Воровка Милованова Марина

Глава 46

Без тебя так хочется кричать,

О тебе безумно сложно позабыть.

Очень хочется сначала все начать

И с тобою просто рядом жить и быть.

Ближе к вечеру мы вернулись домой. Талейн настоял, чтобы тело Дейна осталось в его дворце – до тех пор, пока не будут выполнены необходимые формальности. Я хотела забрать его в свой дом, но Талейн запротестовал, сказав, что не стоит расстраивать детей. Я согласилась.

Талейн проводил меня порталом домой и в полуобморочном состоянии сдал на руки Робину, строго наказав не спускать с меня глаз. В итоге, пока я спала, дежурство у моей кровати несли абсолютно все домашние. Талейн, ненадолго задержавшись для того, чтобы поведать обо всем случившемся, в итоге просидел до самого рассвета. Я этого не видела, поскольку спала глубоким сном, выпив снотворный отвар, поднесенный мне Талейном.

Наступило утро. Я проснулась и резко села в кровати. Стоявший у раскрытого окна Зарий мгновенно обернулся:

– Как ты себя чувствуешь, дочка?

Я посмотрела, как солнце ярко освещает его рыжую шевелюру, и ответила:

– Все в порядке, папа. Не волнуйся. Что бы ни случилось, нужно жить дальше. К тому же у меня теперь двое детей, нужно думать о них.

– Ты права. Скажи, а что теперь будет в городе? В Лиоде, я имею в виду. Кто займет престол?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Дейн ничего не говорил. Единственное, – вдруг вспомнила я, – Дейн говорил о каком-то камне, который должен кого-то или что-то признать.

– Камень? – обернулся Зарий. – А Талейну ты об этом говорила?

– Нет, не успела. Да он и не спрашивал, – вновь пожала я плечами.

– Наверное, дочка, придется тебе появиться во дворце, – посоветовал Зарий.

– Зарий прав. – В комнате из портала появился Талейн. – Я пришел за тобой. Ты и только ты являешься прямым свидетелем того, что произошло, значит, только ты и можешь обо всем рассказать. Собирайся, мы нанесем неофициальный визит в Лиод.

Я хотела возразить и отправить его одного, но слова застряли в горле горьким комком.

Спустя час я под руку с Талейном растворилась в портале.

Мне пришлось несколько раз повторить историю гибели Дейна: сначала перед княжеским магом, затем в тронном зале перед Советом. Наконец, в последний раз я выслушала свою историю, рассказываемую другим человеком, стоя на балконе среди высокопоставленных лиц, в тот момент, когда жителям Лиода объявляли скорбную весть.

Высокий мужчина с грустным лицом пересказал мои слова, затем объявил дату похорон, назначенных на третий день. Потом оповестил народ, что гроб с телом Дейна будет выставлен в тронном зале для прощания. И объявил в течение сегодняшнего дня… выборы нового правителя.

Услышав подобное, я, несмотря на мое полуобморочное состояние, взъярилась и чуть было не сорвала весь процесс.

– Вы что, с ума посходили? – зазвенел мой голос. – Еще не проводили достойно человека, а уже церемонии назначаете? Изверги!

– Тише! – схватил меня за руку побледневший Талейн, безуспешно стараясь оттеснить за спины ошеломленных присутствующих. – Так положено. Стране необходим новый правитель, чтобы народ не распускался.

Я посмотрела в его предостерегающие и умоляющие молчать глаза и послушно заткнулась, решив после выяснить все подробности.

Высокий мужчина посторонился, пропуская вперед следующего. Я проводила его скучным взглядом и вернулась к собственным мыслям.

«Если бы я тогда побежала чуть быстрее, если бы я смогла раньше разорвать магические путы, все сейчас было бы иначе, – думала я. – Не было бы траура, не было бы этой толпы, не выбирали бы сейчас этого нового правителя, будь он трижды неладен…»

Талейн, заметив мое состояние, осторожно сжал мою руку, показывая глазами на говорившего человека.

Я прислушалась.

– …понимая, что прямых наследников по крови у нашего светлого князя нет, мы пойдем другим путем, – объяснял тот. – У каждого правителя есть свои секреты и обереги, которыми можно воспользоваться в необходимых случаях. К помощи такого оберега мы сейчас и вынуждены обратиться.

«Оберег? – удивилась я про себя. – Дейн мне никогда ни о чем подобном не рассказывал».

– В княжеской короне закреплен рубин, обладающий определенной властью. Он подарит право на трон Лиода тому человеку, в жилах которого течет кровь почившего князя. Либо, если такого человека не найдется, тому, кто ценой собственной жизни спасал нашего князя. В первом случае рубин засияет золотым светом, во втором – ярко-алым. Каждый из вас должен будет пройти в тронный зал и под наблюдением Совета прикоснуться к рубину. Итак, прошу! Двери тронного зала открыты для всех присутствующих!

Несмотря на торжественное приглашение громкоголосого вельможи, в тронный зал мы с Талейном пробирались достаточно долго, поскольку народу было очень много. К тому времени я порядком проголодалась и несколько раз уже приставала к Талейну с кощунственным предложением «открыть портал и свалить покушать, поскольку отсутствия двух человек все равно никто не заметит».

Талейн закатывал глаза, смущался, но не соглашался. Люди рядом перешептывались, бросая на меня строгие и зачастую возмущенные взгляды. Мне же было абсолютно все равно, поскольку свою миссию я уже выполнила, насколько смогла. Хотя результатом была крайне недовольна и очень расстроена. И вообще, плевать я хотела на все эти выборы правителя, поскольку дорогой мне правитель и человек сейчас где-то лежал бездыханным в деревянном ящике, который, несмотря на кучу бархата и шелка, все равно оставался обычным гробом.

«Как там Талейн говорил? – думала я, протискиваясь вместе с людским потоком в тронный зал. – Если кто-то очень сильно будет ждать обратно? Я жду, Дейн! Я очень жду тебя!» – На глаза навернулись слезы. Я украдкой смахнула их рукавом.

К тому времени как мне наконец довелось протиснуться в тронный зал, вдоль стен уже выстроились члены Совета. Людской поток проходил в центре зала, поворачивал направо у подножия трона и исчезал в боковой двери. Перед этой самой дверью была небольшая давка, поскольку главные двери тронного зала были намного шире боковой, а люди не догадывались встать хотя бы попарно. Судя по непрерывно движущейся толпе, претендент ни на золотое, ни на алое сияние еще не был найден.

«Забавно будет, если найдутся сразу несколько спасителей жизни!» – вдруг мелькнула в моей голове веселая мыслишка, а затем, испугавшись своей кощунственности, быстро улетучилась.

«Ага! – поддакнул неугомонный внутренний голос, продолжая тему. – А вдруг еще найдется несколько незаконнорожденных детей?»

– Тише! – зашипела я.

– Лайса, что с тобой? – удивился Талейн.

Ой, я это вслух, что ли, сказала?

Ага, а вон и корона с рубином. Обычный золотой обруч с крупным ярко-красным камнем в центре. Я не удержалась от тяжелого вздоха, живо представив себе Дейна в этой короне.

Талейн мягко подтолкнул меня вперед.

– Иди! – услышала я его шепот. – Я не буду трогать камень, я и так князь. И на своем законном месте.

Ну ладно. Как там говорится? Надо так надо?..

Я протянула руку и прикоснулась к гладкой поверхности. В ту же секунду быстро зажмурила глаза. Рубин вспыхнул ярко-алым светом. Все присутствующие ахнули. В людском потоке зароптали. Но это были еще не все сюрпризы. Погасив алое сияние, камень осветился повторно… Ослепительно-золотым светом.

Глава 47

Я не ангел и не демон,

Не король, не королева.

Я не князь и не принцесса.

Не хочу на ваше место!

Мне стало плохо. Если алое сияние я еще могла понять, то золотое у меня в голове никак не укладывалось!

Ко мне протиснулся глава Совета, высокий седой старик с умным спокойным лицом, и, взяв под руку, подвел к возвышению трона. Я пошла за ним на негнущихся деревянных ногах. Главные двери тут же закрыли. Остальных людей быстро вывели через боковую дверь. Остались только я, Талейн и члены Совета.

– Камень нельзя обмануть! – объявил на весь зал глава. – Да здравствует княгиня!

– Эй! – возмущенно запротестовала я, обретя наконец голос. – А меня вы спросили?

Эхо моментально разнесло мои слова по тронному залу. Меня не услышал только глухой.

Лица присутствующих удивленно вытянулись.

– Но… как же так?! – заволновался глава. – Так нельзя! Нельзя действовать против правил! Против воли камня поступать тоже… э-э-э… нельзя.

– Да? – искренне обиделась я. – Жаль!

Казалось, над всеми присутствующими в зале нависла угроза глубокого обморока.

Стоявший недалеко от меня Талейн засмеялся, смущенно закрыв руками лицо. Я устало опустилась на трон. Задумалась. Вдруг резко вскинула голову:

– Так вот что имел в виду Дейн, когда сказал, что камень признает!

– Могу я продолжить? – смущенно посверлив взглядом пол, спросил глава Совета.

– А? Что? Да, разумеется, – кивнула я, благополучно возвращаясь к своим мыслям.

«Вот спасибо тебе, Дейн! Удружил, – думала я. – И что я теперь буду делать?»

«По княжеству бегать!» – услужливо подсказал внутренний голос.

Я вздрогнула от чьего-то прикосновения и вернулась в реальность. Оказалось, на мою голову надели обруч. Тот самый, с рубином.

– Да здравствует княгиня! – грянул дружный хор.

«Вот теперь я влипла», – озадаченно подумала я в ответ.

«Совершенно верно! – поддакнул внутренний болтун. – По самое не балуйся!»

Откуда-то притащили пурпурную мантию, подбитую горностаем, надели ее на меня и в таком виде, оттеснив от Талейна, вывели на балкон на всеобщее обозрение. Там я в очередной раз услышала тысячеголосое приветствие: «Да здравствует княгиня!» Глядя на ликующую внизу толпу, я с грустью поняла, что мои тихие размеренные дни закончились. Хотя так ли уж часто они были размеренными…

Мой рассеянный взгляд выделил в людском море рыжую шевелюру высокого мужчины. Зарий вместе с Робином махали мне каждый одной рукой, на второй держа по ребенку. Кайел сидел на плечах Зария и размахивал обеими руками, а на руках Гайелы я увидела Тимошку.

«Мои родные! – подумала я, чувствуя, как в душе разливается тепло. – Мои любимые!» Я впервые за все время улыбнулась и подняла руку в ответном приветствии. Народ зашумел еще сильнее.

Затем я долгое время провела в тронном зале, знакомясь лично с членами Совета, командующим армией и командирами, придворным магом, астрологом, лекарем, священником и прочими лицами, без которых наш славный город и теперь уже мой замок в частности ни в коем случае не могли обойтись. На четвертом часу, устав от бесконечной вереницы лиц, я готова была уже помереть от голода и ругала на чем свет стоит всю эту некстати собравшуюся толпу. Про себя, разумеется. К счастью, на пятом часу поток людей иссяк, и все тот же глава Совета пригласил нас на скромный ужин по случаю моей коронации.

Мне было предложили переодеться в «наиболее подходящую случаю одежду», как выразился глава Совета. Но, натолкнувшись на мой яростный взгляд и пару крепких выражений, он оставил меня в покое и отошел, смущенно пылая ушами.

В душе я негодовала, будто люди здесь на праздник собрались, а не по случаю траурной вести.

В зале тем временем расставили столы.

«Наконец-то еда! – внутренне возликовала я, увидев различные угощения. В зале заметно прибавилось народу. – Видимо, не одна я проголодалась», – усмехнулась я про себя.

Меня, согласно этикету, усадили во главе длинного стола. Справа и слева сидели незнакомые люди согласно занимаемым чинам, а вот Талейн оказался достаточно далеко от меня. Весь ужин я невероятно злилась на эту несправедливость, решив в дальнейшем все обязательно исправить и изменить к черту весь этикет.

Через пару часов окружающие насытились и можно было вставать из-за стола. Я попробовала тут же пробиться к Талейну. Мне помешала мантия. Точнее, те люди, под ноги которым она попадала.

Сжав зубы от очередного рывка чьей-то неуклюжей ступни, я подошла к трону и сбросила мантию. Пурпурная ткань укрыла сиденье. Стоявшие на переднем плане люди остолбенели от такого вопиющего нарушения этикета, но мне было все равно. Освободившись от неудобной ноши, я повела плечами и вновь бросилась в толпу людей. Правда, к Талейну мне все равно пришлось пробираться достаточно долго, поскольку каждый из присутствующих считал своим долгом сказать мне несколько приятных слов.

В итоге нормально мы смогли поговорить только поздним вечером, когда я пришла в свою княжескую спальню, а Талейн через несколько минут нарисовался возле моей двери при помощи портала.

– Я соскучилась! – незамедлительно бросилась я к нему на шею.

– Ага, похоже, первый же твой хлопотный день в новой роли уже приносит мне свои положительные плоды! – засмеялся Талейн, обнимая меня в ответ. – Видишь, ты уже и соскучилась.

– Талейн! Ты говорил, что если ждать, то Дейн появится. Ведь так? – прислонившись к теплому плечу, спросила я.

– Так, милая, – согласился он.

– А как долго нужно ждать?

Талейн вздохнул и провел ладонью по моим волосам:

– Я не знаю точно. Знаю лишь, что нужно.

– Я люблю его как друга, – прошептала я. – Надеюсь, ты понимаешь?

– Я знаю. Все в порядке, – улыбнулся он.

– Талейн! – не унималась я.

– Мм?.. – мурлыкнул он мне в волосы.

– Как думаешь, почему рубин засветился еще и золотым светом?

– А ты не догадалась? Если вспомнишь, то после того, как ты, бросившись к нему, порвала удерживающие магические путы, у тебя было множество порезов. Достаточно глубоких. Когда же ты обнимала его на жертвеннике, скорее всего, ваша кровь смешалась. Видимо, этого оказалось достаточно для того, чтобы рубин засветился золотым светом.

– А где сейчас тело Дейна? Все еще в твоем дворце?

– Нет. Пока тебя представляли народу, я перенес его через портал сюда во дворец. С завтрашнего утра с ним будут прощаться люди.

– Понятно, – вздохнула я. – Давай вернемся в наш дом, а то я жутко хочу спать.

– Я, конечно, очень даже «за», – поднявшись, почему-то смутился Талейн. – Но ты теперь княгиня, и я не могу похищать тебя на ночь из дворца, а также делить с тобой постель до официальной помолвки.

– Что? – буквально подпрыгнула я от возмущения и моментально слетела с постели. – Если ты отказываешься теперь делить со мной постель, то я… Мм… – Тут я запнулась, подыскивая наиболее интересный вариант. – А, вот! Назло тебе возьму кого-нибудь для согрева простыней. Главу Совета, например. Только представь, как умопомрачительно, а главное, контрастно мы будем смотреться вместе! – съязвила я, вспомнив высокого старика.

Талейн засмеялся и, обойдя кровать, подхватил меня на руки:

– Ты ведь так и не ответила на мой вопрос. Ты выйдешь за меня?

– Разумеется, выйду, – согласилась я, болтая босыми ногами в воздухе. Чуть помолчав, серьезно добавила: – Только немного позже.

Я действительно хотела выйти замуж за Талейна, но сейчас для этого был совершенно неподходящий момент. В городе только начался официальный двухдневный траур. А неофициальный будет еще намного дольше продолжаться в сердцах людей. Поэтому устраивать сейчас свадьбу было бы верхом бестактности и неприличия. К счастью, Талейн был полностью со мной согласен, потому как, выслушав мой ответ, он вздохнул и улыбнулся:

– Да, родная, конечно же позже. Сейчас действительно не самый подходящий момент.

Глава 48

Полуявь и полубред,

Полу-да и полу-нет,

Полусчастье, полуболь,

Полувечная любовь.

Полустрасть, полуобман,

Полусладостный дурман,

Полужизнь и полусон,

Полу-я и полу-он.

Дейна в народе любили. Люди нескончаемым потоком шли прощаться с молодым князем. За первый день траура город словно вымер. На улицах практически не было прохожих, большинство торговых лавок были закрыты. В трактирах шли бесплатные помины, грозившие разорением некоторым владельцам.

Я тоже тосковала по Дейну и в первую ночь не сомкнула глаз, разбираясь в путаных мыслях, бродивших в моей голове. Мне не давала покоя бессмысленная и жестокая смерть моего друга. Я мучительно придумывала выход. Ближе к рассвету в моей голове возникла безумная идея, которую я решила воплотить в жизнь следующей же ночью, пока тело Дейна еще не предали земле. «Чокнутая!» – мрачно оповестил меня внутренний голос, едва я оформила свою оригинальную мысль. Пропустив нелестное мнение мимо ушей, я забылась тяжелым и беспокойным сном.

А на следующий день приступила к выполнению задуманного. Пришлось, правда, дождаться вечера, поскольку днем я, как первое лицо Лиода, была всем чрезвычайно нужна и не могла надолго исчезнуть. Также весь день я старалась как можно меньше попадаться на глаза Талейну, поскольку меня мучили весьма ощутимые угрызения совести.

Я не до конца была уверена в успехе затеваемого мной дела, но, вопреки здравому смыслу, надеялась на лучшее. Для того чтобы Талейн меня понял и простил, я написала ему письмо, в котором подробно объяснила свой дерзкий и сумасшедший план, а также заверила в своей безмерной к нему любви.

Вечером я отправила Талейна домой одного, а сама задержалась под благовидным предлогом незаконченных дел. Едва любимый растворился в портале, я переместилась в тронный зал.

В зале не было никого, кроме двух стражников. Я выпроводила их, сказав, что хочу проститься с бывшим князем без посторонних. Едва за ними закрылась дверь, я припала к гробу.

– Дейн, милый, – прошептала я, прижимаясь лбом к его холодным рукам. – Я вытащу тебя. Если помнишь, я обещала тебе, что даже с того света вытащу. Так вот, – улыбнулась я, – жди меня, я иду!

Лист с письмом лег на грудь Дейна. Затем я вложила свою ладонь в его мертвые руки, а другой достала свой кинжал.

– Я желаю себе найти тебя, – вздохнула я. – А тебе – как можно быстрее вернуться. Помоги мне, Господи! – С этими словами я резко вонзила лезвие себе в грудь.

Когда обеспокоенные стражники через час решились заглянуть в тронный зал, чтобы узнать, все ли в порядке, то пришли в ужас.

Да уж, открывшееся им зрелище было явно не для слабонервных. Окровавленная и, вне всяких сомнений, мертвая княгиня лежала поперек гроба, крепко держа за руку мертвого князя.

Во дворце поднялся шум и гам. Княгиню хотели положить в другой гроб и объявить очередной траур, но вовремя появившийся Талейн сначала побледнел лицом, а потом, прочитав мое письмо и разобравшись в том, зачем мне это понадобилось, строго запретил кому-либо приближаться к телам и разъединять наши руки. Также приказал всем молчать о происшедшем и говорить, что княгиня на несколько дней приболела. Потянулось тягостное время ожидания.

Я всего этого не знала и не видела, поскольку находилась в это время в совершенно другом месте.

Умирая, я молилась, чтобы меня забросило к Гулону. Тому самому, которому принесли в жертву душу Дейна. Я должна была найти этого жестокого бога, иначе весь мой план летел к чертям и выходило, что я совершенно напрасно умерла. Но мне, вопреки всему, повезло.

Я снова попала в уже знакомое мне серое безлюдное место, наполненное туманной мглой, но, оглядевшись, увидела, что недалеко от меня туман сгущается громадным пятном и меняет окраску с серого на черный. Не колеблясь ни минуты, я направилась к клубившейся темноте.

Что удивительно, по сравнению с предыдущим моим пребыванием за Гранью двигалась я достаточно легко, а в голове толпились, мешая друг другу, различные мысли.

Едва я вошла в черный туман, как с удивлением поняла, что я все отлично вижу, а также то, что я на правильном пути.

Высокий и большой черный шатер, наподобие того, что я видела на поляне в лесу, возвышался передо мной, острием купола теряясь в густом черном тумане. Не таясь, я спокойно и уверенно зашагала к нему. У меня была слишком важная миссия. К тому же бога не обманешь.

Две черные безобразные личности, охраняющие вход, молча повернули в мою сторону приплюснутые лица.

– Я пришла к Великому Гулону! – произнесла я, едва не передергиваясь от вида их нестандартной внешности.

Стражи, скользнув по мне взглядами, посторонились, пропуская меня внутрь.

Внутри было просторно и светло от многочисленных свечей, но при этом колебания пламени от потоков воздуха я не заметила. А сам бог, такой же уродливый, как и увиденная мною в прошлом его статуя, восседал на черном троне в окружении темных и невысоких существ, похожих на встреченных мною стражников при входе. При моем появлении все как один впились в меня взглядами белесых глаз. Когда я вошла, Гулон поднял голову. Мои глаза столкнулись с вертикальными щелями, служившими богу глазами.

В звенящей тишине, не нарушаемой ничем (я даже не слышала своего дыхания, поскольку за Гранью перестала дышать), я прошла к трону под удивленными взглядами окружающих. Не зная, как правильно приветствовать богов при личной встрече, я просто поклонилась сидящему на троне.

– Здравствуй, Великий Гулон! – как можно более учтиво произнесла я.

– Здравствуй, дерзкая смертная! – прорычал мне в ответ бог. – Вижу, ты решилась переступить мой порог, хотя служить мне не намерена. Чего же ты хочешь от меня? – сразу перешел он к главному вопросу.

– Очень дорогого мне человека принесли тебе в жертву, – честно ответила я, решив не тянуть время.

«Сейчас он пустит слезу и добровольно отдаст тебе Дейна! Еще и ленточкой перевяжет!» – съязвил мой внутренний голос.

– Мне приносят в жертву очень многих людей, – пожал плечами Гулон. – Что с того?

Удивившись такому равнодушному вопросу, я не сразу нашлась что ответить.

– Как это – что с того? – переспросила я. – Смерть человека причиняет острую душевную боль. Боль, от которой невозможно спрятаться. Это очень тяжело!

– А ты убила мою жрицу! – вдруг мстительно напомнил мне Гулон. – Она исправно приносила мне жертвы, питая меня новыми душами, а ты ее убила.

– Ты жалеешь о ней или о том, что она перестала приносить тебе жертвы? – постаралась я направить разговор в нужное русло. – Скорее всего, ты жалеешь о том, что сократилось число душ. Саму же жрицу ты вряд ли помнишь.

– Чем же отличается моя жрица от того человека, за которым ты пришла? – удивился бог. – Ты мне уже порядком надоела, ожидая и требуя его обратно.

– А ты отпусти его, тогда я перестану тебе надоедать! – тут же наивно попросила я.

«Идиотка!» – рассмеялся надо мной внутренний голос.

– Я не вижу причин, по которым должен его отпустить! – взревел бог. – Он моя законная жертва!

– Но какая тебе разница! – взмолилась я. – Одной душой больше, одной меньше. Отпусти его, пожалуйста! Там, на земле, он всем очень нужен. Мы очень любим его и скучаем!

– Что значит «любим и скучаем»? – удивил меня своим вопросом бог. – Это еще что такое?

– Это чувства, которые испытывают люди, – ошеломленно ответила я. – Разве ты не знаешь таких чувств?

– Я знаю, что каждая душа полна энергией, которую я могу забрать, а какими-то чувствами мне незачем интересоваться.

– Но, пожалуйста, поверь, – взмолилась я. – Это очень светлые и горячие чувства! В них самих заключена очень большая энергия! Пожалуйста, верни нам Дейна! Нам очень плохо без него! Я люблю его!

– Любовь… – задумчиво пожевал губами Гулон. – Глупое и никчемное чувство, заставляющее людей совершать безумные поступки во имя себя.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет! Ты не прав! – Мои глаза заблестели. – Это горячее, светлое и страстное чувство, без которого незачем было бы жить. Без него в мире было бы скучно и безрадостно. Подумай, ведь все вокруг держится именно на любви. Любовь матери к ребенку, женщины к мужчине, человека к родному дому, к земле! – Произнося все это, я не заметила, как в запале схватила бога за большую черную ладонь. – Любовь сплачивает людей, делает их сильными и счастливыми в этом огромном мире!

Почувствовав странное шевеление в голове, я замолчала, давая возможность богу прочитать и прочувствовать все, что творилось в моей голове и в моем сердце.

Вдруг Гулон выдернул ладонь из моих рук.

– Меня обжигает твоя любовь! – разозлился он. – Это действительно сильное, но разрушительное и очень опасное чувство. Не притрагивайся ко мне!

Я отступила на шаг, умоляюще глядя на черного бога.

Вдруг Гулон подался вперед:

– Я могу отпустить твоего человека, раз ты так хочешь. Но взамен ты должна мне кого-нибудь отдать.

– Кого? – растерялась я.

– Как я понял, людей ты слишком любишь, – потер руки Гулон. – Тогда отдай мне маленькое черное животное, которое я увидел в твоей памяти. Оно не человек, ты не можешь его любить.

– Кота? – ужаснулась я. – Да у меня никогда не поднимется рука на маленькое и беззащитное создание! И ты не прав, его тоже можно любить. Любовь ведь очень разная. Ты не понимаешь, о чем просишь! – Тут моя ярость стала быстро набирать обороты. Я возвысила голос, не помня себя от негодования. – Жестокий и бесчеловечный идол! Никакой ты не бог! Ты просто варвар! Ты питаешься чужой болью и страданиями! Ты отвратительное чудовище! – Тут я резко заткнулась, осознав вдруг, где нахожусь и что мне за все сказанное может светить.

Понимая, что наиглупейшим образом послала свою миссию к чертям, я расширенными от ужаса глазами уставилась на Гулона и с замиранием сердца (правда, тут, за Гранью, оно и так замерло) ждала реакции бога на мои слова. Повисла тишина.

«Дура! Кретинка! Тупая курица! – слушала я нелестные эпитеты, которыми награждал меня возмущенный внутренний голос. – Это же надо так бездарно провалить все дело из-за какой-то глупейшей истерики!»

«А нечего маленьких обижать!» – слабо вякнула я про себя. И тут услышала смех. Решив, что после всего пережитого у меня появились слуховые галлюцинации, я подняла глаза на черного бога.

Гулон хохотал, едва не падая с трона. В полном отупении я смотрела на него, не понимая, как мне расценивать его странное поведение. Сидящие и стоящие вокруг него существа стали тоже хохотать, подражая черному богу. Смех громким эхом возносился к потолку и там таял под высоким сводом.

– Забавная ты, смертная! – произнес Гулон, отсмеявшись. – Бесстрашная до глупости, наивная до умиления, и еще у тебя язык без костей, когда ты сердишься. Ты меня развеселила! Так и быть, за твою глупую смелость я верну тебе твоего человека.

Не дослушав, я обрадованно кинулась ему на шею.

– Эй! – одернул меня странно севшим голосом грозный бог. – Ты с ума-то не сходи! Я все-таки не добрый волшебник, а жестокий и злой бог. Не подрывай мою репутацию в глазах моих подданных. И вообще, давай, покажи мне своего человека, – попросил Гулон, беря меня за руку.

Я послушно воскресила в своей памяти образ Дейна.

– Забирай! – через мгновение услышала я грозный голос.

Боясь поверить в услышанное, я открыла глаза. Рядом с троном стоял Дейн. Бледный до прозрачности, усталый до дрожи в коленях, измотанный и бесконечно удивленный, тем не менее это был он – мой родной и любимый Дейн!

Я задохнулась от переполнявшего меня счастья и осторожно обняла его.

– Все! Уходите отсюда, – прервал мое ликование Гулон. – Не топи меня в волнах твоего счастья. Мне оно не по вкусу. Запомни, тебе повезло только потому, что ты глупая и наглая. Но больше у меня не появляйся. Чтобы ноги твоей здесь не было! В следующий раз, если придешь, то останешься здесь навсегда. Прощай!

Я лишь успела благодарно кивнуть в ответ, как черты бога стали таять и что-то, похожее на поток сильного воздуха, потащило меня сквозь серые клочья тумана. Я только крепче сжала руки, чтобы не выпустить Дейна, и потеряла сознание.

Глава 49

Я гроб хрустальный разобью

И уведу тебя с собою.

Начнешь жизнь заново свою,

Но не со мною…

Чувствуя себя так, словно на мне прыгала целая стая мелких чертей, я застонала и открыла глаза. Перед глазами увидела какие-то мозаичные плиты. Попробовала шевельнуться, но затекшее тело отказывалось слушаться.

– Тихо! – предостерегающе произнес знакомый голос. – Не двигайся, сейчас тебе станет легче.

По телу прокатилась волна приятного тепла, и я действительно почувствовала себя лучше. Потом меня подняли и поставили на ноги. Я с удивлением обнаружила перед собой Талейна.

– Лайса! – предостерегающе произнес он. – Я, конечно, все понимаю, но еще одна подобная выходка, и я не знаю, что с тобой сделаю!

– Прости, милый! – повисла я на нем. – Но мне очень-очень нужно было сделать так, как я и сделала. К тому же я уже здесь, целая и невредимая. И, что самое главное, у меня все получилось! Ведь Дейн теперь снова рядом с нами.

– Я действительно рядом с вами, – услышала я голос за спиной. – Только вряд ли я очень вам нужен.

Я обернулась и увидела стоящего возле нас Дейна. Бархатный гроб, к счастью, был теперь пуст.

– Дейн! – кинулась я к нему. – Какое счастье! Но, резко обжегшись о плескавшееся в его глазах бешенство, я моментально растеряла все слова.

Он грубо оттолкнул мои протянутые к нему руки и быстрым шагом вышел из тронного зала. За дверью послышался какой-то звук, словно что-то упало. Причем дважды.

– Нет, черт возьми! – взбеленилась я. – Так дальше продолжаться не может! Мое терпение лопнуло! Я быстрым шагом последовала за ним, намереваясь догнать и поставить все точки над «i».

За дверью обнаружились два стражника в глубоком обмороке.