Хранитель времени Элбом Митч

— Что там? — спросил один из консультантов.

— Какой-то ненормальный, которому жить надоело, — ответил Виктор, не поворачивая головы.

Он не мог оторвать взгляд от безумца. И вовсе не из-за страха, что тот упадет. Все дело было в том, что незнакомец смотрел прямо в окно их офиса.

— Мистер Деламот, мы готовы. Начнем с товарного портфеля? — предложил старший юрист.

— А?.. Да, конечно.

Виктор опустил штору и вернулся к обсуждению вопроса о том, сколько он сможет взять с собой на тот свет.

46

Сара стояла у невзрачного магазинчика, разглядывая солнце и луну, выгравированные на дверях. На фасаде не было названия, но внутренний голос подсказал ей, что она близка к цели.

Девочка вошла в маленький зал, и ей показалось, что она попала в музей.

«О боже, у них не может быть таких часов, — мысленно расстроилась Сара. — Кругом одно старье!»

— Чем могу быть полезен?

Навстречу посетительнице вышел владелец магазина, напомнивший ей учителя химии, который преподавал у них в десятом классе, — такой же седой, в очках с узкой оправой. Он тоже носил жилетки.

— А у вас есть… хотя, наверное, нет… — сбивчиво начала Сара и запнулась. — Вообще, понимаете, должны быть такие часы. Я даже не знаю, выпускают ли их, но…

Пожилой человек сделал останавливающий жест.

— Позвольте, я позову того, кто вам поможет, — ответил он.

Хозяин отлучился на минуту и привел из дальнего отдела магазина своего сотрудника. У него было серьезное выражение лица и всклокоченные каштановые волосы. На нем ловко сидела черная водолазка. Саре он показался довольно симпатичным.

— Привет, — сказала девочка.

Мужчина молча кивнул.

— Это часы из фильма. У вас вряд ли такие найдутся…

Сара минут десять пыталась объяснить, что ей нужно. И постепенно сбилась с темы, рассказывая не столько о предмете своих поисков, сколько об Итане. Да, она вот, знаете, решила сделать ему хороший подарок…

С продавцом часов оказалось легко беседовать — он слушал с таким терпением, словно впереди у него была вечность. Должно быть, его хозяин довольно снисходителен, подумалось Саре, между тем она тараторила без умолку. Ни с матерью, ни со школьными товарищами девочка не могла поделиться своей тайной. К тому же, по словам Итана, он хранил в секрете их отношения, и она следовала его примеру. Но здесь, с незнакомым человеком, было нечего стесняться, и Сара с радостью и облегчением выкладывала все, что наболело у нее на сердце.

— Иногда он не очень-то разговорчив, — жаловалась она, — и не всегда отвечает на мои сообщения.

Помощник хозяина кивнул.

— Но я знаю, что он любит этот фильм. И часы эти ему нравятся — они вроде бы треугольные? Я хочу его удивить.

Продавец снова согласно закачал головой. Вдруг ожили часы с кукушкой. Она громко прокуковала пять раз, возвещая, что в Нью-Йорке пять часов.

— Ой-ой-ой, хватит, — взмолилась Сара, зажимая уши ладонями. — Прекратите это.

Мужчина бросил на нее такой взгляд, словно она была в опасности.

— В чем дело? — не поняла Сара.

Кукушка спряталась за дверцу.

Повисло неловкое молчание.

— Гм… — начала Сара, — если вы покажете мне обычные часы, я попробую пояснить на примере, какие мне нужны.

— Отличная мысль, — вмешался в разговор хозяин.

Помощник пошел в дальний отдел магазина. Сара барабанила пальцами по прилавку. Рядом с кассовым аппаратом она заметила поднятую крышку, украшенную драгоценными камнями. Старинные карманные часы с расписным корпусом. Похоже, очень дорогие.

Продавец вернулся, держа в руках коробочку. На ней было фото из фильма «Люди в черном». Он протянул ее Саре. Внутри лежали гламурные черные часы в форме треугольника.

— О боже, у вас они есть? Как я рада! — взволнованно воскликнула девочка.

Он склонил голову к плечу:

— Почему же вы такая грустная?

— А? — переспросила Сара, прищурившись. — В каком смысле?

Она посмотрела на владельца магазина — тот, по-видимому, был смущен. Помявшись, он прошептал извиняющимся тоном:

— Он настоящий мастер своего дела.

Сара попыталась отмахнуться от вопроса. Кто сказал, что она грустная? Кому какое дело до ее чувств?

Она опустила глаза и увидела цену на футляре. Двести сорок девять долларов. Внезапно ей стало не по себе и захотелось поскорее уйти.

— Хорошо, я куплю их, — сказала она.

Помощник бросил на нее сочувственный взгляд.

— Итан, — произнес он с запинкой. — Он ваш муж?

— Что? — взвизгнула Сара и вдруг, сама того не желая, широко улыбнулась. — Нет! Господи, я еще школу не окончила.

Она откинула волосы назад. Настроение у нее внезапно улучшилось.

— Ну, возможно, мы когда-нибудь поженимся. Но пока что он просто… мой парень.

Сара впервые назвала так Итана и чувствовала себя не совсем уверенно, точно вышла из примерочной в слишком короткой юбке. Однако продавец улыбался ей в ответ, и девочка простила ему странное замечание о том, что она грустная. Ей хотелось снова и снова повторять: «Мой парень» — это звучало так здорово.

47

Каждый вечер, когда в Нью-Йорке садилось солнце, Дор поднимался на крышу какого-нибудь небоскреба и устраивался на самом краю.

Он переворачивал песочные часы и погружал мегаполис в замедленный ритм, убавляя шум трафика до однообразного рокочущего гула. Глядя на зарево, угасающее за бесконечными высотными зданиями, Дор представлял, что рядом с ним сидит Алли — как бывало раньше, когда они провожали закаты. Дор не испытывал потребности во сне и в пище. Казалось, он вообще живет в другой системе временных координат. Но воспоминания по-прежнему возвращали его в прошлое, и когда он наконец позволял тьме опуститься на землю, то снова представлял Алли, накинувшую покрывало, и луну в их первую брачную ночь.

«Она моя жена» — эти слова были его клятвой в верности.

Дор сильно по ней тосковал, хотя со дня разлуки минули уже тысячелетия, и мечтал поговорить с Алли о своем таинственном путешествии, спросить ее о том, что ждет его в конце пути. Он нашел тех двоих, за кем его отправили на Землю, — то есть они сами пришли к нему, — но все еще не понимал, почему человек в инвалидном кресле и влюбленная девочка были выбраны из сонма смертных.

Седое Время поднес песочные часы поближе к лицу, чтобы разглядеть символы, которые вырезал за годы своего пребывания в чистилище, — они отделились от стен и легли гравировкой на кольцо, соединяющее верхнюю и нижнюю колбы. Благодаря своей власти над временем Дор мог взять в этом мире все, что пожелает. Но если человеку такое под силу, его мало что может удовлетворить. Тем более самое дорогое для Дора осталось в прошлом. Но с ним были его воспоминания. Тот, кто лишен их, — просто скорлупа.

В одиночестве, высоко над городом Седое Время держал в руках свою единственную реликвию: песочные часы с историей его жизни. И снова проговаривал ее во весь голос:

— Здесь мы взбегали на холм… Вот камень, который бросила Алли… А это день, когда мы поженились…

48

Виктор посмотрел на две иглы. Выдохнул.

Ему назначили процедуру гемодиализа почти год назад. С каждым разом он ненавидел ее все больше. С того самого дня, когда ему под кожу ввели катетер и трубка размером в полдюйма стала торчать у него из руки, он чувствовал себя узником, зверем в клетке. Три процедуры в неделю. Каждая по четыре часа. Одна и та же унылая рутина. Устаешь смотреть, как кровь вытекает и возвращается обратно.

Виктор сражался с медиками по любому поводу — его раздражал сам процесс, беспокоил катетер, он не желал находиться в одном помещении с другими пациентами. Грейс пыталась переубедить мужа. Она разделяла мнение доктора, который сказал: «Полезно говорить с людьми, столкнувшимися с той же проблемой». Но Виктор вовсе не считал, что у него есть что-то общее с другими клиентами клиники: их через месяц или год ждала могила, он же готовился к новой жизни.

Деламот не поскупился на отдельные апартаменты, оснащенные компьютерами и развлекательным центром, и хорошо заплатил медсестрам, находившимся в его полном распоряжении. Роджер всегда был рядом, всего в нескольких футах. Виктор использовал эти четыре часа для работы, положив беспроводную клавиатуру на одеяло, пристроив планшет «блэкберри» на столе и подключившись к телефону при помощи гарнитуры.

Вошла ассистентка лечащего врача с папкой в руках.

— Как мы себя чувствуем? — спросила она Виктора.

Медсестра была рыжая и толстая, ее форма оттопыривалась на груди и на талии.

— Просто изумительно, — пробормотал Виктор.

— Вот и славно, — сказала она.

Усталый, Виктор смотрел мимо нее, погружаясь в забытье. Осталось потерпеть одну неделю, думал он. После этого он освободится и к Новому году будет на том корабле, что повезет его в новый мир.

Вдруг краем глаза он заметил в углу тень размером с человека, но в следующий момент моргнул, и видение исчезло.

Это был Дор.

Он исследовал здание обычным способом — останавливал мгновение и бродил среди сотрудников, рассматривал аппаратуру, пытаясь постичь процесс лечения. Несмотря на долгие наблюдения, многое все еще оставалось для Дора загадкой. Он понимал, что здесь помогали больным, и чувствовал знакомый прилив грусти, который испытывал каждый раз, когда сталкивался с современной медициной…

Он задумался. Алли умерла в одиночестве, лежа на одеяле среди пустынного плоскогорья. Если бы она принадлежала к этому поколению, может, ее жизнь была бы спасена? Справедливо ли, что обстоятельства смерти человека так сильно зависят от времени его рождения?

В отдельном помещении стоял большой аппарат, очень интересовавший Дора. Он долго наблюдал, как вытекает из организма и возвращается обратно кровь человека, чью судьбу Дор должен был решить, чтобы определилась его собственная участь. Он подошел ближе к лежащему в кресле Виктору. К уху его была прикреплена гарнитура.

Дор внимательно рассматривал его. Похоже, он, как в свое время Ним, находился в привилегированном положении. Сколько же ему лет? Судя по морщинистой коже, редеющим волосам и пигментным пятнам на руках, Виктор получил в дар долгую жизнь. У него было сложное выражение лица — насупленные брови, опущенные уголки губ.

Больной человек может быть напуган страданиями или благодарен за помощь. А этот, похоже, был… зол. Вернее, нетерпелив.

49

Теперь, когда Сара раздобыла подарок для Итана, ей нужно было выбрать время и место, чтобы вручить его.

Она посылала ему сообщения, но он не отвечал. Возможно, у него сломался телефон. Но как еще до него достучаться? До рождественских каникул оставалось всего несколько дней. Шансы найти Итана в переполненных школьных коридорах были невелики. Кроме того, по его примеру она никогда не заговаривала с ним в школе. Отношения Итана и Сары стали их небольшим секретом.

Она знала, что после уроков он занимается в спортзале легкой атлетикой. Девочка решила подождать у дверей и якобы случайно с ним столкнуться. Стоя с завернутым подарком в руках, она старалась смотреть в сторону, когда мимо проходили другие ребята: сексапильные девчонки в дизайнерских прикидах; крепкие спортсмены с лепными торсами; хипстеры в очках с черной оправой и вызывающих шляпах; кислые эмо с «тоннелями» в ушах, обряженные в рваные черные футболки. Некоторых из них Сара знала уже четыре года, но не обменялась с ними и словом. Но таковы были законы старших классов: если вердикт вынесен, он подлежит неукоснительному исполнению. На Сару повесили следующие ярлыки — слишком умная, слишком толстая, слишком странная, поэтому немногие ребята удостаивали ее внимания. Она считала месяцы до выпускного, пока не появился Итан. Удивительный Итан, посмевший опротестовать ее приговор. Он хотел ее. Ее! Она чувствовала себя взрослой — ведь у нее такой парень. Ей хотелось этим похвастаться.

Она заметила двух девчонок, с которыми училась с третьего класса, — Еву и Эшли. Они приближались к ней в обтягивающих полосатых майках и узких джинсах, в которые Сара никогда бы не влезла. Девицы окинули ее высокомерными взглядами сверху донизу, и она рефлекторно покосилась на свои ноги. Ее так и подмывало крикнуть: «А знаете, кого я тут жду?» Но тут Сарин мобильник издал пронзительный гитарный запил в стиле хеви-метал. Звонила ее мать. Она поспешно выключила звук и услышала, что Ева и Эшли смеются.

Внезапно Саре стало не по себе, она положила подарок в карман пальто и вышла. Итан все равно не поверил бы в случайность их встречи, и у нее не нашлось бы других объяснений, кроме очевидного: она его в буквальном смысле преследовала.

Спустившись с крыльца школы, Сара снова послала Итану сообщение.

50

Виктор въехал в свой кабинет и захлопнул за собой дверь. Тут-то он и заметил у стены человека, помогавшего владельцу часового магазина.

— Как вы сюда попали? — спросил Деламот.

— Ваши часы готовы.

— Вас впустил мой секретарь?

— Я хотел их вам доставить лично.

Виктор помедлил. Почесал голову.

— Ну что ж, посмотрим.

Помощник полез в сумку.

«Странный парень, — подумал Виктор. — Если бы он работал у меня, то я определил бы его в лабораторию. Он напоминает одного из тех робких, зацикленных на своем деле компьютерщиков, которые способны в один прекрасный день изобрести продукт, превращающий компанию в золотую жилу».

— Где вы так много узнали о часах? — поинтересовался Деламот.

— Когда-то это было моим увлечением.

— А теперь нет?

— Нет.

Посетитель открыл коробку и протянул заказчику карманные часы; усыпанный драгоценностями корпус был отполирован до блеска.

— Вы и вправду придали им товарный вид, — улыбнулся Виктор.

— А зачем вам такая вещь?

— Зачем? — Виктор с шумом выдохнул. — Видите ли, мне предстоит путешествие, и я хотел бы взять с собой надежные часы.

— А куда вы поедете?

— Да так, немного оттянуться.

Похоже, продавец часов не понял, о чем речь.

— Оттянуться — то есть развлечься, отдохнуть. Вы хоть иногда выходите из своего закутка в магазине?

— Да, я посещал другие места, если вы об этом.

— Конечно, — подтвердил Виктор. — Я именно об этом.

Он изучал посетителя. В нем было что-то странное. Не столько одежда, сколько речь. Он правильно употреблял слова, но они все равно звучали неестественно, как будто он заимствовал их из книги.

— А когда мы с вами разговаривали первый раз, как вы узнали, что я из Франции?

Гость пожал плечами.

— Вы это где-то прочитали?

Тот покачал головой.

— В Интернете?

Молчание.

— Я серьезно. Скажите мне, откуда вы узнали, где я родился?

Несколько секунд посетитель смотрел в пол. Потом, сверкнув глазами, глянул на Виктора в упор:

— Я слышал, как вы кое о чем просили, когда были ребенком. Вам нужно было время. Так же как и теперь.

51

Кто бы мог подумать, что мать подскажет Саре отличную идею.

За обедом (сегодня у них была курица в горшочке) Лоррейн рассказывала о браслете, купленном одной женщине на пятидесятилетие. Перед вручением они с подругами собирались выгравировать на нем поздравление.

Не успела Лоррейн описать подарок во всех подробностях, как у Сары тут же мелькнула мысль: надо сделать памятную надпись на задней крышке часов. Как же ей не пришло это в голову раньше?

— Сара? Ты меня слушаешь?

— Что? Да.

На следующий день она села на поезд, идущий в Нью-Йорк, сбежав с последних двух уроков. Обычно она не пропускала занятий, но теперь у нее был Итан, и на него тоже требовалось время.

Когда Сара вошла в часовой магазин, день клонился к вечеру и там опять не было ни души. Ей стало жалко это милое заведение — если оно пусто перед Рождеством, то когда же здесь бывают покупатели?

— А, это вы, — сказал старик-хозяин, узнав Сару. — Еще раз здравствуйте.

— Помните часы, которые я у вас купила? — спросила она. — Вы можете сделать на них гравировку?

Владелец магазина кивнул.

— Отлично.

Сара вынула из сумки футляр и положила его на прилавок. Потом бросила взгляд на дверь, которая вела в дальнюю комнату:

— А ваш помощник здесь?

Хозяин улыбнулся:

— Вы хотите, чтобы он это сделал?

— Нет, что вы, — вспыхнула Сара. — Я не знаю, выполняет ли он такую работу. В общем-то, мне без разницы, кто это будет. Если ваш помощник гравер, то, конечно, пусть он напишет.

В глубине души она надеялась увидеть этого странного продавца часов. Все-таки он был единственным, кому она рассказала об Итане.

— Сейчас приведу его, — пообещал хозяин.

Через мгновение появился Дор, одетый все в ту же водолазку, его волосы были по-прежнему взлохмачены.

— Привет, — сказала Сара.

Он посмотрел на нее, слегка склонив голову набок.

«У него такое благородное выражение лица», — подумала она.

Помощник взял часы и поинтересовался:

— Какую гравировку вы хотите сделать?

Сара откашлялась.

— Очень простую. Не могли бы вы написать… — Она понизила голос почти до шепота, хотя в магазине больше никого не было. — «С тобой время летит».

Дор посмотрел на нее в замешательстве:

— Что это значит?

Сара удивленно подняла брови:

— Вы думаете, слишком серьезно? Честно говоря, смысл надписи в том, что я считаю его своим избранником. Глупо, да? На самом деле мне не хотелось бы переборщить.

Помощник хозяина покачал головой:

— Что означает эта фраза?

Сара не понимала, шутит он или нет.

— Время летит? Ну, понимаете, вы встречаетесь и проводите вместе пару часов, и вот уже пора прощаться, а кажется, прошло всего несколько минут.

Взгляд Дора стал мечтательным. Теперь ему открылась суть выражения, и оно ему понравилось.

— Время летит, — повторил он.

— С тобой, — добавила Сара.

52

Отца похоронили, но маленького Виктора не оставляла надежда, что в один прекрасный день он волшебным образом вернется. Как будто все это — священник, рыдающая семья, деревянный гроб — было просто формальностью, через которую нужно пройти, когда со взрослыми происходят несчастные случаи.

Мальчик расспросил об этом свою маму. Она сказала, что нужно молиться. Лишь Богу известно, как сделать так, чтобы они снова были вместе. Вместе с матерью Виктор преклонил колени у небольшого камина, над которым висело распятие. Она накинула свою шаль ему на плечи. Потом закрыла глаза, бормоча псалмы и перемежая их просьбами. Виктор повторял следом: «Пожалуйста, пусть снова будет вчера и папа вернется домой».

В пещере, далеко-далеко, эти слова просочились сквозь поблескивающую поверхность озера. Там звучал миллион других голосов, но мольбы ребенка особым путем достигают нашего слуха, и Дор был тронут горем мальчика. Дети редко просят повернуть время вспять. Чаще всего они куда-то спешат. То им нужно, чтобы зазвенел звонок на перемену. То они торопят свой день рождения.

«Пожалуйста, пусть снова будет вчера».

Дор запомнил эту странную и наивную фразу, произнесенную ломким фальцетом. И хотя с возрастом тембр становится более низким, тот, кому суждено слушать голоса целую вечность, различает их обладателей безошибочно, словно по отпечаткам пальцев. Дор узнал Виктора в то самое мгновение, когда он заговорил с хозяином магазина.

Седому Времени было еще не известно, что человек, в детстве моливший вернуть ему вчерашний день, теперь пришел за завтрашним.

Надо сказать, что Виктор давно уже ничего не просил у Бога.

С тех пор как его мать прыгнула с моста, он отказался от прошлого. Приехав в Америку, маленький француз быстро понял, что здесь процветают те, кто лучше всего распоряжается временем. Он подрос и начал работать, наращивая темп жизни и приучая себя не думать о днях своей юности.

И вот, спустя столько лет, когда Виктор сидел у себя в офисе на верхнем этаже, ему напомнил о былом этот незнакомец.

— Я слышал, как вы кое о чем просили, когда были ребенком, — сказал он. — Вам нужно было время. Так же как и теперь.

— О чем это вы говорите?

Помощник хозяина магазина указал на карманные часы:

— Мы все тоскуем по тому, что утратили. Но иногда забываем о том, что у нас есть.

Виктор взглянул на фигурки, изображенные на блестящем корпусе. Ребенок рядом со своими родителями… Когда он поднял глаза, посетителя уже не было.

— Эй! Эй! А ну-ка вернитесь! — крикнул Деламот, предполагая, что это какая-то шутка.

Он подкатил кресло к двери. Роджер уже спешил к нему, а с ним и Шарлин, его административный ассистент.

— Все в порядке, мистер Ди? — поинтересовалась она.

— Вы видели парня, который отсюда выбежал?

— Кого?

Лицо у Шарлин стало озабоченным.

— Ладно, не будем об этом, — сказал он смущенно. — Я ошибся.

Виктор закрыл дверь. Его сердце бешено колотилось. Неужели он теряет рассудок? Непривычно было чувствовать, что ситуация выходит из-под контроля.

Затрещал телефон, и Виктор вздрогнул. Это был звонок по выделенному каналу. Грейс хотела узнать, когда муж вернется домой. Она готовила ужин. Деламот протяжно вздохнул:

— Не знаю, Грейс, смогу ли я это есть.

— Приезжай домой, а там посмотрим.

— Ладно.

— Что-то не так?

Виктор опять посмотрел на карманные часы. Он поймал себя на том, что думает о родителях, представляет их лица, чего с ним не случалось уже много лет. Это его злило. Ему нужно было вернуться в свое привычное состояние.

— Я прекращаю гемодиализ, Грейс.

— Что?

— Это бессмысленно.

— Ты не можешь от него отказаться.

Последовала долгая пауза.

— Если ты это сделаешь…

— Знаю.

— Но почему?

У Грейс дрожал голос. Виктор понял, что она плачет.

— Для меня это не жизнь. Я прикован к чертову аппарату. Ты слышала, что говорят доктора.

Она тяжело дышала.

— Грейс?

— Просто приезжай, и мы все обсудим, хорошо?

— Решение принято.

— Мы можем поговорить об этом.

— Хорошо, но не будем ссориться.

Виктор предпочел бы назвать вещи своими именами: «Я собираюсь подвергнуться замораживанию, чтобы начать новую жизнь», — но понимал, что жена будет яростно протестовать. Поэтому он произнес слова примирения, которые хотел бы сказать по другому поводу.