Медовый месяц с ложкой дёгтя Луганцева Татьяна

— Я сочувствую.

— Вы, правда, были последней, кто его видел? Вы работали по одному делу? — Лиля убрала мокрый от слез платочек в карман.

— Да, это так. Дело уже закончено, но репортаж не выйдет. — Маруся хмуро посмотрела на бывшего мужа.

— Я бы хотела поговорить с вами! — Лиля опять всхлипнула.

— Я уволена. Вот, зашла шмотки забрать. Мне не дали написать разоблачающую статью в память Никиты, чтобы не казалось, что он умер напрасно, — сказала Маруся, заметив, как недоумевающе девушка посмотрела на Олега.

Тот почувствовал себя не в своей тарелке.

— Олег? — строгим тоном спросила Лиля.

— Я… Это… А что, Олег? Я тут все-таки главный редактор, а не мальчик на побегушках! Сотрудница не выходит на работу, не отвечает. Что я должен был сделать? Я имею полное право! Это неуважение к работе, ко мне, к коллективу! — распалялся он.

— После того, что случилось? Один сотрудник мертв, вторая еле жива… Вместо того чтобы радоваться, чтобы ей премию выписать, ты человека добиваешь? Ты увольняешь ее? — Лиля смотрела на Олега в упор, словно желая испепелить его взглядом.

— Я? — Олег вдруг пошел красными пятнами. — Да что ты, Лиля! Я же пошутил! Девочки, вы юмора не понимаете, что ли? Что вы, в самом деле?! Я же ей просто пригрозил. Мол, не выйдешь на работу — выгоню! Я, наоборот, встряхнуть ее хотел! Чтобы она после нервного потрясения не замыкалась в себе, а быстрее выходила на работу, в свой дружный, веселый, любящий коллектив. Что в этом плохого? Просто шутка! А Маруся и правда испытала шок, поэтому так реагирует!

Реакция Олега Марусю очень удивила. Уж она-то знала, что он не шутил и действительно хотел избавиться от бывшей жены. Но Олег явно валял дурака перед этой девчонкой. Марусе это было на руку. Она радостно захлопала в ладоши и воскликнула, словно маленькая девочка, увидевшая конфетку.

— Так я не уволена?! Это была шутка? Ну, надо же, какая я недотепа! Юмора не поняла! Я-то испугалась, что это правда!

— Шутка, шутка, — заверил ее Олег, неискренне улыбаясь, но взгляд его при этом оставался настороженным и злым.

— Так я останусь? — засуетилась Маруся, явно переигрывая.

— Конечно, дорогая! И я жду тебя, то есть твою статью-бомбу!

— И я остаюсь в этой редакции? Лиля здесь одна, ей же нужна помощница? — продолжала допытываться Маруся, почему-то понимая, что рядом с Лилей она из Олега веревки вить может.

— Ты же не хотела, говорила, что вольная птица, — напомнил Марусе бывший муж.

— А вот теперь втянулась, — задорно тряхнула головой Маруся. — Здесь интересно, и адреналин мне полезен. Может, именно этого и не хватало всю жизнь… Я буду работать с полной самоотдачей. С огоньком! Я тебе обещаю.

— Да оставь ее здесь, а то мне одной одиноко, — обрадовалась Лиля. — А мы подружимся. И про Никиту я хочу все узнать, царство ему небесное.

— Конечно, девушки, как скажете. Неужели, Маруся, тебе здесь понравилось? Бежала бы уже отсюда от греха… Ты — как черная метка.

— Нет, я еще посижу, хотя бы пока статью пишу, — не согласилась Маруся. — Я вообще-то поговорить с тобой хотела.

— Успеем ещё. У меня дела, то есть я сейчас занят. Сильно занят, поэтому откланяюсь.

Олег мялся, как ребенок, получивший двойку. И Марусе стало совершенно ясно, что виной тому была эта Лиля. Она даже отвернулась и услышала звук поцелуя, потом слова: «Ну, пока…» и стук закрывшейся двери.

— Я не могу поверить, что не увижу больше нашего рыжего клоуна, постоянно предлагавшего мне чашечку кофе… Ведь я ему сто раз уже говорила, что не пью кофе… — с легкой улыбкой сказала Лиля и промокнула уголок глаза бумажной салфеткой.

— Извините, поговорим чуть погодя, — перебила ее Маруся и вскочила, чтобы бежать следом за бывшим мужем.

— Ты куда? — поспешила за ней и Лиля.

— Я хочу знать, куда поехал Олег. И можешь позвонить ему и предупредить.

— Зачем? — не поняла Лиля.

— Вот только не прикидывайся! Я-то вижу, что между вами что-то есть.

— Маруся, ты серьёзно, что ли?! Да брось… Все же знают, что Олег Наумович страшный бабник. Да он ко всем пристает! И ко мне в том числе, — крикнула ей вслед Лиля, когда Маруся выскочила за дверь.

— По-моему, с тобой особый случай, — проворчала Маруся, спеша по коридору, на ходу застегивая куртку.

Лиля побежала за ней.

— Маруся, у меня ребенку пять месяцев! Какие шашни? Я тебя умоляю… А все-таки, зачем он тебе нужен?

— Говорю же, поговорить хотела, — отмахнулась Маруся.

Они вместе выскочили на улицу в тот момент, как от крыльца отъехал джип Олега.

— Вот черт… — расстроилась Маруся.

— Погоня так погоня, — захихикала Лиля.

— Ну что, бежать за ним? — Маруся вздохнула.

— Бегом в мою машину! — сказала Лиля и побежала к салатовой старенькой машине «рено».

— Уже не догоним, боюсь.

— Догоним! Кто сказал, что я езжу медленно? Ты меня в действии не видела еще, я давно в «Криминальных новостях», мне от таких головорезов приходилось драпать, ого-го! — Лиля засмеялась. На её лице появилось какое-то азартно-хищное выражение. — А может, надо было просто ему позвонить? Зачем гнаться-то? — здравомысляще предположила Лиля.

— Я верю, что догоним.

Действительно, Маруся оказалась права. Они вскоре увидели мчащийся джип Олега и пристроились на безопасном расстоянии за ним.

— Теперь уж догоним, а заодно узнаем, куда он так мчится, — сказала Маруся.

— А я уже догадываюсь, — загадочно сказала Лиля.

— Куда? — поинтересовалась Маруся.

— Там, в конце улицы, кладбище, я боюсь. Давай не поедем? Ненавижу кладбища! Хорошо, что это расследование у вас прошло без меня, я бы точно не смогла.

— Да ладно… чего ты? — не поняла Маруся. — Не маленькие же мы…

Но Лиля остановилась.

— Я не поеду. Можешь смеяться, но мне на самом деле страшно. Дальше без меня. Я ребенка грудью кормлю, и ты будешь виновата, если молоко пропадет.

— Нет, такого греха мне не надо! Зачем тогда гнались за ним?

— Я же не знала, что он на кладбище собрался. Лучше так спросим, что он там делает, — предложила Лиля и повернула машину.

Они вернулись в издательство. Маруся пообедала в столовой и полдня посвятила созданию статьи, но и к вечеру Олег не вернулся. А вот Лиля из словоохотливой болтушки на глазах превратилась в замкнутую, молчаливую особу, словно испуганная улитка, спрятавшаяся в своем домике.

Вечером Маруся посмотрела на часы.

— Ого! Уже девять! Заработались мы с тобой, домой пора.

— Я, пожалуй, не пойду, — ответила Лиля дрожащим голосом.

— Как это — не пойдешь? У тебя же ребенок маленький, — напомнила Маруся. — Ты с ума сошла?

— Боюсь, что беда случилась.

Маруся подошла к ней и только теперь заметила, что та вся трясется.

— Что с тобой? Ты весь день кому-то звонишь. Объясни мне.

— Я здесь останусь. — Лиля отвела глаза.

— Здесь? На работе? А ребенок? Ничего не понимаю…

— С ним мама, все хорошо, я ей звонила. Я еще поработаю, — пояснила Лиля, не поднимая глаз.

— Как знаешь, — пожала плечами Маруся и, попрощавшись, пошла к выходу.

На улице она поймала такси-частника.

— Куда ехать? — спросил пожилой мужчина.

— Сейчас еще никуда, — задумалась она.

— В смысле? Вы мне мозги не пудрите, выходите тогда из машины!

— Извините. Скоро из ворот покажется светло-зеленый «рено», вот за ним мы и последуем, — пояснила Маруся.

Водитель задумался и покачал головой.

— Нет, я в такие игры не играю. Слежка? Погоня? Криминал?

— Я заплачу! Каждые пять минут ожидания — сто рублей! Все справедливо и никакого криминала.

— Хорошо. А это точно не опасно?

— Совсем нет! Я слежу за любовницей мужа, хочу знать, где они встречаются. Довезете меня до места, и все. Ни в каких скандалах участвовать не будете, — вполне искренне ответила Маруся. — Ой, да вон же машина, мимо едет… За ней!

Водитель быстро завел мотор и поехал следом за нужной машиной, буркнув:

— Но пять минут мы все же простояли и проболтали!

— Согласна, сто рублей уже ваши. А общая сумма будет зависеть от длины маршрута.

— Ладно, — смилостивился шофер, и несколько минут они проехали в молчании. Потом он покосился на Марусю. — Не благородное это дело.

— Что? — отвлеклась она от своих мыслей.

— Следить за изменником. Что за времена пошли? За мужиками бабы бегают, как бешеные. Да выгнала бы взашей! Тем более соперница-то, насколько я успел заметить, молодая совсем.

— То есть — куда мне за ней гнаться? — усмехнулась Маруся. — Ничего, я еще пободаюсь. Так просто в наше время мужиками не разбрасываются.

— Как знаешь, дочка, как знаешь.

Маруся сразу же поняла, что Лиля направилась к тому самому кладбищу, и это показалось ей очень и очень странным.

«Что за черт? Что у них там, место тайных встреч? В склепе? Она же боится… Со мной не поехала, а сама — пожалуйста».

Маруся попросила водителя остановиться, не доезжая до кладбища, и протянула семьсот рублей.

— Спасибо, дальше я сама.

— А ты уверена? Поздно уже, темно, да и место здесь нехорошее…

— Кладбище, я знаю, — вздохнула Маруся.

— Не просто кладбище, — озадачил ее мужчина.

— А что еще? Расскажите, пожалуйста, — попросила Маруся. — Я знаю, пять минут — сто рублей.

— Да что я, зверь, что ли? Я предостеречь хочу, а за это грех деньги брать. Ты сядь-ка назад в машину, что на холоде-то стоять, да и мне салон выстужаешь, пока дверца открыта.

Маруся залезла обратно.

— Раньше это было обычное кладбище, очень старое и небольшое, потому что вокруг уже были выстроены дома. Там уже перестали хоронить. А потом внезапно снесли целый квартал старых, ветхих четырехэтажных зданий и дали добро на расширение кладбища. Тут же его выкупил какой-то частник, организовал ООО, или ОАО, или как его там… Ну, и понеслось. Организатор оказался с чудинкой. И он тут такой вертеп организовал…

Маруся слушала его очень внимательно.

— Что вы имеете в виду? Что за вертеп? И откуда вы знаете?

Водитель усмехнулся.

— А ты удачно ко мне села. Жил я здесь недалеко, с матерью и бабушкой, пока не женился. Да и бабушку мою здесь и похоронили, поэтому не понаслышке все знаю. Администрация уничтожала старые захоронения, где долго никто не появлялся. А родственникам покойных предложили высокую арендную плату или велели перезахоронить останки за свой счёт, то есть им заплатить. У нас не было денег, и мама согласилась, чтобы бабушкины останки вывезли на другое кладбище, далеко от МКАД. Когда мы этим занимались, тракторы уже ровняли оставшиеся могилы. Начальник погоста решил хоронить усопших по новому методу.

— Как?

— Не поверишь — весело. Чтобы родственники не убивались, а радовались, что их родной человек перешел в мир иной. Веселые нестандартные памятники, фотографии чуть ли не в виде шаржей, музыка разухабистая гремит, пьянка. Прямо вот на костях устраивают салют, прости господи. Кремируют с улыбкой, хоронят со смехом и анекдотами. И, говорят, что у такого способа захоронения появились свои поклонники. Что им не так страшно оставаться одним на этом свете и что сами покойные не хотели бы, чтобы родственники пребывали в печали. Что уходить надо с музыкой, а не в слезах. Бред какой-то… Антихристы, прости господи. Так что кладбище это весьма своеобразное. А то, что твой муж с любовницей там встречается, так я не удивлен. Потому что по ночам там теперь организуют экскурсии для любителей острых ощущений. Небось уже совокупляются в гробах и на могилах. И за эти экскурсии и острые ощущения с людей деньги берут, а эти проходимцы наживаются!

— Да-а, интересная история…

— Все равно пойдешь? — удивился водитель.

— Я должна их застать, и мне все равно, где это будет — в цирке или на кладбище.

— Ну что ж, делай что хочешь. Твое право! Упрямая, — мужчина стукнул ладонью по рулю.

— А как вашу бабушку звали?

— Очень красиво. Прасковья Петровна Горчичина!

Маруся вышла из машины и направилась к кладбищу. Одинокий стук ее каблуков так же одиноко отзывался у нее в сердце. Плохие мысли она сразу же гнала прочь, хотя история, рассказанная водителем, впечатлила ее. Маруся миновала жилые дома, невольно задумавшись о том, как же люди живут в непосредственной близости от кладбища? Хотя, наверное, ко всему привыкаешь. На улице грудились припаркованные автомобили, но было безлюдно. Она приметила светло-зеленый Лилин «рено», но машины Олега видно не было.

Справа тянулась высокая ажурная ограда в виде перевернутых пик с сердцами и цветами. За оградой стройными рядами росли высокие деревья. Маруся испугалась: кладбище — место не из самых приятных. Сквозь голые осенние стволы деревьев виднелись памятники и кресты, но вход на кладбище почему-то оказался украшен цветными шариками, словно здесь раскинулся веселый цирк шапито. Выглядело это крайне дико. У ворот стояли два дюжих мужика в серых костюмах и ярко-красных галстуках.

— Пропуск? — шагнул к ней один.

— Какой пропуск? — не поняла Маруся.

— Пропуск на вечеринку. — Охранник был вежлив, но непреклонен.

— На вечеринку? Мне на кладбище надо, — растерялась Маруся.

— Это понятно, — сказал мужик. — Сейчас здесь вечеринка «Память о…». Это общая тема, а каждый сам решает, о ком он хотел бы вспомнить.

— Я тоже хочу на вечеринку, — сказала Маруся.

— Или приглашение, или билет.

— А сколько стоит билет? — Маруся полезла в сумочку.

— Тысячу рублей.

— Я готова заплатить, очень хочется вспомнить о покойном по-хорошему.

— Вот касса, — показал рукой охранник на небольшую будку под козырьком. Такие раньше стояли у каждого аттракциона в городских парках. В них продавали билеты на всевозможные карусели и американские горки.

Маруся заглянула в небольшое окошечко:

— Один билет, пожалуйста.

— Счастливого празднования, — ответили ей из полумрака и протянули премилый билетик в форме гробика.

— Мне тоже один, — произнес за ее спиной голос, который Марусе показался знакомым. Она с удивлением увидела пожилого водителя, который подвозил ее до кладбища.

— Вы?

— Я…

— А что вы здесь делаете? — удивилась она.

— Да вот, как видишь… Не смог тебя бросить, — хмуро ответил мужчина. — Пошла такая одинокая, худенькая в это гиблое место. У меня просто сердце сжалось. Я не мужик, что ли? Бросить женщину в беде! Нет, я так не могу, пусть даже ты мне никто.

— Правда? Бывают же такие люди… Как хоть зовут вас? — спросила Маруся, которой очень не хотелось привлекать к себе внимание.

— Меня? Юрий Васильевич, — смутился водитель.

— А я Маруся.

— Мария, что ли? По полному-то? — решил уточнить Юрий Васильевич.

— Нет. Маруся, просто Маруся.

Охранник взял у них билеты и сразу стал гораздо приветливее:

— Проходите вперед, вон к той группе людей. Вас там встретит гид Виола и все вам расскажет.

Маруся с Юрием Васильевичем двинулись в указанном направлении.

— Мне, если честно, неудобно перед вами, — обратилась Маруся к своему спутнику, — вдруг вы пострадаете из-за меня? Мне было бы очень неудобно перед вашими родственниками…

— Я не думаю, что зайдёт настолько далеко, просто я себе никогда бы не простил, если бы отпустил тебя одну. И это правда. А родственников у меня мало — жена больная, вторая стадия рака, операция нужна, и внучка семи лет. Не знаю, если, не дай бог, с моей Лерочкой что-то случится, смогу ли я один вытянуть внучку или нет? Отца у девочки не было, а дочка наша трагически погибла пять лет назад, — ответил Юрий Васильевич.

— Извините.

— Да что там! — махнул рукой мужчина. — Главное — ребенка поднять, а тут ещё такая беда с Лерочкой…

Они присоединились к группе сбившихся в кучку людей, которые чего-то ждали и в предвкушении романтики и экзотики болтали ни о чем. Всего вместе с Марусей и Юрием Васильевичем их было человек двенадцать. Маруся сразу же увидела Лилю. Та скромно стояла в сторонке, но, когда заметила Марусю, внезапно изменилась в лице.

— У меня тут знакомые, — шепнула Маруся своему спутнику.

— Уже? Ну, ты даешь.

— Подойдем? Привет, Лиля, — обратилась она к девушке.

— Маруся? Что ты тут делаешь? — Лиля испугалась.

— Это ты что тут делаешь? — прищурилась Маруся и передразнила ее: — «Я боюсь кладбищ»! Поэтому пришла сюда ночью. Верное решение… Не так свет в глаза бьет. И в офисе ты сказала, что у тебя работа срочная, а сама сюда рванула!

— Так ты что, следишь за мной? Я не говорила, что останусь в офисе. Я сказала, что у меня есть дело, — попробовала защищаться Лиля.

— И дела эти здесь?

— Как видишь. Так ты следила за мной? Ты что себе позволяешь? А это кто с тобой?

— Это Юрий Васильевич. И я хотела бы знать, что у тебя за дело в этом месте, о котором ходят весьма неприятные слухи. Главное, сначала Олег сюда направился, а теперь и ты.

Лиля опустила глаза. Было видно, что у нее от ужаса подкосились ноги. Она пошатнулась и чуть не упала, но Юрий Васильевич поддержал ее за локоток.

— Спокойно, детка! Все хорошо… Маруся, что ты, в самом деле, на человека напала? Не видишь, она плохо себя чувствует.

— Так я же помочь хочу, — возмутилась Маруся.

— Мне уже ничто не поможет, — прошептала Лиля.

К собравшимся подошла высокая бледная женщина с гладко причесанными черными волосами.

— Здравствуйте! Меня зовут Виола, и сегодня я приглашаю вас в загадочный потусторонний мир. Но не грустите, будут в нашем ночном, увлекательном путешествии и приятные моменты, — блеснула Виола белозубой улыбкой и пригласила всех следовать за ней.

Она пошла вперед уверенно и быстро. Экскурсанты, все как один, двинулись толпой, глупо хихикая и нервничая в предвкушении необычной экскурсии. И надо отметить, что люди жались друг к другу, шли не так, как: на обычных экскурсиях. Всё-таки экскурсия проходила именно на кладбище, и это заставляло всех нервничать.

Маруся хотела поговорить с Лилей, сейчас у нее не получалось, и это очень действовало на нервы. Виола тем временем красивым грудным голосом рассказывала группе экскурсантов совершенно невозможные с точки зрения нормального человека истории.

Они шли по тропинкам между могил, по ровным тенистым аллеям, мимо оград и склепов. Виола говорила, что ни один человек не хотел бы в конце жизненного пути оказаться в земле, придавленный унылой тяжелой плитой, все равно — бетонной или мраморной. Многие хотят уйти красиво и обрести душевную легкость. На этом кладбище захоронения обносились ажурными решетками с веселыми орнаментами, могилы превращали в клумбы, а памятники приводили неподготовленного посетителя в оторопь.

Как говорится, Церетели нервно курил бы в сторонке, если бы увидел невероятные фигуры, которые люди устанавливали на могилах усопших родственников. Это и раскачивающийся месяц на цепях с каскадом ярких звездочек, усыпанных стразами Сваровски, компания зверюшек во главе с Винни Пухом и бочкой настоящего меда для «сладкой смерти». И все в таком духе, словно на конкурсе «У кого крыша дальше отъехала». Но больше всего Марусю поразила фигура абсолютно обнаженного мужчины в натуральную величину, лежащего на могиле ничком, раскинув руки, словно обнимающего холмик. Виола тоже остановилась у этого погребения.

— Этот памятник олицетворяет собой вершину любви. Любящий мужчина потерял любимую женщину и хотел такой вот портретной скульптурой объясниться незабвенной в любви. Теперь она навечно заключена в его объятия, он вечно будет оберегать ее, всегда будет рядом, готовый закрыть от дождя и снега.

— Прости господи, и это все вместо крестов, — еле слышно прошептал Юрий Васильевич.

Маруся прыснула в кулачок. Если честно, она совершенно не хотела бы, чтобы на ее могиле лежал голый мужик. В потустороннем мире уж точно главенствующая роль переходила душе, а не телу, а, следовательно, обычный крест на месте последнего упокоения гораздо уместнее. Но это с точки зрения нормальных людей.

Маруся чувствовала себя очень неуютно. Группа праздных людей блуждала по кладбищу среди этих несуразных памятников, как на экскурсии, а ведь, если подумать, это место упокоения людей. Маруся с ужасом и трепетом представила себе, что может почувствовать душа умершего на небесах, видя эту вакханалию на своих бренных останках. К ночи похолодало, кто-то чихнул.

— Будьте здоровы, и пройдем в музей Смерти. Смерть, понятие не очень смешное, но мы рискуем подшучивать над ней, и пока что бизнес наш процветает, а, значит, Смерть нам благоволит, — сказала Виола.

Музей Смерти располагался в подвале. «Экскурсионная» группа, теснясь, двинулась по плохо освещенной лестнице вниз. Экспозиция была более чем странная — разнообразные черепа, кукольные ведьмы на метлах, зеленого цвета покойники, зомби, орудия пыток и прочий мусор. Да и что гильотина имеет отношение к смерти, тоже трудно было поспорить. Маруся не любила ужастики, и ей было откровенно неинтересно и скучно. Юрий Васильевич, по всей видимости, в таких делах тоже плохо разбирался, только головой качал.

— Детский сад какой-то. Не лень же было все это собирать. Это же надо было находить где-то всю эту гадость? — только и удивлялся он.

— Просто вечный праздник Хэллоуин, — согласилась Маруся. Она обратилась к Лиле: — Так зачем ты здесь? Острое желание посетить эту экскурсию? Может, ты со своей фобией борешься таким вот способом? Чего боишься, то и делаешь?

— У нас отношения с Олегом, — тихо сказала Лиля.

— Что? С Олегом? Ну, и что за секрет? С кем у него только не было отношений. То есть я не это хотела сказать. Встречаетесь, и очень хорошо… Может быть, ты знаешь, что я была его женой? Так это было давно и, честное слово, мне абсолютно все равно. Ты можешь делать что угодно. Я ведь сразу заметила, что между вами что-то есть, потому что хорошо знаю его, — заверила ее Маруся.

— Ты дослушай, что сказать хочу. Он мой любовник. Мы встречаемся уже два месяца. Нас захлестнула страсть, можно и так сказать. И мне абсолютно все равно, что он бабник и прохиндей… Мне он понравился, и мне хорошо с Олегом, и пусть про него что угодно говорят.

— Друзья, пройдемте дальше! После ночной прогулки нас ждет кафе, — пригласила Виола.

Они наконец поднялись из подвала на первый этаж — застекленную веранду. Зимой здесь, судя по всему, было холодно, а вот осенью еще ничего. Народ занял столики.

— И сегодня я должна была встретиться с Олегом, — продолжила Лиля, вытирая глаза.

— И что?

— И он пропал. Не отвечает на звонки, не перезванивает, ничего, просто пропал. — Лиля уже чуть не плакала.

— Подожди паниковать! Ты не знаешь Олега? Извини, конечно, но, может, он закрутил с кем-нибудь помимо тебя и забыл про вашу встречу, — предположила Маруся.

Она попыталась успокоить Лилю, хотя для любящей женщины измена любимого всегда самое страшное.

— Я согласна, — не стала упрямиться Лиля, — но это не очень на него похоже. Олег еще ни разу так со мной не поступал. Он всегда, если свидание срывалось, предупреждал меня. Ты можешь верить, можешь не верить, но между нами настоящее чувство. И у меня очень неспокойно на душе, волнуюсь ужасно.

— И сюда ты приехала, потому что мы его видели здесь в последний раз? — уточнила Маруся. — Или ты что-то знаешь? Олег говорил тебе что-нибудь про это кладбище?

— Нет, ничего! Я очень удивилась, когда он поехал сюда. Мне казалось, что у него нет секретов от меня.

— Ну, это ты заблуждаешься, — не согласилась Маруся. — Может, он решил помочь родственникам захоронить Никиту здесь?

Лиля отрицательно покачала головой:

— Вот чего-чего, но Никиту он точно не стал бы помогать хоронить.

— Почему? — удивилась Маруся.

— Знаю, — упрямо набычилась Лиля, снова вытирая глаза, которые весь день были у нее на мокром месте.

— Значит, в этом деле замешана женщина, раз Олег тебе ничего не сказал, — безапелляционно заявила Маруся. — И зря ты так убиваешься.

— Какие тут женщины? На кладбище-то? — подал голос Юрии Васильевич. — Или он у вас извращенец? Тогда понятно, что держит свои похождения в тайне. Может, они здесь и такие услуги оказывают, черт их знает… Секс с мертвыми, растудыть твою налево. Я уже ничему не удивляюсь.

Они сидели на неудобных стульях с вычурными металлическими спинками в виде причудливо извивающихся змей. На столе красовались солонка и перечница в виде черепов. То есть психологическое воздействие продолжалось. Им принесли салат в ярко-красных салатницах, цвет которых контрастировал с черным атласом скатерти и наводил на мысли о геенне огненной. Салат подали всем одинаковый, видимо, он входил в стоимость билета. Затем всем налили водочки, накрыв стопки кусочками черного хлеба, что в концепции этого заведения снова вызывало улыбку, уж слишком владельцы заведения старались изобразить ритуальные поминки.

— Дорогие гости, сейчас для вас выступят очаровательные девушки из ансамбля «Летучие мыши», — оповестила Виола.

— Кто бы сомневался! — не удержалась Маруся. — Непонятно только, почему не «Гремучие кости»?

На небольшую сцену, словно в дешевом кабаре, выскочили пять полуголых девиц в черных масках и странных костюмах со шнуровкой и с крыльями за спиной.

— Прости господи! — мгновенно вспотел Юрий Васильевич, вытирая пот красной бумажной салфеткой, почему-то оставляющей на лице багровые разводы. — Почему в масках-то? Чтобы мамка не узнала?

— Ого! — тоже оценила появление полуголых девиц Маруся. — Раз тут такое водится, Олег вполне мог присмотреть какую-нибудь себе.

— Да брось ты! — нервно повела плечом Лиля. — Он какой-то странный был в последнее время. Говорил, что у него дело на миллион, и улыбался так… загадочно. Изображал таинственность. Мол, все узнаешь, малыш, когда я на коне буду!

— И ты думаешь, что его здесь найдешь? Маловероятно.

— Что же мне делать? — В голосе девушки снова зазвучало отчаяние.

— Чем тебе помочь?

— Я не знаю… — Лиля умоляюще посмотрела на своих спутников, как будто просила прервать эту пытку.

— Понятно, — вздохнула Маруся, озираясь по сторонам. — Надо поинтересоваться, не видел ли кто Олега?

Почему-то ей стало жалко несчастную девушку, которая боялась кладбищ, но пришла сюда ночью, пересилив себя, в поисках мужчины, который, может быть, такой жертвы не заслуживал. Ее любовь требовала уважения.

Маруся и Лиля с надеждой посмотрели на Юрия Васильевича, чтобы заручиться его мужской поддержкой, но ему было совершенно не до них. Похоже, что «летучие мыши» произвели на него сильное впечатление. Он смотрел на девиц, не отрываясь, и периодически промокал лицо красной салфеткой и сам уже был похож на вареную свеклу.