Дурдом на выезде Милевская Людмила

Глава 1

Вечеринка удалась.

Сначала сдержанно выпили-закусили и потом уже все пошло как по маслу.

Занялся настоящий праздник: гости разбрелись по квартире и раскучковались по группам, спаянным интересами. На балконе о политике спорили и зверски дымили; в прихожей пудрили носики, беспощадно сплетнями наслаждаясь; с дивана лирическую затянули, не жалея чужих ушей; в ванной вяло поругивались, поминая какую-то мать; с кухни и вовсе доносился звон хлестких пощечин – там веселились, не покладая рук.

Именинника не забывали – вспоминали, когда возникала необходимость «повторить-повторить».

И частенько, скажу я вам, «повторяли».

Раскрасневшиеся дамы скупо хвалили друг друга в глаза и щедро критиковали, едва удаляясь от объекта похвал.

Гомон и щебет – оптимистические, темы – традиционные. Обсуждались прически, прокладки, наряды, противозачаточные, ремонт Ивановых, развод Павловых, шел энергичный обмен рецептами кулинарии, отмечались качества стиральных порошков, дезодорантов, духов и кремов для обуви.

В общем, дамам очень весело было – мужчины, правда, слегка скучали, убивая время спиртным. Вечное противоречие: мужьям скучно именно там, где особенно весело женам. Поэтому, как на любой вечеринке дамы блаженствовали – мужья напивались.

Но только не муж Александры – за ним она усердно следила. Глаз не спускала даже тогда, когда Танюшка демонстрировала под столом свои новые трусики. Даже когда Зинка (уж в сотый раз) делилась секретом варки борща, Александра искоса контролировала своего Игорька.

Зинкин борщ Александру достал. Уж как она только его ни варила, каких только трав туда ни бросала, а все не то. Игорек твердит и твердит: «У Зинки вкусней, учись, Ася, у Зинки».

Александра училась, потому что считала себя продвинутой домохозяйкой. Она не из тех тупых жен, которым кроме мексиканских сериалов все безынтересно. Александра любознательна и не ленива. Она регулярно смотрит рекламу и точно знает какой надо жевать Дирол и какое растительное масло не содержит холестерина.

Ей, правда, никто не сказал, что вредных холестеринов не содержат все растительные жиры, но зато она точно знает как привязать к себе мужа.

Откуда, спросите вы.

Александра обожает литературу, постоянно читает… кулинарные книги, журналы для женщин и психологические труды о том, как управлять домашним животным – мужчиной.

И когда в самый разгар вечеринки на пороге возникла ослепительная красотка, Александра не растерялась, зная точно что надо делать. Она бросила Зинку с ее борщом, рысью переместилась к мужу и спешно начала отвлекать его от красотки. И в этом, надо сказать, была настоятельная потребность: все мужчины (даже отчаянно пьяные) приосанились и жадно ели красотку глазами.

Жены тихо сатанели от ревности, зависти и еще потому, что подвернулся им случай вдоволь посатанеть.

Александра не сатанела пока, но боязливо ждала когда и ее Игорек заметит красотку. Что-то ей говорило: муж не станет оригинальничать и поступит согласно звериным инстинктам, как сделали это чужие мужья.

Женские журналы и трактаты психологов Александру давно убедили, что любой нормальный мужчина неисправимый кобель. Нравственный же мужчина – кобель скрытый, не пойманный. Что еще хуже.

Не удивительно, что Александра (на всякий случай) мысленно готовила пространную речь – речь, призванную выполнить сразу пять функций. Расточительно, согласитесь, делая что-то, преследовать всего одну цель.

Первая функция речи была развлекательной – дабы супругу не скучно было возвращаться домой.

Вторая – воспитательная: а не смей смотреть на красоток!

Третья – информационная: пора бы уж знать, что жена лучше всех!!!!

Четвертая – устрашающая: допрыгаешься, голубок, будет тебе развод!

И пятая – эстетическая: мужчина с хорошим вкусом, с первого взгляда понял бы, что красотка урод.

Александра нежно льнула к супругу и невидимо, но вдохновенно творила, задумывая и «оперу», и «балет», и «цирк», и «водное шоу», и много-много такого, чему и названия нет, а зря – ведь ЭТО практикуют в семейном скандале все мудрые женщины.

Александра мудрой себя не считала, но и мелочиться не собиралась: ведь дело касалось семейного счастья. Поэтому готовилась не просто речь, а феерия – сказочное зрелище. Здесь были и сложные пируэты наскоков с угрозами, и рискованные антраша с упреками, и партитура верности…

Александра собиралась исполнить песнь святой любви к кровопийце. Кровопийце рыком протеста оставалось лишь усиливать святость этой любви.

Дальше (уже ближе к дому) начиналось водное шоу: эквилибристические номера полемики на тему «кто из супругов всегда виноват» планировалось проделывать на фоне горючих слез. Александра, жонглируя неопровержимыми аргументами, готовилась загнать мужа в угол их общей квартиры – загонять собиралась под аккомпанемент куплетов в адрес фигуры красотки и низменных вкусов супруга. Там же, в углу, предполагался смертельный трюк примирения, в ходе которого Александра кладет голову в пасть разъяренного (ею же) льва.

Закончиться, так называемая речь, должна была гимнастическим этюдом на супружеском ложе. Здесь умиротворенная женушка страстным бельканто исполнит гимн всепоглощающей любви да заодно и оставит за собой последнее слово.

В общем, речь готовилась тщательно и (как всегда) мысленно удалась, но… не пригодилась.

Игорек…

Игорек!!!!!

Игорек без интереса взглянул на красотку и, зевая, спросил:

– Асенька, тебе здесь весело, рыбка моя?

До прихода красотки (интересно, кто пригласил эту «стерлядь»?) «рыбка», не задумываясь, сказала бы «да!». Ну как же не весело! Александра щедро всем надавала советов, похвастала своим новым платьем и старой карьерой мужа, вставила три удачные шпильки задаваке Танюшке, узнала о разводе Петровых, блеснула новыми анекдотами (специально для вечеринки учила), пококетничала с Ивановым, ввела в ревность его жену…

Короче, отдыхала, сил не жалея, дивно повеселилась и оказалась на высоте.

Теперь же, после прихода красотки, Александра сникла и ответила мужу:

– Весело? Мне? Что тут веселого? Обычная вечеринка.

Игорек посмотрел на часы и, целуя жену в ароматный висок, прошептал:

– Тогда давай потихоньку двигаться к дому. Если ты не забыла, у меня завтра командировка.

– Об этом я помню всегда, – буркнула Александра, вздохнув с облегчением.

К дому двигались очень стремительно: наспех простились с друзьями и именинником, всем и всего пожелали, выпили на посошок и бегом, от красотки подальше. К лифту Александра своего Игорька едва ли не волоком потащила. Он удивлялся:

– Асенька, куда ты несешься?

– Сам же сказал, что спешишь отоспаться перед своей командировкой, – сердито огрызнулась она, решительно вдавливая кнопку вызова лифта.

– Спешу, но не так, чтобы ноги ломать, – посетовал он, чувствуя надвижение страшной грозы и не понимая с какой стороны эта гроза к их семейному счастью подкрадывается.

Да и вообще, с чего вдруг гроза?

Все в Игорьке протестовало! Пил мало, не занудствовал, не флиртовал, даже «не заметил» красотку, даже искоса не посмотрел…

Короче, вел себя безупречено.

«К чему же на этот раз придерется жена?» – гадал Игорек, по опыту зная, что придерется всенепременно.

Так и случилось. В такси Александру вдруг осенило: «А что это он у меня не глазел на красотку? Вот негодяй, – заключила она, – ни разу не посмотрел! Все мужья как мужья: глазами фифочку ели, а мой раззевался. Скучно ему. И как-то подозрительно заспешил…

Точно, „стерлядь“[1] вошла, и он сразу домой меня потащил… А-аа!»

Здесь у Аси вырвался вопль – Игорек, насторожившись, спросил:

– Что с тобой, рыбка?

– Все в порядке, – сказала она и, коченея, подумала:

«Не иначе, у них со „стерлядью“ было!»

«Было! Было! Конечно было!» – завопили наперебой ревность, глупость и женская зависть.

И тут подал голос разум. Он сказал: «Да нет, „стерлядь“ конечно высока и стройна, и грудаста, и длиннонога, и смазлива, и приятна во многом, но все равно эта „стерлядь“ дерьмо. Дерьмо она распоследнее: нужен ей не мужчина, а кошелек. Игорек, конечно, не беден, но вряд ли потянет он на „кошелек“ в глазах бессовестной „стерляди“.

Так зачем же он нужен ей, нищий такой?»

Голос разума всегда прав, да когда его женщины слушали?

Если честно, не часто. Особенно в такие минуты, когда от ревности кровь закипает – тут уж глупость завсегда восстает и на передний план бодро выходит.

«У Игоря со „стерлядью“ было!» – сделала вывод Александра, зверея согласно выводу.

Едва супруги вошли в квартиру, руки жены сами улеглись на бока, а голос взлетел к противным высоким нотам:

– А ну, признавайся!

Муж опешил:

– В чем, рыбка?

– Что у тебя с ней, с этой?

– С кем, рыбка?

– С этой, я говорю!

– С какой!

– Не ври!

Муж с фальшивым укором:

– Как ты можешь так думать!

Жена с чувством попранного достоинства:

– А почему ты на нее не смотрел?

Он презрительно:

– А на что там смотреть?

Она гневно:

– И все же?!

Игорек, наконец, взорвался:

– Ну, мадам[2], на вас не угодишь! Смотрю – плохо, не смотрю – еще хуже!

– Ты, кобель[3], и не пробовал мне угождать! – взвизгнула Александра.

Далее, тривиальнейший диалог. Тот, кто хоть раз имел опыт семейного счастья, неоднократно принимал в таком диалоге участие.

Результат?

Он, разумеется, был. В конце концов Игорек убедил жену, что видел красотку впервые.

Убежденная жена все же кипела.

Тогда он убедил ее в том, что и вовсе красотки не видел.

Жена по-прежнему не остывала.

Тогда Игорек поклялся супруге, что красотка совсем не красотка.

Не помогло.

И вот тогда пришлось говорить настоящую правду. Прижатый к стене (и натурально и фигурально), Игорек признался как на духу, что с юности склонность имеет только к пухленьким малышкам блондинкам.

Александра мгновенно умиротворилась. Ведь именно такой пышкой-малышкой-блондинкой она и была. Угомонившись, она все же ревниво спросила:

– А если бы вместо красотки на вечернику пышка-малышка пришла?

– Вот пышку и ел бы глазами, – заверил жену Игорек и тут же ее успокоил: – Но такие встречаются редко. В женском многообразии такая ты у меня одна.

Этим он заслужил перед сном поцелуй и кое-что…

Впрочем, не будем вдаваться в подробности семейных утех.

Утром в доме воцарился обычный порядок: жена – командир, муж – солдат. За завтраком Александра сердито ворчала:

– Надоели поездки твои.

– Любимая, тружусь на благо семьи, – пасовал Игорек.

– Что за благо, когда твоя рыбка остается одна?

– Я, кажется, тоже один уезжаю.

– Ты едешь к людям, а я сиднем в квартире сижу!

– Но не брать же тебя с собой, – недовольно сдвинулись его брови.

– А почему бы и нет? – сдвинулись и ее.

Брови супруга подпрыгнули:

– Куда? В Камырдянск?

– Я люблю путешествовать! – возвестила супруга.

– Путешествовать будем, рыбка моя, за границу, а я еду в дыру. Зря завидуешь. Командировки мои что тот экстремальный туризм: холодные злые гостиницы, зверские тараканы, варварские администраторши, отсутствие света, воды, холодильника, унитаза и кровати порой…

Асенька взволновалась:

– Зачем же ты ездишь туда, дорогой?

– Ради тебя, – заверил жену Игорек, залпом уничтожая кофе и выпуливаясь из-за стола. – Опаздываю, рыбка! Спешу!

Он и правда спешил, но еще больше хотел убежать от опасного разговора.

Прощаясь, Ася пылко прильнула к мужу и, капризно надувая губу, пытливо спросила:

– Ни-ни?

Он заверил с готовностью, присущей любому мужчине:

– Рыбка, ни-ни!

– А если пышка-малышка вдруг подвернется?

– Ни-ни и тогда! Но откуда она подвернется, если пышка-малышка у меня ты одна?

Согласитесь, ненадежная логика, но Александру она устроила. От удовольствия Ася зажмурилась и промурлыкала:

– Мусипусик[4] ты мой, я буду страшно скучать.

– Вряд ли время найдешь, – заверил муж и напомнил: – Я много денег оставил.

Он чмокнул женушку в щечку, на том голубки и распрощались.

Едва закрылась за Игорем дверь, Александра нетерпеливо порхнула к заветной шкатулочке, крышечку приоткрыла и ахнула:

– И в самом деле много оставил! За один день не спустить! Придется мне потрудиться…

Известно всем как трудолюбивы российские женщины. И как упорны они. Даже если что-то кажется им невозможным, они понимают: смысла нет унывать. Надо грудью идти на препятствия, и победа не за горами.

Ася по магазинам так и пошла – грудью вперед, и то, что казалось невозможным истратить за месяц, легко поддалось за каких-нибудь три часа. Не обежала и десяти магазинов, а в кошельке образовалась тревожная пустота.

Впрочем, грех Александре жаловаться, покупок хватало. Несмотря на то, что она покупала лишь дорогие предметы, набралось их немало. В квартиру она вошла увешанная кульками, свертками и коробками что тот верблюд. Душа – пристанище распирающей радости.

Задумалась: «Что дальше? С чего начать?»

Теперь Александра вся состояла из планов: звонки подругам, примерки и хвастовство, восторги, зависть и восхищение.

Только этим она полна и была когда опускала покупки на пол в прихожей. Машинально сковыривая туфли ногами, она потянулась к зеркалу: хотела определить, достаточно ли хороша для немедленной встречи с ехидной Танюшкой – взгляд случайно упал на тумбочку.

На тумбочке перед зеркалом стоял большой чемодан. Дорогой, модный, кожаный.

«Такого чемодана у нас в доме нет», – цепенея, подумала Ася и наткнулась на женскую сумочку. Дорогую, модную, кожаную.

Тут уж она ничего и думать не стала, поскольку точно знала: сумочка не ее.

Ася вспыхнула и растерялась.

Глава 2

Ася вспыхнула и растерялась – еще бы, было с чего.

Но тут же она подумала: «Вот я глупая, это же Игорешка вернулся. Отменилась командировка. Чемодан он себе купил, а сумочку – мне, чтобы сильнее рыбку свою порадовать».

Увидев под вешалкой туфли мужа, Александра с восторженным визгом влетела в спальню и…

И!

Обмерла.

В спальне муж был совсем не один.

Игорь был с женщиной!!!

«С бабой!!!!!!»

Оба, правда, были одеты, но сидели уже на кровати.

Ася во все глаза уставилась на незнакомку и не могла справиться с мыслью, что глядит в зеркало и видит себя. Рядом с мужем восседала пышка-малышка-блондинка, точная копия Аси. Лишь прическа другая и одежда изысканней, строже.

Выходит, не обманул Игорек: он действительно любит только таких, как родная жена.

Теперь Александру это совсем не радовало.

Пока длилась немая сцена, Александра опасно кипела – пора было выпустить пар.

И она его выпустила.

– Подлец! – закричала она, чувствуя, что верное слово не найдено.

Ничего не поделаешь, нужное слово не всегда так сразу приходит – ему надобно время. Порой и немалое.

– Негодяй! Мерзавец! Подонок! – старательно перечисляла она, усиленно выпуская пар, но пара меньше не становилось.

В осложнение, муж тупо молчал, растерянно глядя на… незнакомку.

Не на жену!

Согласитесь, это очень обидно. И раздражает.

Но особая обида для Аси в том состояла, что муж (этот подлец!) не упал на колени и не завопил: «Рыбка, родная, прости!»

Муж был явно шокирован и взволнован, но… не перед женой, а перед какой-то чужой блондинкой. Та же (наглость какая!) возмущенно спросила:

– В чем дело, Игорь? Ты уверял, что она носится по магазинам и раньше обеда никак не вернется.

И Игорь (не ужас ли?!) растерянно залепетал:

– Прости, я сам так считал, я оставил ей уйму денег, хватило б на месяц…

Блондинка молчаливо поедала его презрительным взглядом. Чувствуя неубедительность своих аргументов, он обескуражено заключил:

– Ума не приложу, что заставило ее так рано вернуться.

Бесстыдство неслыханное! Родной муж оправдывается перед любовницей на глазах у жены!

Да еще говорит о своей благоверной (верной, ужасно верной!) в третьем лице, словно она шкаф, или тумбочка, или рожок для обуви, или черт знает что!

И потом, о чем он говорит, этот урод?!

Он, кобель, оставил «ей» денег!

ЕЙ!

Что за «ей»?! И что это за деньги?

Развратник! Свинья! И жлоб!

Тут только к Асе пришло нужное слово.

– Вон! – закричала она. – Вон из моей квартиры!

Муж и блондинка слегка растерялись.

– Кто – вон? – спросила она.

Ася рявкнула:

– Оба!

– Рыбка, квартира, вообще-то, моя, – застенчиво напомнил супруг.

– Ах, так! – вспыхнула Ася. – Тогда уйду я!

Она развернулась, но уходить не спешила. Для этого не было абсолютно условий – ну никаких! Как можно уходить, если тебя за руки не хватают и останавливать не собираются? Этак и в самом деле уйдешь!

Мерзавцам на радость!

Игорь действительно жену не держал: или замешкался, или был в шоке.

Александра по-своему расценила столь странное промедление. Другого поведения от мужа она и не ждала. Ася заранее знала: мужья в таких ситуациях женами не дорожат.

А зачем дорожить по-пустому?

Жене всегда можно поставить на вид, что она, бескультурная дура, дорогую гостью обидела – начальницу-сослуживицу-партнершу по бизнесу. При удачном повороте, можно даже заставить дуру-жену униженно извиняться за пошлые подозрения перед «благородной партнершей-сослуживицей-боссшей».

Правильно! Куда она, эта жена, из капкана семейного счастья уйдет-денется-испарится?

Разумеется, никуда!

А вот любовница обидится и сбежит – ей-то что, этой любовнице. Кобелей на свете немеряно. При остром дефиците мужей.

«Ну уж нет, – зло подумала Александра. – Глупостей от меня не дождетесь. Не на ту вы нарвались. Я вам сейчас покажу настоящий „форшмак“[5]!»

Постояв секунду другую (для коллизии надо бы больше, да терпения не хватило), Ася резко повернулась к развратникам и шипяще спросила:

– Значит так, да?! Вы посмели?! В моей спальне?! Вам это не сойдет! Я такой сейчас шум подниму! Весь город о вашем разврате узнает! И соседи! И мэр! И президент! – отчеканила зло она.

И для убедительности завизжала и ногами затопала. Вот теперь Игорь резво вскочил с кровати и подлетел к благоверной (отвратительно верной! – даже противно самой).

– Рыбонька! Успокойся! Ты все неправильно поняла! – запоздало сообщил он то, с чего (в таких щекотливых случаях) приличный муж начинает.

Естественно, Ася не успокоилась. Она продолжала визжать, по ходу рассматривая соперницу и горестно думая: «Ну надо же, выбрал бабенку. Точная копия я. Где он только таких находит? И еще вчера меня убеждал, что таких больше нет! Развратник и лгун!»

Только себе и лишь в глубине души Ася могла признаться, что эта пышка-малышка одета с тем вкусом, которого нет в самой Асе. А ведь одевалась Ася по стильным и модным журналам.

Александра подумала: «Пора журналы менять».

Да, в незнакомке был тот пресловутый шарм, каким умеют блистать женщины умные и образованные.

К таким Ася причислить себя не могла. От этого ей стократно стало обидно.

Если мужчина хочет сравнять супругу с землей, он должен выбрать любовницу с тем ярким достоинством, которого нет у жены. У Игоря это превосходнейше получилось. Асю словно вилами подцепили, словно ее…

Короче, Ася взвилась, осознав, что сопернице она не чета и, набрасываясь на Игоря с кулаками, яростно завизжала:

– Подонок! Как ты мог изменить мне с этим ничтожеством?!

– С ничтожеством? – Блондинка презрительно усмехнулась и напомнила: – Женщина, мы с вами похожи, как близнецы.