Копье чужой судьбы Князева Анна
На свободной охоте
Сергей зашел в отель и прямиком направился к стойке портье.
– Слава богу! – Кирбик достал из шкафа конверт, потом тетрадь. – Я сменился в восемь утра. Жду только вас. Здесь – перевод.
– Сколько перевели? – спросил у него Дуло.
– Немного. Несколько страниц дневника.
– А это дневник? – удивился Сергей.
– И какой! – отозвался портье. – Записки офицера Люфтваффе Вальтера Штейнхоффа, командира эскадрильи в истребительном полку. Первая запись датирована январем 1945 года.
– Сорок пятый… – пробормотал Дуло. – Конец войны. У вас есть копия паспорта Мишеля Пиньеры?
– Я и без копии могу сказать дату его рождения – первое сентября тысяча девятьсот тридцать пятого года.
– В сорок пятом ему было всего десять.
Кирбик протянул конверт:
– Ознакомитесь?
– Прочитаю чуть позже, – сказал Дуло, забирая конверт.
– Тетрадь, – напомнил ему Эдуард Васильевич.
– Понимаю, что не должен просить, – Сергей замялся. – Но альтернативы пока нет…
– Понял, переведу. Но быстро не обещаю.
– По мере возможности, – сказал Сергей. – Если я пойму, что дневник к делу никак не относится, мы просто вернем его в камеру хранения. Если в нем что-то есть – найдем переводчика.
– Договорились. Теперь по поводу брони, – напомнил портье. – Пиньера действительно бронировал номер через Интернет со своей карточки. Только бронировал не из Чили, а из Москвы. Советую заглянуть в его паспорт, ксерокопию я приложил. В Россию он въехал задолго до того, как поселился в отеле «Рикс».
Дуло непроизвольно пожал плечами:
– В другой гостинице жил?
– Не знаю. – Кирбик забрал тетрадь. – Что ж, встретимся послезавтра.
– Не забудьте о переводе, – напомнил ему Дуло.
Справившись в ресторане об Олеге Ягупове, Сергей узнал, что тот еще не пришел. В ожидании официанта он уселся на подоконник, открыл конверт и достал первый лист, оказавшийся ксерокопией паспорта Мишеля Пиньеры. В верхней его части был разворот с фотографией. В нижней – c визовой отметкой.
Слова Кирбика подтвердились: Пиньера действительно прибыл в Россию за четырнадцать дней до того, как поселился в отеле «Рикс». Это означало, что по приезде в Москву Пиньера остановился в другой гостинице или у каких-то знакомых. Первое предположение обещало много рутинной работы и сомнительный результат. Второе – могло принести пользу.
Сергей вынул другой лист. Это был перевод немецкого текста. Он стал читать.
Пятница, 5 января 1945 года.
Вчера в паре с обер-фельдфебелем Нойманом мы вышли на свободную охоту. Летели на маленькой высоте, задание было простым: атаковать любой самолет противника.
Плотные облака прижимали самолеты к земле. Чтобы пробить облачность, мы поднялись на высоту более тысячи метров. Там в синем небе увидели черные силуэты «жирных фургонов» – тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков, за которыми тянулись белые конденсационные следы. Еще выше плотным строем шли истребители. Их было так много, что я даже не решался на них смотреть.
Нойман и я развернулись, чтобы поднять самолеты выше и со стороны солнца сблизиться с «Либерейторами»[1]. Еще не набрав высоты, я вдруг заметил одиночную «Крепость» бомбардировщик «Б-17». Приближаясь, с ужасом наблюдал за тем, как увеличивается в размерах эта махина. Когда пришло время стрелять, она уже не вмещалась в прицел.
Мои трассеры вонзились в ее фюзеляж. Такой же поток трассеров прошел над моей кабиной. Я резко ушел вверх, горизонт сменил положение, и я уже висел на ремнях вверх ногами. Краем глаза видел, как у «Крепости» загорелся один, а потом второй двигатель. В следующее мгновение машина вспыхнула и развалилась на части. В небе раскрылись пять парашютов.
В тот же момент вся армада истребителей из сопровождения «Либерейторов» спикировала на нас. До сих пор ни один американский летчик не подбивал меня (тогда как русские сделали это пять раз), и я не желал открывать счет: махнул Нойману крыльями, по спирали спустился до уровня земли и ушел в сторону.
Когда мы достигли Дуная, солнце уже зашло. Компас не работал. После отчаянных поисков мы, наконец, добрались до аэродрома. В штабе сообщили, что нас занесли в список потерь.
На моем «Мессершмитте» осталось шесть пробоин. Я был в ярости, однако благодарил судьбу за то, что остался жив.
Домой вернулся злой, уставший и мокрый от пота. В комнате было холодно и темно. Свет – отключен, пришлось зажигать свечу. Побрился и переоделся в сухую одежду. За несколько лет войны я хорошо усвоил главное правило: оставаясь здоровым, можно перенести самые тяжелые испытания.
В одиннадцать часов обер-ефрейтор принес мне приглашение коменданта. В город приехала берлинская труппа (многие артисты теперь выступали перед военными). Отчего-то я точно знал, что мне нужно туда идти.
В боковом зале ресторана шумела компания, среди прочих было несколько женщин. Увидев одну из них, я остановился в дверях. Потом подошел к ней и сказал:
– Я знал, что встречу вас здесь.
Я стоял перед Анной Хиппиус, звездой немецкого кино, женщиной, в которую был влюблен задолго до этой встречи. Только позавчера я смотрел фильм, в котором она играла главную роль. Фильм, который уже видел, но смотрел снова, потому что каждый раз находил в ней что-то новое или узнавал то, что уже любил. И вот я стою перед ней…»
– Вы искали меня?
Сергей поднял голову.
– Фамилия?
– Ягупов.
Сергей достал корочки и, не раскрывая, сунул официанту под нос.
– Следователь по особо важным делам Следственного комитета Дуло. Есть пара вопросов, пройдемте, сядем где-нибудь.
Они сели за крайний стол. Чувствовалось, что Ягупов трусит, не зная, чего ему ожидать.
Сергей вынул блокнот.
– В последнюю ночь вашего дежурства, под утро, из триста пятого номера поступил заказ.
– Из триста седьмого, – поправил Ягупов.
– Следователь, который приехал на вызов, сказал, что говорил с вами…
– Вот вы о чем, – у Ягупова вспыхнули щеки. – Ну, перепутал я. С каждым бывает.
– Что значит перепутал? – Сергей сделал вид, что не придает вопросу большого значения.
Официант отреагировал почти агрессивно.
– А с вами ничего подобного не случалось?
– Доставлять шампанское в номера? – Сергей поднял глаза. – Дайте-ка вспомнить… – Он вновь посмотрел на Ягупова. – Нет, никогда.
– Ну, ошибся, что же теперь, убить меня? – плачущим голосом взмолился тот.
– Что-то я не пойму, о какой ошибке идет речь?
– А вы о какой? – в свою очередь удивился Ягупов. – Я номера перепутал. Постояльцам из триста седьмого пришлось повторить заказ.
– Подробней с этого момента.
– Было часов шесть. Я маленько заснул. Вдруг – звонок. В триста седьмой требуют бутылку шампанского. Взял из буфета шампанское, полотенце, фужеры. Пока поднимался в лифте, забыл номер комнаты и по ошибке постучал в триста пятый. Там было тихо, долго не открывали. Потом вышел старик.
– Как он выглядел? – спросил Дуло.
– Высокий, седой. В общем, старый.
– Во что был одет?
– В шелковый халат, кажется, бордового цвета.
– Что-то еще запомнили?
– Нет…
– Вспоминайте, вспоминайте.
Ягупов поднял глаза, так же, как это недавно сделал Сергей.
– Брюки…
– Что?
– На нем были брюки.
– Пижамные? – предположил Дуло.
– Нет, обычные, светло-серые и туфли такого же цвета, как брюки, с дырочками.
– Вы уверены? – спросил его Дуло. – Когда старика нашли, на нем были джинсы и мокасины.
– Я сказал – брюки и туфли с дырочками.
– Хорошо, – согласился Сергей. – Вы принесли шампанское, которое он не заказывал… И что?
– Старик расплатился, забрал бутылку. От фужеров отказался.
– Но ведь он ничего не заказывал, зачем же тогда взял шампанское и тем более заплатил?
– Откуда мне знать?
– На каком языке вы говорили?
– Я – на русском.
– А он?
– Он молчал. Но, как мне показалось, все понимал.
– Как же он дал понять, что ему не нужны фужеры?
– Просто махнул рукой.
Сергей откинулся на стуле и замер, глядя перед собой. Потом процедил:
– Если я не заказывал, то не возьму. Еще и обругаю, что меня разбудили. А он заплатил наличными. – Сергей снова выпрямился. – В какой валюте платил?
– В долларах. Сотню отдал.
– А еще говорят, жадный…
– Он стремился отделаться от меня.
– Может, просто хотел спать?
– Чего-чего, а сна у него ни в одном глазу не было. Если кто и хотел спать – так это я. – Олег Ягупов нехотя ухмыльнулся: – Надо же, в ботинках и брюках… Я еще удивился. Ведь если долго не открывал, значит, он спал. Ладно халат, но зачем ботинки и брюки?
– Вот и я говорю, – сказал Сергей.
Глава 12
Улика
– Пожалуйста, не молчи…
Последние полчаса Полина, не отрываясь, смотрела на рисунок. Дошло до того, что она заговорила с «Человеком в сером на фоне гор». А он сидел на мосту и, свесив ноги, смотрел на воду.
– Вот так с вами, мужиками, всегда.
Полина взяла в руки рисунок и подумала, что, забрав его с собой, совершила ошибку. Надо бы спросить у Сергея, что с ним теперь будет.
– Скорей всего, приобщат к материалам дела.
И как ни хотелось ей вспоминать о том, что случилось в кабинете Варовского, пришло время подумать.
«Две недели на отработку. Зачем они мне? Приходить на работу, сидеть в кабинете и бояться, что кто-то зайдет? Не проще ли все закончить сейчас? Собрать вещи и поехать домой».
– Что скажешь? – спросила она у «Человека в сером на фоне гор» и сама за него ответила: – Ты думаешь, что это неправильно. Есть время, и значит, нужно бороться.
Размышляя таким образом, Полина вынула акварель из белого паспарту. Бумага, на которую художник когда-то нанес краски, казалась очень сухой. Паспарту выглядело приличней – склеенный картон, по размеру чуть больше рисунка.
– Это еще что такое… – прошептала Полина, рассматривая изображение на внутренней поверхности паспарту, прежде скрытое под краями рисунка.
Кто-то от руки набросал чертеж, на котором стоял жирный крест. Первое, что пришло в голову: именно так на пиратских планах обозначали расположение клада.
Эта мысль увлекла Полину. На мгновение ей показалось, что она подобралась к разгадке исчезновения акварели. Потом решила, что все это глупости.
И все же Полина решила позвонить Сергею и набрала его номер.
– Некогда. Скоро буду, – коротко ответил он и положил трубку.
– Вот так с вами, мужиками, всегда, – сказала Полина, раздумывая над тем, стоит ли обижаться на мужа.
Глядя на чертеж, она пыталась понять, что тот мог означать. На карту не похоже, скорее план какого-то сооружения. Если так, то его местонахождение останется для нее вечной загадкой.
Полина со всех сторон осмотрела рисунок и паспарту. Никаких других обозначений не обнаружила. На всякий случай сняла ксерокопию чертежа и положила листок в сумку.
«У меня есть всего две недели и никаких объяснений тому, что случилось». Она встала и с досадой оттолкнула от себя кресло.
– Откуда только взялись эти рисунки! – И она уже осмысленно повторила: – А откуда они взялись?
Полина бросилась к телефону. Набрала внутренний номер юридического отдела.
– Рита, ты еще дружишь со мной?
– Дружу, – ответила Беленькая. – Ты теперь так шутишь?
– Мало ли… Может быть, я тебя компрометирую.
– Компрометируй, – позволила Рита.
– Мне нужна твоя помощь.
– Ну, давай…
– Можешь узнать имя и адрес дарителя рисунков?
– Тех, что нашли в чемодане?
– Тех самых.
– Ясно. До вечера подождешь?
– Подожду, – согласилась Полина и тут же спросила: – А почему не сейчас?
Рита понизила голос:
– Начальница уйдет. Я останусь. Понимаешь?..
– Понимаю. Значит, до вечера. – Положив трубку, Полина энергично потерла руки. – Так, так, так… Что же еще? Чего я не заметила, что пропустила?
В разгар мозгового штурма в дверь постучали.
– Да, – сказала Полина.
В следующее мгновение в кабинет заглянула изящная головка с пушкинского рисунка.
– Диана Матвеевна? – удивилась она.
– Извините, не удержалась.
В кабинет зашла Шевелева. Она была в шифоновом платье цвета сапфира, точь-в-точь как ее глаза.
– У вас здесь очень уютно, – Диана Матвеевна огляделась. – Не буду лукавить, Рита рассказала мне о том, что случилось. Это страшный сон любого искусствоведа. Именно поэтому я решила зайти. Хотелось вас поддержать.
– Чем? – спросила Полина.
– Мне нравится ваша манера общаться, – улыбнулась Диана Матвеевна. – Прямота – родная сестра честности. – Она рассмеялась, потом посерьезнела. – Я зашла сказать, что сегодня привезла в галерею заключение относительно авторства рисунка Б18. Это не Малевич.
– Спасибо, что сообщили. Я занималась им несколько месяцев.
– Думаю, вам нужно об этом знать. – Шевелева подошла к столу и взяла в руки «Человека в сером на фоне гор». – Кажется, я где-то его видела…
– По нему экспертиза уже закончена. – Полина забрала акварель из рук Дианы Матвеевны, взяла паспарту, открыла ящик стола и все убрала туда.
– Ученическая работа, – сказала Шевелева. – Здесь даже рассматривать нечего.
– Вы правы…
Полина вдруг на себе почувствовала, как действует на людей удивительная красота этой женщины, и ощутила себя дурнушкой. Такого она не испытывала с тех пор, когда в двенадцать лет у нее появились прыщи.
Неловкость момента усугубилась тем, что Диана Матвеевна не знала, о чем еще говорить, и это только усилило взаимное замешательство. Полина тоже молчала. Ситуацию мог спасти кто-то третий. Так и случилось, в кабинет вошел Сергей. Увидев Диану, он замер. Потом произнес:
– Здравствуй, Дина. Не ожидал тебя здесь увидеть.
– Сергей… – Шевелева порывисто его обняла.
Застыв в неудобной позе, Сергей молча смотрел на жену поверх изящного плечика Дианы Матвеевны.
Из кухни донесся грохот. Сергей поморщился. По тому, с какой силой Полина хлопала дверцами шкафов, он определял, насколько она сердита.
Решив, что самое время помириться, Сергей встал с кровати. Пока шел на кухню, прикидывал, с чего лучше начать.
Полина стояла у окна. По отражению в стекле Сергей видел, что она держит в руке кружку.
– Полина… – тихим голосом начал он.
Ответа не последовало.
– Полина, я тысячу раз говорил, что до тебя был дважды женат.
– И обе жены от тебя сбежали, – наконец заговорила она.
– Сбежали, – согласился Сергей. – И это я тоже рассказал тебе.
– Двурушник…
– Это еще почему? – устало спросил он.
– Диана тебя бросила, а ты ее обнимаешь.
– Ну, во-первых, не я ее, а она меня. Во-вторых, с Диной мы знакомы со школы. И если не брать во внимание то, что она была моей первой женой, она – моя одноклассница.
– С Дианой… – уточнила Полина.
– Я был женат на Дине. Буква «а» в ее имени появилась после меня.
Полина обернулась, и по ее лицу он заметил, что она не против поговорить.
– Скажи честно, ты еще любишь ее?
– Что за бред… – Сергей недовольно поморщился. – Я уже ничего не помню. – Он подошел к жене и попытался ее обнять. Попытка не удалась: Полина отвела его руки.
– Почему она тебя бросила?
– Тебе интересно?
Полина кивнула.
– И ты после этого успокоишься?
– Успокоюсь.
– Хорошо. Я тебе расскажу.
Полина поставила на стол кружку и, пока Сергей собирался с мыслями, налила ему чай. Усевшись на стул, всем своим видом дала понять, что готова слушать. Сергей тоже сел.
– С Диной мы поженились, когда нам было по двадцать. Учились в одном классе, потом вместе поехали в Москву. Я поступил на юридический, она – на факультет истории искусств. – Он отхлебнул из кружки и продолжил: – Когда закончили учебу, я распределился в уголовный розыск. Сначала следователем, а когда заскучал, ушел в оперативники. Спортивной подготовки хватало, в общем, дело пошло. Что тут рассказывать. – Сергей хлопнул ладонями по коленкам. – Квартиры в Москве у нас не было. Снимали двушку в Перово. Денег не хватало. Я уже тогда понимал, что Дине хотелось большего, но успокаивал себя тем, что со временем у нас будет все. Главное – мы вместе. – Он опять хлопнул по коленям. – А тут как-то осенью завелся в парке маньяк. Чего мы только не делали. Каждую неделю – убийство. С ног сбились. И вот однажды вечером выследили его. Осталось прочесать небольшой участок. Мне досталась территория парка у самой воды. Смотрю, идет сгорбленный старикан с мешком. В мешке гремят пустые бутылки. Меня увидел, схватился за сердце. Я к нему, неопытный был, думал – нужно помочь. Ткнул он меня несколько раз ножом. Потом его ребята поймали. Оказалось, это тот самый маньяк. А я провел месяц в реанимации, потом полгода в больнице.
– А Диана?
– Мы увиделись через год.
– Она ни разу к тебе не пришла? – Полина со стуком поставила кружку.
– Нет.
– Почему?
– Сказала, что давно хотела развода. А когда со мной это случилось, побоялась, что из жалости придется остаться.
– Тварь.
– Не нужно так говорить. Во многом я виноват сам.
– Не надо ее оправдывать.
– Я объясню. Ты не представляешь, что такое работа оперативника. Бывало, неделю дома не ночевал. Дина сходила с ума, не знала, что и думать. Праздники, выходные – все время одна.
– А вот здесь я готова с тобой поспорить…
– С чем? – не понял Сергей.
– С тем, что она все время была одна. Скажешь, она ушла от тебя в никуда?
– Через год, когда мы встретились, у нее уже кто-то был.
– Этот кто-то у нее был задолго до того, как вы встретились.
Сергей поднялся со стула. Она тоже встала и положила голову на его плечо:
– Я рада, что она тебя бросила.
– Почему?
– Потому что теперь ты мой.
– Кажется, это твой телефон, – мягко сказал Сергей.
– Что?
– Тебе кто-то звонит.
Полина стремглав понеслась в комнату.
– Это Рита! – на ходу прокричала она.
И это на самом деле была Маргарита. Через три минуты Полина вернулась в кухню с бумажкой, на которой записала адрес дарителей рисунков.
– Завтра едем в Нахабино.
– Зачем? – поинтересовался Сергей.
– Я узнала адрес людей, которые привезли в галерею чемодан с рисунками. Кстати, я не рассказала тебе самого главного!
Читать бесплатно другие книги:
