Кровь, или 72 часа Григорьев Дмитрий
— Разрешите отрекомендоваться, — «клоун» как будто услышал его мысли. — Я семейный адвокат и представляю интересы больных, находящихся в реанимации. Я также являюсь Капелланом при больничной церкви.
— Во-первых, мы не католики, а во-вторых, здесь некого отпевать! — Денис закрыл спиной жену.
Нащупав ее руку, он крепко сжал ее: «Не бойся, родная! Я тебя никому не отдам!»
— Вы меня не так поняли, — не реагируя на резкий ответ, монотонно продолжил негр, — у нас универсальный молельный дом. Мы проводим службы в соответствии с вероисповеданиями всех наших пациентов.
Но Денис уже его не слушал. От неестественно холодной руки жены по его телу пробежала нервная дрожь. Он со страхом повернулся к ней. Его трясло. Ника как будто почувствовала и вздрогнула в ответ.
«Я, наверное, никогда не привыкну к холоду», — думала Ника, одеваясь на улицу. Пришло время выгуливать пса, и надо было выходить в эту колючую, обжигающую вьюгу. Конечно, Денис мог бы справиться и один, но Ника твердо обещала, что когда у них появится собака, то она возьмет все прогулки на себя. А ее слово верное! Она давно мечтала о песике. Одинокие серые дни сводили с ума. И только когда Денис приходил с работы, вместе с ним возвращались покой и уют. По утрам ей не хотелось просыпаться, зная, какая тоска ее ждет впереди.
«Собака! Вот что нам нужно!» — решила она.
Ника хотела померанцевого шпица. Она даже толком не знала, как он выглядит, но было что-то щемящее и давно забытое в этом певучем английском названии породы — «по-ми-ра-ни-ян».
Однако Денис соглашался только на большого пса:
— Нам нужен охранник! Я хочу спокойно работать, зная, что мою Виню есть кому защитить.
— Охранник так охранник, — не спорила она. — Пошли в библиотек у.
Просматривая каталог крупных пород, она замерла на странице с аляскинским маламутом.
— Листай дальше! — подтолкнул ее муж.
— Ни к чему! Мне нужен он! — прошептала Ника, не сводя глаз с огромного волчищи.
— Волк — кое-чем щелк! — улыбнулся Денис.
— Нет! Волчок — серый бочок! — она нежно погладила кар ти нк у.
С этого дня каждые выходные будущие собачники возбужденно шуршали местными газетами с объявлениями. Работники супермаркета уже привыкли к странной паре, которая с завидным постоянством перелопачивала ворох газет на стойках возле касс, но так ни одной и не купила.
Шло время. В тех редких объявлениях, где предлагали маламутов, к ценам было не подступиться, и Денис предложил искать другую породу.
— Нет! — был категоричный ответ. — Давай лучше поищем через Интернет в других штатах.
И тут им повезло! Где-то у черта на куличках, в глубинке Пенсильвании, нашлась ферма, где продавали маламутов по человеческим ценам. Вооружившись картой, они отправились на поиски затерянной в кукурузных полях фермы. Однако карта оказалась бесполезной: указателей на проселочных дорогах не было.
— По-моему, мы заблудились! — Денис остановил машину и огляделся. — Подождем, может кто-нибудь проедет.
— Быстрее, мы так до ночи не доедем! — занервничала Ника. — Пока мы тут плутаем, всех щенков разберут.
— Ладно, поедем по солнцу. Восток там! — он повернул налево.
Денис пытался держаться спокойно и с утроенным вниманием сверял их продвижение с картой и положением солнца, пытаясь привязаться к местности. Оговоренное время встречи с фермерами уже прошло, а они все еще плутали среди кукурузных полей.
— Ну почему нам так не везет? — чуть не плакала Ника.
— Если мы заблудились, будь уверена, что другие покупатели тоже потеряются.
Однако в этот день все было против них, даже погода стала портиться. Но Денис упрямо колесил по лабиринту проселочных дорог, уже надеясь только на удачу. Ника притихла. Она поняла, что они потерялись и теперь не то что ферму, а даже дорогу домой будет не отыскать. В довершение ко всему вдали сверкнула огромная молния. Поднявшийся ветер донес угрожающие раскаты грома. Стало темно как ночью, первые капли дождя ударили в лобовое стекло. Вспышки молний выхватывали из темноты бегущие волны бескрайних кукурузных полей. По обеим сторонам дороги навстречу неслись зеленые стены растревоженных стеблей… Нет, не кукурузы — камышей!.. И держалась Ника не за трясущуюся приборную доску, а хваталась за скользкие бревна плота, мчавшегося по бешеной реке…
Всего несколько минут назад она мирно сидела на плавающих мостках и любовалась розовым закатом. Ее сердечный дружок смело залез в холодную воду и теперь плавал в отдалении, фыркая на всю излучину. Здесь обычно купалась челядь герцога, но ранней весной сюда ходили только прачки. Вечерами на мостках было пусто, и Венди с Дереком без помех наслаждались дыханием засыпающей реки.
Солнце еще не успело спрятаться за прибрежный лес, как вдруг потемнело, и шквальный ветер вспучил воду.
— Дерек, сюда, быстрее! — Венди вскочила и стала отчаянно махать.
К ее радости, он необычайно быстро приближался. Мостки под ногами вдруг заходили ходуном, и бревна стали расползаться. Она оглянулась и не увидела берега. Вспышка молнии осветила прибрежные сосны. Они стремительно удалялись. У дерева, к которому были привязаны мостки, кто-то стоял. В руках у стоявшего блеснул топор, и дикий смех слился с раскатами первого в этом году грома.
Вспышка ярости совпала со вспышкой молнии, которая озарила искаженное гневом лицо Венди. Смех на берегу смолк. В наступившей тишине потерявшие привязь мостки несло в камыши. Дерек едва поспевал за ними. Венди вцепилась в разваливающийся плот и звала любимого. В кромешной темноте, среди камышей, ее слабый голос был единственным ориентиром.
Когда Дерек отыскал свою малышку, она была уже в воде и едва держалась за одинокое бревно. Он подхватил ее под мышки и начал судорожно оглядываться. Вокруг стеной стояли камыши.
Дна под ногами не было.
— Куда плыть?! — вырвался отчаянный крик.
— Туда! — тихо прошептала Венди, с трудом поднимая руку из воды.
— Откуда ты знаешь?! — удивился Дерек, но не мешкая поплыл в ту сторону.
Поначалу Венди пыталась помогать ему, но вскоре затихла. Тело юноши занемело в холодной воде, а дна все не было. Плыть больше не было мочи, он еле дышал.
Дерек в последний раз прижал к себе любимую. Они стали медленно погружаться. Вода уже скрыла их с головой, когда Дерек вдруг почувствовал вязкий ил под ногами. Близость спасительной суши придала сил, и вскоре они были на твердой земле.
Дерек нес Венди вдоль берега, а та что-то шептала и покрывала лицо своего героя слабыми поцелуями. Когда дорогу преградило упавшее дерево, вспышка молнии заставила их зажмуриться, и они не заметили посиневшую руку с топором, торчащую из-под толстого ствола. Мокрый обрубок каната от мостков, как фитиль масленого фонаря, впитывал вытекающую из-под ствола кровь…
С восходом весь замок был на ногах. Страшную весть принесли прачки, нашедшие у реки тело внука герцога.
— Какое несчастье! — причитали они. — Сначала отец, а теперь и сын!
Тело было придавлено вырванной с корнем сосной. Необъяснимое выражение злорадства застыло на лице мертвеца, а его белесые глаза продолжали источать ненависть.
— Сбылось предсказание Сидонии! — Эрнест вбежал к отцу. — По замку ползут слухи о ее возвращении!
— Какие слухи?! О предсказании знали только мы с тобой!
— Я не знаю, отец! Я был нем как рыба!
А слухи пошли с кухни и росли как снежный ком, наполняясь новыми, пугающими воображение подробностями. Не прошло и недели, как по всей Померании разлетелась весть о проклятии рода герцога. Соседи стали объезжать их замок стороной. Молва о череде смертей и бесплодии обитателей замка расстроила готовящиеся свадьбы, и внуки открыто обвинили в этом деда. Доведенный до бешенства герцог объявил охоту на свою обидчицу.
— Кто укажет местонахождение ведьмы в янтарных бусах, будет облагодетельствован нашим господином! — возвещали глашатаи.
— А ведьма такая дура, чтобы ходить в янтарных бусах, после того, как вы кричите об этом на каждом углу! — смеялся народ и прозвал ее меж собой «янтарной ведьмой».
Всего этого Венди не знала. После купания в ледяной воде она слегла, и Дерек оберегал ее от пугающих слухов. Она теперь спала не у себя на темной кухне, а в просторном лазарете. Дерек неотступно дежурил подле нее и порой забирался к ней под одеяло, чтобы согреть любимую своим теплом. Вот и этим утром Венди проснулась в объятиях своего ненаглядного. Уже в который раз ее будил свет огромных окон лекарских палат. Ночуя в кухонной кладовой, она не привыкла к утреннему свету и сейчас долго смотрела в сторону окна сквозь розовую занавесь закрытых век…
Когда Ника открыла глаза, вовсю светило солнце. Вдали сияла мокрая от дождя крыша. Красным заревом она плыла в море кукурузных усов.
— Диня! Как ты нашел ферму?!
— Ну, ты, Виня, даешь! Шутишь, что ли?! Ты же сама махнула в эту сторону, когда я попросил угадать направление!
Подъехав к внушительному дому из белого камня, они с облегчением заметили, что их машина здесь единственная. Покупателей встретила мать подростка-собаковода и прямо с порога начала нахваливать своего сына.
— Он у нас никогда не просит денег на карманные расходы! — взахлеб рассказывала она, сопровождая молодую пару к вольеру. — Сам зарабатывает разведением собак.
— Что она хочет? — тихо спросила Ника, которая в английском была не сильна.
Денис вкратце пересказал ей монолог болтуньи.
— И зачем она нам все это рассказывает?
— Наверное, для того, чтобы нам было совестно торговаться.
Если эта догадка и была верна, то трюк сработал, и они заплатили запрашиваемую сумму, не торгуясь.
Прощаясь с теперь уже бывшими хозяевами щенка, счастливая Ника несла на руках шестинедельного «мальчика», не замечая его солидного веса.
— Как назовем? — спросил Денис по дороге домой. — Надо бы, чтобы в кличке была буква «р», так советуют собаководы!
— У него уже есть имя, — прошептала Ника, — его зовут Волча.
Узнав свое имя, щенок тут же на радостях обмочил хозяйку.
Следующая неделя пронеслась в приятных хлопотах по устройству нового жильца. Щенок веселился вместе с хозяевами. Он носился по дому сломя голову, неуклюже падая на поворотах, чем приводил Нику в неописуемый восторг.
Время теперь летело незаметно. И вот уже полугодовалый Волча сидел перед дверью и с нетерпением ждал, когда его хозяева наконец-то оденутся и он сможет окунуться в веселую зимнюю круговерть за окном. Ему надо было успеть напрыгаться по свежевыпавшему снегу, пока тот не успел растаять!
Они шагнули за порог. Холодный ветер вмиг забрался под куртку, и Ника вздрогнула всем телом.
День прошел в напрасных ожиданиях. Пациентка тринадцатого бокса просыпаться не хотела. Ее муж сидел рядом и смотрел на происходящее вокруг как на затянувшийся кошмарный сон. Под стать жене он ни на что не реагировал. Медсестра несколько раз пыталась отправить его на обед:
— Вы не должны забывать о себе. Силы вам еще понадобятся!
Но мужчина был глух к советам.
В полночь его попросили из отделения. Морозный воздух немного расшевелил Дениса.
«Нельзя раскисать!» — приказал он себе и завел машину.
Дороги были чистыми, несмотря на то что по календарю уже три дня как наступила зима. Снег в Балтиморе был редким гостем, а если и посещал город, то долго не залеживался. Он вспомнил, как Ника весело объясняла по телефону сестре, почему снегопад у них приравнивается к стихийному бедствию.
— А потому и приравнивается, что снег у нас в диковинку и убирать его не привыкли! Вот все и сидят сутками по уши в снегу! Да что говорить! Спроси у мамы! Когда она нас навещала, как раз была такая заваруха. Пусть она тебе расскажет про пустые полки в магазинах. У нас, если прогнозируют сильный снегопад, то в супермаркетах с прилавков сметают все, совсем как в Союзе в годы перестройки. Цирк, да и только! А маме-то сколько радости было! Мы же безвылазно в карты играли. Она всех русских соседей на это дело подбила!
От этих теплых воспоминаний Денису на какое-то мгновение стало легче: «Да, жили мы тогда не богато, но счастливо! Странная эта штука — жизнь. Все пытаемся пробиться в люди, начать прилично зарабатывать и чувствовать себя комфортно. А что в результате? Правильно говорят: ни здоровья, ни счастья не купишь. Казалось, мы только встали на ноги, теперь живи да радуйся. Так нет же!»
Дом встретил пустотой и одиночеством. Даже радостно прыгающие собаки не оживили унылой картины. Без Ники у дома не было сердца. В каждой мелочи была частичка ее души. Все вокруг напоминало о ней.
— Ладно, хватит раскисать! Давайте-ка подумаем, как помочь нашей хозяюшке!
Вьющиеся у ног собаки, которым и предназначалось это нарочито бодрое обращение, запрыгали еще веселее.
На следующее утро Денис принес в больницу ноутбук и подсоединился к беспроводному Интернету. Выйдя на русский сайт, он включил сериал, который Ника смотрела по утрам во время своей дыхательной гимнастики. Подсунув ноутбук клавиатурой под подушку, он с нежностью поглядел на спокойное лицо жены. Затем сделал звук погромче в надежде вызвать хоть какую-нибудь реакцию.
— Девочка моя, хватит притворяться, — нашептывал он. — Давай, малыш, просыпайся, а то пропустишь свой сериал!
К горлу подкатил ком, в глазах защипало. Горячая слеза упала на ничего не чувствующую щеку Ники. В его взгляде было столько отчаяния и боли, что даже много повидавшая на своем веку медсестра тяжело вздохнула.
— Вам принести что-нибудь попить? — сдавленно спросила она, проверяя капельницу.
В ответ мужчина отрицательно покачал головой.
В бокс зашла санитарка. Застыв со шваброй в руках, она с интересом смотрела на пылающие на мониторе страсти, догадываясь о происходящем лишь по интонациям героев.
В голове у Ники была каша из того множества сериалов, что она посмотрела на своем веку. Голоса и интонации напоминали что-то до боли знакомое, но она никак не могла сосредоточиться.
Русское телевидение вернулось в их жизнь спустя три года после приезда в Балтимор. Тогда на местный кабельный рынок наконец-то прорвался канал из Нью-Йорка, вещающий на русском языке. Хотя многие программы были состряпаны в столице мира и откровенно попахивали местечковостью, прямые передачи из Москвы с лихвой компенсировали эту бредятину.
Ника надеялась, что черная полоса прошла и жизнь наконец-то наполнится радостью. И все пока выглядело именно так. Нежданно-негаданно ее Диня наткнулся на земляка Тимоху, которого они мельком видели в день прилета.
— Эй, новенький! — окликнул кто-то Дениса, когда он шел на работу.
Он оглянулся. На светофоре стояло такси, и из него светилась физиономия Тимохи:
— Вы что, еще в больнице лежите?!
— Типун тебе на язык! Я тут работаю!
— Да-да-да, Мойша что-то рассказывал! Вы же от Рашель слиняли? Где теперь живете?
— Флигель снимаем!
В этот момент переключился светофор.
— Ныряй быстрее! — Тимоха перегнулся через пассажирское сиденье и распахнул дверь. — Ты должен судьбу благодарить, что меня встретил!
— Почему?
— По кочану и капусте! — расхохотался Тимоха. — Кочан тебе, капуста мне! Вон, за посадку два пятьдесят выскочило!
— Какие два пятьдесят?!
— Шутю! Поезд на Воркутю тю-тю! — он припарковался у обочины. — Значит, слушай сюда! Месяц назад сдали жилой комплекс для малоимущих. Туда все наши ломанулись! И твои Мойша с Рашель тоже!
— Они не мои!
— Как ты их всех приструнил-построил, так твои они, родимые! — опять забалагурил Тимоха. — Ладно, не перебивай! У вас по зарплате как, меньше чем по тысячи на рыло в месяц выходит?
— Выходит!
— Тогда поехали!
— Куда?! Мне на работу!
— Надо спешить, а то с голой задницей останетесь!
На работу в тот день Денис опоздал, зато теперь они въезжали в просторный таунхаус, да еще и с собственным клочком земли, где Ника мечтала посадить розы. Тимоха оказался прав. Комплекс кишел русскоязычным населением. Ника быстро со всеми перезнакомилась, так что скучать теперь не приходилось. Потом, опять же, русское телевидение. В общем, жизнь налаживалась!
Глава 7. Возрождение
Налаженный быт катился по наезженной колее, пока в него не ворвался ураган по имени Леля. Известная кошатница носилась по соседям и всем наперебой предлагала породистого котенка.
— У меня персидские кошки! — тараторила она. — И я решила их разводить! Хороший приработок, между прочим! Вот прикупила мальчика по случаю. Да только некастрированный кот пометит все углы, если в доме живет самка! Купите котенка, барыши от бизнеса пополам!
Нике ужасно понравился этот комочек меха, напоминающий совенка, но зная холодность Дениса к кошкам, она особенно на этот счет не обольщалась.
— Я понимаю, Леле не хочется жить в парадной советского периода, — сказал муж, когда кошатница ушла, — а тебе-то зачем эта головная боль? Его же Волча сожрет!
— Любимка, ну, пожалуйста! — канючила Ника. — Я тогда тоже смогу приносить деньги в семью.
— Будет ли от этого кота доход — большой вопрос, а то, что будет большой расход — даже не вопрос! — скаламбурил Денис. — В общем, лишних денег у нас сейчас нет.
Но на этом Ника не успокоилась, и когда к ним на чай заскочил Тимоха, она живо и в картинках обрисовала ему ситуацию.
— Я могу одолжить денег на кота, — не задумываясь, предложил тот.
— А почему бы тебе просто не подарить его нам? — подул на горячий чай Денис.
На какое-то время за столом стало тихо. Тимоха набил полный рот яблочным пирогом и с трудом жевал.
«Похоже, ответа не будет!» — внутренне улыбнулся Денис.
Пока они чаевничали, каждый думал о своем.
«Издревле ведьм изображают с черными котами, — думала Ника, глядя на плавающие в кружке чаинки, — пусть он не черный, зато корнями из Старого Света! Кто знает, может, он станет моим помощником?!»
Денис вспоминал, как русский шахматист Алехин перед каждой партией выпускал на доску кота.
«Может, и мне кот принесет удачу?! — думал он о крупном шахматном турнире в Филадельфии, в котором планировал участвовать. — Если повезет, то можно выиграть внушительный денежный приз!»
И только Тимоха не обременял себя глубокомысленными изысками.
«Ща попью чайку и бомбить по ночному Балтимору!» — с удовольствием пожевывал он сладкую Никину выпечку.
В конце чаепития Денис встал из-за стола и потрепал жену по голове.
— Ну, хочешь кота, так покупай! Только я пальцем не притронусь к его лотку с песком, — предупредил он.
Сделка века состоялась. Таксистские деньги и котенок поменяли владельцев, а их семейный бюджет получил еще одну статью расходов.
Наступившие выходные были посвящены походу по магазинам за кошачьими игрушками и принадлежностями. Ника была на седьмом небе от счастья. Она без устали лазила по полкам со всякой кошачьей всячиной, и ее радостного настроения не портило даже недовольное ворчание мужа.
Разбирая покупки, Ника отправила его к себе в кабинет.
— Ты же сам отказался заниматься устройством нашего котика, — подначивала она его, выпроваживая из кухни.
— Не очень-то и хотелось! Я лучше хоккей посмотрю!
Пока Денис нарочито громко болел за «Красные Крылья», где играла русская пятерка, Ника пристроила кошачий туалет в дальнем углу за холодильником.
— Диня, так уж и быть! Иди, полюбуйся!
Муж сделал вид, что не слышал, но потом любопытство взяло верх. Он появился на кухне и стал с интересом наблюдать за демонстрацией функциональных возможностей совка по вылавливанию кошачьего дерьма из песка.
Позже, конечно, окажется, что в многофункциональности совка не будет никакой необходимости, поскольку кот будет считать не царским делом зарывать свое благородное дерьмо. Он будет усердно скрести все вокруг, стены, холодильник, край лотка, но только не песок. Но хуже всего будет то, что, протерпев целый день, он будет оправляться именно тогда, когда хозяин с хозяйкой усядутся ужинать…
Вечером пришла Леля с бутылкой вина.
— Ну, показывайте, как наш производитель?!
— В кабинет выгнали, хоккей смотреть! — пожаловался Денис.
— Да кому ты нужен! Я про кота! Вот, покупки обмывать пришла! — она поставила бутылку на стол.
— Ух ты, какая красота! — увидела Ника ее ногти.
— Да, на работе подарили сертификат в маникюрный салон! Не пропадать же! Вот, расписали ногти под Фаберже!
— Здорово! — Ника взяла ее пальцы и стала разглядывать.
— А тебе и в салон ходить не надо! Вон какие шикарные ногти!
Ногти Ники, действительно, часто привлекали внимание окружающих. Похожие на когти тигрицы, накрашенные ярким лаком, они были предметом зависти подруг. Она никому не говорила, что, не задумываясь, поменяла бы эту свою красоту на их здоровье. Людям, далеким от медицины, было невдомек, что такая форма ногтей называлась «часовые стекла» и была признаком больных легких.
— Вы смотрите мексиканский сериал? — спросила Леля, теребя пустой бокал. — А то сейчас начнется!
— Тогда надо быстрее напиться! — засуетился Денис и стал открывать бутылку.
— Я с удовольствием смотрю! — Ника приготовила бокал. — Сейчас сядем в комнате и будем с тобой под вино отрываться!
В боксе наступила тишина. Знакомая мелодия сериала закончилась. Расстроенный мужчина вынул ноутбук из-под подушки жены.
— Сейчас будет обход! — заглянула медсестра.
Не замечая ее, Денис смотрел на дату в нижнем углу монитора: сегодня они должны были улетать на юг.
«А ведь нам не впервой оказаться в больнице накануне путешествия», — с горечью подумал он.
Они уже оказывались в похожей ситуации перед поездкой в Питер, когда ее неожиданно свалил грипп.
«Как же так?! — не мог понять он. — Ведь мы оба были привиты! Может, производители вакцины были разные, и Нике досталась неэффективная вакцина?» — мучился он в догадках.
Откуда ему было знать, что эффективность прививки зависела не от торговой марки вакцины, а от медсестры, через руки которой она прошла. Негритянка, делавшая Нике прививку, принадлежала не только к медицинскому сестринству, но и к сестринству цвета своей кожи. Не удивительно, что дистиллированная вода, введенная под кожу викканской воительнице, не смогла защитить от гриппа.
Той весной вирус серьезно ослабил иммунитет Ники, и инфекция в легких расцвела пышным цветом.
— Еще денечек, и пройдет! — умоляла она мужа. — Только не надо в больницу! Иначе мы не попадем к Яне на день рождения!
В мучениях проходили дни, а легче не становилось, и вместо Питера они оказались в приемном покое. Их надежда на спокойную, размеренную жизнь была вновь убита. Потянулись угнетающие больничные дни. Наступил и прошел день рождения Яны, а ее несостоявшаяся гостья все никак не могла побороть инфекцию. На пару с вирусом разгулявшиеся бактерии с аппетитом пожирали легкие и сумели-таки прогрызть в них дырку. Сквозь образовавшуюся брешь в плевральную полость ринулся воздух, и с раздирающей болью легкое спалось. Повторный пневмоторакс оказался страшнее первого, и без хирургического вмешательства не обошлось. В бок пациентке вставили трубку.
Пока Денис заново переживал эти давние события, что-то очень теплое и светлое промелькнуло в его подсознании.
«Я упустил что-то очень важное! — встрепенулся он. Что-то такое, что может сейчас помочь!»
Он раз за разом прокручивал горькие воспоминания тех дней, выискивая ускользнувшую мысль. Но чем сильнее он старался вспомнить, тем труднее становилась задача.
«Ладно, сдаюсь! — обратился он к спрятавшейся мысли. — Не хочешь находиться, не надо! Я лучше буду думать о чем-нибудь отвлеченном, тогда ты обидишься, что про тебя забыли, и сама вернешься как миленькая! Против законов психологии не попрешь!»
Денис закрыл глаза и вспомнил их первую вылазку на балтиморский залив, оставив поиск упущенной мысли своей подкорке…
Это была их первая встреча с частичкой Атлантики. Легкий привкус соли в воде не оставлял никаких сомнений в близости океана. К их удивлению, пляж был забит неграми.
— Сюда бы автора анекдота о загорающем негре! — засмеялась Ника.
— Ничего себе! Глянь, они еще и кремом мажутся, чтобы загар ложился ровно!
Услышав иностранную речь, негры начали недобро коситься в их сторону.
— Похоже, мы разбудили у них генетическую память о колонизаторах! — прошептал Денис.
— Хватит свою генетику везде приплетать! Побежали купаться!
Денис вспоминал, как они, словно дети, плескались в воде, осыпая друг друга радужными брызгами.
— Ой! Тут какая-то сопля! — не переставала смеяться Ника.
— Сейчас мы ее смоем! — развеселился Денис и начал брызгаться еще сильнее.
— Нет, правда, что-то обожгло мне ногу! — она продолжала смеяться сквозь выступившие от боли слезы. — Не ходи сюда, здесь медуза! — вдруг скороговоркой выпалила она.
— Где? — щурясь от солнца, Денис низко наклонился к воде.
— Сейчас за нос укусит, тогда узнаешь где!
Вместе с воспоминаниями о медузе всплыла и мысль, за которой он так напряженно охотился.
Этот щемящий сердце момент случился, когда Нике установили торакальную трубку. Жесткая трубка натирала нежную ткань легкого, и каждый вдох причинял нестерпимую боль. Анальгетики уже не помогали, и уставшая от боли Ника не выдержала и разрыдалась. Денис обнял ее и, скрывая слезы, спрятал лицо в ее волосах. Они сидели обнявшись и тихо плакали на плече друг у друга. Он — оттого, что уже не мог смотреть на ее мучения, а она — от счастья, что не ошиблась в нем. В этот момент Ника не чувствовала боли, казалось, все плохое отступило. С ней был он, ее любимый, ее надежда и опора, с ним ей было ничего не страшно.
«Да, я выиграла джекпот!» — вспоминала она давний душевный разговор с Яной.
— Замужество — это лотерея, — убеждала она сестру. — Какой бы прекрасный ни был человек на первый взгляд, жизнь возьмет свое. И каким он станет, не дано знать никому.
«Да, мне повезло! Не будь рядом Дини, даже вера в свое великое предназначение не помогла бы!»
Она знала, как коллеги по скорой отговаривали его:
— Зачем она тебе? Она же вся такая больная!
— Каждому врачу по своему больному! — отшучивался он.
Муж никогда ей этого не рассказывал, но она узнала об этом от подруги, которая крутила роман с водителем из бригады Дениса. Ника еще тогда тайком поведала обо всем матери.
— Берегите друг друга, — пряча слезы, говорила Эмма. — Никто о вас не будет так заботиться, как вы сами!
И они берегли и заботились.
«Вот он сидит и обнимает меня, мой хороший! И какая же я сволочь, что не стерпела и показала свою слабость!» — корила себя Ника.
Когда они оба успокоились, Денис превратил все в добрую шутку:
— Хоть у тебя и дырочка в правом боку, как у того ежика из детской песенки, я тебя все равно люблю!..
Теперь он знал, зачем охотился именно за этим воспоминанием!
— Давай-ка вернемся в прошлое, и только попробуй не проснуться! — решительно прошептал он, откинул уголок одеяла, склонился и обнял свою Виню.
Прижавшись к ее щеке, он стал тихо покачиваться и шептать ей на ушко про ежика и дырочку в колючем боку. С отчаянной безнадежностью он ждал, что вот сейчас ее опавшие руки обнимут его и все в их жизни будет хорошо. В такт покачиваниям на подушку падали капельки слез.
Денис не сразу почувствовал, что его ухо стало мокрым. Когда он наконец оторвался от щеки любимой, буйная радость охватила его. Он не верил своему счастью — из левого глаза Ники текли слезы!
«Неужели получилось?! — возбужденно думал он. — Она чувствует! Мозг работает!»
— Сестра! — позвал он. — Ей, наверное, больно! Давайте сделаем обезболивающее!
Медсестра не возражала. Сделав инъекцию, она вызвала дежурного реаниматолога.
Врач выслушал сообщение о слезотечении без оптимизма и после короткого осмотра отрывисто скомандовал:
— Больную — на томографию мозга! Быстро!
Прибывшая транспортная бригада спешно переключала пациентку со стационарного дыхательного аппарата на портативный. Когда все было готово, ее прямо на кровати повезли в рентгеновское отделение.
— Вам идти не обязательно, — остановили двинувшегося за ними мужа пациентки. — Мы вернемся через какие-нибудь двадцать минут.
— А вдруг она придет в себя и испугается? Да и по-английски она изъясняется не очень хорошо, — возразил он и зашел в лифт вместе со всеми.
Читать бесплатно другие книги:
