Вызов Мириманова Екатерина

© Мириманова Е.В., текст, 2011

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2011

Введение

В мире существует более шести миллионов асфальтированных дорог, а количество тропинок и вовсе не поддается подсчетам. Дороги соединяют между собой бесчисленное количество населенных пунктов, стран, традиций. Они ведут к новой, зачастую неизведанной для нас, жизни. Кто-то идет по ним для того, чтобы быть ближе к родным и близким, кто-то спешит по делам, кто-то в поисках новых впечатлений. Но есть в мире Пути, которые люди выбирают осознанно. Одни воспринимают их как священные, другие – как мистические, третьи – как запретные. Те, кто соприкасался с ними, не могут отрицать, что в них есть нечто, заставляющее многих и многих из года в год, из века в век идти этими маршрутами снова и снова. Об этих дорогах пишут книги и слагают легенды. Они разбросаны по всему миру. Люди встают на эти пути, когда не могут найти ответов в окружающей их жизни, когда потеряли веру в себя и Бога, когда не знают, в каком направлении двигаться дальше. И быть может, те, кто следует этими дорогами, не сразу осознают произошедшее после преодоления Пути, но перемены, случившиеся с ними в это время, всегда оставляют в душе глубокий след, а обретенные воспоминания и опыт помогают черпать силы в те мгновения, когда становится особенно тяжело.

Жизнь каждого из нас – Путь, по которому необходимо пройти, чтобы почувствовать: твое предназначение исполнено. По крайней мере, так говорят большинство религиозных учений. Действительно ли у Судьбы для нас имеется высший план, которого необходимо придерживаться? Не слишком ли многое мы потеряем, если отважимся слепо положиться на обстоятельства и веру в то, что все предрешено? Может, лучше бросить вызов судьбе, поспорить с жизнью, с самим собой? Отваживаясь на такой шаг, мы всегда берем на себя определенные риски. Но единожды научившись смотреть в прошлое без сожалений, мы поймем – они не так уж и велики.

Жизнь продолжается в любом случае, хотим мы этого или нет. С нами или без нас. Иногда мы впадаем в уныние, злимся на происходящее, сопротивляемся переменам, хотя в глубине души понимаем: во всем есть смысл. То, что ушло, было лишним. Мы не способны ничего изменить. Но, следуя времени, следуя своей судьбе, можно многого достигнуть. Несмотря на все те потери, что произошли в нашей жизни.

Мы часто задаемся вопросами: «Почему?», «За что?», «Для чего?». Но никто не способен дать стопроцентно правильного ответа на них. Так нужно ли постоянно думать об этом? Не пришла ли пора просто начать жить и получать удовольствие от каждого мгновения? Вы так не думаете? Что ж, быть может, эта книга поможет вам взглянуть на ситуацию по-другому…

Глава 1

Он

Я не верю в чудеса. А также в волшебство, приметы и прочую ерунду. Этакий абсолютный прагматик, коим, с моей точки зрения, полагается быть взрослому, почти сорокалетнему мужчине. У меня много друзей и просто знакомых, готовых поверить в любую чушь, вроде переселения душ, судьбоносных знаков, ангелов, но, сколько бы они ни подсовывали мне книг, посвященных мистике и магии, они так и не смогли заинтересовать меня.

Это не значит, что я ни во что не верю. Я верю в себя, в деньги, которые зарабатываю, в то, что завтрашний день принципиально не будет отличаться от сегодняшнего, а также в то, что, прыгнув с десятого этажа, разобьюсь. Вероятно, это звучит несколько приземленно, извините. Но так обстоят дела на самом деле. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что Бог существует, что он следит за нами, помогает в трудную минуту, посылая своих помощников на Землю, и так далее… Список можно продолжать до бесконечности. Но в действительности все обстоит иначе. Я думаю, что Бога просто нет. Если бы он существовал на самом деле, как бы он мог допустить все те безобразия, что творятся на Земле: войны, нищету, насилие, безработицу, убийства?.. О каком Боге мы после этого вообще ведем речь? Моя мама, в прошлом секретарь компартии, всегда говорила: «Мы – кузнецы своего счастья». И несчастья, кстати, тоже. Но это уже не ее цитата. Бога придумали слабые люди, которые не могут справиться со своей жизнью и пытаются отыскать бесконечные отговорки, почему в их судьбе все складывается так безрадостно.

Моя жизнь давно идет по отлаженному сценарию, что меня вполне устраивает. В последнее время повсеместно кричат о всякой ерунде, вроде привнесения нового в каждый день своей жизни, об отсутствии страха перед переменами, но ведь все неизведанное в любом случае доставляет беспокойство. Другое дело – устоявшийся ритм, когда просыпаешься всегда в одно и то же время, совершаешь определенный утренний ритуал. Для меня, например, очень важно, чтобы внешний мир не отвлекал, поэтому я всегда отключаю мобильный телефон на ночь и не включаю его до тех пор, пока не выйду из дома. Один и тот же путь в офис, люди, преимущественно неизменные на протяжении многих лет, время окончания трудового дня и возвращение домой таким же способом, как я его покинул десятью часами ранее. На обратном пути захожу в магазин, покупаю себе что-то на ужин, готовлю, ем, смотрю телевизор: новости, а потом какую-нибудь передачу по «Дискавери» или спортивную программу. Иногда могу немного почитать, очень люблю детективы, ведь в них всегда все так логично и правильно. Наконец ложусь спать. И так уже много лет. Смущает ли меня отсутствие семьи – детей и жены? Нисколько! Ведь у меня для них нет свободного времени. Где в моем графике вы видите окошко? Когда мне с ними общаться? Нет, семья – это не для меня. Возможно, когда-то я мечтал о домашнем очаге, по молодости, по глупости. Сейчас меня занимают более интересные вещи. Хочу ли я карьерного роста? Не особенно. А зачем, если для моего нынешнего существования денег вполне хватает? Чем больше средств, тем больше проблем. Купишь дорогую машину и перестанешь спать, потому что начнешь опасаться, что ее угонят. Приобретешь дом, а он вдруг сгорит, или его ограбят, или затопят, да мало ли что может случиться!

Сейчас мне все предельно ясно и понятно. В моем размеренном жизненном распорядке есть определенное очарование. Очарование постоянства. И если выкинуть всю эзотерическую чепуху, обитающую в головах современных людей, большинство из них станут абсолютно счастливыми. Зачем постоянно стремиться что-то обретать? Почему нельзя остановиться и просто наслаждаться тем, что имеешь?

Мне нравится ощущение стабильности. Вчера, сегодня, завтра… Я знаю, что было, что есть и что следующий день будет точно таким же, а значит – мне не о чем переживать. Это меня успокаивает. Не понимаю, как люди пытаются достичь внутренней гармонии и при этом постоянно рвутся вперед, по мне – это две несовместимые вещи.

«Не хватает звезд с неба» – подобное выражение, как правило, употребляется с обвинительным оттенком. Но для меня услышать такое – комплимент. Я не красавец, никогда им не был и, видимо, уже не буду. Образование? Ну да, есть высшее экономическое, и я не стремился получить второе, хотя, конечно, посещать кое-какие курсы периодически приходится. У меня не рождалась в голове мысль написать книгу или покорить Эверест, прыгнуть с парашютом, поехать в Замбию или на Северный полюс. Я предпочитаю быть поближе к реальности. Так мне комфортнее, уютнее. Даже в детстве я не мечтал стать укротителем тигров, актером или каскадером. Хотел стать физиком, чтобы понимать, как работает абсолютно все на Земле. В конечном итоге получил профессию экономиста, но она мне тоже нравится. Здесь главное, чтобы сходились цифры. А для этого достаточно быть внимательным и знать, что к чему. Тогда все получается.

Что касается женщин, они у меня есть. Самые разные. И зрелые, и молодые, и даже красивые и умные. Я встречаюсь с ними время от времени, когда мне этого хочется. В остальное время предпочитаю быть один, потому что присутствие кого-то рядом со мной меня скорее раздражает, чем радует. Да и ни к одной из них я не испытываю каких-либо серьезных чувств. Мне приятно проводить с ними время, но не более. Когда-то давно я всерьез надеялся, что у меня что-то получится с одной из моих подруг, но она оставила меня именно в тот момент, когда я поверил, что чудеса могут случаться даже с такими людьми, как я. С тех пор – как отрезало. Секс – да, общение – да, но допускать кого-то внутрь себя – увольте.

Что рассказать еще? Я люблю виски, причем не ту бурду, что покупает большинство, а хороший шотландский, односолодовый. Кто-то считает, что я употребляю его больше, чем необходимо, и чаще, чем следует, а еще, что я много курю и плохо питаюсь. Моя мама напоминает мне об этом каждый день. Слава Богу, она живет в другом городе и делает это по телефону. Иначе, наверное, моя психика не выдержала бы.

С точки зрения большинства, вырисовывается не самая радужная картина, не так ли? Но, с другой стороны, какой смысл врать о себе? Рано или поздно люди все равно узнают правду. Поэтому лучше с самого начала быть откровенным, пусть это означает, что я стану далеко не самым приятным собеседником для многих окружающих меня людей.

За спиной Макса, делающего записи в тетради, стоял худой седеющий мужчина. Он с грустью смотрел на то, во что превратился некогда такой мечтательный мальчик. Макс и в детстве заметно отличался от других: играл в одиночестве, сторонился компаний – но то, что стало с ним сейчас, пугало Толина.

Он глубоко вздохнул. Опасно делать высокие ставки на человека, в котором не уверен. С другой стороны, сейчас он не мог быть уверенным даже в себе. Время идет. Нужно начинать действовать.

Сегодня утром я проснулся раньше обычного из-за того, что мне приснился странный сон. Сначала привиделось, что я провалился на школьной олимпиаде по физике, потом смерть моего отца, затем неприятные, а порой даже трагичные моменты, которые я пережил за все эти годы. Они вертелись, сменяя друг друга, превращаясь в огромное черное пятно, которое разрасталось все больше и больше, заполняя все мое сердце. Тоска, какая-то вселенская тоска охватила меня. Для чего я тогда мучился, переживал, пытаясь алкоголем заглушить одиночество, боль? Имеет ли хоть что-то в моей жизни смысл? Ради чего продолжать двигаться вперед, если позади осталось такое огромное количество событий? Бывали и хорошие моменты, но они заканчивались точно так же, как и плохие, оставляя меня наедине с пустотой. Всеобъемлющей, пронизывающей пустотой. Когда я проснулся, ощущение этой пустоты не оставило меня.

Я сидел за столом, пил кофе и смотрел на коробку из-под виски. На ней было много надписей, и одна из них, выделенная жирным шрифтом, гласила: «And even when it’s ready, we are not» («И даже когда оно готово, мы еще не готовы»). Я задумался. В действительности в жизни часто возникают ситуации, когда, казалось бы, исход уже предрешен, потому что событие свершилось, страница перевернута, но мы все еще не готовы принять этого. Мы прекрасно понимаем, что нужно делать, как жить и как реагировать на все происходящее, но существует и подсознание, а помимо него есть реакции сердца. Некоторые называют их душой. Трезвое понимание ситуации и эти реакции, увы, далеко не всегда совпадают. Например, умирает близкий человек. Ты отчетливо осознаешь, что этого уже не изменить, и человека невозможно вернуть. «It’s ready». Но мы еще не готовы принять эту данность, переживаем, плачем, ругаем Вселенную, Бога, судьбу за то, что такое случилось. Мы сопротивляемся, боимся и не понимаем, что все это бесполезно. Потому что мы не готовы. Но однажды утром просыпаемся и ощущаем, что боль стала слабее, что внутри что-то переменилось. И новый день начинаем с новой страницы, ну, может, не абсолютно новой, вероятно, она является лишь продолжением, следующей в той же самой главе, которую мы уже почти прочитали, но тем не менее мы ощущаем – что-то произошло. И осознаем, что уже не можем вести себя так, как прежде. Изменились мы, изменилась ситуация. И пора двигаться дальше. Именно такое ощущение и обозначает, что теперь мы готовы принять произошедшее. И с этой минуты мы вступаем в новую жизнь.

Со мной подобное случалось несколько раз, и в каждый из них я был уверен: сегодняшний день принес слишком много боли, я не выдержу, жизнь утратила всякий смысл. Однако время шло, и я понимал, что прошлое уже не изменить, нужно двигаться вперед.

Тоска тем временем не отпускала меня. Мне и раньше случалось испытывать ее приступы, но они быстро заканчивались. Сейчас все было иначе. Я позвонил на работу и, сославшись на болезнь, устроил себе выходной. Сегодня я не видел смысла вообще ни в чем. Для чего вся эта суета, если я не могу даже вставать тогда, когда мне захочется?

С этими думами я вернулся в спальню и опять уснул. Даже нет, правильнее было бы сказать – забылся. Я надеялся, что сон поможет мне прийти в себя. Передо мной снова замелькали какие-то картинки, казалось, что они абсолютно не связаны между собой, открыв глаза, я не вспомнил бы и половины из них. Однако кое-что все же отложилось в памяти. Лицо мужчины – худое, он был явно старше меня, с серьезными и грустными глазами. Он что-то говорил, но его слов я не улавливал. Единственное, что осталось в голове, обрывок фразы: «Путь Сантьяго – ответ!» Что за ерунда?! Ответ на что? И что такое Путь Сантьяго? Это где-то в Чили?

Спустя несколько часов я сидел за столом на кухне с бокалом красного вина в руке и смотрел на лист бумаги, который лежал передо мной. Как-то раз в одном фильме я услышал фразу, и она почему-то осталась в памяти: «Те вопросы, которые вы задаете себе в своем сердце, на самом деле задает вам Бог, чтобы подсказать правильный выход из сложившейся ситуации». Наверное, было бы здорово, если бы все так и было на самом деле. Однако это не так. Вот сейчас я сижу дома, пропустив рабочий день, прислушиваюсь хоть к какому-то слабому попискиванию своего сердца, но оно предательски молчит. «Эй, почему ты меня подводишь?» – неожиданно для самого себя вслух произнес я, не до конца понимая, к кому обращаю этот вопрос, то ли к высшему разуму, в который не верю, то ли к самому себе. Я даже не знаю, что именно меня беспокоило. Хотя нет, знаю. Меня беспокоил именно тот факт, что меня ничегошеньки не беспокоило. Вы возразите: «Это же прекрасно, когда не из-за чего волноваться!» Еще недавно я придерживался этого же мнения, но сегодня что-то во мне изменилось. Сомнения и неустроенность тревожили мою душу. Когда тебе не о чем нервничать, не из-за чего радоваться, тебя ничто не печалит – теряется вкус к жизни. Представьте, если после долгой голодовки вам предложили бы абсолютно пресную пищу. Без соли, перца, сахара, специй, без жира. Сначала вы бы набросились на нее, насытились бы, может, даже не могли бы остановиться в течение нескольких дней, но потом поняли бы: что-то не так. Со временем вы, вероятно, привыкли бы к ней, и, быть может, я тоже когда-нибудь приму то, что перестал испытывать какие бы то ни было эмоции от всего происходящего. Ведь порой меня еще захлестывают волны чувств, но все реже, все непродолжительнее. Иногда мне так хочется вернуть те времена, когда у меня не было всего того, что есть сейчас, но зато я чувствовал острее. Я дышал полной грудью, радовался каждому своему успеху. И главное, я видел смысл в жизни. А сейчас его нет, он потерялся в повседневной суете. И мне больше всего на свете хотелось снова найти цель. Я совершенно не понимал, как это сделать.

Белый лист бумаги, смотревший на меня с поверхности стола, словно издевался. Он как будто сговорился с моей жизнью, я почти слышал, как он твердил мне: «Ну же, ты не старый, далеко не глупый, приятной наружности, какого черта ты сидишь здесь, расклеившись?! Соберись, тряпка, пойми, куда тебе двигаться дальше, и все будет хорошо». Но я перебирал в памяти все свои прежние желания и не мог понять, что же мне нужно теперь. Есть ли в этом мире что-то, что могло бы изменить меня, вывести из эмоционального ступора? Женщины?.. Они наскучивают спустя некоторое время. Деньги?.. С ними сложно, их постоянно хочется больше, а их плоды с каждым годом становятся все менее и менее вкусными. Власть, известность?.. Для чего они нужны? Чтобы самоутвердиться? Но у меня и так все в порядке с самооценкой. Я долил себе остатки вина. Внезапно я почувствовал такое отвращение к себе и своей слабости, что с силой поставил бокал на стол. Вино выплеснулось на белый лист. Я смотрел на расплывающееся пятно. Подняв бокал и отставив его в сторону, начал пальцем машинально размазывать красную жидкость по поверхности листа. Пятно становилось все больше, все фигурнее, и вот уже оно занимало две трети листа. А ведь еще несколько мгновений назад оно было совсем небольшим. Я замер от мысли, которая неожиданно пришла мне в голову… Вот я сижу здесь и жалею себя непонятно из-за чего, но я точно не стану от этого счастливее. Я действительно могу лепить свою жизнь по своему усмотрению, так я смогу ощущать себя намного гармоничнее. В любом случае, спустя год или два, или десятилетие, оглядываясь назад, я пойму, что очень далеко ушел от того места, с которого начинал. Я больше не хочу заниматься мазохизмом и размышлять о том, чего еще не сделал, лучше подумаю о том, что могу сделать. Но что в действительности я мог изменить прямо сегодня? Если я должен хоть раз в жизни решиться на поступок, то на какой?

Чтобы немного развеяться, я включил компьютер. Взглянул на часы, было уже семь часов, я проспал большую часть дня. Со мной явно творилось что-то странное. Может, я заболеваю? Я побродил по сайтам, пообщался по скайпу с одной из своих подруг, но все это не радовало. И вдруг в голове снова всплыло: «Путь Сантьяго – ответ!»

Открыв поисковик, ввел фразу «Путь Сантьяго». Оказалось, что он проходит в Испании. Начав читать, я ухмылялся. Откуда в моей голове вообще мог взяться этот «Путь Сантьяго»? Ведь обычно во сне мы видим то, что уже слышали или читали. Но о нем я явно ничего не знал. История с крестоносцами и прочей ерундой, связанная с этим Путем, меня не впечатляла. И уж тем более идея дойти до собора, чтобы мне отпустили грехи. По сравнению со многими моими знакомыми я мог считаться непорочным. И все же в глубине души что-то во всем этом меня трогало. Была в этом толика безумия: поехать в другую страну, не забронировав отель, и идти пешком по абсолютно неизведанным местам, ночевать где придется и ни о чем не думать, просто шагать вперед. Когда-то в юности мы ходили в походы, но большими компаниями. Мысль путешествовать в одиночестве меня никогда не посещала. Я закурил. Наверное, и вправду говорят, что излишек свободного времени вызывает ненужные мысли.

С чего это я вообще взял, что должен что-то делать? Я понимал всю абсурдность происходящего. На кой черт я сдался странному субъекту из моего сна? И зачем мне проходить Путь Сантьяго, если я даже не католик и уж тем более не верю в магию, чудеса и даже, о, ужас, в Бога! Нужны ли мне встряски?! Не лучше ли сходить к психотерапевту или даже к психиатру, чтобы понять, что со мной происходит. С другой стороны, в «мозгоправов» я верю еще меньше, чем в существование высшего разума. Ну не укладывается у меня в голове, что кто-то, покопавшись в моем грязном белье, сможет изменить мое же собственное представление о самом себе! Допустим, я расскажу ему о том, что меня гложет в этой жизни, и что дальше? Психотерапевты напоминают мне провидцев, они тоже пользуются различными психологическими приемами, вытягивая из вас информацию, чтобы затем нанести удар по самому больному месту.

Внезапно во мне возникло острое желание бежать. Я вышел из дома, еще не до конца понимая, куда и зачем направляюсь. Впрочем, это было неважно, нужно немного прогуляться. Я сел в метро, проехал несколько остановок. Поднялся на улицу и, машинально разглядывая витрины и людей, просто шел вперед.

Не знаю, что именно привело меня в книжный магазин. В глубине души все еще сидело чувство, что мне необходим ответ. Видимо, сегодняшний сон сбил меня с толку, он никак не выходил из головы. Я пришел к книгам как к последней инстанции. Книги – единственное искреннее в этом мире. Если они и говорят неправду, то непременно об этом предупреждают, дескать: «Все описываемые здесь события вымысел, не поддавайтесь желанию найти очевидные совпадения и прочую ерунду». Или, наоборот: «Все здесь достоверно, см. сноску такую-то на энциклопедические источники». И не нужно думать, как в жизни: где же истина? Она везде. В художественных книгах – в том, что они вымысел. В нехудожественных – в том, что, хотя они описывают реальность, многие из них по-прежнему смахивают на фантастику. Но это не их вина. Ведь реальность так часто оказывается абсолютно абсурдной.

Взять хотя бы меня, полностью уверенного в том, что ничего сверхъестественного не существует, что все закономерно, что мы сами способны изменить свою жизнь. Однако ведь что-то заставило меня поздно вечером оказаться в центре Москвы из-за какого-то неясного сна, выискивая ответы на вопросы, которые я сам не могу сформулировать! Я не знал, в каком отделе искать «правду». Я бродил между стеллажами и просто рассматривал корешки, не замечая, что на них написано. Белые, коричневые, красные, синие, черные, зеленые, оранжевые, фиолетовые – все они сливались перед глазами, образуя спутанный клубок из букв, которые я уже не мог прочитать, различить, вычленить из общего сумбура. Я даже перестал концентрироваться на том, в какие отделы забредаю, а ведь сначала планировал отправиться к более-менее серьезным источникам. Вместо этого сперва оказался среди пестрых детективных обложек, затем в детском отделе. Я бродил, пытаясь найти внутри себя ответ, что я здесь делаю. И вдруг из задумчивости меня вывел удар. Не сказать чтобы сильный, но вполне ощутимый, заставивший меня подпрыгнуть на месте от неожиданности. На лестнице стояла продавец-консультант со стопкой книг в руках, она виновато улыбалась мне.

– Извините, пожалуйста, – проговорила она.

– Да ничего, – машинально пробормотал я, уставившись на книгу, только что свалившуюся на меня словно с небес.

«Дневник мага» красовалось на ее обложке. Придумают же этакие глупости. Какой-то Коэльо. Кажется, я что-то про него слышал, он написал ерунду про пастуха и сокровища. Помню, я как-то листал эту книгу у своей подруги, ожидая окончания ее сборов в клуб. На обложке был нарисован мужчина с посохом. Я подошел к книге, она лежала раскрытой на полу.

– Вы не подадите ее мне? – услышал я голос, идущий откуда-то издалека. Мое сознание словно разделилось надвое. Мой мозг всячески сопротивлялся, но руки сами тянулись к книге. В глубине души появилось чувство, что я непременно должен увидеть то, что написано на развороте. Я с жадностью взял книгу и начал бегать глазами по строчкам.

«Первый признак того, что мы начали убивать свою мечту, – это когда вдруг обнаруживается, что нам не хватает времени, – продолжал Петрус. – Самым занятым людям, каких я знал, всегда хватает времени на все их дела. Те же, кто ничего не делает, всегда чувствуют себя усталыми, не сознают, сколь малую толику работы им нужно сделать, и всегда жалуются, что день слишком короток. На самом же деле они просто боятся вступить в Правый Бой.

Второй признак того, что наша мечта погибает, – это обретение опыта. Мы перестаем воспринимать жизнь как одно большое приключение и начинаем думать, что с нашей стороны будет мудро, справедливо и правильно не требовать от жизни слишком многого. Когда мы пытаемся высунуться наружу, за стены нашего обыденного существования, до нас доносится запах пыли и пота, мы видим жаждущие взоры воинов, слышим треск ломающихся копий, ощущаем горечь поражения. Но нам не дано понять радости, великой радости, что наполняет сердца всех тех, кто сражается. Ибо для них не важны победа или поражение – значение имеет лишь то, что они ведут Правый Бой.

И наконец, третий признак утраченной мечты – это умиротворение. Жизнь делается похожа на воскресный вечер: мы мало чего требуем от жизни, но и почти ничем не жертвуем. Мы начинаем считать себя взрослыми, зрелыми людьми, полагая, что наконец избавились от детских мечтаний, от юношеских фантазий, и стремимся лишь, как говорится, к успеху в работе и личной жизни. И нас удивляет, когда наши сверстники вдруг заявляют, что им нужно от жизни чего-то еще. На самом деле в глубине души мы догадываемся: все это происходит с нами потому, что мы отказались сражаться за свою мечту – отказались вступить в Правый Бой.

Очертания колокольни продолжали меняться, теперь вместо нее я видел ангела с распростертыми крыльями. И сколько бы я ни моргал, ангел не исчезал. Мне очень хотелось обсудить с Петрусом то, что я вижу, но я понимал, что он еще не договорил.

– Когда мы отрекаемся от мечты и обретаем умиротворение, – сказал он немного погодя, – то вступаем в краткий период спокойной жизни. Но потом убитые мечты начинают разлагаться и тлеть внутри нас, отравляя все наше существование. Мы становимся жестокими сначала с близкими людьми, а потом и с самими собой. Тогда-то и возникают у людей болезни душевные и телесные. Наша трусость приводит нас как раз к тому, чего мы пытались избежать, отказываясь от борьбы, – к разочарованию и поражению. А потом в один прекрасный день смрад гниющих мечтаний становится просто нестерпимым, мы начинаем задыхаться и желать смерти. Смерти, которая освободит нас от нашей самоуверенности, от наших дел и от убийственного покоя воскресных вечеров».

«От убийственного покоя воскресных вечеров», – повторил я вслух последнюю строчку и направился к кассе.

Кажется, я нашел ответ.

Глава 2

Она

Все началось с того, что умерла моя бабушка. Это была последняя по-настоящему близкая мне родственница. С мамой я давно перестала общаться из-за нашего хронического недопонимания друг друга и, как следствие, – частых размолвок. Лет в тридцать я решила, что будет лучше, если мы просто перестанем разговаривать, потому что каждая наша встреча заканчивалась буйной ссорой, возникавшей на пустом месте. Причем, как правило, спровоцированы скандалы были не мной.

Бабушке исполнилось восемьдесят. Я очень надеялась, что она проживет еще хотя бы лет двадцать. Я старалась навещать ее настолько часто, насколько мне позволяла работа и образ жизни, ежедневно звонила, чтобы просто поболтать и не дать ей почувствовать одиночество. Согласитесь, что такие отношения в наши дни между внучкой и бабушкой, увы, не очень распространенное явление.

На похоронах я не проронила ни слезинки и, хотя не подавала виду, внутренне очень переживала. Спустя неделю я рассталась с мужчиной, с которым мы жили в то время, просто потому, что поняла, пожалуй, впервые за всю свою сознательную жизнь, чего я действительно хочу от своего спутника. В общем-то, мне нужно было не так уж и много. Лишь бы он понимал меня и был рядом, когда мне сложно, а не только тогда, когда все чудесно и я пребываю в отличном расположении духа. Быть может, мне трудно судить о себе со стороны и в дурном настроении я невыносима, не знаю… Но мне хотелось бы верить, что где-то на свете есть человек, который способен принять меня любой, независимо от моего настроения.

После смерти бабушки во мне что-то надломилось. Раньше я никогда не ощущала себя настолько одинокой. И пусть мы немного времени проводили вместе, но знаете, когда чувствуешь, что у тебя есть «тылы», ощущаешь себя как-то спокойнее, устроеннее, что ли. И когда вдруг пропадает это чувство защищенности, теряешься и начинаешь испытывать серьезный дискомфорт. И чем дольше длится подобная ситуация, тем сильнее ощущаешь эту внутреннюю дисгармонию.

Так происходило и со мной. Сначала это были просто еле уловимые колебания тревоги, какая-то невидимая вибрация перемен внутри меня. Постепенно чувство смятения росло, увеличиваясь, как снежный ком. Подобно кругам на поверхности воды от брошенного камня, которые все нарастают, набирают силу и постепенно захватывают почти всю ее поверхность. Примерно то же происходило и со мной, в моей душе прорастало зерно сомнения, которое грозило заполнить собою все пространство. Смогу ли я чувствовать себя в жизни комфортно, не имея за своей спиной никого, кто бы мог меня поддержать, на кого я смогу положиться? Или же такая ситуация возможна только в молодости, а ближе к старости мне все равно понадобится то самое «родное плечо», на которое я смогу опереться?

Чем больше я размышляла об этом, тем большие сомнения охватывали меня, приводя в замешательство. Я стала замечать, что если говорю или делаю что-либо механически, не особо заботясь о словах и выражениях, о целях и конечном результате, то чувствую себя не так уж и плохо. Но стоит начать задумываться над своими действиями, над причинами, побудившими к этим действиям, у меня сразу же отыскивается миллион причин быть несчастной. А ведь еще несколько мгновений назад я о них даже не подозревала. С каждым днем я становилась все мрачнее, постоянно накручивая себя, пока наконец все окружающие не начали твердить в один голос, что пора бы мне уже развеяться и отдохнуть. Что я, по всей вероятности, дошла до крайней степени усталости и что с таким подходом к жизни ждать от нее чего-то хорошего просто наивно.

Уезжать куда-либо мне не хотелось. Я понимала, что в поездке мое депрессивное чувство одиночества охватит меня с еще большей силой. Когда есть чем заняться – это одно, но когда ты предоставлена самой себе и твои развлечения сводятся лишь к тому, чтобы поплавать, поесть, поспать, пропустить пару бокалов вина, быть может, иногда потанцевать, то через несколько дней понимаешь, что тебе от всего этого, мягко говоря, нестерпимо скучно. В путешествиях с подругами я вообще не видела смысла, зная, что мне тяжело общаться с женщинами больше нескольких часов. Встретиться в кафе, выпить кофе, поболтать – это приятно, но обрекать себя на сосуществование с чужим, по большому счету, человеком на протяжении недели, а то и двух, слишком серьезное испытание для моей психики.

Однако и оставаться на месте я уже больше не могла, поэтому начала перебирать в уме те места, о которых когда-то слышала или читала, осознанно делая акцент на архитектурные памятники и исторические места, которые, вероятно, заинтересовали бы меня, помогли бы отвлечься и справиться с внутренним дискомфортом.

Прошла неделя с того момента, как я начала серьезно задумываться об отпуске. Проснувшись утром, я неторопливо направилась в ванную, внимательно разглядывая свое отражение в зеркале, как обычно, делала это по утрам. Я обратила внимание, что шейные лимфатические узлы несколько припухли. «Странно, – подумалось мне, – у меня, должно быть, температура или какие-то другие серьезные симптомы простуды, ведь это явный признак болезни». Но чувствовала я себя вполне нормально.

Тем же вечером, зайдя в гости к подруге, я рассказала ей об этом. Она сочувственно разохалась и посоветовала сходить к врачу, что я и сделала. Пришла в поликлинику, в которой не была уже много лет, кажется, последний раз я посещала это медицинское учреждение, когда однажды сильно обожглась и мне нужно было делать ежедневные перевязки. Это произошло лет пятнадцать назад, не меньше. Я оглядывала давно забытые обветшалые стены, переводила взгляд на советские банкетки и как-то потеряла ощущение времени. Из задумчивости меня вывел голос пожилой женщины: «Вы последняя в 308-й?» Я подняла глаза и увидела перед собой старушку лет восьмидесяти, немного сгорбленную, с помутневшими, но все равно светящимися какой-то внутренней радостью глазами и абсолютно седыми волосами. «Да, я. Садитесь, пожалуйста!» – опомнилась я и, увидев, что свободных мест больше нет, уступила свое. Она доброжелательно улыбнулась и ответила: «Да вы просто подвиньтесь, здесь на двоих места хватит!»

Я так и сделала, и уже было опять впала в прежнее состояние, как вдруг старушка вновь вывела меня из задумчивости.

– Такая жара стоит, и мы все недовольны этим, ворчим, – проговорила моя соседка, – а ведь напрасно!

Я посмотрела на нее, пытаясь понять, чем могу поддержать этот разговор, но ничего не приходило в голову. Погода действительно стояла необычайно жаркая для мая. Последние две недели редко было меньше тридцати градусов.

– А на самом деле это мы с вами виноваты в том, что на улице так жарко! – продолжала моя неожиданная собеседница.

– Мы с вами?! – недоуменно переспросила я.

– Ну, не только мы вдвоем, но вот и та женщина напротив, – при этих словах полная дама лет пятидесяти удивленно зыркнула на мою компаньонку, – и вот тот мужчина в конце коридора.

Мне совершенно не хотелось продолжать разговор с явно нездоровой пожилой женщиной. Но ей, казалось, было все равно, слушает ли ее кто-нибудь.

– Ведь мы постоянно злимся на всех, закрываемся изнутри на сто замков, а так нельзя. Добрее нужно быть, отзывчивее. Умри человек сегодня на улице, сотни людей пройдут мимо и даже не оглянутся. А ведь это все создает такие проблемы, такие проблемы. – Сумасшедшая старушка покачала головой.

Я бессознательно, отрешенно улыбнулась, подошла моя очередь. Врач осматривала меня, а я все думала о том, почему старушка заговорила со мной обо всем этом. Потом меня направили на анализы, к другим специалистам, заявлявшим о том, что они толком не знают, что со мной происходит.

По большому счету, я пока не чувствовала себя хуже, однако наличие непонятного заболевания в лимфосистеме все же заставляло меня испытывать внутреннее беспокойство. К тому же я стала больше уставать, чаще пребывала в подавленном настроении.

С каждым днем я все чаще задумывалась о том, что, умри я завтра, хотя к этому нет никаких предпосылок, я бы жалела, что не сделала в своей жизни ничего особенного, выходящего из ряда рутинных обыденных действий. Я не говорю сейчас о подвигах или каких-то, например, крупных благотворительных делах. Просто о чем-то, что можно было бы вспомнить и завтра, и послезавтра, и спустя пятнадцать лет и даже позже. Поступок, которым бы я гордилась.

Я тщетно попыталась найти ответ в картах, но они упорно давали весьма расплывчатые прогнозы. Я посетила потомственную ясновидящую, но и она не сказала ничего определенного. Иногда вечерами я садилась в свою старенькую «праворукую» «Тойоту» и ехала куда-нибудь в парк, для того чтобы просто побродить по весенним аллеям и попытаться собраться с мыслями, постараться услышать саму себя, понять, чего же мне хочется. Я словно предчувствовала, что должна что-то сделать.

Как-то раз после работы я отправилась в Царицыно. Гуляя по парку, я вдыхала запах свежей, еще не запыленной листвы, переплетавшийся с ароматом чуть влажной земли, смотрела на заходящее солнце и думала о том, как много я не замечаю в повседневной суете, о том, сколько красоты проходит мимо меня. Я настолько ушла в созерцание природы, что не заметила, как ноги сами привели меня на место, которое я любила с детства. Я даже не знаю, чем раньше была эта груда камней. Сейчас же она напоминала не то разрушенное строение, не то ворота. С левой стороны, если стоять лицом к пруду – отвесная стена, с правой – пологая лестница на вершину некоего подобия башни. В детстве, когда мы приезжали сюда с родителями, мне всегда хотелось вскарабкаться туда, но они запрещали мне это делать. В юности я иногда приезжала сюда одна и даже несколько раз забиралась наверх. Сейчас мне снова захотелось оказаться на башне. Я неуверенно, в офисных туфлях на высоких каблуках, начала шагать по ступеням. Подозреваю, какой комичный у меня был вид, однако сейчас меня это меньше всего беспокоило. Я поднималась все выше и спустя некоторое время очутилась наверху. В парке стояла странная тишина, народу, несмотря на теплую погоду и время дня, было очень мало, что меня несколько удивило. Я уселась прямо на кирпичную кладку, свесила ноги вниз, вглядываясь в просматривающийся сквозь листву пруд, и задумалась о чем-то, не особо пытаясь даже понять, о чем именно. Мне просто нравилось ощущение умиротворения, которое царило внутри меня. Я давно уже не чувствовала такой глубокой внутренней гармонии.

– Извините, – услышала я женский голос за спиной и, вздрогнув, повернулась. Позади меня стояла дама преклонного возраста. Не совсем понимая, как она взобралась сюда, я недоуменно смотрела на нее.

– Извините, что беспокою, – сказала она, – я вижу, вам очень хорошо в одиночестве… Но я хотела кое-что у вас спросить.

«Опять какие-то сектанты», – пронеслось у меня в голове. Знаете, в парках часто встречаются люди, предлагающие или принять Иисуса в свое сердце, или что-нибудь в этом роде. Но я кивнула:

– Да?

– Вы когда-нибудь думали о том, что в мире все очень быстро меняется и что завтрашнего дня может просто не быть? – поинтересовалась старушка.

– А что? – нервно спросила я. Она меня раздражала, и мне вовсе не хотелось вступать с ней в полемику.

– Да нет, ничего особенного. Просто грустно понимать, вот так на старости лет, что ничего уже нельзя изменить. Что могла бы сделать так много, а успела всего ничего. – Она говорила очень убежденно, страстно. И хотя на вид старушка была вполне нормальной, прилично одета, с доброжелательным улыбчивым лицом, меня она пугала.

– Да, наверное, – сухо ответила я, всем своим видом показывая, что не хочу продолжать разговор.

– Вы уж простите, что нарушила ваш покой. Я не хотела, просто, знаете, пожилым людям так не хватает общения. – Ее лицо вдруг стало очень серьезным. – Знаете, о чем я жалею? О том, что упускала многие возможности из страха делать что-то одной. Я не ездила в интересные места, не ходила в кафе, музеи, в которые очень хотела попасть, просто из-за того, что не было компании. Так обидно. – Она пристально глянула мне прямо в глаза, отчего я внутренне поежилась.

– Я тоже часто не делаю чего-то лишь только потому, что боюсь оказаться в одиночестве, – услышала я свой голос как будто со стороны. – Вот недавно собиралась в отпуск, но не поехала…

«Господи, зачем я все это говорю незнакомой женщине?!» – пронеслось у меня в голове.

– Напрасно. Даже если вы поедете одна, что вам может помешать завести знакомства на месте, если почувствуете себя одинокой? – сказала старушка. – В мире ведь миллиарды людей, и среди них много таких же одиноких, как вы или я, и все они жаждут общения, нужно только раскрыться навстречу этому потоку. И тогда можно получить удовольствие от общения и с продавщицей в магазине, и с женщиной из очереди в кабинет врача. – Она загадочно улыбнулась. – Знаете что, пообещайте мне кое-что сделать.

«Только этого еще не хватало! Обещать что-то сумасшедшей в парке, невесть как оказавшейся на вершине башни в Царицыне», – подумала я. Но, вместо того чтобы возразить, то ли от абсурдности ситуации, то ли оттого, что понимала – мне совершенно необязательно исполнять обещанное, я уставилась на старушку внимательным взглядом, словно говоря, что готова выслушать ее.

– Пообещайте мне, что поедете в такое место, о котором даже не помышляли. Отправиться в которое было бы абсолютным безумием. Быть может, потом, оглядываясь назад, вы будете гордиться своим смелым и необдуманным поступком. Причем поедете в самое ближайшее время. – Она выжидающе смотрела на меня.

Я думала о том, что все еще не понимаю, что происходит, у меня нет денег, я не знаю ни одного такого места, и о многих других вещах. Мысли кружились в моей голове, подобно цветному калейдоскопу, который никак не хотел останавливаться. Неожиданно для себя самой я ответила:

– Да, обещаю.

– Вот и славно! – подытожила старушка, улыбаясь. – А мне пора. – И с этими словами она легко спустилась по ступенькам, так, словно ей было не 70–80 лет, а восемнадцать. Я изумленно смотрела ей вслед, будучи не в силах пошевелиться. Что это было? Как я могла дать это бредовое обещание незнакомой женщине? А вдруг она цыганка-гипнотизерка, и сейчас в своей сумке я не обнаружу кошелька? Но на цыганку она не была похожа, да и кошелек лежал на месте. Порывшись в сумочке и убедившись, что все в порядке, я подняла глаза и обнаружила, что старушка исчезла из виду. Видимо, свернула куда-то.

Я собралась с мыслями. Итак, я дала обещание незнакомой женщине, но теперь отчетливо понимала, что совершенно не собираюсь его выполнять. Кто она такая? Для чего мне это нужно? С какой стати? Мне уже не десять лет, чтобы быть такой доверчивой, к тому же я не люблю, когда меня начинают учить жить. Я спустилась с башни и, размышляя обо всем произошедшем, направилась к машине.

В том же состоянии легкой прострации я вернулась домой и, сев за компьютер, загрузила аську. «Пользователь Паоло хочет добавить вас в свой список контактов», – возвестил мигающий значок. «Хм, надеюсь, Коэльо», – усмехнулась я. И нажала «отклонить», поскольку никаких Паоло я не знала, а значит, это явно был спам.

Коэльо… может, полистать его?.. Раньше я много читала, периодически перелистывая страницы любимых книг, освежая их в памяти, но в последнее время совсем забросила это занятие, мне хронически не хватало времени. Как же называлась та его книга, что мне нравилась? Что-то про мага и его дневник. Точно, «Дневник мага»! Я набила в поисковике словосочетание, и Интернет любезно предоставил мне множество ссылок.

«ДНЕВНИК МАГА», или «Паломничество», как еще называют эту книгу, – это описание путешествия Пауло Коэльо по легендарному Пути Сантьяго, пройденному миллионами пилигримов со времен Средневековья», – гласила первая же ссылка.

Я вспомнила о приключениях писателя, который в сопровождении своего проводника Петруса совершил паломничество в Испании, пройдя этот Путь. Его общая протяженность составляет более тысячи километров, но, как любезно сообщил мне Интернет, для того чтобы официально считаться паломником, необходимо пройти пешком хотя бы сто километров. Да, да, именно пешком. Или – двести километров на лошади, но меня больше вдохновлял первый расклад. Как человек, живущий в мегаполисе, я не была уверена в своих физических возможностях преодолеть столь дальнее расстояние. Но, с другой стороны, я бы совершила путешествие с высокой целью. Еще в Средние века люди шли этой дорогой, для того чтобы обрести веру в Бога и в себя, стать сильнее, мудрее или найти ответ на мучивший их вопрос. Кто знает, может, Путь излечит меня от неизвестной болезни и поможет стать немного счастливее? Не могу сказать, что я сейчас несчастна, но чувствую, что чего-то мне все же не хватает.

Когда несколько лет назад я читала эту книгу, то размышляла о том, что могло заставить Коэльо отрешиться от всего и отправиться на месяц в чужую страну в поисках призрачной цели? Я спрашивала себя, смогла бы я когда-нибудь повторить его поступок, и внутренне отвечала себе: «Да». Но это были слова, далекие от реальности. В действительности я никогда не рассматривала подобную идею всерьез. Сегодня же, после разговора со странной старушкой, в моей голове впервые мелькнула безумная мысль: «А что, если…»

В следующее мгновение я уже сидела на полу у книжного шкафа, держа в руках «Дневник мага». Открыв книгу наугад, я ткнула пальцем в абзац и прочитала:

«Для того чтобы вести Правый Бой, мы нуждаемся в поддержке. Нам нужны друзья. Если же рядом их не оказывается, приходится превращать одиночество в наше главное оружие. И тогда то, что нас окружает, способно помочь нам продвинуться к главной цели. Что угодно вокруг может стать проявлением нашей решимости победить в Правом Бою. Без этого, без понимания, что нуждаемся во всем и во всех, мы превратимся просто в заносчивых фанфаронов. И в конце концов заносчивость нас и погубит, ибо чрезмерно самоуверенный воин может не заметить ловушек, расставленных на поле битвы».

– В одиночестве наше главное оружие… – произнесла я вслух. Не об этом ли говорила мне моя таинственная незнакомка?

Я вернулась к компьютеру с целью найти больше информации в Сети. Из обнаруженных статей я узнала о том, что Путь Сантьяго, а именно так называется маршрут, описанный в книге, проходит преимущественно по северу Испании. Я подсчитала, что, если преодолевать каждый день по тридцать километров, а даже это, как я понимала, не так легко, в итоге придется потратить на дорогу двадцать пять дней, что является практически нереальным делом для работающего человека, к числу которых я относилась. Но чем больше я читала о Пути, тем сильнее вдохновлялась этим путешествием, хотя в глубине души отчетливо осознавала, что большинство людей примет меня за сумасшедшую, услышав о моей идее, и будет, несомненно, право. Чувство, что мне необходимо было сделать что-то из ряда вон выходящее, преобладало над разумом. Паломничество предполагало несколько вариантов прохождения Пути, и я приняла решение ограничиться минимумом – чуть более ста километров. Еще не понимая, ради чего мне это нужно, я отчетливо ощущала, что должна отправиться туда, и с каждой минутой моя решимость все возрастала. Уже через три дня я написала заявление на отпуск и подала документы на оформление визы.

Обычно мне редко снились сны, а если я что-то и видела в ночных грезах, наутро в моей памяти они представлялись лишь какими-то расплывчатыми, бесформенными, смутными облаками, не оставляя отпечатка в душе. Порой я завидовала своим сослуживицам, которые в обеденном перерыве рассказывали, какие потрясающие истории происходили с ними под покровом ночи в бессознательном состоянии.

За несколько дней до отъезда со мной произошло нечто странное. Стоял чудесный майский вечер. Я сидела со своей лучшей подругой на открытой веранде кафе в Парке культуры, мы пили чай с чабрецом и курили кальян. Я не любитель подымить, забаву с сигаретами бросила много лет назад, и с тех пор меня не тянет сделать даже одну затяжку. Но в тот день мне ужасно захотелось расслабиться. Последние недели перед отпуском были очень сложными, руководство постоянно выражало недовольство мною, а родственники устраивали «истерики» по поводу моего скоропалительного отъезда в Испанию. Они пугали всем, что может случиться со мной в незнакомой стране, тем более если я отправлюсь проходить свою «стокилометровку» в одиночестве. Друзья откровенно посмеивались, поскольку большинство из них были людьми рациональными.

Подруга, потягивая чай, изливала мне душу. Жаловалась на своего на редкость странного мужа, у которого ничего не клеилось с работой, родственниками, да и с ней, по большому счету, тоже. На ребенка – он отвратительно учился. На недостаток денег, которых катастрофически не хватало ни на что. На то, что они вот уже четыре года не были в отпуске. Я смотрела на нее и, понимая, что это нехорошо, тихонько злорадствовала про себя. Порой меня огорчало отсутствие семьи, но, когда я слушала тех, кто являлся обладателем этих общепринятых человеческих ценностей, я начинала радоваться их отсутствию.

К нам подошел кальянщик. Подкладывая уголь, он не удержал его в щипцах и, уронив себе на ногу, забавно запрыгал на месте. Я, то ли под воздействием табака, то ли от усталости, нашла все происходящее жутко смешным. Рассмеявшись, утирая проступившие слезы, я запрокинула голову и больно ударилась о деревянную спинку скамьи. В глазах запрыгали звездочки, голова закружилась, я увидела испуганное лицо подруги, оно, начав расплываться, уходило в затемнение… Знаете, этот прием часто используют в кино. Затем меня накрыла нестерпимая тошнота, и в следующее мгновение я перестала что-либо ощущать вовсе. В глубине души впервые за несколько недель воцарились мир и полное спокойствие.

И вот тогда я увидела свой первый запомнившийся сон. Я сидела на балконе красивого дома, расположенного на небольшом утесе, внизу мерно плескалось море. Напротив меня сидела молодая красивая девушка с грустными серыми глазами. В видении мне она казалась хорошо знакомой, хотя, очнувшись, я не могла припомнить, откуда ее знаю.

– Вероника, – проговорила она, – нам часто кажется, что мы знаем о жизни все, но это иллюзия. Даже Бог не всегда может предугадать, что случится с тобой в следующее мгновение. Что уж говорить про нас! Ты правильно поступаешь, отправляясь на Путь Сантьяго, это смелое решение, за которое ты будешь щедро вознаграждена. Совсем скоро произойдет то, о чем ты сейчас и помыслить не можешь, и если ты не будешь бояться, то получишь ответ на все свои вопросы. Обещаешь ли ты, что дойдешь до конца? – Она вопросительно посмотрела на меня.

Я утвердительно кивнула в ответ, не совсем понимая, о чем идет речь и что же такое странно-благодатное со мной может произойти, если я закончу Путь. Но внутренняя безоговорочная уверенность в том, что я обязана оправдать ожидания этой девушки, заставила меня согласиться.

Сон внезапно закончился, и я очнулась в своей кровати. Как я оказалась дома, для меня оставалось полной загадкой, в квартире никого не было. Саднящий затылок заставил меня вспомнить о недавнем ушибе, который, видимо, был достаточно сильным. Напрягая память, я вспоминала вчерашний вечер, взволнованное лицо подруги и того смешного кальянщика, нескольких официантов, которые брызгали на меня водой и, кажется, прикладывали лед к ушибу. Я вспомнила, как, придя в себя, поблагодарила всех за заботу, сказала, что чувствую себя нормально, и, извинившись перед подругой, покинула кафе. Я помнила, как, сев в машину, включила зажигание. Далее воспоминания обрывались, но меня радовало, что я все-таки добралась до дома в целости и сохранности.

Через два дня я отправлялась на Путь Сантьяго. Путешествие обещало стать необычным в силу того, что не предвиделось шикарных отелей, пляжей, коктейльных платьев и всего того, что обычно ассоциируется с отпуском. А то, что подтолкнуло меня к принятию решения пройти Путь, было необычным, правильнее сказать – загадочным.

Глава 3

На небесах было неспокойно

Сидевший за столом мужчина выглядел очень уставшим. Его утомленный взгляд, казалось, уже ничего не видел, но он продолжал пристально всматриваться в листы манускриптов, разложенных перед ним. Решение было очевидным, но пока он никак не мог понять, как воплотить его в реальность, не нарушая ход естественного течения времени.

Простые смертные, при равных условиях имея четкое представление о том, что необходимо сделать для выхода из кризисной ситуации, мешкают, находят тысячу отговорок, чего-то ждут и в итоге бездействуют, а затем сетуют на Бога, будто бы он виноват во всех их невзгодах. Хотя на самом деле – это только их вина. Кому, как не Толину, об этом знать! Он и сам частенько грешил подобным при жизни. Сейчас же, будучи ангелом, уверенным в правоте своих действий и наделенным вселенским знанием, Толин все же пребывал в нерешительности. Ведь для того, чтобы воплотить задуманное, ему предстояло обратиться к Богу с просьбой. «Подумаешь! – возразят многие. – Высший разум всегда о чем-то просят!» Но не так, как предстояло Толину, лицом к лицу. Когда люди обращаются к Богу, они говорят все, что взбредет им в голову, потому что наверняка знают – они не получат прямого ответа. А если бы они осознавали, что в ответ на свой вопрос услышат его глас, стали бы они так же неразборчивы в словах и формулировках? И вообще – стали бы просить? Если ты решился обратиться к Богу здесь, нужно было сделать это как можно более правильно, чтобы не обидеть Его. Вы думаете, Бога нельзя обидеть? Вы просто его не знаете. На самом деле он глубоко раним. И к нему тоже необходимо иметь определенный подход. Бросать вызов Богу принято на Земле, на небесах подобное чаще всего бесполезно.

Услышав шорох за спиной, Толин оглянулся и увидел своего старого друга Николаса.

– Архангел, – улыбнулся Толин, – рад тебя видеть! Что привело тебя в мой дом?

– Сказать по правде, сам знаешь ответ ты на это, – ответил Николас в свойственной ему манере. – Меня беспокоит, что с момента окончания ситуации с Соней, последней подопечной твоей, времени прошло уже много, а ты до сих пор никаких действий не предпринял. Идет время, тик-так, тик-так, и Лида должна пройти обряд очищения сегодня. Прекрасно ты знаешь, что завершится все успешно на этот раз, и ты потеряешь ее навсегда в этом случае. Действовать нужно поэтому. Часто ждем мы, что те знания, что получили, решат проблему, однако не так бывает. Знания сами по себе не решают ничего, действия только способны на это. А что сделал ты с тех пор, как нашел ключ? Ничего счетом ровным. Так ждешь почему же ты теперь, что за мгновение одно головоломка сложится вся? Действовать начни, и сложится она быстрее намного.

Толин посмотрел на друга:

– Тебе легко говорить, ты сам не понимаешь, о чем идет речь.

– Конечно, не знаю я, о чем речь идет. Но видел ты, ради истинной любви на все готов пойти я и поддержать тебя во всем. Просто действовать начни, и все сложится образом наилучшим. Бездействуя, ты не выиграешь точно ничего. Если бы не знал ты, с чего начать, я бы понял тебя. Но ты уже представление имеешь о направлении, в котором тебе необходимо двигаться, а когда идея есть, реализации находится способ. Правило это работает всегда. Много всего на первый взгляд бессмысленного творится на Земле день каждый. Взять хотя бы моста строительство через реку Квай в Сиаме, теперь зовется Таиландом который. Более ста тысяч человек погибло за семнадцать месяцев при строительстве его! А через двадцать один месяц, после бомбардировки первой же, разрушен он был. – С этими словами Николас повернулся спиной к Толину. – И думаешь ты, все души, сгинувшие там, считают, что все ошибкой было это? Отнюдь. Пойди с любой из них ты пообщайся. На самом деле, как все обстояло, расскажут они. Спустя годы многие вещи очевиднее становятся. Удачи, друг мой, пригодится она тебе.

Ангел даже не обернулся, чтобы попрощаться. Он вспомнил, что кто-то говорил ему в одной из жизней, что урок повторяется до тех пор, пока не будет заучен. Он будет преподаваться в разных формах, и, когда ты его усвоишь – все изменится, и можно будет двигаться дальше. Толин отчетливо ощутил – сейчас именно такой момент. Пора взять на себя ответственность за будущее и свое, и Лиды. Настало время пойти на разговор с Богом…

Открыв глаза на рассвете, Лида оглядела комнату с довольной улыбкой. Ее последняя задача была выполнена, и теперь она могла со спокойной душой пройти обряд очищения. Но ее смущали последние слова Толина. Ангел-хранитель предупреждал о том, что она не сможет быть счастливой в последующих жизнях, что попытка забыть любовь всегда страшна, губительна для любого живого существа.

Сколько таких примеров в истории, когда женщина или мужчина, позволив своему сердцу выпорхнуть любовью на волю, уже не могли запереть его обратно в клетку безразличия, заставить биться мерно, спокойно, как и прежде. Лида не знала, что будет с ее сердцем дальше, но у нее был шанс переиграть свое будущее, стать независимой от прежней любви, начать все с чистого листа.

Она резко поднялась с кровати и, пройдя через комнату, оказалась на большом балконе, залитом солнцем. Там ее уже ждала высокая стройная девушка в свободном шелковом платье салатного цвета.

– Аида, почему ты всегда носишь такие платья? Ведь здесь же нет униформы, может, пора сменить стиль? – улыбнулась Лида.

– Наверное, это моя благодарность прошлой жизни за то, что она позволила мне носить более удобную одежду, – усмехнулась собеседница.

– Господи, если большую часть прошлой жизни я носила деловые костюмы, теперь я не могу о них даже мечтать? Не согласна с такой точкой зрения, – и Лида тут же добавила: – Я всегда их любила! Хотя сейчас, «в моем возрасте», – ты понимаешь, о чем я, – сложно подобрать мой размер, – непринужденно рассмеялась она.

Аида смотрела на Лиду и недоумевала, почему Толин испытывал такие глубокие чувства именно к этой, по большому счету, самой обыкновенной женщине? Нет, она, конечно, приятная, во многом забавная, не без странностей, впрочем, как и любая другая душа в этой Вселенной, но ничего сверхвыдающегося Аида в ней не находила. Странно, почему мы увлекаемся определенным конкретным человеком, а не каким-либо другим? Ведь порой нам предлагают руку, сердце, впрочем, как и другие части тела, разные мужчины и женщины, иногда случается так, что и несколько сразу. Но мы с необъяснимым упорством останавливаем свой выбор лишь на одном человеке и никак не можем отделаться от болезненной зависимости даже в том случае, если эти отношения несут только боль. Аида помнила все, что увидела некоторое время назад на волшебном экране в доме Толина. Свою прошлую жизнь, трагичную, бессмысленно-нелепую, словно какую-то комедию абсурда. В судьбе каждого человека неизбежно наступает момент, когда, оглядываясь назад или пересказывая что-то из своего прошлого, он недоумевает: как он смог оказаться в подобном переплете, в такой, казалось бы, предсказуемой, объяснимой ситуации?!

«Что заставляло меня бороться с ветряными мельницами, не заслуживающими даже поверхностного взгляда? – спрашивала себя Аида. – И какой был смысл в познании своего прошлого, если вместе с этим знанием раны в душе открылись вновь, принося нескончаемую боль безысходности?» Однако давние проблемы сейчас казались ей попросту ничтожными, ведь Толин, ангел-хранитель, ставший недавно ангелом любви, был для нее по-прежнему недосягаем. Он знал, что Аида любит его всем сердцем, но был настолько одержим идеей своего будущего вместе с Лидой, любовью всего его существования, недавней подопечной, а до этого женщиной из его прошлого, что не замечал ничего вокруг или делал вид, что не замечал.

«Лида при жизни вела себя с ним не самым лучшим образом, а потом почти и вовсе позабыла о его существовании, – недоумевала Аида. – И ради такой женщины Толин регулярно рисковал всем, что у него было, хотя его возлюбленная совершенно этого не ценила. Он продолжал на что-то надеяться, искал способы находиться рядом с ней даже в тех ситуациях, когда заранее понимал, что обречен на провал. И раз за разом, убеждаясь в тщетности всех испробованных методов, он лишь мрачнел, но не терял надежду, оставаясь верным ей до конца».

Толин и сейчас готов был поставить на карту все свое будущее, рискуя положением и доверием, которые он заработал за долгие годы служения ангелом-хранителем людских душ.

Когда Аида совершенно случайно узнала о существовании Библиотеки Решений, она тут же вспомнила о своем возлюбленном и о его желании найти ответ на мучительный вопрос: «Как вновь обрести женщину его души». Ни секунды не сомневаясь, она сделала все, что было в ее силах. Она нашла проводника – архангела Николаса, – с которым не так-то легко было договориться, и уговорила его провести Толина в то место, где до него не оказывался ни один ангел. Толин получил там ответ, о котором, впрочем, никому так и не рассказал. Теперь, закончив все свои дела, он сконцентрировался только на одной задаче: вернуть Лиду, вернуть во что бы то ни стало и наконец обрести свое долгожданное счастье. Заходя к нему вечерами, Аида видела Толина согнувшимся над кипой бумаг, манускриптов и книг. Он пытался найти хоть какую-нибудь лазейку в Божественных правилах, позволяющую ему достичь своей цели. Безмолвно сидя в углу, она осторожно и завороженно часами вглядывалась в его спокойное, рассудительное, безмерно уставшее и в то же время исполненное высшим одухотворением лицо. Аида не раз задумывалась о том, что отдала бы все, лишь бы ее хоть раз полюбил кто-то с такой же силой. Она отгоняла пугавшие ее мысли, что, не будь Лиды, Толин мог бы полюбить ее, готовую пойти на все ради счастья своего возлюбленного.

Погрузившись в размышления, Аида не заметила, как они с Лидой спустились со скалы. На берегу моря их ожидал плот.

– На этот раз не гондола? – удивилась Лида. – Почему?

– Здесь все создано для того, чтобы разрушать любые разумные и неразумные правила обычной жизни. Так почему ты думаешь, что с лодками обстоит по-другому? Дело в том, что процесс очищения происходит по своим определенным законам, которые я не могу тебе рассказать. Начинается он с переезда к Пирамиде Решений на плоту. Возможно, уже в пути нас застигнут первые испытания. Но ты не должна бояться. Я уверена, у тебя все получится.

Толин стоял в центре Пирамиды Решений, не двигаясь. Несмотря на то что встреча была назначена, Голос и Свет заставляли себя ждать. В душе Толина росло раздражение, впервые он гневался на Бога. Скажи ему кто-либо об этом раньше, он бы ни за что не поверил, настолько прочной всегда казалась ему его Вера. Но сегодня все было по-другому. Его душа восставала, она требовала решений. В борьбе за Лиду Толин слишком далеко зашел, чтобы теперь отступить. Ведь очень часто на отчаянные поступки нас толкает именно безысходность, а вовсе не смелость или сильная воля.

«Восстать против Бога!» – Толин вдумался в абсурдность этого выражения. Оно казалось настолько вопиющим, нелепым и смешным, что на мгновение он усомнился в правильности своего решения поговорить со Всевышним. Но отказаться от разговора он также не мог, понимая, что если двинется другим путем, то безвозвратно уйдет от себя самого, туда, откуда не сможет уже никогда вернуться. И если он не сделает этого сейчас, то навсегда потеряет Лиду. В своей любви Толин готов был восстать против Бога.

Задумавшись, Толин не заметил, как в воздухе появился запах грозы, и в следующую секунду площадку залил белоснежно-яркий свет. Толин старался не жмуриться, чтобы не выдавать свою слабость.

– Я вижу в твоем сердце непонимание и злость. Что с тобою? – Голос сверху звучал озадаченно.

– Зачем эти вопросы? Вы прекрасно все знаете сами! К чему вообще устраивать весь этот цирк?! Зачем Вы постоянно пытаетесь произвести на нас впечатление? Я еще понимаю, на тех, кто не верит… Но ведь мы, верные души… Я устал от этого, спуститесь сюда и поговорите со мной как мужчина с мужчиной!

– Постой, – прервал его голос, – вот сейчас же ты не можешь с уверенностью утверждать, что ты «верная душа»? Думаю, что нет. Но речь не об этом. Есть вещи, которые укладываются в ваших головах проще, если вы видите их привычными, как в фокусе с карточной колодой, когда черви и бубны в ней черного цвета, а пики и трефы, наоборот, красного. Большинство смертных в такой ситуации воспринимают масти по цветам, а не по их истинному значению. Другой пример – вы знаете, что белый цвет символ всего чистого, и поэтому видите эту комнату именно такой, однако в Китае и некоторых других странах Азии белый – цвет траура, потому многие азиаты, попадая на вершину этой пирамиды, видят ее красной. От того, в каком виде я являюсь, многое зависит. Но если для тебя так важно ощутить себя со мной на равных, что ж, я не против. Ведь боятся оказаться на равных с другими только те, кто терзается низкой самооценкой. Как ты понимаешь, я ничем терзаться не могу.

И в следующую секунду голос смолк, свет погас, а позади Толина раздался легкий хлопок. Обернувшись, Толин с изумлением увидел ребенка лет восьми, который с интересом рассматривал его.

– Так лучше? – поинтересовалось дитя, пристально глядя на Толина ясными голубыми глазами.

Толин чувствовал себя абсолютно растерянным. Он не знал, как реагировать на создавшуюся ситуацию, но злиться уже больше не мог.

– Я сдаюсь, в моей душе нет больше злости, – ошарашенно подытожил он.

– Я знаю. Более того, я знал об этом еще до того, как ты открыл рот. Давай уже к делу. – Ребенок выглядел чрезвычайно забавно, пытаясь вывести Толина на серьезный разговор.

– Хорошо. Итак, Вы все видите! Назначив меня Ангелом Любви посредством Архангела Николаса, лично Вы утвердили меня на должность, но я не могу ее выполнять, и Вы это прекрасно понимаете!

– Почему же? – брови мальчика удивленно приподнялись, а рот округлился.

– Потому, что это самый настоящий абсурд! Ангел Любви не может существовать с разбитым сердцем!

– Но ведь не я его разбивал, это сделал ты сам. – Малыш взглянул на Толина снизу вверх. – Бог ни для кого не хочет страданий. Вы, люди, сами себя обрекаете на них пустыми разговорами и ничем не оправданными поступками. – Слова из уст ребенка звучали не очень убедительно, но тем не менее он продолжал: – Тебя никто не заставлял расставаться с Анджелиной, ведь так звали Лиду, твою возлюбленную, в той смертной жизни, когда ты ее встретил? Тебя никто не принуждал убивать ее мужа, а затем, скрываясь, убегать из Венеции. И совершать все то, что еще больше отдаляло тебя от предмета твоего обожания. Я ни в коем случае не осуждаю тебя, иначе не позволил бы тебе стать Ангелом, как ты понимаешь, но все, что ты совершал, ты делал по собственному желанию, не спрашивая моего совета или разрешения. Все твои действия были обусловлены твоим выбором. – Голос мальчика был сдержан и спокоен. – Так зачем же теперь кидаться обвинениями в мой адрес? При чем здесь я? – бесцеремонно ухмыльнулся малыш.

– Послушайте, теперь Вы пытаетесь мне доказать, что я сам виноват в том, что пустил свою жизнь коту под хвост?! Но как же Высший Разум? Где был Он? Почему Он меня не направлял? – возмутился Толин.

– Ты опять видишь белый цвет там, где цвета не существует, – перебил его маленький собеседник. – В своем узком мышлении ты не способен постичь истины! Пока ты существуешь – игра не доиграна! И то, что ты решил, что она пущена коту или какому-либо другому животному под хвост, – это твое решение! Видишь ли, я дал вам полную свободу мыслей и действий. Вы разве не просите о ней постоянно? Не боретесь за нее? – Ребенок начинал нервничать. – Ну, так получайте же! Я так устал от того, что вы никогда не знаете, чего хотите! Ты сделал то, ты не сделал этого… Почему потом все камни летят в меня? При чем здесь я?!

Толин растерянно смотрел на Бога. Он не знал, что ему ответить. Начиная прокручивать в голове события прошлых жизней, он понял, что ему нечего возразить. Любой аргумент из его уст выглядел бы просто жалким.

– Ты видишь сам, для того чтобы убедить вас в собственном бессилии, мне совершенно необязательно источать сияние и возглашать голосом с небес. Все и так предельно ясно. Возможно, кому-то я кажусь странным, и пусть порой мне требуется время, чтобы сделать свою часть работы, но я всегда выполняю ее, и выполняю в срок. У тебя еще есть вопросы? – Мальчик явно собирался закончить разговор.

– Да, – неожиданно для самого себя сказал Толин. – Я буду с Лидой?

– Нет, вы решительно неисправимы! Ну как же так можно! – Малыш разразился смехом, смешно затопав маленькими ножками и согнувшись пополам, слезы проступили из его глаз. Затем раздался звонкий хлопок, и мальчик исчез. Смех был последним звуком, что услышал Толин из его уст. Свет больше не появлялся.

Толин в растерянности оглядывался по сторонам. Его не покидало чувство, что его разыграли. Это как с первоапрельскими шутками, когда искренне принимаешь на веру новость, а потом, осознавая, что это неправда, чувствуешь себя полным идиотом.

С другой стороны, в словах Бога была истина. И как бы отвратительно ни чувствовал себя сейчас Толин, он понимал, что никто не руководил его поступками, не шептал на ухо указаний. Бог и впрямь скорее занимает позицию стороннего созерцателя, внимательного, сопереживающего, но все же наблюдателя, а не активного участника театральной постановки под названием «жизнь».

Разум Толина разрывался от противоречий, но душа по-прежнему была полна решимости. Набрав полные легкие воздуха, он выпрямил спину, согнувшуюся под градом упреков со стороны Бога, и воскликнул:

– Выслушай меня! Да, Ты силен, Твои решения всегда правильны, и я верю в Тебя! Ответь же на мою смиренную молитву, разреши попробовать доказать, что любовь между людьми существует, и она может быть сильнее, чем Ты, о, Всемогущий! Я не прошу о многом и не исключаю, что просьба моя абсурдна, но Ты же сам только что говорил, что всегда даешь свободу мысли и действий! Так дай ее мне сейчас! И мы оба знаем, что я открыл для себя в Библиотеке Решений, я почувствовал, что Ты не веришь в любовь между людьми, Ты ревнуешь, когда видишь, как они находят счастье не только в Тебе, но и в другом человеке, а может статься и так, что только в другом человеке. А еще я почувствовал, что Ты готов принять этот вызов! – Толин, сам удивляясь своей настойчивости и смелости, с жаром продолжал: – Выбери двух людей, сердца которых свободны, я смогу зажечь в них огонь! Я докажу тебе, они способны полюбить друг друга так сильно, что будут готовы принести в жертву своей любви все блага, что их окружают, и себя самих! И все благодаря этому всеобъемлющему чувству! Тебе оно, быть может, неведомо, но ради него я готов отдать все на свете и после смерти. Это Ты наделил нас эмоциями! Для чего? Чтобы мы страдали? Прекрати это безумие!

Толин замолчал, ожидая ответа. Время шло, каждая минута казалась бесконечностью, но Бог никак не выдавал своего присутствия. Стиснув зубы, чтобы не издать ни звука, он повернулся и, сжимая кулаки, молча направился к выходу. Кажется, его план провалился.

– Остановись! – услышал он до боли знакомый голос позади себя. Это был голос Лиды. Толин обернулся и еле сдержался, чтобы не броситься навстречу.

– Лида?! Как ты здесь оказалась? – изумился он.

Она стояла напротив, не двигаясь, спокойно и внимательно всматриваясь в его глаза. Толин осекся под ее пристальным взглядом и не смел пошевелиться. Тело Лиды начало излучать слабый свет и, постепенно становясь прозрачным, растворяться в воздухе.

– Ты прав, – не замечая вопроса, ответила она уже другим, чужим, ровным голосом. – Ты абсолютно прав. Я должен дать тебе шанс, и именно поэтому я явился к тебе в образе твоей возлюбленной, чтобы еще раз напомнить, ради кого ты затеваешь свое безумное мероприятие. Ты не смирился! – Тело Лиды стало эфемерно прозрачным, свет, исходящий от него, усилился, а голос зазвучал громче: – Ты бросаешь мне вызов и понимаешь, что я не могу не принять его. Что ж, твоя воля. Простые смертные за свою жизнь проводят около шести месяцев в ожидании зеленого светофора, для того чтобы двинуться дальше, и сетуют на это. Но если бы они посчитали, сколько времени проводят, не принимая никаких решений, находясь в состоянии безысходности и отчаяния, боясь сделать шаг вперед, они бы ужаснулись. Теперь я еще раз убедился – ты не такой, как все, и это самое главное. Ты сделал свой выбор, и я его уважаю.

Призрак Лиды полностью исчез, оставив над головой Толина яркий свет.

– А теперь мы начнем нашу игру! – громогласно раздалось сверху. – Заблудший Ангел Любви, не определившаяся Душа, безумная Проводница и не совсем вменяемый Архангел против Господа Бога?! Забавно! Одно условие: ты не должен советоваться с Лидой. Если вы действительно так сильно любите, вы прекрасно чувствуете друг друга на расстоянии, понимаете без слов. Дерзай, Толин! В жизни должно быть место для чуда, быть может, у тебя что-то и получится… – С этими словами свет погас.

В центре Пирамиды, на том самом месте, где недавно стоял Бог, Толин увидел шкатулку из зеленого стекла. Открыв ее трясущимися от возбуждения руками, он обнаружил пергамент со словами: «Я выбрал двоих, в будущее которых не верю. Их описание ты найдешь у себя в хижине по возвращении. Докажи, что могу ошибаться.:)». Да-да, именно смайлик в конце этих строк.

Толин опрометью бросился к Лиде. Опоздай он, и все его усилия будут напрасны. Если в своем споре он потерпит фиаско, эта снисходительная усмешка Бога будет сопровождать его вечность. Он не должен был допустить, чтобы его возлюбленная прошла обряд очищения.

Плот, на котором находились Аида и Лида, тем временем вышел из моря и теперь плавно двигался по реке. Вокруг росли пальмы, вились лианы, в некоторых местах над водой склонялись тяжелые ветви каких-то невиданных деревьев. Река казалась не очень широкой, но быстрой. Лида с удивлением оглядывалась по сторонам, она никогда раньше не была в этом месте. С замиранием сердца она наблюдала за движением воды и думала о том, что так же размеренно проходит жизнь любого человека. Она может выйти из берегов, течение порой становится быстрее или медленнее, в зависимости от разных факторов, но, по большому счету, это ничего не меняет в жизни реки. Она остается прежней. И какие бы пороги ни ждали впереди, как бы ее воды ни были полны, она не станет морем, хотя бы потому, что рождена быть рекой.

Все прожитые ею жизни Лида потратила, доказывая себе, что выход из берегов опасен, чреват последствиями, находя подтверждение этому на каждом шагу. Увлекаясь кем-то или чем-то слишком сильно, начиная фанатично преследовать цель, отбрасывая окружающее, ты рискуешь потерять то немногое, что имеешь, и взамен обретешь лишь пустоту. Взять пример Толина или ее личный. Как помогала им любовь? За всю жизнь она причиняла лишь боль, много боли. Так для чего она нужна? Действительно ли игра стоит свеч? Почему бы просто не положиться на судьбу и не плыть по течению реки с названием «жизнь»? Но на небе огромное количество звезд, никто не знает, сколько их наверняка, и, быть может, счастье ждет тебя под светом одной конкретной звезды. Кто может сказать, что именно сейчас, мечтая о любви, ты не загадываешь желание на свою падающую звезду? Только что будет после того, как обретешь то, чего так вожделеешь сейчас? Хватит ли огня в твоем сердце? Не задумаешься ли в скором времени о том, о чем неизменно думает большинство людей: да, любовь – это лишь прекрасные воспоминания, мгновения. И как много мы теряем, пытаясь заполучить их?

Покинув Пирамиду Решений, Толин, окрыленный своим успехом, тут же сел в лодку и направился к реке Очищения. Его терзали сомнения в том, что все разрешится в его пользу, но непреодолимая жажда достичь желаемого подстегивала к действиям.

Вслед за Толином в Пирамиде Решений появилась новая гостья. Это была женщина лет тридцати, блондинка, стройная, невысокого роста, с большими, немного наивными глазами. Свет вспыхнул над ее головой практически сразу. Она не щурилась и явно чувствовала себя уверенно.

– Ты звал меня? – спокойно спросила она, немного подняв лицо к небу.

– Да, у меня есть для тебя задание. И если ты справишься с ним, я разрешу тебе заняться тем, о чем ты давно просишь, – ответил голос.

– А если у меня не получится? – поинтересовалась девушка.

– Если нет, то ты навсегда останешься тем, кем ты являешься, Ольга.

– Но это несправедливо! – воскликнула она.

– Ну что ж, ты можешь не принимать мое предложение и остаться без шанса к освобождению. Тебе не надоело быть в глазах окружающих коварным демоном, претворяющим в жизнь мои самые странные затеи? Ты помогаешь им, отбирая у них ненужное, а они воспринимают это как личное оскорбление. Ты знаешь, я редко вмешиваюсь в ход событий, но здесь не могу не повлиять на исход ситуации. И я считаю, что никто не сделает эту работу лучше, чем ты. Ведь у тебя с такими случаями свои счеты.

– Несчастная любовь? – абсолютно без эмоций спросила Ольга.

– Нет, наоборот, счастливая. Что меня и беспокоит, – ответил голос.

– Простые смертные? Вам-то зачем все это?

– Дело в том, что душа, которую я опрометчиво назначил Ангелом Любви, возомнила о себе невесть что и теперь пытается спорить с собой, со мной, с законами мироздания. Как ты понимаешь, я знаю, к чему это может привести, видали мы и не таких. Он думает, что сила его любви сильнее всего на свете. И он получил задание от меня – соединить двух абсолютно несовместимых смертных, которые даже еще незнакомы. Причем сделать это он должен будет с помощью своей возлюбленной, которая тоже находится здесь. Они не могут советоваться, помогать друг другу, никаких контактов. Таким образом они должны доказать две вещи: первое – любовь между смертными существует. Второе – настоящей любви не преграда ни расстояния, ни отсутствие общения, ни множество жизней. Настоящая любовь существует вопреки правилам, а не благодаря им. Все это собирается открыть мне безумный ангел, – подытожил голос.

– А я-то тут при чем? Если Ты не веришь в успех затеи, для чего Тебе моя помощь? – резонно поинтересовалась Ольга.

Внезапно свет потух, а голос стих. Ольга приподняла брови, явно понимая, что происходит. Уже в следующую секунду рядом с ней стоял красивый высокий мужчина, ее ровесник, с темными коротко стриженными волосами и смуглой кожей. Ольга едва заметно кивнула ему головой. Он взял ее за локоть и заговорил:

– Ты знаешь мое отношение ко всем этим глупостям. Я не верю в любовь между людьми… что я буду тебе рассказывать… И я не хочу, просто не могу получить сейчас лишнее напоминание о том, что даже я не знаю всех ответов. Я и так мучаюсь от того, что многие вещи стали выходить из-под моего контроля. Если область чувств и эмоций выскользнет из моих рук, я окончательно потеряю уверенность. А Высший Разум с комплексом неполноценности… Ты же понимаешь, ни до чего хорошего он своих подопечных не доведет. Я от обиды опять начну какую-нибудь войну или устрою атомный взрыв, одним словом – ни к чему это. Тем более что тебе нужно всего-навсего помешать им. Если Толин не объединит Максима с Вероникой, а Вероника не полюбит Максима с Лидиной легкой руки, их план снова быть вместе провалится. И я буду спокоен и доволен, как всегда. А если нет, кто знает, что может случиться. Давай не будем экспериментировать. Ты спасешь кучу невинных людей, если согласишься.

Ольга стояла в нерешительности. С одной стороны, ей льстило, что ее вызвали для такого ответственного задания, и оно полностью соответствовало ее настроению, мыслям, жизненным установкам. С другой – ей не хотелось взваливать на себя такой груз ответственности. Но, кажется, ей не оставили выбора.

– Хорошо, – наконец ответила она. – Я помогаю Тебе, и Ты освобождаешь меня от этого совершенно идиотского занятия, по рукам? – спросила девушка.

– Да, согласен, – ответил мужчина и пожал протянутую ему руку. – Я на тебя очень рассчитываю, – подытожил он, пристально глядя ей в глаза.

Ольга повернулась и направилась к выходу уверенной походкой. Ей предстояла сложная работа.

Толин уже несся вдоль берегов реки Очищения, он так боялся не успеть. Вот уже впереди, сквозь загадочную дымку, нависшую над водной гладью, можно было различить очертания плота.

– Лида! – закричал он так громко, как только мог. – Остановись! Тебе туда не нужно!

В первое мгновение Толин не был уверен, что его услышали, потому что плот впереди продолжал движение с прежней скоростью. Однако спустя несколько секунд он начал разворачиваться к нему навстречу. Сердце Толина тревожно забилось, ведь только сейчас в его голове мелькнула мысль о том, что Лида может отказаться. Но она не должна была, не имела права. Он слишком ее любил.

Плот с двумя женщинами, сидящими друг напротив друга, приблизился вплотную. Толин уже знал, что Аида давно в него влюблена, и это давало надежду, что она не откажет ему в помощи. Он пристально посмотрел на сопровождающую, и она едва заметно кивнула. Ангел заметил слезы в глазах Аиды. Эмоции переполняли его сердце настолько, что он едва сдержался, чтобы не перепрыгнуть к ним на плот и не обнять обеих. Но сейчас время работало против них, необходимо было действовать: убедить Лиду в том, что найденный выход – единственно правильный.

– Лида, – обратился он к возлюбленной, – как тебе уже известно, мы знакомы давно. Когда ты думала обо мне, тебя порой посещали сомнения, можешь ли ты доверять мне сполна. Но причина всех наших неудачных жизней в том, что ты не хотела или не могла принять очевидное: наша любовь – единственный смысл, ради которого стоит жить на Земле и на Небе. И без нее теряется все. Нам казалось, что мы упустили свой шанс. Но все же, несмотря на то, что я сказал тебе: «Больше меня не увидишь», я сопротивлялся, пытаясь найти выход. Мне потребовалось огромное мужество, ведь я бросил вызов самому Богу! Но я хочу быть с тобой и только с тобой! Навсегда! Есть один способ! Сможешь ли ты мне помочь? Ты все еще любишь меня? – Ангел смотрел в глаза Лиды, его лицо светилось счастьем.

– Я… понимаешь… – неуверенно начала Лида. – Как раз сейчас я ехала и думала об этом… Любовь – это прекрасно… Но что будет, если она закончится? Не пожалеем ли мы о том, что натворили? – Она отвела глаза не в силах смотреть в счастливые глаза Толина. Теперь она многое вспомнила, и ее сердце рвалось на части при каждой встрече с ним. Когда Толина не было рядом, она немного успокаивалась, но как только он появлялся, Лида чувствовала острую боль в груди, прекрасно понимая, что таких ощущений у нее возникать не может в принципе. Ведь она уже давно была бесплотной. Однако есть вещи, которые невозможно объяснить логикой, они не поддаются Вселенским законам, они просто существуют, вне времени, вне пространства, вне чьего-либо понимания. Их никогда не изучат и не докажут, потому что такой необходимости просто нет. Они неосязаемы. Неизмеримы. Но в то же время неоспоримы.

– Ты не сможешь жить без него! – внезапно перебила ее размышления Аида. – Шанс встретить такую любовь выпадает один раз, может, даже не в жизни, а во Вселенной. Я никогда еще не видела подобного. И ты хочешь просто оттолкнуть его? Разбить вдребезги мечту? Просто из страха?

Толин с благодарностью взглянул на Аиду, он понимал, насколько тяжело ей было убеждать Лиду в том, чтобы она осталась.

– Но я боюсь! Мне действительно страшно! – Глаза Лиды наполнились слезами.

– У каждого из нас есть свои правила, которые устанавливались нами же. Но, Боже, как полезно их иногда нарушать! – продолжала Аида. – Если бы я им подчинялась, наверное, я никогда бы не узнала того, в кого влюблена, и по сей день, – с этими словами она многозначительно посмотрела на Толина.

Лида с удивлением переводила взгляд с Ангела на девушку, не до конца понимая, что происходит, а быть может, просто не желая верить в происходящее.

– Так ты любишь Толина? – наконец смогла выдавить она из себя. – Но тогда зачем?.. зачем ты пытаешься помочь нам быть вместе?! Ведь ты же понимаешь… Или ты просто не веришь в то, что все может получиться?

– Верю, в том-то и дело, что верю. – Теперь слезы покатились из глаз Аиды. – Но я также верю в то, что, может, если Толин будет счастлив с тобой, увидев своими глазами это чудо, я вновь обрету надежду избавиться от той боли, что живет внутри меня. Я хочу верить, что смогу обрести новое чувство, на этот раз взаимное. Бог не имел права меня так наказывать, второй раз… – Ее речь прервали всхлипывания.

– Аида, – сердце Толина разрывалось на части. – Я не могу передать тебе словами, насколько ты чудесная. Ты как никто заслуживаешь любви! Ты всегда помогала мне, искренне и бескорыстно, не прося ничего взамен. Это невероятно! И ты всегда будешь в моем сердце, не только как друг, но и как пример самоотверженности и доброты. Но Лида – это другое. – Он перевел взгляд на возлюбленную. – Ты для меня стала крыльями, солнцем, луной, водой, сушей, воздухом, которым я дышу, – всем. Я даже не подозревал, что такое возможно. Я люблю тебя, люблю тебя всеобъемлюще. И даже если ты сейчас откажешься идти со мной, если выберешь для себя другой путь, я все равно буду любить тебя всегда.

– Ради себя, ради него, ради меня – прими его предложение, – сквозь слезы вымолвила Аида.