Турнир Самохин Валерий
– Как рыба, – подхватил Шой Та.
– Которая карась.
– На сковородке, – жадно сглотнув слюну, уточнил кривоносый страж.
– Под сметаной.
– И с зеленым лучком.
– А если под бражку, то просто объедение!
– Кстати о бражке… – Стражники озабоченно переглянулись.
Клятвенно пообещав узникам скорое возвращение, они с проворством, достойным гиппопотама, устремились к казарме. Там, в дымоходе полуразрушенной печки, укромно ютилась двухведерная бутыль, заткнутая кукурузным початком. Умы гарнизонных капралов ежевичная настойка занимала больше, чем все беды княжны и тренера.
– У-уф! – облегченно выдохнула Яна и со смехом пожаловалась: – Вы не представляете, как я от них устаю. Их мысли скачут с пятого на десятое, и что они выкинут в следующую минуту, не сможет предсказать даже оракул.
– Вернемся к вашим ресничкам, – усмехнувшись, предложил Антон и напомнил крепостной распорядок: – У нас мало времени, прогулка вот-вот закончится.
– Сдались вам мои реснички, – надула губки княжна. – Что вы к ним привязались?
– Мне нужна косметика, – веселым шепотом пояснил тренер. – Если я не ошибаюсь, таинственные претенденты на вашу руку в лицо вас никогда не видели?
– Не знаю, – с сомнением протянула Яна. – Могли видеть мой портрет или наблюдать за мной с помощью магического шара… Уверить в этом я вас не могу.
– Ну что ж… – после долгой паузы протяжно молвил Антон. – Делать нечего, придется рисковать. Мы ничего не теряем при любом развитии событий. Да и риск мне видится минимальным: побег, вероятнее всего, произойдет ночью, когда все кошки серые.
Он вновь умолк и уставился на нее отсутствующим взглядом.
– Вы скажете, в конце-то концов, что задумали? – не на шутку рассердилась пленница и горестно воздела руки к небу: – О боги, что за мужчины меня окружают! Из одного слова клещами не вытянешь, другие трещат без умолка, как бродячие комедианты.
Антон от души рассмеялся, сорвал с клумбы одинокую розу, галантно преподнес девушке и миролюбиво сказал:
– Не обижайтесь на меня! Просто план в голове еще не сложился до конца… – бросив быстрый взгляд на скучающих вдалеке дозорных, он негромко продолжил: – Вкратце это выглядит так: вы загримируете меня под себя… Не знаю, насколько хорошо это получится, но в темноте, думаю, сойдет. Далее попросите перевести вас в нижний ярус башни, объясните это боязнью высоты. Свободных камер очень мало, и две из них находятся рядом с моей. Есть большая вероятность того, что вас переведут именно туда…
– А если отправят в другое крыло? – нетерпеливо перебила девушка, догадываясь, куда он клонит.
– Нет особой разницы, – отмахнулся Антон. – Это лишь добавит сложностей, не более того. Побег поручат нашим друзьям, без них заговорщикам не обойтись. Вы же не пойдете с незнакомцем неизвестно куда?
– Логично, – согласилась Яна. – И что дальше? Как потом оправдаются стражники? И что будет с вами в случае неудачи? Когда выяснится, что сбежавшая узница и не княжна вовсе, а переодетый мужчина.
– Да ничего не будет, – усмехнулся Антон. – Умственные способности наших друзей известны не только нам. Немудрено, что они перепутают камеры… Плюнут и забудут. А я просто напьюсь… С пьяного какой спрос? Ну, забрали меня из темницы, отвезли куда-то…
– Вы будете в женской одежде, – напомнила Яна.
Лис крякнул озадаченно, помолчал минуту и, с показным безразличием пожав плечами, ровным тоном ответил:
– Значит, неудачи допускать нельзя. Будем действовать наверняка. Главное выбраться из замка, а как обвести вокруг носа парочку столичных хлыщей, я всегда придумаю… – и, весело подмигнув, он нараспев продолжил: – Ска-ажу, что я сердешный друг коменданта крепости и он наказал меня за измену с ключником. Уберите свои руки, пра-ативные, не то папочке пожалуюсь.
Яна залилась истеричным хохотом. Смеялась она долго и самозабвенно, вытирая рукавом выступившие слезы. Наконец, с трудом переведя дыхание, девушка укоризненно покачала головой:
– Я с ума скоро сойду в этом балагане. Это уже не заточение, а какой-то непрекращающийся театр абсурда. Мало мне деревенских клоунов, так еще и вы… – не закончив фразу, она вновь прыснула со смеха.
– Это может сработать, – невозмутимо пояснил Лис.
– Это не просто сработает… Они после вас руки будут мыть по десять раз на дню.
– Но сначала они принесут мне Клятву кольца, – с бесстрастным лицом пообещал он. Нотка мстительности в голосе все же прозвучала. Оставлять безнаказанными виновников своих злоключений молодой человек не собирался.
– Что они принесут? – брови княжны поползли вверх. Когда до нее дошел смысл сказанного, она в изнеможении опустилась на траву, сотрясаясь в судорогах смеха.
– С вами все в порядке? – присев на корточки, Антон обеспокоенно прикоснулся к плечу девушки.
– Прекратите, прошу вас! – слабым голосом взмолилась Яна. – Как только я представляю физиономии этих напыщенных болванов, мне становится дурно… Обман вскроется, и их изнеженная психика не выдержит издевательства.
– И они прирежут меня на месте, – угрюмо продолжил Антон, подавая руку пленнице. Забава вдруг перестала казаться безопасной.
– Ни за что! – по слогам отчеканила княжна, поднимаясь с земли. – Клятва кольца принимается на небесах, и как среагируют на ослушание боги, известно только им… Ведь могут пострадать не только преступившие ее, но и весь их род, – отряхнув от прилипших травинок платье, она задумчиво сощурилась: – Но чтобы Клятву приносил мужчина мужчине… – и, не выдержав, девушка снова зашлась в хохоте.
Антон неодобрительно покачал головой.
– Что с ней, тренер? – вынырнул из-за спины запыхавшийся Ал-Шот.
– Грибов типа объелась? – дохнув винным настоем, предположил его товарищ, появляясь следом.
– Думаешь? – сморщил в сомнении мясистый лоб Ал-Шот.
– Точно говорю! – авторитетно заявил Шой Та. – Когда господин десятник мухоморами обожрался, так же корчился от животных колик.
– Лекаря надо, тренер! – хором озаботились стражники.
– Отставить лекаря! – негромко приказал Антон, сам едва сдерживаясь от смеха. – Слушайте внимательно, что вам предстоит сделать…
Косая башня, караульный ярус,
десятый утренний звон
– Слушайте внимательно, что вам предстоит сделать, – негромко приказал лейтенант Фес, подозрительно принюхавшись к воротящим носы стражникам. – Скоро в замок прибудут двое знатных незнакомцев. Имен их вам знать не обязательно.
– А как нам к ним тогда обращаться? – искренне удивился Шой Та. – Благородные не любят, когда с ними запанибрата…
Сцепив руки за спиной, лейтенант размеренно прошелся взад-вперед перед коротким строем, резко остановился и, вперив яростный взгляд в переносицу, подчеркнуто спокойно сказал:
– Пасть откроешь, когда я разрешу! Тебе все ясно?
– Так точно! – испуганно втянул живот Шой Та.
– Вот и отлично, – удовлетворенно кивнул лейтенант. – Повторяю, они прибудут инкогнито…
– Ын-конь-гны-то… – по слогам повторил Ал-Шот и, высунув от усердия язык, начертал острым угольком пару каракулей на мятом клочке пергамента.
– Ты что делаешь?! – задохнулся от бешенства Фес.
– Записываю, – почесал бровь стражник и простодушно пояснил: – Чтобы имя не забыть.
– Чье имя?! – заорал командир Ночных Кошек.
– Коня, – округлил глаза Ал-Шот, недоумевая на непонятливость лейтенанта.
– Дай сюда! – вырвав листок из рук, Фес разорвал его на мелкие кусочки и звенящим от ярости голосом прошипел: – Вы что, забыли о режиме секретности? Так я вам быстро напомню! До конца дней своих не забудете! – швырнув в лицо перепуганному капралу остатки записки, он ехидно спросил: – Грамоте, значит, обучен?
Ал-Шот хотел было рассказать, что не его это вина, а церковного дьякона, угощавшего сладким кагором мальчишек лишь за выученный урок, но благоразумно решил промолчать. С начальством лучше не спорить, целее будешь.
Не дождавшись ответа, Фес с угрозой повернулся ко второму стражнику:
– Ты тоже писать умеешь?
Ревниво покосившись на ученого товарища, Шой Та хвастливо заявил:
– Я на гуслях играть умею, – и, наткнувшись на дикий взгляд, торопливо зачастил: – Это типа скрипки у благородных, только без этой хреновины… – так и не вспомнив названия, он жестами изобразил смычок.
– Стойте здесь и никуда не уходите, – сдавленно прохрипел лейтенант и выскочил из караулки. Через секунду из коридора донеслись глухие удары.
– Что это с ним? – шепотом спросил Ал-Шот, с испугом косясь на дверь. – Видел, как рожу у него перекосило?
– Зубами мается, – поделился догадкой товарищ. – Когда господин десятник в прошлом году челюсть сломал о баранье ребро, он тоже головой все стены обстучал.
– Это он от злости бился, что окорок не удается откусить, – возразил Ал-Шот. – Здесь что-то другое.
Кривоносый стражник безразлично пожал плечами.
– Ну, не знаю. Может быть, живот у него прихватило или мигрень началась… Я не лекарь.
Лейтенант Фес на этот раз не занимался медитацией. Подскочив к двери напротив, он методично вбивал кулак в податливое дерево, с облегчением чувствуя, как с каждым ударом исчезает клокочущая ярость. Когда дверь распахнулась и на пороге показался заспанный ключник, лейтенант замер лишь на мгновение. Через долю секунды крепко сжатый кулак влетел точно между испуганными глазами.
– Орет кто-то, – шевельнул ухом Ал-Шот.
– Это привидение, – внес свое предположение Шой Та. – В старых замках они всегда водятся.
– С кем?
– Что – с кем?
– С кем они водятся? – переспросил Ал-Шот.
– Не знаю, – почесал в затылке товарищ. – Сейчас лейтенант придет, у него и спросишь. Или сам поинтересуешься при встрече.
Фес зашел в караулку через минуту. С бледным решительным лицом, горящими глазами и разбитой в кровь кистью правой руки. Молча подойдя к стражникам, он поочередно сунул им под нос устрашающий кулак.
– Привидение, что ли, напало? – участливо осведомился Шой Та.
– Дьякон говорил, что они святой воды боятся. Надо священника звать, – посоветовал Ал-Шот.
Порывшись в карманах камзола, Шой Та извлек несколько зубчиков чеснока.
– Вот, – щедро поделился он с жертвой замкового призрака. – Моя бабка всегда на шее связку носила. И одну дольку за щекой держала. На всякий случай. Считала, что лучшей защиты от нечисти не бывает.
– И что, помогало? – недоверчиво хмыкнул Ал-Шот.
– На полверсты все обходили, – с гордостью шмыгнул кривым носом капрал. – Даже дед от нее сбежал.
– Стойте здесь и никуда не уходите, – из последних сил выдавил сквозь зубы лейтенант Фес и с безумным взором выбежал из караулки.
Влепив по дороге неосмотрительно выползшему на белый свет ключнику левый свинг, командир Ночных Кошек стремительно промчался по коридору и ввалился к храмовникам. Бриан де Фалле восседал в гордом одиночестве за овальным столом из беленого ясеня, гипнотизируя нетронутую тарелку с давно остывшим куском жареной оленины.
– Без вина в горле застревает, – пожаловался он вошедшему другу. – Вторые сутки ничего не ем. Еще немного, и останутся кожа да кости. – Рыцарь-командор с огорчением похлопал себя по упругому животу.
Скрипнув зубами, лейтенант грузно опустился на лавку. Отодвинув в сторону блюдо, с тоской в голосе обронил:
– У нас проблемы.
– Это то, о чем я подумал? – проницательно сощурился старый друг.
– Я не могу больше общаться с этими остолопами, – честно признался Фес.
Рыцарь-командор, хмыкнув в усы, взял в руки короткую дубинку из твердого бука и многозначительно приподнял правую бровь.
– Нельзя, – отрицательно покачал головой лейтенант. – Княжна умна и сразу заподозрит неладное. Надо все разыграть безукоризненно. Нам повезло, что у нее боязнь высоты – она сама попросилась на нижний ярус. Побег должен выглядеть естественно. От ее новой камеры сотня шагов до потайного хода, и это нам только на руку. Если бы пришлось спускаться с вершины башни, отсутствие стражи сразу вызвало бы у нее подозрение. Деревенским капралам я передал универсальный ключ, он подходит ко всем дверям темницы, но… Но это все, чем я могу похвастаться, – с горечью закончил он.
– Ешь! – коротко приказал де Фалле и пододвинул жаркое другу. – А я пока побеседую с твоими стражниками. – Выбравшись из-за стола, он покровительственно усмехнулся: – И не таких дикарей уму-разуму учили. Орден, брат, могущество свое создавал не только мечом, но учением.
Славный храмовник забыл одну старую банальную истину: на всякого мудреца довольно простоты.
Напраслину возводил Антон на коменданта крепости. Несмотря на свой почтенный возраст, Рийен О’Ли был еще тот ходок. За пятнадцать лет беспорочной службы на ответственном посту он перетаскал к себе в постель добрую половину женского населения ближайших деревень.
С коротко стриженной седой бородой, крючковатым носом, в неизменно красном камзоле с золочеными пуговицами комендант крепости напоминал преуспевающего торговца пряностями из Хартара. Перед изысканными манерами и тугой мошной местного владыки не могло устоять сердце ни солдатской вдовушки, ни разбитной молодой жены сельского старосты.
Но в последние дни в жизни уважаемого коменданта наступила черная полоса. Прибывшие с верительными грамотами от самого Кардинала рыцари-храмовники и грозные бойцы Тайного Канцлера установили в крепости свои порядки. Глухой зеленщик, мальчишка-приказчик из бакалейной лавки, да старуха-молочница – вот и весь список местного населения, имеющего право прохода в Северный замок.
Рийен О’Ли горько вздохнул. Если дела пойдут и дальше таким чередом, впору задуматься об отставке. Возраст позволяет, копилка полна златом и серебром имперской чеканки, жизненных сил еще в избытке. Купить себе домик где-нибудь на берегу Терранского моря, засадить участок виноградной лозой и наслаждаться спокойной старостью. Нарисовав перед мысленным взором идиллическую картину с молодыми служанками, давящими виноград в дубовых бочках, стареющий ловелас вожделенно застонал.
– Ваша милость, – втиснулся в дверь грузный ключник, прервав мечтания. – Там Гланька расчет просит за прошлую седмицу.
– Какой расчет? – Вернувшись из мира грез к бренным делам, комендант сердито засопел.
– Дык, за молоко, вестимо, – развел руками опухший, разукрашенный синяками ключник.
– Держи, – бросив на стол глухо звякнувший кошель с медью, Рийен хмуро поинтересовался: – Кто это так тебя отделал?
– Эти… – с горечью махнул рукой страдалец. – Кто ж еще-то?
Кто скрывался за словом «эти», пояснений не требовалось. Рийен уже приготовился разразиться привычной в последнее время бранью, как неожиданная мысль пронзила сознание. Резво подскочив к ключнику, он с силой встряхнул его за грудки:
– Кто такая Гланька?
– Внучка молочницы, – захлопав узкими щелочками глаз, сипло выдохнул полузадушенный ключник. – Старуха занемогла, вот ее вместо себя и прислала.
– Сколько ей лет? – едва не захлебнулся от предвкушения нежданной удачи Рийен.
– Старухе?
– Гланьке, бестолочь!
– Годков двадцать минуло, – выпучила глаза жертва, жадно хватая ртом воздух.
– Начальника стражи ко мне! – отбросив ключника, рявкнул в открытую дверь комендант, с трудом сдерживая вопль восторга.
Когда преданный заместитель ввалился в кабинет, топая сапожищами по драгоценному паркету, блестящий план был готов полностью.
– Смотри… – ухоженный палец коменданта двигался по плану нижнего яруса. – Вот сюда мы перевели княжну. Рядом – камера наставника по болу. Соседняя пустует, в нее и закроешь молочницу… Понял?
– А что, в покои свои ее не прикажешь привести? – удивленно хрустнул бычьей шеей старый собутыльник.
– Эти волки везде караулы понаставили, – поморщился комендант. – Вмиг прибегут с расспросами.
– А если в камеру закроем, полагаешь, не станут допрос затевать? – задал резонный вопрос начальник стражи. – Смотри, как бы боком не вышла твоя затея.
– Держи… – на стол лег листок бумаги. – Это мой приказ о наказании за нерадивость. Две седмицы в заточении за прокисшее молоко и разбавленные сливки.
Заместитель расхохотался. Восхищенно покрутив бритым черепом, он неуклюже польстил:
– Кишка тонка у столичных против тебя… Твоей хитрости и Дремлющий позавидует.
Рийен О’Ли растянул тонкие губы в самодовольной усмешке. Ближайшая ночь виделась ему бурной и восхитительно сладкой после долгого поста.
Глава семнадцатая
Сай-Дор, столица Империи, башня Магистратуры,
за седмицу до описываемых событий
Во власти дураков нет. Они, конечно, пробираются в нее периодически, но надолго, как правило, не задерживаются. Власть – что мельница на берегу полноводной реки людских надежд. Обветшает запруда, обмелеет русло чаяний народных, и водяное колесо замедляет ход жерновов. Приходит новый мельник, залатает течь – и вновь бурлит, кипит и радуется глупая река.
Но хуже, когда вода выходит из берегов. Скрипит, вращается бешено колесо, грозясь сорваться и унестись по течению в безвозвратные дали; грохочут жернова в последнем издыхании, пугая прислугу и расшатывая мельницу. Мечется хозяин, диким ором орет, да толку нет ни на грош – кончилось его время. Не почесался вовремя, не почистил русло от мусорного затора – вот и результат.
Князь Кайта острым умом не блистал, но столичное хозяйство содержал в порядке. В нужный момент – подачками, посулами иль отдав на растерзание пару-тройку зарвавшихся чинуш – выпускал пар из готовой взбунтоваться черни или безжалостно отправлял на плаху отчаянные головы, гася в зародыше очередную бучу. Оно и немудрено – когда под боком императорский дворец и правительственная площадь, ухо надо держать востро.
В городскую казну исправно платили дань столичные гильдии, заезжие купцы и ростовщики-менялы. Тек полновесный золотой ручеек от состоятельных горожан, возжелавших надстроить еще один этаж к своим хоромам или расширить свой дворик за счет выморочной соседской усадьбы. Каждая пядь сайдорской земли стоила столько, что в иных уголках Империи за эти деньги можно было прожить безбедно всю жизнь.
Злые языки шептали, что немалая часть городских доходов прилипает к рукам градоправителя. Что за подряд на постройку моста, нового театра или замену булыжника мостовых надо заплатить столько, сколько стоит иной провинциальный городок со всеми своими потрохами. Ядом брызгали завистники, оплачивая растущие с каждым годом счета водоносов – и здесь они видели подлую руку князя. Поговаривали, что даже Клан убийц в день окончания Танца трех лун преподносит ему щедрые дары.
Шептали, говорили и шипели. Но чужие языки к пыточной дыбе не пришьешь. Да и кто посмеет покуситься на всесильного чиновника, если император лично вручил ему орден Подвязки и одарил поместьем на берегу Терранского моря за беспорочную службу? Словом, жил бы князь Кайта и не тужил кабы не один его заклятый враг. Правду сказать, этот враг и не подозревал, что удостоился столь высокой чести от столичного градоначальника.
В своде Основ сказано, что перед законом равны все: и бедный сапожник, и сиятельный вельможа. Но, как показывает жизнь, на практике кто-то всегда выходит равнее другого. Если вдруг не посчастливится скучающему зеваке попасть под копыта роскошного экипажа высшей знати, то суд его же и признает виновным. В лучшем случае получит покалечившийся бедолага горсть медяков на лечение и будет рад такому исходу. А скажет, к примеру, неласковое слово отчаявшийся от поборов купчишка сонному уряднику, малой вирой уже не отделаешься. Семь шкур снимут у позорного столба, да еще и по миру пустят, имущество в казну перепишут.
Словом, чем выше на лестнице власти ты стоишь, тем короче у закона руки и благосклонней взгляд. И бояться стоит только тех, чья ступенька еще ближе к императорскому трону. Над князем Кайтой таковых имелось немного. Да и сделать они ему ничего не могли: все свои темные делишки он воротил за звонкую монету, не оставляя следов на счетах платежных систем.
Но была тройка магов, чьи личины никто и никогда не видел. И не стремился к этому. Потому как те, кому посчастливилось их лицезреть, жили после этого очень недолго. Ходили слухи, что эти маги дни и ночи проводят в башне Казначейства, покидая ее только в исключительных случаях. И в этих случаях следом за тройкой магов ревизион-коллегии приходят Призрачные Псы.
Правду шептали злые языки – за время правления князя Кайты к его рукам прилипло столько, что ни о какой императорской милости не могло быть речи. Воровать из казны дозволялось, но с умом. Князь не воровал – он изымал все, до чего только мог дотянуться. И вряд ли во всей Империи нашелся бы кто-нибудь богаче его. Разве что сам император Тит Последний.
Не лгали и те, кто полагал, что столичный правитель связан с Кланом убийц. Десять лет назад патриархи клана преподнесли ему дивный, бесценный подарок: девочку с редким даром. За обладателями этого дара охотились все без исключения, но удача улыбалась немногим и крайне нечасто – в лучшем случае пару раз за столетие. Этот дар не был магическим, и выявить его владельца мог только случай. Обладатель редкого дара умел лишь одно: он умел дружить.
Даже в ту пору князь имел своих людей во всех властных структурах, включая епархии Тайного Канцлера и Кардинала. Сеть ширилась и росла, не было шпионов лишь во Дворце Казначейства. Подарок патриархов пришелся очень кстати, оставалось лишь ждать. Князь ждал долгие годы, просыпаясь в холодном поту от каждого шороха – за любой тенью ему чудились страшные маги ревизион-коллегии.
Пришла пора расплаты.
– Садись! – коротко приказал он девушке.
Приятных округлостей барышня с пикантными ямочками на румяных щечках, сотворив обязательный книксен, присела на краешек стула. Даже привычному к ее чарующему обаянию столичному правителю сразу же сделалось легко и свободно на душе, как при встрече со старым другом.
– Слушай и запоминай! – разозлившись на самого себя и пытаясь стряхнуть обволакивающие разум чары, князь притворно нахмурился.
– Внимаю с покорством, господин, – низким грудным голосом не проговорила, пропела чаровница.
– Это Сильвио и Кассано, твои главные противники, – щелкнув по кристаллу памяти, градоначальник указал поочередно пальцем на изображения молодых аристократов. – Сегодня утром они отправились в Северный замок. Всех подробностей мой человек выведать не смог, но мне видится только один способ – княжна должна принести Клятву кольца. Твоя задача проста: увести ее у них из-под носа.
– Считайте, что она в ваших руках, милорд, – хлопнула пушистыми ресничками гостья. – Но…
– Патриархи пришлют на подмогу отряд элитных бойцов, – наткнувшись на невысказанный вопрос в светло-карих глазах, поспешил успокоить девушку князь. – Они будут ждать тебя у замка. В путь отправишься с магами Красного корпуса, не стоит привлекать к себе излишнее внимание.
– Неплохие попутчики, – одобрительно тряхнула золотистыми локонами гостья. – Лучшие боевые чародеи имеются разве что у милорда де Монтэлле.
При упоминании ненавистного имени Кайта зашипел рассерженным котом, даже усы встопорщились точь-в-точь как у хвостатого хищника.
– Этого еще не хватало для полного счастья! – нервно хрустнул он сцепленными пальцами. – Достаточно нам и двух претендентов на престол.
Что знают двое – знает свинья. У столичного градоначальника был собственный наследник и – с его точки зрения! – прав на руку княжны он имел ничуть не меньше, чем сыновья Тайного Канцлера и Кардинала. Князь Кайта решил сыграть в собственную игру.
– Ему будет не до того, – сладко зевнув, напомнила девушка о покушении.
Правитель согласно кивнул головой: след для погони оставили явный – варранга разбойники трогать не стали. Казначей должен, просто обязан был прийти к незамысловатому выводу: столичный градоначальник лишь марионетка в руках своих могущественных хозяев. И если удастся стравить заговорщиков с всесильным главой имперского казначейства, то весело придется всем. А пожинать плоды будет он – скромный владыка Сай-Дора.
– Когда выведешь ее из замка, бойцы Клана разыграют представление… – в том, что обладательница дара справится с поставленной задачей, князь не сомневался ни на мгновение. – Один отряд, переодетый в разбойников, нападет на вас, другой – во главе с моим сыном – защитит от них. Думаю, что для молоденькой княжны этого будет вполне достаточно.
Простенькая, но эффектная и очень даже эффективная задумка. Вызволенная из заточения княжна, не успев возрадоваться свободе, тут же попадает в лапы коварных и жестоких разбойников. И вдруг откуда ни возьмись появляется прекрасный принц на белом коне (да хоть на зеленом в черный горошек!) и в беспощадной рубке, не единожды рискуя сложить отчаянную голову, спасает прекрасную беглянку. Разве найдется девичье сердце, способное устоять против такого?
– Вопросы есть? – Кайта довольно потер ладошки, представив картину сражения и счастливую, рыдающую на могучей груди наследника княжну. Мимолетную ироничную усмешку на пухлых губах гостьи он не заметил. – Просьбы, пожелания? – продолжил, не дождавшись ответа.
– Есть требование, – нежным голоском промурлыкала чаровница. – Мой господин всегда был щедр со мной, но здесь особая ситуация: в случае неудачи нас всех ждет виселица… Соответственно и награда за успех должна быть достойной моего таланта.
– Чего ты хочешь? – Не в силах противостоять обаянию гостьи, спросил князь с отеческой заботой.
Молча поднявшись со стула, Аттика шагом эденской танцовщицы продефилировала к двери и у самого порога резко обернулась.
– Я хочу Хартар… – чуть подумав, она серьезным тоном добавила: – И наставника «Сайдорских ястребов»… – через мгновение об обольстительнице напоминал лишь запах безумно дорогих духов.
Князь Кайта витиевато выругался. Летописи помнили имена смельчаков, попытавшихся обмануть обладателей редкостного дара. Жили они после этого недолго. Очень недолго. Одной из особенностей дара была безоговорочная преданность его владельца своим хозяевам, и последние платили за это сполна и честно. Редкие случаи обмана всегда заканчивались одинаково: удача раз и навсегда покидала хитреца.
Моментально.
Вновь выругавшись, столичный правитель тяжело вздохнул. Делать нечего, придется отдать дальнее княжество наглой девчонке. Не сейчас конечно же, а когда его сын станет императором. В том, что это произойдет, князь был уверен полностью: его план – блестящий, и просчитан до самой последней мелочи. О том, что дочь имперского Казначея скачет в эти минуты по направлению к Северному замку, он не знал – Леся просто не имела возможности сообщить об этом своей лучшей подруге.
Но это была не единственная ошибка градоначальника. Самое страшное, что он даже не подозревал о существовании гарнизонных стражников. Но, будем честны – знай столичный чиновник про деревенских капралов, он просто отмахнулся бы от них в своих раскладах, как от назойливого просителя в неприемный день.
И, как представляется, зря.
Сай-Дор, столица Империи, башня Казначейства,
девятнадцатый день месяца харризан
Почтенный магистр Цириус лишь краем уха слышал о магах ревизион-коллегии, но Призрачных Псов встречал в своей жизни дважды. В обоих случаях он был сторонним зевакой, не имевшим отношения к увиденным событиям, но в памяти грозные бойцы казначейства остались навсегда.
Когда дверь лавки с грохотом распахнулась и на пороге возникли смазанные силуэты, уважаемый аптекарь догадался сразу: на этот раз пришли по его нетленную душу. Хищные клыки непроизвольно полезли из-под губ, зрачки моментально налились кровью, а пальцы стянуло судорогой от рвущих кожу острых когтей. Лукавил магистр в давнем разговоре со своим юным другом, ох лукавил! Не эфемерным веществом питался он в ночи Танца трех лун, а самой обычной людской кровью.
– Я считаю до трех, кровосос! – От небрежно произнесенных слов левого бойца повеяло холодом надгробного камня, закрывающего вход фамильного склепа.
– Тебе не повезло, упырь! – с кровожадной ухмылкой обнажил клинок правый воин. – Я вообще считать не умею.
Старый вампир размышлял недолго. С одним Псом он, может быть, еще и справится, но против двух готовых к схватке противников шансы невелики. Изрубят в мелкие кусочки, накинут магическую сеть, чтобы не исчез неуловимым туманом, и будешь два столетия выползать из мира Теней и Снов, зализывая раны. В молодости он радостно бросался в бой с любым соперником, но годы брали свое. Захотелось спокойной жизни, неторопливых бесед по выходным с доктором Мебиусом за бокалом сухого эденского и ежевечерних прогулок по улочкам родного квартала, где каждый встречный норовит раскланяться с уважаемым аптекарем.
– Я к вашим услугам, господа, – поднял он руки в миролюбивом жесте. – Чем могу быть полезен?
– Поедешь с нами, кровосос! – все тем же ледяным тоном обронил левый Пес.
– И попробуй сбежать! – не предупредил, а скорее предложил с радостным предвкушающим оскалом его напарник.
– Да как можно? – искренне возмутился магистр. – Я всегда готов явиться по первому же зову милорда Казначея. И не стоило затевать весь этот спектакль, достаточно было просто пригласить…
– Я устал ждать, упырь, – размазался в стремительном движении левый Пес. Холодная сталь царапнула кожу на тощей шее аптекаря. – Ты пойдешь сам или частями?
Ехать на прием ко второму лицу Империи по частям потомственному вампиру показалось несколько неудобным. Неприличным, если выразиться точней. Торопливо набросив замок на входную дверь, магистр юркнул в предупредительно распахнутую дверцу экипажа и в ту же секунду оказался зажат с двух сторон плечами своих призрачных спутников.
Пара вороных рванула с места в карьер, высекая подковами искры из камней мостовой, и коляска загрохотала по ночным улочкам Сай-Дора. Цириус недовольно поморщился: он привык к другим экипажам – с плавным рессорным ходом и колесами, обитыми мягким альпином.
В кабинете бодрствующего за полночь Казначея потомственного кровососа ждал сюрприз: помимо самого хозяина и тройки невзрачного вида магов, здесь присутствовал бледный, потерянный доктор Мебиус.
– Свободны! – коротко приказал своим бойцам де Монтэлле и неторопливо подошел к жмущимся у порога гостям. Слегка прищурившись, он спокойным ровным голосом потребовал: – Рассказывайте все.
Друзья недоуменно переглянулись. Первым пришел в себя доктор. Судорожно дернув острым кадыком, он расплылся в угодливой улыбке:
– Признаемся честно, милорд, мы не понимаем, о чем идет речь.
Казначей вопросительно приподнял бровь. Ревизион-коллегия синхронно качнула головами – не врут.
– Кому из вас пришла в голову идея с яйцами черепахи Тортиллы?
– Ему… – хором выдохнули друзья, кивая друг на друга.
Де Монтэлле насмешливо хмыкнул.
– Мы только реализовали замысел одного очень способного молодого человека, – поспешил оправдаться магистр. – О том, к каким последствиям это приведет, в тот момент мы не подозревали.
Доктор Мебиус торопливо затряс головой: именно так все и было.
– Этот лжет! – хрипло каркнул средний из тройки. – Он догадался обо всем сразу.
– Это так? – угрожающе сощурился Казначей.
Бросив панический взгляд на страшных магов, почтенный Мебиус поникшим голосом произнес:
– Не велите казнить, ваша светлость, но уж очень красив и необычен был план, предложенный юношей…
– Как его зовут? – нетерпеливо перебил де Монтэлле.
Друзья переглянулись. Смущенно кашлянув в кулак, магистр Цириус заплетающимся языком произнес:
– Мы знаем только имя: Вокка. Он чужеземец, прибыл издалека, откуда-то из-за Диких гор… Цель его странствий нам неизвестна, помыслы неведомы, куда он направился, мы также не имеем ни малейшего представления.
– Вы зря надеетесь на свою родовую защиту, господин потомственный вампир, – ледяным тоном предупредил Казначей. – Ваши мысли нелегко прочитать, но это вовсе не значит, что совершенно невозможно. И не стоит прикидываться испуганной овечкой – вам это не к лицу. Ваша безответственность поставила под угрозу одну из старейших платежных систем. Если бы моя служба вовремя не приняла меры, сей прискорбный факт уже получил бы широкую огласку… Надеюсь, вам не надо разъяснять, что произошло бы в результате этого?
Опытным торговцам пояснения были не нужны. С независимым видом скрестив руки на груди, магистр дерзко вопросил:
– Полагаю, милорд, вы не для того оторвали нас от ужина, чтобы поделиться своими догадками? И если бы вы просто хотели получить от нас сведения, то не делали бы это в светской беседе. Насколько мне известно, ваше ведомство не страдает от недостатка опытных палачей.
Уважительно хмыкнув, Казначей с интересом взглянул на аптекаря.
– Вы умны, господин потомственный вампир, – после долгой паузы произнес он. – И вам не откажешь в смелости.
– Я разменял вторую тысячу, – с холодным безразличием пояснил магистр Цириус. – Меня можно развоплотить, но уже давно нельзя напугать. И все ваши интриги, мышиная возня у престола, видены мною за долгую жизнь неоднократно. Ничто не вечно под лунами и все повторяется в мире не единожды. Пожелай вы избавиться от лишних свидетелей, сделали бы это сразу. Раз мы удостоились чести попасть на прием к столь занятому сановнику, то вывод напрашивается сам собой: мы вам для чего-то нужны.
– Вы умны… – повторил де Монтэлле и в глубокой задумчивости прикусил губу, испытующе взирая на собеседника.
– Милорд, – неслышной тенью возник за спиной маг. – Поступила информация по этому Вокке.
– Говори! – отрывисто приказал Казначей.
– Но… – пряча в карман кристалл связи, повел взглядом в сторону пленников маг.
Читать бесплатно другие книги:
