Смерть на высоких каблуках, или Элементарно, Васин! (сборник) Куликова Галина

Денис тяжело вздохнул:

– Хочешь, чтобы я рассказал?

– Угу. В газеты попадает только все самое несущественное, ты ведь знаешь. Ни одной интригующей подробности. И разумеется, ни слова о мотивах.

– Ладно, – сдался Денис. – Я тебя просвещу.

Толик вытряхнул из пачки еще одну сигарету и приготовился слушать.

– У меня есть друг, Игорь Бубенцов. Одно время он был влюблен в эту самую Дину Азарову. Их головокружительный роман продолжался больше года. Но потом чувства остыли, и Бубенцов решил вернуться к жене. Ну, не то чтобы вернуться. Он вовсе от нее и не уходил. Жена знала о его интрижке и заняла выжидательную позицию. Наверное, надеялась, что рано или поздно роман закончится. И вот этот день наступил. Бубенцов задумал восстановить брак. И сообщил об этом любовнице. Дине.

Денис замолчал и принялся играть зажигалкой – огонек то вспыхивал, то укладывался набок, а потом бесследно исчезал.

– Ну? – сердито спросил Толик. – Я люблю истории с каким-нибудь концом – плохим или хорошим, а ты все тянешь.

– На чем я остановился?

– Бубенцов сообщил Дине о том, что возвращается к жене, – подсказал он. – А Дина…

– А Дина взяла и отравилась.

Толик некоторое время молчал, переваривая услышанное.

– И что? – наконец спросил он.

Денис пожал плечами:

– И все.

– Потрясающе, – буркнул Толик. – Сказать по правде, это уж больно сжатый рассказ.

– Зачем тебе сдался подробный?

– Хочу знать, что тебя настораживает. Тебя ведь что-то настораживает, верно? Может быть, ты думаешь, что твой друг помог надоевшей любовнице переселиться на тот свет?

Денис отмахнулся:

– Нет, Бубенцова я ни в коем случае не подозреваю. Он просто на такое неспособен.

– И это я слышу от человека, который работает со мной бок о бок много лет и видит то же, что и я. Сплошь приличных людей, которые каждый день совершают какие-то пакости.

– Говорю тебе, Бубенцов ни при чем. Но смерть его любовницы меня тревожит. Я пару раз встречал его с Диной, и об этой дамочке у меня сложилось совершенно определенное мнение. Сам говоришь, опыт… Его не пропьешь.

– Да, но женщины непредсказуемы, Денис! Что тебе не дает покоя?

– В самом деле интересно или это ты так, из вежливости?

– Блин, конечно, интересно. Ты ж не баба, чтобы перед тобой расшаркиваться.

Его напарник спрятал зажигалку в карман, наклонился, сорвал крупную ромашку и принялся терзать ее, пуская лепестки по ветру. Они взмывали вверх, а потом падали на траву, словно оборванные стрекозиные крылья.

– Так вот, – сказал Денис. – Эта Дина была такой штучкой! Я никак не могу поверить, что она наложила на себя руки. Понимаешь, самоубийство совершенно не в ее характере. Ее нельзя было назвать ангелом. Она была…

– Вредной.

– Точно. Откуда ты знаешь?

– Если про женщину нельзя сказать, что она ангел, значит, она вредная.

Денис вздохнул. Несмотря на два развода, он все еще идеализировал прекрасный пол, искренне веря, что в его тихую заводь акулы заплывали по чистой случайности.

– Да, Дина была той еще штучкой!

– И тебе кажется, что эту штучку кто-то ухлопал.

– Если честно, Толь, меня так измучила эта мысль, что я решил неучтенные выходные посвятить собственному расследованию.

– Пойдешь по следам родной милиции?

– Ну и что? Милиция эту Дину живьем не видела. Кроме того, расследование было простой формальностью. После того как Бубенцов позвонил и сделал свое сенсационное заявление, с Диной случилась истерика. Соседка слышала, как она рыдала и кричала, что ей больше незачем жить. В ее квартире нашли снотворное, да и конфеты, нашпигованные этим снотворным, она сама купила возле дома. Так что никакого расследования, собственно, и не было.

– Слушай, дружище, неужели ты превратился в поборника справедливости? – подозрительно спросил Толик. – Твоего друга никто ни в чем не подозревает, защищать его не нужно…

– У меня особый интерес, – неохотно признался Денис. Расправившись с ромашкой, он принялся крутить свою пуговицу. Та держалась из последних сил. – Понимаешь, Бубенцов в самом деле разлюбил Дину. Мы с ним довольно близкие друзья, он рассказывал мне о своих планах, о том, что хочет расстаться с любовницей и просить прощения у жены.

– Ну и?

– Но когда этой женщины не стало… Игорь вроде бы и помирился с Натальей, однако самоубийство Дины его потрясло. Он думает, она отравилась из-за сильного чувства, и понимает, что виноват в ее смерти. Убив себя, Дина как бы обессмертила свою любовь и сделала невозможным восстановление прежних отношений между Натальей и Игорем. Теперь ее призрак всегда будет стоять между ними.

– Может, она убила себя просто из вредности? – предположил Толик.

Денис пожал плечами:

– В любом случае в ее самоубийстве все же есть нечто странное.

– И что это?

– Вот смотри, как было дело. – Денис развернулся к напарнику всем корпусом и, чертыхнувшись, засунул отвалившуюся таки пуговицу в карман штанов. – Вечером Бубенцов позвонил Дине и сообщил, что больше не станет встречаться с ней. Она, промучившись всю ночь, утром пошла в магазин, купила коробку дорогих конфет и начинила часть из них сильным снотворным. Вечером она эти конфеты съела.

– Что-то типа русской рулетки? Взять конфетку, не зная: отравлена – не отравлена?

– Вот именно! – В голосе Дениса появился настоящий азарт. – Нет, ну разве не странно, что она начинила конфеты снотворным и слопала их?

– Хм. Может, она хотела отравить неверного любовника, а потом передумала?

– Она не могла строить коварные планы: Игорь ясно сказал, что больше никогда не придет к ней.

– Да ну! Она могла надеяться на то, что уговорит любовничка. Ты спрашивал у Бубенцова, она подбивала его встретиться для последнего разговора?

– Пыталась. Она заходила к нему в офис перед обедом пятого числа – в тот день она умерла.

– Ну вот! – воскликнул Толик. – Но, вижу, ты уперся. Тебя уже не сломить. Так с чего мы начнем наше расследование?

– Наше?

– Да ладно, дружище, конечно, я тебе помогу. – Он подмигнул напарнику. – У нас же выходные.

Первым делом детективы распределили обязанности. Денис должен был выяснить, причем как можно точнее, чем занималась в последний день своей жизни Дина Азарова, а Толик взял на себя лирическую часть. Он собирался поговорить с Натальей Бубенцовой, с продавщицами кондитерского магазина, где были куплены злосчастные конфеты, и с секретаршей Бубенцова, рыжеволосой Лидой. Лида больше всего интересовала Толика. Дело в том, что она находилась в офисе в тот момент, когда грядущая самоубийца в последний раз виделась со своим возлюбленным.

Любые задания, связанные со слабым полом, Толик выполнял блестяще. Женщины считали его обаятельным, шеф – ловким, Денис – смазливым, а сам себе он казался совершенно неотразимым. «Не знаю, чем я располагаю к себе дамочек, но мне они рассказывают все свои секреты», – обычно хвалился он, легкомысленно помахивая в воздухе рукой.

Небольшой магазин, в котором Дина Азарова купила конфеты, находился неподалеку от ее дома. Толик подумал, что это еще один плюсик в пользу версии самоубийства. Хотя… что это он? Убийца мог следить за Диной, мог видеть, что она купила конфеты, и каким-то образом добраться до них.

У девушки, продавшей конфеты Дине Азаровой, сегодня был выходной. К счастью, она проводила его дома в одиночестве, поэтому Толику удалось быстро разыскать ее и, как водится, расположить к откровенной беседе.

– Это очень дорогие конфеты, – сообщила молоденькая Маша очаровательному детективу Левашову. – Называются «Ночная жара». Наверное, потому что часть из них начинена экзотическими ликерами. Они так обжигают язык и гортань! А какая у них коробка – фантастика. Гнездышки для конфет выложены крапчатой с золотом калькой…

– А вы могли бы отличить эту коробку конфет от другой такой же? – с любопытством спросил Толик.

– Ой, да! – неожиданно удивилась собственному открытию Маша. – В тот день мы продали несколько коробок. Они хоть и дорогие, но их хорошо покупают. Как-то раз одна дама приобрела такие конфеты и тут же в магазине рассыпала их. И это несмотря на то, что на коробке есть замочек! Тогда наш шеф велел, когда мы чек принимаем, скреплять коробки клейкой лентой – на всякий случай.

– Так-так, – оживился Толик. – А в этот раз…

– А в этот раз клейкая лента упала и куда-то закатилась, у меня не было времени ее искать, и я прихватила замочек на коробке стикером с эмблемой нашего магазина.

– Как он выглядит?

– Я могу вам дать, – Маша достала небольшой лист с наклейками и застенчиво протянула Толику.

Вечером напарники встретились у Дениса на даче. Они устроились на просторной веранде, заставив деревянный стол тарелками и приготовив себе огромную емкость с кофе. Денис разложил на столе свои записи – разграфленные листы, исписанные мелким каллиграфическим почерком, а Толик свои – странички из записной книжки, испещренные легкомысленными каракулями.

– Чур, ты начинаешь, – сказал Толик, запихивая в рот кусок колбасы, извлеченной из вакуумной упаковки. Колбаса была скользкой и пахла мокрой бумагой. Однако, как доказано наукой, желудок голодного мужчины способен переварить все, что в данный момент находится в холодильнике, включая заплесневелый сыр и просроченные консервы.