Кровь, или 72 часа Григорьев Дмитрий
Соседи стояли на крыльце и не решались зайти.
— Он не кусается? — спросила Саша.
Паша по-мужски молчал, но на всякий случай прикрывался бутылкой вина и коробкой конфет.
— Нет, он откусывает! — в комнату вошел Денис. — Почему, вы думаете, Тимоха его так активно отпихивал!
А тот уже справился с Волчей и заглянул на кухню.
— Не понял?! А где праздничный ужин?
Пес тоже вопросительно посмотрел на хозяйку.
— Ну-ка, Волча, скажи человеческим голосом: «Все, что есть в печи, на стол мечи!» — Тимоха энергично потер руки.
— Будет вам ужин! Давно уже вас дожидается! — Ника открыла холодильник.
В перерывах между руководством благоустройством дома она занималась кулинарными изысками, и теперь в холодильнике своего часа дожидались всякие вкусности.
— Чем на этот раз удивишь? — Тимоха заглянул ей через плечо.
— Ух ты, сколько всего! — подошел Паша. — Откуда? Из русского магазина?
— Сейчас! — оглянулся Тимоха. — Ты вон туда посмотри! — он показал на полку, забитую поваренными книгами.
— Жена у меня — звезда «удачного горшочка»! — похвастался Денис.
— Какого горшочка? — не понял Паша.
— У нас на работе такое тоже есть! — начала обстоятельная Саша. — Традиция эта пришла с первыми переселенцами из Англии и представляла собой совместную трапезу всего поселения. Каждая семья приносила горшочек с едой. Причем приносилось то кушанье, которое лучше всего удавалось хозяйке семейства. Отсюда и название «удачный горшочек»!
— Молодец, все по полочкам нам, серым, разложила! — Тимоха уже мыл руки.
— Вот-вот! — продолжил Денис. — Ника у меня повторений не любит, и я каждый раз приношу новое блюдо! Мне на работе все завидуют!
Хозяйка тем временем доставала кастрюли и плошки. Никто не заметил, как она застыла над одной из них. Ника вдруг вспомнила, как она наткнулась на рецепт для этого блюда.
В тот день мерный шелест страниц кулинарной книги завел ее в дебри восточной кухни. Она потерялась в необычных названиях продуктов и ингредиентов. Как в забытье, Ника бродила среди неизвестных приправ и ароматов, пока не наткнулась на красные лепестки клевера и проросшие ростки люцерны. При виде этих названий почему-то защемило сердце…
Прячась меж закопченных котлов на кухне замка, она развязала узелок, который только что передал младший братишка. Их неожиданная встреча больше напугала, чем обрадовала. Несмотря на болезнь и покидающие ее силы, Венди каждый день выбиралась из замка в надежде увидеть мать. Упорство ее было вознаграждено. Когда она в очередной раз плелась вдоль нестройного ряда попрошаек, ее вдруг окликнул проворно хромающий замарашка. — А где же корзина с объедками с герцогского стола, красавица? — услышала она знакомый голос.
— Какие объедки?! — зашикали на него. — Мы их уже сто лет не видали!
— Не видали или не едали?! — подтрунивал замарашка.
Венди с трудом узнала в весельчаке своего братишку. Ее глаза на миг загорелись радостью, но тут же помрачнели.
— А где же мама? — с тревогой спросила она.
— Они с отцом прячутся от ищеек герцога! Когда мы расставались, они передали тебе это, — он вытащил из-за пазухи небольшой мешочек и незаметно сунул ей в руки. — Мы тоже положили кое-что.
Мягкий бархат ласкал ладони. Она поднесла мешочек к лицу, его запах напомнил о доме.
— Что же сталось с нашим домом? — прошептала она.
Брат будто не слышал ее:
— Сестренка! Мы должны уходить! Отец наказал нам бежать в сторону восхода солнца.
— Я не смогу быстро идти и буду только задерживать вас!
— Ничего! Мы будем нести тебя по очереди!
— Без своих отваров я не протяну и дня. А потом я не одна!
— Мы не торопим. У тебя есть несколько дней на сборы.
Венди тронула брата за плечо:
— Не теряйте время, бегите без меня!
— Пока не наступит полнолуние, мы будем ждать тебя на берегу реки, в корнях упавшей сосны, — упавшим голосом произнес брат и захромал прочь, притворно опираясь на палку.
— Передай всем, что я люблю их и никогда не забуду! — крикнула она вслед.
Замарашка не обернулся. Незаметно смахнув слезу, он ускорил свой прыгающий шаг калеки. Венди долго смотрела ему вслед, мысленно прощаясь. Она стояла, прижав к груди драгоценный мешочек — последнее, что теперь связывало ее с семьей.
Уединившись на кухне, Венди бережно раскрыла любовно собранный гостинец. На самом верху лежали травы для настоев и паровых вдыханий, составленные отцом. Под ними были резные деревянные фигурки и украшения, присланные братьями. Из маленького шелкового платочка ей на ладошку выпало несколько капелек янтаря.
— От мамочки! — поняла Венди.
Слабые лучи света, проникающие в кухню, заиграли внутри камешков, и созвездие маленьких солнышек согрело ей сердце. Она грустно улыбнулась желтым зайчикам, прыгавшим на ее ладонях.
— Ничего, — ласково обратилась она к ним. — Когда-нибудь мы снова понежимся в теплом прибрежном песочке.
На дне узелка были припрятаны сушеные лепестки красного клевера и ростки люцерны.
«Не перепутай! — вспомнила она нарочито серьезный голос братишки. — Клевер дамам, люцерна кавалерам».
— Спасибо, что напомнил! — поблагодарила она, хотя прекрасно знала, что кому.
Рассказ брата про мытарства семьи сильно расстроил ее, и лишь известие об их волчонке хоть как-то скрасило грустную историю. Пока Венди готовила бесплодное варево для семьи герцога, она вновь и вновь возвращалась к рассказу о своем сером дружке.
«Твой волчок уже вырос в огромного волчищу! — звучал в голове голос братишки. — Он часто приходит… приходил к нашему дому и сидел на краю опушки. К нам не шел. Все тебя высматривал! Потом подвывал. Знаешь, тоскливо так!»
Забывшись, он по-мальчишески завыл, изображая волка.
— Тише! Тише! — оборвала его Венди и с опаской оглянулась на соседних попрошаек. «Ему бы еще в детские игры играть, а не со смертью!» — с лаской подумала она.
— Когда мы уходили, он как будто почувствовал и пришел, — продолжил брат. — Он долго следил за нашими сборами, а когда мы с родителями пошли в разные стороны, долго метался, за кем идти.
— Где же он теперь?
— Да где-то рядом. Он ведь, в конце концов, пошел с нами и был все время на виду, пока запах деревень вокруг замка не отпугнул его.
«Надо будет как-нибудь выбраться в лес да поискать моего серого дружочка», — думала Венди, помешивая варево из ростков люцерны.
Однако поиски своего питомца пришлось отложить: болезнь все сильнее душила ее, и о дальних прогулках не могло быть и речи.
Полнолуние наступило и прошло. На душе стало спокойнее: «Теперь братишки будут с каждым днем все дальше от владений ненавистного герцога».
Переданных трав хватило ненадолго. Первыми закончились лепестки красного клевера.
«Красный клевер… Красный клевер… На каком же лугу мы его видели?» — вспоминала Венди свои прогулки с Дереком, ворочаясь на соломенном тюфяке среди кухонной утвари.
Так и не вспомнив, она заснула…
— Красный клевер? — очнулась Ника и оторвала голову от помятой страницы поваренной книги. — Как можно есть манты из лепестков клевера? — она не заметила, как задремала, и теперь с удивлением глядела на часы.
Несмотря на упущенное время, Ника все же успела приготовить задуманное. Необычное видение тогда долго не отпускало ее. И вот теперь, доставая из холодильника манты, она вновь вспомнила свой чудной сон о красном клевере.
Манты, конечно же, были не с клевером, а со свининой, и ушли за милую душу. Да и весь первый совместный ужин с соседями прошел на ура и закончился деловым соглашением. Выпив под конец трапезы принесенную бутылку вина и приговорив коробку шоколадных конфет, мужчины заговорили о крыше.
— Страховая компания отказалась страховать наш дом без новой крыши, — пожаловался Денис. — А без страхового полиса банк грозится аннулировать ипотеку. Так что хочешь не хочешь, а делать надо!
— Страховая, страховать… — поднялся Тимоха. — Столько страху нагнали! Пойду лучше телек посмотрю.
— Я еще прежним хозяевам предлагал вместе крышу менять, — обрадовал их Паша. — Две крыши сразу делать намного дешевле.
Как коренной хохол, их сосед обладал хозяйской хваткой и торговался с бригадиром кровельщиков за каждый доллар, чем спас и так трещавший по швам бюджет новоселов.
Теперь их жизнь напоминала дружную коммуну. Денис с Пашей сидели на новой крыше, и сосед придирчиво принимал работу кровельщиков, как будто это был его собственный дом.
— Правильно говорят, что дом надо выбирать по соседям! — задорно кричала снизу Ника. — Смотри, как нам повезло с Пашей!
— Чего ж ты хотела! — весело отвечал Денис. — Кулацкую жилку не пропьешь!
Закрыв вопрос с крышеванием, они спустились на землю и приступили к ограждению участка. Вокруг заднего двора начал расти забор из зеленой проволоки. Он так гармонично вписывался в окружающий пейзаж, что привыкший бегать на соседний участок Волча не раз налетал на уже поставленные секции. Ника не могла дождаться окончания работ, зная, какое облегчение принесет это бесхитростное сооружение. Тогда не надо будет вечерами выгуливать собак, искусно жонглируя тремя поводками.
Лето и осень прошли в приятных хлопотах, и Денис с Никой не заметили, как подкралась зима, а вместе с ней и хлопоты неприятные.
Началось все с гололеда.
— Ну, гололед и гололед, — решили бы они раньше. — Пусть у дворников голова болит!
Но не тут-то было. Теперь земля возле дома принадлежала им, а вместе с ней и обледенелые дорожки. Денис провозился с ними все утро, а в сторону тротуара даже не взглянул. И напрасно! Именно оттуда и подкралась беда.
После жаркой войны со льдом он с таким аппетитом уплетал приготовленный Никой завтрак, что аж за ушами пищало! Из-за этого писка он не сразу услышал завывание сирены скорой помощи под их окнами. А вскоре у входной двери послышался скрип снега, и раздался нетерпеливый стук. На пороге стоял припорошенный снегом негр и, медленно пережевывая слова, пытался что-то сказать. За его тучной спиной парамедики возились вокруг лежавшего на земле человека.
— Мой товарищ поскользнулся на твоем нечищеном тротуаре и сильно пострадал, — толстый негр неторопливо вываливал кашу из тягучих слов. — Если не хочешь неприятностей, заплати нам пару штук баксов, и мы в расчете.
— Ты что, обкурился, что ли?! — не понял Денис. — Пешеходная дорожка принадлежит муниципалитету, с них и спрашивай!
Толстяк медленно открыл рот, пытаясь что-то возразить, но его словесную тянучку встретила закрытая дверь. Денис поспешил вернуться к недоеденному завтраку. Но не успел он сесть, как вновь послышался стук. Не обращая на него внимания, он набросился на остатки омлета с таким аппетитом, что у сидевшей рядом хозяйки потекли слюнки.
Они бы давно позабыли об этом случае, но настырные негры постоянно напоминали о себе. Ото льда и снега уже не осталось и следа, а шоколадный словожуй каждые выходные стоял под их дверями и требовал денег. Со временем его требования смягчились:
— Я уважаю русских, — улыбался он. — И потому согласен получать с тебя частями.
Но уважаемый русский послал вымогателя подальше и на этот раз. Визиты тормозного негра прекратились, и Денис с Никой благополучно забыли о нем. Но ненадолго! Не прошло и двух недель, как им пришла повестка из гражданского суда. Приложенное письмо гласило: «Пострадавший по вашей халатности пешеход требует компенсировать ему медицинские расходы и моральный ущерб. Если вы не считаете себя ответственным за случившееся, вам необходимо доказать свою невиновность в суде».
— Что за ерунда?! — опешил Денис.
— Все верно! — подтвердили ему в местной администрации. — По закону нашего штата ответственность за чистку тротуара перед частными домами несут домовладельцы.
— Так если это мой тротуар, то я его сегодня же перегорожу, и не хрен по нему ходить!
— Тротуар не ваш. Это собственность муниципалитета, — осадили его.
— Погодите! Кто тут из нас сумасшедший?! Тротуар не мой, а чистить его должен я?!
— Совершенно верно! Это ваша обязанность как домовладельца. А если вам не нравятся наши законы, так вас здесь никто не держит!
Когда Денис пересказывал этот разговор жене, он все еще был на взводе.
— Успокойся, — гладила она его по плечу. — Мы попробуем уговорить этого негра прекратить свой иск.
В следующие выходные на их крыльце появился уже сам пострадавший. Его тормозной товарищ стоял внизу и своим победным видом давал понять, что его миссия в этом деле закончена. Он со злорадством наблюдал за переменой в поведении упертого русского и решил, что дело сделано. Вымогатель уже давно проиграл эти деньги. Кредиторы наседали, однако с получением наличности вышла непредвиденная заминка. Это было впервые в его практике. Обычно махинация работала как часы. В период гололеда они успевали поваляться у многих домов. Хозяева встречались разные. Кто поупрямее, кто посговорчивее, но, так или иначе, платили все. Платили, потому что знали, что с неграми судиться — на себя плевать. Тем более, когда закон на их стороне. И только глупый русский был еще не в курсе. Но, похоже, повестка в суд добила и его. Или нет?! Негр не верил своим ушам. Вместо хрустящих долларов его напарника кормили какими-то сказками.
— Войдите в наше положение! Коттедж только что куплен и свободных денег у нас просто нет.
— Даже от того, что нас вызовут в суд, они не появятся, — появилась в дверях хрупкая женщина.
— Вы что, издеваетесь?! — закипел вымогатель.
— Слюной будешь брызгать на своего толстяка! — зевнула в ответ хозяйка. — Для всех будет лучше, если вы заберете свое заявление.
Негр недопонял ее ломанного английского, но устрашающая интонация заставила его сбежать с крыльца и спрятаться за спиной тучного подельника.
— До встречи в суде! — на удивление быстро прошипел любитель аппетитно пережевывать слова и подтолкнул напуганного напарника к машине.
Несолоно хлебавши махинаторы залезли в свой навороченный кадиллак и, оглушая окрестности рэпом, убрались восвояси. Упущенные деньги не давали королю мошенников покоя. Этим утром он обещал их вернуть и теперь не находил себе места.
— Хватит валяться! — растормошил он напарника. — Деньги нужны сегодня! Операция «пешеход на капоте».
Как только стемнело, они устроились на тихом перекрестке и стали поджидать подходящую жертву. Со стороны района «Маленькая Италия» приближался небольшой грузовик. Встав на светофоре, он нетерпеливо пофыркивал.
Толстяк выглянул из-за угла. Вокруг не было ни души.
— Пошел! — толкнул он напарника.
Тот подбежал к машине и запрыгнул на теплый капот. Обхватив его руками, он медленно сполз на землю и замер, зацепившись одной рукой за бампер. Толстяк выбежал из-за угла и стал набирать 911 на заранее открытом мобильнике.
За очередным разводом лоха на деньги наблюдала лишь симпатичная девушка с борта фургона. Ее белоснежная улыбка рекламировала всему свету отбеливающую зубную пасту. Откуда мошенникам было знать, что за этой улыбкой, в глубине фургона, скрывались ряды коробок из-под оргтехники, доверху набитые автоматическим оружием.
Нервы водителя были на пределе. Он уже и так опаздывал на рандеву в балтиморский порт, и встреча с полицией его совсем не устраивала. Недолго думая, он выжал педаль газа до самого пола. Шокированный свидетель наезда бросился к своему подельнику. Склонившись над ним, он попытался перевернуть его лицом вверх.
— О-о-о! Не-е-е-т! — простонал толстяк, подавляя подкатившую тошноту — напарник скалился на него сквозь разорванную щеку.
За рвотными позывами предводитель мошенников не услышал высокого фальцета мотора, работающего на задней передаче. Он не успел даже распрямиться. Грузовик подмял его под себя и с хрустом переехал носки лакированных штиблет. Засвистев колесами, машина рванула вперед и, сильно накренясь, с трудом вписалась в поворот.
Не чувствуя пальцев ног, толстяк с трудом приподнялся на локте.
— Убью! Белая обезьяна! — он пытался разглядеть номер малолитражки.
Однако вместо номера увидел лицо красавицы, которая весело подмигивала ему с борта фургона и совсем не походила на обе зьян у.
Машина давно скрылась за поворотом, а голова девушки продолжала висеть над тротуаром. Дувший с залива ветер играл с ее золотистыми кудрями, то и дело забрасывая их на лицо. Красавица мило улыбалась и часто моргала длинными ресницами, пытаясь сбросить с глаз мешавшие волосы.
«Почему она не смахнет их рукой?» — подумал махинатор и тут же содрогнулся от очевидности ответа.
Подгоняемая ветром голова медленно приближалась. Животный страх заставил его позабыть о раздавленных пальцах. Он попытался встать, но поскользнулся в луже крови и всей тушей рухнул на своего подельника. Руки распластавшегося напарника странно подпрыгнули, из разорванной щеки вырвались какие-то звуки. От ужаса главарь мошенников потерял рассудок. Не обращая внимания на боль, он вскочил, но не смог сделать и шагу. Раздавленные носки его ботинок упирались в холмик из влажных комков глины. Он с удивлением поднял глаза.
Вокруг, насколько хватало глаз, возвышались средневековые надгробья, а сам он стоял на краю свежевырытой могилы. Его подельник лежал в могильной яме, держась за разорванную щеку. За спиной что-то шуршало. Оглянувшись, он увидел плывущую на него голову девушки. Улыбка пропала с ее помолодевшего, почти детского лица. Рот ее был широко открыт, обнажая, нет, не жемчужные зубы, а черную бездну. Расползаясь, как клякса на промокашке, темнота быстро поглощала все вокруг. Теперь вместо девичьего лица на оседающего наземь махинатора смотрел огромный бездонный зрачок. Он расширялся и жадно пожирал окружающий мир. Вскоре мошенник уже ничего не видел, кроме кромешной тьмы…
Гражданский суд больше не тревожил обвиненных в халатности хозяев коттеджа ввиду неявки истца и свидетеля. От греха подальше Денис запасся песком с солью и превратился в законопослушного домовладельца. Однако проявить свое рвение в том году ему так и не довелось. Они благополучно дозимовали без снега, а с наступлением весны зимние неприятности испарились под лучами апрельского солнышка.
Природа стряхнула холода и начала пробуждаться. На деревьях набухли почки, у тюльпанов бутоны, а у повзрослевшего Баси — отличительные кобелиные признаки. Вслед за ним поспела и Пеша. Собачья свадьба гуляла три недели. Новоявленные собаководы с интересом наблюдали за любовными играми мохнатых рыжиков. Иногда к ним присоединялись и соседи. Нет, не к рыжикам, к зрителям! Тогда Паше стоило большого труда объяснить подрастающему сынишке суть происходящего. И только животные-старожилы были недовольны. Престарелый Волча строго порыкивал на носившуюся вокруг него молодежь. С котом же вышла совсем неприглядная история.
О том, что он больше не считается особью мужского пола, ему довольно неприлично намекнул Бася. Когда Пеша уставала от домогательств жениха, она начинала не на шутку покусывать своего кавалера. Но на ненасытного кобелька это мало действовало. Тогда Пеша просто сбегала от него на диван и, свесив морду, недвусмысленно скалилась. Поскулив немного от обиды, Бася начинал изливать свою душу ничего не подозревающему коту. Тот его притязаний на близость не принимал, нервно орал и, с трудом выбираясь из-под Баси, прятался за хозяйку.
— Ну вот, и от кастрата хоть какая-та польза! — смеялся Денис.
— Не обижай моего котика! — заступалась Ника.
— А я-то тут причем? Все претензии к рыжему сексуальному маньяку!
Пешу за пару месяцев разнесло до размеров маленького бочонка с пивом, из которого вскоре вылезло три замечательных щеночка. Кутькам отвели отдельную комнату, благо свободного места было хоть отбавляй, и Ника теперь пропадала у них целыми днями.
Когда щенки подросли, пришло время знакомиться с дедом. Волча попытался обнюхать новых жильцов, но те с визгом бросились врассыпную при виде приближающейся горы. Тогда Волча завалился на бок и начал завлекающе помахивать кончиком хвоста. Любопытство взяло верх, и вскоре три рыжих комочка с задорным лаем прыгали вокруг седого великана. Со временем они пообвыклись с размерами Волчи, и тогда уже настала очередь деда прятаться от зубов этих маленьких пираний. Но щенки не унывали. У них было о кого еще почесать режущиеся зубки. Пашин сын теперь был их частым гостем. Он самозабвенно играл с кутьками, не обращая внимания на недовольство облезлой Пеши. Глядя на ее плешивые бока, он как-то поинтересовался на подзабытом русском:
— А почему она у вас такая лысавая?
— Кормящие матери теряют с молоком витамины, вот волосы и выпадают, — улыбнулась Ника.
Совсем как в первые дни в Америке, ее лицо приятно болело от постоянных улыбок. Она уже давно позабыла, что такое грусть-тоска. Денис не мог нарадоваться на свою ненаглядную. Он старался не думать о будущем и жил сегодняшним днем, отдаваясь посетившему их счастью.
Даже щенки в тот год были распроданы быстро и выгодно. Ника ходила гордая своим первым заработком, да еще каким! Вливание в их семейный бюджет было действительно приличным, его даже хватило на установку увлажнителя воздуха. Теперь во время зноя в доме дышалось намного легче. Конечно, с появлением нового оборудования появились и новые шумы. Ночами стало слышно, как включается водяная помпа увлажнителя.
— Виня, давай я буду на ночь помпу выключать?
— Не надо. Мне не мешает. С этими шумами даже уютней, они делают наш домик живым!
Глава 10. Передышка
Вечерний туалет для пациентов реанимации был давно закончен. Время перевалило за полночь. Медсестра бросала косые взгляды в сторону посетителя тринадцатого бокса, не решаясь напомнить ему, что пора уходить. Она мялась в надежде, что кто-нибудь другой возьмет на себя смелость выставить этого убитого горем мужчину. Но тот, похоже, и сам все понял. Собрав вещи, он стоял, склонившись над женой, и шептал ей что-то ласковое на непонятном медсестре языке. Однако пациентка не хотела его отпускать. Ее давление вдруг стало резко падать, и соответствующий датчик нервно запищал. Медсестра тут же вызвала дежурную бригаду. Пришедшие врачи, энергично жестикулируя, взвешивали все за и против.
— Давайте увеличим объем циркулирующей жидкости!
— Рискованно! А вдруг это спровоцирует отек мозга?
— Это еще бабушка надвое сказала! А нарастающая гипотония — вот она! Предлагаю действовать по ситуации, а об осложнениях будем беспокоиться позже.
— Согласен! Ставим пациентке еще одну капельницу!
Теперь кровезамещающие растворы вливались в обе руки. Вскоре давление стало возвращаться в норму, но вместе с этим подбородок пациентки стал заметно опухать от переизбытка жидкости. Датчик низкого давления еще пищал, но было видно, что он вот-вот успокоится.
Непреодолимая внутренняя сила распирала Нику в разные стороны. Тревожно дребезжал звонок, сигнализируя о том, что ее тело вот-вот лопнет. Она в ужасе проснулась и, отдышавшись, растолкала Дениса. Будильник мужа звенел, не переставая, и разбудил всех, кроме него самого. За окном уже рассвело. В хмуром небе творилось что-то неладное. Ее опытный глаз сразу уловил необычное движение облаков. Она подождала, пока Денис оденется и выйдет из спальни. После того, как он тихо прикрыл дверь, Ника так же тихо выскользнула из-под одеяла и прошмыгнула к окну. Могучий, невидимый глазу простого человека поток рвался на север. Его скрытая энергия закручивала и разбрасывала по сторонам курчавые облака. Викканская воительница чувствовала силу этой темной несущейся массы. Чудовищная лавина с каждой минутой расширялась и, как ураган, вытягивала всю негативную энергию из нижележащих домов. И тут Ника поняла, что ее тело распирало не только во сне!
Страшное поднебесное течение пыталось вырвать из нее накопленную по крохам черную силу. Хоть она и научилась собирать частички энергии сестер Вуду, силы эти оставались чужими для нее, и их активное шевеление внутри было пугающим. С недобрым предчувствием Ника отшатнулась от окна и, как в детстве, нырнула с головой под одеяло. Она крепко стиснула зубы и всем своим существом удерживала черную энергию, которая остервенело билась в ее сосудах. Так она боролась около часа, пока распирающая тело сила не стала ослабевать. Самовольно ожившая энергия наконец покинула кровяное русло и снова спряталась в белковых молекулах викканской сестры.
Во время утренней дыхательной гимнастики Ника почувствовала необычную тянущую боль в легких, о которой, однако, моментально забыла, включив телевизор. По всем каналам передавали об атаках террористов, использовавших пассажирские авиалайнеры. Она заволновалась сильнее, когда сообщили о самолете, врезавшемся в Пентагон. Ее Диня проходил стажировку в национальном институте здоровья в Вашингтоне и находился совсем рядом с эпицентром событий.
Она схватила телефон.
— Чего разволновалась? — прозвучал спокойный голос мужа. — Нас всех разгоняют по домам. Так что через час приеду.
Обещанный час вылился в три. В целях безопасности все государственные учреждения Вашингтона были в срочном порядке эвакуированы. Тысячи машин забили дороги, ведущие из столицы. В круговерть этого всемирного исхода попал и Денис. Домой он добрался злой и голодный. Но поздний обед убил сразу двух зайцев:
— Вкусненько-то как, Виня!
Сытый и довольный, глава семейства завалился на диван и обложился собачками. Он удобно устроил голову на коленях жены и вполглаза смотрел новости из Нью-Йорка. Поначалу он заплетающимся языком переводил их для нее, но вскоре затих в сладкой дреме. Несмотря на страшные события, остаток дня прошел в тихой семейной обстановке. Затишье перед бурей длилось недолго. К вечеру Ника занемогла. Утренний дискомфорт в легких снова напомнил о себе.
— Что-то мне нехорошо! — пожаловалась она Денису. — В груди тянет, а где точно, не пойму. Даже не знаю, что со мной.
Да и как она могла знать, что это истрепанные утренней бомбардировкой сосуды пытались предупредить о том, что держатся из последних сил. Перед самым сном измочаленные сосуды сдались. Так Ника впервые узнала, что такое легочное кровотечение. Она была так напугана, что без пререканий поехала в больницу. В приемном покое ее страх прошел. Снующий по отделению медперсонал вселял уверенность и спокойствие.
На фоне национальной трагедии ее новые проблемы со здоровьем уже не казались такими ужасными. Но страх повторного кровотечения с тех пор навсегда поселился в ней. Теперь Ника как никогда боялась оставаться дома одна. В те неспокойные дни она как-то по-особенному сблизилась с Пашей. Того постоянно ставили в вечернюю смену, и он все чаще забегал днем посмотреть новости из России. На русское телевидение его семья не подписывалась, а Ника только российские каналы и смотрела.
Просмотр дневных новостей вместе с соседом часто превращался в юмористическое шоу. Диаметрально противоположное освещение одних и тех же событий по разные стороны океана ничего кроме смеха не вызывало. Ника, конечно, не очень понимала веселья Паши, потому что американские новости не смотрела. Но после того, как он стал проводить с ней короткие политинформации, она тоже втянулась в этот забавный новостной каламбур.
— У них правды, как у змеи ножек! — любила повторять она подцепленную у Лели поговорку.
Эти дневные политические посиделки отвлекали Нику от страшных мыслей, и Денис заметил, что жена стала чувствовать себя увереннее. Теперь Ника не так боялась, что с ней что-нибудь случится в отсутствие мужа. Она знала, что, в случае чего, можно будет положиться на Пашу. А тот, как назло, все реже и реже появлялся, а если и забегал, то всегда был чем-то расстроен. Сосед пропускал мимо ушей ее озабоченные вопросы или просто отшучивался. Но однажды не выдержал:
— А чего веселиться-то, когда меня гнобят на работе!
— Ну-ка с этого места поподробнее! — присела к нему Ника.
— Ты не поверишь! Но в стране, где все, кроме коренных индейцев, — иммигранты, мой босс проповедует московский лозунг «Понаехали тут»!
— Интересно! А его предки сами не понаехали тут из Европы?! — возмутилась Ника.
— Да мой акцент уже давно не дает ему покоя, и он измывается надо мной как может! Этот идиот считает, что все, кто говорит с акцентом, — беспросветные тупицы!
— А что, другие не знают, что это не так?
— Знают, да молчат в тряпочку! Это тебе не советская круговая порука, здесь каждый сам за себя. Да еще и доносительство процветает!
— Не может быть!
— Может! У нас в конторе воздух нельзя испортить, чтобы руководство не узнало! — раздраженно сетовал сосед. — Если бы не семейная медицинская страховка, давно бы к черту уволился!
Но от его желания теперь мало что зависело. Увольнение по профнепригодности было вопросом времени. Начальник ежедневно вызывал Пашу на ковер и оттачивал на нем свое ораторское искусство.
— Государство делает большую ошибку, нянчась с такими, как ты, и давая вам всякие льготы. На каком основании, скажите на милость, твои дети учатся бесплатно, а я за своих плачу по полной? — с неприкрытой злобой вопрошал он. — Кто-то должен исправить эту ошибку. И поверь мне, пока я здесь начальник, ты у меня за эти самые льготы попляшешь!
— Я уже давно не малоимущий и не пользуюсь никакими льготами, — возражал Паша. — И плачу за обучение сына наравне со всеми!
Однако эти аргументы только раздражали начальника, и конфликт уже вышел за рамки приличия.
Выслушав его исповедь, Ника положила ему руку на плечо.
— Достань мне его фотографию.
— Зачем? — сразу успокоился Паша.
— Не задавай лишних вопросов. Ты же не хочешь быть уволенным с волчьим билетом?
— Просто мечтаю!
— Тогда помалкивай и делай, что говорят! — она встала и отвернулась, пытаясь спрятать хищный взгляд.
— Мне хватает командиров на работе! — обиделся Паша, но обещал постараться.
С большим риском он умыкнул из приемной шефа фотоальбом с прошлогодней корпоративной вечеринки, где их руководитель был почти на каждом снимке.
— Выбирай! — хлопнул он альбомом о журнальный столик. — Только поживее! Мне его сегодня же нужно подбросить обратно.
Ника выбрала фото, где самодовольный мордоворот с безмерным превосходством смотрел прямо в камеру.
— Мы с тебя спесь-то собьем! — зловеще прошептала она, да так, что даже у Паши по спине пробежали мурашки. — Уходи!
Сосед сначала не понял, кому это она, но когда она сердито махнула рукой на дверь, поспешил удалиться.
Викканская сестра сосредоточилась на фотокарточке. От напряжения в глазах забегали мурашки. Нет, не мурашки! Это хлопья белого снега кружились перед глазами. Они падали на неподвижное тело мужчины с фотографии, лежавшее на пожухлой клумбе. Похоже, снегопад только что начался, и увядшие цветы были еще не тронуты белой порошей.
«Ну что ж, подождем до первого снега», — Ника тряхнула головой, разгоняя видение…
Пришла зима, но вместо снега постоянно моросил дождь.
— Да ты ведьма! — заявил мокрый Паша, голосом царя из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». — Я всего ожидал, но такого!
— Что случилось? Тебя босс оставил в покое?
— В покое?! Да он сам чуть не упокоился!
— Как не упокоился? Еще же не было снега!
— Какого снега?! У нас на работе Сахара! Земля под ногами горит! Совет директоров перекраивает менеджмент! Не прошло и недели после наших дел с фотокарточкой, как всех менеджеров отправили в отпуск. Наш отдел оказался одним из тех, на работе которого отсутствие начальника не отразилось. Бригадиров смен оказалось достаточно!
— Хвастаться потом будешь, бригадир! Давай дальше! Что твой начальник?
— Да он ничего лучше не придумал, как приходить по ночам и путаницу в бумагах устраивать! Тут-то его тупой русский и подловил!
— Это ты на себя любимого намекаешь?
— Ну а кто у нас ночной директор?! Конечно, я! В результате наш иммигрантоненавистник был отправлен на свидание с клерком по пособиям для безработных. Причем он так спешил, что лифта дождаться не стал, а воспользовался окном!
Все, что рассказывал Паша, восстановило картину, конец которой она видела, колдуя над фотокарточкой начальника.
Примчавшиеся парамедики не стали двигать выпавшего из окна человека. Чтобы произвести осмотр, они методично разрезали верхнюю одежду и по частям снимали ее с пострадавшего. Из распотрошенного пуховика крупными хлопьями разлетался гусиный пух. Ветер, давно соскучившийся по снегу, закручивал маленькие вихри из белых пушинок и гонял их по пожухлой траве…
— Что же ты молчала о своих способностях?! — Паша оторвал ее от внутреннего созерцания. — Тебе нужно открывать бизнес. От клиентов отбоя не будет!
— Забудь! И не смей никому рассказывать! — бросила в сердцах Ника.
— И то верно! Меньше знаешь — крепче спишь! — недобрый тон соседки мгновенно остудил Пашу.
Во время утреннего обхода больной из тринадцатого бокса назначили диагностику функций головного мозга.
— Этот аппарат оценивает электрическую активность коры, — объяснила пожилая лаборантка, вкатывая энцефалограф.
Подключение и настройка аппарата заняли довольно много времени. Лаборантка размотала около полутора десятков электродов. Из-за пушистых волос больной электроды плохо держались, и их пришлось прикреплять с помощью специальной пасты.
Денис наблюдал за кропотливой работой лаборантки, когда в заднем кармане брюк зазвонил мобильный телефон.
— Да?
— Привет, Денис! Куда вы запропастились?! — зазвучал на другом конце бодрый голос Паши.
— Мы в больнице.
— Что случилось?! Опять у ребенка легкое порвалось или кровь пошла?
— Кровь!
— Та-а-а-к, — протянул Паша, — похоже, путевки надо сдавать.
Читать бесплатно другие книги:
