Нежнее чем шелк Бакли Эмеральд

4

– Объявляется посадка на поезд Лондон – Бирмингем, отправляющийся с четвертого пути в двадцать часов десять минут, – эхом прокатился по вокзалу хорошо поставленный голос диктора.

Джулия сложила газету и, наверное уже в сотый раз, посмотрела на часы. Восемь, до отправления ее поезда остается еще пятьдесят минут. Она приехала на вокзал около часа назад, но ей казалось, что она торчит здесь несколько лет. Джулия сложила газету и бросила ее на низкий пластиковый столик.

Пора размяться. Она встала и направилась к киоску в центре зала. Джулия решила купить какой-нибудь журнал, чтобы развлечь себя пикантными новостями и сплетнями из жизни знаменитостей. Заодно это поможет ей скоротать время до отхода поезда.

План Джулии был прост. Она сядет на поезд Лондон – Глазго и сойдет на какой-нибудь промежуточной станции, причем сделает это за секунду до отправления, чтобы оторваться от преследователей, если таковые будут. Затем она прыгнет в следующий поезд, который там остановится, и повторит маневр. Джулия решила делать это до тех пор, пока не убедится, что хорошо запутала свои следы.

Потом она найдет недорогую квартирку или отель, а может, и мужчину – для компании. В ее распоряжении две недели отпуска. Джулия работала секретарем в Лондонском университете. Босс вначале не хотел отпускать ее, недовольный тем, что она не предупредила его заранее. Но Джулия знала, как обращаться с мужчинами, и в конце концов, поворчав немного, он согласился.

Через две недели она позвонит лорду Лестеру и выяснит, как обстоят дела. Джулия не хотела уезжать из Лондона насовсем. Должен же быть какой-то выход из этой си…

– Ба! Неужели это наша дорогая подруга Джулия?!

У Джулии кровь застыла в жилах. Она резко обернулась на незнакомый гнусавый голос. Перед ней стояли два громилы в костюмах и при галстуках. На их лицах сияли слащавые фальшивые улыбки.

Проглотив ком, сковавший горло, Джулия попыталась улыбнуться в ответ. Бешеный стук ее сердца поглотил все шумы многолюдного вокзала. Этих головорезов послали, чтобы не дать ей уехать из города. Худшие опасения Джулии подтвердились, хотя в глубине души она все же надеялась, что этого не случится.

Происходящее напоминало скверный спектакль, где за положительной во всех отношениях героиней охотятся злодеи. У одного из бандитов был даже сломан нос, причем в нескольких местах, а на кончике красовался кривой шрам. Внешность другого громилы была не менее отталкивающей: прилизанные волосы, маленькие глазки и сросшиеся на переносице брови.

– Простите, – Джулия попыталась справиться с охватившим ее страхом, – мы разве знакомы?

Сломанный Нос слегка наклонил голову.

– Скажем так: у нас есть общие знакомые.

– Понятно.

Джулия вцепилась в свою сумку, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной. Все ее чувства, особенно зрение и слух, были обострены до предела. Зрение фиксировало малейшие детали – строчку на лацкане пиджака Сломанного Носа, густые блестящие зачесанные назад волосы бандита, которого она окрестила Гелем.

Джулия решила делать вид, что не знает, с какой целью эти подозрительные типы подошли к ней.

– Я приехала сюда встретить подругу, – заявила она неестественно высоким голосом.

– Очень хорошо. – Сломанный Нос просиял, словно и в самом деле радовался за нее. – Но нам надо, чтобы вы прошли с нами ненадолго.

Джулия открыла рот, и из него вылетел какой-то странный звук, похожий на смех, но с паническим оттенком.

Какая нелепость. Она никуда не пойдет с ними. В отчаянии Джулия посмотрела в сторону бара, куда ушел симпатичный крепыш Дик, но там его уже не было. Куда он провалился? Джулия не хотела никого подвергать опасности, но ее новый знакомый Дик оказался бы сейчас весьма кстати.

– Что вам от меня надо?! – задиристо осведомилась она.

– Поговорить. Давайте отойдем в сторонку и перекинемся парой слов. – Вежливо улыбаясь, Гель сделал к ней шаг и собрался взять ее за руку.

– Руки! – резко бросила Джулия, уворачиваясь. Притворяться дальше было бессмысленно. – Если вы дотронетесь до меня хоть пальцем, я закричу.

– Не надо, детка, – отечески попросил Гель и улыбнулся по-крокодильи. – Давай не будем…

– Джулия! Не может быть! Ты ли это?! – Сильные руки легли ей на талию, повернули на сто восемьдесят градусов, и Джулия увидела улыбающееся лицо Ричарда Хартли, которого друзья называют Диком. – Бог мой, Джулия! Ты выглядишь потрясающе. – Он привлек ее к себе и крепко обнял.

– Ты… тоже хорошо выглядишь, – пролепетала Джулия, чувствуя головокружительную слабость от облегчения. – Даже великолепно, я бы сказала.

– Сколько мы с тобой не виделись? Целых пять лет. – Дик проникновенно покачал головой. – Чем занимаешься?

– Я… живу здесь… работаю…

Джулия прилипла глазами к Дику. Она смотрела на него не отрываясь, как будто этим могла уничтожить, вычеркнуть из жизни двоих громил, стоявших рядом. Отстанут они от нее или будут ждать, когда уйдет Дик? Они могут догадаться, что он пытается спасти ее, и тогда ему тоже несдобровать.

– А я живу сейчас в Сент-Олбанс. – Дик приложил руку к сердцу и гордо улыбнулся. – Я полицейский. Лейтенант. Ты же знаешь, я всегда об этом мечтал.

– Лейтенант! – Джулия полуистерично хихикнула. – Я так рада за тебя.

– А эти парни кто? Твои друзья? – Дик ухмыльнулся и бросил взгляд на громил, которые топтались рядом с кислыми физиономиями. Он обнял Джулию за плечи одной рукой и привлек к себе. – Прошу прощения, господа, что монополизировал малышку. Но я чертовски рад видеть ее после стольких лет. Она мне всегда очень нравилась.

– Гм… нет проблем. Мы уже уходим, – сказал Сломанный Нос.

– Приятного воссоединения, – добавил Гель, пригвоздив Джулию к месту милой улыбкой, от которой ее прошиб холодный пот. – Увидимся позже, Джулия.

Громилы повернулись и торопливо ушли. Джулия не сомневалась, что они будут сторожить ее у выхода. Неохотно высвободившись из надежных объятий Дика, она грустно улыбнулась ему.

– Спасибо. Даже не знаю, как мне отблагодарить вас.

С Дика сразу слетела наигранная веселость.

– У вас какие-то неприятности?

– Я… наверное. – Джулия опять начала дрожать. – Похоже, что так. Вы действительно полицейский?

– Нет. Но они этого не знают. – Дик взял ее под локоть и подвел к ряду пластиковых кресел. – Сядьте и постарайтесь успокоиться. Если вас трясет, не сдерживайтесь. Я принесу вам что-нибудь попить.

Он отправился в бар и вскоре вернулся с бутылкой минеральной воды. Джулия поблагодарила его и ухватилась за бутылку, чтобы унять дрожь в руках.

Дик сел в соседнее кресло и стал смотреть, как она пьет.

– Мне, наверное, следовало принести вам что-нибудь покрепче.

Джулия помотала головой.

– Нет, этого вполне достаточно. Спасибо.

Дик положил одну руку на спинку ее кресла, другую – на столик, стоявший между рядами кресел, и наклонился к Джулии. Таким образом, он как бы прикрывал ее со всех сторон.

– Что они хотели от вас?

– Понятия не имею. В том-то и весь ужас. – Джулия махнула рукой. – Конечно, звучит глупо, но это правда. Возможно, я сделала что-то… Не знаю, честное слово.

Дик внимательно посмотрел на нее. Джулия ответила ему серьезным открытым взглядом. Она молила Бога, чтобы Дик поверил ей.

– Вы обращались в полицию?

– Да. – Джулия вертела в еще дрожавших руках полупустую бутылку. – Они не могут мне помочь, потому что со мной еще ничего не случилось.

Дик мрачно кивнул, затем наклонился к ней ближе и пристально посмотрел ей в глаза.

– Я понимаю, что трудно довериться незнакомому человеку, но мне бы хотелось помочь вам.

Джулия, готовая крикнуть: «Да, пожалуйста, я согласна на все, только увезите меня отсюда!» – покачала головой.

– А как же ваш друг?

– Его поезд еще не прибыл. У нас тут целая компания встречающих.

– Но я не могу просить вас…

– Вы и не просите, это я предлагаю вам свою помощь. – Дик дотронулся до ее плеча и слегка сжал его. – Ну как, согласны?

Джулию тронуло его заботливое отношение. Она едва удержалась от слез.

– Спасибо. Но при условии, что вы знаете какое-нибудь глухое местечко, где я могу исчезнуть на пару недель.

Губы Дика растянулись в широкой улыбке.

– Хотите верьте, хотите нет, но я знаю именно такое место.

Прошло уже два часа, как Генри вернулся от Джулии – или как там ее настоящее имя, – а он все еще мечется по дому, будто подросток, вырвавшийся на свободу из-под опеки родителей. Генри все раздражало, ничего не хотелось делать. А уж о сне и речи не могло быть.

За короткий вечер эта женщина превратила его в нервное безвольное существо.

Генри всегда был уверен в себе, твердо знал, что женщины такого типа, как эта Джулия, не могут манипулировать им при помощи своих женских штучек. И вот пожалуйста: он угодил в капкан, попался на ее старые как мир хитрости. Он оказался ничуть не лучше того «возбудившегося» оперативника, которого капитан Маклейн послал к Джулии в связи со взломом ее квартиры. И которого, кстати, он, Генри, мысленно презирал тогда за слабоволие.

Она взволновала его сразу, как только он увидел ее, войдя в квартиру. Джулия оказалась намного красивее и сексуальнее, чем он предполагал. И она была – во всяком случае, так Генри показалось в первую секунду их знакомства – естественной и как будто цельной личностью. Ее невинность, внешняя, по крайней мере, разбудила в нем нежность – чувство, которое он крайне редко позволял себе в отношении женщин. А когда по ее щекам потекли слезы, ему захотелось оградить ее от посягательств мужчин, чтобы ни один больше не мог обидеть се.

Генри хотел дать ей защиту, в которой она так нуждалась. Хотел окунуться с ней в мир сексуального безумия, к которому она стремилась, хотел сделать ее своей женщиной. Черт, он даже целовал ее, как настоящий любовник!

Он горько рассмеялся. Дерьмо все это. Она вертела им как хотела весь вечер, и он послушно плясал под ее дудку. Правда, она вела свою игру до того момента, как он залез к ней под трусики. Тут все ее притворство кончилось. Она уже ничего не соображала. С радостью раздвинула ноги, откинулась назад и купалась в наслаждении, жадно ловя ртом воздух в ожидании кульминационного момента. Она вела себя как бывалая девица, кем, впрочем, и являлась на самом деле.

После подобной метаморфозы Генри просто не мог быстро уйти из квартиры. Несмотря на всю свою подготовку и железную дисциплину, он не мог с такой скоростью, как Джулия, переключаться с одного эмоционального состояния на другое. Она оказалась мастером своего дела и к тому же невероятно распутной.

Генри замер на пороге кухни и сжал кулаки. За все эти годы – когда он доводил себя до крайностей, когда, вместо того чтобы окончить Оксфорд и пойти по стопам отца, отправился колесить по свету без пенни в кармане, когда не раз смотрел смерти в лицо, служа в морской разведке, – он изучил себя досконально. Он не ожидал от себя никаких сюрпризов. Знал, что хочет от жизни, знал, что его может вывести из себя, знал границы своего терпения и выдержки. Короче говоря, Генри знал свою нервную систему вдоль и поперек.

Так он считал до того момента, как вошел в броско обставленную квартиру ловкой, опытной в амурных делах пустышки, которая, не успел он и глазом моргнуть, пожевала его и выплюнула.

Пропади все пропадом! Он все еще хочет Джулию! В самом примитивном смысле этого слова. Это позорило его и то, во что он верил. Генри хотел обладать ею, подчинить себе, управлять ею так, как она управляла им. Это было бы повторением того ужасного момента, когда он ощутил свои низменные инстинкты, фактически принудив себя к сексу с ней. Все это произошло после того, как Джулия раздразнила его, чмокнув в губы, как маленькая девочка, которая еще не умеет целоваться. На какое-то мгновение Генри поддался извечному желанию мужчины доминировать. Его остановил лишь страх, который он увидел в ее глазах. Это, вероятно, была ее единственная настоящая эмоция за весь вечер.

Подойдя к холодильнику; Генри распахнул дверцу и заглянул внутрь. Ему необходимо было выпить что-нибудь холодное, чтобы остудить голову, тело и желания. Но такого напитка, очевидно, не существовало в природе. Генри пришлось довольствоваться остатками апельсинового сока.

С твердым намерением больше не думать о Джулии Генри, чтобы снять напряжение и обрести душевное равновесие, решил сделать гимнастику. Проделав комплекс различных упражнений и почувствовав приятную дрожь в мышцах, он отправился в душ. Стоя под теплыми, успокаивающими струями, Генри внушал себе, что вода вымывает эту женщину из его мыслей.

Все! Хватит барахтаться в своих ошибках, пора исправлять их. Ничего, он бывал и не в таких переплетах. Он просто потерял бдительность. Привык, что знает свои возможности; знает, что может вывести его из себя и что надо делать, чтобы избежать этого. А к Джулии, как к чему-то новому, он еще не приспособился. Скоро все образуется. Его задача – найти украденную миниатюру, а не заниматься укрощением любительницы сексуальных наслаждений.

В свой следующий визит он будет уже во всеоружии. Никаких эмоций – ни жалости, ни сочувствия и уж конечно никаких нежностей. Он будет помнить о том, что она хитрая бестия, которая обрабатывает опытных мужчин в одну секунду.

Ему надо как можно быстрее найти портрет, и тогда он сумеет навсегда забыть об этой неприятной истории. Джулия может иметь над ним столько власти, сколько он ей позволит.

А начиная с этой минуты Генри вообще не собирался что-либо позволять ей.

Джулия зарылась головой в подушку, смутно соображая, что уже утро и что она находится на побережье, в доме Дика. Ей страшно не хотелось просыпаться. В постели жизнь была восхитительно теплой и простой. Хочешь спишь, хочешь – нет. Все меняется, когда надо принимать решения, следить за своей внешностью, брать на себя какие-то обязательства или отказываться от них, развивать отношения или прекращать их. Правда, здесь ей это не грозит, эту жизнь она оставила в Лондоне.

Вчера ночью, или вернее под утро, Джулия вылезла из пикапа Дика в кромешную темноту и вдохнула полной грудью легкий свежий воздух. В этот момент взлом квартиры, головорезы на вокзале и вероломный лорд Лестер показались Джулии кошмарными сценами из давнишнего сна. И за это она должна благодарить Дика.

Он взял ее судьбу в свои руки и предпринял необходимые меры, чтобы они быстро и незаметно исчезли из Лондона. Он сделал это без особых усилий, словно всю жизнь только и отрывался от слежки. Вряд ли, конечно, поскольку, по его же словам, преподавал в колледже.

Выяснив, что на прибывшем поезде его друг не приехал, Дик смело вывел Джулию на улицу через главный вход. Они влетели в метро, стали пересаживаться с одной линии на другую, затем ехали на такси, потом шли пешком. Наконец уверившись, что за ними нет хвоста, они забрали с платной стоянки пикап Дика, заехали за его вещами и отправились в путь.

Джулия чувствовала себя перед Диком в большом долгу. Вполне возможно, что он спас ей жизнь.

Как отблагодарить человека, которому обязан жизнью? Джулия не знала, у нее не было опыта. Но зато она знала кое-что о том, как осчастливить мужчину. Дик не пожалеет, что выручил ее в трудную минуту.

Джулия услышала металлический скрип и лязг закрываемой дверцы. Когда они приехали, Дик затопил печь. Сейчас он, очевидно, решил подбросить дров, чтобы в коттедже было тепло.

Она потянулась, зевнула и неохотно села в постели. На сосновых стенах комнаты играли солнечные лучи, проникавшие в спальню через листву деревьев. За окном запела птичка, с берега доносился тихий шум прибоя. Джулия улыбнулась и потрясла головой. Нет никаких фургонов по ремонту квартир, нет прослушивающихся телефонных линий. Как ей сказал Дик, здесь нет даже электричества. Жизнь без удобств в потрясающем комфорте.

Выскользнув из-под одеяла, Джулия надела одно из платьев, которые привезла с собой, свитер и босоножки на каблуках. Она радовалась, что понравилась Дику, – Джулия поняла это, когда он купил ей воду на вокзале. Она натянула парик, аккуратно спрятала под него волосы и подкрасила губы.

Подойдя к двери спальни, Джулия остановилась. Две недели, двадцать четыре часа в сутки в глухом уголке с привлекательным, непростым мужчиной. И она должна сделать так, чтобы он радовался тому, что защитил ее. Это будет самое продолжительное свидание в ее жизни.

Залитая солнцем гостиная поразила ее своим убогим видом. Интересно, что ночью комната показалась Джулии очень уютной и красивой. Возможно, ночью она чувствовала себя гусеницей, которая, чудом увернувшись от прожорливых птиц, попала в мягкие объятия спасительного кокона?

На полу из сосновых досок лежала зеленовато-серая циновка, изъеденная – очевидно, мышами – в нескольких местах. Подоконники украшали затянутые паутиной морские раковины, а стены – запыленные детские рисунки, видимо сделанные рукой маленького Дика. Пол был чистым. Дик, наверное, регулярно подметал его, но в коттедже отсутствовало что-то очень существенное. В нем не было жизни, не было воспоминаний, которыми такой очаровательный домик, как этот, должен быть полон.

Дик высунул голову из кухни и улыбнулся Джулии.

– Доброе утро. Завтрак почти готов.

Джулия улыбнулась ему в ответ.

– Спасибо. Я умираю с голоду.

Дик скользнул по ней взглядом. Джулия напряглась. Она не поняла выражения его лица. Одобрение или осуждение? Джулия могла поклясться, что он осуждает ее. Но Дик умел хорошо скрывать свои чувства. И это держало ее в напряжении. Джулия ощущала в нем какую-то целеустремленную силу, которая восхищала ее. Дик как будто уже много раз взбирался на запретные вершины, сражался во многих ожесточенных битвах и часто смотрел в лицо смерти, не испытывая при этом ни малейшего страха.

Джулия вошла в кухню. Она отметила отсутствие каких-либо деталей, которые говорили бы о том, что этот дом принадлежит определенной семье.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Спасибо. У меня тут все под контролем. – Дик вылил на сковороду, в которой лежали тонкие ломтики бекона, взбитые яйца. – Садитесь.

Джулия села на деревянную скамью, стоявшую у обеденного стола.

– Чем бы вы хотели заняться сегодня. Джулия?

– Ну… может, прогуляться немного, осмотреть окрестности.

Она была уверена, что он с удовольствием выступит в роли хозяина и покажет ей свое царство. Поможет перелезть через поваленные деревья или большие валуны. Там, где будет грязно, бросит свою куртку, чтобы она не запачкала свои ножки. Такие мужчины, как Дик, любят выступать в роли рыцаря.

Дик снял сковороду с плиты и разложил яичницу по тарелкам. На каждую он положил по горячей булочке, подогретой на решетке в духовке.

– Мне надо подыскать вам что-нибудь из одежды. Есть несколько вещей, оставшихся от мамы. Она умерла недавно. – Он прокашлялся и положил в рот кусок яичницы.

Джулия кивнула. У нее невольно сжалось сердце. Она могла поспорить на что угодно, что румяная яичница с беконом кажется ему сейчас древесными опилками. Дик еще скорбел о матери, но не хотел, чтобы гостья это заметила. Поняв его состояние, Джулия переключилась на завтрак. Дик любит брать на себя ответственность, но не любит выставлять напоказ свои эмоции. Ну что ж, не такое уж редкое явление. Джулия знала, как обращаться с такими мужчинами. Правда, не в течение столь длительного времени, как две недели.

За столом Джулия расспрашивала Дика о коттедже, о местной природе, о море. После завтрака Дик поднялся наверх и принес коробку с одеждой, которая пахла сосной и легкими духами. Он отдал Джулии коробку и стал убирать со стола.

– Давайте я хоть посуду помою, – предложила Джулия.

Дик покачал головой.

– Завтра, если захотите. Лучше пока переоденьтесь, чтобы мы сразу могли отправиться на прогулку.

Джулия молча кивнула. Она пошла в свою комнату, надела джинсы и фланелевую рубашку, которые нашла в коробке, и брызнула на себя своими духами, чтобы Дика не беспокоил знакомый запах матери. Одежда была ей немного велика, но Джулия чувствовала себя в ней очень уютно. Спортивные тапочки пришлись ей по ноге.

Посмотрев на себя в зеркало, Джулия осталась не слишком довольна. В этом наряде она теряла беззащитный вид, который привлек к ней Дика на вокзале. И Джулия решила во что бы то ни стало сохранить образ женщины, которая нуждается в помощи. Главное, чтобы Дик чувствовал себя нужным и полезным, чтобы он думал, что без него она пропадет.

Джулия закатала рукава рубашки и связала на животе ее передние концы, чтобы при наклоне обнажалась полоска кожи на спине. Этого, конечно, маловато для благодарности за спасение жизни, но в качестве признательности за безопасную крышу над головой пока вполне годится. Вздохнув, она отправилась в кухню.

– Ну как, сейчас лучше? – немного волнуясь, спросила Джулия.

Она улыбнулась, давая Дику понять, что ей небезразлично, что он думает о ее внешности. Ей также было важно знать, не утратила ли она привлекательность после вчерашних перипетий.

Дик поставил тарелку на сушку, подошел к Джулии и окинул ее мрачным взглядом. Она застыла с улыбкой на губах. Неожиданно Дик протянул руку, стащил с головы Джулии парик и бросил его на скамью.

– Вот так.

Джулия прижала ладони к голове и испуганно уставилась на него. Дик снова протянул руку и пригладил ее короткие пряди – скорее всего не слишком чистые, потому что весь вчерашний день они находились под париком.

– Сейчас лучше. – Дик коротко кивнул, внимательно посмотрев на Джулию. – Гораздо лучше.

Джулия тоже кивнула. Но у нее было большое желание схватить парик и снова натянуть на голову. Она чувствовала себя не в своей тарелке, стоя перед мужчиной в одежде с чужого плеча и без привычного парика на голове. Может, она ошиблась насчет того, что Дика привлекло в ней, и ему нравятся обычные миловидные девушки? Но почему в таком случае на вокзале он обратил внимание на нее, платиновую блондинку на высоких шпильках?

Джулия нервно улыбнулась.

– Хорошо, я готова. Мы можем идти.

Дик подошел к ней совсем близко. Джулия чувствовала исходившее от него тепло, могла при желании дотронуться до майки, видневшейся в разрезе расстегнутой сорочки. И Джулия вдруг осознала, что ей отчаянно хочется коснуться его тела. Это поразило ее.

– Джулия… – произнес Дик низким хрипловатым голосом, как будто собирался сказать что-то, важное. – Считаю своим долгом предупредить тебя… Пока ты находишься здесь, я попытаюсь сделать то, что – голову даю на отсечение – с тобой не делал ни один мужчина.

Джулия онемела от изумления. Она не знала, что Дик ожидает услышать в ответ на свое недвусмысленное заявление. Джулия лишь почувствовала, как ее тело охватывает жар.

– Что… именно? – пролепетала она.

Дик наклонился к ней, вскинул бровь и улыбнулся.

– Хочу выяснить, что ты за женщина, черт возьми.

5

Ванесса качалась в своем рабочем кресле, мечтательно водя пальцем по клавиатуре компьютера. Пластмассовые квадратики издавали потрескивающий, мелодичный звук. Она вздохнула, запрокинула голову, запустила пальцы в короткие волосы, потом вытянула руки в стороны и лениво посмотрела на потолок.

Приближалось время ланча, а она еще не приступала к работе. Не написала ни одной строчки. Все утро она занималась тем, что вспоминала в мельчайших подробностях каждое мгновение своего эротического свидания с Генри. Но ее босс вряд ли зачтет ей эти часы как рабочие. Сегодня Ванессе мешало и раздражало все, что не имело отношения к ее новой сексуальной жизни.

Она до сих пор не могла поверить в удачу. Как ей удалось осуществить свою сумасшедшую мечту и заполучить такого классного парня? Сейчас ее главной задачей было дожить до завтрашнего дня, чтобы снова увидеть Генри. Ванесса купила журнал со статьей, озаглавленной «У него есть десять нестандартных способов разгорячить вас». До девяти из предлагаемых вариантов Ванесса могла додуматься сама. Статья была написана, по-видимому, для женщин, боявшихся собственного тела. Но десятый способ… Проходя мимо отдела игрушек, Ванесса машинально зашла туда и даже не заметила, как купила игрушечный полицейский набор с наручниками. У нее мелькнула мысль, что бы сделала или сказала пожилая продавщица, если бы узнала, для чего Ванесса приобрела эту штуку. Хотя она была почти уверена, что у нее не хватит духу использовать ее. Но ее возбуждало уже одно осознание того, что у нее есть эта игрушка. Да что там, Ванесса возбуждалась даже оттого, что чувствовала себя живой женщиной. Это было самое лучшее, что с…

– Эй! Представляешь…

Ванесса вздрогнула и чуть не упала назад вместе с креслом.

– О господи, Элис! Как ты напугала меня. Нельзя же так врываться в комнату.

– Помнишь те чудесные миниатюрные портреты, за которыми гонялись все музеи года три назад?! – взволнованно прощебетала Элис, не обращая внимания на возмущение подруги. – Мой брат Роджер, он, если ты помнишь, полицейский, только что сказал мне, что в Лондоне появился еще один портрет – королевы Елизаветы. Она разрешила художнику нарисовать ее в преклонном возрасте. Миниатюру долго не могли найти, хотя она значилась в… – Элис оборвала фразу и с любопытством посмотрела на Ванессу. – Ванесса?

– Что?

Ванесса покраснела, хотя отчаянно пыталась не допустить этого. У нее было такое ощущение, что Элис видит то, чего ей не следовало бы видеть.

– О-го-го. О чем бы ты ни думала, я тоже хочу это знать. По твоему лицу вижу, это что-то очень интересное.

– Ничего подобного. – Ванесса небрежно засмеялась, но смех получился искусственным. – Я делала наброски для сегодняшней речи босса.

Элис бросила взгляд на пустой экран. Ванесса поморщилась.

– Ладно. Мне ни одна фраза не приходит на ум.

– Рассказывай сказки! У тебя такой вид, будто у тебя голова идет кругом от удачных фраз, – фыркнула проницательная Элис. – Как его зовут?

– Кого? – Ванесса невинно заморгала.

На самом деле она умирала от желания поделиться с подругой. А кто бы утерпел, познакомившись с таким парнем, как Генри? Элис жила бы этой новостью несколько недель.

– Ванесса, – сказала Элис, вздохнув, – я знаю тебя восемь лет. За это время тебе удалось скрыть от меня всего один роман. Ты о ком-то думаешь. Давай выкладывай.

Ванесса блаженно улыбнулась.

– Его зовут Генри. Такого потрясающего мужчины у меня еще не было.

– Вот это уже похоже на правду. – Элис села на свободный стул, подвинулась к подруге и поправила очки на переносице. – Генри… а дальше?

Счастливая улыбка Ванессы слегка померкла. Она стала быстро вспоминать, называл ли он или Джулия фамилию.

– Генри… Генри…

– Ты не знаешь? – догадалась шокированная Элис.

– Мы встречались с ним всего один раз, – стала оправдываться Ванесса. – Нас познакомила общая подруга.

– И ты мне ничего не сказала?

– Все произошло очень быстро… – Ванесса понимала, что не сможет объяснить Элис так, чтобы история выглядела более-менее прилично. – Она позвонила ему, и на следующий день…

– Кто позвонил? – не унималась Элис.

– Джулия.

– Какая Джулия?

Ванесса уставилась на Элис, начиная опять лихорадочно соображать. Джулия… Джулия…

– Мы живем на одной лестничной площадке.

– Ах эта Джулия! Которая встречается с пожилыми мужиками и у которой какие-то неприятности, как ты говорила? Кто этот парень, с которым она тебя познакомила? Какой-нибудь миллионер-мафиози?

– Нет, что ты! Он молодой, примерно лет тридцати пяти. И он… он… – Она подыскивала слова, чтобы описать Генри, но ей на ум приходили такие эпитеты, как «чувственный», «очень сексуальный». Они соответствовали действительности, но Ванесса боялась, что подруга не поймет ее. – Он приятный.

– Приятный, – осуждающе повторила Элис. – Что ты делаешь, Ванесса? Это все твои фантазии по поводу секса с незнакомым мужчиной, да?

– Ну… что-то в этом духе. Только он не совсем мужчина с улицы, – продолжала защищаться Ванесса. – Я же познакомилась с ним не в баре. Он друг подруги Джулии.

– Так даже Джулия не знает его?!

Ванесса заёрзала. Она понимала, что, как бы ни старалась объяснить Элис ситуацию, та все равно будет ее осуждать.

– Знает, но не очень хорошо.

– А кто знает его хорошо? – допытывалась Элис.

– Кэтрин, подруга Джулии.

– А кто эта Кэтрин?

Ванесса вскинула руки, чувствуя себя школьницей, которой мать учиняет допрос.

– Элис, я не знаю. Джулия только сказала мне, что у Кэтрин есть сексуальный друг, которого зовут Джон и который…

– Ты сказала, что его зовут Генри.

Ванесса вздохнула, мысленно призвав себя к терпению. В конце концов Элис все поймет. Годам к восьмидесяти.

– Да, Генри. Генри – это его второе имя. Он…

– Ладно, хватит. Я все поняла. Ты идешь к Джулии, фамилии которой не знаешь, которая встречается в основном со старыми противными мужиками и которая, как ты считаешь, имеет какие-то проблемы. Ты спрашиваешь, нет ли у нее кого-нибудь на примете, с кем бы ты могла спать. И она в твоем присутствии звонит кому-то, чья фамилия тоже неизвестна, и…

– Меня не было в комнате, когда она звонила Кэтрин. Джулия попросила меня…

Ванесса прикусила язык. Если она скажет, что Джулия отослала ее под благовидным предлогом, пока она будет звонить, Элис раздует из мухи слона.

– Великолепно! Она выставляет тебя из комнаты, на что ты безропотно соглашаешься, и, оставшись одна, звонит неизвестно кому. Устраивает тебе свидание с другом своей подруги Джоном-Генри, не называя при этом его фамилии. Он приходит к тебе домой, и вы…

– Нет, он приходил в квартиру Джулии. – Ванесса закатила глаза к потолку. До окончания допроса она не доживет. – Ее не было дома.

– А, еще лучше! – обрадовалась Элис. – Он появляется в ее квартире и говорит: «Да, кстати, меня зовут не Джон, а Генри, но у меня по-прежнему нет фамилии». А ты отвечаешь: «Здорово! Давай заниматься сексом!»

– Примерно так. – Ванесса пожала плечами, будто тем, что описала Элис, она занималась каждый день. – Только я имела с ним не совсем секс.

– То есть как?

– Ну… мы делали другие вещи, – уклончиво сказала Ванесса, заёрзав в кресле при воспоминании об этом.