Почтамт Буковски Чарльз
Как-то ночью Чемберс брякнулся на пол в припадке, с пеной изо рта и конвульсиями. Его унесли на носилках. На следующий вечер он вернулся, при галстуке, в новой рубашке, как ни в чем не бывало. Теперь он разыгрывал со мной старый гамбит питьевого фонтанчика.
– Слушай, Чемберс, попробуй быть разумным. Я отошел воды глотнуть, сел снова, проработал тридцать минут, потом ушел на перерыв. Меня не было десять минут.
– Ты спалился, Чинаски! Тебя не было сорок минут! У меня есть семь свидетелей!
– Семь свидетелей?
– ДА, семь!
– Говорю тебе, десять минут.
– Нет, мы тебя засекли, Чинаски! На этот раз ты нам попался!
И тут я неожиданно устал. Мне больше не хотелось на него смотреть:
– Тогда ладно. Меня не было сорок минут. Будь по-твоему. Пиши.
Чемберс убежал.
Я распихал несколько писем, затем подошел общий нарядчик. Худой белый мужик с клочьями седых волос, свисавшими на уши. Я взглянул на него, отвернулся и разложил еще несколько писем.
– Мистер Чинаски, я уверен, что вы понимаете правила и распорядки почтамта. Каждому сортировщику полагается два десятиминутных перерыва – один до обеда, один после. Привилегия перерыва дается администрацией: десять минут. Десять минут – это…
– ЧЕРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ! – Я швырнул письма на пол. – Я тут сознался в сорокаминутной отлучке только для того, чтоб вас порадовать, чтоб вы слезли с моей задницы. А вы все прете и прете! Я беру свои слова обратно! Меня не было только десять минут! Я хочу видеть ваших свидетелей! Тащите их сюда!
Два дня спустя я был на бегах. Поднимаю голову и вижу все эти зубы, эту широченную улыбку, глаза сияют, само дружелюбие. Что же это там такое – зубастое? Я вгляделся пристальнее. Чемберс – лыбится мне, стоя в очереди за кофе. У меня в руке было пиво. Я подошел к мусорной урне и, глядя на Чемберса, сплюнул. И отошел. Чемберс никогда больше меня не доставал.
17
Малышка начала ползать, открывать мир. Марина спала по ночам в одной постели с нами. Фэй, Марина, кошка и я. Кошка тоже спала на кровати. Смотри-ка, думал я, я кормлю три рта. Как странно. Я сидел рядом и смотрел, как они спят.
Две ночи подряд я возвращался домой по утрам, ни свет ни заря, и Фэй сидела в постели, читала разделы объявлений.
– Все эти комнаты – чертовски дорогие, – сказала она.
– Еще бы, – ответил я.
Следующий вопрос, который я задал, пока она читала газету:
– Ты съезжаешь?
– Да.
– Хорошо. Завтра помогу тебе найти квартиру. Повожу тебя по округе.
Я согласился платить ей каждый месяц некую сумму. Она сказала:
– Ладно.
Фэй досталась девочка. Мне – кошка.
Мы нашли для Фэй место в восьми или 10 кварталах от меня. Я помог ей вселиться, попрощался с девочкой и поехал обратно.
Я ездил повидаться с Мариной два, три или четыре раза в неделю. Я знал: ровно столько, сколько я смогу видеть девочку, со мной ничего плохого не случится.
Фэй по-прежнему носила черное в знак протеста против войны. Она посещала местные демонстрации за мир, забастовки любви, ходила на поэтические чтения, в мастерские, на митинги коммунистической партии и сидела в кофейне для хиппи. Ребенка она брала с собой. Если она никуда не ходила, то просто сидела в кресле, курила одну сигарету за другой и читала. На своей черной блузке она носила значки протеста. Но когда я приезжал повидаться, она обычно куда-то отваливала с девочкой.
Однажды, правда, я застал их дома. Фэй ела подсолнечные семечки с йогуртом. Хлеб она тоже себе пекла сама, только он не очень хорошо поднимался.
– Я познакомилась с Энди, он водит грузовик, – сообщила она мне. – Еще он пишет маслом. Это одна из его картин. – И Фэй показала на стену.
Я играл с девочкой. Бросил взгляд на картину. Ничего не сказал.
– У него большой хуй, – продолжала Фэй. – Как-то вечером он заехал и спросил у меня: «Как тебе понравится ебаться с большим хуем?» – и я ему ответила: «Я бы предпочла ебаться с любовью!»
– Судя по всему, он человек светский, – сказал я.
Я еще немного поиграл с девочкой, потом уехал. Мне светил плановый экзамен.
Вскоре после этого я получил от Фэй письмо. Она и ребенок теперь жили в коммуне хиппи в Нью-Мексико. Славное местечко, писала она. Марина хоть сможет тут дышать.
В письмо она вложила маленький рисунок, который девочка для меня нарисовала.
Часть 5
1
ДЕПАРТАМЕНТ ПОЧТ
КАСАТЕЛЬНО: Предупреждение
КОМУ: М-ру Генри Чинаски
Настоящим Департаментом была получена информация, указывающая на то, что Вы были задержаны Департаментом Полиции Лос-Анджелеса 12 марта 1969 года по обвинению в пьянстве.
В связи с вышеизложенным Ваше внимание обращается на Раздел 744.12 Почтовой Инструкции, гласящий:
«Почтовые работники служат общественным интересам, и их поведение во многих случаях должно подвергаться большим ограничениям и соответствовать более высоким стандартам, нежели поведение некоторых других частных служащих. От работников почты требуется как в рабочее, так и во внеслужебное время вести себя таким образом, который благоприятно отражал бы работу Почтовой Службы. Хотя в политику Департамента Почт не входит вмешательство в частную жизнь своих служащих, вышеуказанная политика требует, чтобы почтовый персонал был честен, надежен, заслуживал доверия, обладал хорошей репутацией».
Несмотря на то, что Ваш арест был произведен по сравнительно незначительному обвинению, он составляет свидетельство о Вашей неспособности вести себя как подобает и таким образом, который благоприятно отражал бы работу Почтовой Службы. Настоящим Вам вынесено предупреждение, что повторение подобного правонарушения или иное столкновение с полицейскими властями не оставит настоящему Департаменту иного выхода, кроме рассмотрения применения к Вам мер дисциплинарного воздействия.
При желании Вы можете предоставить письменное объяснение по поводу случившегося.
2
ДЕПАРТАМЕНТ ПОЧТ
КАСАТЕЛЬНО: Уведомление о Предлагаемых Встречных Мерах Воздействия
КОМУ: М-ру Генри Чинаски
Настоящее служит предварительным уведомлением о том, что в отношении Вас предполагается применить меру отстранения от работы сроком на три (3) дня без сохранения заработной платы или иную соответствующую меру дисциплинарного воздействия. Предлагаемые меры принимаются с целью повышения эффективности службы и будут приняты не позднее 35 календарных дней с момента получения Вами настоящего письма.
Обвинение против Вас и причины, подкрепляющие это обвинение, заключаются в нижеследующем:
Вы обвиняетесь в отсутствии на работе без уважительной причины 13 мая 19 69 г., 14 мая 1969 г. и 15 мая 1969 г.
В дополнение к вышеизложенному нижеследующая деталь Вашего послужного списка будет расцениваться как решающая в определении длительности применения мер дисциплинарного воздействия в том случае, если настоящее обвинение останется в силе:
1 апреля 1969 г. Вам было вручено Предупреждение в связи с отсутствием на работе без уважительной причины.
Вы имеете право ответить на выдвинутые против Вас обвинения как лично, так и письменно, или же и лично, и письменно, явившись в сопровождении представителя трудового коллектива по Вашему выбору. Ваш ответ должен быть подан в течение десяти (10) календарных дней по получении настоящего письма. Вы также можете подать письменные свидетельства, подтверждающие Ваши ответы. Любой ответ в письменном виде должен быть адресован Почтмейстеру, Лос-Анджелес, Калифорния 90052. Если Вам потребуется дополнительное время для подготовки и подачи ответа, оно может быть предоставлено по подаче Вами письменного прошения, обосновывающего необходимость оного.
Если Вы пожелаете ответить на обвинения лично, Вы можете назначить встречу с Эллен Нормелл, Начальником Отдела Найма и Обслуживания, или с К. Т. Шеймусом, Ответственным по Работе со Служащими, позвонив по телефону 2 8 9-2222.
По истечении 10-дневного срока, отведенного Вам на ответ, все факты Вашего дела, включая ответ, который Вы можете подать, будут подвергнуты детальному рассмотрению прежде, чем будет вынесено окончательное решение. Решение будет представлено Вам в письменном виде. Если принятое решение будет подразумевать принятие к Вам мер воздействия, данное письмо будет информировать Вас о причине или причинах, лежащих в основе принятия данного решения.
3
ДЕПАРТАМЕНТ ПОЧТ
КАСАТЕЛЬНО: Уведомление о Решении
КОМУ: М-ру Генри Чинаски
Настоящим отсыпаем Вас к письму, адресованному Вам и датированному 17 апреля 196 9 г., в котором предлагалось применить к Вам меру дисциплинарного воздействия в форме отстранения Вас от работы сроком на три дня или иную меру дисциплинарного воздействия на основании выдвинутого против Вас Обвинения № 1, приводившегося в упомянутом письме. До сего дня ответа на это письмо от Вас не поступало. По тщательном рассмотрении обвинения было принято решение, согласно которому Обвинение № 1, подкрепляемое достаточными свидетельствами, остается в силе и служит основанием для Вашего отстранения от работы. В соответствии с вышеизложенным Вы отстраняетесь от работы без сохранения заработной платы сроком на три (3) дня.
Первым днем Вашего отстранения считается день 17 ноября 1969 г., последним днем Вашего отстранения считается день 19 ноября 1969 г.
Деталь Вашего послужного списка, изложенная подробным образом в Уведомлении о Предлагаемых Встречных Мерах Воздействия, также подвергалась рассмотрению при принятии решения о наложении на Вас дисциплинарного наказания.
Вы имеете право опротестовать данное решение, подав прошение о пересмотре дела либо в Департамент Почт, либо в Комиссию США по Гражданской Службе, либо сначала в Департамент Почт, затем в Департамент Гражданской Службы, а затем в Комиссию по Гражданской Службе в соответствии с нижеследующим:
Подавая апелляцию сначала в Комиссию по Гражданской Службе, Вы лишаетесь права подавать апелляцию в Департамент Почт. Апелляционная жалоба в Комиссию по Гражданской Службе должна быть подана Региональному Директору, Сан-Франциско, Комиссия США по Гражданской Службе, авеню Золотые Ворота, дом 450, А/Я 36010, Сан-Франциско, Калифорния 94102. Ваше прошение о пересмотре дела должно (а) быть изложенным в письменном виде, (б) содержать причины опротестования Вами решения об отстранении от работы, подкрепленные теми доказательствами и документами, которые Вы можете предъявить, и (в) быть подано не позднее 15 дней после вхождения в силу решения об отстранении Вас от работы. Комиссия по подаче прошения в должной форме рассмотрит принятые меры лишь в целях определения правильности следования определенным процедурам, если Вы не представите свидетельство, утверждающее, что меры были приняты против Вас по политическим причинам, исключая политические причины, предписанные законом, или являлись результатом дискриминации, вызванной Вашим семейным положением или физическим дефектом. Если Вы подаете прошение о пересмотре дела в Департамент Почт, Вы лишаетесь права апелляции к Комиссии, пока решение по Вашему прошению не будет принято на первом уровне Департамента. После этого Вы получите возможность выбора: Вы можете продолжать обжалование решения о Вашем отстранении от работы на более высоких уровнях Департамента или же подавать прошение о пересмотре дела в Комиссию. Тем не менее, если по прошествии 60 дней со дня подачи Вами прошения о пересмотре дела решение на первом уровне не будет принято, Вам предоставляется возможность прервать ход Вашего прошения в Департаменте, подав апелляцию в Комиссию.
Если Вы подаете апелляционную жалобу в Департамент Почт в течение десяти (10) календарных дней с момента получения настоящего Уведомления о Решении, отстранение Вас от работы не войдет в силу до тех пор, пока Вы не получите Уведомления о Решении по Вашему прошению о пересмотре дела от Регионального Директора Департамента Почт. Далее, если Вы подаете прошение о пересмотре дела в Департамент, Вы имеете право быть сопровождаемым, представляемым и консультируемым любым представителем трудового коллектива по Вашему выбору. Вы и Ваш представитель будете свободны от сдерживания, вмешательства, принуждения, дискриминации или репрессалий. Вам и Вашему представителю также будет предоставлено разумное количество рабочего времени для подготовки к подаче документов.
Апелляция к Департаменту Почт может быть подана в любое время по получении Вами настоящего письма, но не позднее 15 календарных дней по вступлении в силу решения об отстранении Вас от работы. Ваше письмо должно включать в себя прошение о пересмотре Вашего дела либо заявление о том, что вышеозначенный пересмотр нежелателен. Прошение о пересмотре дела должно быть адресовано:
Региональному Директору
Департамент Почт
Говард-стрит, 631
Сан-Франциско, Калифорния
94106
Если Вы подаете прошение о пересмотре дела Региональному Директору либо Комиссии по Гражданской Службе, просьба предоставить мне подписанную копию прошения одновременно с подачей оного Региональному Директору или в Комиссию по Гражданской Службе.
Если у Вас возникнут вопросы, так или иначе связанные с процедурой подачи прошения о пересмотре дела, вы можете связаться с Ричардом Н. Мартом, Помощником по Работе со Служащими и Льготам, в Секции по Работе со Служащими Отдела Кадров, каб. 2205, Федеральное Здание, Норт-Лос-Анджелес-стрит, дом 300, с 8.30 до 16.00 в рабочие дни.
4
ДЕПАРТАМЕНТ ПОЧТ
КАСАТЕЛЬНО: Уведомление о Предлагаемых Встречных Мерах Воздействия
КОМУ: М-ру Генри Чинаски
Настоящим предварительно уведомляем Вас, что выдвинуто предложение удалить Вас из Почтовой Службы или предпринять иные соответствующие меры дисциплинарного воздействия. Предлагаемые меры принимаются с целью повышения эффективности службы и будут приняты не позднее 35 календарных дней с момента получения Вами настоящего письма.
Обвинения, выдвигаемые против Вас, и причины, подтверждающие данные обвинения, заключаются в следующем:
Вы обвиняетесь в отсутствии на работе без уважительной причины в нижеследующие дни:
25 сентября 1969 г. – 4 час.
28 сентября 1969 г. – 8 час.
29 сентября 1969 г. – 8 час.
05 октября 1969 г. – 8 час.
0 6 октября 1969 г. – 4 час.
07 октября 1969 г. – 4 час.
13 октября 1969 г. – 5 час.
15 октября 1969 г. – 4 час.
16 октября 1969 г. – 8 час.
19 октября 1969 г. – 8 час.
23 октября 1969 г. – 4 час.
29 октября 1969 г. – 4 час.
04 ноября 1969 г. – 8 час.
06 ноября 1969 г. – 4 час.
12 ноября 1969 г. – 4 час.
13 ноября 1969 г. – 8 час.
В дополнение к вышеизложенному нижеследующие детали Вашего послужного списка будут расцениваться как решающие в определении длительности применения мер дисциплинарного воздействия в том случае, если настоящее обвинение останется в силе:
1 апреля 19 69 г. Вам было вручено Предупреждение в связи с отсутствием на работе без уважительной причины.
17 августа 1969 г. Вам было вручено Уведомление о Предлагаемых Встречных Мерах Воздействия за отсутствие на работе без уважительной причины. В результате данного обвинения Вы были отстранены от работы без сохранения заработной платы на срок трех (3) дней, с 17 ноября 1969 г. по 19 ноября 1969 г.
Вы имеете право ответить на выдвинутые против Вас обвинения как лично, так и письменно, или же и лично, и письменно, явившись в сопровождении представителя трудового коллектива по Вашему выбору. Ваш ответ должен быть подан в течение десяти (10) календарных дней по получении настоящего письма. Вы также можете подать письменные свидетельства, подтверждающие Ваши ответы. Любой ответ в письменном виде должен быть адресован Почтмейстеру, Лос-Анджелес, Калифорния 90052. Если Вам потребуется дополнительное время для подготовки и подачи ответа, оно может быть предоставлено по подаче Вами письменного прошения, обосновывающего необходимость оного.
Если Вы пожелаете ответить на обвинения лично, Вы можете назначить встречу с Эллен Нормелл, Начальником Отдела Найма и Обслуживания, или с К. Т. Шеймусом, Ответственным по Работе со Служащими, позвонив по телефону 289-2222.
По истечении 10-дневного срока, отведенного Вам на ответ, все факты Вашего дела, включая ответ, который Вы можете подать, будут подвергнуты детальному рассмотрению прежде, чем будет вынесено окончательное решение. Решение будет представлено Вам в письменном виде. Если принятое решение будет подразумевать принятие к Вам мер воздействия, данное письмо будет информировать Вас о причине или причинах, лежащих в основе принятия данного решения.
Часть 6
1
Я сидел рядом с молоденькой девчонкой, которая не слишком хорошо знала свой план.
– Куда пойдет Роутфорд, две тысячи девятьсот? – спросила она.
– Попробуй кинуть в тридцать третий, – посоветовал я.
С нею заговорил надзиратель.
– Так, говорите, вы из Канзас-Сити? У меня родители в Канзас-Сити родились.
– Да что вы? – откликнулась девчонка. Затем спросила у меня:
– А Майерс, восемь тысяч четыреста?
– Давай в восемнадцатый.
Она была слегка полновата, но готова. Я пас. На некоторое время с дамами завязал.
Надзиратель стоял подозрительно близко к ней.
– Вы живете далеко от работы?
– Нет.
– А работа вам нравится?
– О да.
Она повернулась ко мне:
– А Олбани, шесть тысяч двести?
– Шестнадцать.
Когда я закончил свой поднос, надзиратель обратился ко мне:
– Чинаски, я засекал вам время по этому подносу. У вас это заняло двадцать восемь минут.
Я промолчал.
– Вы знаете, какова норма для такого подноса?
– Нет, не знаю.
– Сколько вы здесь работаете?
– Одиннадцать лет.
– Вы проработали здесь одиннадцать лет и не знаете нормы?
– Именно.
– Вы сортируете почту так, будто вам это безразлично.
Перед девчонкой до сих пор стоял полный поднос. Начинали мы их вместе.
– К тому же вы разговаривали с дамой, сидящей рядом.
Я зажег сигарету.
– Чинаски, подойдите-ка сюда на минутку.
Он стоял перед жестяными ящиками и что-то мне показывал. Остальные сортировщики заработали очень быстро. Я видел, как неистово замелькали их правые руки. Даже пухлая девчонка теперь распихивала как надо.
– Видите цифры на торце ящика?
– Ну.
– Эти цифры указывают количество штук, которые надо рассортировать в минуту. Двухфутовый поднос должен быть разметан за двадцать три минуты. Вы превысили норму на пять минут. Он ткнул в 23:
– Двадцать три минуты – это норма.
– Эти двадцать три ничего не значат, – ответил я.
– Как это?
– А так, что подошел человек с ведерком краски и написал тут цифру двадцать три.
– Нет, нет, это проверено временем за много лет и не раз перепроверено.
Что толку спорить? Я ничего не ответил.
– Мне придется написать вам взыскание, Чинаски. Вас об этом известят.
Я вернулся на место и сел. Одиннадцать лет! У меня в кармане не прибавилось ни гроша с тех пор, как я вошел сюда. Одиннадцать лет. Хоть каждая ночь была длинна, годы летели быстро. Может, все дело в ночных сменах. Или в том, что делал одно и то же снова, снова и снова. По крайней мере, со Стоном я никогда не знал, чего ожидать. Тут же не бывало никаких сюрпризов.
Одиннадцать лет пронеслись в голове. Я видел, как работа пожирала людей. Они словно таяли. Был такой Джимми Поттс с участка Дорси. Когда я только поступил, Джимми был прекрасно сложен, носил белую майку. Теперь его нет. Он опустил свое сиденье почти до самого пола и вцеплялся в табурет ногами, чтобы не упасть. Так уставал, что даже не стригся, носил одни штаны по три года. Рубашки менял дважды в неделю, а ноги еле переставлял. Его убили. Ему было 55. Семь лет до пенсии.
– Не доживу, – говорил он мне.
Люди либо таяли, либо толстели, становились просто огромными, особенно в заднице и талии. Всё от табурета, от одних и тех же движений, одних и тех же разговоров. И я такой – дурнота, боли в руках, шее, в груди, везде. Я спал целыми днями, набираясь сил перед работой. По выходным вынужден был пить, чтобы забыть обо всем. Пришел я сюда весом 185 фунтов. Теперь же весил все 223. Двигалась во мне только правая рука.
2
Я вошел в кабинет советника. За столом сидел Эдди Бибер. Сортировщики прозвали его Тощий Бобёр. У него была заостренная голова, острый нос, остренький подбородок. Он весь состоял из острых углов. И к тому же сам везде искал их.
– Садитесь, Чинаски.
У Бобра в руке были какие-то бумаги. Он их читал.
– Чинаски, сортировка двадцатитрехминутного подноса заняла у вас двадцать восемь минут.
– Ох, не надо херни. Я устал.
– Что?
– Я сказал, не надо херни! Давайте, я подпишу все, что надо, и пойду обратно. Не желаю я этого слушать.
– Я здесь для того, чтобы проводить с вами разъяснительную работу, Чинаски!
Я вздохнул:
– Ладно, валяйте. Разъясняйте.
– Нам надо выполнять производственные показатели, Чинаски.
– Ага.
– А когда вы отстаете от графика, это означает, что за вас сортировать почту придется кому-то другому. А это означает переработки.
– Вы имеете в виду, что это я виноват в тех трех с половиной часах переработки, которые назначают чуть ли не каждую ночь?
– Послушайте, двадцатитрехминутный поднос занял у вас двадцать восемь минут. Вот и все дела.
– Вам виднее. В каждом подносе – два фута. На некоторых – в три, даже в четыре раза больше писем, чем на других. Сортировщики хватают так называемые жирные подносы. Мне до лампочки. Кому-то надо крутиться с тяжелой почтой. Вам же одно подавай: каждый поднос – длиной два фута, и его нужно рассовать за двадцать три минуты. Но мы же не подносы по ящикам рассовываем, мы рассовываем письма.
– Нет-нет, эти показатели проверены временем!
– Может, и проверены. Сомневаюсь. Но если вы засекаете человеку время, не судите по одному подносу. Даже Бейб Рут иногда лажается. Судите человека по 10 подносам или по всей ночной смене. Вы же пользуетесь этим, чтобы прикапываться к тем, на кого у вас зуб.
– Ладно, высказались, Чинаски. А теперь я скажу ВАМ: вы рассортировали поднос за двадцать восемь минут. С этого и начнем. ИТАК, если вас поймают еще с одним медленным подносом, вам придется пройти ПОВЫШЕННЫЙ КУРС РАЗЪЯСНИТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ!
– Хорошо, только можно один вопрос?
– Задавайте.
– Предположим, мне попадается легкий поднос. Иногда они мне достаются. Иногда я заканчиваю поднос за пять или за восемь минут. Ну, скажем, рассортировал я поднос за восемь минут. Если верить проверенной временем норме, я сэкономил почтамту пятнадцать минут. Так могу ли я взять эти пятнадцать минут, спуститься в кафетерий, съесть пирога с мороженым, посмотреть телевизор и вернуться?
– Нет! ВАМ НАДЛЕЖИТ НЕМЕДЛЕННО СХВАТИТЬ СЛЕДУЮЩИЙ ПОДНОС И ПРОДОЛЖАТЬ СОРТИРОВКУ ПОЧТЫ!
Я подписал бумагу, извещавшую, что со мною проведена разъяснительная работа. Затем Тощий Бобёр подписал мою увольнительную, отметил время и отправил меня обратно на табуретку рассовывать письма дальше.
3
Но кое-что по-прежнему еще происходило. Один парень спалился на той же самой лестнице, где застрял я. Спалился он там с головой, засунутой под юбку какой-то девахе. Затем одна из девиц, работавших в кафетерии, пожаловалась, что ей не заплатили обещанного за сеанс орального соития, предоставленного ею одному общему нарядчику и троим сортировщикам. Девицу и троих сортировщиков выперли, а общего нарядчика разжаловали в рядовые надзиратели.
Затем я поджег почтамт.
Меня отправили сортировать бумаги третьего класса, а я курил сигару, перекладывая пачки почты с ручной тележки, и тут подошел какой-то парень и сказал:
– ЭЙ, У ТЕБЯ ПОЧТА ГОРИТ!
Я огляделся. Точно. Язычок пламени поднимался, словно танцующая змейка. Очевидно, чуть раньше туда попал комок горящего пепла с сигары.
– Ох, блядь!
Пламя быстро росло. Я схватил каталог и наотмашь, плоскостью, выбил из огня все дерьмо. Полетели искры. Стало жарко. Как только я погасил одну стопку, занялась другая.
Я услышал голос:
– Эй! Огнем пахнет!
– ТУТ НЕ ОГНЕМ ПАХНЕТ, ИДИОТ! – заорал я. – ТУТ ПАХНЕТ ДЫМОМ!
– Наверное, пора ноги делать!
– Так и пошел тогда к черту! – завопил я. – ПОШЕЛ ВОН!
Пламя обжигало мне руки. Я должен был спасти почту Соединенных Штатов – эту макулатуру третьего класса!
Наконец я взял его под контроль. Ногой столкнул всю кипу бумаги на пол и затоптал остатки тлевшего пепла.
Подошел надзиратель, хотел что-то мне сказать. Я стоял с обгоревшим каталогом в руке и ждал. Надзиратель посмотрел на меня и отошел.
Затем я продолжил сортировать по ящикам третьеклассный мусор. Все сгоревшее откладывал в сторону.
Сигара моя потухла. Я не стал ее раскуривать.
Руки начало саднить, и я сходил к питьевому фонтанчику, сунул их под воду. Не помогло.
Нашел надзирателя и попросил у него увольнительную в медпункт.
Медсестра была та же самая, что, бывало, приходила к моим дверям и спрашивала:
Читать бесплатно другие книги:
