Арабески Покровский Александр

Может быть, провести совещание? Может быть, посовещаться? И не где-нибудь, а в Кремле. Сесть в Кремле плотненько и посовещаться? Как вы полагаете?

Я вот все думаю, думаю о судьбах и об их хитросплетениях. После этого все мои раздумья широким потоком выносят меня на отмель российских фамилий, и там я спотыкаюсь о такие фамилии, как Грызло и Трепло. Я понимаю, что всякое действие является лишь следствием причины, если только я ничего не напутал. Вот по какой такой причине человеку дали кличку Грызло? Видимо, по причине санитарного характера, потому что слово это я полагаю отнести в разряд гигиенических.

Ну хорошо, пусть даже Грызло относится к гигиене, пусть, ну а вот Трепло? К какой части жизни нашей можно отнести это, в чем тут потребство? По какому такому поводу она давалась человеку? Только ли оттого, что говорит он быстро и беспорядочно, уничтожая термины? В ходе всех этих рассуждений я натыкаюсь на фамилию Петрик.

Вы ни за что не поверите, кем может быть человек с фамилией Петрик.

Петрик может быть только академиком.

Смена одного любимого начальника укреплялась надеждой на присыл другого любимого начальника.

Кстати, как вы относитесь к депутату с фамилией Дворовая? По-моему, удачная фамилия, говорящая о твердости позиции, принадлежности и прочем.

Так вот, возвращаясь к смене начальников. А не сменится ли наш ныне существующий начальник на Дворовую? Она ведь того… и фамилия подходящая.

Ми. раскритиковал наше все. Теперь только об этом и говорят. Уже просчитываются ответы и последствия. Спешу всех успокоить. Это он, подозреваю, от испуга все наделал.

Ну и по поручению, полагаю. Сам-то он ни на что не годен.

Дюже пужлив. А был бы не пужлив, его б на пушечный выстрел к власти не допустили. Так что нравов он придворных, вот ему и поручили. Он, естественно, чувствительности большой не имеет, но перед тем напустил, конечно, под себя много воздуха с запахом прелого сена и сказал.

Тоже мне достижение. Умолкни сердце, как заметил бы классик.

Снег. В Петербурге он идет уже месяца полтора. Никто на такую длительность не рассчитывал. Вот и бродят по двору потерянные дворники. Конституция, вспоминается мне, на них глядючи, перенесенная на российскую почву, есть полная нелепость.

Интересно, а почему все-таки снег, непрестанно падающий, вызывает мысли о конституции? Черт его знает, но несмотря на появившиеся лопаты, мысль о скорейшей смене тут всех не оставляет. Самый выспренний ум содрогнется при мысли о предстоящей разлуке.

Очень хочется.

Содрогнуться.

Свирепая моя судьба навсегда приковала меня к этому городу – так можно было бы сказать, но скажу я, что судьба-баловница причаровала сердце мое к сему великолепию.

Причем наблюдаю я его – то великолепие – всегда из окна: вон одно пошло, вон другое прошмыгнуло. И мысли сейчас же, мысли – витязями понеслись, голубями вскинулись.

И мысли те о России только. О ней. То лежит она, то бежит, то стоит, то мямлит. Троечникам отдана.

В руках ночной горшок, на голове повязка, вареный артишок и мыслям вязко.

После чего хочется послать вице-премьера в Армению. Пусть слетает.

О правах ребенка заговорили – так и до революции недалеко. Хотя у всех ведь есть дома в Италии. Ах, Италия, завладела ты не только душой моей, но и внутренностями – всем моим ливером.

После этого почему-то вспомнилось, что и Сильвио Берлускони там по морде дали.

Крепче, крепче сжать древко! А наденешь на тот кол кусок материи – и уже знамя.

Суетливость оппозиции раздражает. Им бы рот от шоколада оттереть – в самый раз потом речи произносить. Но другой оппозиции нет – и такой рады.

Костыли оказывают давление на лицо. Укороченное под таким давлением лицо производит неприятное впечатление. Но что делать, без костылей власть не может. Они у нее повсюду.

Чадолюбие – основной мой недостаток. Удавить в младенчестве – прозорливо. А вдруг из него наш правитель вырастет? И как потом выплыть из пучины несчастий и страстей?

Все эти размышления дают импульс лицевым мускулам, и миру является мой лик прекрасный.

А если надавить на подбородок, то это лишь усилит выражение благости. Я бы посоветовал власти всякий раз подвязывать себе нижнюю челюсть – столько вокруг было бы доброты – есть от чего застыть в потрясении, только так и справишься с ее сиянием.

Власти не понравилось выступление народа в Калининграде. Там военные пенсионеры бал вершили. Послали было милицию и ОМОН для разгона, но только военные сказали им: «Тихо. Стойте тихо, а то ведь…» – и те стояли тихо. И провокаторов не было. Военные всех скрутили. Все-таки двадцать тысяч, а не двенадцать, как уверяли потом.

Губернатор потерял в весе. Говорят, килограмм двенадцать. По килограмму на каждую заявленную тысячу митингующих, по грамму в пересчете на одного человека.

Срочно потребовался какой-нибудь информационный повод, чтоб отвлечь массы. Подойдет любое блеяние.

Вызвали кого и куда надо и строго указали. Ждите, будет.

А военных теперь надобно ласкать. Не понимаю, почему до сих пор не повышена им пенсия?

Да, вот еще что: Россию не пригласили на встречу «Большой восьмерки». Не то чтобы из-за своей доктрины она кому-то угрожает. Нет. Просто она – как бы это поприличней-то выразиться? – ни на одно выступающее место никому не нужна.

Тут недавно выяснили, что в ходе проектирования и строительства наших подводных лодок начиная с 1990 года по текущее время столько украдено, СТОЛЬКО!!! Что впору говорить о краже государственного бюджета России. Не знаю, зачем это выяснили и почему это выяснили только сейчас. Видимо, наступает ротация. В мире воров.

А мне симпатично отношение к Родине как к малой родине. Потому что если ты относишься к ней как к большой, так сейчас же хочется через нее трубу протянуть или небоскреб поставить, а потом реки вспять повернуть и Байкал загадить.

А вот если к ней относится как к малой родине, вот тогда тут каждый камушек жалко и каждый кирпичик.

Премьер предложил своей партии «не пудрить людям мозги». В переводе с чиновничьего на русский это означает, что пудрить будут обязательно, вот только делать это надо будет не так грубо, а мягче, нежнее. Открываешь специальную пудреницу и специальной подушечкой – по мозгу, по мозгу, чтоб аккуратненько, незаметненько. Умных – купить, глупых – направить в другую сторону, врагов – придумать, общественное внимание – отвлечь.

Выборы же грядут очередные – муниципальные и всякие прочие. Ждем-с.

Победа «Единой России» говорит о состоянии ума нации. Если это нация, то где же ум? Если вот это ум, то, что же это за нация?

Мусор по воздуху летает, на дорогах лежит, мусор едят, им дышат. Сознание – мусор. У правителей и у жителей. Содержимое ночного горшка – это даже не треть жизни, это вся жизнь. А вот взять потом и уехать не получится без навоза. Навоз отправится на Лазурный берег. Не доставайте людей из него. В нем им тепло.

Отцы наши думают о победах. На остальное разума не хватает.

Разве время сейчас заводить разговор о пенсиях и гренадерах? Гренадеры свое отгренадерили. Славно, что не сдохли.

Парад лучше прибавки. От него можно броситься на землю и зарыдать.

Слезы – вечные спутники памяти, капли печали. Как вспоминаем о победах, так и слезы. Главное, выбрать при этом правильную позу.

Поза сама по себе ничто, мадам. Важен переход от одной позы к другой. Так что правильных поз должно быть несколько. Диссонанс разрешается гармонией. Консонанс неизбежен.

Слезы, позы и парад – разрази их гром, как говорили пираты.

Пираты знали толк в воровстве.

Приняли военную доктрину – я потрясен сиянием доброты. Где она сияет? Она сияет везде. Даже ранение в ягодицу не погасит сего сияния. Вот ведь! Долго ожидали – тут я не про ранение, а про доктрину – и вот получили. Некоторых смущает там фраза о превентивных ядерных ударах, на что я скажу: полноте. Полноте вам заботится всякой ху… словом, берегите себя и свои размышления.

И еще о военной доктрине. Практика выдувания мыльных пузырей, я считаю, должна быть продолжена. Там еще о комплектующих сказано было, мол, единообразие, хотелось бы, ВПК и прочее.

То есть нет ничего. А пока ничего нет, полагаю, закупку резиновых ракетных комплексов надо бы продолжить.

Совершенно согласен с господином П., выступившим в Берлине: в российской армии нет оппозиционных генералов, способных применить ядерное оружие.

В ней есть генералы-воры, но и они перемещаются только в предлагаемом политическом русле, следуют всем политическим установкам, преданы и прочее. По этому случаю нелишними будут крики «Да здравствует!» и «Ура!».

Так и представляю себе господина И., строго указывающего зарубежным экспертам на их ошибки. Интересно, в каком положении при этом находился его указательный палец? Например, Сократ в таких случаях держал указательный палец левой руки между большим и указательным пальцем правой, сжимая его, как в тисках.

Как все-таки талантлив господин И.! Дивный! Какую замечательную сцену он создал в моем воображении! Он не погаснет в веках. Он обеспечил себе бессмертие.

Так и хочется под прикрытием его бессмертия писать и писать, дабы поиметь под его покровом небольшую толику и своего бессмертия.

Да, вот еще что: президент вручит премии молодым ученым. Так что не все у нас сбежали. Молодое поколение все еще работает на Россию. А потом они постареют, во всем тут разберутся и начнут работать на Японию.

О Кудрине.

Удачно сколочен. Внезапные толчки и суровая тряска, неизменно случающаяся на ухабах жизни, не способны его поколебать. Другой бы давно опрокинулся и десять раз развалился, а он все живет и живет. Интересно, мы до сих пор покупаем долговые обязательства США под три процента годовых, в то время как наш бизнес берет там кредиты под восемь, или все это уже в прошлом и я вообще тут глубоко отстал?

Возвращаясь к нему, могу сказать, что он подобен рессоре – смягчает и убаюкивает, а комментарии его к нашей экономике вообще нельзя слушать без слез.

Без слез умиления, разумеется.

Причем они всегда разные. То он говорит, что у нас все хорошо, то – из этого «хорошо» мы еще пятьдесят лет выбираться будем.

А некоторые его удачные ответы еще и обезболивающим действием обладают – уменьшают боли в спине. Мне недавно звонил один приятель и говорил:

– Ты слышал его? Он только что выступал.

– Нет, – говорю, – не слышал.

– Послушай. Он есть в записи. Очень помогает.

– От чего?

– От кишечных колик.

Вот видите, у кого-то и кишечные колики прошли. Возымело, так сказать, действие.

Вот так величайшее из зол можно нейтрализовать и уничтожить величайшим благом.

Во всяком случае, никто не изуродован сумасбродно и причудливо ни в какой из драгоценных частей своего тела.

К слову – так хочется что-то сделать с нашей судебной системой, просто даже во рту кисло. Хочется прежде всего ее укрепить, а то она все время рассыпается, как куча, скажем так, песка. Сжал ее изо всех сил руками, и образовавшийся из-за этих усилий комок грязи какое-то время еще сохраняет свою форму, а потом все приходится повторять.

Нам присуща великая эластичная способность противостоять злу.

А какое у нас на сегодня в Петербурге основное зло?

Основное зло у нас (опять-таки) – снег и сосульки.

Чистим, чистим, чистим – а вроде как и не чистили. Сбиваем, сбиваем, сбиваем – а вроде как и не сбивали. А есть еще и сочетание «чистим-сбиваем», но все равно – один ху.

Немедленно хочется знать: почему? Почему «один ху»?

Техника – просто диких размеров, и люди – лица на них нет от такой работы, а надежнее всего все равно кайло и лопата. Но на крышу уже потихонечку научились лазить – тут и страховка, и оборудование. Скоро так и до причины столь катастрофического обрастания сосульками доберемся.

А что? Думаете, не доберемся? Я думаю, что нам все по силам. Я тут недавно видел всяких ответственных лиц за состояние всей этой ерунды в нашем городе, и должен сказать, что очень они меня впечатлили – разберемся. Решимость на них написана и то, как сказал бы классик: «Желаю, чтоб возымело!»

Ведь не обрастает же так, скажем, в Швеции или в Финляндии. То есть и там обрастает, конечно, но все-таки там оно не приобретает такие сказочные размеры.

Все дело, подозреваю, в том, что лучше стали у нас в домах топить зимой. Лучше – тут никуда не денешься.

А тепло подается к нам с чердака, сверху оно у нас подается, а трубы центрального отопления там не заизолированы, и стекла чердачных окошек разбиты.

Вот если б стекла были целые, то от такого замечательного нагрева крыша вообще бы не давала снегу на себе лежать – таял бы он мгновенно, и мы бы распространили этот бесценный опыт на другие страны. Но есть, повторимся, такая беда: форточки на чердаках разбиты, и тепло уходит, а то, что остается, достаточно только для того, чтобы снег чуть подтаивал под своей основной толщей. И вот уже под той самой толщей, что лежит на крышах, побежали-побежали ручейки, и превратились те ручейки в сосульки.

Раз в неделю нарастает – дедушке Морозу такая красота не снилась, уже поубивала она, говорят, человек сто.

Так что борьба наша будет продолжаться до самой весны.

Или до конца отопительного сезона.

Вот если он вдруг, внезапно закончится у нас до конца зимы, то и сосулькам образовываться будет неоткуда.

Откроем главу о случайностях.

Какую длинную главу о случайностях развертывают перед нами происходящие на свете события. Совершенно случайно написали наши руководители письмо в Евросоюз насчет того, что у нас, мол, на подходе модернизация, и они нам тут же ответили, что приветствуют это наше дело. И теперь пошла-пошла уже секретная переписка, совершенно случайная, потому что дело преобразования нас в нормальное государство носит скрытый характер.

А президент встретился со студентами в Томске.

Подозреваю, что слово «Томск» в последние пятнадцать лет не часто посещало сознание нашего президента, но тем не менее поехал он в Томск.

И даже речи произнес. Очень содержательные, говорят, речи, полные всяких идиом.

Свидетели этих речей долго смеялись.

И то верно, потому что преобразование нас в нормальное государство – это очень смешное дело.

Ну не срам ли столько времени посвящать описанию очевидности: воду надо очищать. Гадишь – чисть. Это я по поводу Байкала. Есть ЦБК и есть Байкал. Надо ставить систему очистки. Она дорогая, не спорю, но она существует. И она действует. Давно. В других местах. Например, в таком карельском местечке, как Кондопога. Там есть ЦБК, который решил эту проблему. Дорого, но решил. И без всяких митингов в защиту тех, кто гадит.

Был там когда-то такой «красный директор» Виталий Александрович Федермессер – настоящий хозяин этих мест. Так у него в Кондопоге было все для людей: два дворца спорта, два ледовых дворца, два бассейна, орган, выписанный из Германии, библиотека, детский дом. И кредиты он давал беспроцентные на приобретение квартир своим работникам. И безработицы у него не было – никого он не увольнял, не сокращал, по карманам не распихивал, не сливал в офшоры.

Он и производство расширял, и мясную ферму построил, и молоко, и теплицы, и форелевое хозяйство. И на улицах чистота, и снега нет. Все убиралось, подметалось, развивалось, строилось. И очистка сточных вод была сделана, и выбросы в атмосферу только через фильтры. У него на все хватало денег. Хватало.

У всех не хватало и не хватает, а у него – хватало.

Вот только умер он на 68-м году жизни 19 июля 2008 года.

Говорят, что от зависти. Отравили его, говорят, а во всем виновата обычная, не совсем человечья, но чиновничья зависть.

Хотя официальная точка зрения – «в результате длительной и продолжительной».

Не стало «деда». Так его здесь все звали, но он это свое прозвище не любил. Говорил: «Какой я вам дед?» Он был отменного здоровья – спортсмен, плавал, ходил на лыжах.

Так что в «длительную и продолжительную» и я не верю – вот такая ерунда.

Прекрасный был человек. Настоящий человек. Вот ведь какая беда.

Беда в том, что настоящих людей у нас мало.

Они есть, но их мало. У нас они на вес золота, по пальцам можно пересчитать.

Цинизм – одна из форм экономии времени.

Цинизм власти – одна из форм экономии времени и денег.

И еще так экономят на здоровье – людей, природы.

А природа – это же все равно люди.

Эвенки, одна из коренных народностей Байкала, называли «людьми» не только человеческие существа, но и животных, деревья, растения.

Для них все это было – люди.

А вот те хищники, что пришли на Байкал, – это уже не люди. Это марсиане, инопланетяне. Это механизмы – жуткие, страшные, как в кошмарном сне.

Это чужие. Они внутри человека поселяются, поедая его изнутри, а потом вдруг лопается кожа и в смраде и нечистотах является всему миру монстр.

Опять заговорили о переносе Главного штаба ВМФ в Петербург.

Правда, в свое время главком ВМФ уточнил: переносится не Главный штаб, переводится Главное командование ВМФ. И еще главком уточнил: Главный штаб – это орган управления. Так вот этот орган не переезжает – только Главное командование.

Черт его знает! Может быть, действительно, чем дальше Главное командование ВМФ от своих бесчисленных органов, тем эффективнее они будут работать. То есть Главное командование не дает нормально функционировать своим органам – получается так.

Правда, инициатор всех этих перемещений господин Грызлов, предложивший такую операцию осенью 2007 года, высказывался именно за перевод Главного штаба, а никакого не «Главного командования», но, вполне возможно, мы имеем тут дело с несогласованием терминов. Термины хорошо бы для любого дела заранее согласовать, а то ведь долго ли до греха.

А еще указанный выше господин ссылался на то, что, мол, традиции морские и прочее.

Еще раз: черт его знает! – это я о традициях. Вот жил царь-батюшка в Зимнем дворце, а напротив него – Главный штаб, а через дорогу – Адмиралтейство, чтоб, значит, к батюшке царю недалеко было бегать и пробки на дорогах не создавать – в этом есть логика. Там и Марсово поле недалече – парады можно проводить. Там и прочие заведения рядом: Третье отделение Собственной его Императорского Величества канцелярии, например, чтоб за разным лиходейством доглядывать – тут все логично.

А вот переезд Главного командования без царя-батюшки выглядит, на мой слабо просвещенный взгляд, как перевоз седла отдельно от лошади. Седло-то царю нужно, безусловно. Тут я на все согласный, но на кой оно ему без лошади?

Может быть, во всем виновата питерская сырость? Ну то есть похоже, что есть предположение, что флот заводится в государственном организме от сырости. И чем ее больше, тем то есть флот и множится и тучнеет лучше.

В третий раз: черт его знает!

Я, правда, всегда полагал, что флот от иного заводится. Например, он заводится от огромного экономического здоровья. От избытка, так сказать. Есть деньги – хочется быть морской державой. Нет денег – каботажное плавание.

То есть чтобы в четвертый раз не поминать лукавого, скажем: скорее всего, я чего-то не понимаю.

Но это не страшно. Мое непонимание не вредит государственному интересу и не ввергает никого в расход.

Так что я с ним проживу, полагаю, никому не вредя.

Похоже, покупают у французов десантный корабль «Мистраль». Черт его знает, куда они собираются его ставить. У него осадка более 6 метров. Под него еще базу надо искать. Всю жизнь на рейде не простоишь. Да и рейд надо тоже найти.

Вообще, покупка «Мистраля» у Франции – это, похоже, дело больше политическое. Тут военной-то логики маловато. Да и высаживаться с него нечем. К примеру, плавающих танков ПТ-76 нет. Все списаны. Есть пока БТР-80, транспортеры ПТС, и МТ-ЛБ, но они еще только проходят модернизацию. Самоходная плавающая артустановка «Спрут-СД» пока еще немногочисленна. Только начала поступать к морпехам. Разве что 16 вертолетов? Но с ними тоже надо решать проблемы, в том числе и финансовые.

То есть купить «Мистраль» можно, но его же и вооружать и обслуживать еще надо.

То есть это проблема типа «купила баба порося».

«Мистралем» можно напугать: Турцию, Грузию, Шпицберген и Японию. И все.

Остальное пугается по суше.

Хотя Турцию и Японию я бы не стал пугать. Они пуганые. Расстреляют его, только он от базы оторвется.

То есть как ни крути – политика.

Тут высказывалось мнение, что с его помощью мы вроде как защитим чуть чего свои интересы в Калининграде, и вообще, усмирим там народ.

Что касается усмирения народа калининградского, то я бы так не рисковал. В Калининграде очень сильны военные пенсионеры, да и жители там не слабы, а это десятки тысяч бойцов.

«Мистраль» берет на борт только 470 морпехов. Поднатужится – 900. Еще поднатужится – 1200 – друг на друге сидеть будут.

Так что я бы не осмелился, но начальству виднее. Оно у нас умное.

Я все время натыкаюсь на чьи-то мысли, чувства, слова. Они множатся, заполняют все. Невозможно пройти – они всюду. Звучат. Они в ушах, во рту, в глазах. Рой. Они роятся.

А потом оказывается, что это твои мысли.

А потом ты понимаешь, что это тебе только кажется.

А потом ты уже ничего не понимаешь и просто слушаешь.

Что касается правителей, то, устраиваясь на ночь, хорошо бы им убаюкать перед сном свою совесть, после чего уже с чистой совестью можно воскликнуть: «С праздником, дорогие товарищи!»

С каким праздником? С 23 февраля, конечно.

Его долго мурыжили, а потом все-таки назвали «Днем Защитника Отечества».

Это чтоб, значит, о различных видах позора не вспоминать, случившихся в этот памятный день в 1918 году.

При этом совершенно не нужно иметь никаких забот об этих самых защитниках – ни прошлых, ни нынешних.

Главное – Вечный огонь зажечь да речь произнести.

А вечером – салют.

Отечество – от слова «отец», «род», «избранная страна». Это сын, сидящий на коленях у отца, – вот такие должны быть ассоциации, вот такое древнее видение мира.

Отечество оберегает, Отечество не бросает, Отечество заботится, за что и получает любовь сыновнюю и готовность защищать его – Отечество. И никак иначе. По-другому не бывает.

Отслужил – забыли, не нужен – вычеркнуть, выбросить – вот это реальность. И она никакого отношения не имеет к этимологии слова «Отечество».

Так что можно сколько угодно зажигать Вечные огни и речи произносить с салютами.

Кстати, в плену у сомалийских пиратов уже четвертый месяц томятся русские моряки в количестве 23 человека. Все из Калининграда. Они с тунцелова "Thai Union", захваченного 29 октября 2009 года в 650 милях от Сомали. Несмотря на флаг Таиланда – все на сто процентов россияне, дети своего Отечества.

Вот если б на борту этого тунцелова были бы вооруженные люди, желательно россияне, то и не пришлось бы сейчас им в плену томиться.

Но договориться об этом с Таиландом должно именно оно – Отечество, чтоб его потом таковым все последующие поколения этих моряков полагали.

Так что, увы нам, как сказали бы предки.

Увы!

Всякие комические случаются обстоятельства. То уронишь ты, то уронят тебя.

Только подумал об этом, как на ум пришло выражение: «Сгусток супружеской жизни». Интересно, к чему оно? Так и представляешь себе что-то насильно скрученное.

Звонок по телефону прерывает мои разношерстные размышления: «Здравствуйте! Это офис „Шуваловских высот"»? – «Не совсем!» – «Извините!»

Так! На чем мы остановились? Ах да! На сгустке.

Невероятное не всегда ложно, а правдоподобие не всегда на стороне правды. Премьер поругал олигархов. Приехал в Хакасию, посмотрел на Саяно-Шушенскую ГЭС, а потом сел на стул за круглым столом переговоров, наклонился и поругал олигархов – вот такая непростая проделана работа. Мол, мало того что они – олигархи эти, тах-тарарах, – получили электростанции практически даром, так они их еще и ремонтировать не хотят!

Это возмутительно!

Хотя на самом деле в искусстве выращивания олигархов много было до того достигнуто нужного и полезного, а уже потом они расползлись по своим офшорам.

Да, забыли сказать, премьер еще и кнопку нажал и тем агрегат запустил – вот ведь удача какая и упражнение для ума, потому что ум только и делает, что ищет кнопку, которую надо нажать.

После этого всего почему-то вспоминается то обстоятельство, что и рожденные недоносками иногда проживают долгую творческую жизнь, пишут картины и романы, изобретают различные способы передвижения и кроят новые платья. На этом самом месте мысль о рождении недоносков обрывается, уступив место мысли об управлении государством. Удивительно! Даешь людям города и деньги, а они те города разоряют, а деньги распихивают по карманам. Просто разочарование какое-то в самом роде человеческом!

Именно на этой фразе закончились мысли об управлении государством.

Что б вам еще такое сказать? Может быть, что-нибудь военное, бодрящее? Ах да!

Начальник Генерального штаба господин Макаров заявил недавно: «Мы пришли к пониманию, что контрактник должен готовиться по совсем иным методам, чем это было раньше», – не совсем по-русски сказано, ну да это не беда.

Завтра начнем все заново.

Снова будем упражнять ум.

Тонны. Просто тонны ослиной клади. Даже если собрать вместе все ослиное воинство Иова, нести им все это будет не под силу.

Почему я вспомнил об этих тоннах? Потому что только они и приходят на ум, как только потеплело. Справедливости ради стоит отметить, что мысли об ослах пришли сразу же, как только стал таять снег на крышах.

То есть до того он лежал и угрожал только прохожим, а потом он начал бурно таять.

Вот тут-то и выяснилось, что, пока сшибали снег, повредили крыши – и все, начался потоп.

Сверху донизу. Тысячи. Просто тысячи домов повреждены в Санкт-Петербурге, в городе, где святым может быть не только Петр.

Тут святым может быть любое начальство, потому что святой полагается не на знание, а на веру.

На веру в то, что, что бы он тут ни сделал, все во благо.

Вот и сделали. Сначала снег отнял разум, потом падающие сосульки влекли за собой те остатки оного, что не взял с собой снег.

Ведь говорилось же: не надо ломами.

А в ответ: а чем же сбивать?

То есть кроют крыши у нас одни, а сбивают сосульки другие – те, кто вообще никогда и ни при чем, и что особенно не понимают в этой жизни, так это то, как кроются крыши.

Да таким в руки хоть лом, хоть ручку от швабры дай – все равно они дырку в крыше проделают.

Говорили же: кипятком поливайте, если до иных средств очистки – ультразвуковых, например, ни ум ни руки не дошли. А заодно и до того, что изолировать надо теплотрассы на чердаках, тоже не дошли ни ум ни руки.

Ну, теперь все будут делать ремонт.

Все жители, конечно. Потому что те, кто им потоп с крыши устроил, ни за что в городе не отвечают.

И начальство – тоже ни за что не отвечает.

Ему все равно. Над ним не капает.

Хотя, может быть, во всем этом есть особый смысл и найден новый способ утилизации ветхого жилья? Пробиваем ломами крышу, людей заливает, а потом на них падает потолок, и дом сам по себе складывается. Таким образом, очень быстро образуется место под новую застройку, а жители сами просятся на житье в наше комфортабельное Девяткино.

Не правда ли, здорово? И коммуналки сами по себе ликвидировались, и место в центре города освободилось.

Так, может, это и не совсем ослиная идеология? Как полагаете?

Можно, конечно, поехать и посмотреть, как там обстоят дела с истребителем пятого поколения. С четвертым поколением не все было хорошо, не все налажено-отлажено, так что самое время думать о пятом поколении. Очень хочется. Сразу – раз! – и перепрыгнули в пятое, забыв обо всех ужасах не только четвертого, но и всех тех поколений, что были до того. Т-50 наше счастье называется, и именно на нем должен закончиться тот длительный кошмар, в котором до сих пор пребывает вся наша истребительная авиация.

Конечно, не только авиация у нас в таком состоянии, но то положение, что в войска в 2010 году поступит аж 27 самолетов и 50 вертолетов, не может не радовать. Оптимизм, я бы так это назвал. Вот это, я понимаю, скорости! А за 10 лет– 1500 самолетов и вертолетов. По 150 ежегодно. То есть в 2010 году только 27, но зато в последующие годы – о-го-го! – наверстаем. Протяженность границ России – 60 993 км, и на каждый из 27 самолетов придется чуть меньше 2260, но им же еще помогут вертолеты! И потом – у нас и сейчас кое-что летает.

М-да! То есть начнись что на одном конце России, и все 27 самолетов туда устремятся, а все остальные тоже подлетят, если будет на то Божья воля.

Так что все надежды на него.