Азбука православной веры Зоберн Владимир

По какому же праву реформаты обвиняют нас за то, что мы преклоняемся при молитве к святым? Надобно отвечать этим бедным заблуждающимся, что есть два рода поклонения, признанных Вселенской Церковью: одно называется греческим словом – поклонение и обожание, принадлежащие одному Богу. Другое поклонение – благоговейного почитания, воздаваемое святым, которых молим предстательствовать за нас пред Богом. Все тексты Св. Писания, которые нововводители приводят против этого, другого, поклонения, относятся только к тому, что не нужно боготворить святых, и мы это очень хорошо знаем, ибо седьмой Вселенский собор, утвердивший признаваемое от начала всей Церковью чествование святых, вместе с тем осудил тех, которые святых «яко боги призывают».

Точно так же видим почитание мощей святых еще в Ветхом Завете: в книге Исхода читаем, что израильтяне вынесли с собой из Египта кости Иосифовы, и в IV Царств, гл. VIII, что мертвец воскрешен был прикосновением к мощам пророка Елисея. В Евангелии же Христос укорял фарисеев не за то, что украшали раки праведных (Мф. 23), но за то, что делали это лицемерно, как и другие добрые дела, о которых там же упоминает Господь. Почитание святых мощей так велико было у древних христиан, что они при гробах мучеников предпочтительно имели церкви свои. Поэтому и мы православно соблюдаем повеление Седьмого собора, – не освящать храмов иначе, как полагая частицы мощей мучеников в антиминсы или под престолом.

Святой Амвросий Медиоланский говорит так о мощах: «Почитаю в теле мученическом, воспринятые за имя Христово язвы. Почитаю в персти семена вечности. Почитаю тело, которое меня наставляет любить Господа, которое меня научает не бояться умереть за Господа!» Таковы чувства, которые нужно иметь, чествуя святых!

Несчастны поистине те, которые из суетного мудрствования лишают себя ходатайства святых, друзей Божиих! Несчастнее стократ те, которые не чтут, не молят, не любят Пресвятой Девы Богородицы, которую Господь благоволил избрать в тайне Своего воплощения в Матерь Себе, хранительницей Своего младенчества, свидетельницей Своей Божественной жизни и крестной смерти, которую, по успении Ее, вознес в славу небесную с плотью, как предрек еще Давид: Воскресни, Господи, в покой Твой, Ты и кивот святыни Твоея (Пс. 131), и как передали нам апостолы. Бедные те, кто в ослеплении своем не исполняют священного завета Матери Божией: отныне ублажат Меня все роды (Лк. 1), и лишающие себя всемогущего заступничества Той, которую Церковь называет «огненным престолом Вседержителя»! И как красноречиво говорит о ней один из пастырей нашей Церкви: «Огнь Божественный, свет благодатный, так проникнул все Ее существо, что Она сделалась Сама, сим, в трепет приводящим, таинственным огнем, и учинилась вся святостью очистительной для всех притекающих к ней с верой и любовью» (Преосв. Иаков, архиепископ Нижегородский).

Умоляю тебя, друг мой, не внимай пустым и вредным мудрствованиям нововводителей , не оскорбляй Бога холодностью к святым Его!

Глава 19

В.  – Чествование икон не есть ли идолопоклонство?

О.  – Не бойся никогда погрешить, следуя уставам православной Церкви! Страшись, напротив, верить тем, у которых мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3. 19). Путь их опасный и скользкий. Вернее идти за великими Отцами Вселенскими, которые мудро исследовали все, что постановили.

Разве не знают противники иконопочитания, что в Ветхом Завете Бог повелел Моисею сделать Ковчег Завета, окован всюду златом; превыше же его херувимы славы , изваянные из золота? И что сама скиния была образом того, что показано было Моисею на горе; что была также и «Доска злата» , на которой изображен образ знамения освящения Господня (Исх. XXVIII)? Что были вышитые на завесах скинии херувимы, что на украшение кивота и скинии избра Господь Бог Веселеила, и наполни его Духа Божия и премудрости и смышления к рукописному, швенному же и резному художеству (Исх. XXXI и XXXV)?

Если Моисей и священники, преклоняя колени и молясь Господу перед ковчегом (Исх. XXX), и кадя пред ним фимиамом, и огонь возжигая (Лев. VI), не были идолопоклонниками, если люди израильские, кланяющиеся Богу, в столпе огненном явившемуся (Исх. XXIII), и взирая на медного змия, который был образом Спасителя на кресте (Ин. III), не были идолопоклонниками, то и православных христиан нельзя назвать идолопоклонниками, когда они покланяются Богу и святым Его в их изображениях.

Итак, ты видишь, что Церковь христианская приняла чествование святых икон от ветхозаветной Церкви, а что еще важнее – приняла от самого Христа, пославшего изображение Божественного Лика Своего Авгарю Эдесскому. Как известно нам из священных преданий, и евангелист Лука изобразилна иконах Пресвятую Богородицу с Предвечным Младенцем.

Почитая иконы, мы не боготворим их. Кланяясь образу, мы ум и сердце возводим к первообразу, и даже в самом Животворящем Кресте Господнем мы не числу концов его покланяемся, но Христу, на нем распятому. Так научили нас Отцы Вселенские и седьмой Вселенский собор, предав анафеме не почитающих св. икон и называющих их идолами, как равно отлучили и тех, которые боготворят св. иконы.

Бесчисленные чудеса от св. икон давались верующим во все времена, и как же не верить им, когда они утверждены Св. Церковью, которая так тщательно и благоразумно испытывает справедливость свидетельств о таковых явлениях. Впрочем, вспомни о Моисеевом жезле, творящем чудеса, о купине, горящей и несгораемой, о змие медном, исцеляющем уязвленных. Вспомни, что тень апостола Петра одним осенением приносила исцеление, и что убрусцы апостола Павла прогоняли всякий недуг (Деян. 5 и 19), и скажи – почему же нельзя Всемогущему Богу сделать св. иконы священными сосудами, через которые Он проливает благодать на верующих и смиренных сердцем?

Оставь же, друг мой, все мудрствования и пустые страхи! Можно ли познавшему Христа бояться сделаться идолопоклонником, уважая и любя священные изображения? Нет! Будем лучше бояться другого, опаснейшего, внутреннего идолопоклонства: наша гордыня, сребролюбие, невоздержанность и другие страсти, – вот кумиры, которым не надобно поклоняться, которые надобно сокрушать непрестанно внутри себя.

Глава 20

В.  – Теперь не верят чудесам.

О.  – Тем хуже для тех, которые не верят истинным чудесам, засвидетельствованным Церковью! Их неверие не помешает тому, чтобы чудеса были, как и есть, и будут.

Не странно ли, что верят историкам светским и даже языческим, а не хотят верить историкам церковным и свидетельствам, принятым Св. Церковью?

Конечно, теперь меньше чудес, нежели в первые времена христианства, и причина понятна: нужны были великие чудеса для обращения всего мира и утверждения веры христианской. Необходимы были поразительные знамения, чтобы удостоверить язычников, столь чувственных, и иудеев, столь упорных, во-первых – в Божестве Иисуса Христа распятого; во-вторых – в истине Его учения, столь противоположного их закоренелым убеждениям; и в-третьих – в послании на проповедь апостолов. Да и мы, «не видевшие», веруем потому, что обращение всего мира есть для нас непрестанное чудное свидетельство истины христианской веры, и потому, что видим свершение предначертаний Спасителя: о разорении Иерусалима, о рассеянии иудеев, о гонениях на христиан, о неодолимости Церкви, ее торжестве и проч.

Но и в наши времена бывают чудеса, потому что они бывают нужны для утверждения колеблющейся веры нашей, и благословенная Россия видела много таких знамений благоволения Божия к себе!

Не верить чудесам невозможно, но дело в том, чтобы не увлекаться никаким суеверием и почитать несомненными только те чудеса, которые признаны Церковью. Заметь, что те, кто отрицает истинно чудесное, бывают, по большей части, самые суеверные люди в своей обыденной жизни!

Повторяю, что вместе с верою в истину христианину нужно соблюдать и мудрую осторожность. Иисус Христос сказал, что при кончине мира восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных (Мф. 24. 24).

Зная это предостережение, мы должны быть осмотрительны. Но есть способ отличать истинные чудеса от ложных мечтаний: истинные чудеса всегда бывают во славу Бога и на пользу людям, а ложные мечтания имеют целью устрашить, погубить и противиться разуму Священного Писания. Во всех же сомнительных случаях самое верное для нас – мнение и авторитет Святой Церкви.

Глава 21

В.  – Богу не нужны мои молитвы. Он знает Сам, что мне надобно и без моей просьбы.

О.  – Это правда, друг мой, но из этого не следует заключать, что можно освободить себя от молитвы.

Богу не нужны, конечно, твои молитвы. Твои славословия не прибавят ничего к Его неизменному блаженству, но Он повелел тебе молиться, Он требует от тебя славословий, поклонений, благодарений и молений, потому что ты – Его творение, обязан воздавать их и не можешь уволить себя от них без крайней неблагодарности.

Бог имеет полное право на мысль твою, которой Он источник, и хочет, чтобы ты возносил ее к Нему. Он дал тебе сердце и имеет право на сердечную любовь. Он хочет, чтобы эту любовь ты изъявлял Ему добровольно и охотно.

Он знает все твои нужды. Это справедливо и, конечно, не для уведомления Его о них ты должен представлять их в молитве! Но это повелено тебе для того, чтобы ты не терял из виду своего бессилия, своей немощи без Его божественной помощи, чтобы ты вспоминал непрестанно о своей зависимости от Него.

Для тебя, собственно, велено тебе молиться, а не для Него! Он хочет, чтобы ты молился, потому что достойно и праведно есть поклоняться Господу Богу твоему, помышлять о том, Кто непрестанно печется о тебе, любить Того, Кто есть твое верховное благо и твой всемогущий благотворитель, наконец – потому что нужно, полезно и необходимо молиться!

Что может быть возвышеннее, сладостнее, удобнее молитвы! Она есть благороднейшее занятие для человека в этой жизни. Она облагораживает и делает достойными разумного человека все наши прочие занятия.

Молитва есть возношение мысли человеческой к Богу, соединение сердца с Богом Премилосердным, Всесовершенным, Который один может наполнить сердце человеческое.

Это беседа сына с Отцом возлюбленным. Благодарение, приносимое помилованным преступником своему Спасителю. Обращение немощного грешника к Богу, сказавшему: приходящего ко Мне не изгоню вон (Ин 6. 37).

Молитва лучшее утешение во всех скорбях наших. Она для сердца нашего сокровище мира, которого похитить у нас никто не может, потому что молитва действует во глубине души, любящей Бога.

Молитва теплая и смиренная столь сладостна для сердца, что, поставив нам ее в обязанность, Господь тем самым обеспечил нам истинное счастье.

Потому-то Спаситель наш, пришедший на землю, чтобы сделать нас добрыми и счастливыми, повелевал, молиться непрестанно и не стужаться , терпеливо молиться, приучать душу свою помышлять непрестанно о Боге и любить Его превыше всего!

Молитва прочное основание жизни христианской. Ею получается благодать, изменяющая и возрождающая душу и сердце человека. Молись же от всего сердца, не устами только, но из глубины духа. Начинай день и кончай его молитвой, чтобы освящались все дела твои и чтобы были прощены проступки твои. Молись в печалях, в опасностях, в искушениях. Молись, когда ты согрешил, чтобы получить отпущение грехов.

Присоединяй молитву ко всем ежедневным занятиям твоим: с ней ничего не будет маловажно и ничтожно пред Богом, с нею ничто не потеряно для спасения. Ты будешь добр и чист, если будешь упражняться в молитве. Она научит тебя всему. Твое сердце будет мирно, среди самых разных бедствий жизни ты будешь чувствовать ту внутреннюю радость, которая услаждает всякую горесть, и когда время испытания твоего прекратится, ты пожнешь плоды верности твоей.

Хороший, добрый и верный раб, – скажет тебе Христос, – в малом ты был верен, над многими тебя поставлю; войди в радость Господина твоего (Мф. 25. 23).

Глава 22

В.  – Мне незачем часто ходить в церковь, я могу и дома молиться.

О.  – Да молишься ли ты дома? Прости меня, если ошибаюсь, но я подозреваю, что, говоря так, ты ни в церкви, ни дома не хочешь молиться!

Видишь ли, дело не в том, чтобы рассуждать, одинаково ли хорошо ты молишься дома или в церкви. Но нужно спросить, повелел ли Господь тебе молиться в воскресные и праздничные дни преимущественнее в церкви, нежели дома?

А это Он повелел непременно, как я хочу доказать тебе.

Ты помнишь, что мы уже рассуждали о повиновении Церкви и пастырям ее, получившим власть свою от Христа.

Церковь повелевает нам присутствовать на богослужении каждое воскресенье и каждый праздник. Знаешь ли, что шестой Вселенский собор повелел отлучать от общения с Церковью того, кто, без крайней необходимости, три воскресенья подряд не придет в храм Божий? Итак, нерадением к общественному богослужению преступается закон церковный, следовательно, и Закон Божий.

Причина этого церковного закона очень важна: она заключается в самой необходимости общественного богослужения.

Мы живем не только как отдельные личности, но как христиане мы должны жить и религиозным обществом. Это общество, установленное Самим Богом, имеет необходимые обязанности в отношении к Нему.

Первейшая обязанность этого общества или Церкви христианской, есть всенародное богослужение, которое состоит в том, чтобы все верные, соединяясь в храмах Божиих в дни, назначенные Им Самим или Его апостолами и их преемниками, присутствовали при бескровной жертве, приносимой в Литургии.

Отлучать себя в эти торжественные часы от общества верных – значит некоторым образом отказываться от звания христианина и члена православной Церкви.

Чем более ты осознаешь величие и Божественность бескровной жертвы, приносимой за спасение грешных, тем более ты поймешь, сколь преступно такое пренебрежение.

Литургия есть средоточие всей веры христианской. И может ли быть иначе? В Литургии Сам Иисус Христос присутствует, живой и прославленный, в Своем Божественном человечестве. Иисус Христос – наш Бог, совершает и возобновляет на Литургии высочайшее действие Своей жизни – жертву крестную!

Человек грехами отлучился от Бога, и фимиам молитв его стал нечист и осквернен. Но Иисус Христос, Сын Божий вочеловечившийся, исправил это зло, пострадав и вкусив смерть за всех. Он искупил нас, Он оживотворил нас Духом Святым. Когда мы благодатью соединены с Ним, то есть когда Его Дух оживляет и освящает нашу душу, тогда мы имеем в себе семя вечной жизни, и если мы находимся в этом спасительном состоянии перед смертью, то для нас отверзаются врата блаженной вечности!

Спаситель наш Преблагий хотел, чтобы все люди имели счастье присутствовать перед высочайшим действием искупления Своего, и чтобы каждый мог получать благословение, которое Он принес всем!

В Литургии, во время возношения и освящения Святых Даров, Иисус Христос приносит Себя снова Богу Отцу за нас, благословляет Его и благодарит Его от нас, умоляет Его о прощении, которого мы недостойны по грехам нашим, испрашивает нам все дары и благодеяния, которые нам потребны.

То же самое чудо милосердия, которое совершилось на Тайной Вечере в горнице Сионской таинственными и божественными словами Иисуса Христа, произносимыми ныне священником, возобновляется и совершается на алтарях наших. Хлеб и вино пресуществляются в истинное Тело и Кровь Христовы и сохраняют только вид хлеба и вина, ибо наша немощь не могла бы вынести вида Божественного Тела и Крови Христовой, но под этим видом сокрыт всецело Христос, Бог и человек!

Все, что в Литургии предшествует освящению Даров, есть приготовление к божественному Таинству и изображение главнейших действий жизни Христовой: в проскомидии воспоминается Рождество Христово, в шествии с Евангелием – проповедь Спасителя. Во время Херувимской песни перенесение Св. Даров изображает Господа, грядущего на вольное страдание. После Символа веры совершается Тайная вечеря, потом первое явление Св. Таин знаменует Воскресение Христово, а последнее явление – Вознесение Спасителя, обещавшего пребыть с нами всегда, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Помысли же, друг мой, сколь преступно небрежение и равнодушие к Божественной службе! Приходи чаще со всеми верными ко Спасителю, Который принес Себя в жертву нас ради. Он приходит с вечной любовью и благословением для тебя, – и ты ли, не чувствуя, сколь необходим Он для спасения твоего, будешь удаляться от Него и предпочитать ему пустые занятия суетного мира сего?

Посвяти хотя бы дни воскресные и праздничные на служение Богу, на испытание совести твоей в покаянии.

Глава 23

В. – Мне некогда!

О. – Однако же ты находишь время питать тело свое для поддержания временной жизни твоей!

Но скажи мне, что важнее: тело или душа? Если ты признаешь душу лучшей частью самого себя, то делай же для души своей хоть то, по крайней мере, что делаешь для тела. Ты находишь время заботиться о своем бренном теле, а не имеешь времени для попечения о бессмертной душе твоей?

Я скажу тебе словом Христовым: какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мф.16. 26) Потому-то больше всего, даже больше смерти, страшись погубить душу свою!

Вера христианская дает жизнь душе твоей, соединяя ее с Богом – источником жизни, а ты говоришь: «Мне некогда исполнять христианские обязанности»! Ищи же, найди время на это, найди его во что бы то ни стало, найди вопреки всем и всему в мире!

Никто на свете не имеет права лишать тебя этого времени. Никакая власть, без исключения, никакая тварь не в праве похитить у тебя вечное спасение души твоей, и, если бы кто осмелился посягнуть на то, ты должен руководствоваться словом апостольским: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 6. 19)

Но, скажешь ты, «моя должность, мое положение препятствуют мне заботиться о спасении души».

Да правда ли это? Подумай хорошенько над своим ответом, потому что, если бы ты, обдумав, сказал мне: «Да!» – я бы ответил тебе тогда: «Нужно оставить эту должность и избрать другую!»

Жизнь проходит скоро, а вечность пребывает бесконечно. Потому-то мысль о вечности должна преобладать над всем прочим!

Но я скажу тебе решительно, что нет звания или положения в свете, в котором невозможно было бы спастись. Может быть, трудно, но не невозможно! Будем откровенны: рассмотрим, правда ли, чтобы ты не мог спастись, жить по-христиански в своем звании, какое бы оно ни было?

Препятствует ли тебе твое звание помолиться утром и вечером со вниманием и усердием? Мешает ли оно тебе время от времени в течение дня возносить твое сердце к Богу, приносить Ему внутреннюю молитву, представлять Ему твои труды, твои лишения, твои скорби, твои искушения, и просить у него помощи и силы? Препятствует ли оно тебе покоряться безусловно воле Божией, смирять сердце и ум твой, любить ближнего и помогать ему по силам, очищать себя покаянием сердечным?

Скажи мне, звание ли принуждает кого произносить непотребные слова, мстить врагам, посещать места разврата?

Есть ли какое-нибудь звание, в котором бы человек не мог приходить молиться в церковь, или, когда на душе его тяготеет грех, прийти к духовнику и получить от него разрешение и наставление?

По совести ты знаешь, что всегда есть время на все, чего хотят сильно. Надобно только хотеть доброго, и хотеть постоянно.

Не говори же мне, что «некогда поступать по-христиански»! Это значило бы обманывать себя и других.

Истинное христианство состоит не столько во внешних проявлениях, сколько во внутреннем служении Богу «духом и истиной» .

Ты можешь сказать, что у тебя нет столько времени и возможности, сколько желательно бы иметь. Положим, так. Но ведь Бог требует сердечного расположения и доброй воли. Не нужно большого досуга, чтобы любить Бога и ближнего, чтобы бороться с худыми наклонностями и раскаиваться в своих грехах, чтобы помолиться утром и вечером, почитать или послушать Евангелие и отстоять обедню хотя бы в воскресный день или в праздник.

Другие же делают это, и гораздо больше, несмотря на важные занятия и тяжкие труды. Делай и ты по возможности, с искренней доброй волей, и будешь добрым христианином!

Кто не даст Богу своего времени , того Бог лишит Своей блаженной вечности! ..

Глава 24

В. – Бог слишком милостив, чтобы осудить меня на вечную муку.

О. – /strong>Да, ведь Бог и не осуждает тебя: ты сам себя осуждаешь!

Бог есть источник всякого добра. Он приготовил для тебя Царство, уготованное от создания мира (Мф. 25. 34), если ты хочешь быть добрым и благочестивым.

Бог не есть виновник ни греха, ни ада. Ад есть плод греха, и он уготован диаволу , первому родоначальнику всякого зла и его последователям, – таким же ожесточенным и нераскаянным, как и он сам.

Для чего же, скажешь ты, Бог допустил быть греху?

На это отвечаю, что Бог, одарив человека разумом, чтобы он был образом и подобием Божиим, и уготовав ему вечное блаженство, не нашел уже нужным поступать с ним, как с неразумной тварью, которая создана для одной земной жизни. Он не стеснил его свободы.

Бог даровал нам душу разумную, даровал и свободу нравственную , то есть способность избирать по своей воле добро или зло, следовать или противиться гласу Отца Небесного, призывающего нас к себе, заслуживать добровольно вечное блаженство или отказываться от него. Пред человеком живот и смерть, и еже аще изволит, дастся ему (Сир. 15. 17).

Эта свобода воли есть величайшее преимущество и знак любви, которыми почтил Бог свое творение.

Если мы во зло употребляем Его дары, то вина наша, а не Его.

Когда я даю тебе оружие для защиты твоей жизни, не есть ли это знак дружеского попечения с моей стороны? И если, вопреки моей воле, несмотря на предостережения и наставления, которые я дал тебе, чтобы действовать им разумно, ты обратишь оружие против себя – буду ли я причиной твоих ран? Не тебе ли одному, по всей справедливости, нужно будет приписать всю вину?

Так поступает с нами Бог: Он дает нам свободу делать добро или зло, но Он употребляет все средства, чтобы мы избрали добро: наставления, предостережения, милосердные призывы, страшные угрозы, – Он не жалеет ничего. Он осыпает нас милостями, окружает нас пособиями, готов подать нам помощь всесильной благодати Своей, лишь только мы ее пожелаем. Но он не принуждает нас – это значило бы разрушить Свое дело. Он уважает в нас Свои дары.

Итак, отверженный губит сам себя. Не Бог осуждает его на вечную муку, он сам осуждает себя. Бог дает каждому только то, что он свободно избрал, жизнь или смерть; Рай – плод добродетели, или ад – плод греха.

На жизненном пути есть две дороги: одна – добродетели, другая – греха. Вторая бывает иногда приятнее, соблазнительнее первой, но она ведет в ад, где сладости ее обратятся в горечь, а та, первая, ведет в Рай, где труд сменится неизреченным блаженством.

Нет никакого сомнения, что есть ад, потому что в Евангелии Спаситель упоминает неоднократно об огне неугасающем и вечных муках. А так как это утверждает кроткий и милосердный Иисус Христос, прощавший всех кающихся грешников, то, разумеется, так и должно быть! Неужели те, которые не верят вечным мукам, считают себя милостивее и премудрее Господа?

Да как же и не быть аду? Ведь нераскаянный, ожесточенный грешник несет с собою в тот мир свою злобу, свою гордость, свое нечестие. Он не любил Бога на земле, презирал Его волю, как же он может любить Его там, где все блаженство состоит в любви?

Если бы нечестивый и мог проникнуть в Рай, то нашел бы и там для себя мучение и возмутил бы покой праведных и помилованных.

Во все времена все народы, даже сами язычники, верили, что есть рай и ад. Если кто говорит, что не верит, – тот старается заглушить свою совесть именно потому, что ужасно боится правосудия Божия!

Но, немощный грешник, который раскаивается и верит своему Спасителю, не ужасается ада. Он часто прибегает к Божественным Таинствам для очищения души своей и смиренно вверяет свою участь Тому, Кто умер на кресте за всех!

Если бы мы могли исчислить все преступления, от которых отвратил спасительный страх вечных мук. Если бы мы понимали вполне, какое великое зло – грех, и сколько пособий нам дано, чтобы не погрязнуть в беззаконии, то ад не был бы столь непонятен для нас!

Глава 25

В.  – К чему исповедь? Меня совесть ни в чем не упрекает.

О.  – Во-первых, исповедь должна быть полезна уже потому, что установил ее Сам Бог, который ничего не делает без причины.

Когда Господь по воскресении явился ученикам, Он сказал им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся (Ин. 20. 22). Эти слова так ясны, что не требуют объяснения. Чтобы священник мог отпустить грехи, надобно, чтобы кающийся исповедал их. Только тогда он может рассудить, какие грехи отпустить, а какие оставить неразрешенными до лучшего расположения кающегося и для пользы грешника.

В этом и заключается исповедь. Она не человеческое изобретение, но установлена Тем, Кто создал человека и всю вселенную, основал Церковь в утверждение веры Своей на земле, учредил в ней все Таинства ко спасению нашему, – Христом, Сыном Божиим, истинным Богом нашим.

Он, по великому Своему милосердию, дал нам исповедь для того, чтобы мы были уверены в прощении наших грехов, чтобы нам возвратить мир душевный.

Когда мы испрашиваем прощения грехов наших, то мы уповаем, но еще не уверены, что получили прощение. Когда же мы, исповедав с сокрушенным сердцем грехи свои, услышали таинственные слова, произносимые священником: Властию, данною мне, прощаю и разрешаю тебя от всех грехов твоих, во имя Отца и Сына и Святаго Духа ! – мы, произнося «аминь» , уже совершенно уверены, что Господь принял покаяние наше и простил нас.

Вместе с разрешением в Таинстве Покаяния, нам всесовершенно вменяются заслуги Спасителя нашего, Его оправдание и удовлетворение за грехи наши. Иисус Христос Сам дополняет несовершенство и недостаточность исповеди и покаяния нашего Своей всесовершающей благодатью.

Господь наш, установив Таинство Покаяния, удовлетворил врожденной потребности души нашей: каждый человек, сделав худо, чувствует необходимость облегчить душу свою сознанием проступка своего. Кто не испытал, в минуту скорби, желание излить сердце свое пред истинным другом?

Таково свойство исповеди: грех есть зло, тяготеющее на душе. Священник есть данный нам Церковью друг, которому мы можем поверять все беспокойства совести, который рассудит наши недоумения, уменьшит нашу печаль, и не только облегчит, но снимет совершенно всю тяжесть с души нашей и возвратит ей радость умиренной совести.

От самого начала христианства все верные исповедовали грехи свои, и даже некоторые исповедались всенародно, не боясь стыда человеческого. Но Святая Церковь, не требуя такой тяжкой жертвы, довольствуется тайной исповедью перед священником, с тем, чтобы она была искренна и с намерением не впадать в прежние грехи.

Попробуй исповедаться с верою и покаянием. Ты не спросишь тогда: «Зачем исповедь?»

Ты узнаешь тогда на опыте, что она служит затем, чтобы делать нас добрыми, исправлять от пороков и помогать нам достигать высших добродетелей.

Спроси у тех несчастных, которых исповедь исторгла из пропасти отчаяния, полезна ли исповедь? Спроси у бедных, нашедших благодетеля в том жестокосердном скупце, которого исповедь привела в раскаяние? Спроси у жены, у детей и слуг того развратного себялюбца, которого тронули кроткие увещания священника, полезна ли исповедь?

Исповедь есть средство к добродетели и спокойствию, она возвращает мир душевный, без которого нет счастья.

Она предупреждает бесчисленное множество преступлений и несчастий.

Она подъемлет бедного грешника и возвращает его к Богу. Она утешает умирающего, готового предстать перед праведным Судьей.

Но, говоришь ты: «Совесть меня ни в чем не упрекает, зачем же мне исповедь?»

Да испытывал ли ты, как следует, свою совесть?

Из двух одно: или ты необыкновенный человек, или ты не видишь ясно грехов в своей совести.

Позволь сказать тебе откровенно: я уверен, что ты такой же человек, как и все, и что только второе предположение мое справедливо.

Тебя совесть ни в чем не упрекает? Испытаем ее вместе и постараемся добраться до истины.

1. Подумай о своем отношении к Богу. Осознай, однако же, что ты обязан Ему чем-нибудь. Не просто же так Он твой Творец и Спаситель.

Поклоняешься ли ты Ему всеми силами души твоей? Молишь ли Его ежедневно, с чувством сердечным, без холодности и рассеяния мысли? Благодаришь ли его за бесчисленные благодеяния? Покорен ли ты Его воле безусловно?

Испрашиваешь ли у Него прощения грехов твоих, с раскаянием и умилением сердечным?

Любишь ли Господа превыше всего и повинуешься ли заповедям Его? Тот, кто должен быть первым предметом твоего существования, какую долю имеет в твоей жизни, в твоих мыслях?.. Бедные, дикие язычники чтут своих ложных богов, а ты, который знаешь Бога истинного, не живешь ли так, как бы Его не было вовсе?

Согласись, что в этих словах найдется кое-что для твоей исповеди!

2. А твои обязанности к ближнему, лучше ли ты их исполняешь? Положи руку на сердце – не найдешь ли и здесь крайней бедности своей и забвения долга?

Милосердие искреннее и деятельное; сострадание ко всякой скорби; снисхождение к проступкам и слабостям братьев твоих; уважение к их доброму имени, прощение обид; любовь к врагам; смирение; добрый пример; обязанности гражданина, отца семейства, сына, друга; обязанности доброго хозяина или честного работника– исполняешь ли все это?

Вот и здесь, конечно, найдется достаточно предметов для исповеди!

3. Что же касается до обязанностей твоих к самому себе, тут будет еще больше:

Ты имеешь душу бессмертную: как ты печешься о ней? Не живешь ли почти так, как бы не имея ее?

Когда ты делаешь добро, что побуждает тебя к тому? О действиях судят по намерению. Худое намерение портит лучшие, на первый взгляд, дела. Скажи, чувство ли долга бывает побуждением твоих действий? Желание ли исполнить волю Божию, или свое-корыстные побуждения, гордость, желание похвал и уважения света?

Как чувствуешь себя в отношении к воздержанию, к чистоте душевной?

Если бы другой человек говорил твоей жене, твоей дочери то, что ты, может быть, говаривал много раз другим женщинам, невинным девицам, что подумал бы ты о нем? Не почел ли бы его очень виновным?

Разве то, что тебе кажется отвратительным в другом, не такое же и в тебе?

Можно бы продолжить это испытание совести, оно, поверь мне, далеко не полное. Но и этого достаточно, чтобы убедить тебя, если ты хочешь убедиться, что и в тебе есть достаточно оснований для очень важной и долгой исповеди!

Ступай же, друг мой, во врачебницу покаяния, и чем скорее, тем лучше; избери себе доброго духовника, который бы мог наставить тебя. Если и не найдешь такого, какого бы желал, не останавливайся на этом; Спаситель будет твоим наставником. Ты исповедуешься Господу, а священник есть только свидетель, которому дана благодать разрешать твои грехи, каков бы он ни был лично. Иди только с верою и покаянием, с упованием крепким на милосердие Божие. Не бойся того, что не можешь припомнить всех своих грехов: что до этого! Лишь бы не была тому причиной холодность и нерадение. Говори, что помнишь, говори искренно, смиренно, кайся истинно, с твердым намерением не впадать добровольно в грех. Господь простит тебе все и дополнит недостаток твоего признания Своею благодатью. Он требует только доброй воли и смирения. Раскаяние есть сущность исповеди.

Иди же, умоляю тебя. Поверь, что только первый шаг труден. Ты узнаешь, какое чувство счастья и спокойствия доставит тебе отпущение грехов твоих. Одно истинное благополучие есть на земле – мирное сердце, плод очищенной совести!

Глава 26

В. – Зачем приобщаться часто? И раз в год вполне достаточно.

О.  – Прежде всего я должен спросить у тебя, веришь ли ты слову Божию? Веришь ли, что Святейшая Евхаристия есть истинное Тело и Кровь Христа, Бога нашего ?

И возможно ли не верить, слыша слова Его:

И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. (Мф. 26. 27, 28). Сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22. 19).

Ясно ли это? Господь говорит: «Сие» , значит – то, что вы видите, что приемлете, это – Тело Мое. Может ли быть какое сомнение? Он говорит: пейте из нее все , возможно ли кого-нибудь лишать этого дара Христова?

Припадем же к ногам Иисуса и воскликнем: «Аминь, аминь! Веруем, Господи, что это само пречистое Тело Твое, и сама честная и животворящая Кровь Твоя! Благодарим Тебя, Спаситель наш, что совершил вполне спасение наше! Если бы Ты не дал нам этого благословенного Таинства, во веки пребывающего, то мы погибли бы непременно! Но Ты, Премилосердный, искупив нас, даровал нам и Святейшую Евхаристию, чтобы мы, падающие, восставали, оскверненные очищались, умерщвленные грехом оживотворялись Тобою. Чтобы Тебя ради Дух Святой, от Отца исходящий, пребывал в нас и наставлял нас на всякую истину, чтобы Тобою и о Тебе мы живы были во веки, аминь!»

Скажешь ли теперь: «Зачем приобщаться часто?» Дерзнешь ли сказать, что «и раз в год вполне достаточно»?

Поистине несчастны те, которые удаляются от Божественных Даров, предлагаемых нам любовью вечной и неизреченной! Господь снисходит к ним, не гнушается их нечистотою, а они с холодностью и равнодушием отвращаются от своего Спасителя, или приходят по принуждению. О, крайнее ослепление и безумие гибельное!

Как же не причащаться часто? Разве тебе известен час смерти твоей? Разве не знаешь, что каждое тяжкое прегрешение удаляет тебя от Бога и лишает благодати Его? Что же будет с бедной душой твоей, если в этом несчастном состоянии постигнет тебя смерть? Кто поручится тебе, что ты успеешь тогда принести покаяние и причаститься животворящих Таин?

Не так поступали первые христиане: они причащались Божественной Трапезы – Тела и Крови Христовой каждый день, или, по крайней мере, каждую неделю. Как же нам не приходить к причастию по крайней мере в посты, назначенные Церковью для нашего покаяния и очищения? Неужели тяготимся несколькими днями приготовления для получения такого драгоценного дара?

Страшно подумать, до чего может довести холодность и равнодушие к вере или гордость разума! О, друг мой! Будем непрестанно бороться с духовной гордостью, которая влечет в бездну, и горячими мольбами испрашивать смирение, которое Господь поставил в основание всех добродетелей!

Глава 27

В.  – Зачем посты? Ведь не «входящая в уста сквернит».

О.  – Правильно: не мясо сквернит тебя в пост, а неповиновение закону церковному, которому велено покоряться.

Здесь дело не в мясе и молоке, а в сердце, которое противится необходимой заповеди, а не тяжкой, если ее приемлют с доброй волей.

Но, кроме необходимости повиноваться всем законам церковным, нужно прибавить, что эти законы основаны на важных и мудрых причинах.

Пост освящен примером Самого Господа. Он не имел, конечно, как безгрешный и пресвятой, нужды в очищении, но Он показал нам, что пост полезен и необходим, и научил нас, как нужно соблюдать его (Мф. 6.16–18).

Потому-то апостолы и все верные постились часто, узнав на опыте, что пост усмиряет страсти, просветляет ум, смиряет гордость духа и делает душу владычицей над телом.

Мы обязаны соблюдать посты в назначенное Церковью время, и не только не употреблять скоромного, но и не позволять себе роскошной и прихотливой постной пищи, что было бы преступным фарисейским лицемерием.

Время постов назначено для того, чтобы напоминать христианам страдания Спасителя и важнейшие события веры, а вместе с тем, чтобы приводить на память им необходимость покаяния и спасительных помыслов.

Неужели мы упали так низко, что не можем и понимать высокой пользы этого временного освобождения себя от невоздержания и житейской суеты? Неужели, когда немощь наша или своеволие препятствуют нам следовать полностью уставу, принятому нашей Святой Церковью, мы не находим в себе даже силы благоговеть перед мудрыми ее законами, способствовавшими стольким людям сбросить оковы страстей и плоти и сделаться святыми?

Чадолюбивая мать наша, Святая Православная Церковь, никого не принуждает к подвигам, превышающим силы. Она приемлет всякую посильную жертву, которую мы приносим в духе послушания к ней. Она примет и смиренный вздох о том, что не можем исполнить до точности ее спасительных уставов. Она отвергает только тех, которые упорно противятся ей и дерзают находить мудрость ее несовместной с «просвещением» века!

Глава 28

В. – Я не могу! Это слишком трудно!

О.  – Скажи лучше, что не хочешь. Все можно, если твердо пожелаешь, при помощи Божией. Недостаток не в возможности, а в мужестве!

Истинный христианин доблестен, подобно воину, он не боится ничего. Укрепляемый Христом, он в Нем ищет помощи и обретает силу. Если он падает, то снова встает и снова начинает брань с большим мужеством.

«Я не могу!» — так говорит и ленивец, который, проснувшись утром, потягивается в постели и засыпает снова, вместо того чтобы идти на работу.

Придет день, когда узнаешь, что мог , но тогда уже будет поздно. Минет время делания и, услышав от Праведного Судии страшный приговор отвержения, ты поймешь, что это было возможно !

Однако есть нечто и справедливое в том, что ты говоришь: точно, ты не можешь побеждать свои страсти и исполнять христианские добродетели, если не будешь искать силу там, где она находится.

Да, ты не можешь избегнуть греха, к которому привык, если не употребишь средства, которые Иисус Христос, твой Спаситель, для того и вручил Церкви Своей.

Эти средства ты знаешь: в те счастливые времена, когда ты был юн и добр, и чист, потому что был христианином, ты ими пользовался и знал по опыту их могущество и сладость.

Эти средства: молитва, хранение свято воскресных и праздничных дней, изучение Закона Божия, но преимущественно это – исповедь и частое приобщение Святых Таин.

Это так же – удаление от опасных случаев, от преступных увеселений, от худых обществ и вредных чтений.

Без этих средств, действительно, ты не можешь быть добр. При них же это не только возможно, но легко и приятно.

Сколько людей всех возрастов и званий имеют страсти столь же сильные, как и ты, но побеждают их, однако же, и властвуют над ними! Многие подвержены еще большим опасностям, нежели ты, и должны преодолевать еще больше препятствий всякого рода! Неужели то, что они делают, для тебя невозможно?

Мужайся же, и да крепится сердце твое! Победителям готовятся венцы славные, и Христос взывает к тебе: Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни (Откр. 2. 10).

Глава 29

В.  – Надо мной будут смеяться. Не нужно быть странным и ханжой.

О. – Ты боишься насмешек? Неужели у тебя недостаточно мужества, чтобы презирать их в деле столь важном, как спасение души? Без самостоятельности невозможно совершение благородных и высоких дел!

Не крайнее ли безумие – губить душу свою из угождения людям, безнравственность которых ты втайне презираешь. Похвалы таких людей были бы истинным стыдом для тебя. Их порицания, напротив, делают тебе честь – это знак, что ты не похож на них!

Однако не нужно и преувеличивать: ты ведь будешь не один на стороне добра. Хотя много и дурных людей, но число добрых значительно больше, чем обыкновенно думают, и одобрение всех добрых людей будет тебе достаточным вознаграждением за пренебрежение, которое могли бы оказать тебе безумцы.

Да и эти самые безумцы, поверь мне, будут невольно уважать тебя, когда увидят, что ты тверд в своих правилах. Смеются только над теми, которые колеблются и которых они надеются совратить с истинного пути.

Будь добр и снисходителен ко всем, не чуждайся невинной веселости и поверь – тебя оставят в покое.

Старайся только не смущаться насмешливым словом, взглядом, улыбкой. Будь равнодушен ко всякой несправедливости.

Пусть другие делают как хотят: ты иди вслед за Господом, претерпевшим жестокие поругания тебя ради!

Ты говоришь: «Не надо быть странным». Конечно, не надо вести себя с фарисейской гордостью и лицемерием. Господь повелел нам делать все наши лучшие дела втайне.

А если некоторые люди считают странным исполнение обязанностей христианских, которые невозможно скрыть, то в таком случае надо решиться казаться странным.

Мир во зле лежит,  – говорит Священное Писание. Зло преобладает в нем, а добро редко. Много в мире христиан только по названию, а живущих подобно язычникам. Они, составляя большинство, управляют обычаями, модой. Тот, кто хочет следовать путем истины и жизни, должен поневоле казаться странным.

Такого рода странность нужно принять на себя. Она есть знак и условие вечного спасения. Господь Иисус Христос объявил это ясно: Входите тесными вратами (Мф. 7. 13).

Следовательно, надо жить в мире, не подражая миру, и в этой так называемой странности исполнять свой долг, не стыдясь его.

«Не надо быть ханжой», – говоришь ты. Конечно, кто с этим спорит?

Ханжество – не благочестие. Оно есть злоупотребление благочестием и набожностью.

Нельзя же слагать на благочестие вину тех людей, которые злоупотребляют набожностью по неведению, и делают это не из гордости и лицемерия, столь противных духу истинного благочестия.

Нужно быть набожным, но не нужно быть ханжой. Бог благоволит к первым и не любит вторых. Он хочет видеть в сердце нашем благочестие, готовность к служению Ему, любовь к заповедям Его, но Он отвращается ханжества, то есть тех бездушных приемов или внешних действий, которыми заменяют главное.

Но надо заметить, что эти злоупотребления и заблуждения, которые происходят не от гордости, а от неведения, более жалки, нежели преступны.

Вообще, это худые привычки, вредные только для тех, которые предаются им. Это большей частью люди слабодушные, непросвещенные, которые утомляют себя и запутываются во внешних проявлениях набожности, преувеличенных до крайности. Эти люди, измучивают совесть свою из страха согрешить, воспламеняются ложной ревностью, когда приличнее было бы молчать, и проч.

Вот что есть ханжество, и от него нужно тщательно оберегать себя. Но светские люди часто называют ханжами тех, которые вовсе не имеют этих слабостей, и называют так, потому что в их набожности видят укор для своей холодности!

Не бывают ли часто виновнее те, которые злобно негодуют на слабости ближнего? Не найдутся ли и в их жизни злоупотребления всякого рода, за исключением только злоупотребления набожности?

Не будь ханжою, но будь христианином, добрым, искренним христианином, исполняющим из любви к Богу, а не на показ людям все свои обязанности, и, когда совесть твоя будет безукоризненна, ты не убоишься порицаний человеческих.

Глава 30

В.  – Я знаю набожных людей, которые не лучше других.