Цепной пес империи Гудков Андрей

Глава 1

ВНЕЗАПНЫЙ ПРИКАЗ

День начинался неважно. Моя свободная жизнь закончилась. Нет, меня не пришли арестовывать за разбитое вчера окно ресторана. Хозяева понимали, что, напоив и без того пьяного мага некачественным вином, они очень легко отделались. И я не проснулся в постели с неизвестно какой девицей благородного происхождения. Я сам настолько благородного происхождения, что вести себя благородно мне совсем не обязательно. И в армию меня тоже не забирают. Все гораздо хуже.

Прямо на ковре посреди моей гостиной на коленях стояла молодая девушка в зеленом плаще. В ее черных волосах была небольшая прядь седых волос. Даже не знай я посетительницу в лицо и не заметь свисающего серебряного медальона в виде черепа, по одному этому признаку я понял бы все.

Традиции, будь они прокляты. Неизбежность, предначертанная нам обоим с рождения. Ни она, ни я не виноваты в этом. Нам суждено на очень долгий срок связать свои жизни. Это куда более тесная связь, чем какие-либо другие узы в нашем мире. Говорят, есть в иных мирах подобные связи, но в нашем мире эта — самая крепкая. Древнее добро, ставшее злом для потомков. Добровольное рабство — вот что нам предстоит. Добровольное рабство и принудительное рабовладение.

Эту девушку зовут Арья Сирая. Она принадлежит к известной семье некромантов. Во всем мире некромантов преследуют, а когда ловят, то убивают так, что все остальные радуются, что это делают не с ними. Только в нашей стране решились дать приют нескольким кланам некромантов. Но на очень жестких условиях. Некроманты обязаны стать добровольными рабами магов. Так, чтобы каждое движение, каждое заклинание некромантов были под контролем магов. У них не было выбора, и они согласились.

Я ничего не имею против этого обычая, но не думал, что я буду в числе тех магов, которым придется становиться надзирателями над некромантами. И уж тем более я не думал, что буду ее надзирателем. У этой девушки есть очень веские причины ненавидеть меня. Настолько веские, что ей я простил слова, за которые убил бы любого другого.

Но традиции есть традиции. Некромант оскорбил мага и дал ему пощечину. И то, что сам маг считает это справедливым, никого не интересует. Совет некромантов вынес вердикт. И теперь Арье приходится стоять на коленях передо мной. Хотя она меня ненавидит и с радостью бы прикончила. Но если она откажется исполнить волю Совета, будет наказана вся ее семья. Вся семья, включая детей, которых сейчас в семье Сирая пятеро.

Традиции, будь они прокляты. Я могу отказать ей, но это хуже, чем убить ее. Это опозорит Арью, а главное, вернет ситуацию к началу. Некромант ударил мага, со всеми вытекающими последствиями. Накажут ее и всю ее семью.

Вот и получается тупик. Она вынуждена униженно просить меня о милости. А я вынужден принять ее просьбу и повесить себе камень на шею. Камень, ненавидящий меня и ежесекундно напоминающий о моем позоре и ошибке.

— Я, Арья Сирая, некромант из семьи Сирая, покорно прошу сделать меня своей ша'асал.

Девушка произнесла эти слова абсолютно ровным, ничуть не выражающим ее эмоций тоном. Я долго молчал перед ответом, так долго, что Арья вспотела от страха. Я ведь все же мог отказать ей. Тем более что она меня оскорбила. Совет магов встал бы на мою сторону. Совет некромантов тоже. А если еще правильно все сделать, то пострадает только эта девушка, а я сохраню свободу и независимость.

— Я, Маэл Лебовский из клана Ларанов, принимаю тебя в свои подопечные и делаю своей ша'асал. Отныне наши судьбы и жизни едины. Твои действия — моя ответственность; моя смерть — твоя смерть. Моя судьба — твоя судьба; твоя судьба — моя ответственность.

Как уже говорилось, я понял с самого утра, что день будет паршивым. Но утро было лишь началом. Едва я собрался исправить свое настроение бутылкой самого крепкого коньяка из запасов, как судьба преподнесла новый сюрприз.

Я пью редко. Но если пью, то выпиваю много. Я не сторонник идеи, что горе нельзя заесть, но можно запить, но сегодня действительно очень хотелось выпить. К тому же после вчерашнего меня мучило легкое похмелье. Я, конечно, мог вылечить себя магией, но, как и всякий настоящий маг, предпочитал не использовать ее без нужды. А легкая головная боль — это не нужда.

— Сэр, пришел ваш дядя, — поклонился мой дворецкий. Он верен мне, но еще больше верен моей семье. Он знает иерархию семьи и знает, что при визите дяди не обязан даже предупреждать меня. Не говоря уже о том, чтобы сказать: «Хозяин занят и велел его не беспокоить».

— Хорошо, убери это. — Я махнул рукой на открытую бутылку и уже налитую рюмку. При дяде лучше не пить.

Едва дворецкий успел унести коньяк, в гостиную вошел мой родственник.

— Неважно выглядишь, — небрежно бросил он, усаживаясь в кресло рядом со мной.

— Не думаю, что ты этому удивлен.

— Не удивлен, это верно, — невозмутимо ответил дядя. — Хотя я тебя и не понимаю. Совет сделал тебе подарок, многие были бы рады оказаться…

— Многие убили бы ее на месте за то, что она сделала, — резко оборвал я. Сегодня я был не намерен играть в вежливость. — И я не собираюсь быть хоть в чем-то похожим на них.

— И все же твой враг теперь будет выполнять все твои прихоти. Ты можешь отыграться за то унижение по полной, — пожал плечами дядя.

Вокруг меня со свистом закружился воздух. Когда маг выходит из себя, его сила может вести себя неконтролируемо.

— Я уже говорил сотню раз, что она права: я действительно виноват в смерти ее сестры. Лейна погибла исключительно по моей вине, и тот факт, что я через год развеял ее убийц по ветру, не искупает моего позора! — Я говорил медленно, с трудом сдерживая гнев.

— Этот позор существует исключительно в твоей голове, — спокойно ответил дядя. — Убери этот вихрь, я вижу тебя насквозь. Ты лишь изображаешь ярость. Не настолько ты глуп, чтобы выпустить свою силу из-под контроля.

Я молча развеял заклинание. Действительно веду себя глупо. Я не ровня своему дяде. Ни по опыту, ни по силе. Он десяток таких, как я, съест без приправы.

— У тебя был выбор, есть он и сейчас. Ты можешь убить Арью, и тебе за это ничего не будет. — Видя мое недоумение, дядя добавил: — Я пришел лишь для того, чтобы объяснить тебе некоторые нюансы. Совет магов, предлагая Арье стать твоей ша'асал, предполагал именно это. Совет некромантов — тоже. Эта глупая девчонка нарушила договор и этим поставила под удар всех некромантов, а не только свою семью. Ее смерть — наилучший выход.

— Я так не думаю, — холодно возразил я.

— Зря. Я бы на твоем месте так и поступил. Семья Сирая неофициально сообщила твоему отцу, что никаких претензий к тебе не будет. Более того, они пригласят тебя на весеннюю церемонию выпуска и дадут тебе право выбрать новую ша'асал из их семьи.

— Я решил.

— Дурак, — беззлобно сказал дядя. — Только не говори, что ты боишься убивать ее или тебе ее жалко.

— Не буду говорить, но убивать — тоже.

— Я пойду, у меня еще дела в Совете магов. — Дядя встал и направился к выходу, я поднялся его проводить. У самой двери он обернулся и сказал напоследок: — Надеюсь, у тебя хватает ума понять, что для некроманта смерть — еще больший пустяк, чем для нас, магов. Даже такая глупая девчонка, как она, знает это.

— Я осведомлен об этом, дядя, — тихо шепнул я закрытой двери: родственник уже сел в свой экипаж и слышать меня не мог. — Дело не в этом.

Ритуал единения очень прост. Никаких сложных обрядов, хитрых формул и тому подобного. Даже текст заклинания произносится на обычном языке, а не на древнем. Надо только начертить особый круг и вписать в него несколько геометрических фигур.

Бледная девушка стояла рядом со мной. Я хмуро посмотрел на нее. Не такой она видела эту часть своей жизни, совсем не такой. Старый обычай давно оброс мишурой правил, традиций и ритуалов. Они не меняли сути дела, но завуалировали ее, скрывая острые углы и делая более приемлемой. Все организовано достаточно красочно и пышно.

Молодые некроманты получали свои знаки и с этого дня официально считались взрослыми волшебниками. Они обретали права совершеннолетних граждан империи, а заодно молодые, но более опытные маги брали их себе в напарники. Да, официально это называлось именно так — маг брал себе напарника. Все маги на службе в империи имели напарника-некроманта, некоторые пары становились очень известными. Например, мой отец и его напарник. Они вдвоем три дня удерживали перевал во время вторжения северных варваров. После этого варварская орда распалась, вождя убили, а часть племен попросилась в имперское подданство, после чего граница нашей страны дошла до северного побережья континента. Они же уничтожили культ темных некромантов на юге и полностью перебили три семьи вампиров на востоке. Сейчас мой отец возглавляет клан Ларанов и занимает не последнее место в Совете магов. А его ша'асал возглавляет Совет некромантов. И они до сих пор время от времени собираются вдвоем, чтобы отметить какие-то им одним памятные даты.

И в большинстве случаев маг и некромант считали друг друга не слугой и господином, не надзирателем и подконтрольным, а напарниками или, на худой конец, подопечным и опекуном.

Но у нас все не так. Не пышный зал церемоний в Архееме, негласной столице некромантов, а старая пыльная комната моего дома. Не друзья-родственники и целая куча именитых гостей, а только мы вдвоем. Но деваться некуда.

— Ты готова?

— Да.

— У тебя еще есть время передумать.

— Я готова.

Я зашел в круг и начал ритуал. Отныне я буду чувствовать ее магию. Знать, какие заклинания она использует, даже если мы будем в разных городах. Я буду чувствовать ее эмоции, а она — мои. Я буду знать ее мысли, а она начнет догадываться о моих. Я буду отвечать за ее поступки и нести ответственность за ее преступления. А она будет во всем мне подчиняться. И если я умру, она умрет. А если она умрет, то мне ничего не будет. Почти ничего.

Ритуал несложен, но отдача от заклинания довольно сильна. Слегка покачиваясь, я вышел из комнаты, Арья осталась сидеть на полу.

— Вам чем-нибудь помочь, сэр? — поклонившись, спросил дворецкий.

— Нет, Ральф, помоги девушке. Хотя знаешь, принеси в сад через пять минут крепкого чаю.

— Да, сэр.

В саду я сел на первый попавшийся камень. У меня слегка кружилась голова, но свежий осенний воздух поможет лучше любого лекарства. На деревьях в саду уже начали желтеть листья. Осень в этом году ранняя. В моем саду нет ягодных или плодовых деревьев. Только камни и обычные деревья. Сосны, кипарисы, дубы, две черные березы и несколько вязов. Они были посажены кем-то из родственников моего прадеда, знаменитого Алариха Ларана, северного мага. Он привел клан Ларанов в Райхенскую империю и, по сути, короновал первого императора. Тогда же на его деньги и были построены дома нашей семьи в новой столице страны. В том числе и этот.

Поэтому менять что-то в этом саду в угоду переменчивой моде было бы кощунством. Тем более что этот сад отражает суть нашей семьи. Он такой же естественный, вольный и мудрый, как и наш клан, росший наперекор всему и сохранивший свои традиции.

— Ваш чай, сэр. — Дворецкий подошел тихо и незаметно, не желая нарушать моих раздумий. Неписаная традиция наших слуг — не беспокоить хозяев, когда они в саду.

— Благодарю, Ральф, как Арья?

— С ней все хорошо, сэр. Она попросила чаю с печеньем и сейчас в столовой на втором этаже.

— Хорошо. Теперь она такая же хозяйка этого дома, как и я.

— Да, сэр. Я взял на себя смелость заказать плащ с фамильным гербом для нее и несколько комплектов одежды.

— Хорошо, — кивнул я. — Выбери что-нибудь из старых запасов, но приличествующее этой осени для нее на этот вечер и приготовь мой обычный костюм.

— Да, сэр. Экипаж заказывать к семи?

— Да, пожалуй. Не забудь предупредить Аглаю, что ужинать я сегодня не буду.

— Она знает, сэр.

Несколько секунд Ральф стоял рядом со мной, ожидая других указаний, а потом тихо и незаметно удалился. Он был очень хорошим дворецким, хотя и не из наших обычных слуг. Не знаю, где нашел его отец, но свои обязанности он выполняет не хуже слуг высокородных аристократов из ближайшего окружения императора.

Я еще долго сидел в саду. Судьба повернулась неожиданно, но что поделать? Такова жизнь. Так или иначе, мне бы пришлось брать себе напарника-некроманта. Не сейчас — так через несколько лет точно. Без такого напарника сложно добиться чего-нибудь. Ведь ему можно довериться во всем. Эти узы настолько сильные, что никто и ничто не может разорвать их или встать между магом и его ша'асал.

За мелкими заботами день пролетел быстро. Ничего хорошего я от него уже не ждал и очень хотел провести вечер дома. Но сегодня был день рождения моей лучшей подруги. Пропустить его я не мог. В конце концов, только ради этого я вернулся в столицу на неделю раньше срока. К сожалению, одновременно это было и известное светское мероприятие.

Увы-увы. Моя подруга жила светской жизнью и была вынуждена подчиняться ее неписаным, но строгим законам. Из-за этого и мне придется влезть в шкуру благородного аристократа и столичного жителя.

Раздался осторожный стук в дверь. Я сразу почувствовал, что это Арья. Последствия ритуала уже ощущались.

— Открыто.

— Можно?

Несколько секунд я рассматривал платье девушки. Оно явно принадлежало одной из моих бабушек. Белое, длинное, достаточно скромное и простое, без бантов, узоров, оборок или лент — оно, однако, выглядело очень красиво, а главное, вполне подойдет для этого вечера. Права была моя мать, утверждавшая, что мода циклична. То, что сегодня считается старомодным бабушкиным платьем, завтра будет последним писком моды. Так что как бы старо ты ни одевался, рано или поздно твоя одежда вновь будет модной.

Арья в этом платье выглядела неплохо. Надо сказать, для некроманта девушка выглядела слишком красиво. Зеленые, чуть раскосые глаза. Густые, черные как смоль волосы заплетены в две короткие косы, прическа простая, но очень популярная в этом году, в том числе и среди знати. Седая прядь, отличительный знак всех некромантов, подаренный им самой природой, аккуратно убрана за ухо. А ее чистую белую кожу оттеняло белое платье. Хотя, на мой вкус, тут лучше бы подошло черное.

Глядя на эту девушку, не верилось, что она некромант. Как гласила народная молва, все некроманты — сухие, желчные и очень злые люди. Мужчины сплошь старики, а женщины с рождения морщинисты, с крючковатыми руками и горбатым носом. Как ни странно, подобные слухи ходят даже среди знати.

Так что если бы не серебряный медальон в виде черепа, обязательный для ношения отличительный знак некромантов, Арью бы никто за некроманта не принял. Даже несмотря на седую прядь в волосах.

— Я готова, — негромко сказала девушка. — Но мне точно надо ехать?

— Увы, да. Да и все равно рано или поздно тебе пришлось бы выйти в свет.

— Как скажете, — равнодушно ответила Арья.

— Да не бойся ты так, — улыбнулся я. — Это куда проще выпускного экзамена.

Я подошел к зеркалу и придирчиво посмотрел на свое отражение. Ничего примечательного нет, если честно. Темные волосы, слишком длинные, чтобы можно было сделать нормальную прическу, но чересчур короткие, чтобы собрать их в хвост. Бледное невыразительное лицо, холодные серые глаза. Завершал облик небольшой шрам на щеке.

Мои знакомые часто говорили, что по лицу очень просто читать мое настроение. Когда я весел, оно меняется как по волшебству, и, по их мнению, я выгляжу неплохо. А вот когда настроение не очень, то выгляжу как сейчас.

Если Арья в своем платье столетней давности кажется вполне модной, то мой наряд давно устарел, хотя и был сшит всего три года назад. Темные брюки, белая рубашка, серый жилет и светло-коричневый длиннополый пиджак. Так одевались маги в середине прошлого века. Я всегда считал, что этот костюм мне идет. Во всяком случае, он соответствует мне и моему характеру гораздо больше, чем любой другой наряд вроде популярных в последние годы смокингов, позаимствованных в одном из соседних миров.

Благодаря качеству мой костюм выглядел как новый, хотя все знали, что это не так. Я не настолько беден или скуп, чтобы экономить на одежде. Просто это — мое личное тонкое издевательство над светским обществом. Столичные франты искренне считали, что появиться в одном и том же костюме больше двух раз на людях — немыслимый позор. А тех, кто так делал, считали нищими и неотесанными провинциалами и старались игнорировать.

Но игнорировать меня не получалось ни у кого. Поэтому, третий год подряд появляясь в любую погоду и на любом мероприятии в одном и том же костюме, я ставил этих идиотов в неловкое положение. Им сложно было хвастаться купленной вчера обновкой под моим ироничным взором. Можно было, конечно, смотреть на меня как на пустое место, но на любом светском сборище я неизменно оказывался в центре внимания. Хотя бы потому, что я там появился.

Единственная уступка общественному мнению — это новый шейный платок. Завязав его как полагается, я взял со столика последний необходимый элемент наряда. Небольшой золотой медальон в виде пятиконечной звезды, вписанной в круг, — отличительный знак высших магов. Еще раз окинув свое отражение взглядом и не найдя изъянов, требующих исправления, я повернулся к Арье.

— Пойдем. — Я подал руку девушке. — На этот вечер я твой кавалер.

Дом Катерины находился в другой части города, на Радужных холмах. Там живут богатейшие люди столицы и высшая аристократия империи. Я бы тоже мог там обосноваться, но это ни к чему. Тамошняя жизнь накладывает столько ограничений, что и подумать страшно. Такой вольной птице, как я, проще находиться в Старом городе. Тут обитали отставные офицеры, доживали свой век известные политики, пожелавшие на склоне лет удалиться от суеты, творили известные писатели и поэты из тех, кто предпочитал светскому обществу творчество. Также здесь были родовые гнезда старых родовитых, но не сильно богатых и влиятельных дворянских родов.

Спокойная и размеренная жизнь этой части города вполне устраивала меня, так же как и я вполне устраивал своих соседей. Они не ждали ничего хорошего от молодого известного мага и задиры, но в своем районе я всегда вел себя достойно.

Впрочем, я всегда вел себя достойно, и нет ни одного поступка, которого бы я стыдился. Вернее, есть один, но это совсем другая история: она никогда не покидала и не покинет стены домов магов и некромантов, в городе о ней никто не знает.

Карета ехала неспешно, у меня было достаточно времени поговорить с Арьей.

— Веди себя спокойно. Улыбайся, даже если человек тебя раздражает. Будь естественна, ты слишком неопытна, чтобы суметь обмануть своим поведением эту публику. Они тебя раскусят в два счета и начнут издеваться.

— Как мне общаться с ними?

— Как со стаей голодных хищников. — Почувствовав недоверие девушки, добавил: — Я серьезно. Стоит им почувствовать слабину, и они сожрут тебя с потрохами. Для многих из присутствующих не будет большего удовольствия, чем поиздеваться над неискушенной девушкой, только что приехавшей из провинции.

Арья внимательно слушала меня. Воспитание семьи Сирая налицо: ее чувства запрятаны глубоко внутри так, что даже с помощью нашей новой связи я не чувствовал их.

— Не принимай ничьих приглашений, всем вежливо отказывай. Помни, что подходить к незнакомому человеку без представления — невежливо. Сначала надо попросить, чтобы тебя представили. Если вдруг встретишь своего знакомого, а это не исключено, сначала поздоровайся с ним по всем правилам. Даже если это твой близкий знакомый. И никогда не показывай своих чувств. Такое позволено делать лишь таким волкам, как я.

— Волкам?

— Да, у многих гостей от меня будет плохое настроение, это я могу гарантировать. Меня не любят в высшем свете, но никто ничем не сможет меня пронять, а главное — никто не рискнет этого сделать. Любой знает, что трогать мою персону — себе дороже.

— Чем ты так их напугал? — неожиданно спросила девушка.

— Сейчас расскажу. Это долгая история, но время у нас есть, — с готовностью ответил я, радуясь возможности наладить отношения. — Я живу в Райхене с шестнадцати лет. Первые два года жил в общежитии Магарского университета, так что об этом рассказывать нечего. В восемнадцать лет получил от отца в подарок этот дом и возможность жить самостоятельной жизнью. Тогда-то я и познакомился с высшим светом столицы. У меня было много друзей, я весело проводил время, не задумываясь о будущем, первым лез в свару, раз десять дрался на дуэлях, на шпагах. Убегал от жандармов и всегда был готов вступиться за друзей. А еще я с тех пор не люблю условности и лицемерие. Надо ли говорить, что из-за этого меня недолюбливали в этом чопорном и надменном обществе? Пока я был студентом, мне многое прощалось, да и я многое терпел. Но после окончания университета все изменилось. Большинство моих друзей поспешили влиться в высший свет. Я тоже стал посещать балы и приемы, стал показываться в салонах.

Арья внимательно меня слушала. Я немного привирал и преувеличивал, чтобы рассказ был интересней, но в основном говорил правду. Скрывать что-либо от своей ша'асал считаю глупым.

— Все изменилось после одной неприятной истории. Некоего молодого человека, приехавшего в столицу из провинции, подставили и жестоко разыграли. После этого ему ничего не оставалось, кроме как покинуть город. Все радостно злорадствовали по этому поводу, а я один во всеуслышание заявил, что этот поступок дурно пахнет. В ответ меня попытались выставить дураком и перестали приглашать на светские мероприятия. Тогда я пришел на одно из них без приглашения, — с улыбкой заявил я. Арья тоже улыбнулась. — Естественно, меня попытались выпроводить, но я сделал вид, что не понимаю намеков. Сказать прямо этот умник не решился. На том мероприятии я опять подтвердил, что не считаю тот розыгрыш достойным. На этот раз у меня появились сторонники, и организаторы проделки оказались в сложной ситуации. Угар радости прошел, и протрезвевшие люди догадались, что дело действительно гадкое.

— А в чем именно заключалась проделка?

— Одна из светских львиц разыграла бурную влюбленность в молодого и наивного парня, а когда он стал считать ее своей девушкой, они открыто посмеялись над ним и выставили вон со своего приема. Аферу провернули двое, молодая графиня и один из дальних родственников герцога Лаерского. Но это неважно. Графиня почти сразу покинула город вместе со своими родителями, и все остальное произошло между мной и Байхом. Он закусил удила, попытался выгнать меня из столицы и опозорить. Но коса нашла на камень. Если меня не приглашали на то мероприятие, на которое я хотел попасть, я приходил без приглашения. Выгнать меня вежливо никто не мог, а выгнать грубо было бы позором для них, а не для меня. Тогда они начали распускать слухи. Сплетни обо мне заполонили весь город, но их я игнорировал. Часть моих друзей отвернулись от меня. Тогда же я был вынужден покинуть город, отлучка была недолгой, но за это время Байх и его дружки успели отметить победу. На мне поставили крест, и все были уверены, что я не вернусь.

— Это когда ты в одиночку выловил трех диких оборотней на западе? — спросила Арья.

— Да. — Надо же, не знал, что ей известно об этом. — Дело было громким, и все с огромным удивлением вспомнили, что я, оказывается, маг из рода Ларанов. Я вернулся в столицу как ни в чем не бывало и, ничего не замечая, продолжил жить светской жизнью. Только теперь уже полностью игнорировал все условности, которые считал глупыми. Сплетничать про меня все стали опасаться. К тому же я поставил всех в известность, что знаю, кто и что про меня говорил. Тогда же я окончательно разобрался с Байхом. Этот дурак решил сыграть по моим правилам и явился без приглашения на мой день рождения. Я выставил его полным дураком. В ярости он бросил мне вызов на дуэль.

Арья расхохоталась.

— Вот именно, — улыбнулся я, — мне тоже было смешно. Я не принял вызов, а на следующий день принес из подземелий голову демона. Байх был в ярости, но ничего не мог сделать. За нашей войной наблюдал уже весь город, отступить он не мог. Я отклонил все его вызовы на дуэль, но окружающие понимали, что я просто издеваюсь над ним. Ему так и не хватило ума вести себя по-другому. Он продолжал пытаться распускать про меня слухи, прилюдно меня оскорблял и провоцировал, выставляя себя на посмешище.

— А что было дальше?

— Ничего. Он все-таки отстал от меня и теперь просто ненавидит и пытается не замечать. Но я окончательно расплевался с большинством своих так называемых друзей. А одному из них дал в челюсть за то, что попытался покровительственно поучить меня жизни. Это произошло на людях. Он вызвал меня на дуэль, но я рассмеялся ему в лицо. Назвать трусом высшего мага никто не решился, поэтому я мог спокойно игнорировать это оружие дворян — дуэль. А они выглядели при этом глупо и беспомощно, ведь всем было понятно, что я не боюсь их и могу легко убить на поединке. С тех пор я уже три года — кость в горле высшего света Райхена. Я всегда могу прямо высказать свое мнение, плюю на презрение и способен повести себя так, что пренебречь мною совершенно невозможно. Я сторонюсь азартных игр, но однажды с легкостью обыграл одного умника и неделю носил его фамильное кольцо. Теперь меня никто не трогает, потому что все боятся. Я, впрочем, уже давно их тоже не трогаю.

Почувствовав, что Арью интересует почему, добавил:

— Я презираю их всех. Они ведут абсолютно пустую и бессмысленную жизнь. Прожигают состояния и гордятся высоким происхождением, но при этом ничего не делают, чтобы оправдать свою фамилию или поддержать семейную славу. Я тоже был таким, как они, но быстро вырос, а они так и остались там. Для меня сейчас враждовать с ними — все равно что драться с детьми в песочнице. Это мелкие забавы. Сейчас я общаюсь только с теми, кто чего-то по-настоящему стоит. Например, с Катериной, моей лучшей подругой.

Дом Катерины Левингстон был ярко освещен, во всех окнах горел свет, доносилась музыка. Подруге пришлось пригласить всех хоть сколько-нибудь важных и известных людей столицы. Ведь если кого-то не пригласить, они сочтут это оскорблением.

Выйдя из кареты, я невозмутимо направился к парадному входу. Там гостей встречал дворецкий: он громко приветствовал каждого прибывшего и отдавал распоряжения одному из стоящих рядом слуг. Хороший дворецкий знал в лицо всех гостей и их привычки. Кому сразу надо предложить вино, кому — сказать, в какой комнате поставили столы для карточных игр, некоторым подсказать, где они могут встретить прибывших ранее гостей. Знал он также и мои привычки.

— Сэр, — слегка поклонился дворецкий, — госпожа в холле.

Он не стал меня представлять, так как знал, что я этого не люблю. Один из слуг взял наши с Арьей плащи.

Я сразу пошел внутрь и внимательно оглядел большую комнату. Гостей достаточно, но не очень много. Скорее всего, большая часть уже разбрелась по дому.

— О, ты все-таки выбрался из своей берлоги! — громогласно возвестил на весь зал мой старый знакомый.

— Каким ветром тебя занесло в столицу? — с радостной улыбкой поприветствовал я его.

— Вернулся вчера из Арана, — отмахнулся он, сказав это таким тоном, будто это была не колония на другом краю мира, а деревня в часе езды от города.

— Ну и как там?

— Как обычно — жарко, пыльно, а туземцы, радостно улыбаясь в глаза, за спиной точат ножи.

Ричард был на пять лет старше меня и уже успел побывать во всех колониях империи. В некоторых из них он уже заработал пару шрамов. Он один из немногих людей, что не боятся вести себя открыто в светском обществе. Впрочем, он вращается в более высоких кругах, чем «золотая молодежь» города. А там привыкли ценить людей за заслуги, а не за количество золота на одежде. Ричард — из той породы людей, которые несут «миссию цивилизованного человека». Или, вернее, увеличивают богатство империи. Они проводят большую часть своей жизни в колониях империи, открывая новые золотые залежи и россыпи драгоценных камней. Они договариваются с туземцами или командуют колониальными отрядами. Пробираются сквозь джунгли, болота, тундру или скалы, только чтобы нанести на карту и закрепить за империей еще один клочок земли.

— О! Ты, я вижу, наконец обзавелся девушкой! — воскликнул он на весь зал. Все гости уставились на меня и на Арью.

В ответ я покачал головой, впрочем, объяснять ничего не пришлось. Ричард и сам осознал, что допустил бестактность. Он достаточно знаком с магами, чтобы понять, кем мне доводится Арья.

— Рад буду с тобой поболтать, но сначала надо засвидетельствовать свое почтение хозяйке, — поспешно поклонился я приятелю. Иначе бы пришлось выслушивать поток искренних извинений. Надо признать, иногда искренняя открытость и широта чувств Ричарда очень утомляет и раздражает.

Катерина стояла возле лестницы и разговаривала с двумя совсем юными девушками. Я не был знаком с ними, поэтому остановился рядом и сделал вид, что очень заинтересован игрой музыкантов. Они, кстати, играли хоть и негромко, но весьма неплохо. Но долго ждать мне не пришлось.

— Как я рада тебя видеть, — счастливо улыбнулась подруга и протянула руку для поцелуя.

— Разве мог я пропустить такое событие, — улыбнулся я в ответ.

Катерина, как всегда, выглядела прекрасно. Разве что за последние годы она повзрослела и ее красота стала строже. Раньше ради нее хотелось совершить подвиг или преступление. Теперь хочется выглядеть солидным и взрослым человеком. Как ни странно, даже мне. В былые дни я бы, никого не стесняясь, обнял ее и поцеловал в щеку. А теперь под строгим взглядом карих глаз на это не решался.

— Я не знала, успеешь ли ты вернуться в столицу. Поговаривали, у тебя важное дело на юге.

— Да, было одно разбирательство в Кальхаре — продажные чиновники, — скромно сказал я. — А это мой подарок. Только не показывай, что там на самом деле.

Я протянул девушке простой сверток ткани. Гости недовольно зашептались вокруг. Как же — подарил отрез ткани, словно какой-то купчихе. Катерина, развернув обертку, едва сдержала вздох изумления.

— Но это же… — потрясенно прошептала она.

— Ты того стоишь. Никому не показывай, ладно? Пока тебе не сошьют из него платье.

— Вновь дразнишь гусей? — усмехнулась подруга.

— Ты против?

— Нет, спасибо тебе большое. Я и не мечтала об этом. Но, может, все же представишь свою спутницу?

— Да, конечно. — Я слегка поклонился. — Это Арья Сирая, некромант из семьи Сирая и моя ша'асал.

— Для меня честь познакомиться с вами. — Арья присела в реверансе.

— Для меня тоже, — поклонилась в ответ Катерина. — Однако давайте без церемоний, друзья Маэла — и мои друзья. Но прошу меня простить.

— Конечно.

Катерина упорхнула поприветствовать новых гостей, а я невольно посмотрел ей вслед. Мы столько лет знакомы, а я не перестаю восхищаться ее красотой и изяществом. Вот и сейчас: она шла чуть быстрее, чем приличествует ее возрасту и статусу, но делала это так легко и изящно, что никто бы не смог упрекнуть ее в незнании манер.

А к нам подошел хозяин дома и муж Катерины, Чарльз Левингстон. Представив ему Арью, я вместе с ним отошел в сторону для беседы.

Надо сказать, с ним у меня сложные отношения. В начале своего знакомства с Катериной он подозрительно относился ко мне, считая наши с ней отношения чересчур близкими. Но незадолго до свадьбы я ему прямо высказал все, что думаю об этом, и предупредил, что буду общаться со своей подругой так, как сочту нужным, а на его мнение мне плевать. А также уведомил его, что он окажется полным дураком, если вздумает ревновать жену ко мне. Как ни странно, он мне поверил и никогда больше не поднимал этот вопрос. Но после этого никаких добрых отношений у нас уже сложиться не могло. Впрочем, мы оба не сильно переживали по этому поводу. Благо мы всегда могли скрыть свои чувства от окружающих за маской этикета.

Разговор, как и полагалось, начался издалека. Чарльз вежливо поинтересовался о моих делах, в которых ничего не понимал. Я так же вежливо спросил о его делах и некоторое время слушал его размышления по поводу недавнего падения акций крупнейших оружейных заводов.

— До меня дошли слухи, что в последнее время вы активно занимаетесь политикой в Ассамблее? — наконец перешел он к делу.

— Да, это так, — вежливо кивнул я. — Думаю, я добился кое-каких успехов в этой области.

— Вполне достойно для человека из вашего круга не надеяться на помощь семьи, а самому пробивать себе дорогу.

— Я тоже всегда так считал. Я в полной мере занимаюсь нашими семейными делами, но не забываю и о своих личных.

— Видите ли, сударь, в чем загвоздка: один из законов, к которому, говорят, вы приложили руку, несколько задел мои финансовые интересы.

— Вот как? — удивился я. — О каком законе идет речь?

Раз Чарльз об этом заговорил, значит, закон не просто «задел», а серьезно ударил, и не по интересам, а по карману. Это неприятно. Я не хотел ругаться с ним, и дело не только в Катерине, но и в том, что Чарльз — весьма богатый и влиятельный человек в финансовых кругах. Ссора с ним могла серьезно повредить моим планам.

— Речь идет о запрете колдунам и волшебникам заниматься частной добычей кристаллов рарса.[1]

— Понятно. Вы, очевидно, инвестировали финансы в некоторые частные компании, занимающиеся добычей и переработкой рарса. — Я посмотрел на Чарльза. — Могу заверить, это ни в коем случае не было моей целью, я и не знал о том, что вы имеете определенные интересы в этой области. Поверьте, я всего лишь поддержал этот закон, но не был его автором.

— Значит, это был закон вашего союзника? — Тон Чарльза оставался холодным, но, судя по его словам, он вовсе не хочет ссоры.

— Вы правы, я поддержал своего союзника, но не только. Этот закон был нужен нам для вполне определенной цели. И я, пожалуй, кое-что вам расскажу, чтобы таким образом компенсировать тот ущерб, который невольно нанес.

— Что вы, это, право, того не стоит. В конце концов, я знал, что рискую, вкладывая деньги в такую отрасль.

— И все же вы мне почти родственник, так как Катерина мне — почти сестра. Тем более что в этом нет тайны. Главное, чтобы нас не подслушали газетчики.

— Не беспокойтесь, я принял меры, чтобы их не было сегодня.

— Не вкладывайтесь в Палату магии.

— Почему? — Чарльз был явно удивлен.

— Потому что она не будет создана. Все мечты об органе власти с равным представительством всех магических сословий так и останутся мечтами.

— Понятно. Вы это знаете как сын и племянник членов Совета магов или как член Ассамблеи?

— И так и так. Я знаю, что Совет магов не допустит создания такого органа по многим причинам, и нежелание делиться властью — далеко не последняя из них, хотя и не первая. Но я веду и свою игру против этих глупых идей. Как член Ассамблеи.

— Глупых? Насколько я знаю, они вовсе не ставили под сомнение главенство магов.

— Вы вкладывали деньги в строительство северной железнодорожной магистрали?

— Да, как и любой другой уважающий себя патриот страны. Доход от вложенных средств будет не скоро, но зато какие перспективы это принесет в северные провинции империи? Эта магистраль необходима государству, и она наконец свяжет всю страну единой сетью железных дорог.

— Вы правы, я тоже вложил часть своих личных денег в это дело. Думаю, когда я выйду на пенсию, они как раз начнут приносить дивиденды. Но вот ведь в чем дело: один из первых проектов этой палаты — полная остановка строительства северной магистрали, а в перспективе — полная остановка строительства железных дорог, кроме тех, что нужны для военных нужд.

— Но это абсурд! Зачем им это?

— Они верят, что развитие техники погубит магию. Считают, что, остановив строительство дорог, они замедлят строительство новых заводов и, соответственно, сильно замедлят прогресс.

— Какая глупость!

— Теперь вы понимаете всю нелепость тех людей, которые хотят создать этот орган власти?

— Разумеется, — кивнул пораженный Чарльз.

— Но не стоит волноваться, эта палата не будет создана. Хотя предчувствую, что зима этого года выдастся горячей.

— Благодарю вас, — поклонился Чарльз. — Я поговорю с некоторыми друзьями, и мы внесем свой вклад в общее дело. Потери от закрытия нескольких предприятий — ничто по сравнению с потерями от прекращения строительства дороги на этом этапе.

— Не стоит благодарностей, — поклонился я в ответ.

— А теперь прошу меня извинить — гости.

— Сегодня прекрасный вечер, и я постараюсь не испортить его некоторым из ваших гостей, так что не ищите меня в зале для карточных игр.

Чарльз добродушно рассмеялся. Он прекрасно помнил, как я раздел до нитки салаг, имевших глупость раззадорить меня перед игрой.

Раскланявшись с Левингстоном, я нашел взглядом Арью, она беседовала с двумя молодыми волшебниками.

Вечер был действительно очень неплохим. Оркестр играл негромкую музыку, не мешавшую беседам. Джентльмены степенно беседовали на светские темы; о делах на таких мероприятиях можно говорить, но только наедине, чтобы не мешать отдыхать остальным. Дамы в роскошных нарядах, с целыми состояниями на шеях, руках и ушах, неспешно ходили по залу, выискивая жертв, или тоже общались на свои женские темы. Вышколенные слуги разносили по залу закуски и шампанское, по сотне империалов за бутылку. Некоторые гости уже успели набраться и теперь громко и пьяно шутили.

Мне было скучно участвовать в светских беседах. Что может быть интересного в обсуждении охоты или оружия на этом вечере? Я понимаю — обсуждать охоту непосредственно на охоте. Или спорить о достоинствах или недостатках оружия, держа его в руках. Но так? Еще более скучно разговаривать о погоде, как будто она имеет для них значение. Вот для простых крестьян она имеет значение, а для аристократов?

Несколько раз со мной пытались заговорить о делах, но я сразу давал понять, что не желаю этого. Перемещаясь по залу, я не забывал поглядывать за Арьей. Но с ней все было хорошо: она общалась преимущественно с волшебниками, пила мало, на попытки познакомиться поближе отвечала вежливо, но решительно. А еще она, как и я, скучала.

— Покорнейше прошу простить мои манеры, — поклонился мне незнакомый аристократ, — но я был бы счастлив иметь честь знакомства с вами.

— Ничего страшного, — поклонился я в ответ. — Я, как вы, наверное, слышали, не являюсь ярым ревнителем норм этикета в таких мелочах, особенно когда это мешает. Я так полагаю, вы знаете мое имя?

— Да, сударь Маэл. Меня зовут Арнэх Лартиа.

— Рад знакомству с вами. Теперь я понимаю, почему вы хотели познакомиться со мной.

— Я хотел бы выразить свою благодарность за то, что вы верили в мою невиновность.