Самозванец Аксенов Даниил
– Фамильный дом Бинторов, – пояснил Торк.
Михаил подошел поближе. Башня была высокой, около двадцати метров. Сделанная из огромных камней, составлявших нарочито грубую кладку, она казалось частью какой-то мрачной скалы, случайно оказавшейся в городе.
– Где же хранятся деньги? В подвале?
– Нет, Бинторы утверждают, что наверху, – ответил Маэт.
– Наверху? – удивился молодой человек и показал на темный прямоугольник почти под самой крышей. – Там же окно.
– Ну и что?
– Не боятся, что туда залезут?
– Все же просматривается, – рассмеялся Маэт. – Вот там стражник, а еще один с другой стороны. Им отлично видно стену. Даже если кто-то прилетит, они увидят его.
Михаил подошел к самой башне и провел рукой по кладке. Между камнями были щели, достаточные, чтобы зацепиться пальцами. Если пальцы очень сильные. Затем еще раз посмотрел наверх. Стражникам действительно было видно все, как на ладони. Даже ночью, потому что башня неплохо освещалась. Он вернулся к друзьям.
– Интересно было бы попробовать залезть, – сказал он, рассчитывая на свой амулет, который увеличивал физическую силу.
– Но зачем? – удивился Маэт.
– За деньгами, – ответил молодой человек.
– Как это? – изумились оба его друга. – Ты собираешься ограбить Бинторов? Как обычный вор?
Он нахмурился. Ему, как и многим другим в определенных ситуациях, не нравилось, когда вещи назывались своими именами.
– Где они взяли эти деньги? – спросил он.
– Собрали со своих провинций, вероятно, – ответил Маэт.
– Почему это из ИХ провинций? Кому принадлежат эти земли?
– Ранигу… королю…
– Вот! – Михаил поднял вверх указательный палец. – Они почему-то собирают деньги с земель короля. И кладут их в свой карман. А кто законный король?
– Ты.
– Значит, чьи это деньги?
– Твои, – неуверенно ответил Маэт.
– Правильно. И есть еще одна вещь. Очень важная.
– Какая?
– В одной далекой стране жил человек. Его звали Ленин. Странное такое имя, если вдуматься. Так вот, он задумал заговор. Очень большой заговор. А возможности у него были маленькие. И тогда он собрал своих соратников и сказал им, что для достижения цели хороши все средства. После этого заговорщики грабили караваны с деньгами, как обычные разбойники, чтобы оплатить свой заговор.
– Он удался? – спросил Торк.
– Да.
– Гм… Но они нас увидят, если мы полезем на стену, – заметил Маэт, которого уже больше волновали мысли об успехе заговора, чем о том, пристало ли красть дворянину даже с разрешения наследного принца.
– Полезу лишь я. Вы останетесь внизу. Моей невидимости при таком расстоянии до стражников, я полагаю, хватит, меня не должны заметить. Единственное, в чем я не уверен, хватит ли у меня сил забраться туда. Но это легко проверить.
– А что будем делать мы? – поинтересовался Маэт.
– Еще не знаю. Ждите тут, нужно сначала все проверить.
Маэт и Торк кивнули. Кивок Ферена-младшего был несколько неуверенным, а Торка – совершенно безмятежным. Казалось, его нисколько не волновало предстоящее мероприятие.
Михаил, однако, задумался. Ему не нравилось то, что он был вынужден предпринять. Его тяга к безопасности сначала породила несусветную ложь, а теперь вот дело дошло до воровства в крупных размерах. Возможно, и это не конец.
Вообще-то он уже размышлял над проблемой сбора денег для финансирования заговора. Сначала задумался над изготовлением и продажей амулетов. Но двухфункциональные стандартные амулеты стоили недорого. Нестандартные и трехфункциональные он массово создавать не мог – слишком опасно. Они могли привлечь нежелательное внимание.
Затем самозваный принц предположил, а не развернуть ли какое-то технологическое производство, о котором он, землянин, знает больше, чем жители мира Горр. Но производство требовало времени. Его ни у кого не было. Он явно поторопился признаться друзьям в своем королевском происхождении.
Наконец, он спросил себя, каким образом можно достать деньги в кратчайшие сроки? Ответ был ясен: либо занять, либо украсть. Занимать ни у кого не хотелось. Оставалось второе. И это второе в данный момент предстало в виде неровной стены, на которую следовало забраться.
Михаил активировал невидимость и снова подошел к стене. Нащупал пальцами первый выступ, подтянулся. Потом опять и опять. Иногда выступы были такими большими, что можно было даже поставить ногу. Но он не обманывался – не будь с ним добавочной силы, этот трюк со стенолазанием удался бы лишь после многомесячных тренировок, если удался вообще.
Впрочем, и сейчас он продвигался очень медленно, с огромным трудом. Вот он миновал половину пути, еще немного, вот удобное место для отдыха – можно опираться на ноги. Как и ожидалось, никто из стражей не обратил на него внимания, хотя он был под грубоватым, некачественным, просто-таки дилетантским покровом невидимости. Михаил передохнул, сделал последний рывок и достиг окна. Там была решетка.
Молодой человек вздохнул. Он и раньше подозревал, что в ремесле вора нет ничего легкого, но теперь убедился в этом на примере своих уставших рук. Конечно, если бы он был ишибом высшего уровня, то мог бы попробовать изменить свойства решетки. Хотя бы временно. Но он – тот, кто есть сейчас. Никаких преобразований или изменений, только лишь одно желание – как бы не упасть.
Михаил решил хотя бы осмотреться, раз уж оказался здесь. Схватившись руками за решетку, подтянулся и сделал два открытия: первое, неприятное, и второе, приятное. Неприятное открытие: за решеткой находилась какая-то странная ти. Она была большого размера, явно искусственного происхождения и охватывала собой все помещение. Приятное открытие больше походило на банальное везение – толстая решетка была ржавой. Неизвестно, сколько лет или веков она служила верой и правдой, но, похоже, срок службы подошел к концу. Михаил с его физической силой мог бы попробовать погнуть ее или поломать.
Решив сначала разобраться с решеткой, он поднатужился и, упираясь ногами в один из выступов, попытался отогнуть центральные прутья так, чтобы можно было протиснуться в получившееся отверстие. К его разочарованию, ничего не получилось. Ржавая решетка все еще сохраняла достаточную прочность.
Новоявленный вор воспринял это философски, ему не всегда должно было везти. Поэтому, не предаваясь бесцельному огорчению, он решил изучить странную ти. Ничего не оставалось, как послать вперед щуп. Вскоре он обнаружил источник ти. Это был непонятный предмет, который лежал на небольшом постаменте посередине комнаты и формировал объем ти довольно большого радиуса.
Михаилу понадобилось некоторое время, чтобы разобраться с предметом. Он представлял собой двухфункциональный амулет, который заряжался не сам, это должен был делать ишиб. И, видимо, регулярно. Первая функция амулета выяснилась сразу же: определять, кто попал в поле действия – ишиб, неишиб или, возможно, ишиб, которому разрешено приближаться к амулету. В случае, если ишиб не опознан как «свой», должна была включиться вторая функция, назначение которой было не вполне понятно. Но, скорее всего, она не сулила нарушителю ничего хорошего.
Даже если бы ему удалось как-то преодолеть решетку и попасть внутрь, имело ли смысл это делать? Вдруг этот странный амулет сумеет распознать в нем ишиба? Тогда его жизнь не будет стоить и ломаного гроша.
Так и не приняв никакого решения, Михаил начал спускаться. Спуск ожидаемо занял больше времени, чем подъем. Последние месяцы научили его брать за основу планирования пессимистичные оценки.
Спустившись, он побрел в тень дерева, где находились его друзья.
– Ну как? – нетерпеливо спросил Маэт. – Можно туда забраться?
– Можно. Но мешают две вещи: ржавая решетка и странный амулет. От амулета не знаю, чего ожидать.
– Решетку можно перепилить, – все еще с энтузиазмом произнес Маэт.
– Будет слышен скрежет пилы, – спокойно заметил Торк. – Стража его услышит.
Михаил кивнул.
– Решетка – это не главное, даже шум от пилы – не главное. Главное – этот амулет.
– Тогда не рискуй, – сказал Торк, – зачем этот риск нужен?
Принц улыбнулся:
– Не ожидал услышать такое от наемника. Вы же рискуете именно за деньги.
– Но мы же не принцы, а обычные люди.
– Если обычные люди рискуют просто за деньги, то принцы могут рисковать за большие деньги, – еще шире улыбнулся Михаил.
В самом деле, был ли у него выбор? Многие могут сказать, что выбор есть всегда. Брать или не брать, делать или не делать, бежать или стоять на месте. На самом деле это не всегда так. Возможно, на каком-то этапе своей жизни человек действительно совершает выбор. Но затем этот выбор уже не оставляет ему никаких шансов, если человек хочет быть последовательным. Например, кто-то решает стать хорошим танцором. Следствием этого выбора становится необходимость в ежедневных тренировках. Человек, конечно, может выбирать: тренироваться ли ему каждый день или нет, но это ни к чему хорошему не приведет. Его первоначальный выбор уже сделан, дальше выбирать нет смысла, нужно тренироваться каждый день.
Вот и Михаил имел неосторожность объявить себя принцем. Это само по себе подразумевает большие риски в обмен на большую награду. Тут уже не нужно выбирать, нужно лишь соизмерять степень рисков и награды. Награда в данном случае была велика. Риск того стоил, и выбор был уже сделан. Самозванный принц это отчетливо понимал и в своих решениях не мог идти против логики, даже потакая собственному страху.
– Можно ли сейчас достать пилу или придется отложить попытку забрать у Бинторов деньги?
– Пилу я найду, – ответил Торк. – Нужно только сходить в ремесленные кварталы.
– А с шумом что будем делать? – поинтересовался Маэт.
– Шум тоже не проблема, – очевидно, наемник продумал и этот вопрос. – Заглянем в один из трактиров, наймем кое-кого для громкой потасовки перед башней. Если Ксант будет работать быстро, то как раз успеет перепилить решетку к тому времени, когда стража разгонит сброд. Но, может быть, нужно отложить это до завтра? Будет больше времени для подготовки.
– Здесь нет особенной подготовки, – возразил Михаил. – Нужна пила, большая сумка, телега и кричащая толпа. Если удастся найти это в ближайшие час-два, то откладывать ничего не будем.
Самозваный принц очень хотел сделать все сегодня, потому что не был уверен, что завтра сохранит кураж. Тот амулет откровенно пугал его.
Он ясно сознавал, что у него было преимущество перед обычными ворами и перед ишибами. Невидимость, возможно вообще неизвестная в мире Горр, позволяла ему незаметно преодолеть открытое пространство, а идеально и механически однородно скрытый аб давал шансы на то, что амулет башни не воспримет его как ишиба. Глупо было бы не воспользоваться такой возможностью.
Через полтора часа все было готово. Торк показал потрясающее знание окрестностей и сомнительных личностей. Под сенью деревьев в одном из переулков покоилась телега, в руках Михаила была пила, а на плече висела сумка. Когда он начал подниматься по башне, то слышал приближавшийся гомон толпы. Это заставило его торопиться.
Странная компания из десяти-двенадцати человек достигла площади, когда принц уже был рядом с решеткой. Он отчетливо слышал сначала крики, потом звуки ударов, а потом лязг железа. Как и было запланировано, подгулявшая компания начала драку прямо перед башней.
Пилить без существенной опоры под ногами было исключительно трудно и неудобно. Михаил одной рукой держался за решетку, а другой – орудовал инструментом. Он очень торопился.
Стража Бинторов, видимо, имела специальные инструкции насчет подобных происшествий. Не успела драка как следует начаться, а оба ближайших стражника уже подняли тревогу. Самозваному принцу нужно было успеть перепилить решетку до того, как прибудет усиленная стража, пила быстрее замелькала в его руке. Скрежет ее зубьев о металл прутьев был полностью заглушен криками толпы и звоном оружия. Вот лопнул один штырь, потом другой, потом третий. Он был уже готов праздновать победу над ржавой железякой, как вдруг стало ясно, что радоваться преждевременно.
Решетка, как оказалось, проржавела больше, чем он рассчитывал. Ячейка, за которую Михаил держался, внезапно лопнула с мелодичным звуком. Больше не было опоры, и, по всем законам физики, предводитель группы экспроприаторов устремился вниз, сжимая в одной руке пилу, а в другой – фрагмент злополучной решетки.
Время свободного падения тела с высоты двадцати метров занимает пару секунд. Для стороннего наблюдателя это очень мало. Но для человека, которому принадлежит данное тело, пара секунд может показаться вечностью. Вор-неудачник не был исключением. Перед его мысленным взором промелькнула вся жизнь. Но если быть точным, то именно та ее часть, которая имела отношение к спасению. Даже в состоянии полета вниз Михаил сохранял присущую ему рациональность. Когда твоей жизни угрожает опасность, то не имеет смысла думать, например, о детских переживаниях или о близких людях. Нужно вспоминать лишь то, что могло бы помочь в данной ситуации. Конечно, на анализ происходящего и изобретение новых хитроумных путей выхода из кризиса времени не всегда хватит, а вот извлечение из памяти предыдущего опыта, который окажет немедленную помощь, может быть очень кратковременным процессом.
Он сразу же отпустил и пилу и решетку, пытаясь схватиться за стену башни или хотя бы прижаться к ней, чтобы затормозить падение. Пару раз ему даже удалось нащупать что-то вроде выступа, но скорость была велика, и закрепить успех он не смог – сорвался в обоих случаях. Но это слегка погасило скорость и, возможно, в сочетании с амулетом спасло ему жизнь.
Новоявленный вор приземлился на спину. Он изо всех сил старался сберечь голову от удара, поэтому непосредственно перед соприкосновением с землей слегка согнул шею. Его амулет, как и было задумано, перераспределил силу удара по всей площади тела, за исключением головы. Но все равно падение едва не вышибло из него дух. Рядом с лязгом приземлились решетка и пила. Несколько секунд Михаил не мог не только двигаться, но и дышать. Полежав немного, он удивился, что ни Торк, ни Маэт не бегут к нему, но потом понял, что они не видели падения. Даже при ударе о землю его амулет работал исправно и поддерживал режим невидимости. Удар пилы и решетки о каменистую землю тоже не привлек ничьего внимания. Они упали прямо за спинами людей в доспехах, изо всех сил изображавших драку. Доспехи и оружие гремели так, что два резких звука не особенно выбились из общего ряда.
Со стоном молодой человек приподнялся. Болел каждый сантиметр его тела. Но, похоже, ничего не было сломано. Он бы полежал еще немного на земле, но из толпы раздались крики: «Стража! Стража!»
Охрана Бинторов отреагировала довольно быстро. Похоже, что к месту драки приближался целый отряд. Михаил подумал, что Торк вряд ли заплатил массовке за реальную схватку с хорошо вооруженными и обученными стражниками. Поэтому ему следовало как можно скорее убираться от башни, прихватив с собой решетку и пилу.
Возможно, в других условиях странное шатающееся расплывчатое пятно и привлекло бы чье-то внимание. Но сейчас толпа, еще минуту назад увлеченно дерущаяся, мигом забыла прежние распри, сплотилась и стала медленно пятиться прочь от приближавшихся стражников. Им было не до того, чтобы оглядываться по сторонам. К тому же самозваный принц старался держаться в тени от фонарей, а решетка и пила были скрыты объемным полем его невидимости. Он сумел дохромать до Торка и Маэта, находившихся с телегой в одном из дальних переулков, как раз к тому моменту, когда толпа перешла в откровенное бегство, а стражи бросились за ними.
Оба приятели были очень удивлены, увидев Михаила, который отключил невидимость.
– Что произошло? – взволнованно спросил Маэт.
– Я сорвался. Возьми это и положи на дно телеги.
Ферен-младший принял пилу с решеткой.
– Можешь продолжать? – поинтересовался Торк. – Или отложим?
– Откладывать нельзя, – поморщился Михаил. – На рассвете все увидят, что решетки нет. Неизвестно, что предпримут Бинторы. Они поймут, что кто-то сумел снять ее незаметно. Сейчас – наш единственный шанс взять хоть что-то.
Маэт смотрел на него с неприкрытым сочувствием.
– Продолжайте ждать здесь, постараюсь вернуться с золотом, – добавил принц.
Руки и ноги все еще плохо слушались его, но он принял решение немного отдохнуть уже в самой башне. Если, конечно, враждебный амулет позволит.
Впрочем, сразу подойти к хранилищу ему не удалось. Стража возвращалась. Видимо, они решили не преследовать пьяную толпу и довольствовались лишь ее бегством. Это было хорошо. Теперь, в отсутствие арестованных, никто не мог бы выйти на след Торка как главного нанимателя.
Подождав, пока стража исчезнет из вида, принц двинулся дальше. На этот раз подъем дался еще тяжелее. Множественные ушибы не позволяли ползти по стене с прежней скоростью. Он чувствовал, что, даже несмотря на чудесные свойства амулета и его способности ишиба, усталость накапливается. С мыслями, что поторопился с восхождением, Михаил все-таки достиг проема окна.
Странная ти была на своем месте. Молодой человек почувствовал, что его руки начинают дрожать. Эта дрожь отнюдь не была вызвана усталостью. Он снова подумал о том, чтобы отступить. Если амулет башни распознает в нем ишиба, то его карьера принца, возможно, закончится, не начавшись.
Но тут же одернул себя – успеху дела подобные мысли не способствовали. Это все равно что идти по канату над пропастью, разглядывая дно во всех подробностях. Медленно он просунул руку в проем. Ничего не произошло.
Михаил подтянулся и стал вползать в башню, готовый в любую секунду резко отпрянуть. И даже, если понадобится, снова прыгнуть вниз вдоль стены. Но все было спокойно. С его сердца словно упала глыба камня. Он только сейчас почувствовал, что может свободно дышать. Медленно заползая в башню, в конце концов он оказался в комнате целиком. Затем огляделся. Одно дело – условно смотреть на золото, видя его ти посредством щупа, и совсем другое – видеть благородный металл своими глазами. А в комнате находилось именно золото. И еще редкие камни.
Ценности были аккуратно сложены в пять сундуков, стоявших не вдоль стен, а как раз посередине помещения вокруг странного амулета.
Михаил решил амулет не трогать и на всякий случай держаться от него подальше. Вдруг вблизи его ти работает лучше, чем на расстоянии.
Он подошел к ближайшему сундуку и принялся набивать сумку его содержимым. Она была вместительна и прочна, что особенно важно для переноски золота.
Эта работа не требовала повышенного расхода сил, наоборот, делая ее, молодой человек отдыхал. К его разочарованию, в сумку вместилась лишь небольшая часть содержимого сундука. Ночь обещала быть трудной. Его утешало только одно: невидимость полностью скрывала достаточно объемную поклажу. Идею спускать сумку на веревке он забраковал – сама по себе, без его прикрытия, сумка была бы слишком заметна.
После первых пяти путешествий к телеге и обратно Михаил в полной мере оценил трудности воровского промысла. Возможно, так интенсивно физически он еще никогда не работал. Последние ходки делал уже бездумно, механически. Он превратился в ломовую лошадь, переносящую золото. Хотелось лишь как можно скорее упасть, не двигаться и забыться сном.
С первыми лучами солнца тяжелая повозка уже заезжала во двор Ференов. Они вынесли все.
– Что вы это делаете? – спросил Ронел. Он вышел прямо в пижаме, привлеченный звуками разгрузки. – Где вы были всю ночь?
– Доставали деньги для снаряжения и наемников, – ответил Михаил, который в разгрузке не принимал участия, а сидел прямо на земле рядом с телегой.
– Много достали?
– Полную повозку золота.
– Ого-го! Кто вам занял столько?
– Бинторы, – улыбнулся Маэт.
– Бинторы?! Эти скряги? Вы их ввели в курс дела и пообещали отдать им часть страны во временное пользование?
– Да, – ответил Михаил. – Только пожизненно. Ту небольшую часть страны, которая как раз находится под тюрьмой.
Глава 23
Как правильно одеваться
Обычный портной сначала шьет одежду, а потом ее продает. Хороший портной сначала продает одежду, а потом ее шьет.
Портной Заунт – клиенту,который не хочет платить вперед
Михаил, Ферен-младший и Торк проспали полдня после ударного ночного труда. Когда они проснулись, наступало время подготовки к званому ужину.
– Мы совсем забыли одеть тебя нормально, – сказал Ронел Михаилу. – Камзолы Маэта не очень хорошо сидят на твоей фигуре. Нужно поискать что-нибудь получше. На тебя должны обращать внимание. Они должны запомнить того, кого вскоре узнают как принца.
– Наверное, уже не успеем, – ответил молодой человек. – Я ведь еще собираюсь посетить лавки для ишибов. Меня интересуют кое-какие свитки. Это очень важно.
– Ничего, были бы деньги, а успеть можно все.
Денег было навалом.
– Нужно отправиться к Заунту сейчас же, – произнес старший Ферен.
– Кто это? – спросил молодой человек.
– Самый лучший портной столицы. Он обшивает всю верхушку знати. Конечно, ничего нового сделать Заунт уже не успеет, но у него обычно запасено изрядное количество готовых вещей. Как раз для подобных случаев. Правда, цены кусаются…
– Отец прав, – подтвердил Маэт. – Поспешим, я провожу тебя к нему.
– Меч, нужно еще выбрать придворный меч. И ножны! – воскликнул Торк, всегда первым делом заботившийся об оружии. – Побогаче!
– Зачем мне богатый меч, если он будет в ножнах? – усмехнулся Михаил.
– Все увидят рукоять. Торк прав, – подтвердил Ронел. – Так что вам еще придется нанести визит оружейнику.
Михаил, Маэт и Торк спешно покинули дом в старенькой фамильной карете Ференов. У них оставалось еще несколько часов до начала ужина.
Маэстро Заунт был не в духе. Жемчуг, который он обычно получал с караванами, на этот раз оказался совсем не того качества, которое требовалось. Он – он! Заунт! – не сможет выполнить заказы одной даллы и двух тагга на высшем уровне. Маэстро рвал и метал.
В этот несчастливый для него день дверь мастерской распахнулась, и на пороге возникла компания из трех человек. Как мгновенно отметил портной, все они были одеты безобразно.
Заунт изумленно воззрился на них. Он узнал молодого Ферена и очень хотел знать, что привело к нему человека, который славился постоянным отсутствием денег.
– Нам нужен хороший камзол, – сказал ему Маэт, приблизившись.
– Очень хороший, – пробасил Торк, сурово посмотрев на портного взглядом морского волка.
Маэстро закашлялся. После общения с верхушкой дворянства никакие взгляды обычно не производили на него впечатления.
– У меня сейчас ничего нет! – фальцетом воскликнул он. – Недавно был праздник у далла Раун. Мои склады опустели.
Тонкий голос Заунта контрастировал с тучной фигурой.
Михаил внимательно разглядывал портного. Он был удивительно похож на сотника Манка, коменданта крепости Зарр. Не только лицом, но и голосом и манерой движений. Могло ли это быть случайным? Михаил проверил ти Заунта. По некоторым свойствам ти этого мастера очень сильно походила на ти сотника Манка. Они были определенно родственниками. Причем ближайшими.
– Как это ничего нет? – переспросил Маэт. – Нам нужен всего лишь один камзол вот на этого господина. А заплатим мы немедленно полную цену.
Заунт скользнул профессиональным взглядом по Михаилу.
– Нет у меня камзола для этого господина, – ответил он, не особенно даже поверив в слова о деньгах.
Ведь с дворянами нужно было держать ухо востро. Пообещают с три короба, заберут товар, а потом выплачивают долги годами. К тому же у портного не было недостатка в спросе. Поэтому и предпочитал известных, богатых и очень знатных покупателей. А продай он что-нибудь одному из Ференов, это не принесло бы ему никакой славы.
У Маэта, очевидно, не было особенного опыта общения с продавцами, поэтому Михаил решил взять дело в свои руки. Наблюдая за выражением лица портного, молодой человек примерно догадался о ходе его мыслей.
– А это что за камзол? – он ткнул пальцем в великолепное белое одеяние, висящее на манекене.
– Это для далла Хрост! – воскликнул портной. – И вообще не твой размер.
– Как же не мой? – пробормотал Михаил, подходя поближе. – Позволь-ка примерить.
– Это невозможно! – воскликнул Заунт, грудью заслоняя камзол. – Наше семейное правило гласит, что камзол может надевать только владелец и никто другой! До свидания, господа. Сегодня я ничем не могу вам помочь.
– Семейное, значит, – протянул Михаил. – А кто же твои родители?
– Знаменитый портной Руангт и почтенная Топера, – гордо ответил Заунт.
– Вот как, – произнес молодой человек. – Тебе определенно повезло с родственниками. – Скажи, – он повернулся к Маэту, – а рожденные вне брака пользуются тут уважением? Я имею в виду рожденные в браке, но не от мужа, а, скажем, от любовника.
– Репутация известного и уважаемого человека, как правило, сильно страдает, – разумеется, когда и если такое вдруг выясняется, – ответил тот. – Почему ты спрашиваешь?
– Просто так, интересно стало, – сказал Михаил. – Вот смотрю на этого уважаемого, известного человека и думаю, что он – поистине пример добродетели. Несомненно, он добродетелен не только сам, но этим же может похвастаться и вся его семья.
Портной с недоумением слушал похвалы молодого человека.
– С другой стороны, – продолжал тот, – есть семьи, которые не могут похвастаться устойчивой моралью. Причем это иногда даже передается от отца к сыну. Возьмем, к примеру, семейство Манк. Не удивлюсь, что отец сотника, несущего службу в пограничном гарнизоне, тоже совершал кое-какие грешки в свое время. Хотя до сына ему далеко.
Маэт и Торк с непониманием смотрели на Михаила. Смысл его речи ускользал от них. Но если бы они взглянули в этот момент на портного, то догадались бы, что все это неспроста. Заунт побледнел как полотно. Он отлично знал, кто его настоящий отец. Известный столичный мастер приходился сводным братом сотнику Манку. И кроме отца сотника, матери портного и его самого об этом не подозревала ни единая душа. Так Заунт думал до сегодняшнего дня.
– Манк – очень почтенная фамилия, – пробормотал он. – В прошлом они делали очень много заказов. Как у меня, так и у моего отца.
– Конечно, – сказал Михаил, внимательно наблюдая за портным. – Может быть, они еще будут делать заказы. И остальные фамилии тоже будут делать заказы. Если я получу камзол.
Ни Маэт, ни Торк не увидели никакой связи между заказами и камзолом Михаила. Но портной увидел.
– Я могу подобрать для господина кое-что, – пробормотал он, – но только не этот! Этот камзол сшит по мерке далла Хрост! Он будет тебя полнить к тому же!
– Полнить? – переспросил Михаил. – Помилуй, я не собираюсь этот камзол есть. Но покажи нам все. А мы выберем.
Взволнованный портной проводил их в соседнее помещение. Там было множество готового платья, включая несколько вещей, которые могли бы подойти молодому человеку.
Придирчиво осмотрев коллекцию Заунта, приятели остановили свой выбор на чудесном зеленом камзоле, расшитом драгоценными камнями. Заунт назвал цену.
– Сколько?! – воскликнул молодой Ферен.
Заунт повторил.
– Разумеется, мы можем заплатить эту сумму, – сказал Михаил с милой улыбкой на лице, доставая объемный кошель. – Но хочу сказать уважаемому мастеру, что я собираюсь через некоторое время стать его постоянным клиентом. Поэтому хотел бы получить скидку. Примерно половину суммы.
Маэт посмотрел на друга, думая, что он шутит.
– Конечно, для постоянного клиента я дам такую скидку, – скрепя сердце выдавил из себя портной.
Теперь Маэт взглянул на Заунта, широко открыв глаза. Еще никто не слышал, чтобы маэстро сбросил хоть малую часть цены.
После удачного визита к портному трое приятелей торжественно погрузили камзол в карету и отправились в оружейные кварталы.
У Торка среди оружейников оказалась масса знакомых. Они задерживались в каждой мастерской, рассматривали товары, а также болтали с хозяевами. Тема разговоров была одна – дерзкое ограбление знаменитой башни Бинторов. Друзья сильно удивились, узнав, что они похитили не пять сундуков, а якобы многие тонны золота, которым была забита вся башня под самую крышу. Также выяснилось, что стражей, которые были в ту ночь на посту, арестовали. Подозревали, что они вступили в сговор с грабителями, потому как невозможно не заметить, когда выносят такое количество золота, даже если преступникам удалось незамеченными пробраться в башню! Последнее тоже было совершенно нереально. Новость об аресте совершенно невиновных людей не понравилась Михаилу.
Между тем Торк обнаружил то, что искал. Небольшой декоративный меч, чьи боевые качества были сомнительны, но чистота самоцветов на рукоятке сомнения не вызывала. Ножны были под стать: тяжелые не потому, что прочные, а из-за декоративных накладок.
– Вот это – меч, достойный принца, – гордо произнес Торк.
И Михаил согласился с ним. Принцы в большинстве своем не должны предпринимать активных боевых действий. Они должны эти действия символизировать.
Когда приятели вышли от оружейника с новым мечом, молодой человек поинтересовался у спутников, что будет с арестованными стражниками.
Торк пожал плечами:
– Они невиновны, значит, не смогут ничего рассказать. Их будут пытать. Стражники либо умрут под пыткой, либо останутся инвалидами.
– Нельзя ли их как-то спасти? – спросил Михаил.
Спутники удивленно посмотрели на него.
– Мы ведь косвенно виновны в том, что с ними произойдет, – пояснил он.
Затем немного подумал и добавил:
– Вообще кто сидит здесь в тюрьмах? Только воры и убийцы?
– Что ты, – рассмеялся Маэт. – У нас есть два здания, где содержатся заключенные: одно рядом с северными воротами, там находится всякая шпана, попавшаяся на воровстве или уличных ограблениях. Другое здание – замок Курут. Там содержатся дворяне или особо опасные заключенные. Воров среди них очень мало, наверное, убийц тоже. Всех неугодных королю или четырем самым влиятельным семьям бросают туда. Гиблое место. Из него практически никто не выходит.
– Где же стражники?
– Думаю, что в Куруте. Они же на вес золота, – с улыбкой заметил Торк.
Михаила удивило легкое отношение к этому вопросу его спутников. Они нисколько не мучались угрызениями совести потому, что из-за них пострадают невиновные. Он так не мог, поскольку, будучи представителем цивилизованного мира, был отягощен разного рода моральными устоями, которые предписывали, что нужно делать в той или иной ситуации. А иногда даже вступали в противоречие друг с другом.
– У нас еще много времени, где я могу поискать свитки, которые мне нужны?
– Книжные лавки тут недалеко, – произнес Маэт. – Но если тебе нужны книги, связанные с управлением ти, то они могут стоить ох как дорого.
– А у кого самая большая лавка?
– У Акенера. Говорят, у него есть все, что только можно купить за деньги.
Ишиб Акенер выглядел довольно-таки пожилым и напоминал хомяка. Но не избыточной массой тела или большими щеками, – нет, ишиб был худ. На хомяка он был похож своим поведением.
Акенер сидел на хлипком табурете за узкой стойкой прямо около входа в свою лавку. Казалось, что он таким образом охраняет ее. За его спиной возвышались стеллажи. На них были свитки и ничего кроме свитков. Тысячи и тысячи. Ишиб нервно оглядывал их с видом безраздельного собственника, его глаза жадно перебегали с одной полки на другую.
«Продает ли он что-нибудь вообще?» – подумал Михаил, когда ишиб предстал перед ним.
Словно угадав его мысли, Акенер улыбнулся. В этой улыбке было все: оценка посетителей, попытка угадать то, зачем они пришли, и неистребимое желание приобщить к своим запасам еще хоть что-то. Хотя бы деньги.
– Рад видеть воинов в моей скромной лавке, – сказал ишиб. – Нечастые посетители. Что же вы желаете? Стихи в подарок даме? У меня есть очень редкие стихи, их никто не знает.
Он понизил голос:
– Вы даже можете их выдать за свои собственные.
Михаил, как и многие его современники, в прежней жизни мало интересовался чужими стихами. Когда он был подростком, его больше волновали собственные вирши, но потом прошло и это. К моменту появления Михаила в мире Горр поэзия абсолютно не интересовала его.
– Мне нужны труды по изготовлению амулетов.
– Что именно?
– Все, что есть.
Глаза Акенера округлились.
– Пожалуй, у меня найдется несколько свитков… несколько десятков свитков. Но они стоят очень дорого!
– Покажи их.
Ишиб слез с табурета. Подойдя к ближайшей полке, он, казалось бы, наугад взял из одного места один свиток, из другого – другой, затем – третий. Выложив их перед посетителем, он выжидающе посмотрел на него.
Михаил бросил на них беглый взгляд и повернулся к приятелям:
– Если вам тут нечего делать, то идите в оружейные кварталы. Возвращайтесь через час. Думаю, этого должно хватить.
Для Акенера фраза звучала загадочно. Должно хватить на что? Но Маэт и Торк, не говоря ни слова, покинули лавку. Ишиб остался один на один со странным посетителем.
Михаил быстро просмотрел начальные строки предложенных свитков. Дальше они не открывались – мешали печати. Это, безусловно, имело смысл как локальная мера против злоупотребления правами владельца свитка – если ишибы-читатели обладают абсолютной памятью, то зачем им что-то покупать? Прочитал один раз и все помнишь.
Читать бесплатно другие книги:
