Гость полнолуния Лазарева Ярослава

Влад не ответил. Он был явно смущен, но я не понимала причину.

– Поехали к Венцеславу? – спросила я.

– Это очень далеко, – ответил он. – На дорогу уйдет несколько часов. Ну ты и сама должна помнить.

– Что ты предлагаешь? – удивилась я.

Влад смутился еще больше. Я не понимала. Но когда он сказал, что мог бы на спине донести меня в один миг, тоже начала смущаться.

– Оставим велосипед здесь и поскачем?

– Не знаю даже, – тихо произнесла я, с испугом на него глядя.

Я не представляла, что сейчас вместо этого красивого парня увижу рысь. Однако я уже видела, как превратилась Велеслава, и это не вызвало у меня такого уж шока. Влад отодвинулся от меня на несколько шагов. Его лицо приняло сосредоточенное выражение. Но когда я заметила, как оно начинает меняться, а его роскошные волосы стекают вниз, словно русые волны, и исчезают, и нос становится короче, то не выдержала и отвернулась, зажав уши и крепко зажмурившись. Подождав какое-то время, я все-таки осмелилась и повернулась. В траве сидела огромная рысь. Прекрасное сильное молодое животное. Только вот на правой лапе видна почти затянувшаяся рана. В душе шевельнулась жалость, и страх отступил. Я приблизилась, рысь подняла морду. Глаза Влада смотрели на меня и говорили без слов. Я медленно погладила его между ушами, затем склонилась к поврежденной лапе и зачем-то подула на ранку. Но рысь вскочила и начала носиться вокруг меня, словно давая понять, что здорова и боли не чувствует. Я с улыбкой наблюдала за его прыжками. Даже в облике зверя Влад был очарователен, и мой страх полностью ушел. Набегавшись, он приблизился и лег возле моих ног, словно приглашая взобраться на спину. Я замерла в нерешительности. Представив, что я сейчас прижмусь к нему и обниму за шею, смутилась. Пусть передо мной была рысь, но я понимала, что это все равно Влад. Я погладила мягкую серо-коричневатую шерсть и тут же отошла.

– Не могу! – сказала я. – Поедем лучше обычным способом.

Рысь встала и встряхнулась. Я снова зажмурилась. Меня обдало ветерком.

– Лиля, – услышала я и посмотрела сквозь прищуренные веки.

Передо мной снова находился человек. Я открыла глаза и улыбнулась.

– Как легко ты превращаешься! Я мало знаю об оборотнях, но всегда думала, что нужен какой-то ритуал для таких перевоплощений и что это происходит непременно в полнолуние.

– Так преподносят оборотней в романах, – с улыбкой пояснил Влад. – Хотя полнолуние действительно на нас влияет. В это время трудно контролировать звериную сущность. Лиля, что будем делать? – серьезно спросил он.

– Поедем на велосипеде, – ответила я. – Могу сесть на раму, а ты будешь крутить педали.

– Мы будем ехать не один час, – задумчиво проговорил он.

И не успела я слова сказать, как Влад подхватил меня на руки и прижал к себе. Я охнула от неожиданности и крепко обхватила его шею. Влад помчался. Никогда не могла подумать, что человеческие ноги могут развивать подобную скорость. У меня ветер в ушах свистел, а проносящиеся мимо деревья слились в одну сплошную полосу.

Влад домчал меня до пирамиды примерно за час, при этом ни разу не остановился отдохнуть. И этот час, проведенный у него на руках, показался мне самым чудесным в моей жизни. Я прижималась к нему, слышала, как стучит его сердце, как ритмично двигается тело, как убыстряется дыхание. Я слилась с ним в одно существо, и это вызывало всплески счастья, какой-то эйфории. Когда он опустил меня на землю, мои ноги подкосились. Влад подхватил меня и с тревогой заглянул в глаза.

– Все хорошо, – прошептала я, обмякая в его объятиях. – Немного голова закружилась, сейчас приду в себя.

Влад осторожно опустил меня в траву и уселся рядом. Я глубоко вздохнула несколько раз, он держал меня за руку. Его пальцы были горячими.

– Твоя рана! – испуганно произнесла я, заметив, что место ранения начало немного кровоточить. – Тебе больно?

– Нет, нет, не волнуйся! – торопливо ответил он и встал.

Найдя лист подорожника, прижал его к ране, затем подал мне руку. Я уцепилась и поднялась с земли.

– Пошли? – спросил Влад и кивнул в сторону торчащей между деревьями верхушки пирамиды.

– Пошли, – повторила я, чувствуя, как поднимается волнение.

Я не знала, как встретит нас хранитель. Хотя Велеслава обещала, что предупредит его о моем приходе.

Когда мы приблизились к пирамиде, он уже стоял на пороге. Правда, вид его мне не понравился. Лицо Венцеслава выражало глубокую задумчивость, брови хмурились. Мы поздоровались. Он кивнул, но приглашать нас внутрь не спешил. Я растерялась от такого приема и не знала, что говорить. Влад держал мои пальцы. Он сжал их, и я глянула на него.

– У Лили возникло немало вопросов, – сказал Влад в этот момент и снова сильно сжал мои пальцы.

– Да, это так, – торопливо подтвердила я.

– Я вижу, у тебя рана, – сухо произнес Венцеслав. – Удивлен, что ты сразу не пришел ко мне, а предпочел лечиться самостоятельно. Огнестрельные ранения очень коварны и могут воспалиться.

– Мне не хотелось пользоваться силой Жемчужины по такому пустяковому делу. Ведь пуля прошла насквозь, – ответил Влад. – Велеслава продезинфицировала и наложила мне повязку.

– Но рана снова кровоточит, – заметил он. – Пошли!

И Венцеслав наконец посторонился и открыл нам путь внутрь хранилища. Я робко последовала за ними. Я хорошо помнила это место, и с прошлого лета здесь ничего не изменилось. Все те же деревянные стены, сходящиеся в одной точке наверху, тот же квадратный люк посередине. Я вспомнила, с каким изумлением впервые увидела этот странный дом и с какой поспешностью уехала отсюда. Кто бы мог подумать, что я снова окажусь здесь! Венцеслав подошел к люку и открыл крышку. Он начал спускаться вниз, но потом остановился и неуверенно посмотрел на меня.

– Мы побудем наверху, – сказал Влад.

Венцеслав замер. Он явно не знал, на что решиться. Но я сама не стремилась внутрь хранилища. Мне, конечно, хотелось увидеть священную реликвию славов, но важнее было поговорить с хранителем и задать ему вполне определенные вопросы.

– Тебе необходима помощь, – ответил после паузы Венцеслав, – а Лиля наверняка мечтает увидеть Жемчужину, ведь именно она спасла ей жизнь.

– Если бы не Влад, то мне никто не помог бы, – тихо заметила я. – Но вы правы: я действительно хотела бы увидеть вашу реликвию.

Венцеслав кивнул и скрылся в люке. За ним последовал Влад. Он снизу подал мне руку.

Я заглянула внутрь, увидела широкие ступени и начала спускаться.

Подвал оказался довольно глубоким. Сойдя с последней ступени, я оказалась в довольно большом и пустом помещении. Только вдоль стен находились какие-то сундуки. Освещение было слабым. Его давали три полукруглых матовых светильника на стенах, в которых явно трепетало пламя свечей. Венцеслав уже спустился и двинулся куда-то в угол. Мы оказались возле массивной двери. Он распахнул ее створки. Розовато-золотистый свет, заполняющий помещение, показался мне приятным, но я не могла понять, откуда он идет.

– Жемчужина радуется тебе, – сказал Венцеслав. – Хороший знак!

– Радуется? – удивилась я.

Он взял меня под локоть и повел к середине помещения. И только тут я увидела низкий каменный постамент. Он был туманно-розоватым. Я подумала, что это розовый кварц. С его поверхности во все стороны исходили лучи. И чем ближе мы подходили, тем ярче они становились.

– Жемчужина говорит, что рада твоему появлению, – пояснил Венцеслав. – Поэтому она так красиво светится. Бывает, при некоторых посетителях она остается черной.

Я склонилась над постаментом. На каменной искусно выточенной звериной лапе лежала Багровая Жемчужина. Она была не такой большой, как я ожидала, к тому же черной. От ее блестящей поверхности исходили лучи.

– Какая она красивая! – прошептала я.

Венцеслав поклонился постаменту и осторожно снял Жемчужину. Влад протянул поврежденную руку. Я смотрела с замиранием сердца. Все заняло пару минут. Венцеслав просто положил Жемчужину на ранку и покатал ее по ней. Влад явно испытывал в этот момент боль. Я видела, как он морщился, хотя старался не подавать виду. Вдруг Жемчужина ярко засияла чистым розовым светом, и будто лучи утренней зари заполнили весь подвал. Венцеслав снял реликвию с руки Влада, и я с изумлением увидела, что от раны не осталось и следа. Кожа была здоровой и гладкой.

– Благодарю тебя, Жемчужина! – с чувством произнес Влад и низко поклонился.

Он потирал место раны и улыбался.

– Чешется немного, – сообщил он.

Венцеслав не спешил укладывать реликвию обратно на постамент. Она переливалась в его ладони розовато-золотистым.

– Жемчужина очень благожелательно к вам настроена, – прошептал он и поднес ладонь к моему лицу.

Я не шелохнулась и даже начала сдерживать дыхание. Золотистый свет облил меня с ног до головы. Я ощутила необычайный всплеск энергии, словно живительный поток вошел в меня. И неожиданно осознала, что передо мной живое существо. И видимо, поэтому и начала говорить с ней:

– Жемчужина, благодарю тебя за спасение моей жизни! Но кто я теперь? Осталась ли я человеком?

Она окрасилась в яркий малиновый цвет, а потом погасла. Венцеслав аккуратно уложил ее на каменную лапу. Его лицо выглядело задумчивым. Он молча отправился к выходу. Мы последовали за ним. Выбравшись из пирамиды, Венцеслав уселся на траву и жестом пригласил нас присоединяться.

– Что имела в виду Жемчужина, когда в ответ на мой вопрос поменяла окраску? – торопливо спросила я, глядя в упор на Венцеслава.

Он лишь пожал плечами, хотя мне показалось, он знает «язык» реликвии.

– Ты успокойся, – ласково проговорил он. – Если Жемчужина переливается розовато-золотисто-красными тонами, это значит, что все хорошо. Вот если бы она выбросила густой фиолетовый цвет или угольно-черный, тогда жди беды.

– Значит, она сказала, что ничего во мне не изменилось? – настаивала я. – Я по-прежнему та же Лиля, обычная девушка?

– Должно быть, так, – согласился Венцеслав.

– Но у Лили появились новые способности, – тихо заметил Влад.

Венцеслав вскинул брови.

– Да, у меня сейчас особое, какое-то звериное чутье и слишком острый для человека слух, – пояснила я.

– Но разве это плохо? – улыбнулся Венцеслав. – Видимо, поменяв твою кровь, Жемчужина наделила тебя некоторыми способностями. Если говорить современным языком, считай, что это своего рода бонус.

– Но способности звериного свойства, – не унималась я. – Поэтому я и хотела увидеться с вами, чтобы выяснить. А вдруг я уже не совсем человек?

Влад при этих словах придвинулся и сжал мою руку. Я глянула на него и улыбнулась.

– Лиля, впервые в нашей практике такой случай, – заговорил Венцеслав, и я повернулась к нему. – Никогда еще Жемчужина не помогала обычным людям. Поэтому точно я ничего не могу сказать. Но ведь прошел уже год с момента твоего спасения. И как мы видим, ты по-прежнему обычная девушка. И очень даже симпатичная, – добавил он и улыбнулся.

– Красивая, – тихо произнес Влад.

– А вот о тебе разговор отдельный, – посуровел Венцеслав. – Ты знаешь наши правила. И однако, я вижу, ты не избавился от своего чувства. Даже познакомился и открылся Лиле. А ведь мы договаривались…

– Это сильнее меня, – прошептал Влад и опустил голову.

– Ты знаешь, на что идешь, – уже мягче произнес Венцеслав.

– Значит, я не стану ни вампиром, ни оборотнем? – перебила я.

– Вампиром точно не станешь! – улыбнулся Венцеслав. – А чтобы стать славом, нужно им родиться. Знаю, что в других племенах существуют обряды, которые могут превратить человека в оборотня. Возможно, твой страх вызван тем, что ты читала что-нибудь подобное или смотрела в фильмах. Но заверяю, у нас не так. Славами только рождаются. И у нас запрещены смешанные браки. Союз человека и рыси карается нашими законами, – сурово закончил он и со значением посмотрел на Влада.

Тот промолчал.

– Надеюсь, ты получила ответы на все свои вопросы? – после паузы спросил Венцеслав и встал.

– Более чем, – хмуро проговорила я и тоже встала. – Спасибо вам за все. Мне пора!

– Я провожу! – быстро произнес Влад.

Венцеслав глянул на нас, но от комментариев воздержался.

Обратно Влад донес меня также на руках. И я снова испытала затаенный восторг от его близости. Он опустил меня на землю возле велосипеда, который так и стоял, прислоненный к березе.

– Спасибо! – прошептала я, чувствуя под ногами твердую опору и приходя в себя.

– Мы быстро обернулись, – заметил он. – Но надвигается гроза. Видишь?

Я подняла голову. Действительно, тучи тянуло в нашу сторону, вдали уже погромыхивало.

– Ты не успеешь добраться до дома, – заметил он, глядя в небо.

Влад взял меня за руку, потянув за собой. Я не сопротивлялась. Он свернул на узкую тропку, которую я сразу и не заметила, и скоро мы оказались возле заброшенной избушки лесника. Я вспомнила, что уже была здесь, в тот первый раз. Успели мы вовремя, так как поднялся сильный ветер, слепящая молния ударила в землю, почти тут же раздался раскат грома и хлынул ливень. Мы заскочили в избушку. При новом раскате грома я испугано приникла к Владу, он крепко меня обнял. Мы стояли какое-то время, прислушиваясь к беспрерывным ударам капель дождя о крышу. Я прижималась щекой к его груди, его руки медленно гладили мою спину, волосы. Мне не хотелось от него отрываться.

– Любимая, – услышала я его шепот и уткнулась лбом в его плечо.

Влад взял меня за подбородок. Повинуясь легкому нажатию его руки, я подняла голову. Его глаза сияли янтарно-золотистым светом, губы приоткрылись. Я обняла его за шею. Он склонился. Его губы робко коснулись моих. Я вздохнула, решила больше не сопротивляться собственным, не вполне осознанным желаниям и закрыла глаза. Он словно понял и жадно припал к моим губам. Первый поцелуй! Он длился и длился, и я совершенно потеряла голову. Руки Влада скользили по моей спине, он гладил и сжимал мое тело, я прижималась к нему все сильнее. И вдруг избушка ярко осветилась. Мы расцепили объятия. Слепящий глаза раскаленный шар вплыл в проем двери.

– Не двигайся, – еле слышно прошептал Влад. – Шаровая молния.

Я так испугалась, что с трудом сдержала вскрик. Мое тело начало мелко дрожать. Я слышала о подобных явлениях в сильную грозу и знала, что такая молния может сжечь человека за секунду. Шар завис, затем медленно поплыл в нашу сторону. Мне показалось, я слышу легкое потрескивание. Я чуть не заорала от ужаса, но в следующее мгновение Влад крепко ухватил меня за талию и одним прыжком перенесся на довольно большую русскую печь, стоящую в углу комнаты. Затем нащупал на печи то ли камень, то ли кусок глины и резко метнул его в окошко. Стекло с треском разлетелось. Шар заколебался от наших движений, но из двери в разбитое окошко подул сильный сквозняк. Сквозь прищуренные ресницы я наблюдала, как шар, по-прежнему потрескивая, медленно поплыл в сторону окна. И вот, оплавив неровные края разбитого стекла, выскользнул на улицу. Попав под усилившийся в этот момент ливень, шар с шипением испарился.

– Вот и все! – ласково произнес Влад и помог мне спуститься с печки. – Сильно испугалась?

– Сильно, – кивнула я. – И ты снова спас мне жизнь.

– Когда в дом влетает такая молния, лучше не шевелиться, – сказал он. – Но она двигалась прямо на нас, и я решил рискнуть.

– Если бы она долетела до нас, мы бы сгорели в одну секунду, – тихо произнесла я.

– Не нужно думать о таком, – мягко ответил Влад. – Ведь все закончилось хорошо.

Когда гроза утихла, мы покинули избушку. Я была задумчива и молчалива. Подняв мокрый велосипед, глянула на Влада.

– До встречи, – нежно произнес он.

Его поцелуй был мягким, губы чуть коснулись моих. Он провел рукой по моим волосам, глубоко заглянул в глаза.

– Помни, я люблю тебя больше всего на свете, – сказал Влад. – Все остальное не важно.

Бабушка встретила меня ворчанием. Она пеняла мне за то, что я катаюсь в такую сильную грозу, не думаю об ее нервах, и грозилась все рассказать родителям. Я, как могла, успокоила ее, придумав, что пережидала грозу на краю деревни в заброшенном сарае. Потом сказала, что устала и хочу отдохнуть. Бабушка постепенно успокоилась. Мы пообедали, и я уединилась в своей комнате. Сразу открыла тетрадь. Мне не терпелось найти хоть что-то о Багровой Жемчужине. Она произвела на меня сильнейшее впечатление, это была настоящая магия. Я не сомневалась, что реликвия славов обладает невероятной и скорее всего мало изученной силой. Перевернув несколько страниц, я наткнулась на легенду, которая потрясла меня.

«Есть у людей-рысей реликвия, она священна и хранится у главы клана, передаваясь от сына к сыну. Багровая Жемчужина. Те, кому посчастливилось ее увидеть, рассказывают, что это очень крупная ровная круглая бусина, похожая своей перламутровой поверхностью на жемчуг. Но цвет ее необычен. Жемчужина угольно-черная с легким серебристым отливом. Однако ее называют багровой. И вот почему.

Как гласит легенда, во времена князя Изяслава его потомство было очень могущественным. Многочисленные сыновья все как один славились умом, красотой, силой, ловкостью, звериным чутьем и бесстрашием. И вот наконец родилась у него и дочка. Назвали ее Арысь, в честь сказочной рыси, преданной любящей матери Арысь-поле. Арыська, так ее все звали, росла на удивление нежной и доброй. Она напоминала не дикого гордого зверя, а пушистого милого котенка. Всем старалась помочь, всех утешала и озаряла своей прекрасной улыбкой. Но по природе она была рысью, как и все дети Изяслава. И в положенное время обращалась в зверя и уходила в лес. И конечно, каждое полнолуние она вместе с братьями резвилась в тайге. Сама она никогда не нападала на дичь, а ела лишь то, что добывали на охоте ее братья.

Когда Арыське исполнилось шестнадцать, встретила она простого юношу, такого же, как она, тихого, доброго и нежного. Он был ее ровесником, жил в соседнем селении в нескольких километрах от города князя Изяслава. Звали его Всемил. Он зарабатывал на жизнь всевозможными поделками: плел лапти, корзины, туески, вытачивал дудочки, делал из глины свистульки и продавал все это на базаре на городской площади. Как-то в ясный майский день Арыська прогуливалась там. Остановилась возле разложенных на траве цветастых шалей и тут услышала мелодичный пересвист. Оглянувшись, увидела ребятишек, игравших со свистульками. Возле них стоял продавец – пригожий кудрявый светловолосый парень. Арыська подошла ближе. Парень ей улыбнулся и предложил расписную глиняную свистульку в виде птички. Она купила. Так они и познакомились и сразу полюбили друг друга. Арыська была дочерью князя, к тому же оборотнем, а Всемил – сыном бедной вдовы. Но это не помешало им встречаться. Свидания проходили вечерами. Арыська прибегала за городские ворота, Всемил ее уже ждал. Они шли, обнявшись, в луга, на опушку леса, сидели на поваленных бревнах, любовались туманными майскими закатами.

Но не нравились двум младшим братьям, Темнославу и Ведославу, эти свидания. Они считали, что Всемил не ровня их сестре. Все знали в городе князя, что правят у них люди-рыси, но никто на это внимания не обращал. Князья сами по себе, а простой люд – сам по себе. Издревле так было заведено. К тому же соблюдался негласный закон – молчать об этом и пришлым людям не рассказывать. Всемил, конечно, слышал о рысях-оборотнях, но никогда в это не верил. Он жил в своем мире, старался делать добро, общался чаще всего с ребятишками. Но раз он полюбил Арыську, то поневоле пришлось ему столкнуться и с ее миром. Она мечтала, что выйдет за него замуж, построят они хорошую избу, уйдет она из княжеского терема к мужу, и заживут они счастливо.

Арыська, как и ее братья, не могла одолеть свою звериную сущность и каждое полнолуние убегала в лес, принимая облик рыси. Но она сразу предупредила об этом Всемила. Однако он упорно не хотел верить в то, что его любимая – оборотень. Такой уж у него был характер. Ему лучше было жить в детских сказках. Тогда она, отчаявшись доказать ему, решила встретиться с ним в ближайшее полнолуние. Арыська думала, что, увидев, как она обратится в зверя, Всемил наконец поймет, кто его любимая. Она хотела, чтобы он женился на ней с открытыми глазами. Или если не сможет смириться, то оставил бы ее навсегда. Она пришла к Темнославу и Ведославу, которые были ей ближе всего по возрасту и с которыми она особенно нежно дружила, и попросила их помощи. А им только этого и надо было. Они уже давно задумали разлучить влюбленных. Арыська попросила их спрятаться за изгородью и посмотреть, что будет происходить. Она боялась, что Всемил, несмотря на свою большую к ней любовь, увидев ее в образе рыси, испугается и, не дай бог, попытается выстрелить в нее из лука. Она, конечно, не верила в такой исход, зная его мягкий характер, но все-таки решила, что так будет лучше. Только она очень просила братьев, даже если любимый решит выстрелить в рысь, не трогать его, а лишь крепко напугать. Они пообещали.

Наступило полнолуние. Как начало темнеть, Арыська поспешила на свидание. Она очень торопилась, так как знала, что, как только луна полностью выйдет из-за леса, начнется превращение. Братья следовали за ней, держась на расстоянии. Но они уже договорились, что бы ни случилось, убить Всемила, а Арыське сказать, что таким образом они защитили ее от неминуемой смерти. Влюбленные встретились на опушке леса. Арыська дрожала от страха, но Всемил был спокоен и сказал ей, что полюбит ее и в виде зверя, если она действительно превратится в рысь. Как только лунный диск вышел из-за горизонта, Арыська затряслась и тихо зарычала. Всемил отошел от нее на пару шагов, но глаз не опустил. Она уже покрылась шерстью, ее прекрасное лицо превратилось в мордочку молодой рыси, на заострившихся ушах выросли черные кисточки. Рысь подпрыгнула и зарычала. А Всемил сказал: «Как ты прекрасна! Все равно я вижу мою милую Арыську! И люблю тебя по-прежнему!»

Тут выскочили братья. Они тоже начали превращаться, поэтому спешили. Темнослав, у которого ноги уже превратились в задние лапы, а руки пока оставались человеческими, нанес удар ножом, но рысь бросилась ему под ноги. Он упал. Нож лишь разрезал Всемилу плечо. Тогда ударил Ведослав, но в свалке попал по сестре. Он рассек ей горло, хлынула кровь. Она упала и превратилась в Арыську. А братья уже стали рысями и убежали в тайгу. Арыська лежала на земле, кровь хлестала из ее горла. Обезумевший Всемил пытался как-то помочь любимой, но у нее уже началась агония из-за потери крови. Тогда он в отчаянии разрезал себе вену и начал вливать свежую кровь в рану на ее горле. Но это не помогло. Хуже того, Всемил сам потерял столько крови, что впал в беспамятство. Его голова опустилась на грудь любимой. И скоро их души, ставшие равными, отлетели в мир иной. Их тела ушли под землю, а на месте их гибели выросли не обычные желтые, а белые купавки, укрыв окровавленную землю своими цветами. На рассвете братья вновь приняли человеческий облик и вернулись на место трагедии. Они увидели полянку, покрытую цветами. Как только они приблизились, из одной купавки выкатилась последняя капля крови и превратилась в багровую жемчужину. Братья взяли ее и с удивлением начали разглядывать. И вдруг купавка стала покачиваться и говорить голосом сестры: «Жестоко вы поступили со мной, братья! Но я прощаю вас, верю, что вы заботились о моем счастье. Когда мы с любимым умирали, наша кровь смешалась. Часть ее ушла в землю, а часть соединилась. И получилась магическая жемчужина. Она останется от меня на вечную память всему роду как о любящей Арыське. И она может являть чудеса, лечить неизлечимое, творить кровь в обескровленных. Завещаю хранить этот могущественный талисман и использовать его для процветания рода».

Голос затих. Упали братья на колени и низко поклонились земле, покрытой белыми купавками.

И хранится с тех пор в племени славов Багровая Жемчужина и оберегает весь род рысей».

Часть III Под гипнозом

• Одна любовь внутри меня, вокруг.
• И больше ничего не существует…
• Лишь длится, длится близость жарких губ,
• И время свой отсчет ведет впустую…
• Григорий Грег

Вернувшись в Благовещенск, я чувствовала себя совершенно другим человеком. За время моего пребывания в деревне столько всего произошло, я узнала такие вещи о себе, что это полностью перевернуло мое сознание. И мне было трудно казаться той же Лилей, обычной девушкой обычного мира. Родители отметили, что я хорошо загорела и у меня отдохнувший вид.

– Все-таки природа всегда отлично на нас влияла, – заметил отец. – Ты выглядишь прехорошенькой! Даже не пойму, в чем тут дело. Видимо, в выражении глаз.

– Да, дочка, отдых явно пошел тебе на пользу, – подхватила мама. – Но впереди еще весь август. Может, поедешь с нами в Турцию?

Я знала, что родители собираются на десять дней в Анталью. Они уже взяли путевки. Но перспектива провести с ними время меня не совсем устраивала. Мне хотелось побыть одной, нужно было многое переосмыслить. Я была не в себе, и скрывать свое состояние становилось все труднее. Я никогда не носила маски и сейчас училась этому. Одна только мысль, что кто-нибудь узнает о том, что со мной произошло прошлым летом и что я общаюсь с оборотнями, приводила в ужас. Я знала, что никто из моих даже самых близких друзей не одобрил бы такого знакомства, мало того, навряд ли кто-то поверил бы в реальность происходящего и, самое малое, счел бы меня сумасшедшей. Оставалось только одно – никогда и никому не говорить ни о славах, ни о Владе, ни о таинственной Жемчужине.

Отдохнув, я разобрала вещи. Хотелось как можно скорее усесться за компьютер и поискать информацию об оборотнях. Но мне сразу начала звонить Тоня. У нее, как всегда, было много новостей, и она жаждала ими поделиться. Мы договорились встретиться вечером во дворе. У меня была еще пара часов, и я зашла в Интернет. Вначале проверила почту. Несколько писем моих знакомых по блогам не представляли особого интереса, но увидев, что имеется весточка от Ильи, я открыла его послание.

«Приветик, Лиля! – прочитала я. – Ты мне даже ни разу не позвонила за это время! Я сам не раз набирал твой номер, но постоянно слышал «абонент недоступен». Пишу тебе, чтобы сообщить, что все у меня прекрасно! Злата передает тебе привет и спрашивает, как ты и чем занимаешься на каникулах…»

На этом месте я нахмурилась и пробормотала, что мне такая забота не нужна.

«Мы все-таки надеемся, что ты приедешь, – прочитала я дальше. – Времени еще – вагон! Прикинь, Злата поселила меня в отдельную квартиру, там же, на Мэдисон-авеню, где живет и она сама. А это, между прочим, престижный и легендарный Манхэттен!

Какая-то ее подруга отправилась в Париж на две недели участвовать в показе мод, и Злата договорилась, что я пока поживу у нее. Подруга, правда, поначалу была не очень-то довольна, но когда познакомилась со мной лично, растаяла и вручила мне ключи. Намекнула, и весьма прозрачно, что не прочь продолжить знакомство с таким «очаровательным сногсшибательным молодым человеком». Это ее слова. Она показала квартиру, объяснила, как и чем я могу пользоваться. Оборудовано это милое гнездышко самой современной техникой. Я такого и не видел! Живем же в провинции, и кажется, что мы в каменном веке. А тут крохотный пульт управляет всем домом. Прикинь, как это удобно! Нажал кнопку – и включился кондей, следующую – и вот тебе музыка, пультом включается и свет, и затемняются окна, и регулируется температура. После заселения я все утро развлекался, пробуя то одно, то другое.

На второй день по приезде Злата познакомила меня со своим агентом. Зовут его Стивен, хотя он наполовину русский. Из семьи эмигрантов. Его отец из Питера, переехал сюда довольно давно, женился на американке. Стивен производит впечатление ушлого и хитрого мужика, который своего не упустит, хотя выглядит респектабельно и ведет себя важно. Судя по всему, я ему понравился. Пока я хожу везде со Златой, знакомлюсь с миром моды, так сказать, изнутри. Стивен организовал мне несколько фотосессий, и у меня уже имеется профессиональное портфолио. Но сумму я за него выложил кругленькую. Надеюсь, не зря. Лиля, здесь совсем другой мир! Думаю, тебе все-таки стоит приехать. Злата передает тебе привет и настойчиво приглашает. Ждем от тебя весточки. Пиши, звони».

Закрыв письмо, я задумалась. После всего того, что я узнала, будучи в деревне, я понимала, что Злата в курсе моей истории и что ее ненормальная ревность обоснованна. У Влада все было написано на лице. По правде говоря, меня это немного удивляло. Ведь он наполовину рысь и должен уметь скрывать свои чувства. Его простодушие и открытость очень мне нравились, но эти качества не вязались с хитрой и осторожной природой зверя. А возможно, он и правда просто потерял голову от любви? При этом предположении я невольно улыбнулась, душа наполнилась нежностью. Его поцелуи вспомнились так ясно, что я закрыла глаза. Но тут же прогнала наваждение. Я подумала, что стоит ответить на письмо сразу. Меня интересовало, что происходит у Златы, как, видимо, и ее то, что происходит у меня. Я понимала, Илья сейчас словно марионетка в ее руках. И снова открыла почту.

«Доброе время суток, Илья!» – начала я и задумалась.

Я просто не знала, что писать. По поводу моей поездки в Нью-Йорк я пока ничего не решила, а передавать приветы Злате не очень-то и хотелось. И я снова закрыла почту.

«Отвечу позже, – подумала я. – Не горит».

Набрала в поисковике слово «оборотень». Количество ссылок, а их было десятки тысяч, меня не удивило. Тема была весьма модной и раскрученной, как и вампиры. Моя задача состояла в том, чтобы отсечь недостоверную информацию и выудить хоть что-то, похожее на правду.

«Ликантропия – психическое состояние, при котором человек (ликантроп) считает себя оборотнем. При этом он не меняет своей физической формы, однако является в такой же степени опасным, как и настоящий оборотень».

«Становятся оборотнями лишь считаные единицы. Дело в том, что человек – тоже зверь. Но в некоторых людях от рождения звериное начало выражено не менее сильно, чем человеческое. И с возрастом оно проявляется все сильнее. Человека начинает тянуть на природу. Появляются странные желания: попробовать сырого мяса, уснуть на траве или дереве, укусить или поцарапать обидчика. Очень много людей, столкнувшись в своей жизни с проблемой оборотничества, воспринимают все, с ними происходящее, как своеобразное «предложение» свыше. И идут на поводу возникших желаний. Постепенно оборотень внутри становится полноценным, и человек со зверем начинают помогать друг другу. Зверь учит человека преодолевать голод и сонливость, дает силу в бою, делится остротой обоняния, зрения, осязания, он может дать человеку любую собственную черту и способность. В свою очередь, зверь получает от человека его свойства, например полноценное цветное зрение».

«Оборотень – вовкулака человъкъ, обращенный въдуномъ или въдьмой или самъ, какъ кудесникъ перекидывающийся въ волка и въ другихъ животныхъ, иногда въ кустъ, въ камень и пр.» (Даль В. И.).

«Считается, что оборотня можно вылечить. Французы полагали, что для этого необходимо нанести ему рану до крови. Если человек стал оборотнем по проклятию церкви, то лечение проводил священник. В некоторых странах считалось, что оборотень будет спасен, если его ранят в зверином облике и три капли крови упадут на землю или же его громко позовут человеческим именем. Оборотень сам может избавиться от проклятья. Для этого он должен воздерживаться от поглощения человеческого мяса в течение 9 лет. Будучи убитым, оборотень принимает человеческий облик».

«Трансформация обычного человека в монстра почти всегда происходит в полнолуние. Лунный свет обладает воздействием, необъяснимым с точки зрения материалистической науки… Стая обычно состоит из оборотня, который стал таковым посредством магии, рождения или проклятия. Именно он представляет собой первичную проклятую кровь. Он называется Альфа. Остальные члены этой стаи называются Бета-оборотнями, потому что укушены Альфа-оборотнем и несут в себе его проклятую кровь».

«Серебряный ошейник», или так называемый «ошейник оборотня», нужно надеть на живого монстра. Устроен он просто: на жесткой кожаной ленте ставятся острые клепки из серебра, иногда их заменяют тонкими иглами. Ставятся они не снаружи, а остриями внутрь, чтобы впивались в горло. Далее предстоит выловить оборотня, желательно в полнолуние, причем в обличие зверя. Если надеть на него ошейник, то, согласно поверью, он не сможет превратиться в человека».

«Оборотни – страшные и крайне опасные хищники, потому что в них сочетается дикость зверя и ум человека. Они всегда крайне осторожны и осмотрительны. Священники считают, что убить оборотня можно заточкой, сделанной из серебряного креста».

Прочитав это и многое другое на тему оборотней, я крепко задумалась. Полученная информация совсем не вязалась с тем, что я узнала от Венцеслава и Влада. Славы вызывали симпатию, никакой опасной и кровожадной сущности я в них не видела. Хотя, конечно, мое знакомство с ними было пока поверхностным. И снова меня начали тревожить мысли о моей, возможно, измененной природе. «Зверь учит человека преодолевать голод и сонливость, дает силу в бою, делится остротой обоняния, зрения, осязания, он может дать человеку любую собственную черту и способность».

«Кто я теперь? – метались мысли. – Венцеслав ответил уклончиво, когда я его спросила создалось впечатление, что он и сам не знает, чем может обернуться для меня лечение. Еще бы! Такой случай был впервые в его служении Жемчужине».

Меня снова начало одолевать волнение, но усилием воли я взяла себя в руки. Решила быть крайне внимательной к себе, отслеживать все появляющиеся странные реакции организма, неадекватные желания и новые способности, если они вдруг возникнут.

«Катя, возьми телефон, это он звонит, это он…» – раздалось из моей сумки, и я так сильно вздрогнула, что дернула мышкой. Окно закрылось.

– Хватит читать про оборотней! – решила я и быстро позакрывала все ссылки. – Но мелодию пора сменить!

Я взяла телефон. Номер мне был не знаком. Отчего-то решив, что это Илья, я не стала поднимать трубку. И тут же с этого номера пришло СМС. Это оказался не Илья.

«Лиля, как ты добралась? Все ли хорошо? Почему не ответила на звонок? Влад».

Я перезвонила.

– Привет, – услышала я в трубке его низкий голос и начала волноваться.

– Извини, я не слышала звонок, – быстро пояснила я. – К тому же не знала, что это твой номер. Доехала отлично. Уже дома. Ты как?

– Все хорошо, – ласково ответил он. – Но очень по тебе скучаю. Думаю о тебе каждую секунду.

– Я прочитала легенду о Багровой Жемчужине, – сказала я. – Очень грустная история!

– Нельзя нам, рысям, любить обычных людей, – после паузы тихо произнес Влад.

– Вот и я про то!

– Буду через три дня в Благовещенске, – сообщил он.

Я сама удивилась, как обрадовалась известию.

– Как приедешь, сразу позвони, – сказала я.

– Обещаю, – ответил он.

И мы попрощались. Я прижала прохладные ладони к пылающим щекам.

«Катя, возьми телефон…» – вновь услышала я и схватила трубку. На этот раз была Тоня.

– Долго дома сидеть будешь? – недовольно спросила она. – Мы же договорились!

В беседке я увидела не только Тоню, но и Женю с неизменной гитарой в руках. Мы расцеловались.

– Офигенно выглядишь! – заметил Женя. – Отдых пошел тебе на пользу.

– Илюха не звонил? – округлив глаза, спросила Тоня. – Весь наш двор на ушах. Он прислал несколько фотографий на «мыло» одному своему другу. Тот всем ребятам разослал да еще и у себя на страничке «В контакте» выложил. Я видела. Полный отпад! Илья там просто супер-пупер! Настоящая модель! Хоть сейчас на обложку!

– Он мне написал, – сообщила я. – Рассказал, что Злата поселила его в отдельную квартиру на Манхэттене, он ходит с ней по показам, ну и все в этом роде.

– Что ж, карьера модели, да еще и в Америке, тоже вариант! – заметил Женя.

И улыбнулся.

– Да это вообще такая везуха! Счастливый Илья! – подхватила Тоня.

– А ты поедешь? – поинтересовался Женя и пристально посмотрел мне в глаза.

– Вот-вот! – встряла Тоня. – Скажи ей! Такой шанс на халяву в Нью-Йорк прокатиться! Ты же говорила, что можно весь август там провести. А месяц только начался.

Тоня явно поменяла свое мнение насчет моей поездки в Нью-Йорк.

– Что вы, ребята, на меня насели? – засмеялась я. – Не забывайте, что еще утром я была в деревне! В себя пока не успела прийти, а вы с такими вопросами!

– Боимся, упустишь свой шанс, – ответила Тоня.

– А родители что говорят? – спросил Женя.

– Они только за! – ответила я.

– Тем более! – обрадовалась Тоня. – Поезжай! Чего тут сидеть? И фоток побольше сделай. Потом мне перешлешь, а я у себя на страничке выложу. Все френды обзавидуются.

– По поводу фоток можешь не сомневаться, – ответила я.

– Ты изменилась, Лиля, – вдруг сказал Женя. – Не пойму, в чем дело.

– Да? – изумилась Тоня и внимательно в меня вгляделась. – Загорела, конечно, но больше ничего такого не вижу.

– Ты сборник мой не потеряла? – с улыбкой спросил он.

– «Капли крови»? – уточнила я.

– Да! А то у меня различные мелодии в голове крутятся. Уж очень стихи цепляют.

– Вы о чем? – не поняла Тоня.

– Женя мне дал почитать томик со стихами некоего Григория Грега, – пояснила я. – Знаете, что я выяснила?

– Что? – одновременно проговорили они, переглянулись и рассмеялись.

– Грег – бывший вампир! Я сама в блогах инфу читала.

– Враки! – не поверила Тоня. – Насмотрелись все этих фильмов про вампиров и сейчас выдумывают невесть что! И записи соответствующие делают. Лишь бы свой рейтинг поднять!

– Не хочешь – не верь! – улыбнулась я. – К тому же ты и его стихи не читала.

– Да, стихи странные! – подтвердил Женя.

Он взял гитару, провел пальцами по струнам, настраиваясь.

– Я положил одно из них на музыку. Уже в клубах исполнял несколько раз. Публике нравится, – сообщил он. – Вот, девочки, послушайте!

Тоня сразу замолчала и уселась удобнее. Женя тихо, но проникновенно запел:

• Я позабыл давно о солнце,
• О ясном ярком дне.
• Души разбитое оконце
• Покоилось на дне
• Огромной ямы, где чернели
• Сгоревшие мечты,
• Надежды саваном истлели…
• Но вот явилась ты!
• И на пути ночном и долгом
• Вдруг вспыхнул огонек
• И сквозь разбитые осколки
• Взлетает мотылек.
• Моя душа жива! Сияет
• Мне солнце вновь. Легки
• Движенья мотылька… Порхает,
• Взлетев с твоей руки…

Женя сделал паузу, взял пару аккордов и с чувством закончил:

– Моя душа легко порхает, взлетев с твоей руки.

Он прижал ладонью звенящие струны и поднял на нас глаза. Тоня захлопала.

– Аж мурашки по коже, – сказала она. – Ты гений, Женька! Так исполнил!

– Да, музыка усилила смысл стиха, – заметила я. – Ты молодец!

– Да ладно! – засмущался он. – Но вообще, мне пора!

– Куда это? – возмутилась я. – Столько не виделись!

– У меня выступление на одном корпоративе, – пояснил Женя. – Обещали хорошо заплатить.

– А, понятно, – немного разочарованно протянула я.

Мы не виделись почти месяц, и я очень соскучилась по общению. Женя улыбнулся, убрал гитару в чехол, чмокнул нас по очереди в щеки и ушел. Тоня проводила его взглядом, затем повернулась ко мне с весьма возбужденным видом.

– Все кажется, что Женька в тебя влюблен, – вдруг заявила она. – Он иногда та-а-ак на тебя смотрит! Но что ты с Ильей будешь делать?!

– А что я должна с ним делать? – пожала я плечами. – Куда ты клонишь?

– Ну так он же предлагал тебе вновь встречаться, – округлила она глаза. – И даже пригласил в поездку. Все девчонки только это и обсуждают. Ты снова популярна, как в то время, когда была его девушкой.

– Мне такая популярность не нужна, – ответила я и нахмурилась.

– Знаю! Но удивляюсь. Такой парень! А может, ты в кого-то другого влюбилась? – с подозрением спросила Тоня. – Хотя нет, я бы точно была в курсе! Так что ты решила?

От ее натиска я почувствовала раздражение, словно только что прилетела с другой планеты, и этот мир все еще казался далеким и чуждым.

– Послушай, Тонечка, – начала я, взяв себя в руки, – не факт, что Илья все еще хочет вернуть наши отношения! Не забывай, он сейчас в таком месте и в окружении таких девушек, что, возможно, уже забыл о моем существовании.

– Это да! – тут же согласилась она. – Одна Злата чего стоит! А уж там-то! Могу себе представить, как она задается, как важничает перед нашим Ильей. Хотелось бы мне на это посмотреть!

Страницы: «« « 345678910 » »»