произведения ходили по рукам в светском обществе. В.А. Жуковский считал его талантливым, хотя и досадовал, что молодой поэт пишет не по-русски, а по-французски или по-немецки. Молодой граф действительно писал на четырех языках, а свободно изъясняться мог на семи. Из-под его пера вышло более 20 самых разнообразных сочинений — литературных, исторических и философских, которые принесли ему европейскую известность.

Проникшись идеями, владевшими Европой и Россией на рубеже XVIII и XIX веков, С.С. Уваров разработал собственную теорию исторического прогресса и до конца жизни заявлял, что его принципы составляют «прочную и твердую основу». Согласно им, история показывает человечеству «естественный ход политической свободы», предначертанной и направляемой Провидением. Господь завещал людям христианство с его «великим уроком морального равенства» как «залог политической свободы». С.С. Уваров считал, что, лишь достигнув «зрелости», народы смогут подняться до этой свободы.

В 1810 году С.С. Уваров написал свою первую работу «Проект азиатской Академии», в которой предлагал создать под скипетром русского монарха особое научное учреждение, которое бы занималось углубленным изучением Востока, что было необходимо и для политических интересов России, и для развития всей европейской науки. Проект принес ему известность, и сам великий И.В. Гете отзывался о нем с восторгом: «Ваши намерения направлены на то самое, к чему я давно и тщетно обращал свои усилия».

В те годы граф С.С. Уваров был невысокого мнения об образованности аристократической молодежи России и говорил, что оно «поверхностно и более блестящее по внешности, нежели основательно по глубине». В 1818 году граф сделал для себя два вывода: что Россия должна прокладывать свой собственный путь к «зрелости» и что основой прогресса является образование. Поэтому он считал своим долгом просвещать не только Россию, но и ее монархов, чтобы подвести страну к «порогу гражданства».

В 1818 году С.С. Уваров стал президентом Российской Императорской академии наук, у которой тогда было множество самых разнообразных проблем. Одним из главных препятствий на пути университетского строительства в России являлась крайняя бедность: у Академии не хватало денег, ее здания, библиотеки и коллекции находились в скверном состоянии, среди ученых царил дух анархии. Двухэтажное здание на берегу Невы до того обветшало, что даже находиться в нем было опасно. Многие впоследствии говорили, что своим преданным трудом С.С. Уваров спас Академию от распада и поднял ее до уровня ведущих академий мира. К 100-летнему юбилею Академии наук он добился субсидий на ремонт нескольких зданий и на покупку еще одного. Граф лично распланировал каждую деталь юбилейных торжеств, на которых 26 декабря 1826 года присутствовала вся императорская фамилия. Торжественную церемонию С.С. Уваров открыл речью, в которой восславил основателя Академии наук Петра I как мудрого реформатора, понимавшего значение науки для могущества государства. Затем рассказал об историческом вкладе каждого российского императора в развитие науки, а Николаю I была вручена медаль с изображением греческой богини, венчающей лавровым венком Петра Великого.

На посту министра народного просвещения, попечителя Петербургского учебного округа и президента Императорской академии наук С.С. Уваров проявил незаурядное административное и творческое дарование. Уже через месяц после того, как он стал министром народного просвещения, граф взял под свой личный контроль все высшее образование России, и время его руководства министерством стало для высших учебных заведений России периодом истинного возрождения. В начале 1830-х годов они влачили жалкое существование: их материальное оснащение было довольно скудным, преподавание велось слабо, многие кафедры пустовали из-за нехватки русских ученых. С.С. Уваров создал два новых университета, а в других университетах при нем расширился штат сотрудников, расцвели библиотеки, подняли размер жалованья и пенсий преподавателям, заметно увеличилось число студентов. Благодаря такой политике в университеты потянулись даже отпрыски богатых аристократических семей.

На высокий уровень С.С. Уваров поднял и средние учебные заведения, поощряя в обществе интерес к техническим и естественным наукам, способствуя созданию и развитию славистики, востоковедения и классической филологии. Он формировал в России исторические архивы и организовывал археологические исследования, основал Азиатский музей. Поэтому в памяти потомков он остается человеком, положившим всю свою душу служению русской науке.

Этому же делу был предан и его сын — граф Алексей Сергеевич Уваров. Еще в годы юношеского ученья он почувствовал в себе влечение к отечественной истории и археологии. Вся жизнь его состояла из целого ряда трудов, согретых мыслью о пользе науки, любви к Отечеству и памяти его исторических судеб. Уже в ранней молодости А.С. Уваров с особым усердием начал собирать древние русские монеты, медали и рукописи и со временем собрал богатейшую коллекцию, которую радушно предоставлял всем, кто хотел ее изучать. При первом же своем вступлении на ученое поприще он пробует свои силы и в археологии: занимается раскопками по берегам Черного моря, где когда-то процветали греческие колонии. Позднее раскапывал не тронутые дотоле курганы суздальской земли и всегда привлекал других деятелей науки к археологическим изысканиям в разных краях России. А.С. Уваров приложил много усилий для создания в России таких ученых центров, главной целью которых стало бы изучение памятников русской старины.

После смерти отца А.С. Уваров в память о нем учредил «на вечные времена» премии его имени за сочинения по русской истории и за драматические произведения, чтобы поощрить русских писателей к занятиям русской и славянской историей в обширном значении этого слова. В письме на имя президента Академии наук от 1 марта 1856 года он предложил вносить 3000 рублей ежегодно: из этой суммы одна большая награда должна была составить 1500 рублей, две меньшие — по 500 рублей и одна поощрительная — тоже 500 рублей (за исполнение предложенных Академией исследований). Граф обязывался сделать соответствующие распоряжения, чтобы и после его смерти эта сумма вносилась в Академию или раз и навсегда был внесен капитал в 75000 рублей.

Вместе с тем в Академию наук был отправлен и проект правил присуждения Уваровских премий. В соответствии с этими правилами присуждение премий производилось до 1876 года, затем граф А.С. Уваров заявил Академии наук о своем желании со следующего года драматические произведения исключить из числа сочинений, которые могут участвовать в соискании наград. За этим заявлением должно было последовать существенное изменение правил награждения, поэтому Академия наук составила новый проект и направила его А.С. Уварову. Граф ответил, что «сам в свою очередь занимается составлением проекта изменений», который и представит в Академию. В декабре 1884 году А.С. Уваров скончался, не успев как «изменить Положение о наградах в существенных чертах», так и обеспечить их существование юридическим актом после своей смерти.

После кончины А.С. Уварова денежные взносы на награды не производились в течение 1885 и 1886 годов. Однако в эти два года Академия наук все же продолжала вручать награды за исторические сочинения за счет небольшого капитала, который образовался от не присужденных до того времени поощрительных премий. В дальнейшем этот капитал сократился настолько, что Академия наук стала распоряжаться им с особенной тщательностью и расходовала его только на вручение поощрительных премий, для чего он, собственно, и предназначался. Поэтому дальнейшие изъятия из этого фонда были прекращены, и вручение общих наград в 1877 году вовсе не состоялось.

Между тем наследники графа заявляли о своем желании продолжать вручать премии, но намеревались внести в «Положение о наградах графа Уварова» некоторые изменения, а до того «соискание упомянутых наград производить на основании существующих правил». Согласно им, на конкурс допускались все сочинения, относившиеся к политической истории России и других славянских стран, истории церкви, законодательства, древностей, языка, словесности, искусства и художеств в тех же странах, а также драматические произведения. Это должны были быть оригинальные произведения, написанные на русском языке, — напечатанные или даже рукописные, но одобренные цензурой к напечатанию. Если же исторические сочинения выдвигались на соискание поощрительных наград или же вторично на всеобщий конкурс, то их могли принять и без предварительного цензурного одобрения.

К конкурсу не допускались сочинения, хоть и относящиеся к русской и славянской истории, но

• переведенные с иностранных языков,

• простые собрания актов, грамот или просто необработанных материалов,

• книги, хоть и касающиеся русской истории, но изданные по распоряжению правительства,

• грамматики, словари и учебные пособия,

• последующие издания книг, которые уже были удостоены наград в одном из предшествующих изданий,

• сочинения действительных членов Академии наук.

Многотомные ученые сочинения допускались на конкурс после выхода в свет одного или нескольких томов только в том случае, если изданная часть представляла собой самостоятельное целое по изучению определенного предмета. При обсуждении представленных работ внимание прежде всего обращалось на то, способствует ли сочинение полному познанию того вопроса, изучением которого занимается автор, действительно ли отечественной науке недоставало такого труда и соответствует ли он требованиям науки и критики того времени.

Из драматических произведений на конкурс принимались только трагедии, драмы и комедии, имевшие не менее трех действий. Написанные прозой или стихами, они должны были быть оригинальными, а не переводами, переделками или подражанием иностранным пьесам. Содержание таких произведений должно было быть заимствовано из отечественной истории (из старинной жизни) или современного русского быта. По своему слогу и развитию сюжета пьеса должна была соответствовать главным требованиям драматургического искусства и строгой критики, поэтому при присуждении премий обращалось внимание на их безусловные литературные достоинства, а не на их относительное значение.

Для рассмотрения драматических произведений, представленных на соискание Уваровских премий, назначалась комиссия из 7 действительных членов Академии наук, которые в помощь себе могли выбрать рецензентов из числа известных русских писателей того времени. Другая комиссия, тоже из 7 действительных членов Академии наук, назначалась для обсуждения всех остальных сочинений. По своему усмотрению она тоже могла приглашать посторонних рецензентов мнение каждого из них считалось равным с голосом члена комиссии. Большой премии удостаивались сочинения, получившие в обеих комиссиях не менее двух третей одобрительных голосов.

Торжественное заседание Академии наук назначалось на 25 сентября — в день Святого Сергия, на который приходились именины С.С. Уварова. На нем зачитывался отчет о присуждении всех премий, а также вскрывался пакет с именем автора, который удостаивался поощрительной награды. На этом же заседании объявлялись темы новых исследований для соискания поощрительных премий. Например, ими могли быть изучение истории русских княжеств, исторические отношения польского народа и государства к русскому племени, исследование мореплавания у славянских народов до XIII века, составление комментариев на договоры великих киевских князей с Византией и т. д.

ШАПКА, ШНУРОК, ХАЛАТ И ДРУГИЕ КИТАЙСКИЕ НАГРАДЫ

До начала XIX века страны Востока обходились без орденов и медалей в европейском понимании этих слов. Однако это не значит, что в восточных странах наград не существовало, просто они были другими. Чаще всего повелители жаловали своим приближенным сабли, земли, халаты и т. д. Еще с древних времен в Китае стало складываться особое отношение к головному убору. Одни шапки носили явные следы северного происхождения, другие относились к южной культуре, а третьи являлись результатом слияния обоих типов. Например, к северным относились головные уборы, которые обозначались иероглифом «бянь». Первоначально такие шапки кроили из кожи в виде клиньев, потом эти клинья сшивали и получался своего рода колпак. Обычно к такому колпаку пришивали более или менее широкий околыш. Количество швов между клиньями такой шапки, как и ряды украшавших ее нефритовых шариков, имели иерархическое значение.

Старинный иероглиф «гуань» (шапка) имеет и еще одно значение — «первенство», главенствующее положение. Головной убор в Китае соотносился прежде всего с должностью, а уж потом с чиновником, который эту должность занимал. Поэтому когда китайцы говорят «уйти, повесив шапку на гвоздь», это означает отставку какого-нибудь государственного чиновника. Когда же два счастливчика хотят поздравить друг друга с назначением, то они «радуются, пощелкивая по пружинящим «ушкам» на шапке коллеги».

Поздравляя с получением новой должности и в знак пожелания повышения по службе, в Китае было принято изображать петуха, гребешок которого символизировал головной убор чиновника. Такой убор был важнейшей принадлежностью официального китайского костюма, так как именно в нем отражался статус его владельца. Шапка чиновника 1 класса украшалась рубиновым шариком, чиновника 2 класса — коралловым шариком, 3 класса — сапфировым; головной убор чиновника 4 класса украшался шариком из опала, 5 класса — белым прозрачным, 6 класса — матовым. Чиновники 7, 8 и 9 классов имели на шапках бронзовые шарики. Для провинившегося чиновника существовало и наказание — на время с его шапочки снимали шарик.

Головной убор самого китайского императора весь состоял из символов и представлял собой сложную конструкцию, причем довольно тяжелую. Это была весьма своеобразная корона, спереди и сзади которой на 12 шелковых нитях свисали яшмовые бусины пяти различных цветов. Занавесь заслоняла императора от всего дурного, на что мог случайно упасть его взгляд. Отрезы шелка справа и слева загораживали уши императора от злых наветов и неучтивых речей, приподнятый передний край тульи означал, что власть правителя простирается над всеми подданными Поднебесной империи.

В зависимости от ранга китайские чиновники отличались и халатами с чрезвычайно своеобразными буфанами — квадратами, которые вышивались или нашивались на спину и грудь. Они являлись знаками различия 9 рангов гражданских и военных чиновников Китая. Обычай вышивать на груди и спине изображения животных и птиц, как отмечают в своем исследовании Л.П. Сычев и В.Л. Сычев «Сычев Л.П., Сычев В.Л. Китайский костюм. Символика. История. Трактовка в литературе и искусстве. — М., Наука, 1975.», идет еще от времен монгольского господства. В эпоху правления династии Мин эти вышивки развились в определенную систему знаков отличия, которая с небольшими изменениями сохранилась до династии Цин.

Девяти рангам китайских чиновников соответствовали изображения девяти различных птиц: на буфане чиновника первого ранга изображался журавль, второго — золотистый фазан, третьего — павлин, четвертого — дикий гусь, пятого — серебристый фазан, шестого — белая цапля, седьмого — утка-мандаринка, восьмого — перепелка. Чиновник низшего класса довольствовался вышитой на буфане сорокой.

На буфанах военных чиновников изображались реальные или фантастические животные, символизировавшие храбрость и силу. На буфане офицера первого класса вышивалось фантастическое животное цилинь, второго — лев, третьего — леопард, четвертого — тигр, пятого — медведь, шестого — тигренок, седьмого и восьмого — носорог, девятого — фантастическая морская лошадь.

Каждый чиновник всегда боялся, что попадет в немилость и вместо награды получит шелковый шнурок. Пояснений не требовалось, и несчастный сам безропотно приводил смертный приговор в исполнение.

На халатах императоров и наследников престола были вышиты или вытканы драконы с пятью когтями — луны, отсюда и название халата — лунпао. На одежде придворных вышивались драконы с четырьмя когтями — маны, поэтому их халаты назывались манпао. В законах отмечалось, что императоры в виде награды могли даровать сановникам право носить халат с изображением драконов с пятью когтями, но название такой одежды все равно оставалось прежним.

Кроме драконов, подол императорского халата украшали символические изображения волн и глубины моря: в волнах плавали драгоценности, а в центре (спереди и сзади) и по бокам из них поднимались трехглавые горы. Все пространство халата вокруг драконов заполняли «пятицветные благовещие облака». Таким образом, украшения императорских халатов представляли собой картину мироздания.

В середине XIX века на заседании Археолого-нумизматического общества Санкт-Петербурга профессор З.Ф. Леонтьевский рассказывал об одной китайской медали, которую считал правильнее называть значком. Сами китайцы называли такие медали «пай-цзы» — марка или дощечка, которую выдавали поденщикам за доставку на место грузов, чтобы по окончании работы плата соответствовала установленной цене за количество тяжелых вещей, перенесенных с одного места на другое.

Подобные медали-марки, сделанные из желтой меди, выдавались и носильщикам императорских носилок, которые следовали за повелителем Поднебесной империи и по очереди сменялись в определенных местах. Марку-медаль, прикрепленную к шнурку, носили на поясе, чтобы носильщиков можно было отличить от других служителей и чтобы никто другой не взялся не за свое дело и не нарушил движение носилок. Императорские носилки несли так бережно и покойно, что вода в поставленной на них чашке (с краями наравне) не расплескивалась.

В легких носилках императора несли четыре человека, в тяжелых — 36 человек. В тяжелые носилки император садился только в тех случаях, когда отправлялся к Храму неба. Тогда 108 носильщиков для трех перемен в дороге получали по одному значку при отправлении в путь, а при возвращении отдавали их своему начальнику. Носильщик, не имеющий марки, приговаривался к наказанию, равно как и тот носильщик, кто отдал марку другому.

Такие марки-медали вне китайской столицы не использовались. Кроме того, никто из китайцев, не принадлежащих к императорской свите, не мог не только носить такую марку-медаль, но даже и видеть ее, так как при проезде никто не смел бросить взор на священную особу императора. Никто даже не отваживался подглядеть, так как знал, что рискует лишиться глаза от стрелы телохранителей, которые имели полное право выстрелить в дерзкого.

Награды европейского типа, и прежде всего ордена, появились в Китае, когда в страну стали проникать европейцы. Сначала ордена, в западном понимании этого слова, предназначались только для награждения «западных варваров», и такой обычай существовал не только в Китае, но и в других странах Восточной Азии.

Первый орден — орден Дракона — был учрежден в Китае в 1865 году для награждения иностранных войск, участвовавших в подавлении восстания тайпинов. Орден имел три степени: первая степень ордена представляла собой золотой знак, который носили в петлице на груди. Вторая степень ордена Дракона — это серебряный знак в петлице, третья степень — бронзовый знак в петлице; лента ордена была желтой (одноцветной). Однако вскоре этот орден был упразднен, а вместо него император Цзай Тянь учредил орден Двойного дракона. Дракон издавна является символом императорской власти в Китае. Связь повелителя «Срединной империи» с драконом мистическая: даже естественная смерть императора в глазах подданных представлялась как вознесение в небо на драконе.

Такие представления нашли свое отражение и в оформлении знаков ордена Двойного дракона, который имел пять классов. Первоначально орденский знак изготовлялся в виде медали, которую носили на красном шнуре со свисающей вниз длинной красной кистью. Знаки ордена по своей форме могли быть прямоугольными или круглыми золотыми пластинами, позже орденский знак стал оформляться в виде серебряного цветка, состоящего из пяти расширяющихся лепестков.

Вскоре у ордена Двойного дракона появилась звезда, и каждый из трех первых классов ордена стал делиться еще на три степени. Однако сейчас ученые затрудняются ответить, сколько же степеней ордена было на самом деле, так как в разные периоды своего существования он имел различную систему степеней. Орденские звезды тоже имели различную форму: в некоторых степенях они были восьмиконечными, в других — четырехконечными. Например, в центре звезды I степени 1 класса был укреплен рубин, у звезд II степени — сапфир, у звезд III степени — коралл.

Правила награждения орденами в Китае иерархически были очень строго выстроены. Знаки I степени 1 класса ордена могли получить только главы государств; знаки II степени 1 класса — принцы крови, знаки III степени 1 класса — князья, знаками I степени 2 класса ордена награждались послы. Чтобы различия между знаками были более очевидными, каждый из них имел разную ленту: лента 1 класса была зеленой со светло-зеленой вышитой каймой и желтыми нашитыми драконами. Второму классу полагалась коричневая лента, а драконы на ней были серебряные…

НАГРАДЫ СТРАНЫ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА

Наградная система Японии стала складываться сразу же после революции Мэйдзи, совершившейся в 1868 году, когда после почти 550-летнего правления сегунов (военных правителей) власть в стране снова перешла в руки императора. В начале апреля 1868 года в императорском дворце города Киото четырнадцатилетний император Муцухито, перед собранием придворной аристократии и феодальных князей, провозгласил клятвенное обещание нового правительства. Оно состояло из 5 пунктов, гласивших, что

1. Будет создано широкое собрание, и все государственные дела будут решаться в соответствии с общественным мнением.

2. Все люди (как правители, так и управляемые) должны единодушно посвятить себя делу преуспевания нации.

3 Всем военным и гражданским чинам и всему простому народу будет позволено осуществлять свои собственные устремления и развивать свою деятельность.

4 Все плохие обычаи прошлого будут упразднены; будут соблюдаться правосудие и беспристрастие, как они понимаются всеми.

5. Знания будут заимствоваться во всем мире, и таким путем основы империи будут упрочены.

Реформы Мэйдзи включали в себя упразднение феодальных княжеств, были проведены аграрная реформа, капитализация самурайских пенсий и т. д. В Японии начали печатать газеты, по европейскому образцу сформировался японский календарь, в стране стали быстро и эффективно перенимать все важнейшие мировые открытия того времени в науке и технике.

Вот в таких условиях в течение нескольких лет, начиная с 1875 года, в Японии и было введено большинство национальных наград. С самого начала новые ордена являлись знаками отличия и поощрения для самих японцев, однако были предусмотрены награждения некоторыми степенями определенных орденов и иностранцев. Кроме коронованных особ чаще всего награждались дипломатические представители разных рангов. Чтобы получить японскую награду, иностранец должен был прожить в стране от 3 до 10 лет.

Первой среди японских наград была учреждена военная медаль. В начале 1870-х годов несколько японских кораблей потерпели крушение у берегов Тайваня, а их команды были перебиты жителями этого острова. В то время Тайвань принадлежал Китаю, но император Поднебесной империи отказался признать ответственность за действия тайванцев. Тогда в Японии решили собрать самураев, недовольных лишением своих бывших привилегий после свершившейся революции, и отправить их на Тайвань для наказания виновных.

Однако ведущие европейские страны совсем не хотели, чтобы Япония вмешивалась в дела Китая, входившего в сферу их интересов. Под давлением западной дипломатии японское правительство формально вынуждено было устраниться от экспедиции, однако на Тайвань, как бы по собственной инициативе, отправился генерал Цугумиси, купивший два корабля. На острове война с китайцами ограничилась сложными маневрами, в результате которых было достигнуто перемирие и японские самураи вернулись домой.

После этих событий в Японии и учредили первую военную награду. Впоследствии их будет создано еще много, а венчает пирамиду японских военных наград орден Золотого сокола. Основой многоцветного и насыщенного военной атрибутикой орденского знака являются древние знамена и венчающий их золотой сокол. Старинная легенда рассказывает, что первый японский император Дзимму, стремясь объединить страну, поделенную между несколькими князьями, потерпел в битве с ними поражение. Но император обладал магической силой и мог общаться с богами, и потому боги принесли ему золотого сокола, который посоветовал императору возобновить сражение на рассвете и наступать с востока. Лучи восходящего солнца и сияние золотого сокола ослепили врагов, и победа оказалась на стороне императора Дзимму.

Орден Золотого сокола был учрежден в 1890 году, но еще почти за 20 лет до этого (в 1871 г.) Государственный совет постановил учредить в Японии орден, хотя тогда даже названия для него не было придумано. Ясно было только одно: орден будет учрежден по образцу европейских наград. Три года прошло в обсуждении проектов новой награды и изготовлении пробных образцов, и только в апреле 1875 года официально утвердили орден Восходящего солнца — один из самых красивых орденов в мире.

Орден Восходящего солнца имеет 8 степеней, которые различаются между собой цветом орденских лент, размером и некоторыми другими особенностями знака. Для орденского знака всех степеней ордена Восходящего солнца (кроме двух низших) основой является одна и та же звезда. Звезда имеет 32 луча, а в середине ее — сверкающее солнце из красной эмали (надписи на нем нет). И оно действительно «сверкает», так как центр ордена — это вогнутое стекло, покрытое маленькой красной линзой. Над звездой помещены три веточки: к средней из них прикреплена зеленая подвеска для ношения ордена на ленте, изображающая листья и цветы священного дерева Токва (Дерева жизни).

Орденский знак I степени — это звезда, которая носится на правой стороне груди, и звезда на ленте через правое плечо; знак ордена Восходящего солнца II степени представляет собой звезду без ленты, которая носится на правой стороне груди, III степень ордена — это звезда, которая носится на шее на ленте, и т. д. При орденских знаках I, III и IV степеней лучи сделаны из белой эмали и окружены золотой оправой. Звезда ордена Восходящего солнца II степени — меньшего размера, с золотыми лучами: она наложена на звезду большего размера с серебряными лучами. Орденская лента белая с красными полосками по краям.

Две низшие степени ордена Восходящего солнца предназначались для награждения солдат и чиновников невысокого ранга. Их знак представляет собой увеличенную подвеску, которая носится наподобие медали. Он состоит из трех зеленых эмальированных листьев с золотыми ветвями для VII степени и с серебряными ветвями для VIII степени.

Через год, в 1876 году, в Японии учреждается высшая и совершенно самостоятельная степень ордена Восходящего солнца — орден Хризантемы. Это любимый цветок японцев, и его культивируют в стране с незапамятных времен: это цветок национальный, выращиванием его увлекается весь японский народ, начиная с императора и кончая самыми бедными людьми. Хризантема воспета многими поэтами, в честь нее устраиваются народные праздники. Из хризантем делаются замечательные композиции, изображающие группы людей и даже целые исторические сцены. Тут можно увидеть сцены битв, когда кровь «льется» ручьем; «плывут» корабли с развевающимися парусами; храбрые герои побеждают вылезающих из скал чудовищ, «пенятся» водопады…

Изображение хризантемы священно, и, на основании государственных законов, право носить одежду из ткани с рисунком цветка имеют только члены императорского дома. В случае нарушения этого закона, а также за любую попытку изобразить эту японскую эмблему и символ императорской власти все остальные японцы карались смертной казнью. Причину такого почитания японцами именно этого цветка объясняет само его название: «кику» — солнце, которое дает жизнь всему живому на земле. В качестве такого символа хризантема стала использоваться в Японии очень давно, и доказательством этого служит изображение хризантемы на клинке сабли, принадлежавшей в XII веке царствующему тогда микадо.

Орден Хризантемы предназначается только для членов императорского дома и коронованных особ. Орденский знак подобен знаку ордена Восходящего солнца, только вокруг него располагаются четыре желтых цветка хризантемы с листиками, а самый крупный цветок увенчивает орденский знак сверху.

В 1888 году в Японии появилась еще одна высокая степень ордена Восходящего солнца — орден Токвы и Солнца. Знак его на концах лучей украшают пятилепестковые лиловые цветы, а вверху — листья и цветы Токвы.

В этом же году были учреждены еще две японские награды — орден Священной короны (предназначался для женщин) и орден Священного сокровища. Следует напомнить, что священных сокровищ в Японии три: это зеркало, яшма и меч. Согласно легенде, японская императорская фамилия произошла от Аматэрасу — богини Солнца.

Однажды богиня разгневалась на своего брата Сусаноо, бога ветров и бурь, за совершение им поступков, которые в древней Японии считались тяжелейшими прегрешениями. Сусаноо разрушал оросительные системы на полях, возделанных Аматэрасу, осквернил ее покои, содрал шкуру с живой лошади и до смерти напугал небесных ткачих, которые вместе с богиней занимались ткачеством. Разгневанная богиня укрылась в гроте, и мир погрузился во тьму.

И тогда небесные божества стали придумывать разные способы, чтобы выманить Аматэрасу из пещеры. Сначала они принесли к пещере торий (насест) и посадили на них «долгопоющих птиц», петухов, чей крик возвещает наступление утра. Когда этого оказалось недостаточно, божества изготовили большое бронзовое зеркало и повесили его на ветвях дерева у входа в пещеру. В довершение всего богиня Амэ-но удзумэ пустилась в пляс на перевернутом котле и в ритуальном экстазе сбросила с себя одежду. Это вызвало огромное веселье у небожителей, и они стали громко смеяться.

Услышав разразившийся хохот, Аматэрасу чуть выглянула из пещеры, чтобы узнать в чем дело. И боги, ответив, что среди них появилось более яркое солнце, стали показывать богине на большое зеркало. Изумленная своим отражением, Аматэрасу на несколько мгновений застыла в оцепенении, чем и воспользовался небесный бог-силач Амэ-но титикарао. Он вытащил богиню из пещеры, и в мир вновь вернулся солнечный свет.

Вот это зеркало, а также яшмовые подвески и меч, богиня Аматэрасу вручила своему внуку Ниниги-но Микото с такими словами: «Освещай мир так же ярко, как это зеркало. Правь миром чудодейственным взмахом этих яшмовых подвесок. Покоряй тех, кто не будет послушен тебе, потрясая этим божественным мечом». Ниниги-но Микото в свою очередь передал божественные сокровища своим потомкам — японским императорам.

Эти сокровища должны были вечно храниться в императорском дворце, так как без них императорская власть была бы неполной. Но во время длительных войн между кланами Тайра и Минамото, борющихся за власть, священный меч утонул в море. Таким образом, остались только две реликвии, что и отражено в знаке ордена Священного сокровища. Он представляет собой покрытый белой эмалью крест из лучей разной длины. В центре креста на синюю эмаль наложено серебряное зеркало, а вокруг него — ожерелье из красных эмалевых кружочков, символизирующих яшмовые подвески.

НАГРАДЫ БУХАРСКОГО ЭМИРАТА

В 1864 году началось решительное продвижение царской России в Среднюю Азию. В сентябре царские войска заняли Чимкент и двинулись к Ташкенту — крупному торгово-экономическому центру Кокандского ханства. В городе было многочисленное население и стоял сильный гарнизон, поэтому русским войскам тогда не удалось взять Ташкент, но уже весной следующего года город перешел под власть русского царя.

Завоевания царской России в Средней Азии не могли не привести к столкновению ее с Бухарским эмиратом. Эмир Музаффар в то время вел борьбу с Кокандским ханством, его войска заняли Ходжент и успешно продвигались в глубь Коканда. Поэтому занятие Ташкента русскими войсками вызвало сильное неудовольствие эмира Бухары, который сам хотел захватить этот важнейший центр Средней Азии. Эмир отправил к генералу Черняеву, командовавшему русскими войсками, своих приближенных с требованием очистить Ташкент и отойти к Чимкенту. Одновременно бухарское посольство было направлено и в Санкт-Петербург, чтобы выяснить цели русских завоеваний в Кокандском ханстве.

Бухарский эмир готовился оказать русским серьезное сопротивление, но в октябре 1866 года его войска были разбиты под Джизаком, а сам он с верными приближенными бежал. Вскоре ему были предъявлены предварительные условия мира, которые предусматривали признание Бухарой всех территориальных завоеваний России в Средней Азии. В сентябре 1873 года по новому договору Бухарский эмират признавался протекторатом России, и ему запрещалось проводить самостоятельные внешние сношения с иностранными государствами. Одновременно Россия обязывалась сохранять территориальную целостность эмирата и помогать эмиру в борьбе с внутренними врагами и защищать его от внешней угрозы.

С переходом Бухарского эмирата под протекторат России в нем появились и первые награды. В 1881 году эмир Музафар-ад-Дин учредил орден Благородной Бухары, который имел только звезду, а орденского знака у него не было. В литературе орден Благородной Бухары чаще всего и упоминается как «звезда» (иногда даже как «орден Восходящей звезды Бухары»), так как основой этой и последующих бухарских наград часто становились русские или персидские звезды. Из них извлекали центральный медальон, а вместо него приваривали кружок, покрытый эмалью (чаще всего синей и зеленой) с надписью арабской вязью («Награда столицы Благородной Бухары») и датой начала правления эмира.

Новую награду сразу же верноподданно послали в Россию «белому царю». «В ответ эмиру был пожалован орден Святой Анны I степени.» В 1882 году орден Благородной Бухары имели уже некоторые офицеры бухарской армии, но широко жаловать награду русским эмир воздерживался, опасаясь неудовольствия своего духовенства. Однако при эмире Абдалахаде, который вступил на трон в 1885 году, орден сделался уже главным подношением представителям русской администрации. Принимать награду русским подданным разрешалось, но ношение ее до 1893 года было запрещено, кроме тех случаев, когда награжденному предстояла встреча с самим эмиром или его представителем.

В России орден Благородной Бухары получил известность только с 1893 года, когда бухарский эмир совершил почти трехмесячное путешествие в Санкт-Петербург и обратно. Эмир Абдалахад понимал, что ему, как великому правителю, следует награждать хозяев, и потому повелел изготовить достаточный запас орденских звезд. Он роздал более 150 орденов самым различным лицам — от членов императорской фамилии до корреспондентов газет и журналов. В Москве награду получили даже устроители персональной бани для эмира.

Орден Благородной Бухары имел 8 степеней: три — золотых, три — серебряных и два наивысших класса — золотая звезда с бриллиантами и золотая звезда с алмазами. Орденские звезды каждой степени различались размером центрального медальона и орнаментом, который в нем размещался. Иногда была позолочена только середина медальона, а лучи звезды были серебряными.

Форма орденских знаков (по крайней мере, первых шести степеней) была позаимствована у звезды ордена Святого Станислава (или Святой Анны). Именно поэтому знак ордена Благородной Бухары не имел ленты, ведь русские носили свои звезды на груди, а не на ленте.

И хотя эмир Абдалахад, как указывалось выше, роздал более 150 орденов, это все же не так много, если бы этим все и ограничилось, орден Благородной Бухары был бы весьма редким. Вернувшись домой, эмир все чаще стал награждать им своих подданных: к началу Октябрьской революции в Бухаре, наверное, не оставалось уже ни одного бая, чиновника или офицера, на халате которых не блестел бы орден Благородной Бухары. Кроме того, орден стали широко раздавать и русским: его мог получить любой офицер или чиновник, побывавший в Бухаре, а таких было немало. Орден Благородной Бухары получали и купцы, торговавшие с Бухарой, для чего достаточно было поднести скромное подношение соответствующему бухарскому чиновнику.

В Санкт-Петербурге и Москве эмир Абдалахад, насмотревшись на российские ордена, научился лучше разбираться в них, к тому же сам он получил бриллиантовые знаки ордена Александра Невского. Поэтому второй бухарский орден, более высокий по значимости (орден Короны государства Бухары), был учрежден уже по всем правилам — с орденской звездой, знаком и красной лентой, повторяющей цвет ленты ордена Александра Невского.

Знаком ордена Короны государства Бухары являлся золотой прорезной ромб с круглой голубой серединой; из нее к углам ромба тянулись лучи креста, унизанные алмазами, а между лучами помещались рубиновые треугольники. Золотая орденская звезда была ромбовидной, лучистой, с четырьмя крупными алмазами.

Орден Короны государства Бухары, хоть и превосходил своего предшественника рангом, однако просуществовал недолго. В 1898 году в Бухарском эмирате была учреждена самая высокая награда — Искандер Салис (Солнце Александра), установленная в память о русском императоре Александре III. Эта награда предназначалась исключительно для награждения наиболее высокопоставленных русских. Знаки ордена Солнце Александра науке долгое время не были известны, но по предположению И. Спасского, который опирается в своих исследованиях на фотографию эмира, орденскую звезду носили на правой стороне груди.

И. Можейко в своей книге приводит уже более подробные сведения. Орден Солнце Александра выполнялся из чистого золота в виде звезды с восемью короткими лучами, покрытыми эмальированным орнаментом. В середине располагался круг, в центре которого помещались 4 бриллианта, расположенные в виде треугольника, означающего букву «А». Под ней в маленьком кружочке располагалась арабская цифра «III», окруженная бриллиантами. Вокруг шла надпись: «Орден Искандер Салис столичного города Благородной Бухары». Золотая застежка к ордену тоже была сделана в виде треугольника, окруженного орнаментом из эмали, орденская лента была темно-красного цвета с белой полосой посередине. «Эти ордена некоторое время существовали и после присоединения Бухары к советскому государству. На халатах у всех членов первой бухарской делегации, прибывших в Москву в 1918 году, были звезды ордена Благородной Бухары.»

В конце XIX века в Бухаре появились и медали, выдававшиеся за разные заслуги. Медали покрывались разноцветной эмалью и разделялись на три степени. Высшая степень — восьмигранная, такую медаль носили на шее на красной ленте, медаль второй степени была круглая, и ее носили на такой же ленте на груди. В последние годы существования Бухарского эмирата их стали делать из бронзы, позолоченными, медаль третьей степени была серебряной.

ПРЕМИИ ИМЕНИ МИТРОПОЛИТА МАКАРИЯ

По своим высоким нравственным качествам, по обширной и многосторонней учености, широко известной во всем образованном мире, митрополит Московский и Коломенский Макарий (1816—1882) был выдающимся деятелем Русской Православной церкви. Историк, автор фундаментального 12-томного труда «История русской церкви», он начал свое обучение в Курской духовной семинарии. Здесь он изучал богословские и философские, исторические и физико-математические науки, а также словесность, изучил еврейский, греческий, латинский и французский языки. По окончании семинарии Макарий поступает в Киевскую духовную академию, за время учебы в которой во всем блеске проявились его богатые дарования. Здесь ученое призвание молодого студента получило определенное направление, и Макарий целиком посвятил себя изучению богословия и пастырского проповеднического красноречия. Чтобы всецело посвятить себя наукам, еще во время учебы в академии он изъявил желание постричься в монахи.

Крупный деятель богословия, он всячески содействовал развитию не только этой науки, но и наукам вообще. Еще в бытность свою архиепископом Харьковским, Макарий пожелал все свои деньги, накопленные бережливостью и учеными трудами, хранить в неприкосновенности до тех пор, пока из них не составится значительная сумма. Затем положить эту сумму в банк, чтобы на проценты с нее были учреждены ежегодные премии для поощрения отечественных талантов, посвятивших себя делу науки.

Когда многолетними учеными трудами высокопреосвященный митрополит Макарий составил капитал в 120000 рублей, он в 1867 году обратился к графу Д.А. Толстому (обер-прокурору Святейшего Синода) с просьбой передать эти деньги в Государственное казначейство для учреждения (после смерти) премии его имени, которые вручались бы талантливым исследователям. Причем за достойнейшие сочинения не только по наукам богословским, но и по предметам светским. Сначала, по истечении года, проценты с капитала должны были поступать в распоряжение Святейшего Синода Русской Православной церкви, чтобы премия вручалась за труды духовного содержания. На следующий год средства поступали бы в распоряжение Российской Императорской академии наук — для вручения их за научные сочинения.

Академией наук патриотическое намерение митрополита Макария было встречено с глубокой признательностью, так как занятия наукой в значительной степени всегда нуждаются в поддержке. По соглашению с преподобным митрополитом Макарием Академия наук составила проект основных положений о премиях его имени за труды по светским наукам. Проект этот 8 мая 1867 года был утвержден императором Александром II.

В 1869 году по случаю юбилея Киевской духовной академии высокопреосвященный Макарий пожертвовал в пользу академии 25000 рублей, чтобы ежегодные проценты с этого капитала (1375 рублей) вручались студентам за лучшие сочинения духовного характера. В том же году были учреждены премии по 1000 рублей за лучшие учебные пособия по предметам семинарского и духовного образования, которые присуждались учебным комитетом при Святейшем Синоде. Кроме того, были сделаны еще два пожертвования (по 2000 рублей каждое): одно — в пользу Литовской духовной семинарии для учреждения стипендии «для одного из бедных, но достойнейших воспитанников», другое — в пользу Общества вспомоществования бедным студентам Санкт-Петербургской духовной академии.

После кончины митрополита Макария, когда настало время осуществить его святую волю, основные положения о премиях имени митрополита Макария были еще раз тщательно проработаны и окончательно оформлены правилами, составленными Академией наук и утвержденными министром народного просвещения 14 июня 1883 года. На основании этих правил в одном конкурсе присуждались две полные и три неполные премии: полная премия составляла 1500 рублей, неполная — 1000 рублей.

На конкурс допускались сочинения по всем отраслям наук и знаний, но премий удостаивались только самостоятельные труды, которые могли бы внести в науку новые наблюдения, факты и воззрения и тем самым существенно обогатить ее. Премии (полные и неполные) могли назначаться не только за законченное произведение, но и за один или несколько томов многотомного сочинения, если они составляли цельное исследование. Соискатели могли представить сочинения как печатные, так и рукописные. Но если премия присуждалась сочинению рукописному, она выдавалась автору только после того, как труд его будет опубликован.

Присуждение премий имени митрополита Макария Академией наук происходило по нечетным годам, начиная с 1885. В эти годы день рождения митрополита Макария — 19 сентября — праздновался особенно торжественным собранием, на котором до всеобщего сведения доводились результаты присуждения премий.

На первый конкурс поступило 16 сочинений, которые рассматривала специальная комиссия, назначенная общим собранием Академии наук. Два из них комиссия отклонила, так как они не соответствовали правилам о премиях имени митрополита Макария. Для остальных сочинений были назначены рецензенты — частью из числа академиков, частью из посторонних ученых. Получив отзывы рецензентов, комиссия обсудила достоинства каждого из 13 сочинений «Четырнадцатое было отложено до следующего конкурса.» и решила два из них отметить полными премиями и три — неполными.

Первую полную премию получил А. Петрушевский за свой труд «Генералиссимус князь Суворов». В рецензии отмечалось, что автор поставил своей целью изобразить русского полководца не легендарным богатырем, а живым человеком со всеми его страстями, достоинствами и недостатками. Исследование А. Петрушевского предназначалось для широких кругов образованной публики русского общества, а не только для военных, поэтому автор старался избегать излишней военной терминологии и подробного описания военных баталий.

Вторая полная премия была присуждена В.В. Докучаеву за сочинение «Русский чернозем». Это обширное сочинение стоило автору шести лет усиленной работы и является результатом его многочисленных поездок в главные черноземные районы страны для изучения на месте как типичного чернозема, так и перехода его к другим почвам. Рецензенты отмечали, что труд этот для России имеет большое научное и практическое значение; ни в какой другой стране Европы изучение почвы не обещает столь плодотворных результатов, как в России. Здесь имеются еще огромные пространства девственных земель, и почвы находятся под влиянием самых разнообразных условий климата, растительности, грунта, рельефа местности и т. д.

Неполные премии на первом конкурсе премий имени митрополита Макария получили А.А. Тилло за «Опыт нивелировки Российской Империи» — исследование о точном рельефе поверхности России, С.А. Давыдова за исследование «Русское кружево» и Ф.П. Кеппен за сочинение «Географическое распространение хвойных деревьев в Европейской России и на Кавказе» (с таблицею рисунков и 3 картами).

Последняя премия имени митрополита Макария от имени Российской Императорской академии наук была вручена в 1913 году — перед Первой мировой войной, от имени Святейшего Синода Русской Православной церкви — в 1917 году. После Октябрьской революции на переиздание трудов историка и богослова митрополита Макария советская власть наложила запрет, а Макариевская премия, как и многие другие, прекратила свое существование. Лишь в конце 1995 года, в новых исторических условиях, эта премия была восстановлена.

Учредителями современной премии имени митрополита Макария выступили Московский патриархат, правительство Москвы и Российская академия наук. Итоги первого конкурса на лучшие исторические сочинения подводил Экспертный совет фонда и утвердил Комитет по премиям, который возглавляет Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II, президент Российской академии наук Ю.С. Осипов и мэр Москвы Ю.М. Лужков. На конкурс было представлено 46 сочинений по двум номинациям: по истории Русской церкви — 24 произведения, по истории Москвы — 22. В каждой номинации было выдано 6 премий: первая — 5000 долларов (в рублевом эквиваленте), две вторых — по 2500 долларов и три третьих — по 1000 долларов. Каждый из лауреатов получил также и Почетный диплом.

ОРДЕНА БЕЛЬГИЙСКОГО КОРОЛЕВСТВА

На Венском конгрессе 1815 года представители держав, победивших и низложивших Наполеона, занимались восстановлением государств в тех границах, а государей в тех правах, как это было до Великой французской революции и до завоевательных походов Наполеона. Но так как у Бельгии не было своей монархической династии, то страну присоединили к Нидерландам, от чего национальное самосознание бельгийцев сильно страдало. Хотя нидерландский король Вильгельм I и обнародовал в августе 1815 года «Основной закон» своего королевства, согласно которому вводилась конституционная монархия, однако права «Генеральных штатов» (Народного представительного собрания) были ограничены.

В 1815 году король Вильгельм I учредил для Голландии «Военный орден Вильгельма» (4 степеней), а для Бельгии — гражданский орден Заслуг бельгийского льва (3 степеней). Орденский знак представляет собой крест, в углах которого помещен инициал «W». В центре его изображался нидерландский лев с мечом и пучком стрел в лапах. Кавалеры степени Большого креста носили крест на ленте через правое плечо, а на левой стороне груди — серебряную звезду с помещенным на ней орденским крестом. Орденская лента была синего цвета с оранжевыми полосками по краям.

Командорская степень — это крест на ленте на шее и звезда на левой стороне груди, причем звезда II степени — это серебряный крест по форме орденского креста. Кавалерская степень ордена Заслуг бельгийского льва — это белый эмалевый крест в золотой оправе и с золотыми шариками на концах. Между боковыми краями креста помещалось по одной золотой букве «W» (без короны). В центре лицевой стороны креста, на голубом фоне, изображен стоящий золотой лев, а на оборотной стороне сделана надпись «VIRTUS NOBILITAT» («Добродетель облагораживает»).

Режим, под которым жили бельгийцы, сурово относился к их нравам и природному, полученному от предков стремлению к свободе и независимости, а также к их культуре, религиозным традициям и языку. В 1830 году бельгийцем был только один министр из семи, лишь 11 чиновников-бельгийцев из 117 и только 288 бельгийских офицеров из 1967. Поэтому эта награда была бельгийцам особенно ненавистна, тем более что вручалась она в основном лицам, сотрудничавшим с властью.

В 1830 году до Бельгии дошли вести об июльской революции во Франции, где французский народ изгнал короля Карла X. Королем стал Людовик Филипп Орлеанский, который принял предъявленную ему народом конституцию. Пример французов побудил бельгийцев к восстанию, которое началось в Брюсселе после представления оперы «Немая из Портичи» Фенелла. Театр был переполнен, и опера проходила с большим подъемом и громадным успехом. Когда же по сюжету оперы раздались слова о священной любви к отчизне, о гордости и смелости восставших против захватчиков неаполитанцев, раздались крики «Да здравствует свобода!». Из театра возбуждение перекинулось на улицы и площади Брюсселя, куда публика вышла с криками о свободе и революционными призывами.

В первых числах октября 1830 года правительство Нидерландов постановило, что «бельгийские провинции составят независимое государство», а затем был созван Национальный конгресс, на котором единогласно была признана независимость Бельгии. Члены же Оранского дома на вечные времена устранялись от управления Бельгией.

Число претендентов на королевский престол было довольно значительное: герцог Немурский, принц Оттон Баварский, принц Капуйский — брат неаполитанского короля, эрцгерцог Карл, герцог Иоанн Саксонский и др. В конце апреля 1831 года Англия осторожно выдвинула свою кандидатуру — принца Леопольда Саксен-Кобургского, которого за год до этого собирались сделать греческим королем. В Бельгии эта кандидатура вызвала большое недовольство, причем самым яростным противником оказалась католическая пресса. Она считала, что кандидатура принца Леопольда «является предвестником не спокойствия, а бури», но после долгих колебаний королем Бельгии избрали именно его.

По конституции королю принадлежало право жаловать дворянские звания и военные ордена с соблюдением по этому вопросу предписаний закона. В 1832 году король Леопольд I учредил орден Леопольда как военную и гражданскую награду. Сначала орден имел четыре степени, а с 1839 года — шесть. К орденскому знаку двух первых степеней полагались звезды, а при награждении военных на орденском знаке помещались скрещенные мечи. Девиз ордена — «L'UNION FAIT LA FORCE» («В единении сила»).

После революции 1830—1831 годов сохранился и орден Заслуг бельгийского льва, но в 1839 году он получил новое название — орден Нидерландского льва. Памятником самой бельгийской революции является Железный крест, учрежденный в 1833 году как знак отличия для получивших ранение участников сражений за независимость Бельгии. А в 1856 году был установлен белый эмальированный «Крест за 25-летнюю службу» для офицеров и бронзовый — для солдат. Но этот знак отличия к орденам не причислялся. В 1867 году такой же крест стал гражданским почетным знаком, имеющим пять степеней. В зависимости от рода заслуг награжденные получали этот крест на лентах разных расцветок.

В конце XIX века, когда европейские страны стали делить между собой земли Африки, на географических картах перед названиями многих стран появились слова «Английский», «Французская» и т. д. Поставила «клеймо» на свою колонию и Бельгия, которая сама еще полвека назад боролась за независимость: в географию вошло название «Бельгийское Конго».

Первые сведения о Конго проникли в Европу после путешествий Д. Ливингстона и Г.М. Стэнли. Их рассказы о богатой стране, расположенной в центре Африки, разожгли алчное воображение охотников за прибылями. Особенно «заинтересовался» Конго бельгийский король Леопольд II, который привлек Г.М. Стэнли на службу частной финансовой ассоциации. Эту организацию возглавлял сам король, и от ее имени он вновь направил путешественника на берега своенравной реки Конго.

На этот раз Г.М. Стэнли явился сюда не как исследователь, а как колонизатор. Он построил в открытой им стране ряд опорных пунктов, подкупом и обманом добился, чтобы вожди местных племен продали огромные территории в собственность короля Леопольда II. И вскоре Конго стало самым большим и самым богатым частным владением в истории, а бельгийский король — самым крупным в мире земельным собственником. Его личные владения в 77 раз превышали площадь государства, которым он правил. В 1908 году Леопольд II продал Конго собственному королевству, так и возникла колония «Бельгийское Конго».

Для колонии было учреждено сразу четыре ордена, орден Африканской звезды, Королевский орден Льва, орден Леопольда II и орден Корона Конго (им отмечались заслуги в области науки, искусства и культуры). Все они имели одинаковый девиз — «TRAVAIL ET PROGRES» («Труд и прогресс»).

ОРДЕНА «КОРОЛЕВСКОГО» РОДА ЛУЗИНЬЯНОВ

Несмотря на крестовые походы, рыцарским орденам не удалось защитить Иерусалимское королевство, в котором к концу XII века сложились две враждующие между собой группировки. Одна представляла интересы местных феодалов, крепко осевших в своих владениях, с которых они получали огромные доходы. Поэтому они всеми силами старались не нарушать сложившееся равновесие сил с мусульманскими соседями, чтобы не подвергать риску уже завоеванное.

Вторая партия состояла из тех, кто опоздал к дележу богатого пирога и рассчитывал поправить свои дела захватом чужих земель. Пришедшие из Европы прекрасно понимали, что местные феодалы не станут делиться с ними, и потому обратили свои взоры на Египет и Сирию. Их надежды подогревались военно-монашескими орденами иоаннитов и тамплиеров, которые хотели новых земель.

В 1184 году магистры обоих орденов отправились в Европу просить у европейских монархов финансовой и военной помощи, но миссия их особым успехом не увенчалась. Только английский король Генрих II Плантагенет согласился предоставить защитникам Святой земли крупную денежную сумму, но от обещаний военной помощи воздержался.

А в Иерусалимском королевстве в это время продолжались династические распри между главой местных феодалов — бароном Раймундом III (регентом при малолетнем короле Балдуине V) — и агрессивными пришельцами, лидером которых стал Ги де Лузиньян, рвавшийся к королевскому трону. На стороне последнего выступили и рыцари-госпитальеры, которым нравились смелые заявления Ги де Лузиньяна, его намерения начать войну против «неверных», а также щедрые посулы Ордену.

В конце лета 1186 года умер король Балдуин V. Воспользовавшись этой смертью, Ги де Лузиньян совершил дворцовый переворот и захватил трон Иерусалимского королевства. По этому поводу его родной брат Жоффри сказал: «Если Ги стал королем, то я могу быть богом». Великий магистр Ордена иоаннитов Рожер де Мулен в первые часы после переворота не хотел давать ключ от казны, в которой хранились короны Иерусалимского королевства. Желал ли он показать, что не хочет участвовать в противозаконных действиях, или боялся, что в случае неудачи это отразится на положении Ордена — сказать трудно. Но факт остается фактом: только под давлением Жерара де Ридфорта, главы Ордена тамплиеров и хранителя второго ключа, Рожер де Мулен расстался со вверенной ему реликвией.

Когда в 1187 году Иерусалим был захвачен султаном Салах-ад-Дином, Ги де Лузиньян, оставшийся не у дел, утвердился на острове Кипр, который он купил за 40000 безантов у вечно нуждавшегося в деньгах Ричарда Львиное Сердце. С Ги де Лузиньяна и пошла династическая ветвь королей Кипра, которые владели островом до конца XV века.

Но еще в середине XIV века один из Лузиньянов стал королем Малой Армении (Каппадокии) и основал династию, которая правила до 1375 года. Впоследствии это королевство было завоевано египетским султаном, а самого короля Леона VI взяли в плен. Вскоре его род вообще пресекся, но зато кипрские Лузиньяны унаследовали титул королей Армении. Однако впоследствии прервался и кипрский королевский род Лузиньянов, так как последняя королева, потеряв единственного сына и наследника, передала остров Венецианской республике. «Королева принадлежала к знатному венецианскому роду Корнаро.»

Память королевского рода никто не тревожил вплоть до первой половины XIX века, а потом вдруг появились сразу два претендента на династическое наследство Лузиньянов, причем действовали они независимо друг от друга. Первый из претендентов был известен под фамилией Коригос: он специализировался на армянской части «наследства» и провозгласил себя королем Леоном VII.

Вторым «наследником» был грек по фамилии Тетруа Пелендри, который после войны 1828—1829 годов выступил как частное лицо: он добивался возмещения убытков и потому поселился в Санкт-Петербурге. В 1840-х годах Тетруа Пелендри как-то вдруг «оказался» потомком кипрских королей и стал требовать уже у Турции возвращения сокровищницы их рода. Побывав в тюрьме и чудом спасшись от солдатчины, он впоследствии обзавелся целым архивом подложных документов. Тетруа Пелендри довольно долго добивался кипрского престола и стал настолько известным, что одно время (1862—1863) даже претендовал на престол греческий. Во время строительства Суэцкого канала он даже заинтересовал французского императора Наполеона III, склонного к авантюрам, как глава «независимого» кипрского государства под протекторатом Франции.

Но так как Тетруа Пелендри постоянно нуждался в деньгах, а порой и просто попадал в безысходное положение, то он в 1870-х годах продал армянскому епископу Нарбею, прибывшему из Константинополя, и двум его братьям признание, что те являются его ближайшими родственниками. Так появилась «новая ветвь» королевских Лузиньянов в лице двух Нарбеев — братьев епископа.

В 1888 году они учредили орден Мелузины в честь древней французской феи — легендарной родоначальницы всех Лузиньянов, чтобы награждать им «за заслуги в области гуманизма перед армянской нацией и домом Лузиньянов». Роскошный орденский знак в форме иерусалимского креста (с гербами Иерусалима, Лузиньянов, Кипра и Армении) был увенчан короной. Орден Мелузины имел несколько степеней, в зависимости от чего его можно было получить за сумму от 400 до 1200 франков, причем со всеми полагающимися к нему документами.

Торговля орденом Мелузины шла настолько хорошо, а желающих украсить себя им было так много, что через три года (1891) братья Нарбеи учредили еще и орден Святой Екатерины с горы Синайской. Название это было взято от духовно-рыцарского ордена, который существовал в XII веке в Александрии и был связан с монастырем на Синайском полуострове, где хранились мощи этой святой. Оба ордена продавались до 1905 года, когда умер последний «королевский» Нарбей-Лузиньян. Новых владельцев эти ордена не нашли и потому прекратили свое существование.

НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ

Впервые о намерении оставить часть своего состояния на определенные цели Альфред Нобель, шведский промышленник, инженер и изобретатель, публично заявил в одном из интервью 1890 года. «Я собираюсь оставить после себя, — сказал он, — крупную сумму на поощрение идеалов мира, хотя и отношусь скептически к возможным результатам. Ученые напишут прекрасные книги, появятся лауреаты мира, а войны будут продолжаться все так же, пока сила обстоятельств не сделает их невозможными».

Альфред Нобель составил несколько завещаний, причем в каждом новом документе последовательно уменьшалась доля наследства, отводимая им для родственников и друзей. Согласно завещанию, составленному в 1893 году, родственники и знакомые должны были бы получить около 29% состояния А. Нобеля, 64% — Академия наук в Стокгольме, а остальные 7% распределялись между некоторыми учреждениями из них выделялась незначительная доля на помощь сторонникам мира в лице Венского общества друзей мира.

Подлинник последнего завещания, написанный на шведском языке самим А. Нобелем, был подписан четырьмя членами парижского Шведского клуба и зарегистрирован 27 ноября 1895 года в Париже. После этого промышленник и изобретатель уехал в Сан-Ремо, где он тогда проводил опыты по созданию искусственной кожи.

В последнем завещании перечень персональных денежных сумм выглядит еще более скромно, чем в предыдущих. К этому времени А. Нобель пришел к выводу, что получение больших денег по наследству «способствует отуплению человеческого рода». Родственники ничего не знали о содержании документа, и о невероятном плане А. Нобеля стало известно только после того, как в январе 1897 года завещание было вскрыто.

После перечня назначенных персональных денежных сумм далее в завещании указывалось:

«Всему остальному моему имуществу, которое можно реализовать, дается следующее назначение: капитал, обращенный душеприказчиками в надежные ценные бумаги, составит фонд, рента с которого ежегодно выдается в награду тем, кто в течение предыдущего года оказал человечеству наибольшие услуги. Рента разделяется на пять равных частей, которые выдаются.

первая часть — тому, кто сделал важнейшие открытия или изобретения в области физики;

вторая — тому, кто сделал важнейшие химические изобретения и улучшения;

третья — тому, кто сделал важнейшие открытия в области физиологии и медицины;

четвертая — тому, кто создал наиболее совершенное произведение в области литературы в идеальном направлении;

пятая — тому, кто наиболее и лучше других способствовал братскому сближению народов и упразднению (или уменьшению) стоящих под ружьем армий, а также образованию и расширению конгрессов мира». «Впоследствии по инициативе Шведского банка и в ознаменование 300-летия со дня его основания была учреждена шестая Нобелевская премия — по экономике.»

В завещании А. Нобелем указывалось, чтобы «принадлежность к той или другой национальности отнюдь не принималась бы в расчет при присуждении наград, а чтобы награду получал достойнейший, будет ли он скандинавец или нет».

А начало биографии А. Нобеля было очень прозаичным. Он родился 21 октября 1833 года и был третьим ребенком в семье Эммануила Нобеля и Каролины Андриетты. На тот период дела семьи складывались не совсем удачно, и все их благосостояние держалось благодаря приданому матери. В 1837 году глава семьи окончательно разорился и уехал в Россию со страстным желанием разбогатеть там. Э. Нобель предложил царскому правительству образцы своих сухопутных и морских мин, получил одобрение и субсидии, чтобы развернуть производство их. Дела пошли успешно, и через пять лет он выписал свое семейство в Санкт-Петербург.

Однако безрадостное для России окончание Крымской войны уменьшило количество военных заказов, которые составляли основную статью доходов Нобеля-отца. Он объявил себя банкротом и уехал обратно в Швецию; вместе с семьей уехали Альфред и Эмиль, родившийся уже в России. В Санкт-Петербурге остался второй сын, Людвиг, благодаря деятельности которого имя Нобелей еще раз прогремело по России. Когда Альфред Нобель изобрел динамит, семья стала преуспевать и в Швеции. Динамит и другие его изобретения применялись в военной сфере, состояние Нобелей росло, а сам Альфред считался удачливым и опытным предпринимателем.

Когда в 1872 году умер отец, Альфред стал главой заграничной ветви династии Нобелей, и впоследствии при его участии образовалось два динамитных треста: англо-германский с правлением в Лондоне и латинский с правлением в Париже. Он был и пайщиком российского «Товарищества нефтяного производства братьев Нобелей», необычайная прибыльность которого принесла большие доходы. Вся причитающаяся с российской промышленности сумма «За исключением 300000 шведских крон, завещанных А. Нобелем своему племяннику Эммануилу.» предназначалась для передачи в фонд Нобелевских премий.

Но постепенно накапливались усталость и подавленность, возможно, из-за чувства некой вины за то, что он сделал Последние 10 лет жизни Альфред Нобель отказывался от военного производства и как предприниматель, и как инженер. В качестве душеприказчиков А. Нобель назначил всегда верного ему инженера Р. Сальмана, которому было всего 26 лет, и своего 40-летнего сотрудника Р. Лильеквиста. Они не имели никакого представления о законах и порядке наследования и потому обратились к К. Линдхагену — председателю одного апелляционного суда, который сделал так много для выполнения последней воли А. Нобеля, что его можно считать третьим душеприказчиком. Он хотел, чтобы воля покойного была выполнена полностью, и решительно взялся за это сложное дело. А оно еще больше запутывалось из-за того, что имущество А. Нобеля было рассеяно по разным странам, и в каждой существовали свои законы о наследовании, частной собственности и налоговом кодексе.

Душеприказчики произвели общую оценку имущества А. Нобеля, и оно составило почти 31588000 шведских крон. Как это почти всегда бывает, вокруг такой огромной суммы и самой идеи утверждения премии разгорелись жаркие баталии. Само семейство Нобелей мучительно переживало несоразмерность, по их мнению, полученной доли наследства. Кроме того, у родственников были опасения, что продажа пая в крупной российской нефтяной компании и в целом ряде заводов по производству динамита будет угрожать их финансовому благополучию.