Лондон pr?t-?-porte Селиверстов Олег

– Это верно. Однажды мы покупали с Дашей платье, так она целый час крутилась у зеркала. Примеряла то одно, то другое, измучила меня вопросом: «Тебе нравится?»

– Везет, – Кэт грустно вздохнула. – Мой отец никогда не выбирал со мной платья. Нет, ты не подумай, он хороший. Отдал мне «Тойоту», на которой Артур катался три года, а когда узнал, что я поступила в Сент-Мартинс, подарил сразу четыре сумки от «Дольче-Габбана», купленных оптом на распродаже. Пошутил. Я теперь, назло ему, других сумок носить не стану, пока эти не изотру до дыр. Пусть постыдится.

Она хлопнула по сумочке на боку и плотнее прильнула ко мне, словно ей было холодно.

Я растерялся. Меня тянуло к этой стройной милой девушке, но приходилось сдерживаться. Охотник не должен испытывать симпатию к будущей жертве. В игре не место чувствам.

– Кэт, ты не скучаешь по России?

Она на минуту задумалась.

– Нет. Уже нет. Но пару раз в год навещаю друзей в Москве. Поначалу казалось, что не смогу жить в Лондоне. Никак не могла привыкнуть, что вокруг в любое время года – зеленая трава. Потом перестала замечать. Наша семья родом из небольшого городка на Урале. Летом жарко, зимой – трескучие морозы, а здесь всегда сыро. Мало солнца. Много пива. Англия – не моя страна. Лучше Франция.

– Зачем же ты пошла работать в ZET MAX? Ехала бы в Париж. Там тоже есть школа модельеров.

– Я хотела, но мама не отпустила. Она настояла, чтобы я училась в Лондоне. Да и отец не дал бы достаточно денег, чтобы жить в Париже безбедно. Он у нас прижимистый. Говорит – сначала узнай, как достаются деньги, а потом можешь их транжирить. А кем мне работать? Официанткой, что ли, или секретаршей?

Кэт рассказала о том, что давно мечтала сотрудничать с кем-нибудь из известных модельеров, а потом открыть свое агентство, чтобы помогать начинающим дизайнерам воплощать творческие замыслы.

– И если повезет, открыть пару бутиков в Париже и Нью-Йорке, – мечтательно сказала она. – Только я ничего не понимаю в бизнесе. Это меня немного пугает. Скажи, Антуан: тебе как финансовому директору трудно контролировать деньги ZET MAX? Вдруг своруют?

Я объяснил, что своровать деньги не так просто. Есть смета, в рамках которой проходят платежи. Смету утверждает Совет директоров.

– Так значит Влад как директор не может распоряжаться деньгами один? – несколько разочарованно проговорила Кэт.

– Это неинтересно. Хозяин должен делать все, что захочет. Поможешь мне вести дела, когда открою свою фирму?

– Конечно, – с готовностью ответил я, отводя взгляд.

Броня на сердце плавилась: еще немного искренности и тепла – и ничто и никто не заставит меня повести себя подло по отношению к этому очаровательному созданию.

На другой стороне улице показался книжный магазин. В магазине оказался довольно приличный выбор книг на русском языке. Я приобрел «Черный обелиск» Ремарка. Кэт купила какой-то женский роман, заявив, что давно ничего не читала на родном языке.

Расплатившись, мы вышли. На улице нас встретил мелкий дождик. Подрулил рикша на велосипеде. За двадцать фунтов он согласился довезти до стоянки такси. К моему сожалению, пока мы выбирали книги, позвонила Полина Ивановна и попросила Кэт срочно приехать домой: их пригласили на «важную» чашку чая. Ужин отменился.

Мы сели на узкое сиденье, укрытое со всех сторон незатейливым полиэтиленовым тентом. Узкоглазый рикша, ловко уворачиваясь от автомобилей и порой выезжая на тротуар, шустро домчал нас до Трафальгарской площади. По дороге мы почти не разговаривали, а только смеялись: убогая двухколесная «карета» подпрыгивала на кочках и раскачивалась во все стороны.

Рикша остановил возле вереницы кэбов. Желтые маячки на крышах горели во тьме, как глаза голодных кошек.

Мы подошли к ближайшей машине.

– Спасибо за чудесную прогулку, – я взял Кэтрин за руку.

Вместо ответа она неожиданно поцеловала меня. Я хотел притянуть ее к себе, но она отстранилась и проговорила строго:

– Сэр, и так слишком много для первого свидания. Спокойной ночи.

– До завтра, миледи.

Завернув пакет с книгой, чтобы в него не попала вода, я в раздумье зашагал к метро. Как-то быстро все получилось. Я хотел соблазнить, а соблазнили меня. Неужели ты такой мягкотелый и добрый, Антуан? Еще утром ты, как охотник, преследовал добычу. Еще утром твое сердце было твердым, как рубин, – и за пару часов превратилось в шелковое. Неужели поцелуй сразил тебя наповал? Нет, конечно нет. Тогда чем ты смущен? Желал завоевать богатую наследницу – пожалуйста. Теперь заполучить денежки ее папочки будет несложно.

Мне вдруг почудился хриплый надрывный смех откуда-то сверху. Я поднял голову. Одноглазый адмирал Нельсон невозмутимо взирал вдаль со своего пьедестала. Да, нехорошо это все. Неправильно. Благородный Робин Гуд превратился в лживого соблазнителя. Почему лживого? Противная Мальвина меня игнорирует, а Кэт явно симпатизирует. Я – свободный парень, выбираю, кого пожелаю. В памяти промелькнуло выражение «свободная охота» – так летчики-истребители люфтваффе называли полеты, в которых специально искали в небе самолеты противника, чтобы сразиться. Фашисты были, конечно, жестокими мерзавцами, но отличными летчиками. И «Мессершмитт Bf-109» – великолепный самолет. Что ж, может, любовь и не воздушная дуэль, но почему бы не поохотиться?

Дождь усилился. Капли падали с неба, разбиваясь об асфальт, о крыши домов, о головы людей, торопившихся укрыться кто-где. Мимо пробежала молодая девушка, ругая «rain cats and dogs» [45] . Ее туфли-лодочки прохлюпали рядом с моими ботинками. Девушка забежала в паб на углу, блестевший черным лакированным фасадом и золотистыми буквами вывески. Я решил пропустить пару чашек ромашкового чая, согреться и выбросить из головы глупые мысли насчет совести и стыда.

В пабе были заняты все места. Некоторые посетители пили пиво стоя, облокотясь о колонну или стену. Вполне вероятно, что выручка кафе и ресторанов Лондона напрямую зависит от количества выпавших осадков. Так что с ромашковым чаем придется повременить. Не повезло.

Пережидая непогоду, я достал мобильный и проверил электронную почту. В куче спама обнаружилось письмо от полковника. Оказалось, что Серж давно на заметке у органов правосудия, но упрятать его за решетку пока не удавалось: два раза попадал на скамью подсудимых за рэкет и разбой, но свидетели в последний момент отказывались от показаний. Арендует шикарный офис в центре Москвы. Постоянно разъезжает с девицами-моделями. Значится в списке спонсоров последней Недели Моды. На сегодняшний момент на Сержа заведено уголовное дело в связи с попыткой взять под контроль небольшой банк. Его обвиняют в вымогательстве, подкупе и шантаже. Николя проходит по этому делу в качестве вероятного соучастника. Он работал в службе охраны банка, куда его специально устроил Серж.

Десять лет назад Николя обвинялся в избиении на гауптвахте арестованных солдат, но его вина не была доказана. В конце письма стоял постскриптум.

Полковник сетовал, что моя автомастерская продана. У него возникли проблемы с ремонтом автомобиля. Мне бы его проблемы…

Около десяти вечера я добрался до своего квартала. В руке болтался пакет с книгой и продуктами, купленными в магазине «Kalinka». Дождь перестал. Пустынные улицы ночного города обволакивал туман, придавая окружающим предметам матово-алебастровый оттенок.

Вот и знакомая кирпичная ограда. В окне второго этажа, где живет хозяйка-старушенция, мерцает телевизор. Перед тем как открыть калитку, я оглянулся. Никого. Да и кому я нужен, бедный и одинокий.

Оказавшись в комнате, я достал из пакета книгу «Черный обелиск». Эрих Мария Ремарк. Давно хотел прочитать, но все не хватало времени. Любопытно: на памятники и надгробия тоже существует своя мода! Православные ставят кресты, коммунисты возводили обелиски со звездами, древние греки строили мавзолеи, а египтяне – пирамиды.

Какой памятник поставят мне? Может, заранее побеспокоиться? Уверен, сестра сэкономит на благоустройстве моего последнего пристанища и закажет безвкусный гранитный монумент. Пожалуй, надо попросить Макса нарисовать что-нибудь оригинальное, обязательно – с оградой в ажурных вензелях. Точно, так и сделаю.

Я поставил книгу на полку и проследовал в закуток под названием «кухня». Стол, два стула, мойка. Чайник, кое-какая посуда и двухкомфорочная плита. Урчащий мини-холодильник. Достаточно, чтобы выпить утром чай с тостом.

Я разобрал пакет с продуктами, отнес Флюпу свежее яблоко и принялся готовить сэндвич.

Разрезал пополам кунжутную булочку, уложил листья салата, смазал майонезом, затем кружочки помидора и сверху – ломтики ростбифа. Вероятно, граф Сэндвич был бы весьма удивлен, увидев свое имя в миллионах меню по всему свету. Жизнь дурацкая штука. Можно заработать миллиард или посвятить свою жизнь благотворительности, но никто не вспомнит о тебе. А можно, увлекшись игрой в карты, попросить официанта приготовить бутерброд с ростбифом и овощами – и стать бессмертным. Да что говорить: разве генерал Кардиган, страдавший от крымских холодов, мог предположить, что его жакет без воротника, который было удобно надевать под мундир, превратится в один из любимых вязаных нарядов у женщин!

Поужинав, я полчаса посмотрел телевизор и вышел на улицу покурить.

Стояла безветренная ночь. Туман загустел. Я в раздумье вдыхал с дымом влажный воздух. Как может один день все изменить? Вчера цель была простой и ясной – помочь Владу заполучить деньги отца Кэтрин. А сейчас задачка чертовски усложнилась! И всему виной – неожиданно проснувшаяся совесть, поцелуй и бог знает что еще. Я в сердцах швырнул окурок в кусты. Теперь придется помогать Владу в его афере и одновременно мешать ему ограбить Кэт. Которой, к тому же, ничего нельзя рассказывать – вдруг проболтается. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Step by step. Сначала надо получить деньги, а потом…

Что делать потом, я не знал.

Очевидно было лишь одно. Противников несколько: Влад, Серж и Николя.

В союзниках оставался только Макс. Надо с ним поговорить. Хотя, чем он мне может помочь? Талант беззащитен и раним. Пусть творит на благо людям. Придумывает наряды и памятники. «Портные выше философов, – так, кажется, писал Ремарк. – Портные вносят в жизнь красоту. Это во сто крат ценнее всех мыслей, даже если они глубоки, как пропасть».

Я вернулся в комнату, лег на кровать и углубился в «Азбуку моды».

Глава 11

На следующий день, в два часа дня, мы собрались в бутике за раскроечным столом в ожидании Влада. Макс и Кэт затеяли спор о концепции будущей парижской коллекции. В воздухе, словно экзотические птицы с острыми клювами, носились слова «лапидарность», «многослойность», «фактурность»…

Николя разглядывал картинки в журнале «Playboy». Иногда он поднимал голову и бросал на Кэт вызывающе нахальные взгляды. С чего бы «хорек» так наглеет? Не иначе, задумал какую-то подлость. Кэт тоже это заметила, но делала вид, что ничего не происходит. Меня же, наоборот, сильно волновало беспардонное поведение «надсмотрщика». В бутик вошел Влад. Он поздоровался, снял куртку и сел во главе стола. Шоколадная рубашка, волосы уложены – весь наглажено-глянцевый, только вокруг глаз темные круги от недосыпа и усталости.

– Как столица? – спросил его Макс.

– Покрыта слоями грязного снега и автомобильных пробок. Как у вас дела? – поинтересовался Влад, поправляя золотой браслет на запястье.

– Мы второй день обсуждаем коллекцию для Парижа. Я настаиваю на art glamour sportive casual, а Кэт предлагает night fusion, – объяснил Макс. – Эдакое вальяжно-эпатажное.

– Не вальяжно-эпатажное, а ночная эклектика – коктейльный вариант, – возразила Кэт.

– А это не одно и то же? – несмело спросил я.

– Ты что? – вскричал Макс. – Фьюжн – это поиск общего в различном, а sportive casual…

– Это деловой костюм с кедами! – хохотнул Николя, почесывая небритую челюсть.

– Перестаньте! – Влад постучал шариковой ручкой по столу. – У нас еще будет время обсудить и кеды, и костюмы. Париж – это здорово. Но сейчас разговор о другом, – Влад замолчал, устало провел ладонью по лицу. – У нас есть кофе?

– Сейчас сварганим, босс! – Николя встал и направился к тумбочке, где стоял чайник.

– Спасибо, Николя. – Влад поправил челку и продолжил: – Вы в курсе, что в России наше лондонское дефиле наделало много шума. Это дает основания полагать, что проект удался. Пока железо горячо, надо скорее «ковать» новое дефиле – уже в Москве – и попутно готовить весенне-летнюю коллекцию для продажи. Для этого нам срочно понадобятся деньги. Много денег.

Аргументы Влада звучали убедительно, но за ними скрывалась явная ложь. Я-то знал, что директор ZET MAX торопит события из-за Сержа – похоже, тот срочно требовал возврата долгов.

Николя поставил перед Владом чашку кофе.

– Благодарю, – кивнул Влад. – Я провел переговоры с некоторыми банкирами, но они не хотят выдавать кредит под залог товара в обороте. К тому же фирма ZET MAX открыта недавно и не успела себя зарекомендовать.

– Буржуи недорезанные! – Макс со злостью хватил кулаком по столу. – Им маму родную заложи – все равно мало!

– Что же делать? – поинтересовалась Кэт.

– Придется искать частного инвестора, готового рискнуть. В случае удачи он получит солидную долю прибыли.

Влад отхлебнул кофе.

– Я могу переговорить с папой, – проговорила Кэт с некоторым беспокойством в голосе.

– Мне кажется, это преждевременно, – я вступил в игру.

События развивались быстрее, чем я предполагал. Кэтрин сама лезла в капкан.

Влад чуть заметно кивнул мне, приняв реплику за тактическую хитрость.

– Нет, правда. Я могу рассказать папе о наших планах, – продолжала Кэт, не обращая внимания на мои возражения. – Сколько потребуется денег?

– Примерно шесть миллионов евро, – сказал Влад. – За это мы готовы предложить тебе или твоему отцу стать полноправными партнерами в будущей компании.

– Шесть миллионов… – медленно повторила девушка, будто собираясь с мыслями, и проговорила со вздохом: – Боюсь, что ничего не получится.

– Почему? – глухо спросил Николя, опередив всех. Кэт виновато улыбнулась.

– Понимаете, у папы есть свои, как бы это сказать, принципы. Он часто повторяет, что нельзя вести бизнес с женщинами и черными, и нельзя играть по мелочам.

– По мелочам? – удивленно воскликнул Макс. – Шесть миллионов – это мелочь?

– Для него это мелочь. Если бы вы попросили миллионов двадцать пять-тридцать, возможно, он бы согласился.

Четверо бравых парней замолкли в изумлении. Никто не ожидал такого поворота.

– И еще… Папа всегда требует гарантии. Залог. Недвижимость или что-то в этом роде. Так что, я даже не знаю… – Кэт заметно разволновалась и принялась рыться в сумочке «D&G». Наконец, она нашла телефон и, взглянув на дисплей, поднялась из-за стола. – Простите. Влад, можно мне срочно уехать? Мама просила быть в три, а я совсем забыла, – Кэт подошла к вешалке и надела плащ. – Думаю, будет разумно сначала переговорить с Артуром. Он в курсе папиных дел.

– Кэтрин, подожди! – Влад поднялся.

– Извините. До завтра. – Кэтрин, словно не слыша его, поспешила к двери и вышла на улицу.

– Черт возьми! – Влад бросился вслед за ней.

– Все пропало! Денежки – тю-тю! – удрученно воскликнул Макс. – А я такую фишку придумал: пудра для замшевой обуви. Представляете, открываешь золоченую пудреницу, там такая мягкая штучка, и ею – раз на носок туфли. Пых, пых! – Макс задрал ногу в ботинке и продемонстрировал, как нужно орудовать обувным спонжиком. – Ну как? Мы заработаем на этом миллионы.

– Забавно, – проговорил я, глядя, как Николя рванул к витрине и, спрятавшись за манекен, принялся наблюдать, что происходит снаружи.

Я встал и подошел к нему. Николя недовольно покосился на меня, но ничего не сказал. Кэт и Влад стояли около белой «Тойоты». Влад что-то возбужденно говорил Кэт, держа ее за локоть. Заметив, что я наблюдаю, она отстранилась от Влада и махнула рукой, давая понять, что все в порядке. Влад обернулся. Смутившись, я отступил вглубь холла. Николя тоже отошел.

– Надо бы спросить, о чем они толковали, – он злобно прищурил глаза.

– Так спроси, – ответил я, невзирая на то, что мучился тем же вопросом.

Через пару мгновений Влад торопливо вошел в бутик, схватил куртку и снова направился к двери.

– Ты куда? – окликнул его Николя.

– Мы с Кэт поедем к Артуру – надо кое-что обсудить.

– Не понял… – скривился Николя.

Влад недовольно поморщился.

– Артур просил приехать только меня и Кэт. Думаю, пока он не желает посвящать посторонних в семейные дела. Если мы что-то решим, я расскажу.

– Опять темните? – Николя насупился. – Она же собиралась к маме.

– Вечером я сам позвоню Сержу, – отрезал Влад и покинул бутик.

– Что, за «Тойотой» не угнаться? – Макс насмешливо посмотрел на Николя.

– На грубость нарываешься, да? – верхняя губа «адъютанта» хищно дернулась. – Фак ю!

Макс вскочил.

– Сам ты пошел вон, шавка несчастная! Думаешь, мы не знаем, что ты Сержу доносы строчишь? Плевал я и на тебя, и на твоего Сержа! – Макс по-настоящему разъярился. – Если вы Влада прижали, то со мной у вас хрен что получится! И нечего на меня зыркать! Я могу прямо сейчас позвонить Сержу и сказать ему все, что думаю. Хочешь? Или сам номер наберешь?

Николя с презрительной ухмылкой слушал возгласы взбешенного кутюрье, краем глаза наблюдая за мной. Я напрягся, сохраняя внешнее спокойствие. В такие моменты лучше не вмешиваться, чтобы не оказаться крайним. Наконец Николя надоели вопли Макса. Он сдернул с вешалки пальто, надел черную шляпу и, пожелав нам «покедова», вышел на улицу.

– Обнаглел, пес приблудный, – Макс плюхнулся на диван, достал сигареты. – У нас нигде коньячка не завалялось? Что-то я разнервничался.

Я вынул из шкафа бутылку коньяка и две рюмки.

– Как ты думаешь, все пропало? Наш хитроумный замысел провалился? – спросил Макс после того как мы выпили по рюмке.

– Вполне вероятно, – сокрушенно вздохнул я. – Тридцать миллионов! Это очень большие деньги. Надо быть полным дураком, чтобы вложить их в никому неизвестное предприятие.

У Макса зазвонил телефон.

– Бози, Бози, don’t be mad. I’m leaving now! [46] – крикнул в трубку Макс, затем повернулся ко мне. – Мне пора, дружище. Не кручинься. Разориться на бирже – тоскливо, а разориться от любви к моде – что может быть почетней? Я пошел, пока.

Я остался один. Похоже, охмурить миллионера не удастся, плакали мои денежки. Надо было сразу соглашаться на предложение Влада и сматываться отсюда. Теперь поздно – ставки сделаны, карты на столе. (Точнее, выкройки!)

Часы показывали начало пятого.

«Может, пригласить Кэт на ужин? Заодно узнаю, как прошли переговоры с Артуром», – подумал я и отправил sms.

«Извини, сегодня занята».

Ответ был строгим и лаконичным, как короткое коктейльное платье а-ля Шанель.

Закрыв бутик, я не спеша зашагал в сторону Oxford street. Захотелось отвлечься, забыть о деньгах, о бизнесе, о женщинах. Стать беспечным пешеходом, затеряться в толпе, раствориться в городском шуме и суете.

Стояла тихая сухая погода. Высоко в небе застыл причудливый орнамент из перистых облаков – творение ветреного дизайна.

Через час бесцельного шатанья по городу я оказался на улочке где-то в районе Hyde Park, рядом с небольшим храмом, скромно приютившимся в тени бетонной громады современного билдинга. В лучах заходящего солнца храм казался вылепленным из мокрого песка.

Две пожилые женщины, повязанные платками, обогнали меня и направились в храм. Они говорили на русском. Охваченный любопытством, я последовал за ними. Справа от деревянных дверей висела табличка: «Кафедральный Собор Успения Божьей Матери и Всех Святых. Русская Православная Церковь». Я снял бейсболку, перекрестился, но внутрь заходить постеснялся. Мы с Богом общаемся, конечно, но как-то абстрактно, мысленно. Без шептания молитв, без зажигания свечей и без умерщвления плоти.

С правой стороны храма находился пристрой со стеклянной дверью, в которую входили и выходили люди. Я с интересом заглянул внутрь. Там оказалось что-то вроде столовой. Около пластиковых столов суетились несколько женщин в платках. На меня никто не обращал внимания. На стене висела доска объявлений. Среди расписаний служб, призывов к благотворительности и рекламы я увидел половину тетрадного листа в клетку с текстом, написанным от руки: «Девушка из России ищет недорогую комнату или место в комнате в районах, прилегающих к Canary Wharf. Спокойная, не курю. 24 года».

Может, позвонить ей, угостить ужином. И что дальше? Жалость – не лучший способ помочь человеку. Каждый сам выбирает путь, и только от него зависит, где в старости пить кофе: в особняке в Челси или в квартирке в панельном доме. Это, конечно, так, но, с другой стороны, царь небесный мог бы иногда одаривать понемногу таких, как моя сестра или Анджи. Женщинам гораздо труднее жить в каменных джунглях больших городов.

В подавленном расположении духа я поспешил покинуть пристрой. На улице стемнело. Заблестели рекламы, зажглись фонари и замерцали фары авто. Огни словно разбудили меня: нечего грустить! Всех денег не заработаешь, всех женщин не осчастливишь. Жизнь – это игра со смертью. И ставка всегда одна – умереть раньше или позже. В конечном счете проигрывают все – и богатые, и бедные, и модные, и немодные. Коко Шанель скончалась в одиночестве, имея в шкафу всего три платья, в то время как ее состояние исчислялось миллионами.

Я зашел в ближайший паб, заказал пиво и стейк с картофелем фри. «Война войной, беда бедой, а жрать почему-то хочется всегда!» – часто повторял наш старшина.

Когда вечером я вернулся в свою «каморку», позвонил Влад и рассказал, что они с Артуром приняли решение объединить ZET MAX и сеть московских магазинов в одну компанию. Артур считает, что в этом случае отец даст двадцать пять миллионов в обмен на акции такого «мини-концерна».

– Мы с тобой должны написать бизнес-план и подробно изложить стратегию будущей компании, указав прибыль, которая достанется инвестору, – сказал Влад. – Жду завтра в девять в бутике.

На этом разговор завершился.

Я отложил телефон. Отличный ход! Влад в очередной раз доказал, что он превосходный бизнесмен. Я не сомневался, что это именно его идея, а не Артура. Лондонский щеголь производил впечатление человека, умеющего, скорее, ловко стягивать женские трусики, чем быстро соображать. Я был уверен, что теперь задача Влада – «вытащить» из будущей компании не только шесть миллионов для возврата Сержу, но гораздо больше. Иначе он не рискнул бы поставить на карту все магазины. Влад, похоже, решил сыграть ва-банк.

Итак, игра продолжается, ставки выросли до двадцати пяти миллионов.

Осознает ли Кэт, в какую опасную игру она втянута?

Перед тем как лечь спать, я порыскал в Интернете и обнаружил на каком-то деловом сайте давнишние заметки про г-на Штейна. В статье говорилось, что он сколотил состояние на торговле недвижимостью в Москве. Никакого криминала, никаких скандалов, никаких махинаций. Налоги уплачены. Все честно: купил дешево, цены взлетели, продал дорого. Идеальный бизнес – ни оторванных пуговиц, ни кривых швов, или того хуже – пьяных слесарей, спущенных колес, разборок с клиентами. Купил-продал – уехал в Лондон.

Глава 12

Сочинять бизнес-планы несложно. Тут чуть убавил, тут чуть прибавил, что-то подлатал, где-то подкрасил – главное, чтобы выглядело эффектно и сулило сказочную прибыль. Напоминает замысловатый фор-эскиз бального платья: на бумаге все выглядит великолепно, а уж как сошьют, не знает никто.

К вечеру четверга бизнес-план будущей ZET MAX IMPERIAL, как назвал ее Макс, был почти готов. Мы с Владом постарались. Получился объемный труд листов на тридцать – с фотографиями магазинов, улыбчивыми продавцами, графиками продаж и прочей мишурой.

Цифры наглядно подтверждали, что если г-н Штейн добавит двадцать пять миллионов евро в существующий бизнес Влада, то наша модная империя займет одно из лидирующих мест среди себе подобных в Москве, с перспективой выхода на мировой рынок через пару лет. Стоимость торговой сети Влада мы оценили тоже в двадцать пять миллионов евро – чтобы будущие партнеры имели равные доли.

Было около девяти вечера. Я помассировал затекшую шею, пробежал глазами текст на дисплее и сказал Владу, что все готово. На мгновение меня охватило чувство стыда. Что ни говори, а я помогал Владу выманивать деньги у отца Кэт. Благородный Робин Гуд втянут в monkey business. И даже не представляет, как будет выпутываться из этой истории.

– Думаю, стоит увеличить цену моих бутиков еще на миллион, – сказал Влад, вглядываясь в экран ноутбука. – Все равно на данный момент их реальную стоимость никто не знает, а если папа Скрудж начнет торговаться, я спокойно уступлю этот миллион.

Я приплюсовал миллион.

Теперь фирма Влада оценивалась в двадцать шесть миллионов евро! Бизнес приносит убыток, имеет скрытых кредиторов, а на бумаге стоит двадцать шесть миллионов. Интересно, сколько денег Влад задумал присвоить?

– Отослать бизнес-план Артуру по электронной почте? – спросил я.

– Не надо, отправлю сам. Хочу еще раз проверить. Вдруг вкралась ошибка?

– Конечно. Семь раз отмерь, один раз отрежь.

Я внимательно посмотрел на Влада. Мы чем-то напоминали двух пилигримов, путь которых лежал через лес с разбойниками. Пилигримы договорились пройти лесной дорогой вместе, чтобы было не так страшно. Но они не доверяют друг другу, у каждого под плащом наготове нож. Что будет, когда лес закончится?

Уступив Владу место за компьютером, я отошел к окну. В доме напротив светились два верхних окна с красноватыми шторами – будто воспаленные глаза, уродливо подведенные белыми тенями.

Влад сосредоточенно вчитывался в текст на экране монитора, иногда сверяясь с напечатанным экземпляром.

Чтобы освободить место для бумаг, ему пришлось передвинуть рамку с фотографией дочерей на тумбочку, где стоял принтер. Две девочки теперь смотрели не на него, а в темноту ночи – вместе со мной.

– Влад, сколько твоей младшей?

Я взял рамку с детскими портретами. Младшая девочка, белокурая и пухленькая, весело улыбалась, сжимая в объятиях плюшевого медведя.

– Пять, – ответил Влад, не отрываясь от чтения. – А старшей семь.

– На год старше моей племянницы Даши, – улыбнулся я.

– Будет время, приезжай в гости, – Влад откинулся на спинку кресла, сцепил руки в молитвенной позе. – У меня в загородном доме восемь комнат, скоро закончим отделку.

– Спасибо за приглашение. Милые у тебя дочки.

Я протянул ему фотографию.

– Озорные только. Особенно младшая, – он бережно взял рамку, поставил на тумбочку и неожиданно проговорил в сердцах. – Чертова стройка, все жилы вытянула. Если бы знал, что все окажется так дорого, ни за что не стал бы строить настолько большой дом. Жена еще решила бассейн отгрохать. Зачем, непонятно – у нас река рядом.

– Шикарно жить не запретишь, – заметил я.

А что если намекнуть Владу, что мне известно о его коварном плане? Вдруг он передумает – тогда не надо будет плести интриги, мухлевать, держать за пазухой нож. Неужели нет другого выхода? У него такие замечательные дочки.

– Знаешь, Влад, мы в ответе за тех, кто нам доверяет и кто нас любит. Деньги, долги – не самое важное в жизни, – как бы между прочим сказал я.

Он поднял голову.

– Ты о чем? Какие долги?

Влад буквально впился в меня взглядом. Он догадался о том, что я что-то подозреваю, но что именно, не знал. В кабинете воцарилась тишина.

– Ты же … – я осекся, отчетливо осознав, что Влад не откажется от своего замысла. Для него это единственный шанс выбраться из долгов, сохранить честь, достоинство и… достроить бассейн. Я пожалел, что вообще затеял этот разговор, вскрыв карты раньше времени, и теперь это обернется против меня. Наивный глупец, верящий в доброту. Я стал лихорадочно соображать, как бы красиво завершить разговор, но тут в кармане прозвучала мелодия мобильного, известившая, что получено сообщение.

Я извинился и достал телефон.

«Вы закончили?» – спрашивала Кэт.

«Да» , – ответил я.

«Я рядом. Жди у Zizzi. Сейчас подъеду» .

Меня несколько удивило, что она назначила встречу у ресторана, а не у бутика, но я не стал спрашивать, почему.

– Пойду, – небрежно сказал я, сделав вид, что ничего не произошло. – До завтра.

– До завтра, – хмуро отозвался Влад.

Я быстро вышел из кабинета. И зачем я проболтался, что знаю больше, чем нужно? Хотел решить все по-доброму. Видно, забыл, что доброта всегда дорого обходится. Живи мы в средние века, Влад точно вонзил бы мне в спину нож, избавившись от проблем.

На улице было тепло и душно. На мокрых плитах мостовой отражались желтые огни фонарей, подкрашенные розоватыми отблесками вывески секс-шопа. Сгорбленный прохожий, словно стесняясь, юркнул в магазин. Я перешел улицу и, свернув за угол, оказался у входа в ресторан «Zizzi».

Деньги и секс! Что человек не сделает ради них? На какие только авантюры, преступления и ухищрения не идет ради удовольствий? Но что в этом плохого? Во все века богатство и наслаждения были в моде.

Мои раздумья прервал звук подъезжавшего автомобиля. У тротуара плавно затормозила белая «Тойота». Я открыл дверцу и сел рядом с Кэт.

– Добрый вечер, сэр Антуан, – поздоровалась она. – Мы с мамой делали шоппинг на Оксфорд стрит, дай, думаю, заеду. Ты голоден?

– Yes of course. I am hungry [47] как волк. И выпил бы пару порций виски. Может, поужинаем здесь? Я кивнул в сторону ресторана.

– Нет. Давай лучше где-нибудь в другом месте.

– Хорошо. Тут неподалеку есть бар «Salt». Довольно стильное место.

Кэтрин согласилась, и «Тойота» тронулась. При поворотах со стороны правого переднего колеса доносилось характерное постукивание изношенной опоры.

Мы расположились за квадратным столиком. За стойкой бара орудовал круглолицый Джим. Я хотел подойти поздороваться, но передумал, решив, что не стоит привлекать внимание. Прошлый раз он видел меня с Симоной.

Я попросил какое-нибудь «крепко-бодрящее» виски и каре ягненка из Элви Вэлли. Непонятно, кто был из этого Элви Вэлли – ягненок или повар, но название впечатляло. Кэт отказалась от горячего и попросила свой любимый коктейль, объяснив официанту, как его приготовить.

Через пару минут принесли напитки.

– Почему ты заказываешь именно с колотым льдом? – спросил я девушку, разглядывая коктейль.

– Острые края возбуждают, – шутливо проговорила Кэт.

– Но о них можно порезаться.

– Тогда получится «Кровавая Мэри».

– Скорей уж «Кровавая Кэт».

Моя спутница рассмеялась, поправив выбившуюся из хвоста прядь волос. Этот ничего не значащий жест показался мне необычайно привлекательным, зовущим и эротичным.

– За сногсшибательную красоту, – провозгласил я, поднимая бокал.

– Перестаньте, сэр Антуан, иначе я засмущаюсь, – Кэт вытащила из коктейля трубочку и тоже подняла бокал. – Расскажи лучше про бизнес-план. На сколько миллионов он получился?

– Твой отец должен вложить двадцать пять миллионов, и тогда он получит половину бизнеса, – ответил я и в общих чертах пересказал девушке содержание бизнес-плана.

Кэт слушала, не перебивая, накручивая трубочку от коктейля на палец. Когда я закончил, она сказала, что поговорила с мамой, и та обещала поддержать нас.

– А еще мама очень хотела бы познакомиться с тобой.

– Зачем? – настороженно спросил я.

– Я ей рассказала, какой ты умный и честный, и сможешь, в случае чего, защитить деньги нашей семьи.

Новость меня озадачила. По сути, меня приглашали в семейный бизнес.

– Спасибо за оказанную честь, миледи, – я изобразил поклон. – Я, конечно, приложу все силы, но абсолютных гарантий дать не могу. Бизнес – это всегда риск. Иногда происходят вещи, которые мы не в силах предусмотреть. Воровство, подставы, нечестные сделки. Тем более, я ведь не директор и не все в моей власти.

– Ты в чем-то подозреваешь Влада?

– Нет, нет, что ты! – поспешил заверить я. – Он же передает все свои активы. Что может быть лучшей гарантией его порядочности?

– Влад, наверное, грамотный руководитель, но тебе я доверяю больше. Мне кажется, Влад чем-то сильно озабочен. Может, у него проблемы, ты не знаешь?

Кэт сняла куртку и повесила ее на спинку стула. Увидев белый облегающий топ и выпирающие соски аккуратных грудей, я сразу забыл, о чем мы говорили. Мысли растеклись, утратили остроту и обтаяли подобно кускам льда в бокале с коктейлем.

– Извини, не расслышал. Что ты говорила о Владе?

Кэт отложила измятую трубочку.

– Антуан, с тобой все в порядке? Ты обеспокоен. Что-то случилось?

Я решил обернуть все в шутку.

– У меня такое чувство, будто я маленький ребенок, который завороженно стоит перед ступенями великого храма моды, не решаясь подняться.

– Ах-ах, какие мы чарующе робкие, сэр Антуан, – Кэт улыбнулась, но затем вновь стала серьезной. – Ты шутишь, но я вижу, что тебя что-то беспокоит или ты чего-то боишься. Если хочешь, я скажу папе, что денег не надо…

– Ни в коем случае, миледи! Это не страх. Просто я не могу гарантировать, что все получится так шикарно, как написано в бизнес-плане. Кто знает, что завтра будет в моде: небесно-голубой или болотно-зеленый? Может быть, серо-буро-малиновый?

Шутка не прошла. Кэт выглядела озабоченно.